Бремя Бездушных (СИ)

Лисандра молчала, печально шмыгая носом и скрыв лицо руками.

— Да прекрати ты уже! — Терпение Скара закончилось поразительно быстро, и его кулак с силой ударился о стену, рядом с головой паладина. Посыпавшаяся сверху каменная крошка упала на обнаженное плечо девушки. — Хватит хныкать!

— Ты что, не понимаешь? — Лисандра подняла на мужчину заплаканные глаза. — Я же… Я же теперь

— Что теперь? — более спокойно спросил Скар, понимая, что дав волю гневу напугал девушку.

— Меня же теперь никто в жены не возьмет! — выпалила Лисандра, снова спрятав лицо в ладонях.

— Почему? — В желтых глазах мелькнуло недоумение.

— Ты дурак? — неожиданно жестко спросила Лисандра. Вскинув голову, она зло взглянула на зверолюда но, стоило ей увидеть его глаза, как вся решимость разом пропала, и девушка снова разрыдалась.

— Не понимаю о чем ты, — Скар сел на край кровати. — Ну спали мы в одной кровати, чего такого?

— Мы… мы же не просто спали, — если бы не обостренный слух зверолюда, Скар не различил бы тихого шепота девушки.

Неожиданно вожак зверолюдов рассмеялся. Он хохотал так задорно и весело, что Лисандра невольно взглянула на мужчину.

— Ну ты и выдумщица! — сквозь смех выдавил Скар. — У тебя в голове происходит много больше, чем на само деле, женщина!

— Ты о чем? — теперь пришла очередь Лисандры удивиться. — Воспользовался моей слабостью, а теперь еще смеешь насмехаться?!

— Да никто тобой не воспользовался, уймись! Просто ты вчера чересчур увлеклась медом и начала задирать меня, это я точно помню. Ты вызвала меня на бой, и я пару раз огрел тебя какой-то головешкой по доспехам. Подчистую проиграв мне, ты разревелась, прямо как сейчас и стала пить еще больше, в итоге, не смогла даже переставлять ноги.

Расширявшиеся от удивления глаза Лисандры очень веселили Скара, и он не мог не улыбаться, а сама девушка с ужасом понимала, что зверолюд говорит правду. Память медленно возвращалась к ней, принося с собой кошмары наяву.

— Я притащил тебя в эту комнату, тот гиритец, как там его, Колд, вроде, да, он сказал, что всем вам выделили комнаты, и я принес тебя в твою. Тут ты стала нести какую-то чушь о том, что леди не пристало отходить ко сну в броне и требовать от меня, чтобы я позвал твоих служанок, и они раздели тебя.

— Служанки? — с надеждой в голосе спросила Лисандра. — Ты ведь привел их?

— Ага, — кивнул зверолюд. — Три десятка! Тут же их целая куча, здоровые такие, в черной броне. Да откуда в крепости на границе с Потерянными землями я возьму тебе служанок?! Сдурела?!

— Я разделась сама? — только появившаяся в голосе Лисандры надежда, стремительно угасала, как гаснут угли костра в вечных снегах Штормовых пиков.

— Ты пыталась, — глаза зверолюда смеялись. — Но запуталась в плаще и упала, чуть не врезавшись головой об угол стола, — он указал пальцем в сторону стены, у которой стоял покосившийся стол с треснувшей ножкой. — Я решил, что так ты и убиться можешь, поэтому помог тебе.

— То есть ты видел? — змеей прошипела Лисандра.

— Видел что? — на этот раз улыбка Скара вышла неестественной и натянутой.

— Меня! — девушка вскочила и одеяло, которым она прикрывалась, соскользнуло вниз.

— Как сказать, — оценивающе глядя на стройное тело Лисандры, ответил Скар. — Вчера в темноте не разглядел, а вот теперь уж точно видел.

— Ах ты! — девушка попыталась отвесить зверолюду пощечину, но тот ловко поймал ее за запястье.

— Хватит дурить, — серьезно сказал он. — Я просто раздел тебя и положил на кровать, где ты сразу заснула.

— А ты, — смутившись, Лисандра вновь прикрылась одеялом.

— А я несколько дней ночевал на холодной земле, под боком вонючего медведя! — Раздраженно бросил зверолюд. — Может я и дикарь, но, даже мне иногда хочется удобств, а у тебя тут и теплая постель и вода с благовониями, — он кивком указал на полупустой таз с ароматной водой, на краю которого висело скомканное полотенце. — Пока ты спала, я помылся, а потом, решил, что с тебя не убудет, если я немного подремлю с краю.

— Ты спал на земле?

— В Потерянных землях нет трактиров и одеял, представляешь!? — С напускной серьезностью сказал Скар.

— И ты, после похода, оказавшись рядом с бесчувственной девушкой… — лицо Лисандры стала быстро заливать краска.

— Лег спать, — безжалостно разрушил ее разыгравшуюся фантазию Скар. — За кого ты меня принимаешь? — Мужчина гордо подбоченился. — Да, у меня давно не было женщины, но это не повод терять голову даже при виде такой смазливой мордашки, как у тебя. Ты друг моего брата и я никогда бы не позволил себе воспользоваться тобой. Никогда! По крайней мере, не получив о тебя согласия, — Скар хитро подмигнул девушке. — Тем более я вчера был слишком пьян, чтобы справиться с проклятыми шнурками на портках! — В подтверждение своих слов, мужчина указал девушке на себя, только сейчас поняв, что шнуровка на его штанах развязана.

— Ой… — сконфуженно оскалился зверолюд.

— Ты не слишком — то убедителен, — угрожающе прошептала Лисандра.

— Раскусила? — в его голосе прозвучала не скрываемая досада и какое-то насмешливое разочарование. — Может я развязал их, когда ходил по нужде?

— Стало быть, ты солгал? — кулаки девушки сжались, а голубые глаза опасно сузились.

— Не совсем, — честно признался Скар, виновато улыбаясь. — Я мало что помню, просто хотел успокоить тебя. Я уверен, что у тебя нет повода для…

— Вон!.. — теряя над собой контроль от нахлынувшей ярости, сквозь зубы процедила Лисандра.

— Чего?

— Вон! Убирайся вон, дикое животное! — позабыв о стыде и стеснении, Лисандра шагнула к стулу, стоявшему у изголовья кровати, сорвав с его спинки ножны со своим мечом, и выхватила оружие.

— Ты это прекращай! — Скар отступил на шаг, поднимая руки.

— Не смей указывать мне! — Лисандра стремительно атаковала, и ее клинок распорол воздух в том месте, где мгновение назад находилась грудь зверолюда.

— Я ж умру, если ты попадешь! — Едва успев договорить, Скар отшатнулся, и отточенное лезвие меча паладина разочаровано прошелестело в опасной близости от его шеи. — Точно помру! — Он попытался обойти размахивающую оружием девушку и добраться до своих вещей или, хотя бы, мебели, но Лисандра, раскрыв его план, преградила зверолюду дорогу.

Еще один укол и острие меча едва не коснулось кожи на поджаром животе мужчины, но тот проворно отскочил к двери:

— Подумаешь, возможно, и пошалили немного, это же не повод убивать честного воина!

— Выметайся, бесчувственная ты скотина! — Быстрый взмах и клинок оставил глубокую борозду на дубовой двери, за которую еле успел выскочить Скар.

Оставшись за дверью, Кровожад, вопреки недавней опасности, рассмеялся. Зверолюд хохотал громко и раскатисто, чем привлек внимание солдат, снующих по крепостным коридорам и, судя по всему, к чему-то готовящихся. Они на бегу поворачивали головы в сторону странного зверолюда, который, отчего-то в одних штанах решил постоять в холодном коридоре. Обмениваясь недоумевающими взглядами, воины спешили прочь, по своим делам.

Но Скар не обращал на людей внимания, продолжая смеяться.

Когда веселье зверолюда пошло на убыль, а робкие прикосновения холода стали более ощутимы, дверь в комнату распахнулась и оттуда выглянула Лисандра, все еще закрывающаяся одеялом.

— Ты все еще здесь, дикое животное? — осведомилась девушка, буравя Скара пристальным взглядом. — Я перестала слышать твой ужасный рев и решила, что ты умер, устыдившись своей развратности.

— Мне даже не жаль тебя расстраивать, — сухо ответил зверолюд.

— Раз уж ты не умер и никуда не делся, иди сюда, — отступив назад, Лисандра приоткрыла дверь пошире, впуская мужчину внутрь.

— Снова хочешь попытать счастья и попробовать продырявить меня мечом? — несмотря на приглашение, Скар не спешил приближаться.

— Хочу дать тебе возможность загладить пока лишь крохотную толику твоей необъятной вины передо мной, — снисходительным тоном поведала мужчине немного успокоившаяся, но все равно рассерженная Лисандра и скрипнула зубами, когда тот презрительно хмыкнул. — Даже не смей отрицать того, что виноват, похотливый ты индюк! Или в тебе нет ни капли чести, чтобы принять ответственность за содеянное?!

— Чё? — Скар по-звериному наклонил голову на бок.

— Заткнись и иди сюда! — не выдержала девушка, топнув ногой.

— Это ли кротость паладинов Благодетельницы? — наигранно развел руками Скар, но Лисандра, пропустив его слова мимо ушей, ухватила мужчину за ладонь и быстро втянула его в комнату.

От рывка Скар сделал несколько шагов вперед, но устоял бы, если бы его нога не запуталась в одеяле. Мужчина потерял равновесие и упал, утянув за собой Лисандру, все еще сжимающую его руку. Упав на зверолюда, девушка больно ударилась лбом о его лоб и, на мгновение, ей показалось, что их губы соприкоснулись.

— Подлец! — Лисандра вскочила с растянувшегося на полу мужчины.

— Ты бы ела поменьше, что ли, — потирая лоб Скар сел.

— Нахал! — девушка отступила назад и только сейчас Скар увидел, что та частично облачена в латы, только нагрудник и наплечники лежали неподалеку. — Вставай с пола и помоги мне, немедленно! — несмотря на покрасневшие щеки, в голосе девушки слышались повелительные нотки.

— Ага, — закатив глаза, Скар поднялся, взяв с пола сверкающий нагрудник, на котором еще осталось черное угольное пятно — след от его вчерашнего удара. — Как только скажешь пожалуйста.

— Еще чего! — Искренне возмутилась Лисандра. — Ты провел со мной ночь и еще смеешь мне указывать? Теперь… — она смутилась. — Теперь твой долг оберегать меня, свою… свою будущую жену!

Звон упавшего на пол нагрудника показался оглушительным, в разлившейся было по комнате тишине. Открывший рот для очередной колкости Скар, стоял, подобно скульптуре мастеров Ариарда, без единого движения и, кажется, не дышал. Желтые глаза уставились на потупившуюся девушку.

— Я из знатного рода, а ты, видел меня… ну, в общем, видел и не только, наверное, — голос Лисандры дрогнул и стал совсем тихим. — Как благородная леди и как паладин Лигеи, я могу связать себя узами лишь с одним единственным мужчиной и… Хватит на меня таращиться! — Она ударила Скара открытой ладонью по щеке. — Думаешь, я рада, что этим мужчиной оказалось похотливое, грубое, невоспитанное, дикое, вонючее животное?!

— Я не вонючий! — Придя в себя, возмутился Скар.

— Значит, ты только с этим не согласен?!

— Да ты меня, вообще, хотя бы о чем-то спрашивала?!

— Спрашивать уже поздно, надо было думать раньше!

— Да кто же знал, что ты того! — Скар покрутил указательным пальцем у виска.

— Милые бранятся, только тешатся, да? — Лишенный эмоций голос, заставил спорящих замолчать.

Повернувшись к двери, Скар и Лисандра увидели на пороге невысокую девочку с бледным приятным лицом, длинными черными волосами, облаченную в платье цвета воронова крыла.

— Чего тебе, надоедливый ребенок? — нахмурившись, спросил Скар.

— Мой недалекий господин Эгистес, ждет всех во внутреннем дворе, — сообщила девочка.

— Подождет еще, — прорычал зверолюд.

— Мое дело передать всем. Думаю, он лучше подождет, чем увидит вас в таком… кхм, неподобающем виде, — безразлично пожав плечами и грациозно поклонившись, девочка скрылась из виду.

— Вот ведь, — Скар поморщился. — Но она права, — он взглянул на окно, за которым было уже светло. — Скоро мы будем выдвигаться. Подобрав нагрудник паладина, воин приблизился к Лисандре и, стянув с нее одеяло, обнаружил, что на теле девушке уже одета рубашка и кожаный дублет, почти скрытый под кольчугой.

— Какого демона ты прикрываешься-то? — возмущенно проворчал мужчина, завозившись с застежками панциря Лисандры.

— Мне все еще стыдно, — виновато пробубнила девушка.

— Стыдно, у кого видно, — передразнил паладина зверолюд, не стесняясь собственной наготы. Закончив с нагрудником и наплечниками, он закрепил и светлый плащ. После Скар взял влажное полотенце и стер угольный след на нагруднике паладина. — Все, готово!

— Спасибо, — Не решившись взглянуть на Скара, Лисандра уже собиралась уйти, когда мужчина поймал ее за кончик плаща.

— Рука руку моет, — усмехнулся воин, взглядом показывая на свою красную броню, лежащую неподалеку. — Или будущая жена не поможет мужу?

Первым желанием Лисандры было выхватить меч и пронзить наглеца, но она сдержалась.

Кротость — наша добродетель, — мысленно повторила Лисандра, пересекая комнату. Встав над доспехами зверолюда, она подняла один из его наплечников, поражаясь тонкости кузнечной работы и обилию царапин на красной поверхности. Присмотревшись, девушка заметила, что всю броню Скара покрывает множество отметин — память минувших битв. Сколько их было? Два десятка? Три? Больше? А сколько битв осталось ей самой? Возможно, она не вернется из Потерянных земель, а может, не вернется и Скар.

— Чего прокисла? — грубый голос зверолюда вывел Лисандру из оцепенения. — Провозимся здесь — пропустим что-нибудь интересное. — Он поднял с пола рубаху и быстро натянул ее через голову. — Хотя, погоди, — мужчина задумался. — Сначала я схожу отли… — заметив, как расширились глаза девушки, Скар осекся. — Отойду в уборную, с вашего позволения, — важно продолжил он, отвесив девушке насмешливый и крайне неуклюжий поклон.

