Брат мой, Каин

Глава 35

Припарковавшись возле закусочной, Хафф ел мороженое и смеялся над собой, вынимая из-за пояса пистолет и аккуратно кладя его на пассажирское место.

Хойл-старший догадывался, что с оружием выглядит нелепо, но он бы, не задумываясь, пристрелил Уоткинса. Парень должен был умереть, это было предрешено.

Теперь, когда Уоткинс лежит в морге, с этим делом покончено раз и навсегда.

Хафф подумал, что следовало бы съездить на могилу Дэнни. Он не был на кладбище со дня похорон. Правильно, он поедет туда и положит цветы.

Совсем скоро ему придется присутствовать на похоронах Реда, с грустью подумал Хафф. Его будет не хватать…

И только тут он вспомнил о конверте, который оставил ему шериф. Хафф сунул его в задний карман брюк, когда Селма сообщила, что Крис в бунгало. Торопясь предупредить сына об опасности и со всем, что последовало потом, Хафф совсем забыл о конверте.

О Шлепе Уоткинсе можно было забыть, с Криса сняты все подозрения, поэтому Хафф мог взяться за дела предприятия с удвоенной энергией. Проверка на заводе отодвинула Чарльза Нильсона на второй план, но он также повинен в закрытии завода, так что, господь свидетель, ему придется за это заплатить.

Хафф достал конверт из кармана. Внутри оказался единственный листок бумаги, сложенный как деловое письмо. Когда утром он спросил Харпера, что тот накопал против Нильсона, шериф ответил, что все в конверте.

Но если это вся информация, которую сумели раздобыть дружки Реда из Нового Орлеана, то это чертовски мало. К разочарованию Хаффа, на листке оказалось лишь несколько отпечатанных строчек.

— Черт побери, — выругался Хафф. Шериф стар и болен, он уже не понимает, что делает.

Хафф надеялся получить более подробную информацию о привычках, темных пятнах в биографии Нильсона, которые сделали бы его уязвимым. Может, он игрок, наркоман или уклоняется от уплаты налогов? Или любит детское порно? А вдруг его постоянно останавливает полиция за вождение в пьяном виде? Хаффу требовалось нечто такое, что могло бы разрушить веру людей в Нильсона.

Хойл нацепил на нос очки для чтения, которыми пользовался, только когда был в одиночестве, и прочитал то, что выяснил Ред Харпер.

Спустя минуту семейный фургон едва не слетел с дороги, когда машина Хаффа Хойла вылетела со стоянки. Он швырнул стаканчик с мороженым на пол, и теперь тот перекатывался, оставляя липкие потеки на коврике.

Когда Хафф примчался на завод, мороженое совсем растаяло. Он не обратил на это внимания, но не забыл взять пистолет.

Сэйри застегивала ремни на сумке, когда в дверь ее номера постучали. Она отодвинула занавеску и выглянула в окно.

— Ред? — Встревоженная Сэйри открыла дверь. — Что еще случилось?

— Я не хотел напугать тебя, Сэйри. Ничего не случилось, насколько мне известно. — Он снял шляпу. — Можно войти?

Сэйри махнула рукой, приглашая в комнату, и указала на сумку.

— Вы едва застали меня. Я собиралась уезжать. После обеда я улетаю.

— Возвращаешься в Сан-Франциско?

— Теперь мое место там.

— Я думал, может, ты и Бек…

— Нет.

Утром Сэйри подвела черту, — Бек остался на другом берегу с Хаффом и Крисом. Собирая вещи, она никак не могла решить, выбросить ли подаренные им бусы в мусорный бак или взять с собой. В конце концов она завернула их в футболку и сунула на дно сумки. Единственный сувенир, который она позволила себе взять.

— Я уже не увижусь с Беком перед отъездом.

— Что ж, понятно. — Ред оглядел комнату, словно пытался придумать, что еще сказать. Когда он снова встретился взглядом с Сэйри, то увидел боль в ее глазах. — Ты утром разговаривала с Хаффом? — спросил шериф.

Вместо того чтобы объяснить причину своего появления, Харпер задавал вопросы.

— Только около бунгало.

И снова Ред явно не знал, как продолжить разговор. Проходили минуты, и Сэйри не выдержала:

— У меня не слишком много времени, Ред. Зачем вы хотели меня видеть? Это касается Дэнни? Уоткинса?

— Нет. С этим более или менее все ясно.

