Британия. Краткая история английского народа. Том I

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Цель следующей работы определена в ее названии: это история не английских королей или английских побед, а это история английского народа. Рискуя пожертвовать кое-чем интересным и привлекательным, уже ставшим привычным для английских читателей из-за постоянного упоминания историками, я предпочел слегка и кратко пройтись по деталям международных войн и дипломатии. А также я решил упомянуть о приключениях из личной жизни королей и аристократии, о пышном убранстве судов, об интригах фаворитов. Не забыл провести читателей по веренице событий, способствовавших конституционному, интеллектуальному и социальному развитию, в которых мы видим историю самой нации. С этой целью я выделил больше места Чосеру, чем Кресси, Кэкстону, чем мелким спорам между жителями Йорка и Ланкашира, закону Елизаветы о бедняках, чем о ее победе в Кадисе, возрождению методистов, чем исчезновению Молодого Претендента.

Самое худшее, что может произойти с данной работой, — это превращение в "рекламную" историю, и я изо всех сил старался сделать так, чтоб этого избежать. Большинство историков подошли к освещению истории как к регистрации количества людей с помощью их же собратьев. Однако война играет малую роль в истории народов Европы, а в Англии ее роль и того меньше. Единственная война, существенно повлиявшая на английское общество и английское правительство — Столетняя война с Францией, и итогом этой войны было просто зло. Если я и рассказал мало о славе Кресси, то потому, что пошел по неверному, печальному пути поэзии Лонгленда и проповедей Бола. Но, с другой стороны, я никогда не уклонялся от повествований о триумфах победы. Я нашел им место среди достижений англичан в "Царстве фей" и в "Новом органоне". Я поставил Шекспира в ряд с героями эпохи Елизаветы I и разместил научные исследования Королевского общества плечом к плечу с победами Новой Модели. Если мои страницы в меньшей степени, чем обычно, заняты некоторыми общепринятыми фигурами военной и политической истории, то я нашел место для фигур, которым в обычных книгах уделялось меньше внимания, а именно: для фигуры миссионера, поэта, печатника, купца, философа.

В Англии, более чем где-либо, конституционный прогресс явился результатом социального развития. В кратком резюме нашей истории, коим является настоящая книга, невозможно пройтись, как мне хотелось бы, по всем фазам развития, но я попытался выяснить, как политическая история сказалась на социальных переворотах во время великих кризисов, таких, как восстание крестьян или реставрации. В то же время в книге обращено много внимания на религиозный, интеллектуальный и индустриальный прогресс самой нации, обращено внимания больше, чем в любой другой истории такого же объема.

Масштаб данной работы мешал мне дать детали для каждого утверждения. Но к каждой главе я прибавил краткие критические замечания ведущих тогдашних авторитетов о представленных периодах времени и о дополнительных источниках информации. Я подумал, что, поскольку я пишу для англичан среднего класса и для возможных переводчиков на иностранные языки, будет лучше загнать себя в рамки истинно английской книги. Я только слегка отступился, упомянув французские книги, таких авторов, как Гизо или Минье, хорошо известные и легкодоступные обычным студентам. Я поистине сожалею, что первый том бесценной "Истории конституции" профессора Стаббса попал ко мне в руки слишком поздно, чтоб я мог его использовать в своем труде. Этот том пролил так много света на ранние периоды истории.

Меня только очень беспокоят недостатки и оплошности в работе, где многое было написано в часы слабости и болезни. Несовершенство моего здоровья существеннее несовершенства книги, и я благодарен за доброту тем, кто время от времени помогал мне предложениями и корректировками; в особенности моему дорогому другу, мистеру Е.А. Фриману, который всегда приходил на помощь со своими советами и критикой. Спасибо за дружескую поддержку профессору Стаббу и профессору Брайсу, а в плане грамотности — Стофорду Бруку, чьи глубокие знания и утонченный вкус сослужили мне величайшую службу.