Блеск

Глава 33

Колокола уже прозвонили час дня, но все почтенные, изысканные и очень богатые люди, занимающие ряды церкви Благодати Божьей, не сдвинулись с места, ожидая союза человека своего круга и недавно разбогатевшей наследницы. В небольшом зале на задах церкви, оформленном Исааком Филлипсом Баком как будуар заезжей принцессы с мягкими креслами и множеством цветов, царило волнение. Каролине казалось, что её тело в любую секунду может распасться и разлететься по ветру. Она ни в коем случае не боялась выходить замуж за Лиланда — этого события она как раз ждала с нетерпением, особенно после нескольких дней невыносимой для жениха и невесты разлуки, на которых настояла его старомодная семья. Каролина боялась лишь того, что где-то ошибется теперь, в самый великолепный день в своей жизни, когда уже слишком поздно что-то менять.

— Мисс Брод, вы готовы?

За её спиной, в полный рост отражаясь в зеркале с золотой рамой — настолько тяжелом, что его несли сюда и устанавливали трое мужчин, — маячил Бак. Каролина быстро взглянула на него посветлевшими зелеными глазами и снова уставилась на свое отражение. Старинное кружево плотно облегало её тело от подбородка до запястий. Талию подчеркивал расшитый жемчугом пояс из белого атласа, а под ним раскинулась пышная затейливая юбка со шлейфом, достойным облачения для коронации. Из-за юбки и шлейфа девушка уже несколько часов не сидела, и ноги немного устали. Темные волосы Каролины разделили на прямой пробор и собрали в низкий узел. Белые цветы и крошечные бриллианты усыпали тиару, поддерживающую на месте тонкую фату.

— Ваш жених ждет, — мягко продолжил Бак.

— Но хорошо ли я выгляжу?

Каролина знала, что это так. Ей казалось, что за последние дни её избавили от последних шероховатостей, чтобы по-настоящему милые и необычные черты её лица засияли. Темные веснушки, усеивающие бледную кожу, больше не казались недостатком, а скорее выглядели признаком соответствия высшему сословию. Бак, который не понаслышке знал о тревоге за свое положение в обществе, подошел к Каролине и положил руку ей на плечо.

— Вы прелестнейшая из всех невест, что я видел за свою жизнь, — сказал он. — А вам известно, что я помогал готовиться к свадьбе очень и очень многим.

Впервые за этот день Каролина улыбнулась при мысли о том, что Бак положительно оценивал её в сравнении с Пенелопой Шунмейкер. Но она была стольким обязана этой даме, без сомнения, ожидающей свадьбы среди остальных гостей, и знала, что неприлично давить дальше, пытаясь ещё больше насладиться комплиментом. Особенно в такой важный день. Она закусила верхнюю губу и почти шепотом сказала:

— Думаю, я готова.

«Все сошлось как пасьянс», — напомнила себе она. Мадам Бристед как раз вовремя закончила шить свадебное платье и персиковые наряды подружек невесты: Кэти, Беатрис, Элинор Уитмор и Джорджины Вриволд. Газеты пространно писали о великолепной блестящей паре. Даже Бог, казалось, внес свой вклад, подарив молодым один из прохладных летних дней, когда солнце золотым диском украшало бескрайне голубое небо. Каролине удалось привести сюда сестру, пусть ради этого и потребовалось пригласить миссис Карр; Клэр помогала горничной одевать невесту, и теперь стояла в тени, с тихим благоговением наблюдая за последними минутами перед церемонией. Вскоре вся помпезность и церемониал закончатся, и Каролина официально станет миссис Лиланд Бушар.

Они с мужем сойдут со ступеней церкви, улыбаясь их собственной прекрасной погоде. Новобрачная внезапно поняла, что ей больше не будет дела до того, осудят её или нет все богатые нью-йоркцы, которых ей так хотелось впечатлить, потому что уже через несколько дней она и Лиланд сядут на пароход, отходящий в Европу, где молодожены проведут медовый месяц.

Бак повернул к ней лоснящееся лицо:

— Мне привести мистера Бушара?

Дождавшись от Каролины кивка, он махнул двум горничным. На пути к арочной двери Клэр не посмотрела сестре в глаза. Сестры почти не общались из-за того, что на этой неделе было так много посетителей, но в глазах Клэр Каролина видела, что сестра рада этому сказочному концу, пусть сама и продолжала носить простое черное платье. Она изящнее, чем обычно, заплела рыжие волосы в косы, а это что-то значило. Каролина убеждала себя, что очень важно то, что Клэр здесь, что она втайне увидит, как выходит замуж последняя её оставшаяся в живых родственница.