— Именно поэтому я и могу уехать домой. Я поклялась остаться в Дестини, пока не узнаю, что случилось с Дэнни. Теперь я могу вернуться к прежней жизни. Если получится…

Шериф кивнул, но с каким-то отсутствующим видом, словно он не слышал Сэйри и ее планы его не интересовали. Наконец Харпер откашлялся.

— Сэйри, я несу полную ответственность за свои поступки и не собираюсь перекладывать вину на другого. Я никогда не обманывал Хаффа. Я хочу, чтобы ты это поняла.

Она кивнула в знак того, что понимает, хотя и не догадывалась, к чему весь этот разговор.

— Мы с ним натворили много такого, чем я не могу гордиться. Сначала мне казалось, что не будет особого вреда, если я нарушу какие-то правила, потом все как-то закрутилось. Я просто попал в сеть и не мог найти выхода. — Шериф Харпер поднял руки, словно прося ее о понимании и отпущении грехов. — Но что сделано, то сделано. Я не могу вернуть прошлое и что-то исправить. А вот будущее — это совсем другое. Я говорю тебе об этом на тот случай, если случится что-то плохое, а меня не будет рядом, чтобы рассказать правду.

— Какую правду? Что вы хотите мне сказать?

— Бек Мерчент — это Чарльз Нильсон. Сэйри остолбенела.

— Что?

— По просьбе Хаффа я обратился к своим знакомым в Новом Орлеане, занимающимся частным сыском, чтобы они проверили Нильсона. Дело в том, что никакого Нильсона не существует. Его придумал Бек.

Сэйри без сил опустилась в кресло.

— Я не знаю, зачем Мерчент придумал такую сложную игру, да и знать не хочу, — продолжал Ред. — Сегодня утром я выполнил последнее задание Хаффа и передал ему эту информацию.

— О господи!

— На заливе у бунгало Хафф никак не показал, что знает об этом. Думаю, он не успел вскрыть конверт. Но теперь твой отец может сделать это в любую минуту. Когда он прочитает записку, я не представляю, что он может сделать.

Сэйри стремительно вскочила.

— Черта с два, ты не знаешь, трусливый старый ублюдок! Она оттолкнула его с дороги и бросилась к двери. Шины ее машины горели на горячем асфальте, когда она вылетела со стоянки и понеслась по шоссе. Сэйри жала на клаксон, заставляя убраться с ее дороги любого. Она мчалась к семейному особняку, полагая, что именно туда решил вернуться Крис после событий в бунгало.

Сэйри даже думать не могла о том, зачем Бек обманывал их всех и почему он стал неуловимым Нильсоном. Ей только хотелось не дать Хаффу выяснить правду раньше, чем она сумеет предупредить Бека.

Одной рукой она перетряхнула содержимое своей сумочки, пытаясь найти сотовый телефон, и тут же вспомнила, что поставила его на подзарядку после разговора со своей секретаршей.

Ее нога сильнее нажала на акселератор. Сэйри едва не перевернулась на повороте на попавшем под колеса гравии, едва не переехала канюков, обгладывавших скелет опоссума на дороге, и скрипнула зубами, обгоняя тяжелый грузовик.

И все равно ей показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она добралась до родительского дома. Сэйри застонала, увидев, что стоянка пуста. Она выскочила из машины, вдохнула запах горячей резины и бросилась бежать к дому, не заглушив мотор и не закрыв дверцу.

Когда Сэйри взбегала по ступенькам на галерею, ее каблук попал в трещину, она оступилась и больно упала на руки, содрав кожу на ладонях. Преодолев последние пару ступеней, Сэйри распахнула незапертые двери и вбежала в дом. Селма спускалась по лестнице с корзиной белья.

— Ты видела Бека? Где Хафф?

— Бека не видела. А Хафф поехал в бунгало. Что случилось?

Позвони Беку на сотовый! — крикнула Сэйри через плечо, выбегая из дома. — Скажи, что Хафф знает о Чарльзе Нильсоне. Ты поняла, Селма? Хафф знает о Чарльзе Нильсоне.

— Поняла, только…

— Скажи ему, Селма. Поторопись!

Через секунду Сэйри уже мчалась прочь от дома по направлению к заводу.

Бек слышал звонок своего сотового, когда спускался в цех, но не стал отвечать. Когда он подошел к конвейеру, Джордж стоял позади Криса, низко наклонившегося над лентой, проверяя, как та работает. Ни у того, ни у другого не было ни каски на голове, ни защитных очков. Никто ничему не научился. Но Крис считал себя непобедимым, и не зря.

