Бремя Бездушных (СИ)

— Погоди-ка, старик, — Скар нахмурился, делая шаг следом за архимагом, но тот его не слушал.

— О чем ты? — придержала зверолюда за руку Лисандра, наблюдая, как он присел над алым следом, втягивая ноздрями воздух.

— Эта прожорливая скотина всегда только и ищет, где бы умыкнуть что-то, чего ему еще не запрещали. — Скар задумчиво взглянул на волка. — Карт бы слизал эту кровь, если бы ему не приказали этого не делать. Потеряв хозяина, он слушает лишь меня, но сейчас я молчал. — Сбросив руку девушки, Кровожад вскочил и сделал шаг за магом. — Кому говорю, стой! — В два широких прыжка, зверолюд оказался перед старцем, заступив тому дорогу.

— В чем дело? — Раздраженно процедил Гранер Ласкнир сквозь зубы.

— В том, что у тебя посох в крови, — краем глаза Скар увидел, как гиритцы, насторожившись, подходят ближе. — Не скажешь, откуда она?

— Разве ее мало пролилось за время нашего похода? — передернул плечами архимаг, взяв себя в руки. — Отойдите, пожалуйста, в сторону, господин Кровожад, мне необходимо как можно быстрее осмотреть Изначальные врата.

— Архимаг прав, — рука Фалкона легла на плечо Скару. — Скоро твари проберутся через завалы.

— Послушайте храмовника, господин Кровожад. Мне необходимо начать работать прямо сейчас, если все мы хотим выбраться отсюда живыми. Врата могут перенести нас…

— Их следует уничтожить! — Вмешался в разговор Гирион. — Если их получат демоны, все Светлые земли будут в опасности!

— Мы все погибнем, если не покинем это место. — Возразил Эгистес.

— Значит, нам суждено умереть. — Не задумываясь, отрезал рыцарь-защитник. — Мы не можем оставить Врата в лапах отродий Скверны!

— Спокойнее, господа, — примирительно улыбнулся Гранер Ласкнир, подняв руку в предупреждающем жесте. — Думаю, что смогу перенести нас обратно. Эти Врата связывают не точки одного мира, они проходят через сами миры. Если я смогу их, скажем так, немного переделать, то они, вероятнее всего, разрушаться после первого же применения.

— Говори яснее, — потребовал Скар. Зверолюд все еще с недоверием смотрел на мага, но все же решил отложить разбирательства до более удобного случая.

— Я смогу и перенести нас и разрушить врата, — пояснил Гранер Ласкнир. — Но мне потребуется время. Я должен все здесь осмотреть. Просто недопустимо, чтобы единственные в своем роде Врата были уничтожены просто так. Я должен все запомнить и тогда смогу воссоздать их.

— Действуйте, но помните, времени у нас не много, — Гирион кивнул. — Если не успеете, и они все же прорвутся — мы будем их сдерживать столько, сколько сможем, а вы — разрушите врата.

Архимаг, чье внимание уже полностью занимала находка, рассеянно кивнул, постукивая посохом по полу и обходя платформу по кругу.

— Не нравится мне это, — сердито буркнул Скар, провожая старого мага недовольным взглядом, задержавшимся на конце посоха, то и дело ударяющегося о каменный пол. На нем отчетливо виднелась кровь.

— Пойдем, — Лисандра поманила зверолюда за собой. — Если демоны проберутся сюда, наша помощь потребуется, чтобы удержать вход.

— Двое гиритцев вполне преградят им путь, — не согласился Скар, кивком указывая паладину в сторону прохода. — Там не слишком-то широко, а храмовники довольно крупные — мы будем друг другу только мешать. Я лучше посторожу нашего всезнайку.

— Мы, как я поняла, тоже остаемся здесь, — Алира вопросительно взглянула на некроманта.

Эгистес Отверженный, как и архимаг, всецело был поглощен изучением платформы. За мужчинами робко следовала Кая.

— Тогда я, Исель, Калеос и Таллаг будем рядом с пастырем. — Решила Лисандра. — Стоит достопочтенному Алектису замолчать, как нам придется туго. Если демоны порвутся, в первую очередь попробуют добраться до него.

— Карт, — Скар потрепал волка по мощной холке. — Иди с ней.

Мохнатый хищник дернул косматой головой, оставшись со зверолюдом, которого теперь считал хозяином. — Как знаешь, — пожал плечами воин, проводив удаляющуюся Лисандру взглядом.

Девушка быстро шла к коленопреклоненному пастырю. Алектис молился чуть в стороне, напротив изображения Гирита Защитника, скрестив руки на груди и положив свой меч перед собой.

Скар отвернулся от входа, сосредоточив внимание на архимаге. Старик что-то говорил Кае. Они, кажется, спорили. Зверолюд напряг слух, и его острые уши дернулись, улавливая малейшие звуки.

— Учитель, эти Врата — давно мертвы, — шептала Кая, беспокойно глядя на платформу. — По крайней мере, с этой стороны они не откроются. Почему вы солгали всем?

— Я не лгал, — ответил Гранер Ласкнир.

— Но…

— Ты права — с этой стороны врата не открыть. Но нам нужно лишь подождать.

— Чего? — не поняла юная волшебница, удивленно захлопав длинными ресницами.

— Пока они откроются с той стороны, — улыбнулся Гранер Ласкнир. — А отсюда мы пробудим их кровью, — он с улыбкой посмотрел на собравшихся у входа в зал защитников. — Ждать осталось не долго, поверь.

Когда створки обители Нерушимых Врат полностью распахнулись, возглавляемые Алардом Дарием сидониты увидели выстроившихся в глубине зала противников. Те замерли у ног обезглавленной статуи Сидония Воздаятеля, чей меч был, также, сломан пополам и одна из его частей лежала у дальней стены.

Высокие, превышавшие в размерах храмовников, облаченные в жуткую костяную броню, перемазанную кровью и украшенную жуткими трофеями, срезанными с человеческих тел, демонические воины неподвижно застыли, глядя прямо перед собой.

Распятые на их стягах тела непрерывно извивались, роняя с пустых глазниц кровавые слезы и разевая рты с вырванными языками.

Впереди ужасающего строя возвышался настоящий гигант с усеянной черепами булавой. Он воздел свое жуткое оружие над головой, издав какой-то булькающий звук, доносящийся из-под глухого забрала его шлема, украшенного множеством рогов.

— Да свершится казнь, — Алард Дарий бесстрашно выступил навстречу врагу, сжимая в руке сияющий Аренвир. — Во имя Возмездия! — Он первым бросился вперед. Сидониты алой волной хлынули в обитель за своим Верховным лордом.

Алард Дарий вскинул руку с алебардой, посылая ослепительный луч алого света в сторону начавших движение демонов, но их предводитель ударом булавы отразил магию храмовника и та, скользнув по стенам, растаяла в воздухе и воины столкнулись.

Лязгнула сталь, и от потрескавшихся стен отразилось озлобленное шипение демонов и молитвы сидонитов.

Кисара оказалась в тылу храмовников. По приказу Дрэтона Брина ее охраняло двое воинов. Их охватывала багровая дымка — рыцари стремились в бой, однако не смели нарушить приказ своего капитана.

Южанка не видела ничего перед собой, картину битвы закрывали спины сидонитов, но она слышала дребезжащие призывы предводителя демонов и сильный голос Верховного лорда алых храмовников, призывающий своих братьев сражаться.

Отбросив в сторону молодого рыцаря с раздробленной окровавленной головой, демон в рогатом шлеме издал полный удовольствия утробный рев. Монстр видел, как пробивающийся к нему Алард Дарий пронзил алебардой тело демонического воина, одним рывком разрубив того от живота до ключицы.

Костяные доспехи не выдерживали холодной ярости восстановленного Аренвира и рыцари Скверны падали под ударами Аларда Дария один за другим.

Но и сидонитам приходилось тяжело. Ослабленные боем и понесшие тяжелые потери, они сражались яростно и стойко, но силы были неравны. Все новые и новые воины Бездны врывались в главный зал обители из второстепенных коридоров, в надежде вкусить свежей плоти.

Но чем больше становилось врагов, тем усерднее сражались храмовники и тем сильнее становились их удары. Они видели перед собой орды тех, против кого сражались всю жизнь, но не испытывали страха. В сердцах сидонитов для него не было места. Их вел в бой Верховный лорд, тот, кого прозвали Клинком Возмездия, тот, кому Сидоний Воздаятель даровал свое благословение и наделил силой, и пока Алард Дарий сражался с ними плечом к плечу, рыцари не могли проиграть.

Дрэтон Брин, чья секира описывая неровные круги и неустанно находила свою цель, первым начал выкрикивать слова молитвы и воины дружно подхватили ее, чувствуя, как разгорается в их крови пламя возмездия.

В ответ на молитвы сидонитов, демонические воины взревели, посылая в лица своим противникам богохульства и проклятья.

Лезвие Аренвира вспарывало воздух и расчищало путь сражающемуся в авангарде Верховному лорду. Алебарда в руках храмовника вращалась с угрожающей скоростью, оставляя после себя алые росчерки и мертвые тела демонов.

Пронзив одного противника, Алард Дарий схватил другого свободной рукой за горло и приподнял над землей. Сжав пальцы с такой силой, что костяная броня под ними с треском лопнула, он швырнул демона на пол, раздавив уродливую голову латным сапогом.

Демонический воин, чье тело насквозь пробил Аренвир дернулся, пытаясь глубже вонзить в себя раскаленный клинок и дотянуться до сидонита. Но Алард вырвал свое оружие и вторым ударом снес врагу голову, сразу же вогнав алебарду в плечо следующему.

Кто-то сильно ударил Верховного лорда в плечо. Броня выдержала, но храмовник едва устоял на ногах, пропустив еще один выпад в грудь. Скользнув по нагруднику и распоров табард, ониксовый меч вспорол кожу на щеке храмовника, и теплая кровь потекла по его подбородку.

Вслепую взмахнув Аренвиром, Алард почувствовал, как оружие нашло свою цель. В последнее мгновение он успел защититься от нового удара черного меча, ногой отбросив высокого демонического воина и сразу же ударив его пяткой алебарды прямо в опущенное забрало.

Неуверенно отступив на шаг, противник сидонита бросился на него с удвоенной яростью, но споткнулся, когда секира Дрэтона Брина врезалась ему в колено, почти начисто перерубив ногу.

Острие Аренвира, сверкнув хищным алым светом, со скрежетом вошло демону в горло, проскользнув в узкую щель между нагрудником и шлемом.

— Мой лорд, — вращая секирой, капитан сидонитов отсек тянущуюся к нему длинную лапу, вогнав шипованный кулак прямо в шлем нападавшего и пробив костяное забрало. — Какие будут приказы?

— Прорываться! — Алард Дарий бросился вперед, насадив на алебарду сразу двух демонов и мощным рывком опрокинув их на залитый кровью пол. — Мы должны добраться до врат!

— Понял! — Секира Дрэтона дважды опустилась и корчащиеся на острие алебарды твари испустили дух, а капитан сидонитов выкрикнул:

— Вперед, воины Сидония! Сам Верховный лорд ведет нас в битву! Бог Возмездия благоволит нам и направит ваши клинки!

Кисара слышала призыв Дрэтона Брина и заметила, как рыцари перед ней меняют строй. Сопровождающие южанку сидониты заняли места по бокам, защищая девушку своими телами.

Кисара заметила лишь смутную тень, а один из охранников, прикрыв ее щитом, уже вонзил свой меч в грудь прорвавшегося к ним врага.

Капля темной демонической крови попала южанке на лицо и та вздрогнула, будто очнувшись ото сна. Быстро сплетая многочисленные формулы ослабления и сковывания, демонолог принялась бросать их над головами сидонитов, которым подобное волшебство не причиняло никакого вреда.

Зато противники храмовников попятились назад, не понимая, что с ними происходит. Магия Кисары не могла полностью обездвижить демонов такого уровня, да еще в таком количестве, он определенно воздействие все же имела. Формулы южанки были словно капля в море темного неистовства, порожденного Бездной, однако даже этой капли хватило, чтобы чаша весов битвы склонилась в сторону алых рыцарей.

Но это было еще не все. Решимость и мощь Аларда Дария, кажется, передались и Кисаре. Она поняла, что способна на большее и выхватила из-за пояса узкий кинжал.

Ряды храмовников вытянулись, образуя острый клин, во главе которого оказался Алард Дарий с поющим Аренвиром в руках. Непреклонно прорываясь вперед, Верховный лорд, наконец-то, добрался до предводителя демонического воинства, и древняя алебарда столкнулась с булавой из черепов.

От сильного удара, древко оружия завибрировало в руках храмовника, но тот лишь сильнее стиснул рукоять. Он оттолкнул от себя наседающего демона, атаковав пяткой алебарды снизу вверх и, в тоже время, разворачиваясь, следуя в направлении удара и повторяя его же, но уже острием.

Плащ рыцаря на мгновение скрыл его от взгляда демона и тот едва не пропустил смертельный удар. Предводитель демонов отшатнулся, избегая древка, но так и не успел увернуться от клинка Аренвира, вспоровшего костяной доспех и опалившего темную плоть.

Костяная булава ударила Аларда слева, отбросив на несколько шагов назад. Плечо и рука храмовника отозвались болью, но он не обратил на нее внимания. В душе Аларда Дария бушевало священное пламя возмездия. Сейчас он ощущал дыхание самого Воздаятеля в каждом ударе своего сердца, поэтому храмовник снова набросился на пришедшего в себя противника.

Кто-то бросился на него справа, но сопровождавшие Аларда рыцари не позволили тварям добраться до своего предводителя. Поднырнув под вздымающиеся булавой, Алард врезался в демона, пробив ногу противника насквозь. Выпустив древко Аренвира, сидонит перехватил руку порождения Скверны, обрушив свой кулак на сочленение доспехов в локтевом суставе.

Что-то хрустнуло и демон, выронив булаву, попытался оттолкнуть от себя Верховного лорда сидонитов. Новый удар Аларда пришелся точно по рогатому шлему и тот треснул, свалившись с головы предводителя демонов.

Сверкнули длинные желтые клыки, и неестественно большая пасть метнулась к горлу храмовника. Под шлемом твари оказалась уродливая голова со множеством крохотных глаз, огромным ртом и четырьмя паучьими жвалами.

