Бумажный тигр

Глава 8

Дэниел стоял, прислонившись к окну, и ждал, когда красивая блондинка в белом платье выйдет на улицу. Джорджина была своенравной, избалованной особой, и ему это нравилось. Но вот только что она раскрылась перед ним совершенно другой стороной, и Дэниел не мог побороть охватившего его восхищения. Да, она избалованная, но при этом еще и с головой!

Губы его тронула улыбка, едва он заметил появившуюся на крыльце Джорджину. Видение в белых шелках, газе и кружевах, распространяющее вокруг себя тонкий аромат ландыша… Дэниел до сих пор втягивал носом цветочный запах, оставшийся в комнате после нее. Питер Маллони даже не подозревает о том, как ему повезло. И Дэниел собирался в самое ближайшее время раскрыть ему на это глаза.

Он выставил руку из окна и обронил пригласительную карточку, надеясь, что она приземлится прямо перед ней. Немного не рассчитал. Приглашение сначала ударилось о зонтик девушки и лишь потом соскользнуло в придорожную пыль.

Джорджина остановилась, наклонилась за карточкой, подняла ее, сложила зонтик и оглянулась на Дэниела, все еще стоявшего в окне.

Боюсь, мэр не захочет видеть меня у себя после сегодняшнего выхода первого номера моей газеты, — крикнул он.

Вместо ответа девушка молча повернулась и вновь скрылась в доме.

Для Дэниела это явилось неожиданностью. А впрочем… Все правильно, благовоспитанные девушки не имеют привычки кричать через всю улицу, задрав голову. И потом, Дэниел не хотел, чтобы она уходила так стремительно, — надеялся в полной мере разделить вместе с кем-нибудь свой сегодняшний триумф, и мисс Джорджина Мередит Хановер идеально подходила на эту роль. Конечно, ему хотелось отметить дело шампанским и веселой пирушкой, как это принято, но пока не мог себе этого позволить.

Застегнув рубашку на все пуговицы и заправив ее в штаны, он откинул рукой волосы со лба. Давно уже надо бы сходить к парикмахеру. Эви было бы сейчас стыдно за него.

Однако когда Джорджина вновь вошла в комнату, на лице Дэниела играла широкая улыбка. Он поджидал ее, сложив руки на груди. Приблизившись, девушка вернула ему пригласительную карточку.

Выход газеты не помеха. Можете не сомневаться, мэр захочет увидеть вас у себя хотя бы для того, чтобы расправиться с вами! Но в любом случае вас приглашает не он, а его супруга. И если вы там не появитесь, она ничего не расскажет об «Эй-би-си ренталс». Выбирайте, что лучше: узнать все сразу, не прикладывая к этому усилий, или долго и мучительно трудиться ради получения интересующих сведений?

Ее голубые глаза сверкали, словно бриллианты, а лицо раскраснелось от жары и еще, может быть, от возмущения. Дэниелу вдруг нестерпимо захотелось поцеловать ее в губы, до того они были соблазнительны… «Чепуха, просто она поджала их от злости. Надо ее рассмешить, и наваждение исчезнет», — отчаянно борясь со своим желанием, решил он.

Трудиться? Это в каком же смысле? — невинно переспросил он, наверняка зная, что мисс Джорджина Хановер и не догадывается о том, какой намек он вкладывает в этот вопрос.

В ее прищуренных глазах мелькнуло подозрение, но поскольку он все-таки принял приглашение, она несколько смягчилась:

— Я не представляю себе, каким образом газетчики добывают информацию. Конечно, если вы выйдете на улицу и начнете молотить всех подряд, как мистера Эгана, рано или поздно кто-то из прохожих проговорит ся. Но не лучше ли удовлетворить свое любопытство, сидя за обеденным столом в хорошей компании?

— Вы там будете? — спросил он, играя карточкой.

— Да, мы с Питером приглашены, — ответила она и тут же нахмурилась, чтобы он, чего доброго, не начал смеяться.

— Прекрасно. Наконец-то я познакомлюсь с вашим э-э… женихом. Впрочем, повторяю, наше знакомство может состояться уже сегодня.

«Его, похоже, совершенно не волнует, что Питер может как следует поколотить его. Почему он улыбается? Это же глупо!»

