Буря

— Даже не думай об этом, — строгим тоном сказала ему мама. — Мы найдём её.

Запикал телефон. Дакс посмотрел на монитор и сказал:

— Это Полетт.

— Перевели звонок на конференцию, — сказал ему папа и, казалось, все в офисе затаили дыхание в ожидании её присоединения к эфиру.

Папа сообщил ей, что дядя Роланд был на связи, и она ответила:

— Хорошо, — прежде чем сообщила нам о том, что выяснила.

— Соседка по комнате не уверена, возвращалась ли Саммер в общежитие вчера ночью. Она приняла что-то для сна, поэтому говорит, что есть вероятность того, что Саммер пришла и ушла рано, а она и не заметила. Но Саммер брала у неё платье, и оно не было возвращено.

Дядя Роланд выругался, и мама накрыла рукой рот. Казалось, будто Полетт протянула руку сквозь телефон и ударила меня в живот.

Полетт продолжила:

— Сидни дала мне хорошее описание Дэймона, но фамилию его она знает. Никаких опасений у неё он не вызывал. Она сказала, что он явно преследовал Саммер, но не агрессивно, — она задумалась. — На данный момент это всё. Я пойду сейчас искать тот тайский ресторан.

— Спасибо, Полетт, — сказал папа.

Заговорил дядя Роланд:

— Питер с Шеннон выехали из Портленда в Бостон. Если кто и сможет уловить её запах, так это они.

— Можешь сообщить им, что я встречу их там? — попросила мама.

Папа склонился ближе к телефону.

— Мы используем все ресурсы и не прекратим поиски, пока она не найдется.

Уверенность и властность в его голосе впервые за день дали мне надежду. У нас было денег, технологий и связей больше, чем у ФБР и ЦРУ вместе взятых. Если Дэймон похитил Саммер, он понятия не имеет, что ему противостояло.

— Спасибо, — голос дяди Роланда был грубым от сдерживаемых эмоций.

— Ты с Питером — семья, — сказал ему папа.

— А семья заботится о своих, — глаза мама блестели от слёз.

Дядя Роланд и дядя Питер были её лучшими друзьями с самого детства, и она не могла вынести страданий любимых людей.

Дядя Роланд прочистить горло.

— Я собираю своих лучших сыщиков. Если Пит не найдёт её, мы прочешем весь штат, если потребуется.

Они завершили звонок, и я повернулась к маме.

— Я хочу отправиться с тобой.

Она покачала головой.

— Мы не знаем с кем или чем имеем дело. Будет лучше, если ты останешься здесь.

— Саммер — моя лучшая подруга, — я с трудом сглотнула ком, начавший формироваться в моём горле. — Я не могу быть дома, когда она в беде.

— Бостон — не место для молодых Мохири, — сказал папа строгим голосом, который я хорошо знала. — У нас три группы в городе из-за возросшей там активности вампиров.

— Но я же буду с мамой.

Мама накрыла ладонью мою щёку.

— Я не знаю, чем вынуждена буду заниматься. Я не хочу рисковать и оставлять тебе без защиты хотя бы на минуту.

Я уставилась в её глаза, идентичные моим.

— Если бы у меня была магия, ты бы разрешила мне, правда?

Прошло несколько секунд, прежде чем она ответила:

— Я не знаю.

Я хотела заспорить, что это не будет ни чуть опаснее, чем был мой последний урок с Эльдеорином, но не могла сказать это в присутствии папы. Он мог спать по ночам только потому, что не знал, в чем именно заключались мои уроки.

— Мы найдём её, — мама поцеловала меня в лоб. — Скоро увидимся.

Она поцеловала папу и испарилась.

— Получилось, — выпалил Дакс, и мы столпились вокруг его кресла, чтобы посмотреть текстовый файл на его экране.

Всё, что я смогла видеть, это колонки цифр и отметки даты и времени.

Дакс указал на цифру в первой колонке.

— Сначала я нашел номер её студенческого. Вот он. Числа во второй колонке это здание, где удостоверение сканировалось, а в третьей — показаны точное время и дата.

Он повёл пальцем вниз по ряду к последнему числу.

— Согласно этим данным, последний раз удостоверение сканировалось в 3:47 дня вчера.

Моё сердце пропустило удар.