Но Алард Дарий не страшился созданных Скверной ликов. Вместо того, чтобы отступить, храмовник двумя руками вцепился в мощные челюсти, не давая им сомкнуться. От соприкосновения с освященной броней, демоническая плоть задымилась.

— Казнь твою, — произнес Алард Дарий, глядя в непрерывно бегающие глаза противника. — Свершаю я по воле и приговору Его! — Верховный лорд сидонитов резким рывком развел руки, слыша, как хрустнули суставы демона, и порвалась его плоть.

Не успело безжизненное тело предводителя чудовищ рухнуть к ногам победителя, как над головами сражающихся вспыхнули символы формул. Завертевшись в безумном круговороте они ливнем падали вниз, поражая демонов и пригвождая их к месту.

Сидониты не стали разбираться, что происходит с их противниками и продолжили истребление демонов, не испытывая жалости и сомнений.

Кисара слышала предсмертные хрипы порождений Бездны и старалась унять дрожь в коленях. С третьей попытки девушка сумела вложить кинжал в ножны — по ее телу неприятной волной растеклась слабость и движения стали нечеткими и смазанными.

Ощутив на губах стальной привкус, южанка коснулась их пальцами, и они окрасились кровью, идущей у нее из носа. Заклинательница еще никогда не пробовала творить столь мощные чары, не находя в себе смелости повторить ритуал крови описанный в дневнике ее отца.

— Я смогла, — прошептала девушка, чувствуя, как заплетается ее язык.

Поднеся к глазам подрагивающую ладонь, Кисара взглянула на символы, вырезанные на смуглой коже — заклинания подкрепленные кровью демонолога являлись довольно опасной практикой и занимались ими, в основном, демонопоклонники. Но, как оказалось, их оружие можно обратить и против них самих.

С трудом выравнивая дыхание, девушка чувствовала, как ослабевают многочисленные голоса у нее в голове и затягиваются вырезанные на ладони символы.

— Это было больнее, чем я думала, — вымученно улыбнувшись, южанка опустилась на пол, чтобы никто не заметил ее дрожащих коленей.

Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, Кисара принялась растирать обожженные оберегами запястья и не заметила, как ее накрыла тень.

— Говорящая, — лицо Аларда Дария было испачкано кровью — над виском и левой скулой тянулись два свежих шрама, так же кровь струилась и из под смятого наплечника. — Ты нам очень помогла, спасибо.

— Я? — подняв взгляд, южанка обнаружила, что ее плотным кольцом обступили сидониты, с любопытством разглядывающие незнакомку.

— Ты, — кивнул Верховный лорд алых храмовников. — Но твоя помощь вскоре снова понадобится нам…

— Сделаю все возможное, — Кисара увидела сомнение, промелькнувшее в глазах Аларда Дария. — Вы в порядке? — понизив голос, спросила южанка. — Выглядите усталым.

— Еще бы! — Встрял Дрэтон Брин. — Лорда коснулась длань самого Сидония Воздаятеля там, во внутреннем дворе! Никто из нас не смог бы выдержать такое количество божественной силы и обрушить ее на головы неверных! Это было настоящее чудо, явленное нам! — Я слишком долго мечтал о мести и не рассчитал силы, — Алард Дарий выпрямился. — Увы, но я не могу пользоваться силой так часто и без последствий, ведь в итоге я всего лишь человек. Но бой еще не закончен. Наоборот, он ждет нас впереди.

— Это еще не все? — Кисара оглядела зал обители Нерушимых Врат, превратившийся в поле битвы.

— Нет, — покачал головой Верховный лорд. — Эти залы пережили два великих боя: первый — когда нас вытеснили из них и второй сейчас, когда мы вернулись. Но, пока что, мы не одержали верх. Все решится внизу, в зале Изначальных врат. Мы или умрем, или победим, третьего не дано. Он, тоже, это понимает.

— Кто, он? — ощущая неприятное предчувствие, спросила Кисара.

— Штранризгар, — с ненавистью ответил Алард Дарий, сжав кулак. Благородное лицо храмовника потемнело. — Принц — демонов. Тебе знакомо его имя? — заметив недоумение на лице Кисары, мужчина вскинул бровь.

— Да, — девушка кивнула. — Он затащил меня в этот мир.

— Дрэтон, продвигаемся вперед, всем быть настороже. — Отдал приказ Алард Дарий. Когда рыцари начали продвигаться по залу, он вновь повернулся к южанке:

— Ты сказала, что он затащил тебя сюда? Как?

— Я сама вызвала его, в вашей крепости в… том мире, — Кисара тщательно подбирала слова. Общество ожившей на ее глазах легенды все еще воспринималось заклинательницей, как чудо. Но теперь, по крайней мере, она могла держать себя в руках и мыслить трезво.

— Если демон смог откликнуться на зов в стенах нашей обители, значит, она пала, — храмовник нахмурился, взгляд его сделался тяжелым и отрешенным. — Как я успел понять, время здесь начало течь по иному, с тех пор, как Тьма окутала обитель. Сколько времени прошло с тех пор? День? Месяц? Два?

— Э… — девушка нерешительно замялась, не зная, с чего начать и как подготовить сидонитов к тому, что они должны услышать. — Я… — Алард Дарий внимательно смотрел на нее и, заглянув в его светлые глаза, южанка поняла, что не сможет лгать и увиливать от ответа. — Почти две тысячи лет!

Кисара произнесла свои слова гораздо громче, чем хотела и сидониты остановились. Те, что стояли ближе к демонологу, быстро передавали весть своим собратьям. Но, к удивлению южанки, никто из храмовников не предался панике. Все они взирали на своего Верховного лорда, ожидая его слов.

— Две тысячи лет… — Алард Дарий не выглядел удивленным или потрясенным. Он воспринял новость с невозмутимостью, которой можно было лишь позавидовать. — Воистину, время в этом мире течет совершенно иначе. Никто из нас даже не изменился и не состарился.

— Мы прошли множество битв здесь, мой лорд, — Дрэтон Брин пригладил седые волосы. — Клянусь, они слились в моем разуме в одну кровавую бойню. Я совершенно потерял счет времени.

Некоторые из сидонитов согласно закивали. Кто-то стянул с головы шлем и принялся ощупывать свое лицо или же смотреть на ладони. Храмовники оглядывали друг руга, убеждаясь, что время, прошедшее в другом мире, нисколько не изменило их. Разве что шрамов стало больше.

— Как бы то ни было, — голос Аларда Дарий мгновенно привлек внимание сидонитов. — Нет разницы, сколько минуло дней и ночей. Все это время мы верой и правдой служили делу своего ордена и богу Воздаятелю, и Он ни на мгновение не оставлял нас! Все равно, сколько бьются наши сердца — до последнего вздоха мы будем делать то, что должно. В этом мире или в каком-то другом мы были и остаемся самими собой. Наша вера и наш долг сильнее времени!

Сжатые в кулак латные перчатки храмовников почти одновременно ударили в нагрудники, и глухой звук вознесся к сводам высокого потолка.

— Пора искоренить Скверну в этих стенах! — Алард Дарий поднял над головой Аренвир.

— Во имя Воздаятеля и возмездия! — поддержали сидониты своего Верховного лорда.

— Я поражена, — тихо призналась Кисара, когда храмовники возобновили движение. Она то и дело украдкой разглядывала шагающего рядом с ней мужчину в алых доспехах, восхищаясь его самообладанием и выдержкой. — Я даже и не знаю, как отреагировала бы, если бы мне сказали, что я провела в другом мире две тысячи лет.

— Мы не можем изменить того, что уже произошло, — с какой-то едва ощутимой горечью ответил Алард Дарий, глядя прямо перед собой. — Остается лишь идти вперед. Кстати, пока мы идем, прошу — расскажи мне все.

— Все? — переспросила южанка.

— Я не прошу пересказывать всю историю потерянного теперь мира. Только суть и то, что привело тебя в нашу обитель. Только коротко — у нас мало времени.

— Хорошо, — демонолог вздохнула, обдумывая, с чего лучше начать рассказ.

Сидониты шагали быстро, легко ориентируясь в пусть и обезображенных, но привычных стенах. Они безошибочно находили нужный путь, обходя завалы и с каждым вздохом приближаясь к своей цели. Времени, и правда, было мало, поэтому Кисара глубоко вдохнула и принялась быстро рассказывать внимательно слушающему ее храмовнику все, что знала.

Девушка управилась гораздо быстрее, чем рассчитывала. Алард Дарий слушал не перебивая. Лишь в конце рассказа южанки, он коротко произнес: — Мы многое пропустили, слишком многое. Они замолчали.

Кисара обдумывала слова храмовника, а он, кажется, придавался воспоминаниям, разглядывая знакомые стены, сейчас оскверненный богохульными надписями выполненными кровью его же собратьев.

Знамена ордена были сорваны и брошены на пол, копыта и лапы демонов втоптали их в пыль и кровавую слизь, покрывающую каменные плиты. Статуи Сидония Воздаятеля разбили, опрокинув их и превратив в груды бесформенных обломков.

Высокий потолок и покрытые трещинами стены затянула темная плесень, булькающая и перетекающая с места на место. Время от времени на ней распахивались глаза, с ненавистью взирающие на сидонитов.

Ниши, где раньше покоились камни — обереги, сейчас были забиты их осколками и человеческими черепами, светящимися изнутри темно-фиолетовым светом.

Скверна полностью пронизала стены обители Нерушимых Врат, закрепившись здесь навсегда. Теперь это место перестало быть святилищем сидонитов, и они сами, прибывая в этих оскверненных стенах, понимали это.

Однако, вопреки ожиданиям Кисары, храмовники не выглядели напуганными или растерянными. В их глазах светилась решимость, а твердые шаги становились лишь шире. Несколько человек, повинуясь приказу Дрэтона, затянули боевые молитвы, вселяя в сердца собратьев силу и праведный дух возмездия и без того, охватывающий воинов Сидония.

Кисара вспомнила гиритцев, сломленных и подавленных из-за того, что они лишись благословения своего бога. Бездушные продолжали играть свои роли, нося на лицах маски безразличия и безответно взывая к Гириту. Но как бы стойко они не пытались держаться, их бремя давило на них, делая слабее и уязвимее.

Окружавшие сейчас Кисару сидониты лишились дома, множества боевых братьев и мира, в котором они родились и выросли. Они шли по останкам тех, с кем раньше сражались бок обок, шли навстречу неизвестности и, возможно, смерти. Но они не выглядели сломленными.

— Мы не знаем, что случится, — Алард Дарий, словно почитал тяжелые мысли южанки. — Могу сказать лишь одно — ты попала сюда неспроста.

— Я пришла с гиритцами. Потому что…

— Нет, — Верховный лорд покачал головой. — Ты не понимаешь. Тебя привели специально.

— Что? — Кисара едва не остановилась. — Как это?

— Я не отрицаю, что твоя помощь, как Говорящей, требовалась гиритцам, чтобы пройти по этим, как их сейчас называют, Потерянным землям. Но было что-то еще. Ты говорила, что именно тебя больше остальных оберегали и защищали.

— Моя помощь требовалась постоянно, — девушка не понимала, к чему клонит сидонит.

— Гиритцы всегда были непреклонными и нетерпимыми, думаю таковы они и сейчас. Ты действительно считаешь, что они стали бы жертвовать собой ради той, в чьих жилах течет кровь Бездны? Им внушили твою необходимость. Кто-то, кто знал, что произошло здесь, в этих стенах две тысячи лет назад. Знал правду.

— Но это невозможно, — затрясла головой Кисара. — Прошло столько времени!

— Принц демонов ни за что не отозвался бы на обычный зов. Он почувствовал что-то, что заставило его откликнуться. Как ты призвала его? — При помощи круга призыва, — с готовностью отозвалась южанка. — Кто-то помогал творить круг?

— Нет, скорее наоборот, — Кисара вспомнила произошедшее.

Она словно мгновение назад рисовала на полу круг призыва, и Фалкон проливал свою кровь, чтобы помочь ей. Заклинательница старательно выводила каждый знак. Даже архимаг оценил ее работу…

— Архимаг! — воскликнула Кисара. — Он постоянно был рядом! Но этого не может быть!

— Маги предали нас, — в голосе Аларда Дария послышался ледяной звон стали. — Они предали нас, обманули гиритцев и, как выяснилось, сделали это не единожды.

— Вы уверены? — Кисара все еще не могла поверить, что такой доброжелательный старик, как Гранер Ласкнир, мог кого-то обмануть.

— Уверен лишь Великий Воздаятель, выносящий приговор. Я же — лишь человек и могу ошибиться. — Алард наблюдал, как сидониты замедляют шаг.

Отряд вошел в большой зал, освещенный жутковатым свечением раскрывшихся на стенах глаз, наполнявшим помещение призрачным светом. Сидониты медленно двинулись вдоль стен, обходя по краям то, в чем Кисара с трудом узнала врата Пути, портал, подобные которому стояли в городах светлых земель.

Однако портал обители Нерушимых Врат оказался разрушен почти до основания.

— Стойте, — властно произнес Алард Дарий, выйдя вперед.

Храмовник обошел платформу, переступая через лежавшие на полу останки. Что-то тихо звякнуло, и Кисара увидела потревоженный сидонитом черный нагрудник, почти погребенный под искореженными и измененными Бездной останками оскверненных.

Осторожно приблизившись к Верховному лорду, Кисара разглядела у подножья портала брошенное оружие — булаву в виде солнечного круга шипами — лучами и комплекта пустых и истерзанных доспехов гиритцев.

На нагруднике мятой тряпкой с темными застарелыми пятнами крови лежал табард монашеского ордена с шестью черными лучами, как у рыцарей-защитников.

Проследив за хмурым взглядом Аларда Дария, южанка увидела неподалеку еще три истлевших трупа в помятых черных латах. Их некогда белые табарды стали серыми от времени и сырости, а черный символ Гирита защитника изменился. Став грязно-бурым, он исказился — солнце обратилось в череп, а его лучи стали изогнутыми и тянулись в стороны, словно странные щупальца.

Кости монахов, умерших рядом с разрушенными камнями врат оказались раздроблены, такая же судьба постигла и еще двух мертвецов, чьи скелеты сейчас белели между камнями разрушенных врат.

— Что здесь произошло? — в ожидании ответа, Кисара посмотрела на храмовника.

