Блондинка или брюнетка?

Глава 8

Бьянка и ахнуть не успела, как Эван подхватил ее на руки и понес в каюту. Захлопнув ногой дверь, он подошел к постели, сел и, усадив жену к себе на колени, принялся целовать ее. Внезапная нежность мужа ошеломила Бьянку, она не знала, что и думать. Наконец пришла в себя и, обвивая руками шею Эвана, стала отвечать на его ласки. Бьянка ожидала насмешек и саркастических замечаний и приготовилась защищаться, но поцелуи Эвана – поцелуи с привкусом вина – были так чудесны, что она тотчас забыла о ссоре.

Эван же ругал себя за то, что на время забыл о том, что к Бьянке существует лишь один подход – нежность и ласка. А он был с ней высокомерен и резок и тем самым вызвал ее гнев. Эван дал себе клятву, что больше не допустит подобной ошибки и всегда будет внимателен к своей жене – ведь они оба страдали от его грубости.

Наслаждаясь поцелуями Бьянки, Эван принялся вытаскивать шпильки из ее волос, и вскоре водопад золотистых локонов заструился по его пальцам. Бьянка расстегнула рубашку и провела ладонью по его груди. Он шумно выдохнул и лишь с трудом сдержал свой порыв – ему хотелось тотчас же овладеть своей прекрасной женой. Продолжая целовать Бьянку, он принялся раздевать ее. Снял туфли, чулки, потом стал расстегивать крючки на юбке.

Бьянка же не задумывалась о том, почему муж вдруг стал таким нежным и ласковым. Сейчас она хотела лишь наслаждаться этими чудесными мгновениями и с жаром отвечала на поцелуи Эвана. Сняв с него рубашку, она потянулась к пряжке на ремне, но Эван отвел ее руки и, обхватив за талию, поставил на ноги, чтобы снять с нее платье.

– Думаю, нам будет удобнее в постели, – прошептал он, поспешно раздеваясь.

– Я люблю тебя, Эван, я так тебя люблю! – прошептала она и едва не задохнулась, когда он впился страстным поцелуем в ее губы.

Эван отстранился на мгновение, а потом принялся целовать ее шею, плечи, груди… Когда же губы его коснулись ее лона, она громко вскрикнула и затрепетала. И Эван тотчас же накрыл Бьянку своим телом. Слившись в одно целое, они забыли обо всем на свете.

Утомленные чудесными мгновениями любви, супруги долго лежали молча. Наконец Эван нарушил молчание:

– Раньше ты не хотела принимать мои извинения. А сейчас?

Бьянка подняла голову и посмотрела на мужа.

– Эван, ты должен понять, почему я так огорчилась. Ведь ты покинул меня и предпочел напиться с капитаном Саммером.

– Но мы с ним друзья, Бьянка, и нам хотелось поговорить. И все же обещаю тебе, что подобное больше не повторится. – Эван привлек жену к себе и принялся целовать ее и ласкать.

На следующее утро, когда наступило время занятий с Тимоти, Эван устроился на постели с книгой, намереваясь почитать. Однако урок оказался таким интересным, что он, прочитав лишь один абзац, отложил книгу в сторону. Запомнив ошибки, допущенные мальчиком накануне, Бьянка терпеливо объясняла ему правила чтения. Затем они занялись сложением и вычитанием, причем Бьянка превратила урок математики в захватывающую игру. Час пролетел так незаметно, что даже Тимоти занятия показались не тяжким трудом, а забавой. Эван же был в восторге от способностей Бьянки.

– Ты прекрасный учитель! – воскликнул он. – Уверен, что наши дети станут очень образованными.

Бьянка в смущении отвела глаза.

– Я надеюсь, – пробормотала она.

Эван мысленно усмехнулся. Ему нравилось смущение жены, и он не стал поддразнивать ее.

– Ты не против, если я и завтра послушаю ваш урок?

– Нет, конечно, не против. Но если у тебя есть другие дела, то, прошу, не считай, что ты обязан присутствовать. – Бьянка улыбнулась и добавила: – Мы можем побыть вместе и в другое время.

Эван наклонился и потерся подбородком о ее шею.

– Что ж, посмотрим, – сказал он. – В любом случае я не помешаю вам. А теперь давай поднимемся на палубу и посмотрим, хороший ли сегодня день.

Обрадовавшись, что муж в таком прекрасном настроении, Бьянка с удовольствием отправилась на прогулку. Она смеялась и пританцовывала, расхаживая по палубе. Матросы по-прежнему на нее таращились, но взгляды их становились все более дружелюбными.

– Эван, а у тебя есть еще какие-нибудь корабли? – спросила Бьянка.