Так как у Каролины не было отца, к алтарю её вызвался отвести отец жениха. Она с грустью подумала о мистере Лонгхорне — как бы ему понравилось выступить посаженным отцом на её свадьбе! — и о собственном отце, которого едва помнила, и который бы поразился, узнав, что его младшая дочь выходит замуж с такой помпой. Внезапно Каролина поняла, что с нетерпением ждет начала церемонии, и почувствовала, что каждая секунда, отделяющая её от первого поцелуя с мужем, станет пыткой. Улыбка, которой она одарила Бака, теперь озарила все её лицо.

— О, мисс Брод, из вас получилась премилая невеста.

Улыбка Каролины померкла, когда она поняла, что в отражении показался силуэт не её будущего свекра, а, к несчастью, знакомая фигура Тристана Ригли. Продавец приоделся в черный смокинг, слаксы, серый жилет и парадную рубашку с узким воротничком, и всем своим видом походил на обычного гостя такой роскошной свадьбы. Костюм сидел на нем хорошо, и благодаря ему и симпатичной внешности Тристан, вероятно, показался швейцарам, несущим караул у дверей церкви, человеком благородного происхождения.

— Как вы сюда попали? — прошептала она.

— О, мисс Брод, — тем же светским тоном ответил Тристан. — Весь Нью-Йорк знает, что сегодня в церкви Благодати Божьей состоится ваша свадьба с Лиландом Бушаром. Я просто зашел сюда, как и все остальные ваши шикарные друзья. Или вы на самом деле думали, что избавитесь от меня, сунув двадцатидолларовую купюру, как будто я всего лишь парень, когда-то давно придержавший ваш палантин?

Пока он говорил, с его лица не сходила узнаваемая поздравительная улыбка, но в его словах Каролина услышала угрозу.

— Вам придется сейчас уйти, — дрожащим голосом произнесла она. — Сюда идет мой свекор. Будет весьма неприлично, если вы будете здесь, когда он войдет.

— Несомненно. Хотя он вам пока ещё не свекор.

— Но скоро им станет, — парировала Каролина, надеясь, что Тристан не уловил неуверенные нотки в её голосе.

— Ладно. Но я думал, что вы заслужили честно узнать о моем присутствии, и когда священник спросит, известна ли кому-то из собравшихся причина, по которой стоящим перед алтарем мужчине и женщине нельзя вступать в брак, я почувствую себя обязанным сказать…

— Нет! — Каролина оторвала взгляд от отражения в зеркале и повернулась Тристану. — Вы не можете. Не делайте так.

— Не делать? — Светлые брови Тристана изогнулись. — Но с чего бы мне оказывать вам услугу, умалчивая прекрасно известные вам факты — что вы бывшая горничная и притворщица, а ваше богатство получено путем весьма непристойных отношений, — когда вы со мной так холодны?

— Эти отношения не были непристойными, — возразила Каролина, краснея. Ведь в её биографии был один факт, делающий её идеальной невестой, и он не был ложью: она подойдет к алтарю девственницей. Какой-то гневный инстинкт взбунтовался в ней при мысли, что Тристан каким-то образом отберет у неё добродетель.

— Не мне судить, — слегка пожав плечами, отозвался её мучитель.

— Чего вы хотите? — Каролину трясло, и она попыталась напомнить себе о самообладании и сдержанности, обретенным наравне с драгоценностями, картинами, акциями и облигациями. Тристан может продолжать вымогать у неё деньги, но он глупее неё, и если она не потеряет голову, то сумеет его перехитрить.

— Я не жаден, — плавно ответил Тристан. — Мне только хочется получить заслуженную долю за то, что вы стали такой богатой дамой.

Каролина глубоко вдохнула и силой воли подавила выступивший на щеках румянец. Она медленно и серьезно заговорила, глядя в искрящиеся глаза Тристана:

— Клянусь, вы все получите сполна. Только, прошу, уйдите сейчас…

В секунду, перед тем как дверь примерочной Каролины снова распахнулась, девушка увидела в лице Тристана, что убедила его, и теперь он готов мирно уйти и дать ей спокойно выйти замуж. Но прежде чем они успели пожать друг другу руки, из прихожей донеслись громкие голоса. Каролина и Тристан застыли.

— Скорее всего, это просто какой-то незнакомец, Лиланд, я о нем позабочусь. — Сердце Каролины ушло в пятки, когда она узнала голос отца Лиланда. — Ты не должен видеть невесту!

