#Бояръ-Аниме. Моров. Том 7

Глава 17

2 сентября. Тульский оружейный завод, испытательный полигон.

Что можно успеть за три летних месяца?

Как показала практика, если все звенья одной цепочки кровно заинтересованы в результате, то достаточно немало.

— Ваше императорское величество, перед вами артефактная система магического огня Морова-Солнцева-Панфилова, или как ее называем мы, «Мопс», — проговорил офицер, срывая покров с багажника машины. — Как видите, все устройство занимает всего три куба пространства. Весит немногим больше сотни килограммов. Поставить его можно практически на любой автомобиль. Мы можем обойтись без тяжелых грузовиков, заменив их пикапами.

Виктор Константинович кивнул, рассматривая устройство.

Никаких стволов, длинных ракет. Просто монолитная плита, украшенная золотыми узорами магических символов. И хотя государь уже видел и чертежи, и документацию, объясняющую принципы действия, видеть готовое изделие было удивительно.

Меньше всего эта система походила на оружие. Тем более такое, каким его описывали бумаги. Однако не доверять своим чародеям император даже и не думал. До сих пор они поставляли ровно то, что обещали. И многим бы неодаренным поучиться у благородных разработчиков артефактов. Ни копейки мимо дела, ни дня просрочки…

— Эффективная дальность огня — двести пятьдесят километров, — продолжил рассказ офицер, забравшись внутрь багажника. — Максимальная дальность — пятьсот. Но в таком случае о каком-либо прицеливании речи уже не идет. Одной кассеты с питанием, — офицер откинул крышку и вытянул наружу окованный металлом прямоугольник, состоящий из нескольким искусственных кристаллов, — хватает на двадцать залпов. При этом все, что требуется для перезарядки — заменить кассету. Ни перегрева, ни каких-либо деформаций в «Мопсе» не происходит. Площадь накрытия одного залпа — семьсот квадратных метров.

Виктор Константинович вновь кивнул.

— Вы провели испытательные стрельбы, полковник, — проговорил он, глядя на своего собеседника. — Ваше мнение, как артиллериста?

Полковник улыбнулся и любовно погладил верхнюю грань установки.

— Ваше императорское величество, да если бы у нас в Крыму стояли такие, мы бы этих поганых турок прямо в собственных домах размазали, — с сожалением и затаенной надеждой произнес он. — Оружие очень мощное, для экологии безопасное. Единственный момент — после того, как «Мопс» отработал, нужно дать время местности остыть — огонь все-таки. Если честное мнение мое хотите, то вот эта игрушка — будущая опора Российской Империи. И пока у нас она есть, а у других нет, нужно успеть не только прикрыть границы, но и вернуть то, что принадлежит нам по праву.

Император усмехнулся.

Настроения в армии не были для него секретом. Даже Генеральный штаб в последние месяцы охватила настоящая эйфория предчувствия победоносных войн. Герасимов, уже не скрываясь, готовил планы по сразу нескольким направлениям, его сторонники, которых он усадил в кресла, поддерживали своего начальника, в один голос уверяя, что сейчас самое время расквитаться с ближайшими врагами Российской Империи.

— Что же, я вас услышал, полковник, — произнес Виктор Константинович. — Вижу, что довольны вы этим «Мопсом». Вам уже сказали, какая ждет судьба эти установки?

Офицер кивнул.

— Его благородие Панфилов сказал, что на его заводе сейчас разворачивают серию и параллельно готовят другие виды вооружения. Судя по тому, что я понял из разговора с Германом Мстиславовичем, «Мопсы» будут выглядеть шутихами рядом с тем, что сейчас собирают на его заводах.

Император улыбнулся.

Проекты следующих изделий он уже видел. И если все будет как и прежде, и эта троица сдержит слово, ядерное оружие, лежащее на складах самых сильных держав, окажется просто бесполезно. Тяжело нанести поражение тому, кто может бить практически мгновенно по любой точке земного шара.

Но это — дело будущего. А пока предстояло напрячься, чтобы казна потянула все эти новшества. Несмотря ни на какие кредиты и соглашения, поставки в армию на достойном уровне, а не в качестве одного-десяти экземпляров, обходятся в круглую сумму.

Новый особняк дворянского рода Моровых. Иван Владимирович Моров.

Как много можно успеть за три летних месяца?

