Бледнолицый шаман

Глава 36

Ирландское сердце Майкла учащенно стучало, когда он с высоты своего укрытия наблюдал за ложбиной. Если ему удастся выполнить задуманное и удрать с украденной лошадью вверх по склону, то какую из них выбрать? Просто хорошая лошадь здесь не годится, нужна лучшая из них. Он принялся внимательно изучать табун.

Вряд ли сейчас индейцы участвуют в осаде на своих лучших мустангах. Они берегут их и откармливают для схваток с конными противниками. Значит, перед ним должны находиться отборные животные. Выбирать было трудно, все лошади были великолепно сложены, имели роскошные гривы и хвосты, среди них было много недавно пойманных. Апачи их не слишком приручали, и они обычно сохраняли довольно дикий нрав. То тут, то там в табуне две или три лошади дико ржали и схватывались в драке, тогда один из пастухов вмешивался, размахивая хлыстом и разнимая забияк. Через минуту, однако, драка вспыхивала в другом месте.

Рори показалось, что зачинщиком всегда выступал коренастый серый жеребец с длинной худой шеей и изуродованной головой. Даже с такого расстояния было заметно его мощное сложение и сильная грудь, в движениях чувствовалась скрытая энергия. Присмотревшись внимательнее, Майкл убедился, что этот драчун носился по всему табуну и искал неприятностей, при первой возможности кидаясь на других лошадей, словно хищник.

Наконец один из индейцев не выдержал и отогнал его далеко в сторону. Куда девался его злобный нрав! Конь стал мирно пастись, прижав уши, как будто все время только этого и добивался.

— Если твои ноги настолько же быстрые, насколько у тебя хитрая натура, — прошептал Рори, — то именно ты мне и нужен, дорогой мой урод. И не дай Бог мне ошибиться!

Да, апачи больше уже не позволят себя дразнить. Если он не сумеет уйти от погони на жеребце, которому вручит свою жизнь, то… лучше об этом и не думать.

Итак, Майкл принял решение и стал осторожно ползти вниз по склону. Здесь было много камней, за которыми можно было укрыться, но холм был такой крутой, что Рори опасался вызвать осыпь, даже небольшую. Падение хотя бы одного булыжника немедленно привлечет внимание пастухов. Ведь остротой чувств опытный индеец раза в три превосходит бледнолицего, а молодой апач видит и слышит во столько же раз лучше волка.

Неожиданно Рори наткнулся между валунами и кустарником на старую тропинку, уже заросшую травой и кактусами, но по которой все еще можно было спуститься в долину. Он повеселел и стал медленно красться по ней, стараясь уберечься от огромных колючек. Однако как ни старался Майкл двигаться осторожно, над ним поднималось облачко пыли, от которой нельзя было спастись, она висела в безветренном раскаленном воздухе, долго не оседая. Солнце поднималось все выше, дыша испепеляющим жаром прямо в лицо, но на душе у Рори было радостно, словно у ребенка, выбежавшего на луг в первый весенний день после долгой зимы.

Он почти спустился вниз, как вдруг предательский камень, казавшийся тяжелым и надежным, неожиданно выскочил из-под ноги и покатился по склону, увлекая за собой более мелкие камни. Майкл припал к земле, закусив губу. Он не испытывал страха — табун охраняли всего три индейца, и в его револьвере хватит на них патронов. Но если он выдаст себя стрельбой, то сюда тут же примчатся апачи и прочешут весь склон дюйм за дюймом. Поэтому он весь сжался, ожидая реакции пастухов на произведенный шум.

Через секунду Рори услышал испанскую речь:

— Наверное, это была ящерица.

Осмелившись выглянуть из зарослей кактусов, он понял, почему говорили по-испански. Он увидел молодого мексиканца — метиса, которого встречал и раньше, когда жил в индейском селении. Широколицый, с глазами-щелочками, он не был привлекателен, но сейчас Рори готов был расцеловать его за такое объяснение. Рядом стоял чистокровный апач, один из учеников Встающего Бизона, считавший себя другом вождя. Он ответил на этом же языке:

— Где ты видел такую большую ящерицу?

— Когда на ящерицу нападает ястреб, — ответил метис, — то она так пугается, что бежит не глядя, натыкаясь на камни, кактусы, корни. Вот откуда такой шум.

— А почему же там пыль висит?

— Где?

— А вон, над кустами.

— Ничего не вижу.

— Протри хорошенько глаза, брат. Ее увидел бы и ребенок. Смотри! — и он показал рукой на облачко пыли, поднимавшееся над Майклом. Тот сжал зубы и почувствовал, как по лицу заструился пот. Еще три шага вперед — и они наткнутся на него!

— Ладно, что же тогда там, по-твоему?

— Вот пойду и посмотрю, — решил апач.

— Давай, сходи, — стал насмехаться полукровка. — Всади себе десяток иголок в зад. А может, ты думаешь, что там скрывается бледнолицый шаман и наблюдает за нами? — и он громко рассмеялся.

— Я и так все время думаю про него, — признался индеец. — И кто знает, где он может быть? Он то здесь, то там, то снова здесь. Большой Конь по сравнению с ним — младенец. Он может все, даже взять за руку умирающего и вернуть его к жизни. Разве не правда?

— Наверное, правда. Но если это и был он, то его уже здесь нет, он превратился в пыль и, может быть, уже летит над холмами, как невидимая птица. Если он действительно умеет делать все то, что о нем говорят, то мы никогда не справимся с ним.

— Да, — вздохнул его товарищ. — Как я раньше не подумал, что, может быть, это он скрывается в кустах? Нет, наверное, это все-таки была ящерица.

И они вместе ушли, а до Рори донесся их отдаленный смех. Он ухмыльнулся — просто везенье, что индеец побоялся проверить свои подозрения, и стал снова обдумывать, как украсть серого жеребца, который стал значить для него так много,