— Ты девочка или просто странно выглядящий снежный исполин? — удивился зверолюд силе Алиры, но та не обратила внимания на вопрос.

Однако Скар не заметил этого. Он вдруг обеспокоенно заозирался, пока не наткнулся взглядом на запрыгнувшего на платформу брата.

— Хвала Праматери, — прошептал Скар и, морщась от боли, постарался идти быстрее.

Изначальные врата парили над полом. С их высоты Таллаг видел, как отступают гиритцы. Алектис и Гирион помогали хромающему Фалкону. Губы пастыря непрерывно шевелились, он читал молитвы, но выглядел при этом несколько иначе. Зверолюду показалось, что гиритец едва не плачет от счастья, пряча улыбку за напускной серьезностью. Алектис постоянно смотрел вверх, на изображение Гирита Защитника. Почти достигнув платформы, монахи остановились. Фалкон и Гирион удивлено переглянулись, когда в их глазах вспыхнуло спокойное пламя небесного цвета.

— Я чувствую Его, — выдохнул Фалкон. — Клянусь, я чувствую взгляд Защитника! — Он попытался развернуться, чтобы продолжить бой, но Гирион удержал его: — Он снова с нами, брат. Сидониты вернулись в этот мир, и мы заслужили прощения нашего Бога. Но пока мы слабы. Уйдем, и ты еще послужишь Ему.

Старый ветеран нехотя кивнул, захромав к Вратам. Достигнув их, он обернулся, чтобы еще раз взглянуть на заваленный мертвыми телами зал.

Не веря своим глазам, Фалкон смотрел на сидонитов, словно вышедших из тени прошлого. Они казались ему призраками, но он чувствовал их мощь. Воины Сидония вновь спасли всех.

Фалкон ощутил укол совести. Ему стало стыдно, что алые храмовники не раздумывая, вступили в бой, тогда как его собственный орден в свое время, не пришел к ним на помощь. Посмотрев на своих братьев, он понял, что они чувствуют то же самое.

— Быстрее, мы перенесем сразу всех! — Кая с трудом держалась на ногах.

Волшебнице пришлось потрудиться не только над тем, чтобы помочь завалить тоннель, но и над расширением зоны действия Врат. Если бы девушка не так устала, то она непременно восхитилась бы мощью древнего сооружения. Но сейчас ей лишь хотелось покинуть это место.

Закончив последние приготовления, Кая кивнула стоявшей в центре платформы Кисаре. Южанка, убедившись, что сидониты во главе с Алардом Дарием почти достигли Врат, закрыла глаза, представив себе ставший для нее домом Фририард.

Алые храмовники, расправившись с последними противниками, как и все, подошли к Изначальным Вратам. Один за другим они перешагивали разгоравшиеся прямо на полу символы, второпях начертанные Каей. Платформа питала сложную формулу своей силой и, по заверению волшебницы, была вполне способна перенести их всех за один раз.

— Я читала об этом в дневнике учителя. Платформа, наверняка, разрушится, — с толикой грусти произнесла Кая, оглядывая платформу врат. — Жаль…

Магические символы засияли ярким фиолетовым огнем, закружившись в сумасшедшем круговороте. Сквозь мельтешащие перед глазами формулы, Алард Дарий последний раз оглядел зал, который он и его братья охраняли с давних времен.

Храмовник перевел взгляд на выживших воинов Сидония и увидел у одного из них булаву в виде солнца. То самое оружие, которым рыцарь-защитник Нолан уничтожил врата Пути, когда понял, что оскверненные смогут воспользоваться ими. Нахмурившись, Алард посмотрел в сторону заваленного тоннеля и увидел, как камни начинают осыпаться — Бездна отчаянно стремилась пробиться в этот зал. Верховный лорд сидонитов знал, что ее не остановит ни время, ни какая-то другая преграда.

— Мой лорд? — обеспокоенно спросил Дрэтон Брин, заметив задумчивость Аларда.