Получить достаточную свободу сразу после окончания экзаменов мне никто не позволил, разумеется. Весь персонал первой академии еще неделю строчил отчеты в канцелярию, сверяясь друг с другом и отвечая на сотни вопросов из самых разных ведомств.

Так что только в середине июня я оказался предоставлен самому себе. Солнцев и Панфилов, к этому моменту уже наладившие производство нескольких типов боевых доспехов, всерьез развернули магическую артиллерию.

Система Морова-Солнцева-Панфилова, или как ее моментально окрестили в армии, «Мопс», вполне могла бы заменить собой многие виды вооружения. Но готовых установок поставлять наши объединенные производства могли лишь чуть больше десятка за раз. И как бы ни хотелось расширять линии, однако «Мопсы» просто остались пылиться на складах.

Казна Российской Империи не резиновая. Так что я никуда не спешил, передавая раз в несколько дней свои чертежи с пояснениями Венедикту Кирилловичу. Так что до конца года, а то и не этого, а следующего, фабрики Солнцевых будут загружены армейским заказом.

Изначально я не думал о том, чтобы разрабатывать подобное оружие. Но несколько месяцев связанных с Польшей событий заставили меня пересмотреть это решение. В действительности ведь не так опасно для окружающих наличие у Российской Империи сильного чародея. Меня, в конце концов, можно убить.

А вот десятки магических установок, способных ровнять города с землей — это уже совсем другое дело. Много ли навоюешь, когда против тебя работают установки, которые действуют мгновенно и достают почти на триста километров? Разрушительная сила «Мопса» вполне оставляет современные системы позади. А это ведь только начало.

Бытовые артефакты никто производить не переставал, так что частично фабрики себя окупали за счет простецов, которые покупали себе зачарованные вещи. Ассортимент, конечно, расширялся, но спрос был огромен, а предложение — все равно крохотное. Доступная магия требовалась в огромном количестве, а мы не могли открывать фабрики каждый день.

Купленный мной для будущей семейной жизни особняк успели отремонтировать за лето. От старого здания уцелели лишь стены, куда только можно рабочие разместили современные удобства. Сам я, понятное дело, не занимался внутренним убранством помещений — у меня для этого будущая супруга была.

Снежка тоже не стала сильно заморачиваться. Мой подход в стиле хай-тек, как оказалось, ее полностью устраивал. Что на самом деле не удивительно — слишком много Макарова помоталась на службе и теперь не видела необходимости в чрезмерной роскоши и прочем антиквариате. Конечно, это ни в коем случае не избавило мой новый дом от появления салатовых комнат и васильковой гостиной.

Свесив ноги с постели, я потянулся к телефону, чтобы отменить выставленный будильник. Из гостиной моих покоев уже тянулся аромат кофе, так что я быстро натянул халат и вышел наружу.

Сегодня первый день занятий в академии. Несмотря на то, что обучение первого курса началось только после Нового года, всех, кто сдал экзамены, перевели на второй. А теперь студенты, которых стало уже не несколько сотен, а полноценные полторы тысячи, будут грызть гранит науки с сентября по май.

Понятно, что из-за увеличения числа обучающихся физически времени больше не стало, и чтобы просто прочитать лекции всем, теперь требовалось намного больше часов потратить. А ведь помимо этого ресурса академии пришлось увеличить и материальную базу, и те же полигоны правильно распределить, чтобы всем — и первому курсу, и второму — хватало.

К счастью, я не входил в администрацию и мог только посочувствовать Александровой. Екатерина Вячеславовна хоть и пыталась скрыть этот факт, но, став директором, резко начала седеть. Я пока не предлагал ей свои услуги, решив придержать такой козырь на тот случай, если мне что-то от нее потребуется серьезное.

В конце концов, учитывая нашу предысторию, мое молчание было понятным. Да и она сама не спешила обратиться за помощью. Чего, кстати, не скажешь об остальных преподавательницах нашей академии, все как одна прошедших через мои процедуры.

Проведя время в ванной, я выпил кофе и оделся. С этого года появилось еще одно нововведение в академии — униформа преподавателей. Если раньше она выглядела дорогой, то теперь стала еще и удобной. Хотя, казалось бы, внешне мало что изменилось, но чувствовалась новая одежда совсем иначе.

Помимо этого каждый факультет получил свой особый знак и цвет. К примеру, мы с Сергеем Константиновичем Легостаевым, сформировав темный факультет, носили фиолетовое пламя на плече. Ни я, ни маг смерти не горели желанием возглавить факультет, так что нам прислали толкового администратора из императорской канцелярии.

