Богорождённый

Глава десятая

Сэйид и Зиад быстро пересекали равнины, пронзая сумрачный воздух. Минсер пыхтел и спотыкался, задыхался и потел, но периодические подзатыльники Сэйида не позволяли замедлить шаг. Коты тоже подгоняли торговца.

— Что вы со мной сделаете, когда мы придём? — спросил коробейник. Зиад оглянулся на него.

— Там видно будет.

Напуганный взгляд Минсера упал на Сэйида, потом на кошек. Продолжая тяжело шагать, он беззвучно шептал молитвы.

— Ни один бог тебя уже не спасёт, коробейник, — сказал Сэйид. — До нас им не дотянуться.

— Ты можешь надеяться лишь на моё милосердие, — сказал Зиад и закашлялся.

Коты с надеждой и любопытством на злобных мордах поглядели на Зиада. Минсер заскулил, наверное, испугавшись, что его постигнет та же судьба, что и женщину в Фэйрелме. Но кашель Зиада прекратился без рвоты.

Минсер продолжал шептать молитвы. Впереди поднимались тёмные зазубренные пики Грозовых вершин, похожие обнажённый хребет какого–то великанского зверя, достигающий, казалось, самого неба. Через час они вошли в предгорья. Ландшафт стал резко подниматься. Ущелья и расщелины изрезали горные склоны. Перевал, который они искали, мог находиться где угодно. Если бы не Минсер, они никогда не смогли бы его найти.

Минсер вёл их, опустив голову. Его воля была сломлена. От усталости он шатался и спотыкался.

— Ты уверен, что ведёшь нас верным путём? — спросил Сэйид, отвесив ему затрещину.

Минсер вздрогнул, пробормотал что–то неразборчивое и заковылял дальше. Время от времени он оглядывался вокруг, оценивая их местоположение.

— Отвечай, коробейник, — сказал Зиад, и новый приступ кашля одолел его.

Сэйид был удивлён, что брат снова кашляет так скоро после чистки. Болезнь внутри него, должно быть, не просто становилась хуже — с каждым прошедшим днём она развивалась всё быстрее и быстрее. Сэйид задумался — может быть, изменения в его собственном теле, которые принесла Волшебная Чума, тоже ухудшаются, просто он этого не замечает?

— Ты слышал его, — сказал Сэйид, толкнув Минсера на землю. — Ты говорил про перевал. Где он?

Минсер поднял голову, чтобы заговорить, но прежде чем он успел что–либо произнести, лицо коробейника позеленело и его вырвало. Он попытался закрыть рот, пока его рвало, но из–за этого рвота только полетела во все стороны. Стремительное путешествие не прошло для него даром. Захлёбываясь и задыхаясь, он указал на один из узких проходов в горах. Проход скорее был похож на расселину, чем на перевал.

— Если ты лжёшь… — начал Сэйид, позволив воображению Минсера закончить фразу за него.

Коробейник помотал головой, его двойной подобородок затрясся.

— Дай ему воды и заставь идти дальше, — сказал Зиад.

Сэйид протянул Минсеру бурдюк, и коробейник начал жадно пить.

— Поднимайся, — сказал Сэйид, и поставил толстяка на ноги с легкостью, с какой другой человек мог бы поднять ребёнка.

— Ты поведёшь нас через перевал.

Минсер замотал головой.

— Я не знаю дороги. Там был туман и…

— И что? — спросил Зиад.

— Ничего, — ответил Минсер, и Сэйид понял, что он лжёт.

— Сэйид, — Зиад кивнул на Минсера.

Сэйид подошёл к коробейнику, тот выставил перед собой руки, попятился и упал.

— Прошу, не надо!

— Тогда скажи мне правду, торговец.

На лице Минсера отразилась его внутренняя борьба, но страх в конце концов взял верх.

— Там были… духи в тумане.

Голос Зиада звучал низко и угрожающе.

— Духи–стражи?

— Я не вижу никакого тумана, — сказал Сэйид.

— И ты, наверное, думал, что эти духи тебя спасут? — спросил Минсера Зиад.

На это коробейник ничего не ответил. Он дрожал от страха всем телом. Мяукая, коты теснее сомкнулись вокруг него.

— Там нет тумана, — повторил Сэйид.

— Как давно ты проходил перевал? — спросил Зиад.

— Четыре года назад, — ответил Минсер.

— Тумана нет, — сказал Зиад, откашлявшись мокрым кашлем. — И сторожевых духов тоже.

— Нет? — переспросил Минсер голосом маленького мальчика.