— Позаботься об ордене. — Рука храмовника сжала теплое древко Аренвира. — И еще, — Алард помолчал. — Скажи Говорящей, что я сожалею, но должен выполнить свой долг.

— Мой лорд, что Вы?!.. — Дрэтон Брин шагнул было к Аларду, протягивая к нему руку, но Верховный лорд, вдруг, вышел из круга мечущихся формул.

— Алард! — Воскликнул капитан сидонитов, но едва это имя успело сорваться с его губ, как он понял, что находится уже не в обители нерушимых Врат.

* * *

Алард Дарий отвернулся от завала, по склону которого скатывалось все больше камней и осмотрел Изначальные врата. Как он и думал, древний артефакт не разрушился. Сидонит не мог судить, лишились ли врата волшебной силы или нет, но он не мог рисковать. Если его рассуждения верны, то, истратив столько силы, врата сейчас уязвимы как никогда и это единственный шанс. Медлить Алард не мог. Еще несколько мгновений и Бездна ворвется в этот зал.

— Это мой долг. Прости меня, Воздаятель, но орден больше не в силах охранять врата. Теперь, когда обитель осквернена, я смогу лишь уничтожить их. Если этим деянием я заслужу твой гнев. то быть посему. — Алард взошел на платформу, воздев над головой Аренвир.

На миг храмовнику представилось лицо спасшей его девушки, и он улыбнулся:

— Теперь и я спасу тебя и всех остальных. — С этими словами Верховный лорд вонзил алебарду точно в центр платформы.

Камень протяжно застонал, словно живое существо. Алард почувствовал, как неизвестная сила пытается вытолкнуть клинок из расширяющейся трещины и надавил на оружие сильнее.

Древний артефакт неистово сопротивлялся разрушению, но ослабленный скверной он не мог полностью защитить себя, как сделал бы это раньше. Собрав все оставшиеся силы, Верховный лорд сидонитов провернул Аренвир и платформа покрылась причудливыми паутинами трещин.

Камень вблизи от лезвия начал плавиться, падая на пол.

Боль пронзила тело храмовника — Алард Дарий плотно сжал зубы. Мысленно воззвав к Сидонию, он лишь сильнее надавил на рукоять оружия.

— Ты, все-таки, именно такой, как в ее мечтах, — детский голос прозвучал за спиной Аларда, когда от Изначальных Врат осталась лишь горстка расплавленных камней и обессиливший мужчина упал припал на колено, вонзив верный Аренвир в пол.

Храмовник обернулся и увидел молодую девочку, лет пятнадцати. У нее были смешные хвостики из красных волос и такого же цвета глаза и ногти. Она носила короткое ярко желтое платье с фиолетовыми кружевами и длинные черные чулки.

— Отважный и смелый, — улыбнулась Миаджи, глядя на неподвижно стоящего храмовника. — Готов пожертвовать собой…

Приблизившись, демоница коснулась пальчиком древка Аренвира, и от ее кожи к потолку заструился белый дымок.

— Но, увы, я этого не допущу, пусть мне и не хочется. Перед тем, как перенестись из этого места, Кисара поняла, что ты решишь остаться, но уже ничего не успела сделать. Ее чувства отчаяния и грусти были настолько сильными, что достигли своим порывом даже меня. Я не хочу больше видеть ее слез, так что терпи, может быть больно, а может, ты и вовсе не выживешь.

Демоница вдруг улыбнулась, обнажив острые клычки, и быстро подалась вперед. Крепко обняв Аларда, Миаджи вздрогнула. Она ожидала, что соприкосновения с освященной броней причинит ей нестерпимую боль, но почувствовала лишь приятную волну тепла. Никогда прежде демоница не ощущала ничего подобного и чувства переполнили ее. — Сделай сестру счастливой, — прошептала Миаджи.

И в этот же миг обе фигуры исчезли, распавшись черным туманом.