Лисандра не знала плакать ей или смеяться.

Выйдя из отведенной ей, весьма скромной комнаты, где кроме кровати и стула, не было даже шкафа или стола, Кисара сразу же наткнулась на колючий, недоброжелательный взгляд рыцаря — защитника Колда, стоявшего напротив ее двери. Рядом с ним замер Гирион, но этот храмовник смотрел на девушку спокойно и, как ей показалось, даже с некоторой симпатией.

Кисара догадывалась о том, что ее будут ждать, и специально провалялась в неудобной кровати подольше, чтобы как можно больше отсрочить столь неприятную, но неизбежную встречу.

— Доброе утро, — вежливо поздоровался Гирион, а его брат по ордену ограничился только коротким кивком.

— Вы тут всю ночь стояли? — Кисару начало раздражать столь пристальное внимание.

— Наш долг присматривать за Вами, — невозмутимо ушел от ответа Гирион.

— Я уже взрослая, могу и сама за собой присмотреть.

— Но Вы на нашей земле, так что и решения принимать нам, — парировал рыцарь. — Тем более, мы беспокоимся о Вашей безопасности, так как Вы — очень важны для нашей миссии.

Так я и поверила, — про себя подумала девушка, однако вслух произнесла:

— Благодарю за бдительность, — неприкрытая издевка в ее голосе, наверняка, не укрылась от слуха рыцарей, но те остались невозмутимы, зато сама южанка едва не прикусила язык от собственной язвительности, за которой она тщательно пыталась скрыть страх перед монахами.

— Если Вы готовы идти, то мы проводим Вас во двор. — Произнес Гирион.

— Я помню дорогу,

— Мы вынуждены настаивать.

Несколько ударов сердца рассерженная южанка играла с рыцарем — защитником в гляделки, после чего вынуждена была признать поражение. Гиритец оказался прав — она на их земле и их пастырь — наниматель. Заклинательница с самого начала знала, на что шла.

В узком коридоре Кисара, сопровождаемая двумя монахами, натолкнулась на Скара и Лисандру. Они хмурились и старались не смотреть друг на друга, чем порядком озадачили южанку. Однако девушка все равно была рада, что теперь она не одна в присутствии гиритцев.

Проследовав по темным, освещенным смеющимся огнем факелов коридорам, они вышли на спиральную лестницу, ведущую на стены и вниз, во двор крепости. Бесшумно, словно тени, по каменным ступеням вниз заскользили темные эльфы. Увидев друзей, они улыбнулись.

— Во дворе затевается что-то интересное, хотя оно не сравнится с тем, что я уже видела, — сообщила Исель, как-то странно глядя на Лисандру.

— А за стенами, кажется, скопилось множество тварей из Потерянных земель. Если туман не обманул мои глаза, то я даже видел опустошителя. — Добавил Калеос. — Все они скалят клыки, но не решаются выйти из черного тумана. Покидать крепость — чистое самоубийство, — он взглянул на Гириона.

— Если вы видели, что происходит во дворе крепости, значит, уже сами все поняли. — Гиритец жестом попросил всех продолжить спуск.

Ступени, закручиваясь по спирали, уходили все ниже и ниже, пока не закончились решеткой, чьи прутья оказались толщиной в руку взрослого мужчины. Идущий первым Колд толкнул ее, и решетка с тихим скрипом распахнулась, открывая путь в широкий и длинный коридор. Он вытянувшимся в линию змеем уводил людей вперед, пока те не натолкнулись на очередную решетку. Не дойдя до нее ровно половины, Колд свернул налево и, спустя пару десятков широких шагов, распахнул внешнюю дверь, ведущую в крепостной двор.

Возможно, если бы люди вышли из темного помещения на свет в каком-нибудь другом уголке Светлых земель, солнечные лучи и ослепили бы их на несколько мгновений. Но им не посчастливилось оказаться на рубеже Потерянных земель. Не только солнце, сами боги старались не смотреть в эту сторону, и только тяжелые облака, почти задевая свинцовыми брюхами крепостные шпили, неторопливо плыли то в одну, то в другую сторону, роняя капли дождя на вытоптанную землю.

Воздух пах сыростью и тленом, но на это никто уже не обращал внимания, как и на напряжение, растекшееся по старым стенам и ставшее их неотъемлемой частью за долгие века.

Если бы не подобные обстоятельства, то можно было подумать, что внутри крепости собрался настоящий парад или, по крайней мере, смотр войск. Облаченные в отполированную броню солдаты вытянулись по стойке смирно, сосредоточенно глядя прямо перед собой, пока расхаживающие перед ними командиры, надрывая луженые глотки, орали им что-то о долге перед родиной и героизме, что никогда не будет забыт.

Вопреки тому, что воины стояли сейчас на пороге оскверненной демонами земли, они не боялись. Многие выглядели закаленными в боях ветеранами — сосредоточенные, собранные, готовые ко всему.

— Здесь лишь добровольцы, — Гирион без труда прочитал мысли Кисары в ее глазах. — В основном те, кто потерял родных и близких на войне с тварями Бездны.

— Вы говорите так, будто оправдывайтесь, — заметила девушка. — Словно уже похоронили всех этих людей.

— Потерянные земли — страшное место, — Гирион посмотрел на высокую стену, за которой раскинулись оскверненные леса и поля, когда-то принадлежавшие людям. — Я не питаю ложных иллюзий, касательно нашего похода.

— Страшное место — мягко сказано, — Скар, заулыбался в предвкушении грядущих битв. — Могу поставить свое месячное жалование, что мало кто из этих салаг доберется до обители живым. Половина так вообще встретится с духами предков в ближайшее время.

— Это так весело? — Лисандра осуждающе взглянула на мужчину, но тот лишь пожал плечами:

— Умирают постоянно, а битва это всегда весело, — легко ответил зверолюд, и паладин страдальчески закатила глаза, поражаясь странному мировоззрению этого воина.

— Что? Да ты только посмотри, — Скар указал пальцем на одного из солдат — задумчивого мужчину, смотрящего себе под ноги. Седые вески не очень вязались с довольно молодым лицом, отягощенным тяжелыми мыслями.

— Посмотри, как он держит копье, — продолжал зверолюд.

— А как, по-твоему, его еще следует держать?

— Копье — оружие. Как и любое другое орудие смерти, оно спасет тебе жизнь и позволит отнять ее у врага. — Назидательным тоном произнес Скар. — Оружие должно быть лучшим союзником этого парня, а он держит рукоять, словно ему в тягость — без воли, без желания, без должной гордости — как обузу. Такое обращение не по нраву оружию. Копье подведет парня так, как он сейчас подводит его. Говорю тебе, он — не жилец. — В завершении совей речи, Скар решительно тряхнул головой.

— Интересная позиция, — Калеос растянул тонкие губы в усмешке. — А как следует держать оружие, чтобы оно не подвело?

— Оружие, как женщина, любит ласку и уход. Но, в то же время, ему нужен решительный и надежный хозяин, который желает обладать им. Сталь жаждет быть желанной. Воин и оружие — единое целое. Голыми руками не убить много врагов, а клинок без хозяина — всего лишь пыльное железо, ржавеющее в ножнах. Воин не сможет радоваться победам, а его оружие не сможет вкусить крови павших врагов, если они будут порознь. Оружием следует гордиться и относиться к нему с уважением, тогда и оно ответит тебе тем же. — Скар улыбнулся своим мыслям и погладил рукоять одного из двух топоров, висевших у него за спиной.

Темный эльф оценивающе взглянул на обтянутые кожей рукояти, которые венчали головы медведя и волка. Но Калеос не смог полностью оружие, так как оно скрывалось под шкурой на плечах зверолюда.

— С такими взглядами, не удивительно, что в вашей дикой компании собрались одни мужчины, — заметила Исель.

— Женщина не должна сражаться, ее дело — растить детей и следить за очагом.

— Ришана из нашей гильдии могла бы с тобой поспорить, — заметила Кисара, пытаясь разобрать серую конструкцию за спинами воинов. — Она из вашего с Таллагом племени.

— Наши женщины своевольны, — Скара нелегко было смутить. — Они сами вправе решать, что и как им делать. По крайней мере, пока не найдут мужчину, чья воля будет сильнее их и о чьих детях они захотят заботиться.

— Прямо знаток женских сердец. И кто же заботится о твоих детях? — С нажимом спросила Лисандра, чьи голубые глаза метали молнии.

— У меня их нет, — пожав плечами, ответил зверолюд. — Цель каждого воина — обрести славу, чтобы его потомкам было чем гордиться. Мои топоры выпили недостаточно вражьей крови, чтобы я мог с честью оставить их для потомков.

— А если, — Кисара помолчала, слушая звук тяжелых шагов следующих за ней гиритцев. — А если ты погибнешь раньше?

— Значит, на то будет воля Праматери.

Прежде чем Кисара успела спросить что-то еще, Лисандра, покачав головой, произнесла:

— Оставь его, Кисара. Логику этого мужчины, как и любого другого животного, невозможно постичь.

— Так же, как для тебя невозможно молчать, — в тон паладину заметил Скар, и Исель довольно хихикнула, увидев, как смутилась Лисандра.

Гирион в несколько широких шагов занял место впереди и повел всех за собой, в обход стройных рядов ариардской пехоты.

Воины, стоявшие под знаменами Ариарда провожали улыбчивого зверолюда неприятными взглядами, будто тот, в отличие от них, прибыл сюда исключительно за развлечениями, словно в цирк, а не в крепость на рубеже Потерянных земель. Но Скара недоброжелательные взгляды нисколько не смущали. Он шагал легко и пружинисто, словно волк, слегка наклонив голову и обнажив острые клыки.

— Господин Кровожад! — молодой, девичий голос заставил Скара остановиться.

— Чего тебе, госпожа маленькая фокусница? — передразнивая волшебницу, спросил зверолюд, поворачивая косматую голову. Взгляд желтых глаз впился в появившуюся из соседнего здания симпатичную девушку, имя которой воин, кажется, забыл.

— Мой учитель, архимаг Гранер Ласкнир, просил меня поговорить с вами. — Волшебница немного запыхалась от быстрого шага. — Но он не смогла найти вас вчера,

Кая смутилась, вспомнив, как с помощью магии скрылась от перебравших меда зверолюдов, пытавшихся добиться ее внимания и расположения весьма решительными способами. Мысленно отправив очередное проклятье на голову своего старого наставника, отдавшему ей подобное поручение, девушка выдавила из себя улыбку.

— У меня внезапно появились неотложные дела, — искоса взглянув на Лисандру, Скар хмыкнул, а девушка незаметно пихнула его локтем в бок.

— Я так и подумала, — волшебница, поймавшая на себе странный взгляд девушки в серебристых доспехах паладина, рассеяно моргнула, неловко поправив короткие черные локоны, упавшие ей на лицо. — Вчера я так и сказала учителю, но он заявил, что вскоре вас ожидают куда более важные дела!

— Я знаю кое-кого, кто с этим точно может поспорить, — снова зверолюд не упустил возможности поддеть Лисандру, многозначительно посмотрев на нее.

— Что, простите? — Кая удивленно вскинула бровь.

— Не обращайте на его болтовню внимания, — Лисандра еще раз толкнула заворчавшего мужчину в бок локтем. — Я Лисандра Ноэлль де Лиреф, паладин ордена Лигеи Благодетельницы.

— Очень рада знакомству, — Кая, едва услышав имя собеседницы, чей род по происхождению не уступал ее собственному, склонила голову в приветствии. — Я Кая Аркнен. — Рада познакомиться с наследницей благородного рода Аркнен, — Лисандра вернула девушке вежливый поклон. — Позвольте представить Вам моих друзей, — она сделала жест в сторону южанки — Кисара Шаэли, она, как Вы, наверняка, знаете — демонолог, а это — Калеос и Исель, наши друзья по гильдии. — Представила спутников Лисандра.

Про себя отметив, что Кая смотрит на Кисару с толикой тревоги, паладин продолжила:

— Я, так понимаю, что с рыцарями — защитниками и этим невоспитанным животным Вы уже знакомы?

— Уж извините, что я не гну спину в поклонах и не скалю зубы в вежливых улыбках, — как и всегда, Скар говорил прямо и голос его звучал раздраженно.

— Мы… знакомы, — призвав ко всему своему запасу самообладания, Кая снова улыбнулась, стараясь не смотреть в сторону грозных гиритцев и еще больше пугающего ее зверолюда.

По сути, род Аркнен и значимое положение мага давали девушке определенные привилегии, но она ничего не могла поделать со своей природной застенчивостью.

Почти всю свою сознательную жизнь Кая провела в пыльных библиотеках или на занятиях по искусству волшебства созидания, избегая излишнего внимания и общения со сверстниками. Подобная жизнь явно не готовила ее к обществу неуравновешенного наемника, гиритцев и демонолога, не считая бродившего где-то по крепости некроманта.

— И? — от рыка Скара волшебница вздрогнула. — Чего ты меня-то звала?

— Мой учитель, просил сказать Вам, что по воле капеллана Грегора, Вы должны собрать своих людей, чтобы сопровождать нас, — пролепетала Кая, глядя на носки своих сапог.

— Кончай мямлить, зайка, — решительно подойдя к девушке, Скар приподнял ее лицо уперевшись двумя пальцами в острый подбородок и произнес, четко выговаривая каждое слово:

— Что. Тебе. От. Меня. Надо.

— Учитель… попросил, — ноги Кая предательски подгибались, и она не знала, сколько бы могла так простоять, не в силах отступить назад, если бы не вмешалась наследница рода де Лиреф.

— Убери свои лапы от нее, похотливый зверь! — Сурово прикрикнула паладин. — Я прекрасно знаю, что ты все расслышал, своими длинными ушами!

— Расслышал, — не стал спорить Скар. — Меня интересует, почему это какой-то кудесник отдает мне приказы? Нам платит комендант крепости.

— В присутствии капеллана, любой из братьев переходит под его командование. Брат — комендант крепости Вечного Бдения — не является исключением, как и все, кто находится здесь, — хмурый Колд, по-прежнему, возвышался за спиной Кисары. — А архимаг сейчас действует от лица благочестивого капеллана.