— Это примерно то время, когда она возвращается в общежитие с первого занятия.

Папа взял телефон.

— Я уведомлю остальных.

Маленький синий диван стоял у стены. Я села на него и притянула колени к груди. Страх и вина мучили меня. Я должна была понять, что что-то не так, когда Саммер не отзвонилась прошлой ночью. Если бы я пришла к папе двенадцать часов назад, мы могли бы уже её найти.

Прошло сорок мучительных минут, прежде чем мама позвонила. Она с Полетт нашли тайский ресторан, и хостес узнала Саммер по фотографии. Она была там с Дэймоном на ужине, и время оплаты счета кредитной картой было 8:02 вечера. Вопрос в том, куда они пошли, когда покинули ресторан?

— Думаю, нам надо привлекать Дэвида и Келвана, — сказала мама. — Никто так быстро не получит доступ к камерам городского движения и службы безопасности университета, как они. Без обид, Дакс.

Он широко улыбнулся.

— Никто и не обижался.

Пока папа звонил Дэвиду, я вернулась на диван и прочитала все до единого сообщения от Саммер за последние две недели. Я мысленно вернулась к нашим звонкам и попыталась вспомнить самые незначительные детали, которые упустила, и которые могут быть важными. Но ничего не нашла.

Через полтора часа снова позвонила мама, и как только я услышала её голос, я поняла, что новости были плохими. Папа тоже это понял. Он обнял меня за плечи, когда я подошла к нему.

— Я с Питером и Шеннон. Они уловили запах Саммер в тайском ресторане и проследили за ним на парковку чуть дальше по улице. Мы нашли её телефон. Он разбит вдребезги.

Мама прерывисто вздохнула.

Всё внутри меня похолодело. Нет.

— Рядом с телефоном несколько капель крови. Она Саммер.

ГЛАВА 08

— Дэвид, что вы нашли? — спросил папа мужчину, чьё лицо было на центральном экране Дакса.

Дэвид Ито — японец, лет сорока — сидел комнате, набитой компьютерным оборудованием. Его круглые очки отражали свечение экрана, скрывая едва заметное золотое кольцо в его радужках, которое говорило о том, что он Эмот.

— Мы изучили записи службы безопасности колледжа за несколько дней и по местам, в которых со слов Дэни, Саммер встречала Дэймона, и мы смогли заполучить его приличный снимок, — сказал Дэвид. — Келван прогнал его через систему распознавания лиц, и у нас есть совпадение.

Я затаила дыхание, увидев слегка зернистую фотографию головы темноволосого мужчины, появившуюся в углу экрана. На вид ему было двадцать с небольшим.

— Познакомьтесь с Дэймоном Уэббом, он же Эндрю Рид, он же Ричард Хилл. Его настоящее имя — Риз Мейер, двадцать шесть лет, родом из Майами, и он в розыске в четырёх штатах за кражи в крупных размерах, компьютерное мошенничество, мошенничество по телефону и множество других преступлений.

Коллаж из фотографий сменил первое фото. На каждом снимке был Риз Мейер с различными женщинами, причем все они были старше его.

— Мейер любит знакомиться с богатыми женщинами и обманом выманить у них крупные суммы денег.

— Мошенник, — я изучила фотографии. — Что может хотеть от Саммер человек, нацеленный на богатых женщин? Она на стипендии и отнюдь не богата.

Дэвид кивнул.

— Хороший вопрос. Также, насколько мы знаем, он никогда не был замечен в насильственных преступлениях. Похищение человека не является его преступным кредо.

— Мы смогли что-то достать с камер у тайского ресторана? — спросил папа.

— Мы обнаружили две камеры между рестораном и парковкой, и обе показали нам пару, идущую по улице.

Дэвид вывел видеоклип на экран, в котором хорошо было видно Саммер и Риза. Она улыбалась и была счастлива.

— Рядом с парковкой есть камера на светофоре, — сказал Дэвид. — Сейчас мы пытаемся получить к ней доступ.

Папа положил руку на спинку моего стула.

— Спасибо, Дэвид. Пришли пока всё что у тебя есть на него.

— Сейчас пришлю. Поговорим позже.

Монитор погас, и папа повернулся ко мне. Я знала, что он собирался сказать. Я скрестила руки.

— Я остаюсь.