Дом


— Даже не знаю, как мне благодарить тебя, — Кисара стояла на балконе своего жилища, привычно наблюдая за входом в обитель сидонитов.

Теперь стяги ордена были высоко подняты, гордо рея на приятном ветру, что дул с моря, принося с собой легкий аромат пьянящей свежести. Девушка подставила ветру лицо, прикрыв глаза и позволив ему играть ее черными волосами.

— От твоих благодарностей, мне только хуже, сестрица. — Голос демоницы звучал не очень-то довольно. Сама Миаджи сидела на перилах, болтая обутыми в светло голубые туфельки ножками. Она то и дело косилась на обитель храмовников, каждый раз, недовольно морща острый носик.

— Ты же говорила, что после того, как мы прошли через перерождение, ты спокойно переносишь близость оберегов, пока я с тобой.

— Так и есть, — сердито буркнула демоница, показав язык одному из двух рыцарей в алой броне, стоящих у врат обители.

— Тогда почему ты так недовольна? — подойдя поближе к Миаджи, Кисара погладила ее по голове.

— Да потому что эта неблагодарная скотина так и не соизволила появиться! — в порыве гнева девочка сжала маленькие кулачки. Ее красные глаза зло сверкнули. — Я понимаю, если бы он умер, но ведь нет! Упрямый сидонит пережил то, что, как я думала, не под силу никому из смертных! Я протащила его в этот мир, через саму Бездну, а он и глазом не моргнул! Более того, когда мои не успевшие восстановиться силы были на исходе, этот твой храмовник сам вынес меня из мрака, с улыбкой на своей роже! А потом еще и нагло поблагодарил за помощь! Меня, рожденную Скверной, храмовник спас, когда я сама хотела его спасти! Уму непостижимо!

— Он же сказал, что вы бы оба погибли, если бы не… — Кисара смутилась и замолчала.

— Если бы не ты, — закончила за нее Миаджи. — Сила Говорящей! Да! Ты так не хотела разлучаться с ним, что докричалась до любимого даже сквозь Бездну, а он и рад стараться! Готова поспорить, что если бы с ним не было меня, и я не успела бы перенести нас к самой изнанке Бездны, этот сидонит прошел бы через нее на своих двоих, по пути прибив еще парочку принцев!

— Ты преувеличиваешь…

— Трудно преувеличить силу святого. Миаджи, кажется, немного успокоилась. Впервые за десять дней с момента возвращения, она смогла обрести материальное тело в Светлых землях и теперь неустанно возмущалась происходящему.

— Ладно, — она глубоко вдохнула и выдохнула. — Храмовник был сильно измотан, даже когда я увидела его у обломков этих Врат, следуя за эхом которых мы и прошли следом за вами. Я еще удивилась, как это он на ногах держится, с такими-то ранами. А тут еще ты… Стоила нам появиться — бросилась ему на шею и только потом уделила внимание моей скромной персоне!

— Прости, — виновато потупившись, произнесла Кисара.

— Но я-то вот здесь! Ну а где твой ненаглядный?! — Спрыгнув с перил, Миаджи топнула каблучком по гладкому полу.

— Первое время он восстанавливался после полученных ран, так мне сказали сидониты. Да и я сама провалялась без сил пару дней, не в состоянии даже встать с постели. Молитвы пастыря поддерживали наши силы, но, стоило ему прекратить молиться, как я поняла, что полностью истощена. Потом Алард отправился в Ариард, по делам ордена и…

— И даже не заглянул к тебе! — Выпалила Миаджи, ткнув пальцев в сторону памятника Аларду Дарию, почти по щиколотку усыпанному свежими цветами. — Его тут девушка ждет, весь город сходит с ума от счастья, а он!.. У-у-у-! Неблагодарный!..

В дверь постучали и Миаджи недовольно засопела.

— Девочки, спуститесь вниз, пожалуйста, — голос Гвинет звучал, как всегда, заботливо.

— Сейчас, — отозвалась Кисара.