Беку пришлось повысить голос, чтобы его услышали:

— Крис!

Джордж Робсон подпрыгнул словно подстреленный и развернулся. Его розовые щеки тряслись от ужаса. Он выглядел так, будто увидел привидение.

Крис выпрямился и стряхнул пыль с рук. Он смотрел на Бека, но обращался к Джорджу:

— Мы всегда можем обвинить ремонтника в недобросовестности. В любом случае сегодня нам здесь ничего не сделать. Иди домой.

Казалось, Джордж ловил ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Он обливался потом, судорожно сжимал руки. Не говоря ни слова, Робсон повернулся и пошел прочь. Бек смотрел, как он поднимается по лестнице и скрывается за дверями административного помещения.

— Бедняга Джордж, — Крис выключил конвейер. — Никогда не видел, чтобы он так нервничал. Чувствует, видно, что его дела швах.

— Ты заставил Шлепу Уоткинса убить Дэнни, — прямо заявил Бек. — Пока ты был с Лайлой, создавая себе алиби, Уоткинс отправился в бунгало, где, как ты ему сказал, будет Дэнни, и убил его. Ты не лгал, говоря, что не убивал брата. Для этого ты нанял убийцу.

Для начала Хафф заглянул в кабинет Бека. Всегда такой сознательный Бек. Всегда остающийся после работы Бек. Всегда следящий за интересами предприятия Бек.

Чертов Бек. Лживый сукин сын. Предатель Бек.

Но в кабинете его не оказалось. Офис Криса тоже был пуст. Услышав шум конвейера, Хафф подошел к окнам и посмотрел в цех. Там стояли Крис и Бек, его сын и Иуда, который предал их. Хафф не задумался над иронией того, что использовал библейскую метафору. Он думал только о том, чтобы уничтожить человека, попытавшегося уничтожить его.

Взвешивая в руке пистолет, Хойл вышел из кабинета Криса и направился к лестнице. Когда он спустился в цех, то приказал себе не терять головы. Незачем выходить к ним с пистолетом наготове.

Как Хафф сказал Беку несколько дней назад, Нильсон плохой стратег. Самая лучшая атака — неожиданная.

Крис негромко рассмеялся.

— Шлепа очень разозлился на Дэнни, когда тот не взял его на работу. Ты же знаешь. Он заговорил со мной об этом на парковке возле «Лезвия бритвы».

— И тогда ты сказал ему, что у тебя есть для него работа. Крис бесстрастно смотрел на него.

— Ты велел Шлепе обставить все так, будто это было самоубийство. Все выглядела бы очень убедительно, если бы Уоткинс не забыл снять с Дэнни ботинок. Только эта ошибка навела Уэйна Скотта на мысль, что это была насильственная смерть. Не думая о том, что обвинение падет на тебя, ты предложил Уоткинса на роль обвиняемого и предположил, что тот намеренно подставляет тебя.

Бек ясно понял подоплеку событий прошедших двух недель.

— Одного только я не могу понять, почему Уоткинс немедленно не убрался из города. Почему он болтался в Дестини? Зачем Шлепа набивался на встречу с тобой?

Мерчент посмотрел на Криса, словно предлагая тому заполнить пробелы, но Хойл-младший не выдавал тайн.

— Постой, — сообразил Бек, — я вспомнил. Когда Уоткинс зашел в закусочную, он удивился, увидев нас там. Но его удивило мое присутствие, верно? Шлепа еще сказал, что у него деловая встреча… Точно! Он ждал, когда ты с ним расплатишься! В тот вечер произошло несчастье с Билли Поликом. Я только что приехал из больницы. Наша случайная встреча в закусочной не дала тебе возможности расплатиться с Уоткинсом. Поэтому он и был так зол в тот вечер на шоссе. Ему все еще не заплатили, и Шлепа занервничал. Подозрение пало на него. В отчаянии Уоткинс явился к Сэйри и дал Скотту посыл сосредоточиться на братоубийстве. Это все поставило на свои места, и поэтому ты договорился встретиться с Уоткинсом в бунгало утром в воскресенье.

Крис улыбнулся.

— Уверен, ты блистал на юридическом факультете. Ты очень умен. Но, видишь ли, Бек, я присягну, что Шлепа вышиб дверь, ворвался в бунгало и пообещал убить своего второго Хойла. И эта перспектива его очень радовала. Поверь мне!