— Демоны вас забери, проклятые храмовники! — зло сплюнул себе под ноги Скар. — Что вы тут устроили?!

— Узнаешь, когда придет время, — привычно ответил Гирион. — На все воля Гирита.

— Проклятье! — Скар еще раз обжег храмовника свирепым взглядом, добавив к своей речи несколько слов на родном наречии, судя по интонации явно оскорбительных, и поспешил найти своих соплеменников.

— Мы будем ждать вас у врат! — Выкрикнула Кая в спину воину, но вожак зверолюдов даже не обернулся, привычно махнув рукой и давая понять, что все услышал. Но, неожиданно воин замер.

— У врат? — переспросил Скар. — Ваш архимаг с капелланом не смогли придумать способа умереть попроще? Отсюда до руин крепости больше месяца пути. Придется миновать Кровавый залив через переправу Мертвеца — это верная смерть! В кровавых водах, каких только тварей не плавает!

— Не пешком, зверолюд, — бросил Гирион, указывая рукой в центр крепостного двора, где стояли ровные ряды ариардских солдат. — Мы все продумали. Голос гиритца заглушил пронзительный скрежет, словно какой-то великан с неистовой силой скреб одним обломком скалы о другой. Неприятный скрип резко оборвался и в небо, прямо из центра крепостного двора, ударил луч фиолетового цвет. Он полыхнул яркой вспышкой и сразу же погас, чтобы, спустя пару ударов сердца, появиться вновь и снова потухнуть.

Большой отряд гиритцев и обычных солдат, в сопровождении жрецов и боевых магов, сохраняя строй, выдвинулся к воротам. Скрежет поднимаемых вверх решеток и открываемых ворот, прервался грохотом опускающегося навесного моста.

Внешние ворота крепости Вечного Бдения открылись, и Бездна сразу же заглянула внутрь своим черным, пробирающим до костей взором.

Знамена гиритцев и солдат Ариарда взметнулись к небу, и воины начали покидать крепость в боевом порядке.

— Какого… — Скар оскалился, словно дикий зверь. — Что происходит, бездушный?

Гирион промолчал, осенив движущихся к воротам воинов знаком Гирита Защитника.

Не понимая, что происходит, Кисара, так же, смотрела в след уходящим солдатам, как вдруг что-то привлекло ее внимание. Между двумя гиритцами, идущими почти во главе отряда, едва переставляя ноги, плелся закованный в цепи человек. Его поразительно худая, сгорбленная фигура, облаченная в рваные и грязные лохмотья, выглядела жалко и едва различалась между огромными рыцарями.

Голову пленника полностью скрывал черный мешок, с вышитым на нем серебряными нитями символом Гирита. Кисара знала, что такие мешки одевают на голову еретикам, которых по каким-то причинам гиритцы не убили на месте.

Обратившись к своему дару, южанка присмотрелась к пленнику внимательнее и почти сразу же почувствовала его силу, такую же, как у нее самой — силу демонолога, более развитую, чем у Кисары, но и более близкую к Бездне. Человек стоял на грани осквернения, и судьба его была предрешена.

— Лишняя приманка, — с легким пренебрежением произнес Гирион, проследив взгляд Кисары. — Демоны, едва почуяв демонолога, что скоро станет жертвой Скверны, сделают все, лишь бы заполучить его.

Большой отряд вместе с пленником давно уже исчез за воротами, а южанка продолжала смотреть на застывшую решетку ворот.

Чудовищный рев, разнесшийся над стенами крепости, заставил собравшихся во внутреннем дворе содрогнуться. Не успел пугающий звук стихнуть, как к нему присоединилось множество других, разноголосых, но одинаково пугающих и отвратительных. В сливающемся воедино реве слышались проклятия, богохульства, угрозы и обещания вечного блаженства.

— Что это за звук? — Исель прикрыла ладонями длинные чувствительные уши.

— Голос Бездны, — ответила Кисара. — Тварей за стеной привлекло биение множества сердец, и теперь они предчувствуют кровопролитие. К тому же они знают, что среди людей есть демонолог и точно попытаются заполучить его, чтобы использовать в своих целях. Он сможет усилить демонов! Люди уходят на верную смерть! — он обернулась к Гириону, но взгляд монаха оставался холодным.

— Братья и солдаты дадут бой порождениям Скверны, такова их судьба. — Не дрогнувшим голосом произнес рыцарь-защитник. — Но они не получали приказа умирать за стеной, их задача отвлечь тьму, собравшую здесь свои силы. Что же касается еретика, — губы гиритца тронула почти неразличимая усмешка. — Он уже мертв, братья убили его сразу же, как только отряд вступил в бой. Мы намеренно собрали в крепости столько воинов, чтобы твари обратили внимание именно на нее, а оскверненный — являлся главной приманкой. Капеллан и архимаг оказались правы.

— О чем вы говорите? — Кисара смотрела, как новые и новые воины выходят за ворота, откуда уже начал доноситься лязг оружия и низкий гул создаваемых магами боевых заклинаний, нарушаемый стройным хором голосов, воспевающих молитвы светлым богам — жрецы и пастыри просили у своих покровителей благословения.

— Скоро сами все увидите. Идите за мной. — Гирион первым направился в сторону собравшихся в центре двора солдат, не спешивших покидать крепость, как это делали остальные. — Собирай своих, зверолюд, и поспешите к нам!

Коротко кивнув, Скар сорвался с места, и его губы исказила хищная ухмылка, вызванная близостью битвы, которую избранный сын Урсулы чувствовал, как никто другой.

Между тем фиолетовый столп света взмывал ввысь, гас и сразу же поднимался вновь, чтобы растаять и опять разорвать, не успевшую раствориться, тень самого себя. Быстрее и быстрее он вспарывал пропитанный холодом воздух, приковывая взгляды людей.

Едва успевая за широкими шагами Гириона, Кисара не сводила взгляд со ставшей непрерывной пульсации ярких вспышек. Как человек, не чуждый магии, она чувствовала знакомое волшебство, и ее не покидало ощущение, что она сталкивалась с ним множество раз.

Но что это могло быть? Оторвавшись от созерцания фиолетовых вспышек, южанка посмотрела на людей, собравшихся в центре крепостного двора. Девушке показалось, что число воинов уменьшалось, но это было невозможно, ведь никто из них больше не уходил к закрывшимся воротам.

— Куда все делись? — спросила Кисара вслух, не надеясь, что кто-нибудь ей ответит.

— Они покидают крепость через врата Пути, — робкий голос, прозвучавший справа, принадлежал молодой волшебнице.

— Врата Пути? — Красивые глаза южанки расширились, когда она посмотрела на Каю. Волшебница выглядела серьезной и собранной.

— Но как такое возможно? — Кисара вновь обратила свой взор на фиолетовое свечение. — Насколько я знаю, врата Пути создаются в особых местах, где пересекаются потоки магии, — не отрываясь от завораживающего зрелища, разворачивающегося в пасмурных небесах, добавила демонолог. — Не везде возможно разорвать пространство в двух местах, соединив его воедино, чтобы для прошедшего через разрыв одинаково совпали и реальность и время.

— Вы абсолютно правы! Разбираетесь в магии созидания? — Глаза Каи любопытно сверкнули.

Поначалу она думала, что демонолог, который должен был прибыть в крепость, окажется каким-нибудь пугающим стариком и очень удивилась, когда ей представили южанку. Приятная, красивая девушка с мелодичным голосом никак не вязалась у волшебницы с темной магией Бездны.

Теперь же, когда Кая увидела в глазах Кисары беспокойство и тревогу, то почти перестала ее опасаться и, как это часто бывало, страх волшебницы сменился любопытством.

— Моих знаний не хватает для того, чтобы понять, как открываются врата, но я ощущаю отголоски Бездны в каждой вспышке перемещения. Это всегда странно для меня… — закусив губу, Кисара машинально коснулась оберегов, заключенных в позвякивающих в такт ее шагам украшениях.

— Это вопрос скорее к капеллану и моему учителю, — виновато улыбнулась Кая. — Меня не допускают к этому знанию, — в голосе девушки легко читалась обида.

— Возможно, так даже лучше для тебя, — пробормотала Кисара, глядя на сгущающиеся тучи.

Вспышка следовала за вспышкой, словно уродливое сердце Бездны, бьющееся в такт собственному дыханию. От концентрации демонической энергии, собиравшейся за стеной Святой Преграды, у Кисары защемило в висках и она, стиснув зубы, принялась ткать в уме защитную формулу, опасаясь за свой, чувствительный к Бездне, рассудок.

Демоническая кровь в жилах заклинательницы начинала закипать, и девушке потребовалось значительное усилие воли, чтобы успокоиться. Прямо перед ней солдаты, один за другим, исчезали во вспышках фиолетового цвета и все, что пока смогла разглядеть южанка — каменный постамент, собранный из небольших обломков какого-то сооружения. Выгравированные на камнях символы пульсировали в такт вспышкам — то разгораясь, то почти полностью затухая.

Подойдя поближе, Кисара заметила, что с другой стороны двора к столпу света идут закованные в черные латы гиритцы, среди которых угадываются менее заметные фигуры пастырей. Все монахи были в боевом облачении, при оружии и на их суровых, обветренных лицах было одно и то же выражение — выражение полной готовности ко всему.

Вот последние из солдат и монахов поднялись на возвышение, шумно ступая по растрескавшимся собранным из камней ступеням. Поднявшись, они входили в столп света, исчезая в нем.

С виду происходящее напоминало обычное перемещение при помощи врат Пути, с тем лишь отличием, что сейчас над поддержанием заклинания трудились шесть магов — созидателей, весьма преклонного возраста, чьи знаки отличия на мантиях свидетельствовали о высоком ранге.

Приблизившись к первой ступени, Кисара содрогнулась, когда увидела, что по покрытым трещинам камням струится почти осязаемая магическая энергия, блестящим ручейком облизывая серую поверхность.

Южанка замешкалась и шедший следом Колд ощутимо подтолкнул ее в спину. Кисара сделала шаг вперед и невольно вздрогнула, когда подошва ее сапога коснулась нагревшегося камня.

Позади молодая волшебница издала едва различимый восхищенный вздох. Мимо южанки прошел некромант. Легко ступая, мужчина быстро взобрался наверх и, не отходящая от него девочка, встала рядом. Казалось, ребенка совсем не интересует происходящее — на правильном овальном бледном личике не дрогнул ни один мускул.

— Прошу вас всех поторопиться, — послышался вдруг мягкий и доброжелательный, пусть и незнакомый голос.

К краю платформы, которая начала едва заметно вибрировать, подошел седобородый старец в черных одеждах пастыря — гиритца с тем лишь отличием, что все семь лучей его табарда имели серебряные стержни. — Несмотря на усилия магов, эти врата слишком нестабильны и архимаг считает, что скоро пользоваться ими будет не то что невозможно, а смертельно опасно. А я не желаю напрасных смертей. — Старец улыбнулся, и его обрамленное выцветшими волосами лицо озарилось добротой.

— Капеллан Грегор, — Гирион склонил голову в поклоне, прислонив открытую ладонь к левой стороне нагрудника.

Колд поступил так же.

Темные эльфы, Кисара и Лисандра открыли рты от изумления — мало кто мог похвастаться тем, что с ним говорил один из трех великих капелланов ордена Гирита Защитника. Эти люди считались воплощением воли своего бога, его избранными детьми, ведущими орден по пути праведности и благочестия. Капелланы обладали колоссальной мощью, мудростью и влиянием, приравниваясь к высшей знати и духовным чинам.

— У нас нет времени на вежливость, братья, — мягкий голос Грегора звучал спокойно, но, в тоже время, повелительно. — Быстрее, входите в портал.

Повинуясь капеллану, Гирион первым шагнул в луч света, мгновенно растворившись в нем. Послышался топот и недовольное звериное рычание, после чего на противоположном краю платформы показался Скар, а следом за ним все его небольшое воинство, вместе с Таллагом. Буревестник беззаботно улыбнулся и помахал друзьям рукой.

Остальные зверолюды хмурились, недоверчиво глядя на бурлящее средоточие магии, живым организмом переливающееся в толстой струе фиолетового цвета, бьющей в самые небеса и теряющейся средь свинцовых туч.

— Мы долго не продержим! — хриплый голос Гранера Ласкнира привлек внимание стоящих на платформе. Старый архимаг замер у дальней границы магического рисунка, пульсирующего на камнях, упираясь в них концом своего посоха, охваченного мягким свечением. Лицо его было сосредоточено, на высоком лбу выступили капельки пота. — В портал, быстрее!

— Храфраг, аргед! — рыкнул Скар на наречии своего народа и первым прыгнул в центр круга. Зверолюды, повинуясь приказу вожака, бесстрашно последовали за ним.

Когда фиолетовое свечение поглотило их всех, включая жутковатых питомцев звериных братьев, настала очередь остальных. Колд выразительно кашлянул и легко толкнул Кисару меж лопаток.

Поняв столь явный намек, южанка приблизилась к порталу и, глубоко вдохнув, словно собиралась нырнуть под воду, сделала еще один широкий шаг вперед, в центр круга. Горячая волна охватила девушку, обожгла ее кожу, сковала грудь и почти мгновенно отступила.

Закашлявшись, Кисара сделала несколько шагов вперед. Перед глазами плыли разноцветные круги, голова гудела, и тело почти не слушалось. Нога Кисары подвернулась, и она чуть было не упала, но сильные руки вовремя подхватили ее и, кто-то, придерживая девушку за плечи, отвел ее в сторону.

— Все в порядке? — Вкрадчивый голос Гириона долетел до Кисары, словно откуда-то издалека, многократно отразившись эхом от несуществующих стен, вокруг ее рассудка. — Вам нехорошо?

В голове у южанки начало проясняться и зрение, вернувшееся к ней, нарисовало девушке образ наклонившегося к ней рыцаря в черной броне. Его голубые глаза оказались так близко, что Кисара невольно отшатнулась.

— Все хорошо, просто немного мутит, — скороговоркой выдавила Кисара.

— Если станет хуже — скажите мне, — серьезно произнес Гирион.

