БОМЖ

Глава 14

Глава четырнадцатая.

Вписаться в коллектив.

Август 1993 года.

Локация — помещение Дорожного РОВД

Ожидаемо, что Плотников со мной не поздоровался — стиснул зубы, как будто они у него болели и повернулся к начальнику розыска:

— Александр Александрович, мы на проводку поехали, следователь только приехал.

— Давай, Дима, делайте, машина наша у крыльца стоит.

Вот так вот, и машина у крыльца, и начальник за проводку переживает, а тут притащил кучу явок по карманным кражам, а тебе все норовят пистон в одно место вставить — чувствую, что сейчас мне постараются сделать очень больно.

Мало, все-таки, народу в уголовном розыске — трое, как я понимаю, старших, быстренько что-то пробормотали, и совещание закончилось — народ потянулся на выход. Я, «на автомате» тоже встал, но начальник на меня так глянул, что я плюхнулся назад.

— Снегирев, Шадов, Клюквин! Какого хера вы тут по карманным кражам явок напринимали? — рявкнул начальник розыска, как только дверь за последним счастливым сотрудником закрылась.

— Нам Громов велел… — пискнул Кролик и даже пальцем показал в мою сторону, скотина.

— Клюквин, ну ты же три месяца уже отработал, ну нельзя же с этого алкаша пример брать…

— Александр Александрович, я бы вас попросил за языком следить…- произнес кто-то и лишь, по скрестившимся на мне испуганных и недоуменных взглядах я понял, что это сказал я.

— Ты, Павел Николаевич это мне сейчас сказал? — начальник даже заулыбался, как голодная акула.

— Ну, тут вроде другого Александра Александровича нет… — я оглядел кабинет: — Насколько я помню, в уставе категорически запрещено ругать начальника в присутствии подчиненных. А так как нам тут по три раза в день талдычат, что мы люди в погонах, то будьте так любезны, сами устава придерживайтесь.

Мама, роди меня обратно! Что я несу, какой устав? Я даже ни одного устава не помню…

— Ладно, Громов, хочешь по уставу, будет тебе по уставу! — лязгнул зубами начальник розыска: — Снегирев, Шадов, Клюквин свободны.

Мои «мелкие друзья» вылетели из кабинета, поставив все рекорды по скорости, а я, под недоуменным взглядом начальника пересел к нему за стол, усевшись на стул, обычно занимаемый его заместителем.

— Ну и в чем у нас проблемы, Александр Александрович?

Проблемы мне озвучивали минут десять, судя по, неспешно движущейся над головой начальника, стрелки настенных часов, и главной проблемой службы уголовного розыска был именно я.

— Мы тебя простили, дали еще один шанс…- на третий раз начал свои «убойные» аргументы майор Окулов, но этого я уже не выдержал.

— Так не надо меня прощать, я вроде бы об этом не просил. — я пожал плечами: — Диплом я получил, у меня сейчас все пути открыты. Не нужен вам оперативник, дающий результат, так, давайте не будем друг другу настроение портить. На гражданке в разы больше платят…

— И куда ты интересно пойдешь? — майор откинулся на спинку стула.

— А вот глядите — я вытащил из кармана флаер и осторожно его разгладил: — на выбор, несколько адвокатур республиканских с Восточной Сибири, и за экзамен заплатить совсем не дорого получается. Арендую пять квадратных метров возле беляшной и вывеску повешу, чтобы любой, кого в РОВД доставляют, мог видеть, что в двадцати метрах от здания РОВД есть опытный адвокат, что готов помочь любому желающему. Как вы думаете, Александр Александрович, сколько я человек смогу отмазать, знаю местную кухню изнутри?

— То есть будешь преступникам помогать? — если начальник хотел облить меня океаном презрения, вышло у него плохо.

— Ну мне же надо на жизнь как-то зарабатывать. Вы, вон, даже бесплатно готовы им помогать…

— Ты что несешь, Громов! — я думал, что Окулов не сдержится и ударом снесет меня со стула.

— А что я несу? Явки у вас на столе, жулик в камере. А вы что хотели с документами сделать? Выбросить?

— Ну ты же знаешь, что наше следствие возбуждает дела по карманным кражам, если городские младшие опера карманника с поличным доставят… — начальник разговаривал со мной, как с несмышленышем, а у меня вновь в голове пронеслись какие-то кадры из фильма с парнем по фамилии Кирпич.

— Ничего не знаю…- я отрицающе замотал головой: — Где это написано? В каком законе?

— Громов, ну ты же столько отработал. Есть судебная практика — нет изъятого кошелька, значит и дела нету.