— Нет, — подтвердил Зиад. — А значит, тебе нечего и надеяться сбежать. Пошевеливайся.

Сэйид потащил Минсера за воротник, и они вступили на перевал. По обеим сторонам поднимались узкие кривые склоны. Почти сразу же стали встречаться тоннели, трещины и другие естественные ответвления.

— Куда? — спросил Сэйид, встряхнув Минсера.

— Я не знаю, — сказал коробейник. — Я же сказал, здесь был туман. У нас были проводники.

— Кто?

— Слуги Амонатора, — сказал Зиад, опустившись перед булыжником. Он указал на камень, на котором виднелся вырезанный символ отца рассвета — пылающее солнце над сомкнувшей лепестки розой.

— Они пометили путь, — сказал Сэйид.

Зиад упёрся руками в колени и встал.

— Похоже на то. Минсер, там были другие метки?

— Был туман, но да. Время от времени они искали метки.

— Хорошо, — сказал Зиад. — Очень хорошо. С их помощью мы отыщем путь.

— И вы можете отпустить меня, — сказал Минсер. Дрожь в голосе выдавала его страх.

— Да, — согласился Зиад. — Ты нам больше не нужен. Получай свою свободу.

Он махнул рукой котам, те зашипели и бросились на коробейнка. Минсер завизжал и бросился прочь. Коты царапали и кусали его. Уставшие ноги торговца подкосились, и он упал. Коты бросились на него и принялись рвать его тело. Хлынула кровь, раздались крики.

— Уберите их! Уберите!

Сэйид наблюдал за убийством, ничего не ощущая. Зиад засмеялся, когда Минсер попытался схватить ближайший камень, чтобы ударить кота. Кот легко увернулся от неловкого удара и вонзил клыки в запястье Минсера.

— Сохрани меня свет! Сохрани свет!

Смерть коробйника была медленной и мучительной. Его крики эхом отражались от поверхности гор. Коты, шерсть которых пропиталась человеческой кровью, смакуя, вылизывали изуродованное тело. Из пасти одной из кошек свисала оторванная нижняя губа.

Зиад снова опустился перед меткой Амонатора, пытаясь запечатлеть в памяти её очертания. Через миг он встал, достал из своего плаща жемчужину, раздробил её камнем и собрал полученный порошок в ладони. Он нашёл раздвоенную палку, осыпал её жемчужной пылью и произнёс слова прорицающего заклинания, которое Сэйид за прошедшие годы слышал не одну сотню раз.

— Исключая символ Амонатора на камне рядом со мной, — сказал Зиад. — Покажи мне ближайший такой символ.

Раздвоенная палка стала полупрозрачной и как будто заставила Зиада развернуться, магия потащила его к следующей вехе.

— Пойдём, — взволнованно сказал Зиад.

— Сюда.

Братья оставили тело Минсера за спиной, и полагаясь на волшебство Зиада, принялись двигаться от вехи к вехе, прокладывая путь через горный лабиринт. С каждой пройденной вехой их волнение росло.

Они услышали рокот, который с каждым шагом становился всё громче — падающая вода. В конце концов, они сошли с перевала и перед ними распростёрлась окружённая горными склонами долина, длинное пятна зелени, рассечённое надвое неторопливой рекой, которую питали несколько водопадов. Тут и там в долине виднелись тёмные пятна.

Среди сосен у реки гнездились каменные здания. Сэйид видел расчищенную под огороды землю, сараи и другие пристройки, несколько загонов для скота и яблоневый сад. В центре этого комплекса возвышалось крупное здание — аббатство Розы, обитель Оракула.

Построенное из добытого в горах гранита, аббатство походило скорее на собор, чем на монастырь. Здание имело форму алмаза и включало в себя высокие башни в восточном и западном углах. Повсюду было стекло. Внутренние помещения могли бы купаться в свете квозь большие окна — не только в стенах, но и на крыше, — если бы в окутанной ночью Сембии когда–нибудь бывало светло. Вдоль здания шла крытая галерея с тонкими колоннами. На втором этаже и в башнях виднелось несколько балконов. Местом для собраний служили вымощенные плиткой дворы с южной и северной стороны аббатства.

Некогда здание показалось бы Сэйиду красивым, изящным в очертаниях, несмотря на тяжёлый камень, из которого было построено. Либо строителям помогала магия, либо они потратили на возведение этого собора больше десятка лет.

— Там могут быть сотни жрецов и воинов.

— Я никого не вижу, — ответил Зиад высоким от волнения голосом.