— Предательство, — коротко ответил Алард Дарий, опустившись на одно колено рядом с пустыми доспехами. — Магов в нашу обитель привели пятеро гиритцев: рыцарь-защитник Нолан, — сидонит взглядом указал на броню, лежавшую у разгромленного портала. — И его боевые братья — Кристор, Шэлид и Марр. — Теперь Алард указал на истлевшие тела в стороне. — Был с ними еще пастырь Сеграс, но я не вижу его тела.

— Вы говорили о предательстве, — южанка только сейчас заметила, что один из мертвых гиритцев, чей череп был обезображен страшным ударом, сжимает в руках меч, пробивший пустой черный нагрудник. Оставшиеся два тела гиритцев получили схожие травмы — сломанную шею и раздробленный висок.

— Рыцарь-защитник Нолан был хорошим человеком, — подобрав с пола пустой черный шлем, Алард покрутил его в руках, бережно положив на потрескавшуюся платформу, на которой виднелись глубокие следы, словно камень дробили чем-то тяжелым. — Он свято чтил Гирита и был верен долгу, до конца. — Теперь сидонит поднял булаву, выполненную в виде солнца, и Кисара увидела, что некоторые лучи погнуты, а их размер и положение полностью соответствует следам, оставленным на камнях портала.

— Он предал вас и сломал врата Пути?

— Наоборот, — покачал головой Алард. — Он сломал его, потому что остался верен клятве, данной своему богу. Нолан понял, что подмога не успеет вовремя, а сквозь этот портал, оскверненные могут попасть туда, куда захотят. Тогда он, видимо, принял решение сломать Врата.

Алард Дарий помолчал, окинув взглядом останки гиритцев.

— К сожалению не все братья Нолана были столь же верны своим идеалам, как сам рыцарь-защитник. Он сделал то, что должно, пожертвовав собой, а его братья, либо из желания угодить Скверне, либо в слепой надежде спастись, пытались остановить Нолана любой ценой. Рыцарь — защитник убил магов, чтобы те не открыли портал, а затем отбивался от оскверненных и от своих братьев. Он мог бы уйти во врата вместе с волшебниками, что управляли ими, но это означало бы навлечь беду на все Светлые земли.

— Изменники, — к говорившим подошел Дрэтон Брин, с презрением глядя на тела в черной броне. — Волшебники, что следили здесь за порталом, были проверенными людьми, но всего лишь людьми. Твари бы сломили их волю и вынудили бы открыть портал. Нолан поступил верно. Но что же такое посулили демоны гиритцам, что те решились предать не только своего брата и нас, но и своего бога? Я понимаю, что наши ордены не ладили, и они не захотели умирать ради нашего спасения, но предать Гирита… Это богохульство!

— А вы уверены, что так и было? — Спросила Кисара у которой в голове не укладывалось, что кто-то из гиритцев мог предать свой орден. Девушка вдруг вспомнила внутренний двор обители Нерушимых Врат, тела в черной броне и поняла, что поспешила с вопросом.

— Я не один год знал Нолана, — выпрямившись, Алард отдал булаву гиритца одному из сидонитов и тот, склонив голову, принял ее. — Рыцарь-защитник по праву носил свое звание. Именно поэтому он и удостоился вознесения после смерти.

— Вознесения? — переспросила южанка, вспомнив, что уже слышала это слово, когда рыцарь-защитник Колд пал, защищая ее.

— Избранные и праведные дети Гирита Защитника не умирают, а возносятся к своему богу. Это величайшая честь, которой достойны лишь самые праведные и верные, чьи сердца никогда не знали страха и сомнений. Их тела не остаются на поругание еретикам, а души обретают вечный покой. — Пояснил Верховный лорд сидонитов. — С некоторыми из нас происходит то же самое.

— А что же с ними… — южанка взглянула на истлевшие тела в мятой броне.

— Надеюсь, что души предателей пожрала Бездна. Тем, кто предал светлых богов — нет прощения. — Глаза Аларда Дария сверкнули гневом. — Пора отправить следом и тварей, осквернивших эти стены! — Он дал знак стоящим рядом с демонологом рыцарям и те встали по бокам от девушки.

— Они будут защищать тебя. Мы не встретили сопротивления, а это значит, что Штранризгар ждет нас в зале Врат. Он и его самые преданные прислужники. В грядущем бою решится наша судьба.

— Алард! — когда Верховный лорд отвернулся от южанки, она несколько ударов сердца разглядывала его алый удаляющийся плащ с золотой отделкой, прежде чем решиться окликнуть храмовника.

Кисаре казалось, что фигура сидонита лишь мираж, являемый безжалостными пустынями ее родины путникам, чей разум они забрали. Кисара боялась, что Алард Дарий растает, как один из этих миражей, оставив ее здесь, среди отравленных Скверной стен.

Храмовник обернулся, взглянув на девушку.

— Вы ведь не пропадете? Не бросите меня? — с надеждой спросила Кисара.

Вместо ответа Алард Дарий мягко улыбнулся ей и, отвернувшись, быстро зашагал вперед.

— Они уже близко! — заостренные уши Таллага дернулись, и он вскочил на ноги.

— Что там с твоим порталом, старик? — Скар зло взглянул на архимага, по-прежнему расхаживающего вокруг платформы.

Но Гранер Ласкнир лишь невинно улыбнулся и развел руками:

— Я пока ничего не могу сказать, господин Кровожад.

— Тогда зачем ты распинался, что не хочешь тратить силы, раз не можешь открыть эти проклятые врата и вытащить нас отсюда?! — Вспылил зверолюд, хватаясь за топоры.

Скар затрясся от подступившей к нему ярости и оскалил клыки. Он никогда не понимал человеческой магии, но был уверен, что если бы старик не берег силы, то выживших осталось бы гораздо больше. Сколько воинов отдали свои жизни из-за того, что волшебник пожалел себя?

Скар не оплакивал своих павших собратьев. Если настал их час, и Урсула призвала своих детей, то так тому и быть. Но воин испытывал злость в отношении нахального старика, который словно играл в какие-то игрушки.

Скара бесила беззаботность мага. К тому же близость порождений Бездны, коих каждый зверолюд ненавидел с рождения, существенно ослабили его самоконтроль. Все пережитое воином всплыло в его памяти, и неконтролируемая злость накрыла Скара с головой.

Полный ярости взгляд зверолюда вновь остановился на крови, которой был испачкан посох архимага. Неожиданно Скар понял, почему волк не стал слизывать эту кровь. Сам Скар запретил ему слизывать кровь Кисары с круга призыва. Гранер Ласкнир что-то сделал с рисунками демонолога!

Когда Лисандра, обернувшись на низкий рык Скара, взглянула на него, то ненадолго даже потеряла дар речи. Зверолюд менялся прямо у нее на глазах — его растрепанные волосы вставали дыбом, из под губ вылезли длинные клыки, взгляд стал безумным и даже цвет глаз сменился на кровожадный красный.

Паладину показалось, что она уже видела этот взгляд в узкой прорези шлема, когда охваченный боевым неистовством воин сражался с порождениями Скверны по пути к обители.

Из горла Скара вырвался хриплое рычание, которое тут же подхватил ощетинившийся рядом с ним волк, готовый напасть на любого, кто посмеет приблизиться к его хозяину.

— Скар…

— Тихо ты! — подоспевший Таллаг зажал рот паладина ладонью. — Молчи! Не видишь, что происходит?!

— Это что, — Исель заворожено следила за Скаром. — Касание богини?! Это не сказки?!

— В мире много всякой дряни, — Таллаг шумно сглотнул. — Бури, пожары, наводнения, дрожь земли и ярость избранных Волчицей. Они обретают великую силу, но полностью теряют самих себя, обращаясь в диких зверей.

— Да что происходит? — Наступив зверолюду на ногу, Лисандра таки смогла оторвать его пахнущую кровью руку от своего лица.

— Кажется, скоро у нас станет одним магом меньше, — натянуто улыбнулся Таллаг и в этот момент его брат прыгнул на Гранера Ласкнира.

Взор Скара затянула кровавая пелена и он, не помня себя, кинулся на того, кого стал считать врагом. Одним мощным рывком воин перемахнул через парящую над полом платформу и почти настиг даже не успевшего удивиться архимага, как что-то промелькнуло рядом и с силой оттолкнуло зверолюда назад.

Приземлившись на ноги, Скар утробно зарычал. Несколько раз судорожно сжав кулаки, он завел руки за спину, выхватив свой топоры и их хищные лезвия несколько раз вспороли воздух.

— Алира, — Эгистес уже стоял позади девочки, защитившей архимага.

— Я посчитала, то маг нам еще пригодится, — спокойно ответила та, будто ей прямо сейчас не угрожал обезумевший зверолюд. — К тому же Вы, вроде бы, вызвались защищать его ученицу, а если этот зверь доберется до них то, наверняка, убьет.

— Очень не вовремя, — сухо заметил некромант, глядя на то, как Скар начинает медленно идти им на встречу.

Оскаливший клыки Карт, подходил к колдуну с другой стороны, бесшумно ступая лапами по каменным плитам и явно готовясь к прыжку. Где-то за спиной зверолюда оглянулись защищавшие вход гиритцы. Кажется, кто-то из них что-то крикнул, но все звуки поглотил низкий рык Скара.

— Право, господин Кровожад, я ожидал большего, — Гранер Ласкнир улыбнулся, и сорвавшаяся с его пальцев молния ударила разгоняющегося зверолюда в грудь. — О! — Удивился маг, когда его цель, замедлив шаг лишь на мгновение, возобновила свой бег.

Скар снова зарычал, полностью проигнорировав еще один заряд, разбившийся о его нагрудник. Не заметил он и как каменную платформу, парящую рядом с ним, охватило яркое свечение.

— Довольно! — Гортанно выкрикнул архимаг, резко ударив посохом по полу. Волна неосязаемой энергии взметнулась к самому потолку, заставив каменные стены затрястись и раскидав в стороны всех, кто находился в зале.

Словно сухие листья бессильные перед порывами жестокого осеннего ветра, неизвестная сила подхватила людей, небрежно расшвыряв их в стороны.

Когда Алектис упал, проехав на спине по холодному полу, он перестал молиться и сразу же темные эльфы и Кая согнулись пополам, зажимая уши, от зазвеневшего в их головах голоса Скверны.

Еще будучи оглушенным, пастырь торопливо встал на колени снова начал произносить священные слова. Кровь из носа и глубокой ссадины на лбу стекала по лицу Алектиса, срываясь и попадая на сложенные на груди руки.

— Они идут! — пришедший в себя Гирион поднял меч. Как и Фалкон, он уже не смотрел на то, что творилось в зале, полностью сосредоточившись на предстоящей битве. — Мы задержим их!

Первая тварь прыгнула из мрака прямо на Гириона, едва он успел договорить, но взметнувшийся молот Фалкона вмял оскверненного в пол. Хрустнули кости, брызнула темная кровь, и на храмовников налетел целый вихрь измененных Скверной созданий.

С треском и грохотом над головами монахов пронеслась искрящаяся молния и в резалась в нападавших. Оскверненные разлетелись в стороны, наполняя помещение тошнотворным запахом опаленной плоти.

— Помощь не помешает? — Таллаг стоял рядом с гиритцами, а за его спиной Исель уже успела выпустить пару стрел, вновь натянув лук.

Проведя пальцами оперению стрел, виднеющихся из ее колчана, девушка поняла, что скоро придется взяться за клинки — времени на сотворение какого-нибудь заклинания не будет. К тому же дар Исель пробудился совсем недавно. Она лишь обучалась волшебству своего народа.

Гирион не удостоил ухмыляющегося зверолюда даже взгляда, у него не было на это времени, так как все пространство перед бездушным заполняла сплошная масса из извивающихся тел.

Одним росчерком меча, рыцарь-защитник прикончил сразу трех тварей. Еще одну он на лету поймал за голову, и череп хрустнул под пальцами монаха.

Темная эльфийка опустошала колчан с катастрофической скоростью, всаживая в напирающих тварей одну стрелу за другой. Ее брат стоял рядом, сжимая в здоровой руке клинок и слегка подогнув колени в боевой стойке.

Визжащие порождения Скверны отскакивали в стороны, стремясь избежать стрел, но попадали под непрерывно вздымающиеся меч и молот. Остальных испепеляли молнии Таллага. Чудовища умирали десятками, но продолжали прорываться вперед, вынуждая защитников медленно пятиться.

— Есть кто не сильно занятой?! — Что было сил заорал Таллаг, видя, что создания Бездны вот-вот прорвутся в зал. — Помощь нам не помешает!

Лисандра слышала голос зверолюда, но не могла решить, куда ей следует идти: с одной стороны ее друзья и гиритцы сдерживали бесконечный поток чудовищ, а с другой творилось что-то странное и страшное.

Архимаг Гранер Ласкнир стоял на замершей платформе Изначальных врат, выкрикивая слова на странном языке, казавшемся Лисандре знакомым.

Самого архимага окружала пульсирующая тьмой сфера, в которую колотил топорами обезумевший Скар, роняя с губ пену и грозно рыча, а ярдом с ним метался из стороны в сторону Карт.

Неподалеку некромант и Алира помогали подняться явно оглушенной Кае. Настигшая всех волна магии, выпущенная стариком, ударила по девушке сильнее остальных, так как та находилось близко к источнику. Ученица архимага полными ужаса глазами взирала на своего наставника. Ее ноги подгибались, руки дрожали, а губы побледнели.

Эгистес что-то спрашивал у волшебницы, но та лишь трясла головой.

Вскинув посох, некромант выпустил в охватывающую архимага сферу заклинание в виде оскалившегося черепа. Но то бесследно растворилось, едва коснувшись туманной стенки.

— Назад, все назад! — колдун и Алира подхватили Каю, которая была не в состоянии идти сама, и потащили ее в сторону Алектиса.

— Что стряслось? — Лисандра продолжала смотреть на обезумевшего зверолюда.

— Демонология! — Опустив трясущуюся от страха Каю на пол, Эгистес выпрямился. — Причем весьма серьезная.

— Но это невозможно! — Запротестовала паладин.

— Другого объяснения у меня нет, — колдун пожал плечами. — Этот щит вряд ли пробьет какое-то заклинание. Без другого демонолога мы бессильны. Кажется, что этот маг черпает силы из самих Врат.