Прошло два часа со времени, как позвонила мама с новостями о телефоне Саммер, и я делала всё возможное, чтобы не думать о тех каплях крови, которые они нашли. Если я не могу её искать в городе, мне надо быть здесь в центре поиска.

Его выражение лица смягчилось от понимания.

— Не хочешь помочь нам изучить информацию, присланную Дэвидом по Мейру?

— Да.

Я готова сутками работать над этим, если это приведёт нас к Саммер.

Дакс усадил меня за один из компьютеров в комнате, и вскоре я погрузилась в записи арестов, школьное досье, семейную историю, социальные страницы и даже в больничную карту. Дэвид с Келваном досконально подходили к делу. Второй архив документов пришёл через час после первого, и в нём были старые записи телефонных разговоров, сведения по кредитной карте и банковские выписки, и пароли к двум электронным почтовым адресам.

Я обработала четверть документов, когда мой телефон завибрировал от поступившего сообщения. Моё сердце екнуло раньше, чем я вспомнила, что оно не могло быть от Саммер.

Сообщение было от Димитрия.

Ты где? Почему пропустила уроки после обеда?

В центре безопасности с папой. Саммер пропала, — написала я в ответ.

Через секунду пришло сообщение от Кая. Ты в порядке?

Я начала писать тоже самое, что написала Димитрию, но потом передумала и написала: С папой. Всё нормально.

Я уставилась на телефон после отправки ему ответа. Почему я не сказала Каю про Саммер? Он был моим парнем, и он захотел бы быть со мной здесь. И я тоже хотела этого, так ведь?

Положив телефон на стол, я вернулась к работе и сосредоточилась на последнем человеке, который видел Саммер до исчезновения. Самое важное сейчас было найти её.

Я подпрыгнула на месте, когда кто-то помахал перед моим лицом рукой. Я подняла глаза на Димитрия. Беспокойства в его глазах было достаточно, чтобы прорвать дамбу эмоций, которые я сдерживала.

— Прости. Я позвал тебя несколько раз, — он пододвинул кресло и сел рядом со мной. — Что случилось с Саммер?

Я принялась рассказывать ему всё, что мы узнали на этот момент, и наблюдала, как его выражение лица менялось с шокированного на гневное, а потом на обеспокоенное. Саммер была и его другом.

Он посмотрел на протоколы арестов, которые я вывела на монитор.

— Помощь нужна какая-то?

— Да, — я указала на компьютер рядом со мной. — Попроси Дакса посадить тебя сюда, и я поделюсь с тобой тем, что имею.

В контрольном зале не было никаких окон, и было просто потерять счёт времени, пока мы с Димитрием внимательно изучали всё, что у нас было на Риза Мейера. Парень, которому было всего двадцать шесть лет, уже имел огромное преступное резюме. Как он умудрился продержаться вне решётки для меня было загадкой.

Когда папа сказал, что нам надо сходить поужинать, я отказалась уходить, да и Димитрий сказал, что останется со мной. Папа попросил сотрудников кухни прислать нам на всех еду, и мы поели за маленьким круглым столом для собраний. А потом я снова вернулась к прочёсыванию жизни мошенника, который похитил мою лучшую подругу. Если бы я только могла понять причину, почему он нацелился на Саммер, это могло бы подсказать нам, где искать её.

— Так, вы двое, вам пора уходить.

Папа протянул руку и выключил мой монитор.

— Я ещё не закончила, — я потянулась к кнопке включения. — Ещё очень много документов надо просмотреть.

Он заблокировал мою руку.

— Уже почти час ночи, и на ногах тебя держит только твоё упрямство.

Я открыла было рот, и из меня вырвался зевок.

— Но Саммер…

— Мы не собираемся прекращать поиски, если ты пойдёшь спать, — он взял меня за руки и поднял меня на ноги. — От тебя не будет никакой помощи, если ты уснёшь у компьютера.

Он был прав, но сама мысль уйти убивала меня. Меня не удивило, что нас в коридоре уже ждал дедушка. Он отвёз нас к озеру на внедорожнике и любяще обнял меня, когда мы вышли из машины.

— Мы найдём её, — единственное, что он мне сказал.

Несмотря на то, что я устала, я спала урывками и проснулась с чувством будто едва ли закрывала глаза. Я быстро позавтракала, сказала Димитрию, что снова пропущу уроки, и побежала в главное здание.