— Я точно знаю, что произошло, Крис. Уоткинс приехал раньше, чем ты ожидал. Он хотел застать тебя врасплох, потому что не доверял тебе. И правильно делал. Даже ему хватило ума понять, что ты не собираешься вручить ему деньги и позволить спокойно уйти. В ту минуту, когда он согласился убить Дэнни, Уоткинс подписал себе смертный приговор.

— Ради бога, Бек! Давай не будем впадать в сентиментальность по поводу Шлепы. Он с самого начала решил подставить меня. Иначе зачем ему было оставлять спичечный коробок в бунгало?

Бек мысленно оценил ситуацию. Какие есть варианты? Он может сейчас уйти. Просто развернуться и уйти. Найти Сэйри, прожить остаток жизни, любя ее, и к черту Хаффа, Криса, их предательство, коррупцию, к черту их проклятый, калечащий людей завод!

Он так устал от борьбы и притворства. Ему хотелось скинуть со своих плеч груз ответственности, забыть, что он вообще был знаком с Хойлами. Пусть отправляются к дьяволу, если тот еще согласится их взять. Этого хотелось Беку.

Или он мог остаться и сделать то, что должен был сделать.

Каким бы привлекательным ни казался первый вариант, второй был предопределен.

— Шлепа Уоткинс не подкладывал спичечный коробок в бунгало, Крис. — Бек выдержал его взгляд и добавил: — Это сделал я.

Глаза Джорджа Робсона застилали непростительные для мужчины слезы. Ему хотелось разрыдаться от досады и страха. Когда он вышел из здания, жара обрушилась на него, лишив последних сил. У Джорджа закружилась голова. Он привалился к стене, и его вырвало желчью. Спазмы сотрясали его тело, а солнце немилосердно било в спину.

Когда Джордж понял, насколько близко подошел к тому, чтобы совершить смертный грех, когда понял, насколько низко он пал, на него накатила новая волна тошноты.

Его желудок был пуст, позывы к рвоте прекратились. Робсон вытер рот носовым платком, промокнул ладони и мокрую шею.

Джордж собирался убить Криса. Он все продумал, знал даже, как выдать это убийство за несчастный случай. Он заранее ослабил ленту конвейера, чтобы она лопнула, как только машину включат. Лента убила бы любого, кто осматривал работающий конвейер. Но лента выдержала.

И Робсон возблагодарил за это бога. Хорошо, что у него ничего не вышло.

Если бы он покончил с Крисом, ему самому не избежать бы наказания. И тогда Лайла осталась бы одна, несчастная и беззащитная. Во всяком случае, у него еще есть шанс сделать ее счастливой. Он будет проводить с ней больше времени. Если она решит оставить его, ну что ж… Значит, так тому и быть. Но пока голубоглазая Лайла будет принадлежать ему.

И Джордж снова поблагодарил господа, что тот отвел от него несчастье.

— Мистер Робсон?

Он вернулся к действительности и, моргая, уставился на Сэйри Хойл, возникшую перед ним.

— Вы не видели Бека Мерчента?

— Д-да, он там…

— В своем кабинете?

— Он внизу с Крисом.

Она даже не поблагодарила Джорджа, бросилась к дверям и скрылась в здании. Робсон поспешил к машине. Ему не терпелось добраться до дома, где его ждала Лайла.

— Я положил спичечный коробок в бунгало, — повторил Бек.

Крис посмотрел на него так, будто ожидал продолжения шутки. Мерчент молчал, и выражение его лица изменилось. Черты стали суровыми.

— Вот оно что. Ничего себе поворот! И зачем ты это сделал, Бек?

— Я знал, что ты убил Дэнни.

— Я не убивал.

— Это ерунда. Если бы не ты, Дэнни был бы жив. Я боялся, что тебе и это сойдет с рук, если не направить шерифа в нужном направлении. Как только детектив Скотт спросил, как Дэнни спустил курок, я был на девяносто девять процентов уверен, что это ты убил его. И еще полпроцента я добавил, когда ты назвал Шлепу Уоткинса и заявил, что тебя подставили.

Я только никак не мог понять, за что ты убил Дэнни. Как мне казалось, между вами не. было ненависти. Тебе, в общем-то, было на него наплевать. Что же до любви Хаффа, то нечего было и сомневаться, кто его любимый сын и кто возглавит предприятие после его смерти. Так чем же тебе угрожал Дэнни? Почему он должен был умереть?