Коты сидели у ног Зиада, не заинтересованные зрелищем, облизывая свои лапы. Они поднялись только тогда, когда Зиад выхаркнул комок чёрной слизи. Коты набросились на мокроту и жадно сожрали её.

Сэйид тоже никого не видел. Аббатство казалось заброшенным, Оракул будто бы ушёл.

— Что, если он знал о нашем приходе? — спросил Сэйид. — Что, если он знал? Отчаяние нарастало в нём, искажённая природа Сэйида не могла избавить его от чёрной дыры, которую рождали несбывшиеся надежды.

— Зайти так далеко…

Зиад прочистил горло, сплюнул и зашагал вниз по склону к аббатству.

— Ещё ничего не кончилось.

Васен оглядывал небо, высматривая Саккорс или любой другой признак Шадовар, но ничего подозрительного не замечал. Когда они достигли того места, где сражались с разведчиками Шадовар, там ничего не оказалось. Везераб и мёртвый солдат исчезли.

— Нужно было спрятать тела или хотя бы оттащить их в другое место, — сказал Васен.

— Времени не было, — отозвался Орсин.

— Вы сражались здесь с шадовар? — спросил Герак, оглядывая местность. — Сколько их было?

— Двое, со своими везерабами, — сказал Орсин.

— И вы убили обоих?

— Нет, — ответил Васен. — Один сбежал.

Герак, похоже, задумался над этим, когда они поспешили дальше с удвоенной скоростью. От усилий Герак и Васен потели и задыхались, но Орсин шагал как ни в чём не бывало. Васен решил брать с дэвы пример и продолжил напрягать все силы. Скоро равнины сменились каменистыми предгорями, и через несколько шагов даже сумрачный воздух не мог скрыть возвышающейся зазубренной громады поросших соснами Грозовых вершин. Увидев их, Васен почувствовал надежду и испытал дурное предчувствие одновременно.

— Уже недалеко до перевала, — сказал он.

Герак изучал землю

— Пойдём, — окликнул его Васен.

— Подождите. Взгляните на эти следы, — сказал Герак, нахмурив брови. — Тут прошло много людей. Вчера.

— Мы с паломниками.

— Мы шли по другому участку, — сказал Орсин. — Вон там.

Васен понял, что Орсин прав. Он подошёл к Гераку. Какие бы следы тот не разглядел на земле, Васен их не видел.

— Откуда ты знаешь, что это было вчера?

— Постоянно шёл дождь, — отозвался Орсин. — Мне кажется…

— Орсин, я хорошо умею две вещи, — прервал его Герак. — Стрелять из лука и читать следы. Я уверен.

Васен с Орсином переглянулись. Орсин озвучил сделанный ими обоими вывод.

— Оракул предвидел нападение. Все покинули аббатство.

Васен уже качал головой. Он не мог представить, чтобы жрецы и Оракул покинули святую землю из–за угрозы нападения.

— Оракул немощен. Он не может путешествовать.

— Пришлось, — сказал Герак. — Разве что…

И в одно мгновение Васен всё понял. Он мысленно повторил слова, сказанные ему Оракулом перед уходом из аббатства, вспомнил окончательность его прощания.

— Во имя света, — выругался он. — Он приказал всем уйти. Он остался там один.

— Зачем ему так поступать? — спросил Орсин.

Васен огрызнулся на него, жёстче, чем хотел.

— Откуда мне знать, зачем провидцы поступают так, как поступают?

Орсин посмотрел на него, заморгав от грубого тона.

— Извини, — сказал тот, положив руку Орсину на плечо. — Он… сказал мне кое–что перед моим уходом. Теперь это стало похоже на прощание.

— Тогда нам нужно спешить, — ответил Орсин.

— Да.

Ущелья, расселины и впадины избороздили лицо гор. Но ни одно из них не обмануло Васена. Следуя по пути, которым он мог пройти даже с закрытыми глазами, Васен провёл товарищей ко входу на петляющий перевал, который должен был привести их к аббатству.

— Сюда, — сказал он.

Местность резко поднималась. Васен провёл их через серию развилок и узких, засыпанных камнями проходов. Герак, похоже, запоминал маршрут, кивая на заметные ориентиры, вероятно, запечетлевая в сознании те или иные вехи.

— Неудивительно, что никто без посторонней помощи не мог найти эту долину, — сказал он.

Васен прошептал молитву Амонатору и позволил силе потечь в свой клинок, засверкавший розоватым светом.

— Скоро мы достигнем тумана. Внутри живут духи стражей. Держитесь рядом со мной и не вслушивайтесь в их шёпот.

