Блондинка или брюнетка?

Глава 9

Час спустя раздался осторожный стук в дверь. Стрельба давно стихла, и Бьянка, решив, что это пришел Тимоти с горячей водой для купания, крикнула:

– Да-да, входи!

Уильям Саммер приоткрыл дверь и замер в нерешительности. Бьянка сидела на постели, обхватив руками колени. Ее золотистые волосы рассыпались по плечам, и она была в этот момент так прекрасна, что Уилл задохнулся от восторга.

– Миссис Синклер, – проговорил он, – у нас сейчас состоится панихида по Натану, и я подумал, что вы захотите присоединиться к нам.

Бьянка отрицательно покачала головой:

– Я бы лучше осталась здесь, если вы не против. Я не одета для похорон.

– Служба будет короткой. Ваша одежда… это не имеет значения для команды.

Бьянка прикрыла глаза; ее длинные ресницы отбрасывали фиолетовые тени на бледные щеки.

– Это мой муж послал вас за мной?

– Нет, я сам так решил, – сказал Уилл. Бьянка не знала, как поступить, не знала, чего ждет от нее муж. Она видела уже более чем достаточно, и Эван был прав – подобные зрелища не для нее. Так стоит ли принимать участие в церемонии погребения? Уилл, по-прежнему стоя у двери, проговорил:

– Эван пытался удержать вас здесь, подальше от опасности. Почему вы не остались в каюте?

Бьянка вскинула подбородок.

– Я хотела узнать, что происходит, вот и все. И не было никакой необходимости запирать меня здесь.

Уилл считал, что этот вопрос Бьянка должна обсуждать со своим супругом, поэтому вернулся к цели своего визита:

– Все готовы, миссис Синклер. Неужели вам не хочется посмотреть церемонию похорон? К сожалению, слишком много сражений заканчивается подобным образом.

– Уилл, а мой муж когда-нибудь берет пленных?

– Никто не берет в плен пиратов, Бьянка. Они знают это так же хорошо, как и мы.

– А во время войны? Он брал в плен англичан? – Бьянка поднялась с постели и приблизилась к Уиллу; она даже не представляла, как возбуждает его.

– Нет, не брал, – прохрипел капитан.

Бьянка внимательно посмотрела на стоявшего перед ней молодого мужчину. Она не понимала, почему он так смущен.

– Скажите, а вы поступили бы так же?

– На войне – да! – не задумываясь ответил Уилл. – В бою пленные только мешают.

– Значит, вы топили британские корабли, а потом расстреливали матросов, пытавшихся спастись? Вы так поступали?

– Подобное вовсе не редкость, миссис Синклер. Неужели англичане поступали лучше? Они помещали пленных на борт арестантского корабля и кормили так скудно, что люди умирали голодной смертью. А теперь я вынужден поторопить вас, если вы намерены идти со мной.

Удивленная резким тоном капитана, Бьянка спросила:

– Почему вы снова называете меня миссис Синклер? Ведь только что назвали по имени…

Уилл покраснел, словно его застали за чем-то предосудительным. Это было так неожиданно, что Бьянка не удержалась от смеха.

– Называйте меня как хотите, капитан Саммер, я больше не стану смущать вас. – Она вышла из каюты, не потрудившись даже взять накидку.

Эван не знал, что Уилл отправился за его женой, и, увидев Бьянку, нахмурился. Однако, заметив, как она расстроилась, решил не огорчать ее еще больше. Он подошел к ней, взял ее за руку и стал молча слушать слова отходной молитвы, уверенно произносимые Уиллом. Когда печальная церемония завершилась и завернутое в парусину тело было предано морю, Эван задержался на палубе лишь для того, чтобы попросить Тимоти принести горячей воды для ванны. Затем повел Бьянку в каюту. Остановившись у двери, он вручил жене ключ.

– Поскольку я сам научил тебя отпирать замок без ключа, возвращаю его, чтобы тебе снова не пришлось мучиться со шпилькой. Когда в следующий раз я попрошу тебя оставаться внизу, возможно, ты более внимательно отнесешься к моей просьбе.

Бьянка потупилась.

– Но я же беспокоилась за тебя, за всех вас. Неужели ты думал, что я останусь в каюте, когда наверху стреляют?

– Нам ничего не угрожало, Бьянка, – усмехнулся Эван.

– Сомневаюсь, что Натан согласился бы с тобой! – выпалила Бьянка.

Возмущенный словами жены, Эван резко развернулся и вышел из каюты. И почти тотчас же появился Тимоти с лоханью и горячей водой. Бьянка попросила мальчика задержаться.

