Большие девочки не плачут

ГЛАВА 25

Тереза заткнула пальцами уши, сделав вид, будто ее замучил детский плач.

Марина ущипнула Терезу за руку и увела ее в сад. Был прохладный декабрьский день, поэтому для того, чтобы согреться, им пришлось шагать быстро.

— Ну как ты, Терри?

— Развод был окончательно оформлен в среду. Теперь я свободная женщина. Гип-гип, ура! Так почему же я не чувствую себя свободной?

— На это нужно время, да ты и сама это знаешь.

— Вообще-то вчера у меня было свидание с мужчиной, — вдруг произнесла Тереза застенчиво.

Марина резко обернулась к ней.

— И ты мне ничего не сказала! Это же фантастика! Кто он? Как все прошло? Я хочу все знать!

Тереза взяла Марину под руку и снова пошла быстрее.

— Да не заводись ты так. А вообще все прошло плохо. Он торговый агент. Я познакомилась с ним на танцевальном вечере, о котором рассказывала тебе в прошлом месяце. Да нет, я вру. Не так все и плохо. Но ничего не было.

— Вы еще будете встречаться?

— Не знаю. Возможно.

— Возможно! — завизжала Марина. — Да это же замечательно! Еще полгода назад ты говорила, что никогда больше не будешь ни с кем встречаться. А теперь говоришь «возможно».

— Самое смешное то, что он мне как-то сказал, что предпочитает более полных женщин.

Марина взглянула на Терезу. Эта тема по-прежнему оставалась запретной, и Марине было интересно, как Тереза отреагировала на подобное заявление. Тереза вернула вес, который утратила, когда принимала оксиметабулин, и прибавила немного сверху. Выглядела она замечательно и лишний вес воспринимала нормально, однако не вполне была счастлива своим положением.

На ее лице появилась лукавая улыбка.

— Я поверила ему. Правда, поверила. Роду я так не верила.

— Ах, Терри! Я так рада за тебя. Это так чудесно! Ты, наверное, чувствуешь себя теперь такой уверенной, убедившись наконец, что можешь понравиться мужчине.

— Да ведь со мной невозможно жить! Я кончу, как Сюзи. Моя неоспоримая красота расцветает только тогда, когда я стою рядом с женщинами, которые не так красивы, как я.

— Тсс, она услышит! — прошептала Марина, с беспокойством посмотрев в сторону дома.

— А, ерунда. Я видела, как она только что пробралась в ванную для гостей вместе со своей сумкой. Уж мы-то знаем, что это значит. Теперь ее полчаса не увидишь.

Обе захихикали, поджав животы. И тут Марина в испуге закрыла рот рукой.

— О Господи, мне бы лучше убрать сырный соус, чтобы у нее не появилось соблазна добавить в него кое-что особенное.

Тереза с отвращением засунула палец себе в рот.

— Слишком грубо! Поосторожнее, я потеряю аппетит, а я не могу худеть, иначе лишусь своих поклонников.

— Марина! Иди сюда! — закричал Пол из дома.

— Извини, — сказала Марина.

— Да ладно, — ответила Тереза.

Они вернулись в дом. Пол стоял рядом с ребенком, который все никак не мог успокоиться. Быстрым уверенным движением Марина взяла ребенка и поднесла его к груди. Она опустилась на диван, и Тереза села рядом с ней.

— Согласись, Сюзи была права насчет грудного кормления. Ты тощая как жердь!

Марина глаз не могла оторвать от красивого личика ребенка.

— Я и не знаю, сколько сейчас вешу. Я почти не сплю, а присесть могу только во время кормления, тут хочешь не хочешь похудеешь. Но знаешь что? Мне все равно.

Тереза с любовью смотрела на свою подругу, на лице которой было написано блаженство.

— Верю. Чертовски завидую тебе, но верю. Ах да, забыла спросить. Ты вчера вечером видела Гейл по ящику?

Марина широко раскрыла глаза.

— Да, и глазам своим не могла поверить. Фантастически выглядит, вся такая крепкая и энергичная.

Тереза согласилась.

— Согласись, впечатляет — документальный фильм на Би-би-си, и все про нее. Здорово.

— Она этого заслуживает. Она стольким женщинам делала добро. Я тоже ей многим обязана.

— Да мы все ей обязаны. Ты поблагодарила ее?

— Да. Мы встречались на конференции «Перрико». Одно разочарование. «Окончательных выводов нет, исследования продолжатся», и все такое. Она была очень огорчена. Хотела сорвать презентацию, а презентации-то и не было. Но я ей все равно сказала, какие перемены она внесла в мою жизнь, в наши жизни. По-моему, она была довольна, но Гейл непредсказуема.

— Это потому, что она не ждет награды. Она верит во все это.

— Смешно, правда?

Марина смотрела куда-то в пустоту.

— Что смешно?

— Гейл, наверное, самая счастливая из нас всех. Всегда счастлива собой. Живет себе, будучи честной по отношению к себе и ко всем вокруг. Она победительница, и всегда такой была.

Тереза задумалась над этими словами.

— Тогда почему же мы ее не слушали? То есть слушали, но не до конца?

— А люди вообще не умеют слушать. Это главная черта у нас у всех. Или слушают, а потом идут и делают то, что давно решили, каким бы глупым ни было их поведение.

Тереза погладила ребенка по головке.

— А если Сара не станет тебя слушать и учиться у тебя, тогда что?

Марина крепче прижала девочку к себе.

— Сара будет исключением. Я, во всяком случае, каждый день буду ей говорить, какая она красивая. Никогда в ее присутствии не произнесу слово «диета». Уж об этом я позабочусь.

Какое-то время они сидели молча. Лишь слышно было, как девочка сосет грудь. Тереза нарушила молчание.

— Вся эта история с «Перрико» такая странная, тебе не кажется? Да и Дэвид исчез.

Марина не отрывала глаз от ребенка.

— Может быть. Меня это больше не интересует. Не могу поверить, что когда-то это было самой важной частью моей жизни.

— Я тоже.

Марина скептически посмотрела на нее. Тереза заметила этот взгляд и подняла руки.

— Ну хорошо, хорошо, немного соврала. Я не говорю, что не съела бы еще одну таблетку, попадись она мне. Но в следующий раз это для меня не будет вопросом жизни.

— Значит, ты чему-то научилась. Урок не прошел бесследно.

— Конечно, не прошел. Но у меня к тебе есть еще один вопрос, Марина.

— Давай спрашивай!

— Дело не в том, что я тебе не доверяю, но ты можешь мне сказать, в каких блюдах, приготовленных тобою на ужин, вообще нет молочных продуктов?