— Кисара… — прошептала Лисандра, неожиданно вспомнив кровь на посохе Гранера Ласкнира. — Он специально испортил круг Кисары, чтобы избавиться от нее?!

— Не знаю, — Эгистес, впервые на памяти Лисандры, выглядел взволнованным. — Я мог бы попробовать разобраться, но, боюсь, ваш приятель не даст мне подойти ближе, да и в бою с тварями нужна помощь. Мы тут зажаты.

— Я помогу им, а вы разбирайтесь здесь, мой бестолковый господин. — В руках Алиры появилась черная коса. Поклонившись, девочка размытой тенью заскользила к удерживающим проход соратникам. Она успела как раз вовремя, чтобы рассечь пополам оскверненного, что выпрыгнув из под самого потолка, едва не настиг Исель.

— Ты сможешь что-то сделать, если Скар не будет мешать? — Лисандра закусила губу, переводя взгляд с обезумевшего зверолюда на некроманта.

— Думаю да, — кивнул Эгистес. — По крайней мере, попробую. Выхода у нас все равно нет. Но как его убрать? Я слышал, что безумие избранных у зверолюдов священно. Его остановит только смерть. Он не успокоится, пока не перебьет всех, кого считает врагами и то, может никогда уже не стать прежним. Лучше бы убить его…

— Нет! — Решившись, Лисандра уже бежала к Скару.

Карт обернулся на звук шагов паладина, разобрав их даже в шуме бушевавшей у входа битвы. Низко прижав уши к голове, волк припал к земле, готовясь к прыжку и скаля зубастую пасть.

Встретившись взглядом со слегка раскосыми глазами хищника, Лисандра поняла, что просто отогнать его не получится. Использовать меч она, так же, не рискнула. Во-первых — не хотела провоцировать зверя, а во-вторых, ей было его жаль. Бесконечно преданный зверолюдам он скорее умрет, чем предаст своего нового хозяина.

Когда девушку и Скара разделял добрый десяток шагов, волк подался вперед. Но Лисандра, которая только что вспоминала хозяев зверя, вдруг выкрикнула фразу, услышанную от Ауна при их первой встрече в крепости гиритцев: — Карт, хграу! — старательно копируя интонацию зверолюдов, почти прорычала Лисандра.

Уже готовый напасть на человека, хищник неуверенно замер, услышав знакомую фразу, к тому же его сбивал с толку знакомый запах девушки.

Неизвестно, сколько бы Карт так простоял, но Лисандре хватило лишь мгновения, чтобы миновать волка и повиснуть на плечах Скара. Она хотела успокоить воина, сказать что-то ласковое, но Скар не предоставил ей такой возможности.

Кровожад даже не обернулся, лишь раздраженно дернул плечом, и девушка упала на каменный пол, больно ударившись головой. Топоры снова заколотили по темной сфере, окутывающей Гранера Ласкнира.

Архимаг что-то громко кричал на непонятном языке, размахивая руками и явно проводя какой-то магический ритуал, так как платформа начала вращаться и на ее поверхности появились фиолетовые всполохи.

— Совсем разум потерял, дикое животное! — Лисандра вскочила и повторила свою попытку, на этот раз, обхватив мужчину за шею. — Успокойся! — Прокричала она прямо в ухо разъяренному зверолюду, который, не замечая ее, без устали рубил стоявшую перед ним преграду.

— Хватит, пожалуйста! Успокойся, Скар! — Лисандра попыталась оттащить воина, но это было бесполезно, силы явно оказались неравны.

Беспомощно оглянувшись назад, девушка увидела, как напирающие одержимые теснят гиритцев и ее друзей, вынуждая тех отступать вглубь зала.

— Прекрати!

В отчаянии паладин отвесила Скару сильную оплеуху, почувствовав, как ее латная перчатка рассекла кожу на голове мужчины.

— Ой!.. — Лисандра не успела спохватиться, как затылок Скара ударил ее прямо в подбородок. Коротко вскрикнув, девушка вновь оказалась на полу.

Рядом тихонько заскулил Карт.

Когда паладин с трудом поднялась, то увидела, что зверолюд повернулся к ней и в его безумных глазах клокочет целое море кровавой ярости. Сделав шаг к девушке, Скар занес над ней один из своих топоров и когда его лезвие начало стремительно опускаться, Лисандра, повинуясь спонтанному желанию, бросилась мужчине на грудь, поднырнув под смертоносным оружием. Плотно прижавшись к зверолюду, девушка шепнула ему: — Вернись, — и прижалась своими губами к его губам.

Зажмурившись, Лисандра ожидала, что смерть вот-вот настигнет ее, но ничего не произошло. Открыв глаза, девушка встретилась взглядом со Скаром, по-прежнему полным ярости.

Но, в тоже время, в глазах зверолюда, по-прежнему сохранявших красный цвет, что-то поменялось. Зародившаяся в них крупица здравомыслия начала стремительно гаснуть и Лисандра поняла, что если ничего не предпринять, то ярость вновь возобладает над разумом воина.

— Там демоны, — быстро сказала девушка, указывая себе за спину. — Они идут сюда, хотят убить твоего брата и меня. Таллаг сейчас сражается!

— Брат?.. — невидящий взгляд Скара скользнул по лицу паладина, устремившись ко входу в зал, где кипела битвы. — Демоны… — руки зверолюда затряслись, с нечеловеческой силой сжимая рукояти топоров. — Убью!.. — прохрипел он. — Всех! Убью!

Грубо оттолкнув Лисандру в сторону, Скар бросился в самую гущу боя.

Оскверненные и демонические твари выбирались из темноты тоннеля одна за другой. Бурлящими волнами они обтекали двух гиритцев, словно черные скалы возвышавшихся над демонопоклонниками.

Монахи сражались молча. Клинок Гириона потемнел от демонической крови, не успевающей пропадать с него. Рыцарь-защитник вращал двуручным мечом, чье тяжелое лезвие разрезало демоническую плоть и кости, с каждым ударом отнимая сразу несколько проданных Бездне жизней.

Длина оружия и сила его владельца не давала демонопоклонниками приблизиться к гиритцу и они гибли десятками у ног Гириона.

Стоявший рядом с братом по оружию Фалкон, с грохотом опускал свой молот, круша черепа и разбрасывая наседающих противников.

Один из оскверненных с воплем вцепился в оружие гиритца и, взмыв вверх вместе с ним, с воплем полетел назад. Не удержавшись, он рухнув в груду изувеченных тел своих сородичей. Мощным ударом ноги Фалкон отпихнул тварь назад и сломал тонкую шею. Слева от седого ветерана с пронзительным треском промелькнула молния и сразу несколько оскверненных, задергавшись и задымившись, упали на пол, где их сразу же настигли стрелы темной эльфийки.

— У меня все, — Исель отбросила бесполезный лук, и стянул с плеча пустой колчан.

— А магия, — лицо Калеоса побледнело, под глазами залегли темные круги, но эльф продолжал сжимать окровавленный клинок, поражая им приближающихся к его сестре противников.

— На магию сейчас нет времени. — Исель выхватила парные слегка изогнутые сабли.

Вместе темные эльфы присоединились к гиритцам. Брат и сестра действовали как единое целое — их смертоносные клинки танцевали в неясном свете подземелья, сплетая искусный узор смерти, состоящий из серебристых росчерков стали. Они атаковали и защищались парой: если Калеос метил в грудь противника, то Исель подсекала ноги или колола в живот.

Принимавший на себя основное количество ударов, темный эльф, двигался с поразительной грацией своего народа, однако его дыхание становилось все тяжелее, а движение — медленнее. Однако Калеос все еще старался разворачивать противников так, чтобы его сестра оставалась в слепой зоне, и ничего не мешало ей прикончить врага одним точным ударом.

Темных эльфов надежно прикрывала Алира, орудующая превосходящей ее саму в размерах косой из мрака. Девочка, подобно жнецу, косила оскверненных. Ее страшное оружие легко проходило сквозь измененные Скверной тела, словно бесплотный призрак. Однако стоило косе пройти сквозь чье-то тело, как оно с треском разрывалось на части, орошая все вокруг черной кровью.

Алира металась среди чудовищ, и за ее движениями было очень сложно уследить. Помощница некроманта действовала быстро и непредсказуемо, словно воплощение самой смерти. Молнии Таллага Буревестника все еще сдерживали основную массу оскверненных, которых демоны снова пустили вперед, чтобы ослабить защищавшихся.

Но молодой шаман терял силы, тратя на передышки все больше и больше времени. Предыдущие бои сильно измотали его духовную мощь, так что зверолюд держался из последних сил. Крепко сжимая рукоять своего топора, он перенаправляя силу оружия на противников, поражая их всполохами молний и чувствуя, как с каждым разом слабеет все больше и больше.

— Все, — шумно выдохнул шаман, переводя дух. — Больше не могу колдовать, — он удобнее перехватил рукоять Громовержца, а над его левым кулаком появились когти, с металлическим скрежетом покинувшие широкие наручи.

— К смерти и славе! — Выкрикнул Буревестник боевой клич своего народа. Он бросился было в рукопашную схватку, когда услышал знакомый голос: — Сквозь ливни крови!

Широким прыжком Скар Кровожад ворвался в толпу противников, резко обернувшись вокруг и располосовав всех оскверненных, пытающихся взять его в кольцо.

— Кровь для Праматери! — Взвыл диким голосом красноглазый воин и следующим прыжком оказался еще ближе ко входу чем гиритцы.

Топоры Скара начали вращаться с бешеной скоростью, отсекая конечности, вгрызаясь в плоть и выпивая жизни, словно клыки самой Матери волчицы. Зверолюд рычал и явно наслаждался битвой, больше похожей на безжалостную резню, и полностью оправдывая свое прозвище — Кровожад.

Скар рывком высвободил один из топоров из впалой груди какой-то твари, похожей на отвратительную смесь человека и огромной птицы с руками-крыльями. Упиваясь воплем боли и треском ломающихся ребер, воин оскалил клыки в довольной усмешке.

Второй топор зверолюда в это время распорол чей-то тугой живот и, продолжая движение, отсек когтистую лапу, метнувшуюся к незащищенной голове воина.

Скар отскочил, локтем впившись в чью-то страшную морду, и сразу же прыгнул вперед, нанося новый удар. Сверкнула венчающая топор стальная волчья пасть, сжимающая округлое лезвие и изъеденная язвами голова оскверненного упала под ноги его убийце.

Заметив сражающего в окружении врагов зверолюда, гиритцы начали прорываться к нему, но Скар не видел этого, так же, как и своих собственных ран, чье количество стремительно увеличивалось.

Сейчас его окружали враги и все мысли воина, охваченного голодом самой Праматери, заключались в безудержном желании пролить как можно больше крови и не важно, будет ли это кровь врагов или его собственная.

Со стороны, избранный Волчицей казался неудержимым вихрем из стали и крови, кидающимся на врагов и оставляющим после себя лишь мертвые тела. Неистовый натиск воина заставил оскверненных на мгновение отпрянуть и Скар, вопреки ожиданиям его удивленных спутников, остановился, торжествующе воскликнув: — Смерть и слава! — он затряс топорами над головой, разбрызгивая черную кровь.

Мрак тоннеля всколыхнулся, содрогаясь под гулким эхом чьих-то тяжелых шагов. Неясные тени заплясали по стенам, вязкими щупальцами мрака потянувшись в зал. Кто-то пронзительно вскрикнул и, вылетев из темноты, к ногам Скара упал разрубленный почти пополам оскверненный.

Зарычав, зверолюд шагнул навстречу темноте.

— Нет, назад! — Эгистес отверженный взмахнул посохом и оскаленный череп, сотканный из зеленой дымки с протяжным воем пронесся у зверолюда над головой и влетел в тоннель, освещая его и выхватывая из тьмы громоздкие фигуры в костяных доспехах.

Демонические воины безжалостно добивали осмелившихся отступить оскверненных и сейчас медленно двигались вперед. Под их ногами хрустели кости погибших прислужников и этот пробирающий до глубины души негромкий звук пугал больше, чем барабаны войны.

Рыцари Бездны наступали, и тьма неотступно следовала за ними.

— Это плохо, — Эгистес бегло оглянулся на творящееся у входа в зал.

Подробностей некромант не разобрал, но пока, вроде бы, защитникам удавалось сдерживать натиск. Тем более к ним присоединилась паладин. Действующий Эгистесу на нервы волк, к счастью, увязался за Лисандрой, скаля жуткие клыки.

Некромант заметил как один из темных эльфов, кажется мужчина, прислонился к стене, тяжело дыша и зажимая рукой рану на груди. Его прикрыл один из гиритцев. Седой монах двумя взмахам молота раскидал насевших на раненного демонов.

Эльф что-то выкрикнул, но Эгистес уже отвернулся.

Сейчас битва занимала некроманта меньше чем то, что творилось прямо перед ним. Об Гранере Ласкнире Эгистес знал мало, но здесь явно было что-то не так. Старик оказался намного сильнее, чем все из известных некроманту магов. Его безупречный щит не могли пробить даже самые сложные заклинания, которые Эгистес мог себе позволить в сложившейся ситуации.

— Очень плохо. — Колдун еще раз попробовал пробить щит архимага, но и эта попытка не увенчалась успехом.

Щит вокруг платформы казался абсолютным, идеальным воплощением магической энергии. Чтобы научиться так управлять своим даром, не хватит и целой жизни. В любом случае, все, что мог Эгистес уже испробовал, но у него оставался еще один вариант.

— Кая! — некромант встряхнул за плечи сидевшую на полу девушку. — Приди уже в себя!

Похоже, ему удалось достучаться до сознания ученицы архимага, когда он назвал ее по имени. Девушка подняла на колдуна испуганные глаза.

— Врата, — палец Эгистеса указал на платформу со стоящим на ней Гранером Ласкниром. — Как они работают? — Если верить старым записям, то, как и врата Пути, — несколько отрешенно произнесла Кая, словно повторяя заученный когда-то текст. — Платформы проходят сквозь пространство и время, перенося с собой того, кто стоит на них. По сути одна платформа замещается другой. Они меняются, обмениваясь и тем, что на них. Так происходит перемещение. Оно отличается от тех же камней Возврата, которые создал один из архимагов, более тысячи лет назад. Мой наставник много времени изучал его писания, он всегда был поглощен этой идеей, — кажется, от шока Кае требовалось выговориться, и она не замолкала: — Я еще шутила, что у них не только интересы, но и имена похожи.

