Будни чёрной госпожи

Глава 12. Печать

Лилит сидела у костра, рассматривая, как пляшут в воздухе желтоватые языки пламени. Путешественники давно погрузились в сон, оставив на карауле лишь Кигана, не сильно и старавшегося охранять всеобщий покой – священник прекрасно знал, что Лилит не собирается спать, и этого было для него достаточно.

Пламя ровно колыхалось на ветру, гипнотизируя и навевая мысли о вечном. Облачённая в чёрное фигура шагнула вперёд и безмолвно упала на колени перед чародейкой. Лилит протянула ладонь, касаясь мягкой ткани, и опустила капюшон на плечи, позволяя себе рассмотреть покорно опущенную голову Двэйна.

– Встань, – сказала она тихо, – сегодня не до игр.

Она поднялась первой. Глаза Двэйна блеснули, и он последовал примеру Госпожи.

– Уйдём отсюда, – сказала Лилит, и от внимания Двэйна не укрылось, как непривычно сухо звучит её голос.

Сейчас Лилит не была Владычицей Тьмы. Просто колдуньей, прожившей на тысячу лет больше, чем следовало. Двэйн ничего не сказал, лишь молча проследовал за ней. Лилит миновала фигуры спящих героев и углубилась в лес. Она довольно долго шла между кривых стволов деревьев, пока впереди не блеснули кристально-чистые воды реки.

– Здесь, – сказала она. – Здесь они не услышат.

Лилит остановилась и прислонилась плечом к дереву, делая вид, что всматривается в отблески луны на воде. Она не хотела смотреть на Двэйна. Слишком боялась, что взгляд выдаст её раньше времени.

– Лилит, – тихо произнёс тот.

Ладони демона легли на плечи Темной, осторожно оглаживая сквозь мягкую ткань. Лилит стремительно протянула руку, накрывая ладонь Двэйна своей рукой, и даже зажмурила глаза, пытаясь до конца погрузиться в приятное тепло, которое доставалось ей так нечасто. Руки ночного гостя скользнули ниже, обнимая её и крепко прижимая к обнажённой груди. Двэйн упёрся лбом в основание шеи Госпожи и стал ждать, но Лилит по-прежнему молчала.

– Что происходит, моя Владычица? – спросил демон негромко, продолжая прижимать её к себе.

– Двэйн… – сказала Лилит тихо и снова замолкла. Она облизнула сухие губы, вслушалась в тишину и только потом продолжила: – Это правда – то, что они говорят? Близится время Охоты?

Двэйн вздрогнул.

– Ты скажи мне, Владычица.

Лилит медленно покачала головой. Она подняла перед собой запястье, закутанное в чёрную ткань, но всё ещё колебалась.

– Скажи, – спросила она, – Двэйн, если я снова стану Владычицей, что ты будешь делать?

– Я буду с тобой! – Двэйн сильнее прижался к её спине, не понимая, о чём идёт речь. – Лилит… – выдохнул он и запнулся, но та не одёрнула его, и демон продолжил, – мне ничего не нужно. Неужели ты не видишь? Я пытаюсь быть твоим наследником просто потому, что никто из них не вправе называться твоим именем. Мне противно слышать, как они пятнают его своими грязными языками…. Я просто хочу…

– Тихо, – Лилит снова накрыла его руку ладонью. – Я верю тебе… Верю, малыш.

Двэйн вздрогнул, услышав последнее слово, но лишь крепче стиснул когтистые пальцы, почти разрывая нежную кожу.

– Двэйн… – произнесла Лилит медленно и, убрав ладонь с его руки, стянула вниз рукав, высвобождая тёмный рисунок со знаком церкви, – ты знаешь, что это?

Двэйн рванул Лилит, разворачивая её лицом к себе и пытаясь поймать взгляд стальных глаз, но так и не смог.

– Моя Владычица, – сказал он с укором.

Лилит облизнула губы, которые постоянно пересыхали, прикрыла глаза и ровно заговорила.

– Они вошли в Пандемониум незадолго до рассвета. Их латные сапоги отбивали гимн новому дню. Их было много, но я лишь смеялась. И всё же… Всё же я не хотела умирать. Я ждала их на троне, сложив руки на коленях. У меня был припрятан для них последний сюрприз. Они ступили на гранитный пол, поднимая с камня вековую пыль. Они шли строем, будто проклятый выводок муравьёв, марширующий по приказу своей матки. Моя ошибка… Моя ошибка была стара как мир. Я пыталась с ними поговорить. Следовало выжечь их дотла, едва они пересекли границу ворот, но столько людей… Столько оболваненных кретинов… И я решила поговорить. А что бы мне и не говорить, верно? Я же чёртов бессмертный Контрактер, которого невозможно убить… Почти. Потому что во главе их был Хранитель. Мальчишка, едва за двадцать. Голубые стеклянные глаза и бледно-жёлтые, как утреннее солнце, волосы. Зигфрид. В руках его был Меч Света.