Петр Васильевич Романовский был мужчиной спокойным и дотошным. По крайней мере, в нашей специфике не плавал, хотя сам являлся довольно посредственным чародеем. Но это было и не так страшно, гораздо важнее то, что администратором он был превосходным.

— Иван Владимирович, доброе утро, — склонил голову водитель, открывая мне заднюю дверь «Коршуна».

— Утро доброе, Сергей, — отозвался я, забираясь внутрь.

Сегодня и завтра по расписанию у меня занятия исключительно с новыми группами. Второй курс мне достанется только через два дня, и там можно будет оценить, как мои студенты провели летнюю практику.

Разумеется, благородных студентов никто отрабатывать заставить не мог. Но простолюдины, включая тех, кого отправили ко мне со службы, практикой были загружены по полной. Мне же предстояло изучить отчеты по их работе, выявить ошибки и составить программу по их устранению.

Пока «Коршун» катился по улицам столицы, я читал письма от администрации академии. Новые регламенты, уточнения расписания, изменения в программе, присланные из императорской канцелярии нормативные акты — вся эта бюрократия живо напомнила мне, что именно в работе преподавателя мне не нравится. На каждую бумажку требовалась еще одна бумажка, прикрытая еще одной бумажкой.

А ведь это всего лишь уровень преподавателя, меньше только у низшего персонала. Что за горы документов сыплются на голову Романовского или уж тем более Александровой, даже представлять страшно. В такие моменты я искренне рад, что мне не пришлось самому основывать учебное заведение и становиться в нем ректором. Себе можно признаться откровенно — если бы вся эта бумажная волокита была на мне, я бы провел новый ритуал и сбежал в другой мир.

— Подъезжаем, Иван Владимирович, — сообщил водитель, выруливая на внутреннюю парковку.

— Хорошо, — ответил я, убирая телефон.

Погода стояла все еще по-летнему жаркая, так что стоило мне выбраться из автомобиля, как прогретая солнцем улица ударила в лицо теплом. Я даже глаза прикрыл, привыкая после кондиционированного салона.

Шагая по нагретым плитам внутреннего двора, я не слишком смотрел по сторонам. Привычный вид академии не вызывал во мне тяги любоваться зелеными насаждениями. Хотя некоторые студенты, уже блуждающие по территории, то и дело останавливались, чтобы оценить художественно оплетенные растениями статуи.

Обычно для этой цели используются знаменитые выпускники, но в нашем случае скульпторы воспользовались шансом создать свои шедевры, восстанавливая облик героев Российской Империи и правящего рода. Перед центральным входом и вовсе за лето появилась статуя его императорского величества Федора, чьим именем и называлась наша академия.

— Иван Владимирович, — кивнул мне Легостаев, спускаясь с крыльца.

— Сергей Константинович, — повторив его жест, отозвался я.

Нас нельзя было назвать друзьями, однако к некроманту я ощущал некоторое уважение. Не знаю, каким он получился солдатом и офицером, но преподавателем оказался шикарным. Возможно, он сам от себя не ожидал, что в нем пропадает талант передавать знания, но факт оставался фактом — Сергей Константинович был одним из самых популярных преподавателей.

— Сестра просила передать вам, — сунув руку за пазуху, маг смерти вытащил конверт, запечатанный сургучом. — Надеюсь, у вас найдется время, чтобы посетить ее торжество.

Я принял послание, но вскрывать сразу же не стал.

— Пока ничего обещать не могу, но в случае, если не получится присутствовать самому, надеюсь, вы передадите мой подарок Варваре Константиновне?

— Разумеется, — чуть прикрыв глаза, ответил Легостаев. — Всего доброго, Иван Владимирович, а мне пора на пары.

Кивнув ему, я поднялся по ступенькам и, толкнув створку, вошел в здание.

За этот год с семьей Легостаевых у нас выстроилась довольно любопытная история взаимоотношений. Однако я мог с чистой совестью признать: свое дело потомственные маги смерти знали. И карьера Варвары Константиновны это доказывала.

Несколько раскрытых заговоров на периферии, сотрудничество с Антониной Владиславовной в вопросах предательства среди сотрудников Службы Имперской Безопасности, допросы предоставленных мной голов — все это позволило Легостаевой не только возглавить столичный отдел некромантов, но и встать у руля подразделения всех магов смерти Российской Империи.