— Камни? — закусив губу, Эгистес лихорадочно пытался что-то придумать и машинально повторил одно из слов, услышанных только что.

— Камни возврата, — Кая кивнула. — Они действуют, как и врата, но привязываются к конкретному месту, в которое можно вернуться откуда угодно, но лишь один раз.

— Камни, — снова повторил некромант. — Был у меня такой и… слушай! — Он резко повернулся к девушке. — Ты знаешь, каким заклинанием твой учитель уничтожил камни тех, кто отправился сюда?

— Создатель камней, как говорят, не желал делиться своими секретами, но Совет магов вынудил его. — Девушка несколько раз моргнула. — Мой наставник, также, не любит раскрывать всех своих секретов.

— Проклятье…

— Но я часто заглядывала в его записи. Пока он не видит. Давно разгадала его защитные заклинания, за которыми он прятал свои записи, — улыбка Каи выглядела натянутой, а на глазах, все еще, блестели слезы.

— Тогда, прежде чем мы попробуем помочь остальным, я хочу, чтобы ты оказала мне услугу. — Теперь улыбнулся Эгистес Отверженный.

Но его улыбка, как и направленный на Гранера Ласкнира взгляд, выглядела пугающе.

Возвращение

Кисара чувствовала, как по мере спуска в подземелье, усиливается и так казавшееся абсолютным влияние Скверны. Оно билось в каждом уголке древних стен и сейчас его сердце отчетливо пульсировало где-то впереди.

Странно, но южанка не ощущала давления, а частичка ее демонической крови не трепетала от близости Бездны. Подобное спокойствие заклинательница ощущала, когда слышала молитвы Алектиса, защищавшие ее душу от Скверны.

Но сейчас пастыря гиритцев не было рядом. Девушка шла окруженная рыцарями в алой броне. Сидониты не взывали к своему богу просто так. Они не просили у него защиты или прощения, только силы для того, чтобы расправиться с врагами и свершить Его волю. Они молились только в бою или когда готовились к нему. Однако одного присутствия сидонитов хватала демонологу, чтобы не ощущать себя уязвимой для Скверны, открытой для ее всевидящих глаз.

Казалось, что Бездна боится смотреть в сторону алых храмовников и Кисара чувствовала себя в безопасности рядом с ними. Словно маленькая девочка, заклинательница смотрела на возвышавшихся над ней воинов, бесстрашно идущих навстречу неизвестности, ощущая исходящую от них решимость и мощь.

Сквозь шум шагов не скрывающихся сидонитов, Кисара разобрала многоголосое бормотание. Напрягая слух, девушка узнала демоническое наречие, но не могла понять, о чем идет речь.

— Не слушайте эти голоса, Говорящая, они несут лишь Скверну и скоро замолчат навсегда, — обратился к девушке один из приставленных к ней телохранителей.

Южанка не видела лица, сокрытого за глухим забралом шлема, в котором был лишь две узкие щели — одна горизонтальная для обзора и одна вертикальная, для дыхания. Когда же храмовник поднял забрало, то Кисара увидела немолодого мужчину с выражением мрачной решимости на лице. Сидонит втянул носом воздух подземелья и скрипнул зубами, не ощутив ничего, кроме запаха тлена и разложения. — Расплата близка, — хмуро произнес он.

Кисара благодарно кивнула. Слова храмовника немного успокоили ее, но южанку, все равно, била мелкая нервная дрожь. Чтобы как-то собраться, демонолог начала плести формулы, сохраняя в уме их сложные рисунки. Это занятие требовало предельной концентрации и заклинательница, полностью сосредоточившись на своем даре, отвлеклась от тягостных мыслей.

Сидониты ускорили шаг, но Кисара этого даже не заметила. Лишь когда говоривший с ней рыцарь, с глухим щелчком опустил забрало своего шлема, девушка встряхнула головой, словно проснувшись.

— Не отходите далеко, Говорящая, — голос сидонита звучал глухо из-за шлема. — Клянусь Воздаятелем, вы вернули нашего лорда, и мы защитим вас даже ценой жизней.

— Спасибо, — Кисара огляделась, неприятно поежившись, встретившись взглядом с одним из множества глаз на потолке, подернутым фиолетовым свечением.

Око Бездны, не мигая, уставилось на девушку, жадно пожирая ее взглядом. Поспешно опустив глаза на каменный пол, южанка заметила, что кладка здесь значительно старее, чем была раньше, до спуска в подземелья. Древние плиты украшали потертые, потрескавшиеся от времени орнаменты, почти сокрытые черным туманом. Рваные клочья беспокоили шаги сидонитов, разбрасывая их в стороны. Живым существом стелящийся по полу мрак, растекался в стороны под латными ботинками храмовников, сразу же смыкаясь вновь, стоило им убрать ногу.

— Наконец-то ты привел ее, — южанка вздрогнула всем телом, едва услышав этот голос. Единожды услышав принца-демона Штранризгара, его резкий и шипящий голос не спутаешь ни с чем.

— Если ты говоришь о своей смерти, то да, я не просто привел ее, я принес ее для тебя в своих руках!

Теперь говорил Алард Дарий, и Кисара различила впереди всполохи алого света, исходящие от Аренвира. Голос Верховного лорда разнесся по темному залу гулким эхом, многократно отразившись от стен.

— Ты уже пал единожды, смертный, падешь еще раз. — Невозмутимо продолжил принц-демон. — Просто отдай мне Говорящую, а взамен я подарю тебе океан сладостной боли.

— Я говорю с тобой вовсе не потому, что это доставляет мне удовольствие, отродье, и не потому, что преследую какие-то личные цели. Я лишь оглашаю твой приговор, вынесенный Великим Воздаятелем. Этот приговор — смерть! — Древняя алебарда Аларда засияла сильнее, озарив своим светом огромный зал. Подняв голову, Кисара увидела высокий сводчатый потолок. В центре венчающего его купола, судя по оформлению, должно было изображаться всевидящее око — символ Ифриила Создателя. Так было заведено во всех храмах светлых богов, но не здесь.

Сейчас, на самом верху замер воспаленный красный глаз, непрерывно вращающийся и источающий злобу. Символ бога Создателя обратился в нечто иное — в оскверненное подобие самого себя, взирающее вниз с ненавистью и жаждой уничтожения.

Кисара явственно ощутила на себе тяжелый взгляд, почувствовав горящую в нем злобу, от которой кровь стыла в жилах. Подкупольное пространство, видимо, раньше украшали изображения светлых богов, сейчас оскверненные, замазанные кровью и развороченные острыми когтями. Когда-то яркая мозаика, окрасилась в бурый цвет, и теперь нельзя было понять, что изображалось на ней изначально.

Демонические символы пылали по всему потолку и стенам, полностью скрывая их под собой, а в высоких нишах навсегда замерли человеческие скелеты и полуистлевшие тела, пустыми глазницами или расширившимися от ужаса глазами смотрящие в саму Бездну.

— Я уничтожу тебя и всех, кто стоит за тобой, жалкий смертный, возомнивший себя невесть кем, — теперь голос Штранризгара стал булькающим и гортанным. — Вас всех ждут вечные муки! — Принц-демон взревел, и его поддержали несколько десятков пронзительных голосов, от которых у Кисары зазвенело в ушах.

— Сегодня ты — падешь! — голос Аларда Дарий вознесся к самому потолку, и даже демоническое око в самом верху на мгновение зажмурилось. — Во имя Возмездия!

— С именем Воздаятеля! — Поддержали сидониты призыв своего лорда и, следом за ним, бросились в атаку.

Алой волной храмовники хлынули в зал, сразу же наполнившийся лязгом стали. Рыцари Бездны, выступившие навстречу сидонитам, встретили их грозным ревом, обнажая костяные клинки, с острыми зубами по кромке кривых лезвий. Они восславляли принца-демона, а глаза и пасти на их броне широко открывались, вторя их словам.

Те, кто своими зверствами заслужил право примкнуть к свите Штранризгара, не знали себе равных в кровожадности и жестокости, настолько далеких даже от безумия, что ни один смертный не смог бы постичь их помыслы и намерения в полной мере, не лишившись рассудка.

Вонзая прямо в каменные плиты свои знамена, сотканные из человеческой кожи и плоти, рыцари Бездны рвались в бой, чтобы принести своему покровителю как можно больше сидонитских черепов, тем самым заслужив его расположение. Храмовники без страха схлестнулись с темным воинством, скрестив клинки с рыцарями Бездны. Десятки сидонитов возносили свои грозные молитвы, перемешивающиеся под высокими сводами с хриплыми еретическими призывами их противников. Охваченные алой дымкой, воины Сидония Воздаятеля сражались, убивали и гибли, одержимые мыслью о возмездии.

Среди рослых храмовников, Кисара казалась еще более хрупкой и женственной. За спинами окружавших ее воинов она не видела почти ничего, но чувствовала, как в зале сгущается энергия Бездны.

Южанка, как и рыцари, стремилась вперед, находясь ближе к концу образованного ими клина, на острие которого сражался Алард Дарий. Его Аренвир яркими вспышками разрывал мрак.

Одна лишь мысль об отваге Верховного лорда, вдохновляющего своих воинов, придала сил и Кисаре. Широко раскинув руки, демонолог высвободила почти половину собранных формул, послав их над головами сидонитов и сразу же услышала пронзительный вои — ее заклинания нашли свои цели.

Волна слабости и головокружения подступили к девушке. Но та, встряхнув головой, продолжила сражаться. Окруженная самоотверженными рыцарями, она просто не могла стоять, сложа руки.

Мысль о собственной никчемности была Кисаре отвратительна. Заклинательница твердо решила, что лучше упадет без чувств, или даже умрет, чем позволит себе дрожать от ужаса. Новые заклинания сорвались с пальцев демонолога, отдаваясь в ее оберегах легкой вибрацией.

Раньше Кисара боялась использовать сильные заклинания, так как они могли лишить ее души, полностью затянув в пучину Скверны, но поход с гиритцами и встреча с Алардом Дарием навсегда изменили девушку. — Я больше не стану бояться! — воскликнула южанка. Выхватив кинжал, Кисара быстро нанесла на свою ладонь короткую формулу. Заклинание, состоящее из сложных символов, слетело с узкой ладони кровавыми каплями. Взмахнув рукой, демонолог послала множество развоплощающих формул прямо в раскрывшийся под куполом глаз.

Тугой, сотканный из символов столп, ударил точно в цель, заставив огромное око затрепетать. Вторым ударом Кисара полностью выжгла его, чувствуя, как подгибаются ее ноги и ощущая на пересохших губах металлический привкус крови.

Вопреки этому девушка улыбнулась. Раны, нанесенные заговоренным кинжалом, быстро затянулись, хотя боль от них не пропала совсем. Стиснув зубы, Кисара вырезала на ладони очередную формулу, послав ее под своды потолка и разорвав там на множество отдельных символов, шипящим дождем хлынувших сверху на головы рыцарей Бездны.

Попадая на костяную броню, символы въедались в нее, прожигая панцири и впиваясь в покрытую язвами кожу. Доспехам храмовников, волшебство южанки не причиняло никакого вреда, с шипением испаряясь с гладкой поверхности тяжелых алых лат.

Торжествующая улыбка Кисары слетела с губ, когда рядом с ней, под мощнейшим ударом шипованной палицы пал один из охранявших ее сидонитов. Демоническое оружие смяло его шлем, сломав шейные позвонки.

Храмовник замертво рухнул на каменные плиты.

Стоило телу коснуться пола, как лапа рыцаря Бездны с треском опустилась на его нагрудник, продавив его и пригвоздив безжизненное тело к полу. Торжествующе расхохотавшись, порождение Скверны подняло свое окровавленное оружие над головой Кисары.

Взглянув в глаза своей смерти, девушка вскрикнула, закрываясь руками. Страх, старательно отгоняемый ей, полностью сковал сердце южанки и если бы не сидонит, говоривший с ней незадолго до битвы, то Кисара бы умерла.

Встав между демонологом и рыцарем бездны, храмовник принял удар шипованной палицы на щит. Острые шипы скользнули по полированной поверхности, оставив на ней глубокие борозды и врезавшись в каменные плиты, раздробив древнюю кладку.

Меч сидонита ударил сверху, отсекая широкую кисть. Уцелевшей рукой рыцарь Бездны наотмашь ударил мужчину по лицу, сорвав со шлема глухое забрало. Отшатнувшись, храмовник полоснул по горлу противника. Отточенное лезвие проскрежетало по костяному нагруднику, скользнув в щель под шлемом и окрасившись в черный цвет хлынувшей из раны демонической крови. Оттолкнув захрипевшего врага щитом, сидонит быстро обернулся к Кисаре.

— Говорящая, вы в порядке?

— Да, — девушка с трудом перевела дух. — Спасибо!

Битва перешла в отдельные стычки. Строй храмовников распался, но и их противники понесли серьезные потери.

На полу в неестественных позах раскинулись тела воинов Сидония и посланников Скверны, а над бездыханными телами продолжали сражаться выжившие. И только сейчас Кисара увидела его…

В том, что перед ней именно принц демонов Штранризгар, у южанки не возникало ни малейших сомнений. Дух Скверны исходящий от этого существа был практически осязаемым и зловонными миазмами поднимался к потолку.

Огромное, похожее на уродливую личинку тело покрывали тысячи острых и кривых шипов. На которые был насажены мертвецы и останки тех, кто пал давным-давно. Лишенный задних конечностей, Штранризгара опирался на одну из двух пар многосуставчатых лап, заканчивающихся загнутыми когтями, сейчас покрытыми кровью. Другой парой своих пугающе длинных и мощных конечностей, принц демонов пытался достать сражавшегося с ним Аларда Дария.

Верховный лорд алых храмовников, стоя на груде поверженных врагов, сжимал в руках Аренвир, отражая атаки противника. Доспехи сидонита были помяты, голова окровавлена, а плащ и табард изодраны до неузнаваемости. Храмовник тяжело дышал, но, охваченный багровой дымкой, он продолжал сражаться и его светлые глаза горели жаждой мести.

— Тебе не победить! — ревел Штранризгар, разевая полную острых клыков пасть.