Я советую вам на время укрыться где-нибудь после того, как газета разойдется по городу. Питер крепче вас. Не думайте, что с ним все пройдет так же просто, как с мистером Эганом.

Дэниел сложил карточку и сунул в карман брюк.

Я не драчун, мисс Хановер, и если все-таки приходится применять физическую силу, я не получаю от этого удовольствия. Рассчитываю на благоразумие мистера Маллони. Честное слово, не хотелось бы доводить дело до выяснения отношений при помощи кулаков, но прятаться я не стану.

«Неужели он думает, что Питер позволит ему побить себя? Хотя…» Тут Джорджина вспомнила широкие плечи и мускулистые руки Дэниела и прикусила язык. Положим, сравнивать было не с чем. Она не знала, как выглядит без одежды Питер, и, откровенно говоря, не хотела об этом думать.

Несколько оправившись от растерянности, она хотела уже отчитать его, как вдруг на лестнице поднялся невообразимый шум и раздался детский голос:

Я привел ребят, мистер Мартин! Уже можно?

Пустой дом внезапно ожил. Из-за двери слышались веселые крики, свист, лестница заходила ходуном под ногами многочисленных гостей. Обернувшись к двери, Джорджина увидела ввалившихся в комнату грязных мальчишек. Их было с десяток. В глаза ударило многоцветье плисовых штанов, подтяжек, шортов, незаправленных рубах и кепок. Комната будто сразу уменьшилась в размерах.

— Так, у меня как раз выходит первая напечатанная партия. Советую бежать к фабрике — сейчас рабочие пойдут на обед. Вторую партию понесете в центр. Я хочу, чтобы к вечеру газета разошлась по всему городу.

Джорджина пребывала в своего рода оцепенении и удивленно наблюдала за Дэниелом, который принялся вовсю командовать прибывшими ребятами. Двоих поставил у станка, чтобы они принимали выползающие готовые номера газеты, другие складывали каждый лист вчетверо, третьи мастерили сумки для самых маленьких. Одновременно Дэниел рассказывал, как лучше всего продавать газету. Одни и те же вещи ему приходилось повторять снова и снова, так как не все мальчишки схватывали на лету.

«Воистину у него ангельское терпение…» — дивилась про себя Джорджина.

Наконец до всех дошло, что номер у Дэниела стоит один пенни, а продавать газету следует за два, таким образом выручая на каждом экземпляре по монетке. В глазах мальчишек загорелся огонь нетерпения. Тут Джорджина заметила какого-то малыша, который все никак не мог пробиться к Дэниелу сквозь толпу своих более рослых друзей. Взяв почтовую сумку и набив ее номерами газеты, она передала ее ему поверх голов. Веснушчатая мордашка расплылась в широкой улыбке, и Джорджина заметила, что у мальчишки отсутствуют два передних зуба.

— Спасибо, мисс, — шепелявя крикнул он — и был таков.

Джорджина активно включилась в работу, следя за тем, чтобы каждому из разносчиков выдавалось одинаковое количество экземпляров. Дэниел получил возможность вернуться к станку. Наконец комната опустела, но тишина длилась недолго. Вскоре из города, зажимая в грязных кулачках монеты, стали подтягиваться первые мальчишки, распродавшие свои номера и желающие получить еще.

Джорджина по справедливости делила выручку на две части, одну из которых откладывала для Дэниела, а другую оставляла разносчику и выдавала ему новую пачку газет.

«Неужели он всерьез надеется начать свое дело на этих жалких грошах? — недоумевала она. — На такие деньги не купишь не то что новый станок, но даже бумагу. Надеюсь, он отдает себе в этом отчет и что-нибудь придумает».

На споры с Дэниелом не было времени. Станок «зажевал» бумагу, и он, чертыхаясь, кликнул кого-то из вернувшихся мальчишек помочь ему. Джорджина тем временем продолжала укладывать номера в сумки и подсчитывать выручку. Лоб ее покрылся испариной, и она чувствовала, как ее щекочут под платьем бегущие ручейки пота, но никто вокруг этого не замечал. Мальчишки лишь широко улыбались, принимая от нее вновь набитые газетами сумки, и убегали.