— Ну, дела допустим есть, Снегирь, то есть, Снегирев, бегал и проверял по «Книге учета…». Жулик признательные показания дал, описал подробно, когда и в каком маршруте, описание сумок и кошельков изложены… Что вам еще надо? Пусть следствие берет и расследует, опознания там проводит, кондукторов допрашивает…

— Бля, ну какой ты тугой…

— Вы мне товарищ начальник дали задание до шести часов вечера преступление раскрыть, мы его раскрыли, человека задержали, явки приняли. — меня от бессмысленности этого разговора начало потряхивать: — Чем вы опять недовольны? Да еще и стали меня при моих подчинённых позорить… Короче, Александр Александрович, явки этого жулика я вам в корзину выкинуть не позволю. Хотите меня уволить — увольняйте. Есть еще не разрешенные вопросы между нами?

— Паша, да ты пойми, у меня начальник следствия эти явки не возьмет… Куда я их дену? Тебе отдам, чтобы ты отказной по ним делал? Ты сам себя в ловушку загнал. — в глазах шефа даже появилась толика сочувствия.

— А, давайте их мне, не вопрос… — я протянул руку к бумагам.

— Дежурный, чтобы нас не подставлять их не стал регистрировать… Ты, когда поймешь, что девать их не куда, а только порвать — сам ему спасибо скажешь…

— Спасибо, Александр Александрович, за житейскую мудрость. — я подхватил изрядно помятые листы протоколов: — Но я, все-таки, попробую их в следствие скинуть…

Кабинет первой оперативной зоны был заперт — мои верные сотрудники разбежались, не подумав о том, что у их старшего отсутствуют ключи от кабинета — не озаботился я этим вопросом, просто вылетело из головы. Хорошо, что ключи от машины и документы лежат у меня в поясной сумке, а то бы пришлось бы выносить дверь служебного кабинета. Я впихнулся в салон «Ниссана», оттолкнул морду проснувшегося пса, завел двигатель и задумался.

Как-то совсем не так прошел для меня первый рабочий день в милиции — дали каких-то пионеров, от которые рады сдать тебя руководству, поругался с начальником розыска, взял на себя обязательство передать явки с повинной в следственный отдел. К сожалению, светлых пятен за сегодня не было, а вот с темными — хоть большой ложкой черпай. И я даже не знаю, как я работал на такой службе и что хорошего в ней находил.

Тот же вечер.

Локация — дача Громовых — старших.

Чем хорош родительский дом — тебе там всегда рады.

Первой из его обитателей я увидел дочь, которая стояла у ворот родительской дачи и объедала куст ирги.

Заметив подъехавшую машину, ребенок деловито сорвал зеленый листок с куста, вытер перепачканный ягодой рот, а когда я открыл дверь, бросился ко мне. Пару минут я крутил Кристину вокруг себя, под громкий лай, прыгающего Демона, после чего девочка повисла на собаке.

— Привет. — Наташа встретила меня на крыльце, ухватила за руку и потащила на застекленную веранду, где за накрытым столом родители пили чай.

— О, наш милиционер приехал! — отец встал из-за стола и через минуту вернулся с початой бутылкой коньяка: — Будешь?

— Наливай, папа. — я только сейчас почувствовал, насколько голоден и как устал.

— Ты чего не спишь? — Наташа неслышно подползла ко мне и поцеловала в плечо: — Что-то случилось?

— Вроде нет. — я повернулся на спину и подтянул к себе легкое девичье тело:

— Просто сегодня задолбался на работе до предела. Не знаю, может быть уволится?

— Правда? — Наташа выскользнула из моих объятий и, положив голову мне на грудь, заглянула мне в глаза: — Уволься пожалуйста, Паша! Я тебе очень прошу. Чем тебе работа на Заводе не устраивает? Директор тебя ценит, я слышала пять тысяч долларов каждый месяц платит… У меня предчувствие нехорошее, а две недели назад вообще приснилось, как я тебя хоронила. А потом ты вообще пропал. Уволься, если можешь…

— Стоп, ты про что? Какие тысячи долларов? — я от неожиданной новости сел на кровати.

— Паша, ну прекрати так шутить. — цепкие руки ухватили меня за шею и снова повалили на подушку: — Я же твои расчетки из милиции видела много раз. Нам твоего оклада с премией и всеми выплатами ровно на неделю хватает, что бы только продукты купить. У меня на заводе и то, зарплата в два раза больше, при этом я девочка и работаю по восемь часов, с двумя выходными, а не так, как ты, с двумя выходными в месяц…

Я задумался. В моей записной книжке несколько листов было посвящено какому-то Заводу, с кучей выписанных фамилий, с телефонами и должностями. Я, когда перечитывал свои записи, равнодушно пролистнул эти данные, посчитав, что эти данные относятся к какому-то из выездов на предприятие по сообщению о преступлении, а тут вот как получается — на Заводе работает Наташа, да еще и я к нему с какого-то бока прилепился. А пять тысяч долларов это… Я мгновенно пересчитал эту сумму в рублях, впечатлялся и понял, что мне срочно надо ехать на этот Завод. Надеюсь, что меня оттуда еще не уволили за прогулы?