Я ощутила, что что-то произошло, как только вошла в центр безопасности. Мама о чем-то бурно разговаривала с папой, дедушкой и Клер, а Дакс тем временем что-то печатал на своей клавиатуре. Они настолько были поглощены разговором, что не услышали как я вошла.

Я поспешила к ним.

— Что случилось? У нас появилась наводка на Саммер?

Мама повернулась ко мне. Она выглядела так, словно спала ещё меньше, чем я.

— Мы только что получили новость об исчезновении накануне двух оборотней-ягуаров.

— Не Софи и Лилли?

Я накрыла горло рукой.

— Нет. На этот раз два девятнадцатилетних из Орегона, — она сломлено вздохнула. — Я попыталась распространить предупреждение на все стаи ягуаров о похищении девочек, но не смогла добраться до всех.

Папа положил руку на её спину.

— Ты сделала всё, что могла. Это не твоя вина.

Она вяло кивнула.

— Я отправлюсь к ним, надо узнать примут ли они нашу помощь в поисках подростков. Потом встречусь с Альфой стаи из Монтаны по вопросу их пропавшего волка. Их стая одна из самых менее дружелюбных, но я исцелила одного их волчонка несколько лет назад, так что, может быть, они согласятся поговорить со мной.

— Думаешь, эти исчезновения связаны с Саммер, да?

Страх, скрутивший мои внутренности, был ответом. Два пропавших ягуара и два пропавших волка за одну неделю… тут однозначно была связь.

Вместо мамы ответил дедушка.

— Время событий наводит на мысль, что все они были похищены одними и теми же людьми, но мы не узнаем наверняка, пока не выясним больше информации об их исчезновении.

Если люди, которые наняли мужчин украсть Софи и Лилли, ответственны за тех двух ягуаров из Орегона, они могли и быть вовлечены в исчезновение Саммер. Я вспомнила о клетке, из которой спасла Лилли, и внезапно обнаружила, что мне трудно дышать. Саммер прямо сейчас могла быть в такой же клетке, одна и до ужаса напугана.

Вернувшись к делам с того места, на котором я вчера закончила, я просмотрела документы с удвоенной энергией. Что-то там должно было быть, что приведёт нас к Саммер.

Много часов спустя папа положил руку на моё плечо. Я посмотрела на него глазами, затуманенными от недостатка сна и долгого смотрения в монитор.

Он нахмурился, сведя брови.

— Ты вообще прошлой ночью спала?

— Немного, — призналась я.

Он развернул моё кресло к нему и указал на дверь.

— Ты сейчас пойдёшь на обед и немного отдохнёшь. Я не хочу видеть тебя здесь до окончания ужина. И завтра ты возвращаешься к тренировкам.

— Но…

— Никаких «но», — он поднял меня на ноги и нежно пихнул к двери. — Иди на улицу. Подыши свежим воздухом.

Когда папа приказывал, отказать было невозможно. Я покинула центр безопасности и вышла из здания через главный вход, решив бесцельно побродить по лужайке. Солнце было слишком ярким после нескольких часов, проведенных в помещении без окон, поэтому я вошла в лес и позволила землистому запаху окутать меня.

Образы Саммер, запертой в клетке, постоянно мелькали в моей голове, наполнив меня беспомощной яростью. Я побежала, но неважно как быстро я двигалась, я не могла сбежать от своего гнева и раздражения.

Я остановилась и упала на колени в сырой мох, не волнуясь о влаге, пропитавшей мои джинсы. Запрокинув голову к пологу ветвей, я сморгнула жалящие слёзы. Я не хотела плакать. Я хотела ярости. Я хотела кричать, что-то ударить, сделать хоть что-то, а не ждать новостей. Никто не произнёс этого вслух, но я знала, чем больше времени проходило, тем меньше становились наши шансы на её нахождение.

Саммер нуждалась во мне, а я была бесполезна для неё. Я не была воином, как папа, и я не могла путешествовать как мама или делать вещи, которые она умела. Горький смешок сорвался с моих губ. Я даже не могла использовать свою собственную магию. Впервые с того дня, когда мне было пять лет, я нуждалась в ней, и я понятия не имела как вызвать её.