– Да, есть, но только торговые суда, и они не так красивы, как «Феникс». Я предпочитаю строить корабли для других. Это мое основное занятие. Про меня нельзя сказать, что я одержим морем, так что не беспокойся, твой муж не будет проводить долгие месяцы вдали от тебя. Ты именно поэтому спрашивала о кораблях? Тебя это тревожит?

– Нет, ничего меня не тревожит. Я спросила просто из любопытства, – ответила Бьянка, кокетливо тряхнув золотистыми локонами.

Потом Эван предложил поиграть в карты, и вскоре выяснилось, что Бьянка прекрасно играет, какой бы игре муж ее ни обучал. Причем играла она с таким азартом, что обыграть ее было не так-то просто. Но играть на деньги Бьянка отказалась, выбрав в качестве вознаграждения ласки. В результате оба раз за разом оказывались в выигрыше. А на следующий день Эван предложил читать друг другу перед сном – у него в каюте было много стихов и пьес.

Прошло несколько дней, и Эвану уже казалось, что Бьянка вполне счастлива – ведь он не давал ей скучать. Но вот как-то раз, во время прогулки по палубе, она вдруг притихла, а потом, извинившись, поспешно вернулась в каюту. Эван был озадачен странным поведением жены, однако решил, что ей захотелось побыть одной, и пришел в каюту лишь к ужину. Застав Бьянку в слезах, он сначала глазам своим не поверил. Наконец, присев на край постели, привлек жену к себе и, поглаживая ее по золотистым локонам, проговорил:

– Любимая, что произошло? Пожалуйста, скажи мне, что случилось? Или тебе, может быть, чего-то не хватает?

Заливаясь слезами, Бьянка упорно молчала. Однако Эван был так нежен и ласков, что в конце концов она решила открыться ему. Немного успокоившись, она сказала:

– Ты так часто говорил о том, что хочешь детей. Вот я и надеялась… Я надеялась, что…

И Бьянка снова залилась слезами. Сообразив наконец, в чем дело, Эван поцеловал жену и проговорил:

– Дорогая, не у каждой супружеской пары ребенок появляется ровно через девять месяцев после свадьбы. Если у нас не будет ребенка даже несколько лет, я не расстроюсь, так что перестань плакать. И прошу: никогда больше так не переживай из-за того, чего нельзя изменить. И я настаиваю: если тебя все-таки что-то огорчит, обязательно скажи мне, что именно тебя огорчило, иначе я буду думать, что это я тебя обидел.

Бьянка утерла слезы кончиками пальцев и попыталась улыбнуться.

– Но я не понимаю, почему этого не произошло, Эван, ведь мы так часто были вместе…

– Любимая моя, шестнадцать лет – слишком юный возраст для материнства. И не плачь. Ну, улыбнись мне. Если мы не станем родителями в ближайшие несколько лет, я не стану огорчаться. И я не хочу, чтобы ты расстраивалась из-за этого.

– Это правда? – потупившись, спросила Бьянка; она думала, что муж просто пытается ее успокоить.

– Ну конечно, правда. А теперь умойся. За ужином ты должна быть красавицей, и мы забудем о твоих слезах.

Ночью Бьянка сладко спала в объятиях мужа, а вот Эвану не спалось – он снова думал о том, что все еще не отомстил убийце брата. Однако Эван надеялся, что убийца, кто бы он ни был, все же объявится. Поэтому в Барселоне следовало непременно пополнить запасы пороха. Возможно, противник был настолько хитер, что решил повременить, возможно, он каким-то образом обогнал их и теперь поджидал где-нибудь в районе Гибралтара, чтобы потом списать на пиратов исчезновение «Феникса». Чем дольше Эван размышлял об этом, тем все больше склонялся к мысли, что допустил ошибку, ожидая нападения сзади, – ведь противник мог находиться впереди.

На следующее утро, когда Бьянка занималась с Тимоти, Эван зашел в каюту Уилла и сказал, что хочет изучить навигационные карты Средиземноморья. Когда же карты были развернуты, он изложил свои соображения Уиллу.

– Да, очень может быть, – кивнул Саммер. – И ты прав, мы действительно утратили бдительность. Но я позабочусь о том, чтобы эта ошибка не стоила нам жизни.

– Надо пополнить в Барселоне запасы провизии и пороха, но команду отпустишь только на одну ночь, – продолжал Эван. – Мы с Бьянкой будем осматривать город, поэтому сам позаботишься о погрузке.

– О Господи! – вдруг воскликнул Уилл. – А что, если этот негодяй уже в Испании? Он может ждать тебя в Барселоне. Как только ты сойдешь на берег, он тут же нападет на тебя. Ты погибнешь, как и твой брат, а этому мерзавцу еще и Бьянка достанется.

Эван в ярости ударил кулаком по столу и разразился бранью. Каким же он все-таки оказался недальновидным!