— А где мы? — Кисара огляделась и, на первый взгляд, не увидела никаких различий между тем, что видела до того, как шагнуть во врата Пути. Заклинательницу окружали такие же непреступные стены. А прямо перед девушкой раскинулся крепостной двор, по которому шагали воины Ариарда, направляясь к распахнутым воротам. Никуда не делось и неизменное присутствие Скверны: ее смрадное дыхание, стремящееся повергнуть души и сердца людей в пучины кровавого хаоса ощущалось очень ярко.

— Крепость Рубежа, — коротко ответил Гиритец.

— Что? — Кисара не поверила своим ушам. — Но как?

— Какая к демонам разница? — злой Скар нахлобучил на голову свой шлем. — Где ваш капеллан, гиритец, что нам дальше делать и куда уходят все эти воины?

— Этим отважным воинам выпал суровый жребий, — голос капеллана Грегора раздался совсем рядом с Кисарой, но та, поспешно оглянувшись, увидела лишь невозмутимого рыцаря — защитника Колда, тенью выросшего за ее спиной.

Спустя два удара сердца, седой капеллан показался из-за фигуры храмовника и указал рукой на открытые врата крепости.

— Два отряда выйдут за ворота и проследуют в разных направлениях, чтобы отвлечь на себя внимание порождений Скверны и прикрыть нас.

— Значит, вы намеренно привлекли внимание тварей к Вечному Бдению, чтобы быстро прошмыгнуть сюда, воспользовавшись тем, что большинство уродов поперло на юг? — Голос из под шлема зверолюда звучал глухо, а его рычащие интонации все больше походили на звуки издаваемые грозным хищником. — А вот эти ребятки, — Скар указал рукой на вереницы воинов, покидающих крепость Рубежа. — Смертники? Живой заслон, за которым вы спрячетесь от демонов, рвущихся за вашими задниц… душами? Хитро! — Выбирай выражения! — Глаза Колда сверкнули праведным гневом, но всего лишь один легкий жест Грегора заставил рыцаря смерить злость.

— Мы должны достигнуть обители Нерушимых Врат любой ценой, — спокойно сказал капеллан, осеняя уходящих в Потерянные земли воинов знамением Гирита Защитника. — Мы не вправе рисковать.

— Рисковать чужой шкурой, всяко лучше, чем своей собственной, ха! — Скара нисколько не смущал тот факт, что стоящий перед ним человек занимает едва ли не высший пост в Ариарде, после членов королевской семьи.

— С каким отрядом выступать мне и моим воинам? — Янтарные глаза зверолюда уставились на капеллана сквозь узкую щель в шлеме.

— Вы и ваши воины понадобитесь мне в основном отряде, идущем к обители, — Грегор указал зверолюду немного в сторону и тот, проследив за жестом гиритца, увидел три десятка хмурых монахов, провожающих взглядом своих боевых братьев, покидающих крепость.

— Ваш народ отличается от остальных устойчивостью к Скверне и, по словам коменданта Вечного Бдения, брата Рикарда, вы отменные воины и следопыты, посему отправитесь со мной.

— Хотите, чтобы мы нянчились с вами, вместо того, чтобы встретиться с врагом лицом к лицу? — Судя по тону, зверолюду явно не пришлось по нраву заявление капеллана.

— Наша миссия может оказаться гораздо опаснее, чем всем вам кажется, — обернувшись через плечо, Грегор увидел, как Гранер Ласкнир, вышел из столпа фиолетового света, и тот стремительно погас за спиной архимага.

Послышался тихий треск и платформа, на которой недавно горели магические символы — погасла, покрывшись множеством глубоких трещин.

— Все, — в голосе Гранера читалась разочарование. — Жаль, но эти врата оказались недолговечны, над ними еще работать и работать.

— Однако они выполнили свою задачу, как и маги совета. Теперь все зависит от нас. — Грегор оглядел собравшихся вокруг него. — Пришло время нам свершить то, что, возможно, навсегда изменит судьбу нашего мира! — Голос капеллана, словно усиленный магией, разнесся над стенами крепости. — Помолимся же Гириту Защитнику, и да сохранит он наши души и укрепит сердца, чтобы не дрогнули мы перед лицом соблазнов и опасностей, ожидающих нас в оскверненных землях. Молитесь вместе со мной, братья и сестры и тогда, Он дарует нам свою защиту!

Стоявший на платформе капеллан простер руки к тем, кто остался в крепостном дворе. Гиритцы, приклонив колени, низко запели молитву Гириту, и звучный голос Грегора серебряным лучом проникал сквозь нее, направляя слова монахов и разжигая в их сердцах праведный огонь.

За спинами коленопреклоненных гиритцев зашевелились жрецы и маги. Одни шептали молитвы Лигеи Благодетельнице, другие проверяли многочисленные артефакты, в мыслях взывая к Арифе и прося у нее силы.

Зверолюды же хранили молчание, пренебрежительно глядя на людей. Разношерстный отряд Скара лишь быстро проверил оружие и теперь с нетерпением косился на распахнутые ворота.

Скосив глаза, вожак зверолюдов заметил, как некромант что-то шепчет ворону, сидящему на его плече: — Тебе со мной нельзя, так что придется подождать здесь. Я вернусь. Лети. — Эгистес повел плечом и ворон, с хриплым карканьем взлетел в небо, быстро превратившись в черную точку и скрывшуюся за крепостной стеной в направлении Светлых земель.

— Скоро начнется, — Кровожад зло ухмыльнулся под своим шлемом, поймав на себе недобрый взгляд Колда. Рыцарь-защитник закончил молиться и теперь выпрямился во весь свой немалый рост.

— Вот и все, детишки, — зверолюд взглянул на Лисандру и темных эльфов, стоявших рядом. — Шутки кончились!

За стеной

Крепостной мост обители Рубежа еще хранил эхо шагов промаршировавших по нему совсем недавно воинов, когда на него ступили зверолюды. Они возглавляли отряд под личным предводительством капеллана ордена Гирита Защитника.

Два десятка сынов Урсулы, словно стая волков, быстро двигались вперед и легко обогнали бы ушедшие раньше отряды, но те сместились в стороны: почти две сотни солдат, магов, жрецов и гиритцев отправились на север и в два раза больше на юг, чтобы отвлечь на себя внимание обитателей Потерянных земель.

Твари, живущие за Стеной Святой Преграды не упускали ни единого случая, чтобы полакомиться свежим мясом или же завести себе новых рабов, лишив их воли и превратив в кровожадных марионеток, готовых на все, ради хозяев.

Низшие демоны, еретики, ужасные твари, появившиеся в результате кровосмешения, оскверненные люди и звери, все они чувствовали, когда на их землю ступали ноги живых. Это чувство сводило их с ума. Без сомнения, чудовища почувствовали, как из крепости Вечного Бдения пропало множество бьющихся сердец и теперь прибывали в ярости от того, что их провели, подразнили и оставили ни с чем.

Но запах свежей крови быстро разносился по Потерянным землям и вскоре он поманил жаждущих чужых страданий чудовищ в другую сторону. К крепости Рубежа. Людям удалось выиграть время, но его, в любом случае, не хватило бы, чтобы добраться до обители Нерушимых Врат. Именно поэтому отправившийся на юг отряд должен был купить драгоценное время ценой своих жизней и крови.

Кисара нервничала. Мост под ее ногами, раскинувшийся через заполненный кровавыми водами ров, вот-вот должен был закончиться и приближающаяся с каждым шагом оскверненная земля пугала девушку.

Во Фририарде, когда она соглашалась отправиться с гиритцами, то была ослеплена любопытством, и грядущий поход казался интересной прогулкой. Заклинательница не раз бывала на оскверненных землях, оставшихся после закрытия разломов по всем Светлым землям. Огороженные стенами и оберегами, они хранили в себе множество секретов и опасностей.

Но ни один из этих островов Скверны, изолированный от остального мира, не мог даже близко сравниться с Потерянными землями, находящимися во власти Бездны не одно столетие и прогнившими насквозь от ее постоянного влияния. Но теперь слишком поздно о чем-то сожалеть, тем более Кисара знала, что если бы время повернулось вспять, она бы не изменила своего решения. Поэтому, вдохнув полной грудью холодный, отравленный Бездной воздух, девушка с усилием подняла взгляд. Черный туман раскинулся по это сторону стены, почти скрывая эти мертвые земли своим ониксовым бархатом. Собрав волю в кулак Кисара шагнула навстречу своим страхам и, когда ее сапог коснулся безжизненной земли, девушке показалось, что она услышала многоголосый хохот, доносящийся отовсюду. Мириады полных ненависти глаз уставились на заклинательницу демонов из сгущающейся тьмы.

Кисара замерла, пытаясь сосредоточиться. Понимая, что ей не скрыться от взгляда Бездны, она силилась сопротивляться. В ноздри южанки ударил отвратительный запах, в голове помутилось, а обереги-украшения чувствительно обожгли кожу.

Глаза, разгоравшиеся в черном тумане, приблизились.

Звук вынимаемого из ножен клинка, заставил всех обернуться к Колду, чья громоздкая фигура возвышалась над тяжело дышащей Кисарой.

— Считаю до трех, демонолог, — в голосе рыцаря слышался треск огромных льдин, навечно застывших в белоснежном море Льдов.

— Все в порядке, — с нажимом, тщательно выговаривая буквы, произнесла Кисара, мысленно замыкая фигуру усмирения и чувствуя, как волна безумия, готовая захлестнуть ее с головой, отступает.

Ничего подобного раньше с девушкой не происходило и она, вдруг, поняла, что гиритцы лучше нее знали, что ждет демонолога. Наверное, именно поэтому, рыцарь-защитник сейчас стоял над ней, с обнаженным мечом в руках и холодная сталь клинка не уступала его безжалостному взгляду.

— Что происходит? — Лисандра, выхватив оружие, встала между храмовником и подругой, и темные эльфы заняли места по бокам от нее.

— Уберите оружие, — требовательный голос капеллана прозвучал спокойно и Колд незамедлительно вернул клинок в ножны.

Приблизившись к Кисаре, капеллан взял ее лицо в свои сухие морщинистые ладони и заглянул девушке в глаза:

— Ты должна бороться, не поддавайся Скверне и тогда она отступит. Я и бог — защитник, поддержим тебя, ты не будешь одинокой в этих землях. — Палец Грегора коснулся лба южанки и голоса, все еще звучащие в ее голове, мгновенно смолкли.

— Спасибо, — с трудом выговорила Кисара.

Улыбнувшись своей доброй улыбкой, Грегор кивнул девушке, осенив ее знамением Гирита Защитника.

— Поспешим же, — громко сказал капеллан и отряд, ведомый быстрыми зверолюдами, двинулся в путь.

С каждым шагом Кисаре становилось все легче и легче дышать, ее побледневшие щеки снова приобрели естественный цвет, а к телу вернулась сила. Благословение капеллана теплой искрой горело в душе Кисары, совсем не опаляя и не причиняя вреда толике демонической крови, струящейся в ее жилах. Это было приятное и, в то же время, странное ощущение.

— Ты как? — бегло шепнула Кисаре Лисандра, недоверчиво покосившись на Колда, как ни в чем ни бывало, шагавшего за южанкой.

— Теперь лучше, — виновато улыбнулась южанка. — Прости, что заставила волноваться.

— Пустяки, — паладин стянула с руки перчатку и, сняв с запястья тонкую серебряную цепь, с медальоном Лигеи, вложила ее в руку подруги. — Благодетельница поможет тебе, — уверенно заявила Лисандра.

— Не сомневаюсь, — бегло оглянувшись, Кисара увидела, как Калеос и Исель, как бы невзначай, пристроились за спиной Колда. — Но я не могу это принять… — Можешь, — Лисандра торопливо защелкнула браслет на запястье подруги. — Я не знаю, что ждет тебя. Но помни — ты не одна. — Спасибо, — искренне поблагодарила девушку южанка, устремив полный тревоги взгляд вдаль.

Рыскающие впереди отряда зверолюды уже растворились в черном тумане, легко поглотившем их фигуры и радостно бурлящим в предвкушении новых гостей.

Кисара видела, как следом за проводниками в темных клубах скрылись пять десятков пехотинцев Ариарда, вооруженных мечам, щитами и арбалетами. Дальше в туман шагнул отряд гиритцев, возглавляемый незнакомым Кисаре пастырем, взрослым мужчиной с сединой в каштановых волосах. Трое магов высших ступеней, с соответствующими символами на посохах, двигались под руководством Гранера Ласкнира и его ученицы. Пятеро старших жрецов Лигеи, так же, пропали из вида, а следом за ними в туман ступил и Грегор, капеллан ордена Гирита Защитника.

Темные клубы неистово забились, отпрянув назад, словно живое существо, испугавшееся кого-то более опасного.

Кисара увидела, что земля по эту сторону стены, усеяна множеством трещин, в которых колыхались склизкие, лоснящиеся тени. Туман нехотя отступал перед Грегором, открывая взору девушки уродливые деревья, едва ли не завязанные в тугие узлы, с дуплами, напоминавшими искаженные гримасой боли лица и костлявыми руками ветвей, тянущимися к ступившим под их сень людям.

Капеллана сопровождал отряд Алектиса, и Кисара даже увидела Фалкона. К удивлению девушки, седой гиритец ободрительно кивнул ей и она, приветливо улыбнулась в ответ.

Размытый силуэт скользнул слева — некромант двигался с ужасающей бесшумностью и стремительностью, словно ночная тень и странная девочка не отставала от него.

За спиной Кисары Колд пробормотал молитву Гириту, провожая колдуна презрительным взглядом. Гиритец и темные эльфы, шагали рядом с южанкой, а за их спинами маршировало еще четыре десятка воинов Ариарда в сопровождении двух десятков монахов-воинов и пастыря, чье лицо скрывал глубокий капюшон.

— Боишься? — неожиданный вопрос застал Кисару врасплох и девушка вздрогнула.

— Ты совсем рехнулся, дикое животное?! — Возмутилась Лисандра, оттолкнув бесшумно приблизившегося к ним Скара.

— Это вы, видимо, рехнулись, раз позволяете себе глазеть друг на друга, — зверолюд поправил шлем. — В Потерянных землях смотреть надо по сторонам. Плачущий лес не так опасен, но это только поначалу.

Двое зверолюдов, чьи имена Лисандра не запомнила, рысцой пробежали мимо своего вожака, устремившись в хвост растянувшегося отряда.