Как бы мне ни грела душу мысль, что без меня такой взлет был бы невозможен, однако в действительности наше с Варварой Константиновной сотрудничество вряд ли составит десять процентов всех дел, с которыми столкнулась Легостаева на службе.

Пройдя в свой кабинет, я бросил саквояж на стол, после чего расстегнул пиджак и повесил его на спинку стула. Закатав рукава, я проверил, что все нужные принадлежности на месте и, взяв мел в руки, быстро написал свое имя на доске.

Занавесив шторы на окнах, чтобы свет не проникал в кабинет, я набросал несколько печатей на потолок и стены, формируя эффект проектора. Можно было воспользоваться и настоящим, но тогда бы пришлось рисовать чары вручную. А так я могу по желанию менять объемное изображение, которое к тому же и крутится вокруг своей оси по моей воле — как в размерах, так и в процессе модификации из одной печати в другую.

Закончив с приготовлениями, я сел за свой стол и, вооружившись записями, приготовился к первому занятию у первого курса.

Отвлек меня стук в дверь. Я поднял голову и встретился взглядом с коротко стриженным мальчишкой, которому сложно было бы дать больше шестнадцати лет. Но внешность бывает обманчива.

— Разрешите заходить? — спросил он.

— Конечно, — кивнул я.

Вслед за парнем в кабинет набились остальные студенты из группы. Дождавшись, когда они займут места, постоянно бросая заинтересованные взгляды на сияющие печати, я поднялся со своего стула.

— Итак, дамы и господа, начнем наше первое занятие, — объявил я. — Меня зовут Иван Владимирович Моров, и первые полгода я буду преподавать у вас универсальную магию, а после — защиту от темной магии. А теперь перейдем непосредственно к первому занятию. Что же такое магия.

Я уже шагал на парковку, когда моего слуха коснулся сдавленный шепот из зарослей.

— Здесь и сейчас!

Приподняв бровь, я шагнул в сторону, где магический взор показывал наличие трех человек. Зеленые насаждения скрывали от обычного взора скамейку, на которой частенько собирались студенты, пришедшие на перекур, а заодно и перемыть преподавателям кости.

Сейчас же картина была совсем иной.

Первокурсник стоял с поднятыми к лицу кулаками. А напротив него оказалось сразу двое студентов старше. Причем, судя по форме, оба с боевого факультета. То, что сейчас произойдет потасовка, было ясно и без подсказок. Вот только старшие студенты были благородными, а первогодка — нет. Тут свидетелей нет, но это не значит, что дворянские отпрыски не захотят отомстить, уничтожив простолюдина.

Я уже собирался показать себя и вмешаться, но в этот момент с другой стороны зарослей появился еще один студент. На этот раз — уже с моего факультета.

Естественно, я его прекрасно знал. Александр Даниилович Колесов был одним из немногих моих студентов, которым я пророчил светлое будущее. Только в своей голове, разумеется, однако…

Тратить время на разговоры Колесов не стал. Подняв руки, он зажег на них фиолетовое пламя и с кривой ухмылкой заговорил:

— Господа, я смотрю, вы так и не научились находить себе противника по статусу. Похоже, вас придется как следует поучить манерам.

— Колесов, — прошипел один из боевиков, сразу же теряя весь настрой.

Что ни говори, одно дело вдвоем забивать первокурсника, и совсем другое — сражаться с одним из лучших студентов, когда сам показываешь лишь средние результаты по всем дисциплинам.

— Господа студенты, — заговорил я, решая положить конец этой сценке.

Александр Даниилович тут же опустил руки, погасив печати, а я перевел взгляд на боевиков.

— Вам пора по домам, господа студенты, — глядя на них по очереди, продолжил говорить я. — И не сомневайтесь, сегодня же я напишу вашим отцам о том, как их бравые сыновья с боевого факультета пытались прижать первокурсника.

Может быть, они и хотели бы мне что-то возразить. Может быть, даже нагрубить. Но понимали, с кем говорят, и чем им может грозить дерзость.

— Да, Иван Владимирович, нам действительно пора, — произнес один из них и, схватив соратника за плечо, поволок его прочь от скамейки.

Колесов проводил их внимательным и многообещающим взглядом, а я направился своей дорогой. Такие конфликты неизбежны, всех я спасти не могу, да и прикрывать не стану. Но ощутил себя натуральным стариком, который гоняет детишек по песочнице.

И это было приятное чувство. Три месяца мира. Как же немного на самом деле нужно для простого человеческого счастья.