– Да, ты прав, Уилл. Мы ожидаем нападения на море, а оно с таким же успехом может произойти и в порту. – Рухнув на стул, Эван прикрыл глаза рукой. – Как бы ты поступил на моем месте, Уилл? Мы уже знаем, что этот мерзавец труслив. Так что же он может теперь предпринять?

Саммер ненадолго задумался, потом сказал:

– На море он не столь опытен, как ты, Эван. На воде все преимущества у тебя, и венецианец должен понимать это. Возможно, он направился прямиком в Барселону в надежде, что и мы зайдем туда. И очень может быть, что он, встретившись с представителями власти, сказал им, что ты похитил Бьянку, насильно увез ее из дома. В таком случае нас там встретят пушечной пальбой.

– Черт бы побрал этого труса! – заорал Эван. – Но я не попадусь в его сети. Мы не пойдем в Барселону, а бросим якорь в Валенсии. Это довольно большой город, и мы сможем закупить там все необходимое.

– Тогда преследователь, конечно, останется с носом, – кивнул Уилл. – И думаю, что он продолжит погоню.

– Возможно, – усмехнулся Эван. – Но если он поджидает нас у Гибралтара, то это нам на руку.

Покинув Уилла, Эван отправился к Бьянке, и они весь день гуляли по палубе. Бьянка радовалась хорошей погоде и весело смеялась. Эван же с надеждой вглядывался в горизонт, предвкушая победу.

На следующий день они бросили якорь в Валенсии. В шумном порту Эван нанял карету, доставившую их в город. Балуя молодую жену, Эван купил ей все, что она пожелала. Когда магазины начали закрываться на сиесту и воздух наполнился ароматом цветущих апельсиновых деревьев, Бьянка уже была готова вернуться на «Феникс» – они доверху загрузили карету шелковым бельем, рулонами прекрасной ткани, кружевами, изящными веерами и ароматным мылом. Себе Эван решил ничего не покупать и приобрел лишь несколько серебряных подставок для блюд – этими подставками, как он утверждал, очень удобно пользоваться на корабле. Но, увидев шпаги и кинжалы из прекрасной толедской стали, Эван не смог устоять. Когда же наконец все покупки были доставлены в каюту, он в растерянности пробормотал:

– Боюсь, дорогая, что кое-что придется убрать в сундук, иначе нам здесь не развернуться.

– А нам и не надо разворачиваться. Можно все время оставаться в постели, – лукаво улыбнулась Бьянка и ловко увернулась от мужа, когда он попытался ухватить ее за руку.

– По крайней мере ты могла бы поблагодарить меня как следует, – рассмеялся Эван.

Бьянка тоже засмеялась и покачала головой:

– А ты сначала поймай меня!

В конце концов Эван поймал ее, и они со смехом упали на постель. Прижавшись к мужу, Бьянка прошептала ему на ухо:

– Как ты думаешь, чем занимаются испанцы каждый день после обеда, когда все думают, что они спят?

– Вероятно, вот этим…

Глаза Эвана сверкнули, и он, даже не удосужившись раздеться, лишь распустив ремень, поднял юбки жены и овладел ею, удовлетворив таким образом ее любопытство. Бьянка вскрикнула, ошеломленная столь стремительным натиском, но тотчас рассмеялась, вцепилась в широкие плечи мужа и подалась ему навстречу.

Когда Бьянка наконец открыла глаза, она увидела прямо над собой голубое небо, видневшееся в открытом световом люке. И тут же вспомнила, что корабль стоит в порту. Матросы, сновавшие по настилам с грузом, могли в любой момент заметить их.

– Эван, – прошептала Бьянка, – нас могут увидеть.

– Ты полагаешь, кто-то придет в ужас, увидев нас? Сомневаюсь… Лучше помолчи, дорогая.

– Не замолчу! – закричала Бьянка и с силой оттолкнула мужа. – Вставай!

Эван усмехнулся, но все же чуть отстранился.

– Дорогая, так чего же ты хочешь? Ведь ты сама просила поймать тебя.

Бьянка расхохоталась и привлекла мужа к себе.

– Не наша же вина, что мы такая страстная пара, правда, Эван?

– Разумеется, не наша, – ответил он с улыбкой.

Они вышли из порта с утренним отливом, и Эван стал задумчив и сдержан – ведь вскоре он должен был встретиться с противником. Бьянка заметила перемену в настроении мужа и решила, что он опасается нападения пиратов – они приближались к Гибралтарскому проливу, самому опасному месту в Средиземном море.

Солнце уже стояло высоко, когда однажды утром на горизонте появились три кеча.[2] Суда какое-то время держались на расстоянии, а потом стали настигать «Феникс». Бьянка не хотела покидать палубу, но Эван был неумолим. Взяв жену за руку, он повел ее к трапу.