Предостережение о духах напомнило Васену про его предыдущее путешествие по перевалу. Казалось, будто с тех пор прошли годы, но это произошло совсем недавно. Духи говорили о его отце и об Элгрин Фау. Интересно, что он услышит на сей раз.

Когда проход выровнялся и расширился, он увидел первую веху — булыжник, у основания которого была вырезана крошечная роза. Рядом с камнем лежала скрюченная фигура. Сердце застыло в его груди и он бросился туда, звеня доспехами. Прежде чем достичь тела, он понял, что оно слишком крупное, чтобы принадлежать Оракулу.

Он положил щит на землю и опустился рядом с мертвецом. Тело принадлежало мужчине — толстому, лысеющему, с густой бородой и усами. Его одежда и кожа были разодраны в клочья. Он погиб от потери крови, получив сотни маленьких укусов по всему телу. Камни вокруг него были запятнаны чем–то бурым. Раздоранные остатки его губ обнажали зубы в предсмертной гримасе.

— Минсер Коробейник, — сказал Герак за спиной Васена.

Глаза Васена упали на метку у основания булыжника. На солнце и розе запеклись несколько капель крови Минсера.

— Должно быть, они воспользовались магией, чтобы идти от вехи к вехе, — сказал он. — Надо спешить.

Прежде чем встать, Васен поднял свой меч над телом Минсера и прочитал поминальную молитву. На что–либо другое у него не было времени.

— Иди к свету, — закончил он, поднимая сияющий меч к небу. — Покойся с миром.

— Думаю, он был бы благодарен, — сказал Герак, и на этом они оставили Минсера.

Васен ждал, что у его ног заклубится серый туман, вскарабкается по лодыжкам, ожидал, что в сознании зазвучат тревожащие шепотки и шорохи духов, но ничего не видел и не слышал. Он перепроверил метку дважды, остановился, огляделся кругом.

— Не понимаю.

— Что такое? — спросил Герак.

— Туман, — сказал Васен. — Он должен быть здесь.

— Уверен, что мы в правильном месте? — спросил Герак.

— Да, — ответил Васен. — Думаю, что да. Пойдём.

Он принялся считать шаги, разыскивая вторую веху. Наверное, он ошибся и свернул не туда. Время от времени такое случалось с остальными.

И вторая веха, вырезанный в склоне символ солнца, оказался на месте. Обычно Васен видел его сквозь клубы тумана, слыша голоса духов.

— Во имя света, — выдохнул он. — Их нет. Духов.

— Как они могли пропасть? Что это значит? — спросил Орсин.

Васен не знал. Туман и духи всегда были такой же постоянной чертой перевала, как водопады в долине, как само аббатство и его вера. Возможно они тоже прощались с ним, когда он проходил через туман в прошлый раз.

— Быстрее! — воскликнул Васен.

Сэйид спешил вслед за братом и котами, не отрывая взгляда от аббатства и выискивая любые следы человеческого присутствия. Когда они достигли огородов и загонов для скота, животные оказались на своих местах. Козы заблеяли, испугавшись кошек. Из распахнутого настежь курятника донёсся беспокойный шорох крыльев.

— Если они ушли, то ушли недавно, — сказал Сэйид. — Иначе животные начали бы голодать. Мы ещё успеем догнать их, если они путешествуют на своих двоих.

Зиад заворчал, пока они обыскивали постройки, его гнев был почти физически ощутим.

Коты посмотрели на животных, замяукали.

Зиад безразлично махнул рукой.

— Что мне животные? Делайте, что хотите. Убивайте, кого хотите. Меня интересует только Оракул.

Дьяволы стали покидать из свои клетки из плоти и начали убивать паникующих животных. Сэйид и Зиад обшаривали ближайшие здания. Они нашли погреба с пивом, вином, сыром, но никого не встретили.

— Они ушли, Зиад, — сказал Сэйид. — Оракул ушёл. Он предвидел наш приход и…

Зиад повернулся к нему и ударил по лицу, один раз, дважды.

— Он не ушёл! Он должен быть здесь. Иначе…

Сэйид схватил брата за запястье и с силой сжал. Зиад даже не моргнул.

— Отпусти, Сэйид. Сейчас же.

Сэйид отпустил брата.

Взгляд Зиада устремился к дьяволам. Блестящие от крови изверги прыгали на здания, стреляли своими иглами друг в дружку, в животных, в пустоту. Некоторые иглы загорались пламенем, и вскоре началось с дюжину мелких пожаров.

— Иначе что? — спросил Сэйид. — Закончи мысль.