Закрыв глаза, я заглянула глубоко внутрь себя, но не увидела никаких следов сияния, которые были во мне в «Синем Никсе». Я даже почувствовать свою магию не смогла. Эльдеорин сказал, что я сама заперла её. Если это было правдой, то значит и должна быть способна выпустить её. Проблема состояла в том, что я не знала как её найти.

Я вспомнила тот вечер, проигрывая в памяти ощущения от выпитого Глаена. Я чувствовала тепло и легкость, и беззаботность. А сейчас я была вовсе не беззаботна, и никакое притворство не изменит этого.

Но кое-что могло помочь. Я встала и направилась к дому. Мой темп убыстрялся с каждым шагом. Голос сомнений в голове говорил, что идея была плохой, но он был поглощен голосом мамы, рассказывающим нам о каплях крови Саммер рядом с уничтоженным телефоном.

Дома никого не было, за исключением импов и Бронте. Димитрий был на уроках, а мама с утра отправилась с визитом к оборотням-ягуарам и к стае в Монтане. Папа, вероятней всего, до сих пор был в центре безопасности, следил за ходом поисков Саммер.

Я открыла дверцу шкафчика над холодильником и взяла бутылку Глаена. Поставив её на столешницу, я нашла стакан примерно такого же размера, какой у меня был в «Синем Никсе», и поставила его рядом с бутылкой.

Писк привлёк мой взгляд к импам. Они стояли на кофейном столике и с интересом наблюдали за мной. Я подняла бутылку и покачала головой.

— Нет, вам нельзя. Это вещество только для фейри. Для демонов оно яд. Понятно?

Их глаза округлились, и они закивали. Я была уверена, что мама говорила им не прикасаться к Глаену, но я хотела закрепить эти сведения. Импы готовы были есть всё что угодно, а если им говорили что-то не трогать, это лишь ещё больше распаляло их любопытство.

Я открыла бутылку и налила немного жидкости молочного цвета в стакан. Когда я подняла стакан и уловила аромат, мой рот наполнился слюной от воспоминания о первой пробе.

— За Саммер, — сказала я и осушила весь стакан.

Приятное тепло растеклось по мне. Я слизнула каплю с губ и улыбнулась импам.

— Один выпит.

После второго стакана, моё тело ощущалось таким лёгким, что я подумала, что взлечу к потолку.

Беспокойство и страх, душившие меня со вчерашнего дня, улетучились после третьего стакана.

— Этого должно хватить.

Я поставила стакан и стала ждать, когда появится сияние. Прошло несколько минут, но ничего не произошло.

Я постучала пальцем по губам и уставилась на стакан. Может быть, он был меньше, чем тот, что был у меня в баре. Чтобы всё было наверняка, я наполнила ещё один стакан и выпила его. Потом подождала. И ещё подождала, и ещё…

— Где сияние? — спросила я.

Импы затараторили между собой. Оруэлл вскинул руки и пожал плечами.

Я плотно сжала губы, поставила бутылку обратно в шкафчик и ополоснула стакан. Что я сделала не так? Может быть, этот Глаен был не такой крепкий, как в клубе. Или, может быть, это вовсе не был Глаен. Эльдеорин, наверное, что-то сделал со мной и соврал про Глаен, чтобы убрать мой страх и высвободить мою магию.

Я скрестила руки и фыркнула.

— Я выпила половину маминого Глаена впустую.

Элиот, Оруэлл и Верн скрестили руки и солидарно пискнули.

Я проверила время на телефоне. Папа приказал мне держаться вне центра безопасности до окончания ужина. Прямо сейчас ужин накрывают в столовой.

Я вышла на улицу, где меня поджидали Хуго и Вульф. Они подбежали ко мне, принюхались и попятились назад. Я предположила, что им не понравился запах Глаена. Они сопроводили меня почти до главного здания, но держались почти в двух метрах от меня всё время.

В животе заурчало, когда я пересекла лужайку, и я попыталась вспомнить, когда ела в последний раз. Это был завтрак? Наверное, сначала мне надо всё же поужинать.

Я вошла в здание и направилась на шум голосов и клацанье приборов в столовой. Я пошла сразу же к сервировочным столам и наполнила тарелку — толстый кусок прайм-рибая, запеченный с розмарином картофель и масляный ролл. Почти два дня у меня не было аппетита, а сейчас я была дико голодна.