Плоская, лишенная носа и ушей голова затряслась, и демон плюнул в храмовника густой слизью. Алард Дарий закрылся наплечником, и его броня зашипела, когда на нее попал яд.

— Ты падешь! — продолжал реветь демон, брызгая слюной и тараща круглые темные глаза.

— Не сегодня, тварь! — сидонит, встретив новый удар демона, пошатнулся, когда его алебарда скрестилась с заскрежетавшими по древку когтями.

Провернув оружие, Алард отсек Штранризгару два пальца, вонзив в широкую ладонь лезвие Аренвира и резким рывком распоров гниющую плоть.

Взревевший от боли и ярости Штранризгар ударил одной из лап по горе трупов, на которой стоял Алард Дарий и храмовник, не удержавшись, сорвался вниз. На лету он вонзил алебарду в одно из тел и, ухватившись за нее двумя руками, смог встать на ноги.

— Вот и все! — Оттолкнувшись лапами от пола, Штранризгар приподнялся всем своим громоздким телом, обрушившись сверху на Аларда Дария и желая раздавить храмовника, посмевшего бросить ему вызов.

Коротко размахнувшись, Верховный лорд сидонитов метнул Аренвир в морду противнику. Но от движения принца — демона, гора из тел дрогнула, и Алард Дарий едва не упал, а его алебарда пролетела слишком высоко, взмыв к потолку.

— Умри! — Лапы Штранризгара рухнули вниз, смяв и растерзав множество тел, оказавшихся под ними.

В ужасе прикрыв рот ладонями, Кисара смотрела на происходящее. Но замершее в ее груди сердце радостно забилось вновь, когда фигура храмовника поднялась в воздух за мгновение до страшного удара, проскользнув между падающих на него лап.

Алард Дарий, подхватил начавший падать Аренвир, после чего алые крылья, поднявшие его в воздух, вдруг пропали и рыцарь устремился вниз. Выставив перед собой алебарду, он упал на Штранризгара, вонзив оружие рядом с полным ненависти глазом.

Провернув Аренвир, Алард Дарий ухватился рукой за дрожащее веко забившегося в судорогах демона, вырвав оружие и ударив еще раз. На этот раз он поразил око Штранризгара и принц демонов взревел так, что стены старого зала затряслись.

Из пустой глазницы повалил черный дым. Огромное порождение Бездны приподнялось на хвосте и его лапы начали беспорядочно молотить лапами по своей же морде, в стремлении стряхнуть с нее храмовника. Но Алард вонзал алебарду все глубже и глубже. Острые когти полоснули Аларда по ноге и разворотили доспех. Пробив сталь, когти разорвали плоть и оставили глубокие следы на боку, пробив сталь и разорвав его плоть. Верховный лорд сидонитов стиснул зубы, но не выпустил оружия.

Новый удар пробил наплечник и нестерпимой болью скользнул по руке. Когда когти демона прошли сквозь латы и плоть и коснулись кости, сидонит, все же не удержался. Алард выпустил оружие и сорвался вниз.

С торжествующим ревом принц демонов поймал рыцаря за ногу, подбросил вверх и, рванувшись вперед, поглотил…. Увидев это, Кисара закричала. Девушка разом позабыла обо всем на свете. Ее крик был полон отчаяния и боли. Рассудок заклинательницы помутился и, одержимая жаждой отмщения, она решилась на то, чего опасались все демонологии, кроме тех, что желали навсегда отдаться Скверне. Не задумываясь о последствиях, южанка вонзила зачарованный кинжал себе в грудь, сдержав хрип боли и прошептав:

— Печати с первой по девятую — очищение, — на побледневших губах Кисары выступила кровь.

— Сестра, ты уверена? — голос Миаджи прозвучал в угасающем сознании демонолога и почти прозрачный силуэт девочки появился прямо перед ней. — Сейчас ты не сможешь создать для меня материальное тело, твоих сил не хватит.

— Тогда возьми мое!

— Я не знаю, чем это закончится, — Миаджи дотронулась до лица хозяйки и ее голос дрогнул. — Если мы объединимся…

— Мы и так с тобой едины, — выпустив рукоять кинжала, Кисара до боли сжала ладони демоницы дрожащими пальцами. — Перерождение! — угасающий шепот южанки неожиданно перешил в громкий крик.

Широкие браслеты с вживленными в них оберегами, на запястьях Кисары лопнули, когда, повинуясь ее воли, толика демонической крови в жилах заклинательницы пробудилась.

Силуэт Миаджи распался черным пеплом, устремившимся к выпрямившейся Кисаре. Он покрыл тело девушки плотным, непроницаемым саваном, окутав ее с головы до ног, и затвердел, превратившись в один блестящий кусок оникса. Всего мгновение камень казался одним целым, но длинные трещины, одна за другой начали появляться на его поверхности и он лопнул, рассыпавшись мельчайшими осколками блестящего мрака.

Кинжал, только что погруженный в грудь Кисары звякнул о камни, и она глубоко вдохнула, словно долгое время находилась под водой. Демоническая сила заструилась по ее изменившемуся телу, и южанка расправила широкие крылья, выросшие у нее за спиной.

Заклинательница взглянула на свои руки и увидела, как они изменились, словно ее тело обратилось во мрак, заменивший плоть. Лишь амулет Лигеи Благодетельницы, по-прежнему, блестел на узком запястье серебряной звездочкой.

Опустив взгляд, Кисара поняла, что все ее тело изменилась и его наполняет неудержимая сила, о которой демонолог не могла даже мечтать.

— Сила… — голос южанки остался прежним и лишь слегка изменился, став более сладострастным и пугающе ласковым. — Я получила ее.

Мысли и желания с новой силой нахлынули на сознание девушки. Она подняла полный ненависти взгляд на возвышавшегося в центре зала принца демонов и взмахнула крыльями, послушно поднявшими ее над полом. Клыки Штранризгара почти сомкнулись, но ликование на довольной морде демона сменилось недоумением. Принц Бездны силился сжать многочисленные зубы, но что-то мешало ему. Челюсти демона затряслись, слегка приоткрывшись, и Кисара увидела окровавленного Аларда Дария, почти сокрытого длинными клыками. Сидонит уперся спиной в нёбо Штранризгара и, широко расставив ноги, не давал твари захлопнуть пасть.

— За Воздаятеля! — крик Дрэтона Брина прогремел подобно раскату грома и он, обезглавив схватившегося с ним рыцаря Бездны, метнул свою секиру, целясь в голову Штранризгара.

Грозное оружие с треском вошло принцу демонов между зубов, заставив его взреветь и разинуть пасть сильней.

Но Алард Дарий даже не пытался бежать. Вместо этого он схватил Штранризгара за узкий, раздвоенный язык и рванул на себя.

— Никто более не услышит твоих пропитанных ядом Скверны речей! — Верховный лорд сидонитов продолжал тянуть извивающегося всем телом демона за язык.

Покрытое слизью нёбо твари вновь придавило плечи храмовника, смрадное дыхание обжигало кожу, но Алард Дарий не отступал.

Штранризгар безумно завертел головой. Одну из своих лап он закинул на покатый лоб, а другими подпер нижнюю челюсть, с силой пытаясь захлопнуть пасть. Из разинутого рта чудовища, не прекращающимися толчками выливалась черная кровь. Крылья слушались плохо, Кисару сильно мотало из стороны в сторону — пару раз она едва не упала. Но девушка понимала, что громадные челюсти Штранризгара могут сомкнуться в любое мгновение, оборвав жизнь дорогого ее сердцу мужчины.

Вскинув руки, Кисара попыталась набросить на принца-демона формулы ослабления, но ничего не произошло. Символы не желали подчиняться ей и южанка потрясенно уставилась на свои ладони, не чувствуя прежнего дара.

— В этом состоянии ты не сможешь пользоваться силой демонолога, сестрица, — услышала Кисара голос Миаджи, исходящий откуда-то из глубин собственной душ. — Используй свои злость и страх. Мы, демоны, питаемся из этих источников.

— Но как? — растерянный взгляд Кисары скользнул по Штранризгару и замер на фигуре Аларда Дария.

Храмовник, упираясь из последних сил, громко воззвал к своему богу: — Воздаятель, дай мне сил для последнего деяния! — Алая дымка вокруг сидонита вспыхнула с новой силой и с пронзительным, чавкающим звуком язык принца демона лопнул. Захлебываясь кровью, Штранризгар сильнее сжал зубы и Алард Дарий припал на одно колено, почти раздавленный мощными челюстями.

Одна лишь мысль о том, что храмовник умрет прямо у нее на глазах, забилась в голове Кисары, словно птица в тесной клетке. Она всей душой не желала терять того, о ком мечтала всю жизнь.

Отчаяние, страх, злость и ярость сплелись в душе девушки в один горящий ненавистью комок. Он забился, стуча в такт ударам ее сердца, и устремился вперед, бесплотным призраком пройдя сквозь плоть заклинательницы.

Кисара и сама не поняла, как у нее в руках оказалась идеально ровная сфера бурлящего мрака. Сама тьма повисла над открытыми ладонями южанки и неистово закрутилась вокруг своей оси, словно требовала и жаждала чего-то.

— Да!.. Вот так!.. — одобрительный голос Миаджи прозвучал вновь. — Ты высвободила свою злобу, сестра, теперь просто направь ее и вели ей сокрушить то, что тебе ненавистно.

Повинуясь инстинктам и голосу демоницы, Кисара сначала плотно прижала темную сферу к груди, а затем одним резким движением швырнула ее в сторону Штранризгара. Промелькнув в воздухе, материализованные чувства Кисары совершенно беззвучно врезались в голову принца демона.

Южанка не сразу поняла, так ли тихо разорвалось ее заклинание или просто этот звук затерялся в диком вопле боли, который издал Штранризгар. От удара он запрокинул сильно дернувшуюся голову набок и Аренвир, от резкого толчка выпал из пустой глазницы, золотым лучом устремившись вниз. Кисара не смогла сдержать крика, когда поняла, что ее удар не слишком повредил могучему демону и скорее был для того неожиданным, чем опасным.

Но даже мгновения замешательства Штранризгара, вызванного атакой южанки, хватило для того, чтобы Алард Дарий, привыкший всегда сражаться до конца, мощным рывком распахнул пасть принца демона.

Оттолкнувшись ногами, храмовник проскользнул мимо смыкающихся острых зубов, в полете поймав свою алебарду и вонзив ее в основание длинной шеи Штранризгара. Увлекаемое весом храмовника лезвие легко вошло в задымившуюся демоническую плоть, вспарывая ее и скользя вниз, оставляя за собой страшную рваную рану из которой жутким фонтаном забила черная кровь. На уровне груди огромного демона, Алард Дарий вцепился рукой в его толстую шкуру и остановил свое оружие.

— Твой приговор — смерть! — Верховный лорд сидонитов вырвал Аренвир из плоти чудовища. — Отправляйся следом за своим братом!

Размахнувшись, Алард Дарий вогнал сияющую алебарду в тело демона, пронзив чего черное сердце. Столп света прожег тело непрерывно визжащего и захлебывающегося своим истошным криком Штранризгара насквозь и громадная туша покачнулась.

Издав последний предсмертный хрип, принц демонов начал медленно заваливаться набок, давя тела своих приспешников, что пятились под неистовым натиском воспарявших духом сидонитов.

Когда последние силы оставили Штранризгара и его уцелевший глаз окончательно потух, но рухнул на пол, похоронив под собой почти всех рыцарей Бездны. Оставшиеся создания Скверны, лишившись господина, падали один за другим, под ударами мечей храмовников.

Последнего рыцаря в костяной броне добил спрыгнувший с поверженного врага Алард Дарий, пробив его грудь Аренвиром.

Голова наблюдавшей за всем сверху Кисары закружилась. Силы стремительно покидали девушку, и заклинательница слишком поздно поняла, что крылья больше не держат ее. Не в состоянии даже вскрикнуть, она упала вниз, но не почувствовала боли.

Нерешительно открыв глаза, Кисара увидела залитое кровью лицо Аларда Дария.

— Ты снова спасла меня, Говорящая, — произнес храмовник, бережно удерживающий хрупкую девушку. Кисара подняла трясущиеся, ставшие прежними, руки. Крепко обняв мужчину за шею, она тихонько заплакала. Сквозь слезы южанка видела, как их окружают выжившие храмовники. Сидонитов осталось не более двух десятков. Они были истощены и изранены, но не утратили присутствия духа. В светлых глазах рыцарей сияла прежняя решимость.

Кисара хотела улыбнуться, но что-то внутри нее вдруг содрогнулось, и заклинательница ощутила новый порыв дыхания Бездны, просочившийся в подземелье откуда-то сверху.

— Они идут. — Алард Дарий тоже почувствовал неладное.

— Какие будут приказы, мой лорд? — Подошедший Дрэтон Брин сильно прихрамывал на правую ногу, баюкая на руках свою секиру. — Мы можем сдерживать тварей, пока Вы не уничтожите врата, даже ценой своих жизней, но… — старый рыцарь скорбно взглянул на Кисару.

— Мы не останемся здесь, — Алард покачал головой.

— Что Вы имеете в виду? — не понял капитан сидонитов.

— У нас есть она, — храмовник посмотрел в глаза Кисары. — Она наш ключ.

Все как один храмовники воззрились на смутившуюся южанку.

— Простите, — вымолвила девушка. — Но я не понимаю…

— Ты — Говорящая, — быстро пояснил Алард Дарий. Он сдвинулся с места, продолжая нести Кисару на руках. — Та, кто может говорить с Бездной, а не слепо следовать ее зову, внемля развращающему гласу. Такие как ты появились очень давно. Когда пороки стали одолевать созданий Ифриила, не все пошли на поводу у своих низменных желаний. Были те, кто нашел в себе силы сопротивляться. Я почувствовал в тебе эту силу, когда бродил в кромешной тьме. Я слышал твой чистый голос, что звал меня и слепо пошел на зов. И я освободился благодаря тебе. В древние времена, таких как ты звали Верными, а когда появилась Скверна и Ифриил заточил ее под землей, то вас стали называть Говорящими. Ты — потомок Верных, связующее звено между мирами. Родившаяся в нашем мире, частичкой души принадлежащая Бездне и посвятившая оставшуюся Светлым богам — ты объединяешь в себе эти миры и можешь пробудить Изначальные врата.