— Папа, при всем уважении, она моя невеста, и если я подозреваю, что её преследует какой-то старый поклонник…

Каролина разжала губы. «Возможно, — быстро подумала она, — мне удастся выдумать себе оправдание». Но прежде чем она успела что-то сочинить, Лиланд ворвался в комнату и схватил Тристана за лацканы пиджака, толкая его к огромному зеркалу. Стекло задрожало, отбрасывая блики на каменные стены. Обеспокоенные отец Лиланда и Бак молча маячили на пороге.

— Ублюдок! — крикнул Лиланд. Он покраснел, совсем как его невеста несколько минут назад. Каролина поняла, что все это время он таил ревность к красавчику из оперы, и его злила сама мысль о том, что его суженая могла принадлежать кому-то ещё. От притока крови к лицу глаза Лиланда казались особенно голубыми. Он был одет и причесан более изысканно, чем обычно, и даже в сложившемся положении Каролина не смогла удержаться от мысли, насколько он красив в костюме жениха. — Как ты посмел заявиться сюда сегодня — в день нашей свадьбы! Как смеешь ты вообще докучать моей невесте, не говоря уж о том, что ты ворвался в храм Божий!

На лице Тристана отразились смятение и страх. Он бросил взгляд на Каролину. Лиланд навис над ним — и из них двоих он был крупнее. Мысль, что человек, подаривший ей первый поцелуй, и мужчина, за которого она собирается замуж, сейчас сцепятся, на секунду отвлекла Каролину, и ее сердце невольно забилось быстрее. «Неплохо для девушки, на которую год назад никто не обращал внимания», — не сдержавшись, подумала она.

— На что ты смотришь? — орал Лиланд на продавца «Лорд энд Тейлор». Каролина бросила взгляд на Бака и старого Бушара в надежде, что они вмешаются, но оба мужчины старались не смотреть ей в глаза. А Лиланд ударил Тристана ладонью по лицу с такой силой, что рассек тому губу. — Скажи, зачем ты здесь!

— Мисс Брод? — беспомощно взмолился Тристан.

Но Каролина отвлеклась на кровь, брызнувшую из губы Тристана на идеальный белый подол её платья.

— Не обращайся к ней!

Тристан начал бороться, но Лиланд был сильнее. Они толкались, но вскоре рухнули на пол к ногам Каролины. Она в ужасе смотрела на кровь, запачкавшую белый шелк, и оторванные от платья перышки и жемчужинки.

— Прошу, Лина… — снова сказал Тристан. Он был полностью повержен, соперник прижал его голову к каменному полу. В голосе Тристана слышалась истинная беспомощность и что-то ещё знакомое, навевающее мысли о том, как давно они знакомы. Лиланд тряс противника и колотил головой о серые плиты пола. Каролина поняла, что если он продолжит в том же духе, то убьет Тристана.

— Прекратите! — воскликнула она, поднимая руки к щекам.

Лиланд медленно перевел взгляд на свою невесту. Все трое тяжело дышали. Теперь окровавленным и испорченным было не только платье Каролины, но и белая парадная рубашка Лиланда. В таком неприглядном виде они просто не смогут пожениться сегодня. Несколько секунд Лиланд молча смотрел на невесту, а затем спросил:

— Почему, любовь моя? — Когда она промолчала в ответ, ласка ушла из голоса Лиланда и голосом, в котором начало сквозить понимание, он спросил: — Кто он для тебя?

Каролина поднесла руки к глазам, но это ничем не помогло изгнать ледяным ветром захлестнувшие её сознание мысли о следующем событии, уже бывшем в самом разгаре. Она молила слезы чуть задержаться, и они подчинились.

— Мистер Бушар, мистер Бак, вы не оставите нас? — попросила она, отнимая руки от лица и опуская их до затянутой в корсет талии. Теперь, когда правда клокотала в её горле, Каролину обуяло странное спокойствие. — Тристан, идите — вы уже и так все испортили.

Лиланд медленно поднялся на ноги. Человек, с которым он так нещадно боролся, пополз к двери, там встал и бросился наутек. Отец Лиланда и Бак обменялись кивками и вышли из комнаты. Все это время Лиланд сверлил Каролину тяжелым настороженным взглядом. Она больше не могла его выдерживать.

По лицу Лиланда было видно, что его обуревает множество вопросов, но сказал он только:

— Тристан?.. В опере ты сказала, что не знаешь его…

— Дорогой, — начала она, опуская глаза на испорченное платье и нервно заламывая руки. Ласковое обращение отдалось в её ушах фальшью; это не то слово, которое использовали такие девушки, как она. Когда её голос зазвучал снова, он был настоящим, собирающимся рассказать всю горькую правду. — У меня есть несколько тайн, которые следовало открыть тебе намного раньше.