– Я хочу отдать тебе эту одежду, – сказала она. – Лучше всего выбросить ее за борт. Ты сделаешь это для меня?

– Да, мэм. – Тимоти потупился; ему было стыдно, что Бьянка видела, как он плакал, словно маленький. – Прошу прощения за то, что было раньше, – пробормотал мальчик так тихо, что она едва расслышала его слова.

– За что, Тимоти? Я не понимаю, что ты имеешь в виду. – Быстро сняв забрызганное кровью платье, Бьянка с облегчением вздохнула, убедившись, что белоснежное нижнее белье осталось чистым.

Тимоти по-прежнему смотрел в пол.

– За… за то, что плакал, – проговорил он с дрожью в голосе.

– Но ты же сказал, что Натан был твоим другом. И наверняка не ты один его оплакивал.

– Но только я один плакал при всех.

– А… понятно. А вот я думаю, что ты очень смелый, Тимоти. Когда Натан упал, ты не думал о себе, ты думал только о нем. А ведь и тебя могли убить или ранить.

– Вы считаете, что я смелый? – Тимоти просиял. – Правда?

Бьянка обняла мальчика за плечи, провожая его к двери.

– Я в этом уверена. А теперь выполни мою просьбу, пожалуйста.

– Да, мэм. А потом я позабочусь о вашем ужине. – Мальчик гордо выпятил грудь.

Бьянка приняла ванну и села у стола. Взяла томик стихов, но тотчас же отложила книгу. Вскоре появился Эван, а следом за ним – Тимоти с подносом. Дождавшись, когда мальчик покинет каюту, Бьянка сказала:

– Надеюсь, мы больше не увидим этих отвратительных пиратов.

Пораженный тем, что жена вновь решилась затронуть эту тему, Эван пробормотал:

– Я тоже на это надеюсь. Нам повезло, что мы встретили лишь три корабля. Но теперь мы вряд ли столкнемся с другими пиратами.

– А тебе не кажется странным, что Гибралтар – британская крепость, а не испанская? – неожиданно спросила Бьянка.

– Вовсе нет. Ведь у британцев прямо-таки ненасытный аппетит на чужие территории. Испанцы долго бились за обладание этой крепостью, потеряли две тысячи солдат во время последней попытки вернуть ее себе, хотя Гибралтар – это всего лишь укрепленная скала из серого гранита. Возможно, ты слышала об этом.

– Разумеется. Испанцы надеялись, что англичане будут слишком заняты подавлением восстания в Северной Америке и не смогут защитить крепость. К несчастью для них, они ошиблись.

– Бьянка, откуда ты знаешь об этом? Ведь наша война с Англией закончилась два года назад, когда ты была еще девочкой. И почему ты заинтересовалась войной между Испанией и Англией из-за какой-то крепости на скалах?

Бьянка сочла этот вопрос оскорбительным для себя.

– Ты что, забыл о происхождении моей матери? И кроме того, осада Гибралтара сказалась на судоходстве в Средиземном море, а ты ведь знаешь, как зависит Венеция от морских перевозок. Почему же мне не знать, что там происходило? Разве женщины в Виргинии не интересуются такими важными вещами?

– Боюсь, что не очень-то интересуются, – ответил Эван с ухмылкой. – Но ты, я вижу, в этом разбираешься.

– Ты что, снова смеешься надо мной? – вспыхнула Бьянка.

– Нет, вовсе нет! – поспешно ответил Эван. – Просто я не думал, что ты так отличаешься от всех знакомых мне женщин.

Бьянка, нахмурившись, спросила:

– Почему же не предполагал?

– Видишь ли, мы привыкли считать, что женщины очаровательны и привлекательны, что они верные жены и преданные матери и их не интересуют иностранные войны, так увлекающие мужчин.

– Я не стану притворяться глупой, Эван. – Бьянка покачала головой. – Как могут женщины в Виргинии терпеть подобное к себе отношение?

Эван расхохотался.

– Не думаю, что они в обиде, дорогая! Ведь наши женщины живут далеко от Европы и войны их совершенно не интересуют.

– А разве Война за независимость не затронула их? – тотчас спросила Бьянка.

– Конечно, она всех затронула. Многие считали, что нам не следует добиваться независимости от Англии, так что мы сражались не только с англичанами, но и с соотечественниками. Некоторые бежали из Америки, перебирались обратно в Англию. Но теперь все закончилось и мы снова вернулись к мирной жизни. Я уверен, тебе понравится в Виргинии. – Эван ненадолго умолк, потом проговорил: – Дорогая, ты не только прекрасна, но и очень умна.