Следующий день.

Локация — кабинет первой оперативной зоны Дорожного РОВД.

— Господа, а какого, извините меня, хрена, вы не дождались меня вчера после развода? — я, как первоклассник, сегодня прибыл на службу за двадцать минут до утреннего селектора, ну а мои подчиненные изволили опоздать, что тут же отметил сидящий в президиуме начальник розыска, поэтому я был сильно не в духе: — И почему сегодня на селекторе из всего кабинета я был один?

— Нас же Александр Александрович отпустил… — вылез со своими нелепыми оправданиями Наглый.

— Он вас отпустил из своего кабинета, а вот по домам я вас не отпускал. А с селектора вас тоже кто-то отпускал?

— … ….

— Понятно. Давайте так договоримся так — опаздываете на селектор? Отлично. Можете не приходить, но с каждого опоздавшего по одному задержанному, сидящему в дежурке. Ну и, после развода у Окулова каждый берет своего задержанного и в быстром темпе начинает его «колоть», чтобы к обеду явка с повинной была. Всем все понятно?

— А если не расколется?

— П если не расколется, значит надо на селектор вовремя приходить, вот такой у вас выбор небогатый. Ладно, рассказываете, кто чем будет сегодня заниматься?

Снегирев бодро доложил о какой-то краже, в которой подозревается бывший работник конторы, а вот Кролик с Наглым решили обмануть своего любимого шефа.

— Мы сегодня займемся кражей экскаватора со стройки по улице…. — Наглый стал старательно перелистывать ежедневник: — по улице Первой революции. Там такой Хомяков Иван подозревается, мы его попробуем задержать, а если задержим, то, к вечеру, раскрытие дадим. — и глаза у обоих такие честные-честные.

Вот только бравые ребятишки не учли одной маленькой детали — у первой зон было слишком мало раскрытий, и то, что две недели назад тот же самый Наглый уже давал эту кражу на раскрытие, выставив Хомякова в розыск, я запомнил — слишком редко на моей памяти воровали экскаваторов.

— Громов, что планируете на сегодня? — когда начальник розыска вспоминал меня, его настроение явно портилось.

— Кражи из конторы по улице Дорожников и на улице Первой революции. Там и там есть конкретные подозреваемые, будем задерживать и «колоть».

— Хорошо. — тухло буркнул начальник розыска: — Вечером, надеюсь, что-то раскроете, у вас итак больше народу, где бы то не было.

— Так вы меня в отпуск отпустите и у нас народу будет, как у всех, а то я на лыжах не люблю кататься и декабрь не мой любимый месяц.

— Я тебе, Громов, могу путевку в Москву выписать, будешь там в оцеплении на митингах загорать. Проживание в казарме бесплатное. Записывать?

— Я подумаю. — буркнул я — в голове крутилась какая-то мысль, что в Москве что-то скоро должно произойти, но что и когда вспомнить я не мог.

— Снегирь, тебе помощь с жуликом нужна? — я расположился за своим столом, воткнул кофеварку в розетку, показывая, что в ближайшее время никуда двигаться не собираюсь.

— Пока нет, потом не знаю. Я жулика на десять утра повесткой вызвал. Как придет — будет видно.

— Мы тоже побежали, а то усвистит куда-нибудь наш хмырь. — в глазах Наглого блестел несвойственный ему трудовой порыв.

— Конечно, идите, занимайтесь. — я сделал нетерпеливый жест рукой: — Слышали же, что шеф рвет и мечет, раскрытие вечером ему, кровь из носа, надо дать.

Пока молодые опера собирали свои нехитрые пожитки — ежедневники и пару наручников, я безмятежно пил чай и читал старый номер «СПИД-Инфо», но, стоило двери захлопнуться за моим коллегами, как я отставил чашку и встал.

— Паша, ты куда? — Снегирев с изумлением уставился на меня.

— Вспомнил, Вася, что я дверь в машине не закрыл, да и Демона надо выгулять.

Гражданин Хомяков, подозреваемый в совершении кражи экскаватора, и уже две недели находящийся в оперативном розыске системы МВД, прописан был в пригороде Города, имеющем интересное название — Река.

Исходя из этого, юные оперативники должны были двигаться либо в сторону площади Основателя, где останавливался, круглосуточно идущий на аэродром автобус, или идти на электричку, но, к моему изумлению, когда я вышел на улицу Полярников, мои подчиненные двигались ровно в противоположном направлении.