— Я не совсем поняла, — честно призналась пораженная Кисара, которую слова сидонита едва не лишили дара речи. — Что я должна сделать?

— Пробудить их, — кивком Алард указал девушке на парящую над полом платформу.

— Но как? — ранее Кисара не замечала ничего подобного, так как платформа скрывалась за телом Штранризгара.

— Поборники Скверны все уже подготовили за нас. Видимо они ждали тебя или кого-то похожего, для того, чтобы выбраться отсюда. Помнишь слова принца-демона? Что я привел тебя-

Верховный лорд сидонитов обошел вокруг платформы, и Кисара смогла увидеть множество символов начертанных на потертой поверхности.

— Когда на нашу обитель напали, мы оказались в этом мире. — Аккуратно поставив девушку на пол, Алард вздохнул. — Наш страж Врат, Эргрин, был той же крови, что и ты. Когда я видел его последний раз, он сказал, что не допустит торжества Скверны, даже если крепость падет. Тогда я не понял его слов и не познал их истинного значения до сегодняшнего дня. Как оказалось, это наш брат своей силой запечатал обитель в этом мире, а потом…

— Потом он убил себя, — старческий, дребезжащий голос донесся от дальней стены и сидониты схватились за оружие.

— Кто здесь? — спросил Алард Дарий, выхватывая из-за спины Аренвир. — Тот, кто сможет помочь вам, — ответил тот же голос.

— Покажись, невежда, перед тобой Верховный лорд! — грозно потребовал Дрэтон Брин, делая широкий шаг навстречу голосу.

— Тот, по чьей воле обитель оказалась в этом мире пал на свой меч, едва свершив задуманное. Он не желал, чтобы его пленили и принудили распахнуть Врата. Страж сам отнял свою жизнь, я видел это сам, — от стены отделился сгорбленный силуэт и медленно побрел в сторону сидонитов. — Я видел, как его дух вознесся к вашему богу за то, что обрек всех нас на эту судьбу, а его тело пожрал взбешенный Штранризгар. Демон лично убил тех, кто не смог сбежать и оставил лишь меня, потому что я поклялся быть полезным ему, пригожусь и вам! Только заберите меня отсюда! — Из мрака выступил человеческий силуэт, но ни его лица, ни одежды нельзя было разглядеть. — Я больше не могу слушать эти голоса…

Когда говоривший вышел из тени, сидониты подняли опущенное было оружие. Щурясь на свет, исходящий от Аренвира, сутулый и сгорбленный старик, шаркая босыми ногами приблизился к храмовникам, недоуменно уставившись на наставленное на него оружие.

— Я буду полезен, — подобострастно закивал он, испугавшись.

— Это ты! — Вдруг воскликнул Дрэтон Брин, замахиваясь секирой. — Предатель, я помню твое лицо!

— Тихо. — Голос Аларда Дария прозвучал настолько жестко и отчетливо, что капитан остановился, так и не опустив ногу на пол. — Продолжай, Сеграс.

Кисаре это имя показалось странно знакомым. Она определенно слышала его где-то еще. Пытаясь вспомнить, девушка принялась разглядывать старика: сморщенное лицо, покрытое как-то грязью, выцветшие глаза, дрожащие тонкие губы и узкий нос. Волосы превратились в длинные спутанные космы и грязным ворохом лежали на дрожащих плечах. Тот, кого Алард назвал Сеграсом, кутался в рваное тряпье, будто что-то прижимал к груди.

— Благодарю, мой лорд, — пролепетал старик, отвешивая поморщившемуся храмовнику глубокий поклон.

Когда согнутая в три погибели спина Сеграса распрямилась, тряпье немного разошлось в стороны и Кисара увидела серую тряпку на которой с замиранием сердца узнала оскверненный символ Гирита Защитника — треснувшее солнце-череп с кривыми лучами, такие же изображения она видела прежде, на одеждах гиритцев, отрекшихся от своих обетов.

— Как низко ты пал, Сеграс, — в голосе Верховного лорда не слышалось ни жалости, ни сожаления и только сейчас Кисара вспомнила, что это же имя Алард называл ей раньше. Пастырь гиритцев Сеграс, один из пяти монахов, что привел магов в обитель Нерушимых Врат.

— Я просто хотел выжить, — оправдываясь и запинаясь, затараторил отрекшийся гиритец. Он нервно провел сухой ладонью по лбу, размазывая кровь, и Кисара поняла, что старик покрыт не грязью, а темными пятнами разлагающейся плоти. — Маг оставил всех нас здесь, а сам смог уйти, что мне оставалось?!

— Быть верным своему богу, ордену и братьям! — Жестко отрезал Алард.

— Все мы, рано или поздно, сдадимся, — отмахнулся старик, нервно хмыкнув. — Я видел, как обитель падет! Он показал мне это, и я согласился помочь, в обмен на вечную жизнь!

— Кто он? Быстрее!

— Маг, — передернул плечами Сеграс. — Ринксал Ренарг. Он долго изучал Бездну и Скверну, часто бывал в наших архивах. Он открыл мне правду о том, что Врата распахнутся и в наш мир вернется то, что мы считали побежденным! Он знал, что Штранризгар придаст обитель осквернению!

— А это он тоже знал! — лезвием Аренвира Алард указал бывшему пастырю на тело мертвого демона, после чего кончик алебарды приблизился к лицу старика и тот испуганно отшатнулся. — Говори! Или отправишься вслед за своим новым повелителем.

— Я скажу, все скажу! — Сеграс упал на колени. — Я живу, чтобы служить! — он затравленно оглядел хмурых сидонитов. — Маг сказал, что, скорее всего, портал можно открыть лишь отсюда. Он убедился, что я все запомнил и потом ушел. Сказал, что приведет нам ключ. У него был камень с руной! Маг воспользовался им, ноне взял меня с собой, как обещал. Я остался здесь, чтобы служить новому господину. Я рассказывал о мире, что ему предстоит покорить, и он сулил мне…

— Заткнись! Слушать противно, — во взгляде Дрэтона Брина явственно читалось желание убить изменника. — Ты — позор своего ордена!

— Показывай ритуал! — Бросил Алард. — Как открыть врата.

— Вы не убьете меня? Сначала поклянитесь!

— Даю тебе слово, что я не трону тебя, — мрачно кивнул Верховный лорд, и обрадованный старик сразу же начал суетится вокруг платформы.

— Все что вы видите — обман, — говорил он, босыми ногами стирая нанесенные кровью символы. — Мне надо было доказать повелителю свою полезность, и я солгал ему, — с опаской Сеграс покосился на труп Штранризгара, словно тот мог восстать и убить его. — Ренарг говорил, что нужен лишь ключ, тогда время обратиться вспять. Он сказал, что приведет другого смотрителя врат, но так и не появился.

Потому что все сидониты и их смотрители врат — погибли, по крайней мере, все так считали — с горечью подумала Кисара, но промолчала.

— А потом, совсем недавно, кто-то позвал господина. Он сразу понял, что это за зов и с радостью откликнулся на него, ведь из этого места он мог слышать голоса лишь тех, кто находится в обители. А потом я увидел Вас!

От взгляда Сеграса у Кисары мурашки пошли по спине. В выцветших глазах отразилось какой-то извращенное Бездной чувство, давно утратившее свой истинный облик.

— Хозяин принес Вас из другого мира, чтобы открыть врата! Господин Штранризгар отдал Вас мне, велел подготовить все к ритуалу, но я не мог. Вы так красивы и так похожи на нее… Я снова солгал господину и сам велел заточить пленницу в темнице. Я хотел подарить Вам еще времени, побыть с Вами, ведь Вы так похожи… А он обещал… — Быстрее! — гаркнул Дрэтон Брин и Сеграс сжался, словно ожидая удара. — Я решил скрыть ее ото всех, поручил своим слугам спрятать ее глубоко под землей. Вы там ее нашли? Забрали ее? Она должна была послужить ключом, а потом мы вместе смогли бы встретить вечность. Он обещал… нужен был только сигнал, чтобы открыть Врата! — Что за сигнал? — спросил Алард.

— Вот этот, — глупо улыбнулся Сеграс, показывая на платформу, в центре которой начала закручиваться маленькая воронка. — Это значит, что маг нашел способ пробудить врата при помощи темной крови и госпоже надо только встать сюда и пожелать открыть их. Она просто послужит ключом к запертой двери. Замочная скважина находится здесь, в этом мире, а за единственную ручку потянет Ренарг, с той стороны. Только тогда дверь откроется, так он говорил. Ведь сидонит не успел закрыть врата полностью. Он не запечатал… — поняв, что сболтнул лишнего, старик поспешно зажал беззубый рот ладонями.

— Ты не дал ему! — Аренвир замер, коснувшись кожи на шее старика, и та задымилась.

— Я! — выпалил Сеграс, опрокидываясь на пол. Спиной вперед он попытался отползти во мрак. Вскочив на ноги, падший гиритец бросился бежать и ему это почти удалось. Но Дрэтон, догнав старика, свалил его на пол, наступив ногой на живот.

— Лежать! — Капитан сидонитов подался вперед, и его пленник зашипел от боли. — Говори правду, отродье!

— Когда я понял, что произошло, врата уже перенесли крепость в этот мир. Я сказал хранителю, что буду защищать его, пока он не запечатает их полностью… А сам убил! Ударил в спину!

— Мразь! — Дрэтон поднял секиру для удара.

— Это не все, я знаю еще кое-что! Врата! — затараторил отрекшийся пастырь. — Врата эти гораздо сложнее, чем обычные врата Пути, но могут использоваться и как они! С их помощью вы сможете перенестись сначала в обычный мир, а потом туда, куда пожелаете! — Ты думаешь, что это смягчит твою вину!? — Глаза Дрэтона Брина пылали ненавистью.

— Нет, — с презрением произнес Алард Дарий. — Не стоит марать оружие, старый друг. Он рассказал нам все, и я дал слово, что не убью его.

Капитан сидонитов плотно сжал губы. Но отступил, повинуясь приказу Верховного лорда.

— Говорящая, — Алард повернулся к Кисаре. — Ты сможешь открыть врата?

— Если все так, как он говорит, то, думаю да. — Южанка сосредоточено кивнула, приблизившись к платформе. — А как мы их закроем? — вдруг спросила она, услышав шум со стороны спуска в подземелье — оскверненные и демоны стремились добраться до сидонитов.

— Их не нужно закрывать, — Алард встал рядом с девушкой. — Магия врат просто поменяет местами их, с точной копией в другом мире, а у демонов здесь уже не будет ключа. Нам нужно лишь встать рядом. Дрэтон, — позвал храмовник. — Пора уходить.

— Как прикажете, мой лорд, — сидонит обжег скорчившегося под его ногой старика злым взглядом.

— А я?! Вы же обещали забрать меня с собой! — залепетал Сеграс.

— Лорд обещал, что он не убьет тебя. Ты помог и вот твоя награда, — с мрачной улыбкой произнес Дрэтон, с хрустом опуская поднятый было ботинок на колено старика.

Сегарс зашелся в хриплом вопле, схватившись за сломанную конечность. — Возмездие, за предательство, — отвернувшись, капитан сидонитов поспешил к Изначальным Вратам. Кисара уже стояла в центре платформы, а Алард Дарий, замерев рядом, держал девушку за руку.

— Ты можешь, просто представьте себе свой мир, — шепнул он на ухо южанке и та кивнула. Закрыв глаза, Кисара сосредоточилась на привычном ей мире, вспомнила друзей, оставшихся в нем и о том, как она хочет вернуться в Фририард вместе с Алардом.

Кисара всей душой пожелала вернуться, и стоило ей это сделать, как южанка ощутила легкую вибрацию, пробежавшую по платформе Изначальных врат.

Выжившие сидониты подошли ближе. Рыцари не смотрели на девушку, они поверили ей и, чтобы защитить, сомкнули строй, взяв врата в кольцо. Храмовники не знали, что ждет их впереди, но были готовы защищать Говорящую. — Будьте готовы ко всему! — предупредил рыцарей капитан, занимая свое место в плотном кольце вокруг платформы. — В старом мире нас может ожидать все, что угодно!

Платформа затряслась сильнее и вдруг замерла. Кисара ощутила, как вокруг все стихло. Она слышала тяжелое дыхание выживших сидонитов, неспокойное биение своего сердца, нарастающий гул спешащей в зал орды демонов и чувствовала руку Аларда на своем плече. Но не более. Тяжело вздохнув, Кисара открыла глаза, желая извиниться перед всеми за то, что не оправдала их надежд.

— Неееет! — она сначала услышала голос Сеграса и только потом увидела, как он, отталкиваясь здоровой ногой запрыгал к платформе.

Давясь собственным плачем, падший гиритец вытянул вперед руки, словно хотел дотянуться до чего-то, но так и не успел. Пространство перед Кисарой резко сжалось и все вокруг словно заполнило ночное звездное небо. Яркие огоньки далеких светил устремились навстречу девушке, замерев и растаяв совсем рядом. Она вдруг увидела кланяющегося Гранера Ласкнира. Архимаг склонился так низко, что едва не коснулся собственных коленей. Неожиданно он резко выпрямился. Самодовольная улыбка на старом лице сменилась недоумением, когда маг увидел вовсе не тех, кого ожидал. Вместо принца Бездны и его свиты, перед Гранером оказалась окруженная израненными сидонитами Кисара.

— Что?.. — Гранер Ласкнир открыл рот, но, так ничего и не сказав, растаял вместе со звездным небом.

Южанка даже не успела удивиться, как все вокруг наполнилось грохотом битвы и она, будто бы оказалась в том же зале, что и раньше, только вот на его стенах не было следов Скверны. — Кисара!? Хвала дракону!

Хриплый голос Калеоса привлек внимание девушки. Обернувшись, она увидела окровавленного темного эльфа, опирающегося на клинок рядом с истово молящимся пастырем Алектисом.

— Нам нужна помощь, быстрее… — Калеос зашелся приступом кашля, согнувшись пополам.

— Мы… — девушка вдруг поняла, что ее больше не окружают сидониты.

Воины Воздаятеля уже стремились в разыгравшуюся у входа в зал битву, на ходу затягивая боевые молитвы, заставившие демоническое воинство, начавшее теснить защитников, дрогнуть.

Впереди всех бежал Алард Дарий и его Аренвир ярко сиял, разгоняя льющийся из тоннеля мрак.