– О, спасибо! – улыбнулась Бьянка. Эван кивнул и продолжал:

– Бьянка, пойми, я хочу, чтобы ты была счастлива со мной, хочу, чтобы мы с тобой жили в мире. Поэтому, пожалуйста, не своевольничай, ведь я очень огорчаюсь, когда ты не слушаешься меня.

Бьянка нахмурилась; слова мужа показались ей оскорбительными.

– Я твоя жена, Эван, и не смей говорить со мной так, как ты говоришь с матросами на палубе.

– Дорогая, но я же был так внимателен к тебе, – возразил Эван. – Разве ты этого не замечала?

Бьянка заерзала на стуле. Наконец поднялась и заметалась по каюте.

– Эван, ты самый лучший из мужей! – воскликнула она. – Я говорила тебе об этом много раз. Я знаю, что тебе не нравится мое своеволие, но я действительно не могу быть другой.

– Дорогая, это просто чудо, что ты не пострадала сегодня на палубе, когда убили Натана. И я больше не позволю тебе так бездумно рисковать жизнью. Нам предстоит долгий путь домой, возможно, нас ждут неприятности. Поэтому, пожалуйста, запомни: если я прошу тебя оставаться в каюте, то ты должна оставаться здесь. Я не хочу тебя потерять. Обещай мне, что не будешь своевольничать.

Бьянка, закусив губу, по-прежнему расхаживала по каюте.

– Я понимаю, чего ты ждешь от меня, Эван. Но вдруг я не сумею сдержать свое обещание? Не сумею, потому что ты потребуешь невозможного… И тогда ты еще больше рассердишься на меня.

Эван ухватил жену за руку и усадил к себе на колени.

– Ты так расстроилась, когда ослушалась своих родителей. Так почему же ты не считаешься с моими пожеланиями? Я ведь хочу, чтобы ты была счастлива, моя дорогая.

Бьянка прижалась щекой к щеке Эвана и крепко обняла его.

– Я люблю тебя, но…

– Но свободу ты любишь больше? – спросил он. – Я закую тебя в цепи, если придется, но не выпущу на палубу, если тебе будет грозить хотя бы малейшая опасность.

Бьянка, чуть отстранившись, заглянула в глаза мужа. И увидела, что он не шутит.

– Ты не посмеешь заковать меня в цепи, не посмеешь! – закричала она.

– Ну нет! – усмехнулся Эван. – Уверяю тебя, ты ошибаешься.

Эван окинул взглядом стройную фигуру жены – и вдруг понял, что его неудержимо влечет к ней. Впившись страстным поцелуем в губы Бьянки, он приподнял подол ее рубашки и медленно провел ладонью по бедру. Когда же пальцы Эвана коснулись ее лона, она тихонько застонала и прижалась к нему. Не в силах более сдерживаться, он распустил ремень и, чуть приподняв Бьянку, усадил ее на себя. Крепко обнявшись, целуя друг друга, они вознеслись на вершину блаженства. А потом, утомленные, еще долго сжимали друг друга в объятиях.

Проснувшись ранним утром, Эван увидел, что Бьянка наблюдает за ним. Насмешливая улыбка тронула ее губы, и ему вдруг стало не по себе.

– Чему ты улыбаешься в столь ранний час? – пробормотал он.

Бьянка пожала плечами:

– Просто забавно. Стоит мне только повысить голос – и ты тут же желаешь меня, не замечал?

Эван убрал с лица волосы и с усмешкой проговорил:

– Когда ты злишься, ты для меня так же желанна, как и тогда, когда пытаешься очаровать меня.

– Когда же я пыталась очаровать тебя? – Бьянка кокетливо захлопала ресницами. – Никогда, насколько я помню.

Эван засмеялся и заключил ее в объятия.

– Ты сейчас это делаешь! Признайся!

Бьянка с улыбкой ответила:

– Вам так кажется, сэр, потому что вы чрезвычайно тщеславны, только и всего.

Эван толкнул Бьянку на подушки.

– Ты кокетка, дорогая женушка, но обещай кокетничать только со мной.

Бьянка вдруг перестала смеяться и пристально посмотрела на мужа.

– Беда в том, что все наши споры заканчиваются в постели. Мне это не нравится, мой милый.

Эван нахмурился; было очевидно, что Бьянка раскусила его. Однако он тотчас же взял себя в руки и с улыбкой сказал:

– Может, мне следует назначить время для споров с тобой? Скажем, после занятий с Тимоти… Это тебе больше понравится?

– Нет, конечно, нет. Я вообще не хочу с тобой спорить.