Ухватив сердитую демоницу за руку, заклинательница потянула ее за собой.

Когда они открыли дверь, главы гильдии за ней уже не оказалось. Пройдя по коридору, девушки спустились на первый этаж, где их дожидалась небольшая, но весьма разношерстная компания.

— Наконец-то! — Калеос первым заметил вновь прибывших.

Эльф выглядел вполне здоровым, однако под легкой черной сорочкой у него угадывались плотно наложенные на грудь, плечо и живот бинты. — Чего так долго? — жующий кусок мяса Таллаг привстал, потянувшись за новым куском. Синяк под глазом почти прошел, но то, как зверолюд держал ногу, говорило, что не все раны еще полностью затянулись. — Сам-то, только что пришел, — острый локоть Исель впился зверолюду под ребра и тот едва не поперхнулся. — А где твой братец?

— Как только смог ходить — отправился за Лисандрой. Она так и не дала о себе знать с тех пор, как за ней прислали родители. Ни слуху, ни духу, — с набитым ртом ответил зверолюд. — Не понимаю, как можно пропустить собственное посвящение. — Посвящение было позавчера, — тихо заметила Гвинет. — Не помнишь?

— А? Нет, — зверолюд, действительно, выглядел удивленным и его разноцветные глаза расширились. — Вы серьезно? — Тебе следует меньше пить, — язвительно заметила Исель. — Действительно, — поддержала эльфийку Алира, беззвучно занявшая соседнее место. — Это просто верх невоспитанности.

— Э… Откуда ты?.. — Буревестник не договорил, так как входная дверь отворилась и в нее вошел облаченный в черное Эгистес.

— Доброго дня, — вежливо поздоровался некромант, улыбнувшись уголками бледных губ.

— Здравствуйте, — из-за спины мужчины высунулась Кая. На девушке больше не было плаща мага, который сменила более удобная походная одежда.

— Явились! — не дав никому и слова вымолвить, нашелся Таллаг. — Ну что ж, раз мы теперь в одной семье — давайте, усаживайтесь!

Впрочем, приглашение зверолюда никому не требовалось и некромант с волшебницей сели на свободную скамью. С другой стороны на нее же опустились и Кисара с Миаджи.

— Привет, бледная, — мило улыбнулась демоница, подмигнув Алире.

— Здравствуй, рогатая, — не осталась в долгу темноволосая девочка.

— Подружитесь чуть позже, — мягко откашлявшись, Гвинет поднялась со своего места. — Я надеюсь, что теперь, когда мы освежили память Таллага, все вспомнили, что нас стало больше. — Как первое задание? — Улыбнувшись, она вопросительно взглянула на некроманта.

— Вот, — Эгистес положил на стол увесистый мешок. — Здесь даже больше. Гиритцы обрадованы возвратившейся силой, так что денег не пожалели. Фалкон сказал, что Алектиса сделают капелланом. За него свидетельствовал сам Алард Дарий. Еще он сказал, что грех гиритцев перед его орденом полностью искуплен и свидетельство тому — возвращение благословения бога Защитника. Ранее гиритцы предали своего покровителя, не выступив на помощь сидонитам, но теперь смыли этот грех кровью. Не знаю, так ли это на самом деле, но, надеюсь, впредь мы будем заниматься чем-нибудь более интересным…

— Ты же знаешь, я посылала вас не только за этим, — несмотря на слова, Гвинет накрыла награду украшенным перьями плащом, и мешочек бесследно пропал со стола.

— Как она это делает? — удивился Таллаг, опрокидывая в себя полную кружку пенного напитка.

— Я встретился с отцом, — вздохнул Эгистес. — Мы поговорили. Все. — Некромант изъяснялся отрывисто, но что-то в его взгляде поменялось. Он стал немного теплее и Гвинет, заметившая это, удовлетворенно кивнула.

— Семья — это главное! — Глава гильдии Крылья Удачи, обвела всех собравшихся взглядом. — А как твои родители отреагировали на произошедшее? — спросила она у Каи.