Зиад проигнорировал его, обернулся и посмотрел на низкую лестницу, ведущую к галерее с колоннами и двойным дверям в аббатство. Зиад с шипением втянул в себя воздух, положил руку на грудь Сэйиду.

— Что такое? — спросил тот, потянувшись к мечу.

— Он здесь, — сказал Зиад.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что двери запечатаны. Чувствуешь?

Сэйид не чувствовал, но доверял способности брата ощущать сильную магию.

Зиад достал из поясного кошеля несколько предметов. Братья подошли к дверям. Он начал плести контрзаклинание.

В гробнице, глядя на изображение Джиирис и отца, Оракул положил руку на сияющую сферу.

Когда он зажёг её, он знал, что произойдёт дальше.

— Я стану в свете и не убоюсь тьмы, — сказал он, ожидая, пока печать на дверях падёт.

Васен бежал по перевалу, звеня доспехами, и даже Орсин с трудом мог держаться с ним вровень. В тот миг, когда Васен услышал далёкий рокот водопадов, он надел щит и позволил угаснуть свету своего меча. Тьма укрыла их всех.

— Свет сохранит нас, — сказал он товарищам.

Он остановился у спуска в долину. Долина, заросшая кустами и соснами прореха в горах в форме пальца, простиралась внизу. Лес и темнота скрывали реку. Аббатство и внешние постройки и стены сгрудились дальше, на участке чистой земли. Почва вокруг зданий в темноте казалась чёрным пятном. Сияющие сферы не горели, их непокорный свет был погашен. Окна тоже были темны, и это зрелище заставило Васена остановиться. Он никогда не видел, чтобы аббатство погружалось в темноту под небом Шадовар. Оно больше не казалось местом, посвящённым богу солнца, а походило на гробницу, на признание поражения. Тени вокруг Васена забурлили.

Орсин и Герак попытались пройти мимо, но он остановил их плоской стороной клинка.

— Подождите.

— Что такое?

Тишину долины пронзили крики, которые донёс из аббатства ветер. Не человеческие, животные… и чьи–то ещё. Ветер пахнул дымом.

— Что–то горит, — сказал Орсин.

— Я тоже чувствую, — согласился Герак. Он достал стрелу, но не стал её накладывать. — Ничего не вижу.

Внизу раздались новые крики, отчаянное, испуганное блеяние коз. В одно несколько мелких огней озарили здания, крыши нескольких складов и деревья. Васен услышал треск дерева, рычание и рёв каких–то зверей. Он видел движение в сумраке, но не мог различить детали.

— Приближаемся, — сказал Васен. — Быстро и тихо.

Орсин и Герак кивнули, и они направились вниз. К тому времени, когда они спустились в долину, две кладовых уже загорелись целиком. Свет от пожара бросал тени на всё аббатство. Посмотрев на них, Васен почувствовал зуд, чувство связи. Он крался вперёд.

Они перебрались через низкую каменную стену, предназначенную, чтобы держать диких животных подальше от огородов, и тогда Васен наступил на что–то мокрое и скользкое.

Под ногами лежали груды пропитанной кровью кожи. Кончиком меча Васен приподнял одну из шкур. Она казалась кошачьей. Пустой шерстяной мешок был весь в крови.

— Похожи… на тех котов, что сопровождали двух мужчин, — прошептал Герак.

— Это были не коты, — сказал Васен, бросив шкуру на землю.

— А кто тогда? — спросил Герак, глядя на аббатство.

— Скоро узнаем, — отозвался Васен.

Пригибаясь, они бросились через поля в сторону аббатства.

Краем глаза Сэйид заметил неожиданную вспышку света в одном из окон в восточной части аббатства.

— В восточной башне свет, — сказал он, указывая туда.

Зиад кивнул, его тело под плащом бурлило и раздувалось, и продолжил творить свою противомагию, используя серебряный жезл, чтобы чертить в воздухе мерцающие символы.

Васен, Орсин и Герак прижались к стене одной из пристроек, предназначенной для размещения паломников, и выглянули за угол. В воздухе клубился дым, но в свете пожаров Васен смог разглядеть налётчиков.

— Шипастые дьяволы, — сказал он.

Шипастые дьяволы, каждый из которых размером был примерно с волкодава, рыскали вокруг на четырёх лапах. На их шкурах росли сотни острых игл длиной с мужскую руку. На глазах у Васена одно из чудовищ заревело, напряглось и выстрелило дюжиной шипов со своей спины в здание кладовой. Иглы загорелись в воздухе и глубоко вонзились в дерево сарая. Пламя лизнуло брёвна.