С каждым разом они уходили все дальше в город и возвращаться стали реже. К середине дня наступило затишье. Джорджина выпрямилась. Все тело ныло. Из соседней комнаты показался Дэниел. На его испачканном чернилами лице светилась счастливая улыбка.

Все получилось как нельзя лучше, мисс Ягодка. Сегодня о нас будет говорить весь город. У вас не бегут по телу мурашки от радостного предвкушения?

Мурашки пробежали, но по другой причине. Во взгляде Дэниела читались ласка, восхищение и одобрение. Джорджина не привыкла, чтобы мужчины на нее так смотрели. А то, как он обратился к ней, наполнило ее особенным потаенным чувством. Милое шутливое прозвище сблизило их друг с другом, словно маленькая тайна, известная только ему и ей.

Пытаясь отделаться от этих опасных мыслей, она опустила глаза на свое помявшееся платье и стала отряхиваться от прилипших кусочков бумаги.

Я вся покрыта пылью, мистер Мартин, с ног до головы. А что касается предвкушения, то оно скорее пугающее, чем радостное. Честное слово, хочется сунуть голову в песок, как страусу.

Улыбка исчезла с его лица, и оно приняло озабоченное выражение.

Вам пора домой. Нельзя допустить, чтобы вас здесь кто-нибудь увидел.

Только сейчас Джорджина бросила взгляд за окно, прикинула, сколько времени Блюхер ждет ее, и ужаснулась:

Который час? Блюхер решит, что я заблудилась. Если он поднимет панику дома, меня начнут искать по всему городу. Господи, мне действительно пора!

Она растерянно обвела комнату взглядом, пытаясь отыскать свой зонтик и прочие аксессуары.

Дэниел нашел его у себя на смятой постели, где за несколько минут до этого весело возилась ребятня. Одну из перчаток Джорджина нашла под столом, а вторая исчезла бесследно. Искать ее не было времени. Не прощаясь, она бросилась к двери, но только на лестнице поняла, что Дэниел идет рядом.

Обернувшись, она махнула рукой:

Возвращайтесь к работе, я скажу отцу, что немножко заблудилась. Скорее он поверит этому, чем тому, что я весь день провела здесь.

Взгляд Дэниела скользнул по ее испачканной в типографской краске юбке, потом остановился на ее лице. Он покачал головой:

Если вы явитесь на фабрику в таком виде, ваш отец меня убьет. Полагаю, вам следует сначала привести себя в порядок дома, а потом уже выдумывать правдоподобные басни для родителей. Вы хоть врать-то умеете?

Джорджина улыбнулась:

— Не очень.

— Хорошо, — ни с того ни с сего буркнул Дэниел и взял ее под локоть.

В следующую секунду они увидели Дженис, поднимавшуюся по лестнице. При виде Джорджины она замерла как вкопанная; во взгляде ее сквозило отчаяние.

Газета разошлась по всему городу, Дэниел, — проговорила она. — Что сейчас в магазине творится!.. Они ищут шерифа, чтобы тот закрыл киоск. И еще уволили Одри. Кто-то наябедничал, что она говорила с тобой.

На этом Дженис замолчала, но Дэниел и Джорджина и так все поняли: скудное жалованье было существенным подспорьем в семье, и без него Харрисоны обречены.

Джорджина знала, что эта женщина относится к ней враждебно, но тем не менее горела желанием исправить допущенную несправедливость:

Я поговорю с мистером Маллони. Он поймет, что ваша сестра ни в чем не виновата. — Тут на нее снизошло озарение: — О, я скажу, что всю информацию мистер Мартин получил от меня лично и что Одри тут ни при чем!

Тень надежды скользнула по лицу молодой женщины, но тут в разговор вмешался Дэниел. Решительно взяв Джорджину под руку, он заметил:

Я не хочу, чтобы он знал о том, что мы вообще встречались. Я сам поговорю с вашим женихом, как только мне удастся выпроводить вас отсюда.