Я не находил ответа, пока не узнал о его помолвке. Невеста Дэнни рассказала Сэйри, что он пытался решить какую-то нравственную проблему. И тут я все понял. Ты убил брата из-за дела Айверсона. Дэнни знал, где зарыто тело, мог показать это место. И он собирался об этом рассказать, чтобы облегчить свою душу.

Крис глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

— Дэнни не собирался отступать. Он настаивал на публичном признании. Мы с Хаффом не могли допустить, чтобы это произошло. Он велел мне об этом позаботиться.

— И ты позаботился.

Крис поднял руки, как будто слова Бека подвели черту.

— Если бы тело Айверсона откопали, возникло бы множество неприятных вопросов, против меня выдвинули бы новые обвинения. Получилось бы, что я, помимо всего прочего, препятствовал правосудию. Грязное дело, как ни посмотри.

— На этот раз тебе от суда не уйти.

— Видишь ли, Бек, — Крис очаровательно улыбнулся, — я уже ушел.

— Пока нет.

— Ты собираешься меня выдать? Почему? Из-за дела Айверсона?

Бек рассмеялся.

— Ох, Крис, ты неподражаем. Вы, Хойлы, настолько высокомерны, что теряете всякую бдительность. Вы ни разу не спросили себя, почему я появился именно в тот вечер, когда тебя оправдали. Вы приняли меня, дали место в компании, сделали почти членом семьи. Именно это мне и требовалось. Я должен был стать вашим верным союзником и доверенным лицом.

Глаза Криса превратились в щелочки, и он очень тихо спросил:

— Кто ты?

— Ты знаешь, кто я. Мы познакомились еще в колледже. — Бек весело улыбнулся. — Хотя и это не было случайностью. Я стал членом братства, потому что ты им тоже был. Я намеренно встал у тебя на дороге, привлек твое внимание, чтобы, когда придет время, меня с радостью приняли в «Хойл Энтерпрайсиз». И все сработало даже лучше, чем я предполагал. Мне сразу поверили. Ты принял меня, не моргнув глазом, и Хафф тоже.

— Ты из профсоюза, верно?

— Нет.

— Прокурор штата? Или агент ФБР?

— Ничего столь грандиозного.

— Тогда, кто ты, черт побери, такой?

— Я Бек Мерчент. Но Мерчент фамилия моего отчима. Он усыновил меня, когда женился на моей овдовевшей матери. Я взял его фамилию, потому что еще мальчишкой я планировал ваш крах. И я понимал, что моя настоящая фамилия вас насторожит.

— Не могу дождаться, — ядовито процедил Крис, — назови же свою настоящую фамилию, о благородный мститель!

— Холсер.

Крис дернулся, потом медленно кивнул головой, словно одобряя предусмотрительность Бека.

— Теперь все становится понятным.

— Сонни Холсер был моим отцом.

— Значит, ты хочешь отомстить Хаффу, а не мне.

— Это не просто месть, Крис. Я хочу уничтожить вас и все то, что вы олицетворяете.

Хойл-младший покачал головой и тоном, в котором слышалось сожаление, сказал:

— Этого никогда не будет.

— Ну почему же! Ваше предприятие закрыто.

— Ты в сговоре с Чарльзом Нильсоном?

— Я и есть Чарльз Нильсон. Вернее, никакого Нильсона не существует в природе. Это всего лишь имя, анаграмма полного имени моего отца. Им я подписывал некоторые пресс-релизы, которые сам писал и распространял.

— Умный мальчик.

— Я долгие годы ждал этого дня, Крис. Жизнь моего отца оборвалась, потому что он встал Хаффу поперек дороги. И Хафф убрал его. Все об этом знали. Но твоему отцу преступление сошло с рук. То же самое ты проделал с Айверсоном. И знаешь что, Крис? — Бек понизил голос до зловещего шепота. — Все кончено.

— И что ты собираешься делать, Бек? Донесешь на меня? Так ты наш адвокат. Ты не имеешь права повторять то, что я рассказал тебе, иначе тебя исключат из коллегии адвокатов.

— Ты прав, только дело в том, что мне на это наплевать. Я никогда не хотел быть юристом и стал им только ради того, чтобы подобраться к вам и узнать ваши грязные секреты. Меня назовут предателем, подлецом, но я и это переживу. Пока я представлял интересы твои и Хаффа, я успел привыкнуть, что люди считают меня дерьмом. Так что для меня ничего нового не будет.

— Ты все продумал.

— Я долго готовился.

— В этом месте я должен упасть в обморок или начать Умолять тебя о спасении?

Бек слишком хорошо знал Криса и понимал, что это напускная бравада.