— Дэни, — позвал меня Димитрий, когда я стала искать столик.

Он сидел на нашем обычном месте с Каем и другими друзьями. Я помахала и направилась к ним.

Где-то на полпути до их стола у меня закружилась голова, и я остановилась, чтобы подождать, пока пройдёт. Вот что получаешь, когда слишком долго ходишь без еды. Я посмотрела на свой поднос, и меня повело в сторону. Ух, ты.

— Дэни?

Голос Димитрия прозвучал гулко, но меня отвлёк наполнивший меня жар. Было ощущение, будто я погрузила своё тело в ванную, в которой была слишком горячая вода. Мою кожу покалывало, и она зудела. На лбу выступил пот.

Я уставилась на свои руки, зачарованно наблюдая за синим статическим зарядом, ползучим по коже. Мои волосы затрещали от статики, и я вспомнила времена, когда я натирала шариком волосы, и они стояли во все стороны. От воспоминания из меня вырвался смешок.

— Не подходить.

Я подняла голову, услышав крик Димитрия, и увидела, как он схватил Кая за руку, который направился ко мне. Тревога на лице моего брата проникла сквозь окруживший меня туман. Что-то было не так. Я повернула голову налево, а потом направо, но ничего не увидела, кроме людей, всё ещё сидящих за столами и таращившимися на меня.

И тогда-то я почувствовала его — сияние в самом центре меня. Только вот оно не усиливалось медленно, как это было в первый раз. Оно становилось ярче и жарче с каждой секундой и уже распространялось наружу. Моё тело гудело как провод под напряжением. Под кожей прокатывался электрический заряд, и искры слетали с кончиков моих пальцев.

Кай был в пяти метрах от меня, когда Димитрий поймал его за руку. В то же самое время завитки моей магии вырвались в их сторону и щелкнули по воздуху как плеть. Магия не подобралась близко к ним, но этого было достаточно, чтобы все в столовой попятились от меня.

Кто-то за моей спиной прокричал моё имя. Я повернулась к двери как раз в ту секунду, как вошёл папа. Он что-то сказал мне, но я не смогла разобрать слова из-за стоящего в ушах рёва.

Он шагнул ко мне. Я уронила поднос с едой и вскинула руки.

— Нет. Я не могу контролировать это.

В моих мыслях всплыло воспоминание о том, как моя магия атаковала вампира на парковке. Мамин Глаен сработал, и присутствие такого огромного числа демонов Мори, должно быть, спровоцировало мою магию. Несколько человек, находившихся близко к двери, смогли выйти из столовой, но остальные оказались заперты в ловушку со мной. Если кто-то из них двинется с места, моя магия взбунтуется, и на этот раз может достигнуть своей цели.

В дверном проеме позади папы появился Ронан. Он поговорил с отцом и исчез. Он отправился за мамой? Нет, её не было в Весторне.

Через минуту папа шагнул в сторону и в столовую вбежал волк-оборотень. Ронан прямиком направился на меня, проигнорировав мои крики держаться подальше от меня. У меня едва ли было время уловить, что моя магия не атакует его, прежде чем он налетел на меня.

Я рухнула на пол под его огромным телом, не имея ни секунды, чтобы подготовить себя к падению. Одной лапой он защитил мою голову от удара об пол, но остальному моему телу так не повезло. Из меня выбило воздух, и у меня перехватило дыхание. Дышать было невозможно, когда на мне лежал волк весом почти в сто сорок килограммов. Я умру от удушья, если он не сдвинется в ближайшее время.

Наверное, он осознал моё бедственное положение, потому что приподнял своё тело на несколько сантиметров, чтобы я смогла дышать. Как только смерть перестала мне угрожать, я толкнула его в грудь, чтобы он слез с меня. Он не сдвинулся с места.

Его шерсть трещала от статики из-за нашего контакта. Но во всём остальном, он, похоже, имел иммунитет к магии, пенящейся во мне как торнадо. Его волк, должно быть, закрыл его Мори от меня. Если уж на то пошло, я вообще не чувствовала его Мори.

Я не знала, сколько прошло минут, прежде чем он встал и попятился от меня. Я осталась лежать на спину, таращась в потолок и делая глубокие вдохи, пока моя магия не успокоилась до гула в ушах, а потом и вовсе ушла.