Другой шипастый дьявол проломил ограду загона для животных, сжимая в пасти козлиную ногу. Из темноты в поле зрения возник третий и попытался вырвать у него эту ногу, и два изверга зарычали друг на друга, как псы.

— Не вижу, сколько их, — сказал Васен. — Но больше нескольких.

— Кошачьих шкур была по меньшей мере дюжина, — заметил Орсин.

Васен посмотрел на Герака, чтобы проверить, как тот держится. Герак встретил его взгляд, кивнул.

Чудовищ было слишком много, чтобы пытаться с боем проложить себе путь.

— Наша цель — люди, а не дьяволы, — сказал Васен. — Надо проникнуть в аббатство незамеченными.

— Дым нам поможет, — заметил Орсин.

— Но куда все подевались? — спросил Герак.

В ответ Васен мог лишь покачать головой и постараться не терять надежды. Он выглянул из–за угла и не заметил поблизости дьяволов, хотя слышал их за треском горящего дерева. Только он собирался приказать товарищам бежать к северному двору, как бревна здания содрогнулись от сильного удара. Трое мужчин прижались к стене и услышали наверху тяжёлое дыхание и скрежет дьявольских когтей по черепице.

С кожи Васена потекли тени.

Герак бесшумно достал стрелу, наложил на тетиву, опустился на одно колено в шаге от стены, навёл лук на крышу.

Тяжёлое дыхание перешло в низкий рёв.

Васен встретился взглядом с Орсином, кивнул ему. Дэва кивнул в ответ. Они приготовились, и Васен кашлянул.

Дьявол прыгнул вперёд, и в тот миг, когда его голова появилась над козырьком крыши, Герак выстрелил, а Орсин бросился вперёд. Орсин обхватил руками шею изверга и сбросил его с крыши. Чудовище рухнуло на спину, рыча, бешено махая когтистыми лапами, в его горле торчала стрела. Васен рубанул своим мечом и рассёк ему глотку. Из раны на траву потёк вонючий чёрный ихор, и чудовище стихло.

Трое мужчин снова укрылись за зданием, прислушиваясь. Поблизости не было слышно ничего подозрительного. Дьволы, похоже, разошлись по землям аббатства, сжигая и разрушая постройки.

— Выступаем, — сказал Васен. — Готовы?

— Готовы, — в унисон отозвались Орсин и Герак.

Они выскочили из–за сарая и бросились ко двору. Сквозь дым и мрак большая арка ворот казалась кричащим ртом. Когда они пересекли её и ступили на плиты двора, Васен заметил двух мужчин, которых они преследовали.

Те стояли у двойных дверей с северной стороны здания. Меньший из них держал в руках тонкий жезл, которым чертил в воздухе мерцающие руны. Он сделал жезлом завершающий взмах, и дверной косяк вспыхнул белым, когда на нём рассеялись защитные печати.

Герак натянул лук, Васен поднял меч над головой. Гнев и вера, соединяясь, потекли в его клинок, и оружие оставляло за собой ленты розоватого света.

— Отойдите от дверей, — сказал Васен.

Мужчины повернулись к нему. Позади них Васен увидел сияющий в верхнем окне гробницы святого Абеляра свет — единственный свет во всём аббатстве.

Если Оракул остался в аббатстве, он был там.

Мужчина с мечом и щитом был самым крупным человеком, которого когда–либо встречал Васен. Его грудь закрывали покорёженные в битвах латы. Косматые волосы и густая борода скрывали лицо, за исключением глаз, которые казались безжизненными, как монеты.

Другой мужчина, тоже высокий, но худой, как ивовый прут, был похож на ходячего мертвеца. Кожа цвета пергамента туго обтягивала его запавшие щёки и глубоко посаженные глаза. Его тонкие губы разошлись в рычании, обнажая щербатые зубы.

— Убей их, Сэйид! — сказал худой крупному. — А я получу у Оракула то, что нам нужно.

Прежде чем один из них успел шевельнуться, Васен описал мечом широкую дугу, хлестнув лентами света через весь двор. Энергия молотом ударила худого мужчину, сбила его с ног и швырнула оглушённого на землю.

— Ноги твоей не будет в аббатстве, — сказал Васен.

Крупный зарычал и бросился на них. Герак выстрелил дважды, стрела за стрелой, но здоровяк легко заслонился от выстрелов щитом, даже не замедлив свой бег.

Во двор с дальней стороны заскочили два дьявола, наверное, услышав крики. Завидев Васена, Герака и Орсина, они выгнули спины, и в воздухе просвистела дюжина пылающих шипов.