— Хафф ответит за смерть моего отца. Твой отец отлично тебя натаскал — ты превзошел его в греховности. Ты убил собственного брата. И за это ты поплатишься, Крис.

Взгляд Криса метнулся за спину Бека.

— Ты вовремя, Хафф.

Бек медленно повернулся и увидел перед собой человека, который был его главным врагом. И если за эти годы его решимость отомстить слабела, ему стоило только напомнить себе, что он даже не смог попрощаться со своим отцом. Ни Бек, ни его мать не увидели Сонни в гробу. Крышку не открывали, потому что зрелище было ужасным, как сказал им распорядитель похорон.

Из-за алчности Хаффа Хойла его мать стала вдовой, он сам сиротой, а тело его отца было изрублено на куски. И теперь, когда Бек смотрел на Хаффа, ненависть кипела в его душе, неумолимая и смертоносная, как лезвие бритвы.

— У нас с Беком произошел интереснейший разговор, — сказал Крис.

— Я слышал.

И, видимо, так оно и было. Лицо Хаффа пылало, глаза горели, как угли. Прижатая к туловищу рука сжимала пистолет.

— Я слышал, — повторил Хафф, поднимая оружие перед собой.

Бек вскинул обе руки вверх:

— Нет, Хафф!

Но он уже нажал на курок.

В гулком пространстве цеха выстрел прозвучал будто орудийный залп, прокатившись долгим эхом. Бек вдруг понял, что это заработал остановленный конвейер.

Хафф выпустил пистолет. Он тяжело выпал из его руки и ударился о бетонный пол. Хойл-старший оттолкнул Бека и с яростным криком бросился вперед. Мерчент обернулся и увидел, как Крис медленно опускается на пол перед конвейером. Осколок металла торчал из его шеи. Из раны хлынула кровь.

Хафф рухнул на колени рядом с сыном, прижал руки к ране. Лицо Криса медленно бледнело.

Бек сорвал с себя рубашку, смял ее в комок, оттолкнул трясущиеся руки Хаффа и попытался зажать фонтан крови.

Рядом с ними неожиданно возникла Сэйри.

— О господи!

— Звони в Службу спасения! — хрипло крикнул Бек и почувствовал, как Сэйри снимает сотовый телефон с его пояса.

Хафф сжал голову Криса руками.

— Зачем ты это сделал? Ты приказал убить Дэнни? Сынок, почему? Почему?

— Ты стрелял в меня? — Ужасный клокочущий звук вырвался из горла Криса с потоком крови, брызнувшей в лицо его отца. — Ты сказал, что Дэнни надо остановить. Ты сказал, чтобы я об этом… позаботился.

Хафф закинул голову и завыл, словно раненый зверь. Он притянул Криса к себе, прижал его голову к груди, обнимая сына, защищая от всего на свете.

— Дэнни был твоим братом. — Хафф плакал, раскачивался, и по бетонному полу хлопали руки Криса, такие же безжизненные, как у тряпичной куклы. — Как ты мог это сделать, сынок? Как?

Крис тихо прошептал:

— Ты сказал мне позаботиться об этом.

Его слова были почти неслышны, голос напоминал шелест листьев, но все услышали в нем растерянность.

На лице Хаффа слезы смешались с кровью Криса, он прижался губами к виску сына.

— Я любил тебя больше всех. Ты знаешь это. Но и Дэнни тоже был моим сыном. — Он застонал. — Дэнни был моей плотью и кровью, плотью и кровью моего отца. И ты убил его. Почему, Крис, почему?

Бек посмотрел на Сэйри, которая уже вызвала медиков и стояла рядом, такая же беспомощная, как и он сам. Им обоим было ясно, что так поступил Крис потому, что перед ним был пример собственного отца.

Хафф продолжал рыдать, а кровь вытекала из тела Криса, образуя темную лужицу. Хойл прижимал сына к себе и раскачивал, как новорожденного. Он гладил его волосы, целовал в щеки, не обращая внимания на кровь на застывшем лице Криса. Он снова и снова повторял, что любит его больше жизни, и зловещим рефреном звучали слова:

— Но, сынок, как же ты мог убить брата?

Наконец прибыла «Скорая». Когда парамедики попытались оторвать Хаффа от сына, тот отбивался, как сумасшедший. Покрытый кровью Криса и потом собственного отчаяния, он кричал, пока не охрип, что никто не отнимет у него его первенца… Крис уже давно ничего не слышал.