Так как Демон, своей черной, лоснящейся шерстью, был фактором демаскирующим, я усадил его в тонированный салон «Ниссана» и потихоньку поехал за, целеустремленно двигающимися вперед, операми.

Нет, я о из профессиональных навыках ничего плохого сказать не мог, они даже проверялись. Кролик один раз присел, якобы завязывая шнурок на туфле, сам же бросил взгляд назад, ну и Наглый пару раз оборачивался, внимательно осматривая прохожих, идущих за ними, но, на белую иномарку, рывками передвигающуюся в том же направлении, ни один из оперативных работников внимание не обратили. Попрощались коллеги возле Колизея — Кролик двинулся вперед, а Наглый свернул к серому кирпичному дому, где, в одном из подъездов размещалось общежитие местного жилищного управления, а, согласно схемы оповещения личного состава проживал младший оперуполномоченный Шадов. Следить за Кроликом я счел излишним — он тоже двигался в сторону своего дома, где очевидно собирался просто отдохнуть до вечера, доложив в конце рабочего дня своему старшему о том, что они с Шадовым целый день в засаде, но, гнусный преступник и похититель экскаваторов Хомяков в нее, почему-то, не попался.

— Ну что у вас? Уже раскололся? — я вернулся в отдел, переполняемый холодной яростью и желанием кого-нибудь убить.

Сидящий у стола Снегирева молодой человек, повернулся на мой голос, встретился со мной взглядом и отшатнулся, чуть не упав с неустойчивого стула.

— Нет, Павел Николаевич, мы только начали говорить…- Василий Снегирев что-то старательно записывал в ежедневник.

— А что тянуть? — я наклонился к задержанному: — Я уверен, что отгадаю эту мелодию, вернее, кто украл вещи, с трех ударов…

Я думал, что будет смешно, я же помню, что это фраза из какой-то смешной передачи, но, почему-то, никто не засмеялся.

Василий пискнул, что украли деньги, а у парня на стуле задрожала нижняя челюсть.

— Да я тут совсем не причем, я ничего не знаю… — паренек все-таки справился с челюстью и заговорил с отчаяньем глядя то меня, то на Васю.

— Да какая разница — деньги, вещи? — я полез за сейф и извлек из-за него здоровую деревянную киянку: — Это, знаешь ли, не мое дело. Мое дело — показания из людей выбивать, раскаянья и деятельного покаяния добиваться, а что там ты украл — это дело совсем не мое, там уже следователь будет эти подробности выяснять, когда ты снова разговаривать сможешь.

— Да это, по факту, мои деньги! Я то, что мне должны выплатить, то и забрал! — парня накрыла паника, он скороговоркой выкрикивал слова, боясь, что калечить его будут до того, как он успеет произнести свои мотивы.

— Да ты что? — я засунул киянку обратно и сел на диван, напротив кающегося грешника: — Но это же все меняет! Давай, рассказывай, как все у тебя получилось.

История была банальной — мальчик Сережа, болван и неуч по жизни, устроился в коммерческую фирму курьером. Работа была не сложная, но и не очень хорошо оплачиваемая. Однажды Сережа, получив деньги за переданный клиенту товар, посчитал, что денежные купюры ему нужнее, чем бухгалтеру, и без того богатой, коммерческой фирмы, и наличность в кассу не сдал. На что надеялся выпускник средней школы, он и сам объяснить не мог, но в фирме решили, что такой сотрудник им не нужен и предложили доставщику написать заявление о увольнении.

Узнав, что при увольнении с него удержат стоимость присвоенных денег, ну и премию за хорошую работу ему не дадут, Сергей внутренне восстал и решил самостоятельно восстановить справедливость. Дубликат ключа от входной двери он сделал заранее, кабинет бухгалтерии открывался скрепкой, а ключ от сейфа кассир хранил на мощном магните, прицепленном к задней стенке денежного ящика.

Добравшись до вожделенных денежных средств, Сергей несколько увлекся, округлив установленную для себя самостоятельно, премию, в результате получилось уголовное дело.

— Вот видишь, как все просто. — я похлопал Сергея по плечу: — А ты, Василий, его бить хотел. Парень просто свои деньги у коммерсантов забрал, ничего лишнего. Но, Серега, раз тут так завертелось и уголовное дело возбудили, тебе придется явку с повинной написать. Но, потом, когда к тебе адвокат придет, я уверен, он все разрулит, объяснит следователю, что и как у тебя произошло. А пока давай, коротенько пиши «явочку» и посиди в дежурной части, пока твой адвокат придет.

— Вася, давай в темпе оформляй все бумаги и готовься, нам срочно надо ехать.