Васен прыгнул, заслоняя Герака — на том не было доспехов — и закрыл обоих своим щитом. Орсин высоко подскочил в воздух, и остальные шипы ударились в каменную стену позади них, отскочили наземь, продолжая гореть.

Герак натянул тетиву, выстрелил, стрела попала в одного из дьяволов. Орсин прыгнул вверх на колонне из тени, траектория прыжка пронесла его над здоровяком, который затормозил, провожая Орсина взглядом. Орсин приземлился на колено в нескольких шагах от худого, и из–под его ног во все стороны ударил расходящийся диск тени. Волна энергии вонзилась в худого и отбросила его к дверям. Орсин сжал охваченные тёмной энергией кулаки и шагнул к нему.

Васен бросился на Сэйида, меч и щит готовы к схватке и пылают светом. Сэйид крутанулся, скривил рот в ухмылке и поднял собственный меч и щит. Они встретились с криком, звоном металла и треском костей. От столкновения у Васена заныли зубы, но он сумел ударить своим сияющим щитом в меч Сэйида и рубануть его мечом сверху по голове. Сэйид парировал собственным щитом, отбросил Васена назад, с силой ударил сверху, Васен ушёл в сторону.

В результате промаха острие меча Сэйида оказалось у земли, и Васен наступил на него, ударив кромкой щита Сэйида в лицо. Такая комбинация должна была сломать ему меч и расколоть череп, но здоровяк только моргнул, а сталь его клинка выдержала вес ноги Васена.

Сэйид рванул клинок вверх, выводя Васена из равновесия, затем ударил его щитом сбоку. Васена отбросило в сторону.

Сэйид шагнул следом, сделал выпад, целясь в рёбра. Васен неловко парировал щитом, развернулся и ударил снизу, зацепив ногу Сэйида за пластинами его доспехов. Хлынула кровь, Сэйид зарычал от боли, но не упал. Вместо этого он ударил Васена в грудь, лезвие проскользнуло мимо щита и оцарапало доспехи. Меч Сэйида пугающе дрожал, как живое существо, словно пытаясь зарыться в плоть Васена. Но сила удара отшвырнула Васена назад, и клинок не пробил его броню. Сэйид стал наступать, высоко занёс меч для последнего удара.

Раздался свист, удар и стон боли, когда одна из стрел Герака вонзилась Сэйиду в спину. Массивный воин взревел, развернулся и вырвал стрелу из спины. Васен попятился, приходя в себя.

Он огляделся кругом — как раз вовремя, чтобы увидеть, как колонна пламени срывается с рук худого, ударяет Орсина в грудь и швыряет дэву через весь двор. Дэва врезался в стену и сполз на землю. Его грудь дымилась. Он с трудом попытался встать на ноги. Очередной шипастый дьявол вбежал во двор и бросился к нему.

— Орсин! — одновременно воскликнули Герак и Васен.

Руки Герака превратились во вспышку, снова и снова стреляя из лука, пока он отступал к стене. Один из бросившихся на него дьяволов споткнулся и перевернулся, но второй выстрел ушёл в молоко. Герак выхватил свой меч, когда дьявол приблизился и атаковал клыками и когтями.

Позади Васена худой мужчина открыл двери в аббатство. Васен выругался, разрываясь между необходимостью помочь друзьям и желанием броситься за худым. Прежде чем он успел выбрать, над ним навис высокий воин, заревел и обрушил град ударов, вынудив Васена отступить. Всё, что он смог — держать острый металл подальше от тела.

— Стреляй в него, Герак! — крикнул Васен. — Во второго! Стреляй!

Но Герак был прижат к стене, колол и рубил своим мечом сразу двух дьяволов.

Гнев вспыхнул в Васене. Тени заклубились на коже. Он направил всю силу, сколько смог, в меч и щит, заставив их засиять, и бросился на Сэйида, обрушив собственный град ударов, уколов и взмахов. Ярость его натиска отбросила здоровяка на шаг, к дверям, и энергия, пропитавшая оружие Васена, придала его ударам силу, позволившую увести меч и щит Сэйида в стороны, открыв его грудь. Васен ударил ногой в туловище здоровяка, тот покачнулся, а затем вонзил сияющую полосу клинка по рукоять ему в грудь.

Он оказался нос к носу с Сэйидом, рот которого наполнился кровью.

— Нам просто нужен Оракул, — выдохнул Сэйид. — Нам нужен сын Эревиса Кейла.

Тени закружились вокруг Васена, вокруг Сэйида.

— Вы нашли его, — сказал Васен. — Знай это, пока будешь умирать.