— А, — девушка, все еще чувствующая себя не в своей тарелке, вздрогнула. — Они, естественно, хотели бы видеть меня при дворе. Но теперь, когда Совет магов временно распущен, да еще и из-за моего бывшего учителя, они сошлись во мнении, что мне следует некоторое время пожить отдельно и, желательно, не в Ариарде. И без того уже поползли слухи…

— Эй, — прервал девушку Таллаг. — Ты теперь и моя семья тоже, так что если кто-то вздумает распускать про тебя какие-то там сплетни, я лично вырву ему грязный язык! А если этого недостаточно, то можно попросить Скара и тогда…

— Э-э-э… спасибо, — не зная, как отреагировать на подобное заявление, Кая выдавила из себя смущенную улыбку.

— Обращайся, — серьезно кивнул зверолюд. — А что там с этим стариком, архимагом?

— Здесь все сложнее, — задумчиво произнес Эгистес.

Сцепив пальцы в замок, некромант уперся локтями в стол, подперев голову руками.

— Весь Совет сейчас напоминает разворошенный муравейник. Гиритцы допрашивают всех и каждого, но пока ничего не нашли. Судя по записям в архивах, в которых успела порыться Кая — Гранер Ласкнир стал архимагом двадцать лет назад, до этого был учеником у Дариниса Урга. Его учитель умер не так давно, так что сам ничего уже не расскажет. Хотя, если удастся найти могилу…

— Что-то еще? — вопрос Гвинет заставил Эгистеса отвлечься от своих мыслей. — Известно, что Гранера Ласкнира, уже вполне взрослого и лишенного памяти нашли рядом с Пустошью Бездушных, сразу после того, как битва была выиграна и врата в Бездну удалось закрыть. Именно тогда он и познакомился с моим отцом. Но это еще не все. О человеке, носившем имя Ринксал Ренарг, кое-что известно. Мало того, что это имя, тот же Гранер Ласкнир, прочитанный наоборот — это еще не все. Его, так же, ребенком отыскали неподалеку от закрытых темных Врат, названных Жатвой Бездны. — Странное совпадение, — Кисара почувствовала, как холодок пробежал у нее между лопаток. — Таких — не бывает.

— Не бывает, — согласно кивнул некромант. — Кроме того, у меня сохранилось письмо архимага, которое позволит мне попасть в его покои и взять оттуда то, что пожелаю, в качестве награды. Плата за то, что я присматривал за одной непутевой ученицей.

При этих словах, сидящая рядом с некромантом Кая виновато потупилась. — Сейчас в башню магов никого не пускают но, думаю, я все же смогу там что-нибудь найти. — Продолжил Эгистес. — К тому же, Алира, — попросил он. — Расскажи им.

— Ринксал Ренарг — прошептал девочка в новом темном платье, глядя в пустоту перед собой. — Я знаю это имя…

— Ты выглядишь моложе своих лет, — хихикнула Миаджи.

— Я слышала это имя от отца. — Невозмутимо продолжила Алира. — Кажется, так звали одного из верховных жрецов Велеса Скорбящего.

— Ты не ошиблась, дитя? — сразу же переспросила встревоженная Гвинет. — Жрецы Велеса были первыми, кто распахнул врата в Бездну. Если все это так, то я уверена, что мы еще…

— Да какая разница-то, а?! — не выдержал Таллаг. — Мы еще, мы не еще!? Мы уже! Вы, уже достали со своими разговорами! Мы ведь вернулись живыми из Потерянных земель, а это дорогого стоит! Предлагаю за это выпить! — Зверолюд резко встал со своего места, подняв кружку. — За нас!

— За нас! — разом повеселевшая глава гильдии первой поддержала тост зверолюда, и остальным ничего не оставалось, кроме как последовать ее примеру.

* * *

Тяжелые шаги за дверью, разбудили Кисару. Она услышала чей-то удивленный возглас, какое-то бормотание, после чего в дверь решительно постучали.