Джорджина вцепилась в перила и бросила на него возмущенный взгляд:

Не указывайте, пожалуйста, что мне делать, Дэниел Мартин! Я добьюсь, чтобы мисс Харрисон вернули на работу в магазин, даже если мне придется для этого разбить об голову Питера фарфоровый кувшин! Впрочем, у Питера чугунный лоб… — Она нахмурилась и несколько мгновений о чем-то напряженно размышляла, а потом закончила: — Ничего, я все равно придумаю, как заставить его прислушаться к моей просьбе!

В глазах Дэниела после ее слов сверкнуло любопытство, но на душе вдруг стало невесело.

Мы обсудим это как-нибудь позже, мисс Хановер, а пока что позвольте проводить вас домой. — Он обернулся к Дженис: — Возвращайся к Одри и передай, что мы не бросим ее в беде. Нынче вряд ли что-нибудь выйдет и завтра тоже, но будь уверена в одном: власти семьи Маллони над городом скоро придет конец. Это я тебе обещаю.

Дженис ничего не сказала и лишь неуверенным взглядом проводила Дэниела, который вышел вместе с Джорджиной на улицу. Навстречу им подтягивались из центра мальчишки-разносчики. Дэниел сказал им, где взять последнюю партию газет. Твердо взяв Джорджину за руку, он направился вместе с ней туда, где был шанс остановить кэб.

Перестаньте обращаться со мной, как с ребенком, Дэниел. Я уже устала от этого. Мне ничего не стоит самостоятельно добраться до дому, и не беспокойтесь, я заставлю Питера принять Одри обратно на работу.

Она сама не заметила, как назвала своего спутника по имени. Джорджина действительно выбилась из сил, и сейчас ей было не до этикета. В глубине души она хотела, чтобы Дэниел проводил ее домой — с ним ей было спокойнее, но она знала, что тем самым только подставит его под удар. Девушка примерно представляла себе, что ее ждет дома, когда она явится туда вся растрепанная и в типографской краске, и понимала, что тащить за собой Дэниела нельзя. Высвободив свою руку, она ускорила шаг и пошла вперед одна. Дэниел, правда, тут же нагнал ее.

Уже поздно, не стоит разгуливать по улицам без провожатого. Так что не думайте, что вам удастся легко от меня отделаться.

— За Дженис же вы не беспокоитесь, — заметила Джорджина, понимая, что убежать от Дэниела не получится. У него ноги длиннее, и даже с хромотой его шаг был шире, чем у нее. К тому же она совсем вымо талась и покрылась испариной. Соревноваться с ним не было сил. Оставалась только надежда на то, что удастся его уговорить.

— Дженис не наряжается в шелка и кружева и не привлекает к себе столько внимания. Здесь ее все знают, и она всех знает. Вы этим не можете похвастаться. Я провожу вас домой, и учтите: вам не удастся заморочить мне голову.

Джорджина замолчала, яростно стиснув зубы. Переходя с одной грязной и узкой улочки на другую, они наконец добрались до того места, где ее оставил утром Блюхер. Подобрав юбки, девушка вдруг неожиданно метнулась мимо упряжки лошадей и юркнула в двери какой-то лавки. Дэниел не ожидал этого и несколько опешил.

Владелец лавки очень удивился, когда увидел в своем заведении растрепанную и чумазую молодую девушку в дорогом платье, но расплылся в учтивой улыбке, едва только узнал ее.

Я заблудилась, — объявила Джорджина. Отряхнув платье, она опустилась на предложенный ей стул. — Не могли бы вы послать кого-нибудь в «Маллони»? Я хочу, чтобы Питер доставил меня домой.

Лавочник кликнул одного из своих помощников, но тут в дверях возник Дэниел. Рукава его рубашки были засучены, и он тоже был весь испачкан в черной краске.

«Ну вот, сейчас он все испортит», — подумала Джорджина, хмурясь.

Я могу заглянуть в магазин и поискать там мистера Маллони. Мне все равно в ту сторону, — предложил он, приветливо улыбаясь лавочнику.

Джорджина не знала, что делать. Поднять крик нельзя, чтобы не показывать владельцу лавки, что она знакома с Дэниелом.

«Мошенник, умеет добиваться своего!» — пытаясь справиться с возмущением, подумала девушка.

О, это было бы очень любезно с вашей стороны, сэр, — вежливо проговорила она. — В наше время учтивость и галантность в большом дефиците.