Мёртвые глаза Сэйида распахнулись от удивления, его рот изогнулся в кровавой улыбке. Он засмеялся, забрызгав Васена кровью, и упал на колени. Он сжал руки на рукояти меча Васена.

Возглас боли заставил Васена обернуться. Разворачиваясь, он попытался вырвать клинок, но Сэйид держал меч смертной хваткой.

Шипастый дьявол прижал Герака к стене. Дьявол бросился на него, но Герак шагнул в сторону и рубанул сверху мечом. Оружие вырвало несколько шипов из тела чудовища. Тот взвизгнул, скорее от злости, чем от боли, и ударил Герака когтями. После удара на когтях осталась кровь. Герак попятился, широко распахнув глаза. Дышал он тяжело.

Орсин встал на ноги, и тень облаком окружила его кулаки и концы его посоха. Он вступил в бой с другим дьяволом. Его оружие гудело, оставляя за собой теневой след.

Васен обернулся, ударом ноги швырнул Сэйида на землю, поставил сапог ему на живот и снова попытался вырвать меч. Но тот по–прежнему не поддавался. Васен выругался и бросил его.

Выскользнув из ремней щита, он бросился к Гераку, выкрикивая на бегу имя Амонатора, направляя силу своей веры в щит. Дьявол обернулся, когда Васен оказался близко, и Герак воспользовался возможностью ударить его в зад. Тварь зарычала и выпустила несколько пылающих шипов, проткнувших Гераку лицо и грудь, отбросив его к стене. Герак закричал от боли, пытаясь вырвать из тела пылающие снаряды.

Васен обеими руками поднял щит. Металл и дерево были тёплыми. Дьявол прыгнул на него, раскрыв челюсти, и Васен обрушил кромку щита на его шею, прежде чем дьявол успел достичь его. Удар вбил дьявола в землю, сломал ему кости, и наполнявшая щит сила хлынула в чудовище. Дьявол завопил, задёргался и умер. Васен схватил угасший щит и бросил его Гераку.

— Возьми! Пользоваться умеешь?

— Я был солдатом, — ответил Герак, поймав щит. По его лицу текла кровь. — Что ты делаешь?

— Иду за вторым.

Герак посмотрел мимо него.

— Мы пока даже первого не прикончили. Васен оберулся, чтобы увидеть как Сэйид — невозможным, необъяснимым образом — снова поднялся на ноги. Меч Васена как вымпел торчал из его груди и спины. Сэйид посмотрел на него, оскалился, и медленно вытащил оружие Васена. Из груди фонтаном хлынула кровь. Когда лезвие покинуло его кожу, кровотечение прекратилось.

— Боги, — сказал Герак.

— Я должен помочь оракулу, — крикнул друзьям Васен.

— Беги, — сказал Герак.

— Беги, — повторил Орсин, добивая полумёртвого дьявола кулаками, с которых сочилась тёмная энергия. — Мы за тобой.

Васену больше ничего не требовалось. Он побежал к дверям. На бегу он услышал свист и удар, когда стрела Герака вонзилась в Сэйида. Здоровяк взревел и упал на колени.

Васен запрыгнул в галерею и ударил в створку двери. Та распахнулась, и он резко затормозил.

Коридор от пола до потолка преграждала стена пламени, пламя жадно лизало всё, до чего могло дотянуться. Васен почувствовал, как плавятся волоски на его бороде и бровях. Он попятился назад, заморгав от жара. Худой мужчина, должно быть, призвал стену пламени, чтобы помешать преследователям. Васен не мешкал. Он закрыл лицо ладонями и бросился через огонь. Зашипела кожа, загорелись волосы, но доспехи защитили его от самого худшего. Не обращая внимания на боль от ожогов, он сбросил пылающий плащ и сбил огонь со штанов и рубахи.

Кожа на лице казалась обгоревшей. Если бы при нём был какой–то фокус — священный символ на шее, щит с розой Амонатора, меч с символом божества на рукояти — он мог бы превратить свет своей веры в исцеляющую энергию.

Он выхватил кинжал и побежал по залам аббатства, мимо келий для медитации, кладовых, библиотеки и классных комнат, к лестнице, которая вела на нижние этажи.

Он знал, что худой человек направляется к гробнице святого в восточной башне. Васен мог срезать через главный молельный зал и преградить ему путь, прежде чем он успеет попасть на лестницу в башне.

Васен плечом ударил в двойные двери, ведущие в главный молельный зал. Он бежал так быстро, что услышал шум, лишь оказавшись внутри.