– Я хочу, чтобы ты оставалась в нашей каюте, дорогая. Палуба – слишком опасное место.

Бьянка, однако, возражала:

– Я могла бы заряжать пистолеты или ухаживать за ранеными. А внизу я ничем не смогу помочь!

– А мое спокойствие для тебя ничего не значит? – Эван открыл дверь каюты. – Сиди тут, пока я за тобой не приду. – В следующее мгновение он захлопнул дверь и запер ее на ключ.

Бьянка была в ярости. Муж ее запер! Она ударила ногой в дверь, но лишь ушибла палец. Подбежав к столу, Бьянка взобралась на него, но обнаружила, что и через световой люк не видит происходящего на палубе. И тут она вспомнила, как Эван когда-то отпер дверь ее спальни. Вытащив из волос шпильку, Бьянка спрыгнула со стола и направилась к двери. Однако провозилась целых полчаса, прежде чем замок наконец-то щелкнул. Она знала, что муж ужасно рассердится, если увидит ее, и осталась у подножия трапа, надеясь, что услышит вполне достаточно и поймет, что происходит на палубе.

«Феникс» уверенно скользил по зеленовато-голубым волнам; судно шло прежним курсом, и казалось, капитан не замечал, что его преследуют корабли неприятеля. Однако пушки были заряжены, и канониры приготовились к бою. Эван с Уиллом стояли на палубе, поджидая противника.

– Пусть подойдут поближе, Уилл, – прошептал Эван. – Я хочу убедиться, что это именно пираты, а не кто-нибудь другой.

– Полагаю, что они подошли достаточно близко! – Уилл, сжав кулаки, смотрел на кечи, уже окружавшие «Феникс». – Пали по ним сейчас, иначе подойдут слишком близко.

Глядя в подзорную трубу, Эван рассматривал бородатые лица на палубах приближающихся кораблей. Наконец с ледяным спокойствием он проговорил:

– Прикажи дать залп.

Бьянка расслышала последние слова мужа, потом раздался голос Уилла, отдавшего команду, и тотчас же загрохотали пушки правого борта. Бьянка закашлялась от ядовитого дыма, и глаза ее начали слезиться; теперь она ничего не могла рассмотреть. Забыв об опасности, Бьянка бросилась наверх. Подбежав к поручням, она увидела два пиратских судна, охваченных пламенем. В бортах кечей, на уровне ватерлинии, зияли огромные пробоины. Третий корабль повернул в сторону, уходя от обстрела. И тут Бьянка увидела, как из пушек этого корабля вырвалось пламя. В следующее мгновение над головой ее раздался крик, а затем последовал глухой удар о палубу. Сорвавшийся с мачты матрос упал в ярде от Бьянки. Она в ужасе вскрикнула – вся ее юбка была забрызгана кровью несчастного. Но тут «Феникс» резко развернулся – Бьянка едва удержалась на ногах – и дал залп из орудий левого борта. Канониры Эвана били без промаха – пиратское судно вспыхнуло и накренилось; пираты же с отчаянными криками прыгали за борт. И вдруг послышалась пистолетная стрельба. Бьянка осмотрелась и ужаснулась – команда «Феникса» расстреливала пиратов, барахтавшихся в воде.

– Останови их! – закричала она, подбегая к Эвану. – Они стреляют в беспомощных людей!

Эван взглянул на жену. Казалось, его не очень удивило ее появление на палубе. Однако он был недоволен тем, что она пренебрегла его запретом.

– Сейчас не время для сострадания, Бьянка. Враг, которого пощадили сегодня, завтра может вернуться, чтобы перебить нас всех, поэтому я не собираюсь рисковать. А теперь отправляйся вниз, это зрелище не для твоих глаз.

Бьянка уже собиралась вернуться в каюту, но вдруг заметила Тимоти, безутешно рыдавшего над телом погибшего матроса. Подойдя к мальчику, она присела рядом с ним, положила руки ему на плечи и сказала:

– Он умер мгновенно. Я уверена, что он не страдал.

Тимоти, однако, не утешился тем, что смерть матроса была мгновенной, – ведь он лишился лучшего друга. Мальчик осторожно приподнял руки матроса, сложил их у него груди и лишь после этого взглянул на Бьянку.

– Побудьте с ним, пока я схожу за парусиной, ладно?

Бьянка молча кивнула и отвернулась – ей делалось дурно, когда она смотрела на окровавленное тело. Вскоре Тимоти вернулся, и Бьянка помогла ему уложить погибшего друга на парусину. Мальчик осторожно завернул тело в плотную ткань и пошел за ниткой и иголкой. Бьянка же поднялась и вдруг увидела, что вокруг собрались матросы, смотревшие на нее с восхищением. Приподняв забрызганные кровью юбки, она спустилась в каюту мужа, и только тут ее вырвало.