— На вас, людей, нельзя полагаться, — Скар проследил взгляд паладина. — Дети Урсулы лучше чуют опасность и предупредят раньше, чем остальные. А вы, — он поочередно указал пальцем на Кисару и Лисандру. — Меньше болтайте и глядите в оба, может и выживете.

— Очень обнадеживающе, спасибо, — язвительно заметила Лисандра.

Скар кивнул, видимо не заметив тона девушки. Склонившись к Лисандре и Кисаре, он тихо шепнул:

— Капеллан отдал приказ двигаться вперед как можно дольше. До цели несколько дней пути, если измерять время так же, как в Светлых землях. Нам надо успеть добраться до обители в самые короткие сроки, пока те, что ушли до нас, сдерживают тварей, уже, наверняка, спешащих с юга по наши души.

— Долго ли они продержаться? — С тоской во взоре, Лисандра посмотрела в указанную зверолюдом сторону.

— Солдаты, что идут с нами, говорят, что дворфы и эльфы выслали подкрепление и когда мы выступали, они как раз подходили к крепости, так что время у нас точно есть. А сколько — не важно.

— Не важно? — Да, - взглянув на паладина, Скар пояснил:

— Время здесь течет совсем иначе. Нельзя сказать, сколько мы идем, и сколько осталось. Здесь невозможно полностью доверять ни ощущениям, ни собственным глазам. К тому же жрецы и бездушные поддерживают нас молитвами, так что о пройденном пути не получится судить даже по усталости. Остается лишь надеяться, что наши защитники продержаться подольше и не побегут раньше времени.

— Они так не поступят. — Уверенно заявила Лисандра, но зверолюд лишь покачал головой:

— Это война Ариарда, девочка, — хмыкнул Скар. — Ни остроухие, ни коротышки, не станут подыхать за короля и человеческих богов. Потерянные земли всегда были и останутся проблемой людей старой Империи, но даже те не станут жертвовать собой, чтобы выиграть для нас время.

— Он прав, — неожиданно прогудел Колд. — У всех отрядов приказ — сдерживать тварей, но потом, как только начнутся серьезные потери — отступить.

— Но как же мы вернемся обратно? — Кисара нащупала в кармане теплый камень Возвращения.

— Только архимаг и капеллан знают ответ, на твой вопрос. — Колда принялся смотреть прямо перед собой, показывая, что разговор окончен.

— С нами тертые вояки, которым не в новинку Плачущий лес. Я таких по глазам отличаю, — похвастался Кровожад. — Хотя не знаю, как они поведут себя дальше, когда мы войдем в этот лес глубже, — тон Скара едва ли можно было назвать приободряющим. — Возможно, сможем проделать большую часть пути без боев, а там, кто знает… В любом случае, сейчас с нами самые опытные воины Ариарда, они уже не раз смотрели Бездне в лицо.

— Не раз смотрели в лицо? — эхом переспросила Лисандра.

— Да, именно поэтому их так немного, но это лучше, чем юнцы, которые остались у стен Вечного Бдения, скорее всего навсегда. У них еще не отросли клыки, так что сопляки точно обделались под первым же кустом, где Скверна ухватила их за задницу!

— Обделались? — красивое лицо Лисандры исказилось от отвращения. — Выбирай слова в присутствии дам, зверь!

— О, ну да, — Скар улыбнулся. — Я хотел сказать — испугались.

— Другое дело.

— А потом бы уже и обделались от испуга! — хмыкнув, закончил зверолюд. — В любом случае, если что-то пойдет не так — не паникуйте и держитесь ближе к остальным, — сказал вожак зверолюдов напоследок. — Потом, если выживем, я или Таллаг найдем вас.

— А я-то думала, что твой братец уже забыл про своих друзей.

— Не забыл, — серьезно ответил Лисандре зверолюд. — Но он шаман, значит должен находиться с Хаграном и Аркисом, втроем их силы лишь возрастут. Ладно, если Праматерь будет в добром расположении духа, может, еще послушаю твое ворчание, — развернувшись, Скар легко побежал в начало отряда.

— Проклятый зверь, — сердито буркнула паладин.

— Тихо, — суровый голос Колда оборвал девушку. — Мы отдалились от крепости, и теперь наш союзник лишь тишина и скорость.

Кисара хотела было опровергнуть заявление гиритца. По ощущениям девушки, они двигались не так уж и долго, но, стоило обернуться, как слова застряли у девушки в горле — ни высокой стены, ни крепости уже не было видно.

Повсюду, насколько хватало глаз, возвышались уродливые деревья, плотным кольцом обступившие отряд. С их угловатых ветвей, странной паутиной затянувших прижавшиеся к земле тучи, свисали клочья черного тумана, легко развивающегося под внезапными порывами ледяного ветра. Причем этот ледяной ветер, каждый раз дул с разных сторон.

Ошарашено моргая, Кисара поймала себя на мысли, что не может сказать, с какой стороны они пришли и где теперь находится стена Святой Преграды. Людей окутал странный полумрак, тусклый, жуткий, но, в то же время, позволяющий отчетливо видеть на несколько десятков шагов вперед. Однако мрак то набрасывался на отряд, то отскакивал обратно, мечась в странном танце.

— Лигея Заступница, — растерянно прошептала Лисандра. — Где мы?

— В ваших кошмарах. — Сквозь зубы ответил Колд, крепко сжав рукоять верного меча.

Кисара не помнила или не понимала, сколько времени она, как и весь отряд, идет вперед. Девушка двигалась, словно в бесконечном лабиринте из сплетенных стволов угольных деревьев и стелющегося по земле черного тумана.

Деревья то приближались, то отступали, словно морок Великих пустынь, выступая из тумана пугающим миражем.

Иногда Кисаре казалось, что она видела человеческие тела, вплетенные в колючие ветви или попросту насаженные на них. Но лишь единожды, приглядевшись к столь жуткой картине, Кисара больше не смотрела по сторонам.

Время потеряло свою силу, оно, вообще не существовало здесь, в земле смерти и вечного безумия. Кисара видела все, словно кошмарный сон, но как ни старалась, не могла проснуться. Ей начало казаться, что жертвы деревьев о чем-то говорят с ней, шепчут что-то на ухо, зовут с собой.

Обереги на девушке теперь непрерывно жгли кожу, когда чей-то знакомый до боли голос умолял Кисару отойти в сторону. Кажется, это был отец и он плакал. Но ведь южанка совсем его не помнила, да и видела ли она его, слышала ли его голос?

Тяжелая рука легла на плечо Кисары и дернула ее с такой силой, что едва не повалила наземь.

— Скверна чувствует тебя, жаждет заполучить и сделать своей рабыней, — Колд строго посмотрел в глаза девушке. — Не слушай этот лес. Борись или умрешь.

Сглотнув подступивший к горлу ком, Кисара благодарно кивнула гиритцу. Проведя рукой по волосам и попытавшись сбросить со лба непослушную прядь, девушка вдруг поняла, что на ее коже выступила испарина.

Будто очнувшись, южанка услышала тихие слова, мелодичной песней разносящиеся над отрядом — это молились пастыри гиритцев. Слова их благословений возвращали людям веру, вселяли храбрость в их сердца и отгоняли Бездну, жадно взирающую из каждого уголка этих проклятых мест. Кисара прислушалась к словам молитвы и почувствовала, как Скверна, медленно и нехотя разжимает свою ледяную хватку, выпуская ее из своих цепких когтей. Осмелившись оглядеться, Кисара едва сдержала крик, поспешно зажав рот ладонями: сотни, тысячи глаз открылись в черном тумане и теперь, неестественно вращаясь, взирали на нее со всех сторон.

— Не поддавайтесь страху! — Голос капеллана Грегора звучал твердо и решительно. — Мы должны идти вперед.

Пастыри запели громче и, сначала воины — гиритцы, а затем и обычные солдаты, поддержали молитву.

Южанка поймала себя на мысли, что подобное случается уже не первый раз. Кажется, именно эту литанию она уже слышала и даже успела запомнить все слова, хотя раньше никогда не интересовалась подобным.

Сколько же раз гиритцы молились? За все это время продвинулись ли они вперед или нет? Не ощущая голода и усталости, не видя солнца и неба, она вообще потеряла чувство реальности и не могла с уверенностью сказать, что происходит вокруг.

Украдкой взглянув на воинов Ариарда, Кисара увидела, что те смотрят прямо перед собой, а в их глазах нет и тени страха. Видимо Скар оказался прав, эти люди знали, на что шли, в отличие от нее самой.

Южанка догадывалась, что на остальных Потерянные земли давят, не так сильно, как на нее и все дело здесь в ее темном даре, но от подобного знания легче не становилось. Порывшись в кармане, девушка погладила камень Возврата.

Легче ей стало или нет, Кисара не смогла определить. Когда она вытаскивала руку, то браслет, подаренный паладином, мелодично звякнул, отгоняя тяжелые мысли. С благодарностью взглянув на подругу, южанка увидела, что Лисандра хмурится. Паладин закусила губу и озиралась по сторонам, не снимая ладони с рукояти меча.

— Одним богам известно, как эти животные умудряются вести отряд и в правильном ли направлении они нас ведут, — пробормотала Лисандра, покачав головой. — Эти деревья сводят меня с ума. Я и представить не могла, что на свете есть столь мерзкое место. Сколько мы уже идем?

— Не знаю, но, боюсь, дальше будет только хуже, — безрадостно заметила Кисара.

Неожиданно лес, словно прыгнул на растянувшийся отряд, взорвавшись безумным и пугающим хором стенающих голосов. Множество глоток вопили, рыдали, умоляли и разрывались в бьющемся крике нестерпимой боли.

Беспощадное эхо разносило какофонию хриплых голосов, многократно отражая ее от содрогающихся черных древесных стволов, выгибающихся, словно в неистовых припадках.

Нанизанные на ветви тела засмеялись, и в тот же миг с неба хлынул дождь.

Воздух сразу же пропитался тяжелым металлическим запахом, сладким и противным одновременно, постоянно усиливающимся с каждым мгновением и раздражающим ноздри. Несколько тяжелых, неожиданно теплых капель упали на лицо Кисары. Смахнув влагу рукой, девушка вдруг увидела, как белоснежный плащ Лисандры меняет свой цвет, темнея прямо на глазах.

— Что это? — Кисара поделилась наблюдением с подругой и, когда та повернулась к ней, удивленно расширила глаза — по лицу и доспехам паладина струилась кровь. — Неужели? — Поднеся руку к лицу, южанка увидела, кровь и на своей коже.

— Что это? — Лисандра провела рукой по нагруднику, размазав кровавые подтеки.

— И кровь праведных пролилась с небес, — прошептал Колд, осеняя себя знамением Гирита Защитника. — Больше между нами и тварями никто не стоит.

— Ты хочешь сказать, — Кисара до сих пор потрясено смотрела на свою ладонь, чувствуя, как капли теплой крови падают на ее волосы и скатываются по лицу.

— Скорее всего, все, кто отвлекал внимание демонов на юге — мертвы. Может кому-то и удалось отступить. Не знаю. — Подтвердил самые мрачные опасения девушки рыцарь — защитник. — Возможно, такая же судьба постигла и тех, кто сражался на севере. Скоро отродья Скверны начнут догонять нас.

Отряд замер.

— Уже начали, — из начавшего сгущаться черного тумана вынырнул Скар, отряхнувшись, словно мокрый пес. — Проклятый морок усиливается, а твари, что раньше просто следили за нами, начали сбиваться в стаи. Мы не в состоянии вести отряд быстро, есть риск сбиться с дороги, — он взглянул на Кисару. — Архимаг сказал, что ты можешь призвать демона, и тот укажет дорогу. — Миаджи? — Южанка задумалась. Ее подопечная не появлялась уже довольно давно, и причины для этого могло быть две: первая — демонице не нравилось присутствие храмовников, и вторая — Кисара сама не призывала ее, принимая во внимание первую причину.

— Не время для странных слов, женщина! — Нетерпеливо прикрикнул Скар. — Зови своего демона, мы должны продвигаться!

Тон зверолюда оказался более чем серьезным, а свирепый взгляд его янтарных глаз, воинственно блестящих в прорези шлема, ясно давал понять, что отказаться просто невозможно.

Кисара сосредоточилась, что было довольно непросто, учитывая, что все без исключения сейчас смотрели на нее. Девушка вытянула правую руку вперед и, сплетая многочисленные защитные формулы, тихо позвала:

— Миаджи.

Между пальцев Кисары заклубился черный дым, похожий на туман, который сейчас, словно одна из гигантских ониксовых змей Лаэрдоса, смыкал свои кольца вокруг остановившихся людей. Видимо кто-то из гиритцев уже успел предупредить воинов и монахов, так что они пусть и напряглись, но, все же, восприняли появление демона относительно спокойно — лишь несколько человек взялись за оружие и зашептали молитвы своим богам.

Струйка угольного дыма, извиваясь, соскочила с ладони Кисары и, не долетев до земли, приняла человеческую форму — невысокая девочка со смешными красными хвостиками, слегка обиженным личиком и злыми глазками, облаченная в ярко бирюзовое короткое платье и небесно голубые сапожки.

— Это что? — Скар стянул с головы шлем, тупо уставившись на появившуюся перед ним девочку.

— Не что, а кто, дурья твоя башка! — тут же не осталась в долгу Миаджи. — Демон я!

— Ты шутишь или издеваешься? — Не обращая внимания на едва достающую ему до середины живота девочку, зверолюд перевел взгляд на Кисару.

— Извини, она такая, какая есть, — отчего-то южанка испытала чувство вины и стыда.

— Вот этот странный ребенок — демон? — Присев на корточки, Скар ухватил двумя пальцами Миаджи за щеку и потянул на себя. — А по внушительнее ничего нет? — С надеждой спросил он. — Ну там шипы, рога, груда мяса и мышц?

— Отстань от ребенка! — Лисандра грубо отпихнула зверолюда.

— Лиса! — Миаджи спряталась за плащом паладина, тайком показав Скару язык. — Чего им всем от меня надо?! — жалобным тоном спросила она и на ее красных, доверчивых и испуганных глазах выступили слезы.

— Миаджи, прекрати! — Строго потребовала Кисара, чувствуя на себе насмешливые взгляды воинов.