– Почему ты не призвала? – глухо спросил Двэйн.

Лилит замолкла и бросила на демона молниеносный взгляд.

– Кого? – спросила она чуть резче, чем хотела. – Армию… или тебя?

Двэйн пожал плечами, и Лилит вздохнула.

– Та часть армии, что ещё оставалась мне верна, была не так верна, как бы я хотела. Всем надоело умирать. А ты… – она пожала плечами, – ну вот сам скажи, на кой-чёрт ты опять проиграл Хранителю?

Двэйн покраснел.

– Ну не маленький же. Зачем лезть на рожон с этим своим кунг-фу. Есть же магия. Есть же силы Ада. Есть же некромантия… Нет, как всегда, верхом на драконе и «Я убью вас во имя вселенской тьмы»… – Лилит вздохнула. – Короче, я решила, что без тебя спокойнее. Ну, и я же по-прежнему не думала, что происходит что-то серьёзное. Раз в четыреста лет они врываются во дворец, распугивают прислугу, бьют посуду… Пара мороков – и золотая молодёжь отправляется по домам. А тут как-то сразу… Меч Света под нос и вместо «На колени, чёрная мразь» – «Подъем и с вещами на выход»… Я аж удивилась. Мне и в голову не пришло, что они задумали. Едва я встала, посох выбили у меня из рук. Запястья оказались вывернуты за спину, холодный металл царапнул кожу, и замок защёлкнулся. Меня поволокли прочь, в переливающийся энергией портал, и швырнули на холодный пол из белого мрамора.

Воспоминание было неприятным, и Лилит замолчала. Она помнила рассветное солнце, бьющее сквозь сотни разноцветных витражей. Оно ослепляло. Когда же глаза немного привыкли, перед ней оказалась женщина в белоснежном одеянии.

– Кто она была? – шепнул Двэйн, и Лилит почти не удивилась тому, что демон так легко влез в её мысли.

– На ее одеянии был знак. Этот, – Лилит поднесла к глазам свое запястье. – Знак, который и без того впечатался мне в душу проклятым клеймом. Она спросила меня, готова ли я покаяться. Да, я была готова. А почему бы, собственно, нет? Я всё ещё не понимала, к чему она клонит. Мне зачитали длинный список жертв, который я слушала равнодушно, лишь иногда поправляя своих обвинителей с некоторыми названиями и цифрами. Список был длинным, и я успела заскучать. Жрица зачитывала его со свитков, который один за другим подавал ей юноша, так же одетый в белое. Когда свитки подошли к концу, я так устала, что потеряла всякое желание говорить на философские темы.

«Ты, Чёрная Госпожа, признаёшь ли свою вину?» – спросила она.

Я пожала плечами.

«Да».

«Ты будешь рассечена на части Мечом Света. Гонцы понесут твои части во все четыре стороны мира и захоронят глубоко в земле».

Я поёжилась, но не удивилась. С другой стороны, меня ведь почему-то не рассекли на месте? Или им нужен был цирк с публичным покаянием? Я подёргала руки, проверяя, насколько крепки наручники. Они были крепки.

«Полагаю, я могу смягчить наказание?»

Она буравила меня презрительным взглядом, но на губах играла хитрая улыбка.

«Ты можешь повиниться перед лицом Света и принести клятву, что отныне не совершишь зла и будешь действовать на благо мироздания».

Тьма изначальная, ничего проще! Если бы я и захотела, то проклятый контракт не позволил бы мне навредить мирозданию, так что я должна была лишь повторить ту клятву, которую принесла много лет назад.

«Клянусь!» – торопливо выпалила я. Ласковая рука священницы огладила мою щёку, и я расслабилась, решив, что легко отделалась – эти светлые такие кретины… Замок на наручниках щёлкнул, и моя освободившаяся рука как-то сразу оказалась в мягких пухлых ладонях.

«Да скрепит твою клятву печать!» – провозгласила она.

Лилит поежилась, потирая кожу запястья. А потом продолжила:

– Я не успела даже двинуться, когда кожу мою обожгло пламенем, и на ней сверкнул этот долбаный знак. Об этом никто не предупреждал! Ведь знала же я, что нельзя верить ласковым речам церковников. Но дело было сделано.