Девушка быстро поднялась с постели, на ходу закутываясь в теплое одеяло и отчаянно пытаясь проснуться. Проходя мимо окна, она заметила, что солнце только начало вставать и никак не смогла взять в толк — кто мог явиться к ней в такую рань. Так и не успев до конца раскрыть отчаянно слипающееся глаза, южанка распахнула дверь и так и застыла с открытым ртом.

— Прошу меня простить, — на пороге стоял Алард Дарий, в полном боевом доспехе и с Аренвиром в руках. — Я пришел так быстро, как только смог.

— А?.. — от удивления, южанка едва не выпустила одеяло, но в последний момент ее пальцы судорожно вцепились в его мягкие края.

— Произошедшее в обители Нерушимых Врат требовало срочного вмешательства, и я решил вначале разобраться с делами, чтобы они, хоть какое-то время, не мешали нам.

— Не мешали?

— Ты спасла меня, Кисара. Меня и всех остальных. — Алард склонил голову. — И я никогда этого не забуду. Я помню, что спрашивал, чем я могу отблагодарить тебя, и я помню ответ.

— Я… Это… Вы не подумайте, я… — быстро затараторила Кисара, заливаясь густой краской и не зная, куда деться от сжигающего ее стыда.

Но храмовник поднял руку, показывая, что еще не закончил: — Я всегда держу свое слово и никогда не отказываюсь от него. Но сейчас во мне говорит не долг, а мои истинные чувства. Если это сделает тебя действительно счастливой, я прошу твоей руки и сердца, — с улыбкой произнес Алард Дарий, и Кисара почувствовала, что ее собственное сердце едва не остановилось.

Глядя в светлые глаза рыцаря, Кисара не сразу заметила, что по ее щекам бегут слезы, но то были слезы радости, и девушка не стыдилась их.

— Это сделает меня самой счастливой на свете, — тихо прошептала она.

— Да будет так.

Храмовник опустился перед Кисарой на одно колено, подняв руку и протянув девушке алую розу, казавшуюся хрупкой в его латной перчатке и от того еще более прекрасной. Мужчина выпрямился, провел кончиками пальцев по щеке южанки и… Вдруг вцепился в нее.

— Сестрица, сестрица-а-а-а, — благородное лицо храмовника расплылось, меняя очертания, и его голос исказился, став более тонким и требовательным.

— А, что?! — Проморгавшись, Кисара обнаружила, что лежит на кровати, а над ней склонилась Миаджи, оттягивающая ее щеку двумя пальцами.

— Снова этот сон? — лилейным тоном осведомилась демоница и невинно улыбнулась.

— Сон, — тяжело и грустно вздохнув, Кисара кивнула. — Всего лишь сон. И ты снова не дала мне его досмотреть.

— Уже давно день и пора вставать. — Развела руками Миаджи. — А сон — это только твое разыгравшееся воображение, сестрица. Ты стала одержима, но не Бездной, а рыцарем в сияющих доспехах! Он снится тебе, чуть ли не каждую ночь…

— Ты не понимаешь, — сев на кровати, Кисара откинула с лица спутавшиеся локоны. — Мне кажется, что он вот-вот, и правда, постучит в мою дверь.

— Кажется ей, ха! — демоница не скрывала своей злой иронии. — Когда кажется…

Миаджи застыла с открытым ртом, когда в дверь жилища южанки, действительно, постучали.

— Кто там? — дрогнувшим голосом спросила Кисара.

— Прошу меня простить, — донесся из-за двери чистый и властный голос Аларда Дария. — Меня задержали неотложные дела, и я пришел, как только смог. Могу я войти?

— Не может быть… — потерянно произнесла Миаджи, чьи расширившиеся от удивления глаза стали напоминать столовые блюдца.

Но Кисара этого не заметила. Она уже бежала к двери, поспешно кутаясь в одеяло.

Загрузка...