В отличие от гиритцев, которые воспринимали каждое порождение Бездны с одинаковым презрением и отвращением, обычные воины явно не были впечатлены призванным южанкой демоном. Они ожидали увидеть разорителя или опустошителя, возможно, какую-нибудь другую тварь с витыми рогами, когтями величиной с лезвие меча, желательно изрыгающую огонь и готовую скакать перед демонологом на задних лапках, а вместо этого им показали капризного ребенка.

— Ты с ними заодно, сестрица? — с видом оскорбленной невинности, Миаджи прикрыла ротик ладошками.

— Нам нужна твоя помощь, — скорее попросила, чем приказала Кисара и демоница, с явным нежеланием, сбросила свою обычную маску. Вздохнув, она коротко спросила:

— Чем могу помочь, сестрица?

— Нам нужно добраться до обители Нерушимых Врат, сможешь нас провести?

— Раз уж вы не послушались меня и все-таки пришли сюда, то смогу. Легко, — девочка фыркнула. — Эй! — Она протестующе взвизгнула, когда Скар заграбастал ее своей лапой и потащил за собой, во главу отряда.

— Не вопи и делай свое дело, — ускоряя шаг, рыкнул зверолюд.

— Я тебе это еще припомню, — прошипела демоница, понимая, что эта пустая угроза не напугает того, кто так бесцеремонно обращается с ней, зная о ее естестве.

Сама же Миаджи, связанная кровным договором с Кисарой, не могла ничего с этим поделать, так как хозяйка запрещала ей причинять людям боль. В голове демоницы уже зарождались планы отмщения, вписывающегося в рамки договора, к примеру, напихать в шлем зверолюда жаб, пока он будет спать или забросить вонючую шкуру, накинутую на его плечи и сейчас мельтешащую у нее перед глазами, в какой-нибудь хлев, под брюхо самой толстой свиноматке.

Однако для всего этого требовалось, чтобы обидчик демоницы вернулся в Светлые земли.

Перед глазами Миаджи вдруг промелькнуло обрамленное седой бородой и волосами лицо, и она зашипела рассерженной кошкой, почувствовав близость гиритца с сильной духовной аурой и разглядев на его табарде серебряные стержни.

Мужчина едва удостоил девочку взгляда, слишком сосредоточенный на своей молитве и распаковывании какого-то свертка. Миаджи хватило лишь беглого взгляда на снежно белую ткань в руках гиритца, чтобы ее глаза обожгло, словно пылающим пламенем.

— Ты чего? — на бегу спросил Скар, широкими прыжками рвущийся вперед. Он не услышал внятного ответа, лишь неразборчивое бормотание, которое не счел нужным разбирать.

Быстро обогнав отряд, вожак зверолюдов оказался среди соплеменников и поставил свою ношу на землю.

— Это что? — Хагран Шепчущий, ткнул загнутым пальцем с обломанным когтем в сторону девочки, возмущенно поправляющей столь неуместное в Потерянных землях яркое платье городской жительницы.

— Это демон, — протиснувшись вперед, Таллаг подмигнул девочке. — Привет, Миаджи!

— А, — демоница проигнорировала приветствие. — То-то я думаю, воняет мокрой псиной, а это ты и твои родичи.

— Надеюсь, ты не только языком чесать умеешь, малышка? — тяжелая латная перчатка легла на голову Миаджи, с силой поворачивая ее в сторону. Скар заглянул девочке в глаза. — Веди нас к этой обители, да побыстрее, как велела твоя хозяйка.

— Сама разберусь, — с неожиданной для ребенка силой, Миаджи сбросила с головы руку зверолюда, чем заслужила его одобрительную ухмылку. — Не отставайте, а то мои родственнички уже наступают вам на пятки!

С этими словами Миаджи резко развернулась и быстро заскакала вперед, словно спешила в лавку со сладостями. Демоница бесстрашно вступила в черный туман, весело и радушно заструившийся вокруг ее детского тела.

— Тгард валр! Всем смотреть в оба! — Скар дал знак своим воинам и те последовали за демоницей, без страха и сомнений нырнув в туман.

Отряд возобновил движение, слыша, как откуда-то сзади раздается нарастающий вой, ставший еще громче и яростнее, когда к беззвездному небу Потерянных земель взметнулся белоснежный стяг. Ткань украшало вышитое черное солнце, чьи прямые лучи сверкали серебром — высший символом Гирита Защитника.

По рядам воинов пронесся благоговейный ропот, когда тьма отпрянула перед знаменем.

— Не думал, что оно, действительно, существует, — Эгистес, прищурившись, посмотрел на стяг. — Это, то самое знамя, с которым сражался преподобный Ларцис, первый капеллан гиритцев?

— Такой как ты, даже не достоин смотреть на него, еретик, — Колд не отрывал взгляда от реликвии своего ордена, сохраняющей белый цвет, несмотря на кровавые капли, падающие с неба.

Сердце рыцаря — защитника забилось чаще, а его душа наполнилась столь праведной верой, какую он и не надеялся испытать, но к которой всегда стремился. Сейчас, когда он смотрел на артефакт времен создания ордена, ранее хранящийся в зале капелланов, то чувствовал, словно сам Гирит обратил на него свой благословенный взгляд.

Колд видел древнюю реликвию лишь два раза в жизни — на посвящении в орден и тогда, когда ему даровали звание рыцаря — защитника. Но теперь знамя Ларциса выглядело совершенно иначе: в руках благочестивого капеллана ордена, трепещущее на ветру, разгоняющее мрак Бездны и отталкивающее Скверну, оно являло собой истинную мощь и силу нерушимой веры, пронеся ее сквозь века, чтобы подарить людям надежду.

Колда не знал, что капеллан Грегор принес с собой столь значимый для гиритцев артефакт, но благодарил бога за то, что ему довелось еще раз увидеть чистейшее в своей непорочности воплощение веры и жертвенности.

И рыцарь — защитник понял еще оду вещь — теперь они не могут проиграть. Он не питал особых иллюзии на счет следующих с его братьями солдат. Пусть они и лучшие в пограничных полках, но без духовных лидеров — жрецов и пастырей, даже самые отважные воины легко поддались бы Скверне, став одержимыми.

Именно поэтому Грегор не брал с собой армию — в ордене не было столько пастырей, чтобы защитить войско. Руководствуясь этим, капелланы ордена Гирита, сделали ставку на отвлечение еретиков и быстрый прорыв к стенам обители, доверив эту миссию самым преданным сынам бога — защитника.

Главной силой отряда оставались гиритцы. Капеллан Грегор лично отобрал каждого из кандидатов, и теперь они должны оправдать возложенные на них надежды, ведь судьба не только ордена, но и всего Ариарда, зависит от них.

Монахи должны осуществить задуманное и тогда жизни их братьев, возложенные на алтарь победы, не пропадут напрасно.

Каждый гиритец, следующий за капелланом Грегором, знал, что отвлекающие отряды сделали все, что смогли и теперь все в руках Гирита и их собственных. Возможно, простых смертных и испугала бы подобная ответственность. Но Колд не испытывал страха — пока знамя Защитника ведет их, ни что не сможет встать у гиритцев на пути.

Кисара бежала рядом с Лисандрой, удивляясь, как ее подруга может так долго и легко двигаться в доспехах. Сама южанка, никогда раньше не жаловалась на свою выносливость и легко держала темп заданный зверолюдами, однако она не несла на себе такой вес, как паладин.

О том, каким запасом сил обладают гиритцы, Кисара старалась даже не думать, так как бегущий следом за ней Колд даже не запыхался, а ведь одна его броня весила больше, чем сама Кисара и Лисандра вместе взятые.

Заклинательница не знала, сколько времени они двигаются и как далеко зашли. Если бы ей кто-то сказал, что до обители Нерушимых Врат осталось совсем немного — Кисара бы не удивилась, точно так же, как если бы сказали, что они еще не прошли и половины пути.

Ощущение времени сбилось полностью. Демонолог уже не помнила, давно ли кончился кровавый дождь. Словно в ответ на ее мысли с неба вновь начали падать тяжелые капли. Все что оставалось девушке — двигаться вперед. Ветви уродливых деревьев теперь тянули свои угольные склизкие ветви к людям. Когда одно из таких мерзких щупалец потянулось к Кисаре, рыцарь — защитник легко перерубил его своим клинком, и южанка готова была поклясться, что слышала стон, исходящий из ветви, словно живое существо, корчащейся в клочьях тумана.

Лица, словно вплавленные в черные стволы, искаженные гримасами боли, зло хохотали вслед отряду. Иногда их каркающий смех сменялся плачем и мольбами, иногда оскорблениями или бессвязным бормотанием.

Стараясь не смотреть вокруг, Кисара опустила глаза и, когда туман прыснул в стороны под ее сапогом, увидела, что вместо земли, под ее ногами сотрясается какая-то странная грязь, словно студенистая масса, содрогающееся при каждом ее шаге.

Неожиданно прямо под ногами демонолога открылся глаз, похожий на человеческий, но пылающий такой нестерпимой злобой, что южанка едва не попятилась, однако Колд с силой толкнул ее вперед, и девушка продолжила бег. Теперь она старалась не смотреть и вниз, на открывающиеся среди тумана не моргающие глаза и щелкающие зубами рты. Их было множество и становилось все больше.

Кто-то сзади отряда глухо вскрикнул. Кисара хотела обернуться, но фигуры гиритца и темных эльфов следующих за ней, мешали обзору.

— Не останавливаться, чтобы ты не видела и не слышала! — выдохнул Колд, на бегу рассекая вынырнувшую из тумана тень. — Только вперед. Мы, должно быть, уже близко!

— Близко?! — Стараясь сохранить дыхание, спросила Кисара. — От крепости Рубежа до обители Врат несколько дней пути! И, — девушка осеклась, внезапно осознав, что ее дыхание остается ровным, несмотря на речь.

— С нами капеллан гиритцев и несколько сильных жрецов, — Лисандра отбросила с лица мокрую прядь волос, ставших алыми из-за кровавого дождя. — Их молитвы и благословения дают нам силы. К тому же, — паладин взглянула вперед и вверх, туда, где вздымался белый стяг, и сразу же почувствовала очередной прилив сил. — Это знамя…

— Знамя Гирита ведет нас, — пробасил Колд. — Мы в пути уже трое суток.

— Сколько?! — Кисара едва не остановилась. — Но… — в голове у девушки не укладывалось, как можно идти несколько дней, не останавливаясь на отдых, не есть и не пить — такое было попросту невозможно, о чем девушка незамедлительно и заявила гиритцу. Но рыцарь невозмутимо ответил:

— Я и мои братья можем не есть месяцами, — сказал монах. — Силы знамени и капеллана вполне хватит, чтобы и простые смертные смогли продержаться некоторое время.

— Но… — южанка хотела сказать, что ощущения подводят ее и вдруг поняла, что совершенно потеряла счет времени.

Когда они только ступили в Потерянные земли, девушка поймала себя на мысли, будто затерялась в пространстве и времени, но и подумать не могла, что подобное ощущение может сыграть с ней настолько злую шутку.

— Простой человек, как солдаты, следующие за нами, непременно лишились бы рассудка, если бы не присутствие капеллана и пастырей, — Колд, не мигая, смотрел на знамя, чувствуя, как сердце трепещет в его широкой груди. — Они защитили ваш разум от Бездны. Сама мысль о том, что мы находимся в этом проклятом месте столько времени, губительна для большинства людей, чья вера не так сильна.

— Потерянные земли — удивительное место, — серьезно сказал двигающийся слева от гиритца некромант. — Граница между мирами здесь настолько источилась, что пространство и время исказились сверх нашего понимания. Неподготовленному или непосвященному разуму не под силу осознать всего этого.

— Господин, Вы настолько истосковались по общению, что готовы говорить с кем-то кроме меня? — в голосе девочки, неотступно следующей за некромантом, не проступило ни одной эмоции.

— На меня эта странная аномалия действует слабее, чем на других, — пожал плечами мужчина в черных одеждах, взглянув на свою правую руку и Кисаре, с интересом разглядывающей колдуна, показалось, как на его бледной коже шевельнулся какой-то рисунок. — Даже мне не по себе осознавать, что я бегу уже столько времени.

— Каково же будет солдатам. Когда мы доберемся до крепости, — Кисара в серьез забеспокоилась о воинах, составляющих значительную часть отряда.

— Не многие из них доберутся, — улыбка некроманта вышла жуткой и немного безумной, как нельзя больше соответствующей Потерянным землям. — Но, я позабочусь, чтобы они, в любом случае, до конца выполнили свой долг.

Колда ускорил шаг, и его фигура скрыла некроманта от взора Кисары.

— Сосредоточься на себе и нашем проводнике, другие — не твоя забота, — произнес рыцарь. — Просто беги по пути, что указывает твоя тварь и заботься о том, чтобы она не завела нас в ловушку. Если почувствуешь, как твой разум и воля слабеют — смотри на знамя.

Кисара кивнула. Она, так же, чувствовала присутствие артефакта древней эпохи, но, в силу своего дара, ощущала это немного иначе. Стоил ей взглянуть на стяг, как на ее глазах выступали слезы.

Символ Гирита, пусть и наполнял ее тело силой, а дух решимостью, все же причинял девушке и неприятные ощущения. Ее демоническая кровь требовала, молила ее отступить назад, скрывшись в черном тумане, лишь бы оказаться дальше от знамени, но Кисара боролась.

Бег девушки замедлился, чувство безразличия готово было захлестнуть ее. Кисаре захотелось бросить все, наплевать на происходящее и остаться на месте, пока волна демонов, следующая за отрядом по пятам, не захлестнет ее, наполнив силой и мощью, неподвластным смертному телу…

Отчаянным усилием воли, южанка заставила себя взглянуть на знамя, и тьма в ее сознании исчезла, словно волны моря Границ, разбившись о скалистые берега острова Свободы. По телу приятной волной растеклось тепло и подкрадывающиеся к девушке сомнения исчезли.

Спереди послышался какой-то шум, тонущий в многоголосом вое, преследующих отряд тварей. Две тени проскользнули мимо Кисары и она, сосредоточенная на своих ощущениях, запоздало узнала в них зверолюдов, которых Скар определил замыкать отряд.