– Тогда от тебя требуется только одно – угождать мне вне постели.

Эван рассмеялся и, затянув ремень, отправился в каюту Уилла – там он обычно одевался по утрам, чтобы не мешать Бьянке заниматься туалетом.

Одевшись, Эван поднялся на палубу. Вцепившись в поручни, он всматривался в линию горизонта в надежде увидеть паруса венецианского судна – ведь он еще не отомстил убийце Чарльза. Тут к поручням подошел Уилл, и Эван, взглянув на него, воскликнул:

– Господи, что же я скажу отчиму?! Он ведь надеялся на меня, верил, что я сумею отомстить.

– Ты сделал все, что мог. И мы все это подтвердим.

– Мне нужны не оправдания, а результаты, черт побери! – Эван с силой ударил ладонью по поручням, но даже не почувствовал боли. – Каждый раз, когда я смотрю на Бьянку, я вспоминаю Чарльза. Я словно вижу в ее улыбке его улыбку. Он был так похож на нее… Почему я не понимал этого раньше? Неудивительно, что он полюбил ее.

– А ты? – спросил Уилл.

Эван бросил па друга такой взгляд, что тот похолодел.

– Я сделал ее своей женой и тем самым воздал должное ее красоте. Но я не отдам ей свое сердце.

– Как ты можешь не любить такое очаровательное создание, как Бьянка? – проговорил Уилл.

Эван отвернулся – это был слишком тяжелый для него разговор.

«Феникс» бороздил уже воды Атлантики, а Бьянка по-прежнему коротала дни, обучая Тимоти, гуляя по палубе и играя в карты с мужем. Эван же все чаще погружался в раздумья и не очень-то охотно беседовал с женой. Но по ночам он становился нежным и пылким любовником. В конце концов Бьянка решила, что Эван просто соскучился по дому. И она старалась быть терпеливой и преданной женой, старалась не огорчать его. Встречая во время прогулок по палубе капитана Саммера, Бьянка охотно беседовала с ним, потому что Эван почти всегда был хмур и молчалив. Как-то раз она спросила:

– А где вы познакомились с моим мужем, капитан Саммер?

Уилл вопросительно взглянул на Эвана, но тот молчал. Откашлявшись, капитан проговорил:

– Я имел несчастье попасть в плен к англичанам и был отправлен на тюремный корабль вместе с другими пленными. Условия там были просто ужасные. Мы все умирали медленной мучительной смертью. К счастью, Эван освободил нас.

Бьянка взглянула на мужа, но тот по-прежнему смотрел куда-то вдаль – возможно, он даже не слышал рассказ Уилла.

– Эван спас вас? – переспросила Бьянка.

– О да, всех нас. Это был отчаянный поступок. Эван и несколько его людей проникли на корабль после полуночи. Они разоружили стражников, выбросили их за борт, а потом повели это проклятое судно к берегу. Там мы все высадились, и Эван поджег корабль, чтобы его больше никогда не использовали в таких гнусных целях. Большинство пленных были слишком слабы, чтобы стать членами команды Эвана, но те, которые были посильнее, сделали это с радостью.

Бьянка взяла мужа за руку, стараясь привлечь его внимание.

– Почему ты никогда не рассказывал мне о том, как спас Уилла? Ведь это так интересно!

Эван пожал плечами:

– Этот рейд произвел на Уилла большее впечатление, чем на меня. Я уже почти забыл об этом.

Уильям рассмеялся.

– Если вам покажется, что Эван неохотно рассказывает о своих приключениях, то я буду счастлив поведать вам о некоторых из них.

– Нет-нет, не стоит, – сказал Эван. – У меня есть другие способы развлечь Бьянку, и мне не требуется твоя помощь.

Щеки Бьянки вспыхнули, и она дернула Эвана за рукав.

– Помолчи! Я знаю, что мужчинам нравится рассказывать о войне, и я с удовольствием вас послушаю, правда, напиваться с вами не стану.

Эван выразительно взглянул на Уилла.

– Мы с капитаном усвоили урок, Бьянка. Если ты хочешь, чтобы мы рассказали тебе о войне, мы сделаем это за чашкой чая. Так что не беспокойся.

Уилл смущенно улыбнулся. И тотчас задумался. Он вдруг понял, в чем состояла их с Эваном ошибка. Эван полагал, что найти и уничтожить убийцу брата так же просто, как уничтожить британские корабли. Но люди – не корабли, чтобы найти убийцу, возможно, потребуются долгие месяцы. И все же Уильям не жалел, что они отправились в это путешествие – ведь благодаря ему он познакомился с очаровательной Бьянкой.