Бронзовое облако

20 Отрывок из книги О.З. «Холодные цветы одиночества»

«Герман, я должна тебе кое в чем признаться. Два натюрморта Ренуара, те, что ты хранил в сейфе, я показала эксперту Ефиму Даниловичу Сперанскому. Пишу полностью это имя на всякий случай, хотя внешне он показался мне довольно-таки порядочным человеком. Не молодым, но молодящимся. У него кожа как у младенца, и это в его-то годы! Вот что делает пластическая хирургия в наши дни. Но все равно это как-то отталкивает. Все-таки это мужчина, а не женщина. И я уверена, что и без пластики он выглядел бы недурно. Думаю, что он голубой. Его манера разговаривать, жесты, движения. Хотя я могу и ошибаться. Он взял Ренуара на оценку. Сказал, что ему потребуется неделя, чтобы найти покупателя.

Прошло десять дней, но от Сперанского нет новостей. Я звоню ему почти каждый день, он отвечает как-то неопределенно, что, мол, кто-то должен позвонить, прийти, посмотреть…

Слава богу, сегодня вечером был Сперанский, без картин. Он продал их! Привез деньги. Мы открыли шампанское, отметили это событие. Он сказал, что полотна были куплены одним олигархом, который долгое время был в отъезде. Я понимаю, конечно, что он нагрел руки на этой сделке, но главное, что у меня теперь есть хотя бы какие-то деньги и я попытаюсь теперь уже сама, без посредников, купить квартиру. Я, быть может, обращусь опять к Ефиму Даниловичу, объясню ему, что никому не доверяю, и попрошу его найти мне хорошего агента. Я уверена, что у него найдутся люди, которые помогут мне вложить эти деньги. Герман, ты прости меня, что я обращаюсь к тебе с такими вот земными проблемами. Но тебя нет, а мне надо как-то жить… Я подумываю о том, чтобы уехать из Москвы. Совсем. Вот куплю квартиру, поселю квартирантов, а сама на оставшиеся деньги куплю дом где-нибудь в Ялте. Или поближе, в Лазаревском. Но тогда зачем мне покупать квартиру в Москве, когда можно купить дом на море и сдавать его? Мне нужно все хорошенько обдумать. И посоветоваться с Ларисой. Она плохого не посоветует. У нее светлая голова.

Сегодня я слушала музыку. Лежала под одеялом и слушала, вспоминала тебя, Герман, и размышляла о том, что музыка и живопись созданы для того, чтобы спасать людей. Сначала это был Шуман, немного нервная и будоражащая музыка, но роскошная, у меня даже настроение поднялось. А потом я слушала фортепьянный концерт Шопена и плакала. У меня вся подушка стала мокрая. Лариса купила мне букет роз, сказала, что они меня успокоят… Я лежала, смотрела на букет, слушала музыку и думала, что хотя бы ради вот таких вот минут и стоит жить. Я словно очищалась, и стало как-то легко, даже хорошо, ты уж прости меня, Герман.

Когда же ты вернешься ко мне?!»