Дети Урсулы пронеслись мимо, скрывшись в черном тумане впереди. Спустя какое-то, неопределенное в Проклятых землях время, из тумана выбежал Скар, устремившись сразу к капеллану Грегору. Затем, появился огромный волк зверолюдов. На спине грозного хищника сидел воин, по имени Аун Зверобрат.

— Атард! Хагрэ атард! — хрипло крикнул волчий наездник, вскидывая лук и посылая в туман стрелу.

Кисара не знала языка этого племени, но, общение со зверолюдами из Крыльев Удачи принесло свои плоды, и девушка поняла одно слово — хагр. Так они иногда называли Миаджи, и это означало — демон.

— Придется прорываться, — бросил Колд, видимо разбирающийся в наречии обитателей острова Стаи не хуже демонолога. — Держись рядом со мной.

— Хорошо, — не колеблясь, ответила южанка, заметив, спешащую к ней Миаджи. Девочка выпрыгнула из тумана вместе с воинами Скара. Зверолюды выглядели потрепанными и взъерошенными.

На душе демонолога полегчало, насколько это было возможно в том месте, где она оказалась. В силу договора, Миаджи не могла долго находиться вдали от хозяйки и Кисара чувствовала себя не в своей тарелке, когда отпускала подопечную куда-то одну.

Теперь же, когда нить их связи не растягивалась, и южанке не приходилось тратить часть своих сил на ее поддержание, она облегченно выдохнула.

— Там их просто куча! — Встревожено сообщила Миаджи Кисаре, как только оказалась рядом с ней. Она затравленно огляделась и закусила губу. — Сестрица, мы еще сможем спастись, я выведу тебя или вы воспользуйтесь теми камнями…

— Тихо, — шепнула южанка, заметив, как недобро взглянул на демоницу Колд. — У нас есть работа!

— Но мы и так довели этих безумцев до цели, я видела стены обители там, впереди, — Миаджи указала пальцем в сторону, откуда недавно пришла. — Я и еще двое зверолюдов хотели приблизиться и все разведать, но одного из них убило даже быстрее, чем мы смогли среагировать!

Услышав о гибели одного из воинов Скара, Кисара ощутила скорбь.

— Ты слышишь? — не отставала Миаджи, теребя демонолога за намокший рукав. В голосе почти всегда беззаботной девочки сейчас отчетливо читалась тревога. — Скованная печатями я даже не смогла разобрать, сколько демонов уже поджидает нас под стенами, если бы не волк, мы бы ноги унести не успели, а еще и ваши преследователи… Смертным не победить!

— Уймись, демонское отродье, пока я не вырвал твой поганый язык! — зло бросил Колд. — Наша задача достичь врат обители и, клянусь честью, мы это сделаем!

— Тогда вам придется прорубать себе дорогу через орды демонов! — Разозлилась Миаджи. — Вся ваша затея сразу была обречена на провал! Вы просто подохните здесь, но я не позволю вам погубить и сестрицу! — Но лбу демоницы выросли небольшие рога, а острые клыки заметно удлинились, что свидетельствовало о серьезных намерениях.

— Стены! — выпалил вдруг рыцарь — защитник. — Ты сказал, что видела их! Они целы?!

— Какая разница? — не поняла демоница.

— Просто отвечай!

— Да, целы они, целы, твои стены! Даже ворота есть, но они заперты, так что даже не надейся обосноваться внутри!

— Стены защитят нас, — уверенно заявил Колд. — Главное добраться до входа.

— Упрямцы! — Зло сплюнула Миаджи, и ее голос содрогнулся от ненависти. — Глупцы! — Она, вдруг, с надеждой взглянула в глаза Кисары, но ничего не успела сказать.

Резкий хруст ломаемых деревьев сменился безумным криком боли ужаса. Кисара хотела обернуться назад, но Колд, сунув меч в ножны, схватил ее за руку, потащив за собой.

— Только вперед, — прорычал рыцарь не хуже зверолюда. — Братья задержат тех, кто преследует нас.

Кисара извернулась, чтобы посмотреть назад и ее лицо побледнело от увиденного: прямо из черного тумана, разбрасывая в стороны рваные клочья, на нее неслись десятки, сотни столь ужасных существ, что девушка лишилась дара речи.

Первым двигался демон в три человеческих роста высотой, если не учитывать огромных витых рогов. Напоминающее человеческое тело было покрыто какой-то блестящей черной жижей, а четыре красные точки глаз полыхали немыслимой злобой. Демон взмахнул усеянным шипами кнутом, обхватив им ноги одного из солдат, и резко рванул на себя. Когда человеческое тело полетело в его сторону, демон пробил его лапой и брезгливо отбросил назад, где на все еще живого мужчину налетела стая мелких тварей, разрывая когтями и зубами содрогающееся от боли тело. Но не успел крик умирающего стихнуть, как из тьмы выскочила целая стая четвероногих тварей, отдаленно похожих на собак. С длинными изогнутыми клыками и кривыми когтями, они набросились на отставших солдат сбоку, вгрызаясь в нестройные ряды и неся с собой смерть.

Волна демонов и измененных Скверной существ нахлынула на отряд, готовясь смыть его, утопить в крови и стереть с искаженного ужасающей гримасой лица Потерянных земель.

Четыре десятка отборных пехотинцев Ариарда за считанные мгновения превратились в кровавое месиво. Но никто даже не попытался помочь им.

Множество чудовищ, увлеченных кровавым пиром, на время отвлеклись от преследования, но напирающих на выживших с избытком могло хватить и на гораздо большее количество воинов. Люди гибли от клыков и когтей, умоляя о пощаде и рыдая так, что сердце Кисары сжалось и, кажется, прекратило биться.

Смахнув с лица слезы, девушка обернулась как раз в тот момент, когда бегущие в хвосте гиритцы, под предводительством пастыря в глубоком капюшоне, остановились. Черная ткань соскользнула с головы пастыря, и южанка увидела суровое лицо, на котором застыло выражение отвращения и непоколебимой решимости.

На мгновение глаза Кисары и предводителя этого отряда бездушных встретились. Мужчина коротко кивнул южанке, осенив ее знамением Гирита Защитника, и резко развернулся, выхватывая меч. Монахи, что остались с ним поступили также, бесстрашно встав перед полчищами тварей.

Мощный голос пастыря, словно звук колокола, врезался в вой преследователей и его братья — воины подхватили слова молитвы.

Спустя несколько ударов сердца волна чудовищ нахлынула на гиритцев, но те не дрогнули.

Калеос и Исель, остановившись, послали в преследователей несколько стрел, после чего догнали основной отряд, позволяя бездушным встретить свою судьбу.

Кисара, на бегу, пыталась наблюдать за ожесточенной схваткой, понимая, что храмовникам не выйти из нее победителями. Но непоколебимые в своей вере бездушные продержались довольно долго. Однако, как бы ни были сильны гиритцы, тварей было гораздо больше. Вскоре туман поглотил фигуры в черных доспехах, сражающиеся с многократно превосходившим их противником, а вскоре гвалт битвы заглушил и голос пастыря, продолжавший выкрикивать слова молитвы богу Защитнику.

— Не скорби по ним, — Колд сильно дернул руку южанки, увлекая ее за собой и принуждая бежать быстрее. — Такова судьба каждого, кто посвятил свою жизнь Гириту. Братья пожертвовали собой ради великой цели!

— Они уже мертвы, — Миаджи скрипнула зубами.

— Еще нет, — покачал обритой головой Колд. — Пастыря Тирона сопровождают одни из лучших воинов нашего ордена, а его вера крепка, словно стена Святой Преграды. Вы, твари, чувствуете это и не сможете пройти мимо, пока праведные сердца не прекратят биться. Но и мои братья, будут сражаться, пока их сердца не замрут, а души не отправятся к Гириту Защитнику. Каждым нашим шагом, что приближает нас к цели, мы обязаны тем, кто помог нам свершить его. Да примет Гирит их души.

— Не слушай его, — Миаджи бежала рядом с Кисарой. — Воспользуйся камнем!

— Мы не можем бросить этих людей! — вмешалась Лисандра. На лице паладина застыло скорбное выражение. Девушка изо всех сил старалась скрыть страх, но Миаджи чувствовала все ее эмоции.

— Лиса, ты же понимаешь, — демоница прищурилась.

Кисара не слушала никого. Она молчала. Перед глазами заклинательницы до сих пор стоял образ пастыря Тирона. Она помнила его глаза, в которых не было и тени страха, и устыдилась своего собственного. Рука Кисары, которой она крепко сжимала в кармане камень Возвращения, разжалась, выпуская его.

— Мы должны помочь! — Решительно выкрикнула девушка, протянув руку в сторону Миаджи. — Печати с первой по пятую — очищение!

— Ты всегда была и останешься романтической дурочкой, сестрица, — с горечью в голосе сказала демоница.

— Какая есть, — соткав в уме несколько фигур усиления, Кисара набросила их на девочку, чье тело уже начало меняться. — Помоги нам прорваться к воротам!

— Но кто позаботится о тебе? — красные глаза демоницы расширились, ее фигуру окутал черный туман и девочка начала увеличиваться в размерах, ростом сравниваясь с южанкой.

— Я не дам твоей хозяйке погибнуть, демон, — выпустив руку Кисары, Колд взялся за меч. — Даю тебе слово!

— Я запомню это, бездушный! — голос Миаджи изменился, и ее платье с треском порвалось, не выдержав истинного тела демоницы. Красные глаза моргнули, чтобы открыться двумя бездонными колодцами Бездны.

Часть сдерживаемой Кисарой силы вернулась к своей обладательнице вместе с ее истинным телом: гладкая кожа потемнела, красные волосы удлинились и теперь касались земли, непрерывно извиваясь, словно скопище алых змей. Черные, как ночь крылья распахнулись за спиной демоницы, разбросав в стороны рваные клочья тумана и острый, увенчанный шипом хвост щелчком плети ударил по воздуху.

— Помни о своем обещании, человек, — голос Миаджи теперь стал взрослым, чувственным и его можно было бы назвать прекрасным, если бы не таящаяся в нем ненависть. — Если с сестрой что-нибудь случится, я найду тебя даже в Бездне!

Недрогнувший храмовник лишь скупо кивнул.

Пространство перед отрядом вдруг вспороли сверкающие молнии. Яркие вспышки выхватили из сгущающегося мрака высокие неприступные стены, сверкающие в каплях кровавого дождя и обитые сталью ворота, расположенные точно по пути отряда храмовников. Огромные створки были плотно закрыты, а под ними собралась настоящая орда демонов, чьи омытые кровью тела, плотно прижимаясь друг к другу, словно сплетались в один уродливый организм, смотрящий на людей множеством кровожадных глаз и оскаленных пастей.

Снова сверкнули молнии, ударив в первые ряды демонов и разметав несколько задымившихся тел в стороны. С шипением Миаджи бросилась во главу отряда, туда, где вот-вот должна была разгореться самая ожесточенная битва.

— Вперед, к воротам! — Выкрикнул капеллан Грегор, выхватывая из ножен украшенный символами клинок, сразу же вспыхнувшим чуть синеватым свечением далеких звезд.

Одной рукой капеллан поднял древко со знаменем Гирита так высоко, как только смог и твари отпрянули назад, ослепленные мягким сиянием божественного символа.

Что-то хрипло крикнул Гранер Ласкнир, и его маги обрушили на противника огненный град, выжигающий демоническую плоть и разрывающий на части ужасные тела. Шаманы зверолюдов снова ударили молниями, внося еще большую сумятицу в и без того беспорядочные ряды чудовищ.

— К капеллану, живо! — Колд быстро оглянулся и толкнул Кисару вперед. — Вы тоже! — бросил он темным эльфам.

— Но, — Кисара остановилась всего на мгновение и едва не погибла от бросившегося на нее со спины монстра.

Оскаленные челюсти клацнули в дюйме от лица демонолога. Но Колд отбросил тварь прочь ударом ноги. Мощным движением храмовник вогнал лезвие меча прямо в пасть демону, а подоспевшая вовремя Лисандра перерубила все еще живой твари хребет.

— Они догнали нас, — крикнул рыцарь — защитник, ловя на щит еще одну лоснящуюся тушу и быстрым ударом снося ей уродливую голову. — Прорывайтесь вперед!

Однако никто не спешил слушать приказ бездушного. Стряхнув с меча капли черной крови, Лисандра встала с ним плечом к плечу, а расположившиеся за их спинами темные эльфы вскинули луки.

Первые стрелы опрокинули выскакивающих из мрака тварей, а остальных встретили клинок храмовника и меч паладина. Бездушный сражался с молитвой Гириту на устах, и каждый удар сверкающего клинка оказывался смертельным для его противников. Меч монаха взметнулся вверх, рассекая брюхо низкорослому безглазому демону, чья голова состояла из сплошной пасти и сразу две стрелы вонзились в толстую шею, опрокинув тварь на землю. Тяжелый щит Колда закрыл открывшуюся в неудачном выпаде Исель, и длинные когти, вместо груди девушки со скрежетом врезались в металл. В следующее мгновение ботинок гиритца с треском ломающихся ребер воткнулся в живот твари, отбрасывая ее назад, прямо на клинок Лисандры.

Калеос убрал бесполезный в ближнем бою лук и выхватил парные кривые сабли, заветревшись в смертоносном танце и нанося быстрые и хлесткие удары по противникам. Но демоны, будто не замечали эльфов и паладина, стремясь добраться до гиритца и демонолога.

Кисара обездвижила одну тварь и, не успела меч Лисандры войти в покрытую струпьями грудь, как южанка уже занялась следующим противником, своей силой растворив костяной панцирь одного из демонов и сделав его уязвимым для стрел Исель. Поймав грудью две стрелы, демон упал на колени, и его вдруг смяла чья-то когтистая лапа. С ревом из толпы демонов выскочил настоящий гигант, крушащий все на своем пути. Замерев, он шумно вдохнул пропитанный кровью воздух свиным рылом и ударил когтистыми лапами о содрогнувшуюся землю.

— Пробиваемся к капеллану! — Колд толкнул Кисару. Все начали быстро пятиться назад, стараясь не отставать от основных сил и, одновременно, отбиваясь от наседающих тварей.