От усилия для того, чтобы сесть, я задрожала и у меня закружилась голова. В столовой не было никого за исключением меня и волка, сидящего на задних лапах в метре от меня и тихо наблюдающего за мной. Если Ронана в человеческом обличье было трудно прочитать, в форме волка это было вообще невозможно.

— Ты накрыл меня, чтобы все смогли уйти, — вяло сказала я.

Он кивнул.

Я тягостно вздохнула.

— Прости.

Его глаза широко распахнулись, и я вообразила, что он вскинул бы бровь, если бы сейчас был человеком.

— Прости, что тебе пришлось перевоплотиться и выдать свой секрет, — я подтянула колени и обхватила их руками. — И прости за то, что случилось той ночью у бассейна. Знаю, я должна была извиниться ещё раньше, но я была слишком смущена этим.

Несколько дней назад я бы зарделась румянцем, признаваясь ему в этом. Странно, но сейчас я не чувствовала вообще никакого стыда. Мог ли Глаен так повлиять на меня, или дело было в том, что с ним было проще говорить, когда он был в волчьем обличье?

— Я хочу, чтобы ты знал, что я не следила за тобой. Просто это одно из моих любимых мест, и я часто туда хожу. Я была на валуне, когда ты появился, и я должна была уйти, но я была очень удивлена, увидев оборотня в нашем лесу. А потом ты перевоплотился, и я ещё больше поразилась, увидев, что это был ты.

Я с сожалением улыбнулась.

— Я знаю, что мне нет оправдания. Я вторглась в твою частную жизнь, и это было неправильно, но я никому бы не сказала о тебе. Ладно, я сказала маме, но никто так не хранит секреты как она. Она сказала мне, что уже знает, кем ты являешься.

Ронан снова кивнул. Я расслабилась, поразившись тому, как легко мне было с ним.

Лунный свет не воздавал должное его волку. Он был больше, чем большинство волков. Его размер напомнил о дяде Роланде. Его шерсть была теплого коричневого цвета с золотистыми подпалинами из-за частого пребывания на улице, а его янтарные глаза были мягче, чем карие, которые я обычно видела.

Зазвонил мой телефон. Потянувшись за спину, я вытащила его из заднего кармана и скривила лицо, увидела кто звонит. Мне придётся объяснить всё это, и я отнюдь не жаждала этого момента.

— Дэни, ты в порядке? — спросил папа раньше, чем я успела вымолвить хоть слово.

Из-за его обеспокоенного голоса мне стало ещё хуже от того, что я сделала.

— Да. Мы оба в порядке, — мой голос слегка надломился, и я надеялась, что он не услышал этого.

Он шумно выдохнул и пробормотал что-то на русском.

— Что случилось? Войти безопасно?

— Нет.

Моя магия утихла, но не настолько, чтобы я спокойно могла оказаться в его обществе.

— Я всё объясню, когда выйду.

Его молчание сказало мне, что и этим ответом он не остался доволен.

— Я собираюсь приоткрыть дверь настолько, чтобы бросить Ронану одежду. Найди меня, когда вы сможете покинуть помещение.

— Хорошо.

Я закончила разговор, и дверь приоткрылась на несколько сантиметров. Ронан повернул голову и посмотрел в сторону одежды, которая упала на пол. Дверь снова закрылась.

Ронан снова вопросительно посмотрел на меня, и я покачала головой.

— Пока ещё не безопасно, но ты не должен оставаться. Я могу побыть одна.

Он не встал, и я опустила глаза, чтобы скрыть облегчение. Я понятия не имела, почему его присутствие успокаивало меня, учитывая, что я несколько дней избегала его, но я подумаю об этом, когда не буду так расстроена.

— Полагаю, ты задаёшься вопросом, какого черта тут происходит, — я положила подбородок на колени. — Долгая история.

Он опустил голову на пол и выжидающе посмотрел на меня.

Я выдохнула.

— Мне придётся начать с самого начала.

И вот я сижу на полу в столовой и рассказываю о своей жизни Ронану. Я рассказала только о том, кем я была, что произошло, когда мне было пять лет, и о тренировках с Эльдеорином, которые должны будут помочь мне высвободить магию и подготовиться к моему лианнану. Затем я рассказала ему о Саммер и отчаянных попытках помочь ей, которые привели меня к употреблению Глаена сегодня днём. Ну, а остальное, он сам всё видел.