Лисандра пронзила клинком шею оскверненного, но, к ее удивлению, живучая тварь не спешила умирать. Порождение Скверны цепко ухватилось за лезвие меча и начала неистово дергать его из стороны в сторону, стремясь вырвать оружие из рук девушки.

Паладин устала и, кроме того, получила серьезную рану в сочленение доспехов на плече и поясе. Лисандра почти выпустила скользкую от крови рукоять, краем глаза замечая, как слева на нее надвигается огромный воин в костяной броне, занося кривой зазубренный меч для удара.

Рычащий волк, чей мех полностью окрасился в цвет крови, врезался в грудь рыцаря Бездны, опрокинув того на пол. Впившись клыками в открытую шею, хищник вырвал из тела врага кусок мяса. Отскочив в сторону, Карт снова укусил рыцаря за изъеденное язвами гротескное лицо, лишая глаз и части прямого носа. Развернувшись, волк цапнул оказавшегося рядом оскверненного, удерживающего меч Лисандры и начисто перекусил ему ногу.

Хватка твари ослабла, и паладин одним движением вырвала клинок из оскверненной плоти и отрубила противнику голову.

Откуда-то спереди вылетел Скар, тяжело ударившись о распростертые на полу трупы. Рыча не хуже волка, зверолюд с трудом поднялся на ноги. Прямо под наплечником зверолюда торчало длинное копье. Оскалившись, воин перерубил костяное древко. Он покачнулся от приступа боли, но, встряхнув окровавленной головой, сильнее оскалил клыки и бросился снова в гущу боя, заняв место между Фалконом и Гирионом.

Старый гиритец получил сильный удар в живот. Усеянная шипами палица смяла его доспех и едва не размозжила голову, но Скар накинулся на рыцаря бездны, осыпая его множеством беспорядочных ударов и вынуждая отступить.

Потерявший над собой контроль воин слишком увлекся и не заметил направленной ему в бок атаки. Длинные когти измененного Скверной до неузнаваемости существа царапнули зверолюда по шее, пройдя вскользь. Оставив после себя четыре кровавых полосы, когти заскрежетали по нагруднику, но кисть твари упала на пол, отрубленная Гирионом.

Развернувшийся Скар добил раненного противника несколькими рубящими ударами, превратив его верхнюю часть тела в месиво.

Поднявшийся Фалкон, взмахнул молотом, заставляя нападавших отпрянуть и в оскверненных с треском врезался воющий череп. Эгистес и Кая, решив, что ничего не могут сделать с защитной сферой архимага, поспешили поддержать спутников волшебством.

Некромант взмахнул посохом и костяные доспехи на одном из рыцарей Бездны смялись, словно старый пергамент, расплющив его тело. Черная кровь брызнула в щели между обломанных краев брони.

Взревело пламя, и ученица архимага послала огненный шар над головами союзников. Заклинание взорвалось где-то в тоннеле. Волна жара нахлынула на плоть столпившихся там демонопоклонников, обращая ее в пепел, но наступавших было слишком много.

На места павших вставали новые и новые твари, а силы защитников неумолимо подходили к концу. Даже Алира, чья коса вращалась уже не так быстро, как прежде, выглядела бледнее, чем обычно. Ее черное платье было порвано в нескольких местах, обнажая белоснежную кожу и зияющие на ней раны из которых не пролилось ни капли крови.

Исель и Таллаг держались рядом с девочкой, страхуя друг друга. Шаман все реже использовал магию своего народа, слишком истощив духовную силу. Его прерывистое дыхание участилось, из разбитого носа текла теплая кровь и один глаз почти полностью затек. В левой ноге зверолюда крепко засел обломок меча, при каждом движении царапающий кость и причинявший мужчине дикую боль. Он почти не мог стоять и двигался рывками. Таллаг понимал, что если бы не помощь эльфийки, он был бы уже мертв.

Исель грациозно порхала рядом с молодым шаманом, словно извиваясь в смертоносном танце. Ее кривые клинки метались от цели к цели, безошибочно отыскивая брешь в защите врагов. Исель видела, как ранили ее брата, вынужденного отступить, и теперь жаждала мести, поражая одну тварь за другой. Одержимые злобой рыцари Бездны старались добраться в первую очередь до гиритцев, поэтому остальным достались оскверненные. Только это позволяло защищавшимся продолжать сражение. Они знали, что проиграют, но не сдавались.

Молитва Алектиса поддерживала отряд, но веры пастыря оказалось мало, перед подобным скоплением Скверны. Энергия Бездны непрерывным потоком лилась в зал, вторгаясь в сознание смертных и рисуя им страшные картины собственной гибели.

Исель вскрикнула, когда ее плеча коснулись ледяные когти и сразу же пропустила еще одну атаку, оставившую на левом боку три глубоких борозды.

— Отходи! — Таллаг прыгнул вперед, развалив топором голову поразившего эльфийку оскверненного и вонзив острые лезвия в живот другому. Он дернул рукой, и стальные когти распороли кожу создания Тьмы, вываливая слипшиеся в мерзкий ком внутренности.

— Нет, — упрямо бросила Исель. — Если я отступлю — мы не выстоим!

Услышав за спиной оглушительное шипение, девушка отскочила в сторону и рядом с ней пронесся сгусток зеленого пламени, легко прожегший дымящуюся дыру в телах наседавших на эльфийку тварей.

— Мы и так не выстоим! — Эгистес, сжимающий в руках два посоха непрерывно посылал заклинания в толпу.

Некромант все больше и больше опирался на свое оружие, чувствуя, что уже близок к своему пределу. Сделав над собой очередное усилие, он смял доспехи еще одного рыцаря Бездны.

Рядом раздался тяжелый вздох и Кая, полностью обессилев, упала на пол. Девушку стошнило, но она пыталась подняться. Создания Скверны оттеснили защитников, почти к центру зала, куда спотыкающийся Калеос отвел не прекращающего молиться Алектиса. Окруженные со всех сторон они понимали, что бог смерти Велес уже тянет к ним свои костлявые руки. Но тут платформа Изначальных врат за спинами сражающихся неожиданно пропала.

— Это… — Кая закашлялась, так и не договорив. Расширившимися глазами она смотрела, как пропавшая вместе с ее наставником платформа врат появилась снова, но на ней уже стояла та самая южанка, которую ранее утащил демон из круга.

Заклинательница что-то кричала.

Потом, прямо из ниоткуда, вокруг врат появились высокие закованные в броню мужчины, статью похожие на гиритцев, но в алой броне. Их вел рыцарь со сверкающей, словно солнце, алебардой. Мощь древнего артефакта ослепила волшебницу, а затем ее оглушила пропитанная мощью молитва на древнеимперском языке.

Полные священной мощи слова литании мгновенно разнеслась по просторному залу, загремев где-то под потолком, и алые рыцари ринулись в битву. Подобно яростному шторму они налетели на растерявшихся поборников Скверны, смяв их ряды и отбросив назад. — Вставай! — кто-то подхватил Каю, помогая подняться, и она увидела Эгистеса. Лицо некроманта оживилось и, впервые, девушка увидела в его взгляде отблеск надежды.

За спиной мужчины уже стояла Кисара: — Врата! — Она потянула волшебницу за собой. — Врата вернулись! Их можно использовать, как врата Пути! Ты сможешь пробудить их?

— Они уже пробуждены, — пробормотала Кая, удивленно уставившись на медленно крутящуюся платформу. Я смогу настроить их, но для перемещения нужно заклинание, ключ…

— Я — ключ! — Южанка прикоснулась к платформе и по камню проскользнули фиолетовые искорки.

Сеграс рухнул на колени и даже не обратил внимания на боль в одном из них. Все было кончено. Он навсегда останется в этом проклятом мире. Его обманули и предали еще раз! Он ведь помнил, помнил голос, обещавший ему власть, этот голос…

— НЕВОЗМОЖНО!

Этот голос Сеграс уже слышал. Он рывком поднял голову и сквозь пелену слез уставился на стоявшего на платформе человека, сразу узнав его. Маг постарел, но это определенно был он, Сеграс не мог ошибаться.

— Ренарг? — с надеждой спросил Сеграс. — Ты пришел?!

— Ты?! — когда маг посмотрел на отрекшегося пастыря, в его глазах полыхала злость. — Что… — теперь старик увидел и мертвого принца демонов. Штранризгар лежал в луже собственной темной крови, окруженный трупами своих рабов.

— Это все сидониты! — Сеграс бросился в ноги магу, но тот небрежным пинком отшвырнул его прочь.

Старик упал на спину и воздух с хрипом вырвался из его груди.

— Они, они забрали Говорящую, убили Штранризгара. Я пытался их задержать…

— Ты! — спустившись с платформы, архимаг пригвоздил Сеграса посохом к полу. — Все вы подвели меня! Жалкий, продавшийся Скверне раб! — Задыхаясь от злости, тот, кто носил сейчас имя Гранер Ласкнир, вонзил свой посох в грудь забившегося на полу старика.

— Я!.. — кровь выступила на губах Сеграса, и он дрожащими руками сжал древко, все глубже погружавшееся в его тело. — Я просто хотел быть с ней… она так похожа — каждое слово давалось старику очень тяжело. — Ты обещал…

— Глупец! Я должен был править миром с непобедимой армией! Моя сестра принесла себя в жертву, чтобы открыть врата, погубившие эту обитель еще две тысячи лет назад! Ты увидел похожую на нее девку, и все испортил?!

— Она погибла?! — Выцветшие глаза бывшего пастыря широко распахнулись. — Ты… Солгал!.. Обещание… — пальцы Сеграса разжались и его руки безвольно упали на пол. — Я вижу, — вдруг ясно прошептал он. — Теперь я снова вижу Его… Прости меня, Гирит. Я лишь хотел… — глаза отрекшегося пастыря остекленели, и он испустил последний вздох.

— Никчемная тварь! — Гранер Ласкнир вырвал посох из смертельной раны на груди старика. Черная кровь оскверненного быстро заструилась по древку, добралась до навершия и яркая сфера венчающая его заполнилась мраком.

— Теперь все придется начать сначала! — архимаг сунул руку за пазуху. — Я вернусь и все… — он осекся, поспешно вытащив руку и потрясенно глядя на свою ладонь, где лежал распавшийся на несколько частей камень возвращения.

Когда в зал ворвались демоны, они увидели мертвых сородичей и своего поверженного повелителя Штранризгара. Рядом с принцем демонов стоял сгорбившийся старик, потерянно глядевший на свою ладонь. Ослепленные жаждой крови, создания Скверны взревели.

— Ты всегда была любопытной, Кая, — прошептал Гранер Ласкнир, не отрывая взгляда от распавшегося на части камня Возврата. — Я хорошо обучил тебя, — потерянно прошептал архимаг прежде, чем демоны накинулись на него.

— Нужно завалить вход! — Эгистес вскочил на край платформы.

С помощью сидонитов защитникам удалось ненадолго отбросить созданий Скверны назад, но новые противники продолжали пребывать, врываясь в зал через старый тоннель.

— Помогите мне! — Взмахнув двумя посохами, некромант направил их на потрескавшуюся арку. Ленты на его посохе затрепетали, обвиваясь вокруг руки, впиваясь в кожу. Посох Фирота Лишенного Скорби похолодел, льдом гор обжигая ладонь нового хозяина, читающего заклинание на мертвом языке.

— Тлен! — Эгистес Отверженный резко выпрямился и послал под потолок тоннеля два сплетенных между собой заклинания. Темная магия смерти сорвалась с разных посохов и слилась в единый разрушительный поток. Зеленый череп, что вырвался из посоха с черными лентами, обвила ониксовая змея, забравшись внутрь и выглянув из пустой глазницы.

Слева гортанно вскрикнул шаман зверолюдов, поддерживая некроманта магией стихий. Треск его молний заглушил рев пламени огненной глыбы, созданной Каей.

Почти одновременно заклинания ударились в древнюю кладку, отламывая от нее огромные куски, с грохотом падающие вниз и погребающие под собой не только проход, но и всех, кто пытался пройти по нему. — Все к Вратам! — Таллаг орал так, что перекрикивал даже шум битвы.

Зверолюд помог раненному Калеосу добраться до платформы и усадил его на край. Темный эльф потерял много крови, и сознание вот-вот должно было покинуть его. Однако Калеос все еще силился встать.

— Сестра, где моя сестра? — Повторял он снова и снова.

— Я здесь, — Исель первой добралась до Врат. Она схватила брата за руку и на его бледных губах появилась слабая тень улыбки.

— Не вздумай умирать, иначе некромант сделает из тебя живое чучело, — нервно хмыкнул зверолюд. Вскочив на платформу, он снова закричал: — Всем назад, портал открыт!

Но Эгистесу было не до этого.

Размахивая двумя посохами, некромант, не жалея последних сил, сеял смерть и разрушения, уничтожая оставшихся в зале порождений Скверны. Словно ожившего героя древних легенд, он видел возвышавшегося среди скрюченных фигур сидонита с сияющей алебардой. Алард Дарий вел своих рыцарей в бой и не ведал пощады.

Рядом с храмовниками продолжал неистовствовать Скар. Неукротимый дух зверолюда вызвал у колдуна невольное восхищение. Скар Кровожад едва держался на ногах и был весь залит кровью, но все же находил в себе силы продолжать бой.

Эгистес видел, как зверолюд прикончил очередного врага, одним ударом лишив противника руки, затем подсек ногу и одновременно ударив двумя топорами сверху, раздробив голову вместе со шлемом.

Кровавое безумие покинуло разум Скара, его глаза снова стали обычными и он пошатнулся.

— Держись! — Лисандра успела вовремя, чтобы подхватить начавшего заваливаться на спину воина. Она попыталась оттащить его назад, но была слишком слаба для этого.

— Не смей умирать, слышишь! — дрожащими руками девушка попробовала стереть кровь с лица Скара.

— Не буду, — еле слышно ответил зверолюд. — Ты же так и не сказала мне, чего-то… Эй!

Карт ухватил хозяина за обрывки шкуры, болтавшиеся кровавыми тряпками у него за спиной, и потащил к воротам. — Стой, скотина, — Скар слабо дернулся и шкура с влажным шлепком лопнула. Зверолюд больно ударился затылком о пол и зарычал.

— Я помогу, — хрупкие руки обхватили Скара и легко помогли воину встать.