Кисара связала несколько сковывающих и ослабляющих фигур, набросив их на демона со свиным рылом. Чудовище расшвыривало более мелких собратьев, и рвался достать гиритца. Защищавший Кисару храмовник уже с ног до головы покрытого демонической кровью, но с готовностью повернулся к новому противнику.

Стиснув зубы от усилия, Кисара бросила почти все свои силы, на порабощение демона. В отличие от опустошителей или разорителей, безумных тварей лишенных разума и рассудка, это порождение Бездны демонолог могла подчинить, но лишь в том случае, если ее воля окажется сильнее.

Кисара не сомневалась в своих силах, но понимала, что для успешного порабощения ей нужна предельная концентрация. Набросив оковы замедления на напирающих противников, она полностью сконцентрировалась на демоне и едва не стала жертвой расторопного оскверненного, чье тело Бездна уже исказила до неузнаваемости. Со щупальцами вместо рук, оторванной нижней челюстью и пустыми глазницами, он бросился на южанку, но упал, не дойдя каких-то двух шагов. Ярко зеленый луч прожег в разлагающемся теле огромную дыру, и Кисара услышала голос некроманта:

— Алира, займись ими!

— Как прикажете, господин, — девочка в черном платье вышла вперед и в ее руках появилась огромная, сотканная из мрака коса.

С чудовищной скоростью темноволосая бледная девушка метнулась вперед, вздымая свое страшное оружие и рассекая пополам сразу трех противников. Не успели части тел коснуться дрожащей от вожделения крови земли, как Алира, словно безжалостный жнец, продолжила свою страшную жатву, танцуя среди брызжущей крови и отсеченных конечностей.

Губы Кисары изогнулись в победной усмешке, когда нависший над Колдом огромный демон, вдруг развернулся и накинулся на своих же сородичей, разрывая их на части. Демонолог не могла полностью поработить демона, не заключая с ним договора, тем более, что сломить волю порождения Скверны не так-то легко. Но южанка смогла обвести тварь вокруг пальца, заменив в ее искаженном ненавистью разуме людей на его сородичей, а их, в свою очередь, на гиритцев.

Неожиданно на помощь запутавшемуся чудовищу пришли окровавленные солдаты Ариарда, чьи глаза горели зеленым светом. Изломанные, лишенные конечностей, они шли, хромали и даже ползли к занятым боем демонам, волоча за собой оружие. Солдаты набрасываясь на тварей, не заботясь о самих себе и даже самые страшные раны не могли убить их, так как воины были уже мертвы.

— Мои слуги отвлекут тварей, уходим! — крикнул некромант.

— Назад! — поддержал колдуна Колд, последним из живых отступая к авангарду отряда. Храмовник оглянулся и, увидев, что все последовали его приказу. Убедившись, что никто не остался на месте, он и сам поспешил к воротам обители, предоставив оживленным мертвецам отвлечь противников.

Гиритцу была противна магия некроманта, но сейчас он понимал, что колдун спас их всех, пусть даже и вернув к жизни воинов Ариарда, что само по себе являлось омерзительным, для разума храмовника.

Неожиданно на ум бездушного пришла невеселая мысль о том, что некромант, при всем своем умении не сможет поднять его павших братьев. Гиритцы плохо подвергались магическому воздействию, включая и некромантию. Темная магия колдуна не могла осквернить останки павших монахов, но сейчас, когда каждый клинок был на счету, это радовало Колда в меньшей степени. Хотя сам он и предпочел бы, после смерти отправиться сразу к Гириту, а не оказаться в ледяной хватке некроманта, но готов был на все, если бы это помогло правому делу.

Отринув ненужные мысли, Колд очистил свой разум и кое-как, стерев с лица начавшую запекаться кровь, ускорил шаг.

Окликнув Алиру, Эгистес развернулся в сторону крепости, чувствуя, как обрываются жизни живых существ, сражавшихся за его спиной. Бледные губы некроманта тронула зловещая ухмылка.

— К смерти и славе! — взревел Скар, вздымая к небу свои топоры, выполненные в виде волчьих голов, сжимающих в зубах острые лезвия, похожие на вытянутые серебряные полумесяцы.

— Сквозь ливень крови! — подхватили клич зверолюда его воины.

Шаманы и маги ударили по наседающим противникам еще раз, после чего, опасаясь задеть своих соратников, переключились на тех тварей, что копошились ближе к стене обители.

Скар первым врубился в гущу демонов и оскверненных, неистово вращая оружием и радуясь каждому удачному удару. Сила, подаренная великой Праматерью, разгоралась в его теле все ярче и ярче, а кровожадный голод воина теперь был сравним с ненасытностью самой Урсулы.

С нечеловеческой силой топоры зверолюда обрушивались на врагов, одинаково легко рассекая и оскверненную и демоническую плоть. Рядом с ним, бок обок, бились его братья по крови, среди которых то и дело мелькал силуэт Миаджи, легко узнаваемый из-за ярко красных волос.

Демоница, при помощи длинных, похожих на стилеты, когтей расправлялась со своими сородичами, не испытывая при этом ни капли сожаления. Она смеялась, каждый раз, когда теплая кровь попадала на ее кожу, и воинственный вой зверолюдов вторил ее смеху.

Оставив магическую поддержку зверолюдов Хаграну и Аркису, Таллаг бросился в ближний бой. На ходу он заметил размахивающего молотом Фалконом, и орудующего двуручным мечом Гириона.

Храмовники и их братья из отряда Алектиса, взяли на себя правый фланг, вплоть до острия атаки, тогда как на левом сражались обычные солдаты при поддержке жрецов которым, судя по всему, требовалась помощь.

Похожая на смесь старухи и паука тварь, пронзила лапами одного из солдат и швырнула тело в плотный строй воинов, опрокинув несколько человек и сломав боевой порядок.

В образовавшуюся брешь тут же хлынула толпа разномастных монстров, жутких пародий на человека, исковерканного Бездной по ее безумной прихоти: истерзанные тела покрывали ужасные наросты, рога и струпья, язвы и кровоточащие раны перемешивались с чешуей, шерстью и обрывками плоти. Кто-то из оскверненных сохранил подобие человеческого лица или конечностей, а кто-то превратился в создания из кошмаров с глазами по всему телу или огромной пастью поперек груди.

Таллаг не успел точнее рассмотреть провравших строй тварей — ему стало совершенно не до этого. С яростным шипением на Буревестника накинулась та самая иссохшая паукообразная старуха, с бельмами вместо глаз и острыми клыками в трех ртах, казавшимися несуразно огромными на обвисшем и удлиненном подбородке.

Зверолюд встретил оскверненную, некогда, определенно, бывшую человеком, сверкающей молнией, с треском выпустив искрящуюся нить в безобразное тело. Заклинание шамана ударило в обвисшую грудь, опалив дряблую, покрытую пятнами кожу и старуха завопила от боли и досады. В следующее мгновение ее крик оборвал Громовержец, с чавкающим звуком врезавшийся в покатый лоб. Таллаг дернул цепь на себя, и зачарованное оружие вылетело из раны, отломав солидный кусок черепа, и вернулось в руку владельца.

Зверолюд еще дважды ударил молнией по тварям, терзающим тела солдат, пытавшихся отбить одного из жрецов: бедняге не повезло и какая-то тварь, пробила его грудь острым хвостом, подняв корчащего человека над полем битвы, словно ужасающий стяг. Понимая, что ни жреца, ни солдат уже не спасти, Таллаг призвал на помощь великую Праматерь и все свои силы, обрушив на демонов настоящую бурю молний, обугливающих безобразные тела и расшвыривающих их во все стороны.

Натравив демона на сородичей, Кисара, побежала туда, куда указывал Колд — к знамени Гирита, под которым сражался капеллан ордена. Оживленные некромантом мертвецы и порабощенное порождение Бездны выиграли достаточно времени, чтобы замыкающие отряд бойцы смогли пробиться вперед, соединившись с основными силами. К тому же колдун без устали поднимал павших в битве солдат, отправляя их в хвост отряда.

Кисара поискала глазами Миаджи, но не смогла отыскать демоницу в кипящей битве. Зато девушка увидела вход в обитель Нерушимых Врат. Обереги, вместе с камнями вложенные в стены и массивные створки разгорались алым свечением, реагируя на присутствие демонов, что казалось невозможным — обитель все еще защищали древние чары, а значит, гиритцы оказались правы — пробиться в крепость, значит спастись.

— Только как это сделать? — взгляд девушки скользнул по запертым воротам, украшенным огромным символом Сидония Воздаятеля — латной, сжатой в кулак шипованной перчаткой.

— Надо прорываться! — Лисандра оказалась рядом с южанкой. Плащ паладина стал похож на грязную тряпку и был оборван почти до середины, а на доспехах виднелись свежие вмятины и царапины.

— Некромант сказал, что поможет, но ему нужно время. Маги и Калеос с Исель прикроют его. Ты можешь что-нибудь еще сделать с этими тварями? — паладин мечом указала на бесчисленные орды демонов, все прибывающие из бурлящего черного тумана.

— Не знаю, — честно призналась Кисара. — Я чувствую, что Скверна глубоко въелась в эти земли. Такое ощущение, будто твари не отходили от стен обители с тех пор, как пали сидониты. Здесь все отравлено Бездной!

— Но крепость цела! — пользуясь короткой передышкой, Лисандра огляделась. — Как такое возможно?

— Не знаю, — покачала головой Кисара. — Но нам необходимо добраться до ворот!

— Хорошо, — стряхнув с меча дымящуюся демоническую плоть, Лисандра кивнула. — Я пойду вперед, там от моего клинка больше пользы, а ты оставайся с магами! Да хранит тебя Благодетельница!

— И тебя, — слова Кисары понеслись вслед за удаляющейся девушкой, спешащей в авангард, где сражались зверолюды.

Паладин перешла на бег и, сделав широкий прыжок, пробила клинком стоявшего к ней спиной демона, упавшего, казалось, прямо с неба. Оружие Лисандры со скрежетом вспороло панцирь из затвердевшего перегноя и пронзило черное сердце твари.

Отбросив извивающегося противника в сторону, Лисандра наткнулась глазами на Таллага. К этому моменту зверолюд уже почти исчерпал своим шаманские способности, истратив запас магической энергии и, выпустив лезвия из широких браслетов, спешил вступить в ближний бой.

Вдвоем паладин и зверолюд оттеснили демонов, прорвавшихся сквозь брешь в поредевшем строю пехоты и выжившие солдаты, к которым на помощь пробились гиритцы, снова сомкнули свои ряды. Выстроившись клином, отряд быстро продвигался к воротам обители, буквально прорубая себе путь и платя кровавую дань за каждый шаг, сделанный по проклятой земле.

— Давайте все вперед, я следом, — Таллаг тряхнул головой в сторону ворот, выхватывая Громовержец и обрушивая сверкающую сталь на лапу выступившего из тумана демона, чье колено оказалось зверолюду выше макушки.

Услышав, как хрустнула кость, Буревестник вырвал топор из раны и ударил снова, словно лесоруб, валящий дерево. Тварь пошатнулась, и нелепо взмахнув когтистыми лапами начала заваливаться в бок. Цепь Громовержца серебристой молнией метнулась к бычьей шее демона и, несколько раз охватив ее, с лязгом сомкнулась. Еще раз воззвав к магии, заключенной в оружии, Таллаг рванул цепь и та, с треском молний впилась в кожу безостановочно вопящего демона, отделив его уродливую голову от тела.

Простых солдат, так же, как и жрецов Лигеи было практически не видно. Над побоищем возвышались лишь уродливые выродки Бездны и закованные в черную броню фигуры гиритцев, собравшихся вокруг сжимающего знамя Капеллана.

Сплотившись вокруг выживших магов и Грегора, монахи — воины сформировали стальной кулак, обрушившийся на противников и пробивающий себе дорогу к стенам обители Нерушимых Врат.

Лисандра оказалась между гиритцем, чье лицо скрывал помятый шлем и рыцарем-защитником Гирионом. Мельком обернувшись, она увидела Кисару, стоящую рядом с ученицей архимага и некромантом.

Обладающие даром магии без устали плели смертоносные заклинания, поддерживая отряд на пределе своих возможностей, и паладин сосредоточилась на своем деле. Ей, как и гиритцам, нельзя было позволить демонам добраться до волшебников.

Девушка рубила и колола клинком, разбрасывая противников и рассекая бесчисленные уродливые лица, вырастающие перед ней из мрака. Она видела, как лапа с длинными кривыми пальцами смела сражающегося слева от нее гиритца и окровавленный шлем слетел с бессильно поникшей головы.

Место павшего сразу же занял седой бездушный, знакомый паладину. Он носил имя Фалкон и сражался тяжелым молотом. Лисандра услышала или, возможно, ей просто показалось, как старый монах произнес молитву о павшем брате, обрушивая свой гнев на противника, забравшего жизнь монаха.

Молот с треском сломал уродливо сросшиеся ребра на груди демона, отбросив того назад и Лисандра, быстрым выпадом, рассекла твари горло, после чего Фалкон, вновь поднявший свой молот, размозжил рогатый череп, превратив его в вонючее месиво из слизи и обломков костей.

Внезапно пространство перед Лисандрой расчистилось, и она увидела, как поначалу отрезанные от основного отряда зверолюды продолжают сражаться при поддержки Миаджи. Их осталось меньше десятка, но дети Урсулы не отступали, круша противников направо и налево.

Взгляд Лисандры выхватил из общей ужасающей картины фигуру в красных доспехах, с пропитавшейся кровью волчьей шкурой на плечах.

Скар Кровожад, вожак зверолюдов, явно не зря получил свое прозвище и по праву мог называться избранным сыном Великой Праматери. Он сражался на острие атаки, тесня напирающих на него со всех сторон противников. Смеясь тварям в лицо, бесстрашный воин отрубал тянущееся к нему когтистые лапы. Паладину даже показалось, что глаза Скара сменили свой янтарный цвет на ярко красный, и теперь угрожающе горят пламенем ярости в смотровой щели его шлема.

Демоны выпрыгивали из тумана беспорядочно и разрозненно. Это давало смертным хоть какой-то шанс осуществить задуманное. Отряд Грегора бросился на помощь зверолюдам, стремясь объединиться с ними и продолжить продвижение к воротам.

Пока Лисандра бежала вместе со всеми, она не могла оторвать взгляда от неистово сражавшегося Скара.