Лилит повернула голову, снова делая вид, что вглядывается в стеклянную поверхность воды.

– Эта дрянь не позволяет мне ослушаться приказа служителей церкви. Но это не самая паршивая часть, – она вздохнула, бросив косой взгляд на демона. – Печать отрезала меня от сил Ада напрочь. Я не могу пересечь границу Пандемониума. Мои силы ограничены теми, что заключены во мне самой. И, кажется, я не слышу Зова.

Она высвободила руки и сложила их на груди.

– Я думаю, – добавила она, – что любой церковник может снять печать. Я поняла это, когда Киган шантажировал меня. Помнишь… – она помолчала, – когда я прогнала тебя.

– Это из-за него? – Двэйн не заметил, как впился пальцами в плечо Лилит. – Он что-то тебе сделал?

– Да успокойся ты, – Лилит поморщилась и, подумав, осторожно погладила его щёку, – мой малыш.

Лилит видела, как загорелись красные глаза демона неожиданно тёплым светом.

– Надо что-то посерьёзнее, чем печать, чтобы причинить мне вред. Но с ней я какая-то калека, а не Владычица. Никто из этих самозванцев не понимает Зова по-настоящему… Но так и я его не слышу теперь! И даже если бы я хотела, я не смогла бы попасть в Ад. Так что объявлять о своём возвращении я не вижу смысла. Хочешь быть Владыкой – будь им.

Двэйн отвернулся.

– Я не хочу.

– Ой, да ладно, – Лилит скривилась, – давай только без сантиментов.

Двэйн мрачно кивнул.

– Тогда чего ты хочешь, Владычица?

Лилит закусила губу и помолчала.

– Надо заставить Кигана снять печать, но я пока не знаю как. И ты должен знать, что я не могу призвать тебя. Если я молчу, это не значит… Не значит, что ты не нужен мне.

Двэйн усмехнулся, хотя в глазах его начало растекаться горькое понимание.

– Есть амулеты. Такие, которыми мы заманиваем людей.

– Да, – согласилась Лилит. – Амулет – это хорошо. Достань мне амулет, чтобы я могла говорить с тобой когда захочу.

Оба замолчали. Двэйн вглядывался в истощённое лицо чародейки. Лилит – всё так же в кристальную гладь воды.

– Это всё? – спросил Двэйн, и в голосе его слышалось лёгкое разочарование. – А как же мои провинности?

Лилит посмотрела на него.

– Я не хочу, – сказала она, и лицо Двэйна стало ещё мрачнее. Она приложила палец к губам демона. – Тихо. Я не хочу наказывать тебя. Я хочу, чтобы ты просто побыл со мной. Побыл настоящим.

Двэйн грустно улыбнулся и поймал губами палец Госпожи, заставляя ту испустить шумный выдох. Тёмные губы сомкнулись на шершавой коже, лаская и доверчиво пропуская вглубь.

– Я всегда настоящий, – сказал он, с неохотой выпуская руку Лилит на свободу.

Лилит притянула его к себе, впиваясь в губы демона требовательным поцелуем, и они покорно раскрылись. Двэйн отдавался весь и без остатка. Как всегда. Одним движением Лилит расстегнула черный плащ Повелителя Ада и, легко толкнув демона, уронила его на землю, а затем опустилась на землю рядом с ним.

– Владычица, – выдохнул он, осторожно опуская руки на плечи своей Госпожи.

– Лилит, – шепнула она, чередуя поцелуи и нежные покусывания.

– Владычица, – повторил Двэйн упрямо и крепче вцепился в кожу колдуньи.

Пальцы Лилит всё ещё гладили его, заставляя вспоминать что-то, чего, возможно, никогда не было. С глухим рыком он оттолкнул чародейку в сторону, и сам перевернулся, оказываясь сверху. Его руки стремительно принялись расстёгивать крючк кожаного корсажа, а губы тут же покрывали поцелуем освобождённые участки кожи.

– Моя Владычица, – мурлыкнул Двэйн ещё раз, жмурясь от удовольствия.

Рука Лилит тут же метнулась к его затылку, чтобы сжать короткие волосы и крепче притянуть к себе. Пальцы Двэйна спустились ниже, прбираясь под край корсажа Лилит.

– Что мне сделать? – спросил демон, нежно оглаживая её узкие плечи.

– Ничего, – Лилит притянула его к себе и поцеловала.