Дэниел нахмурился, но, ничего не сказав, повернулся и вышел из лавки.

Через несколько минут он появился в застеленном ковром и залитом ярким светом огромной лкклры вестибюле магазина «Маллони». В своей рабочей одежде и с запачканным лицом он смотрелся здесь довольно нелепо. Клерки провожали его неодобрительными взглядами, явно давая понять, что ему в магазине не место. Это лишь еще больше разозлило его. Он продолжал идти вперед, не сбавляя шага и не обращая ни на кого внимания. Его ждала встреча с родным братом, и он не собирался ни на что отвлекаться.

Контору долго искать не пришлось. Вспомнив об уроках жизни, преподанных ему его другом Бенджаменом, Дэниел чуть замедлил шаг. Он находился на вражеской территории, а значит, необходимо соблюдать осторожность.

Дверь оказалась закрытой, но шум из-за нее проникал в коридор. Секретарь из приемной куда-то исчезла. Наверно, бросилась рассказывать подружкам о «военном совете», проходившем за дверью кабинета. Дэниел усмехнулся. Он знал наверняка, что именно обсуждают сейчас хозяева магазина, и предвкушал, какое удовольствие испытает, когда появится на пороге и призовет Питера оказать помощь его «заблудившейся» невесте.

«И тогда посмотрим, что это за люди», — решил он. Интуиция подсказывала, что ему не понравится их реакция.

Он вежливо постучался, но ему не ответили. За дверью кто-то ругался, перекрывая своими криками все остальные голоса.

«Если это и есть мой старик, то ему надо отдать должное: луженая глотка». Тщательно скрывая довольную усмешку, Дэниел распахнул дверь. В конце концов, это не Техас, и на него никто не бросится с револьверами и динамитом. Разве что покричат немного, а к этому Дэниел давно привык. Пусть себе кричат.

Однако едва он переступил порог кабинета, как повисла гробовая тишина. На него обратили недоуменные взоры двое удивительно похожих людей. Старик был седовлас, но у него были такая же квадратная челюсть и такие же изумрудные глаза, как и у молодого. Последний нахмурился и сделал шаг Дэниелу навстречу:

— Сюда посторонним вход воспрещен. Я попрошу вас уйти.

Дэниел вынул руки из карманов. Улыбка слетела с его лица. Не забыв о просьбе Джорджины, он тем не менее продолжал внимательно разглядывать молодого человека, который скорее всего и был его младшим братом. Сходства не обнаруживалось. Питер Маллони был красив и хорошо сложен. Такие сразу нравятся женщинам. Безупречный внешний вид. Дорогой и строгий костюм, накрахмаленный воротничок, галстук. Живого человека в нем выдавала лишь морщинка на переносице. Он хмуро смотрел на незваного гостя.

— Меня послала мисс Хановер. Она заблудилась и просит помощи.

— Где она? — раздраженно и одновременно озабоченно бросил Питер.

— За углом. В лавке сапожника.

— С ней что-нибудь случилось? Может быть, нужно послать за доктором?

— Она в полном порядке, разве что чуть напугана. Если вы заняты, я сам могу проводить ее домой.

Дэниел имел слабость спасать попавших в беду женщин, но он также имел и чувство юмора. Боже мой, эти люди не знают, кто с ними сейчас разговаривает! А если Питер согласится и Дэниелу удастся увести мисс Хановер у них обоих прямо из-под носа, это будет очень забавно.

Нет, я должен с ней поговорить, — буркнул Питер и нервно провел рукой по волосам. — Спасибо вам.

Сунув руку в карман, он достал оттуда монетку и, бросив ее Дэниелу, обернулся к старику.

Дэниел ловко поймал вознаграждение, усмехнулся и, что-то насвистывая себе под нос, вышел. Скоро им придется вспомнить о его визите, и наверняка это воспоминание будет не из приятных.

Питер бросил ему монетку и тем самым подписал себе приговор. Если несколько минут назад у Дэниела еще имелись какие-то сомнения в правильности задуманного им, то теперь они исчезли. Он твердо решил взять семью Маллони приступом и нисколько не сожалел о своем решении.

Благородный рыцарь спасет даму сердца из лап дракона, олицетворяющего собой зло и несправедливость мира.