— Не знаю, что случилось. Может быть, я выпила слишком много или слишком быстро. Ничего не происходило, пока я не оказалась в окружении всех этих Мори. Или, может, быть в первый раз Эльдеорин использовал магию на мне и не рассказал мне об этом. Так или иначе, это было дико глупо с моей стороны пробовать повторить всё самой, и я рада, что никто не пострадал.

— Вот и вся история, — я потерла лицо руками и горестно рассмеялась. — Мой косяк, вероятно, никак не улучшил твоё мнение обо мне, но спасибо, что пришёл на помощь и обеспечил всем сохранность. И за то, что убедился, что я в порядке.

Я распрямила ноги и встала. Меня немного подтряхивало, но в остальном я чувствовала себя снова самой собой. Тёплое свечение больше было не больше бледного мерцания, которое быстро меркло. Я подошла к ближайшему столу и села.

— Сейчас безопасно. Тебе больше не надо со мной тут быть.

Ронан встал и подошёл к своей одежде. Он оглянулся на меня, и я развернула стул, чтобы смотреть в другую сторону. Слушая, как он перевоплощается, я не могла не вспомнить, как он стоял в своём обнаженном великолепии в лунном свете как некий языческий бог. Другого рода жар наполнил меня, и я заставила себя подумать о чем-то другом… Например, что мне скажет мама, когда узнает о моём проступке.

Я ждала звук открытия двери, и была удивлена, когда он выставил стул рядом со мной. Он был единственным из всех, кого я знала, кто двигался также тихо как я. Я уставилась на свои сцепленные руки, не в силах встретиться с его взглядом теперь, когда он снова был в человеческом обличье. Что если он не принял мои извинения и был зол на меня? Эта вероятность обеспокоила меня гораздо больше, чем я осмеливалась в этом признаться.

Несколько минут мы так и просидели. Он первым разорвал тишину.

— Мне плевать, что люди знают кто я. Это не секрет, и показать им себя было моим выбором. Тебе не за что извиняться.

— Но в ту ночь…

— … тоже не было твоей вины, — закончил он за меня. — Моей ошибкой было предположить, что так поздно там никого не будет.

Я прикусила нижнюю губу. Он вёл себя любезно и нехарактерно мило, и я не знала, что и сказать.

— И я не низкого мнения о тебе.

От этой фразы я резко подняла голову и недоверчиво посмотрела на него.

— С первого дня ты критиковал меня больше, чем кого-то другого на тренировке. Я может и не такая подготовленная как Димитрий, или Кай или даже Наоми, но я всё равно хороший борец.

— Так и есть, хороший.

— Я знаю, что произвела не самое лучшее впечатление в день знакомства, но это не причина… — я запнулась, когда смысл его ответа наконец-то дошёл до меня. — Что?

— Я действительно давлю на тебя жёстче, чем на остальных, — признался он. — Потому что ты сдерживаешь себя.

Я стиснула челюсти.

— Я не сдерживаю.

Он кивнул.

— Ты делаешь это не сознательно, но я заметил это в тот первый раз, когда ты боролась со мной в классе. Некоторые другие стажёры лучше владеет мечом, но никто из них не сравнится с твоей скоростью или проворством. Я видел, как ты демонстрировала превосходство в рукопашном бою несколько раз, когда ты забывала, что не должна быть лучшей в классе.

— Это… Это нелепо, — пробормотала я.

— Неужели?

Он слегка наклонился и склонил голову, что наши глаза оказались на одном уровне.

— Менее минуты назад ты сказала, что не одного уровня с ними. Я не знаю, говорил ли тебе кто-то это или ты сама так решила, но ты начала верить в это. Я буду давить на тебя до тех пор, пока ты не осознаешь, что в тебе есть потенциал быть столь же хорошей или даже лучше, чем любой другой стажер тут. И…

Стук в дверь прервал его до того, как он сумел закончить свою фразу.

— Дэни, Ронан, у вас всё в порядке там? — поинтересовался дедушка.

Ронан отодвинул свой стул и встал. И я ощутила укол разочарования. Я хотела узнать, что он собирался сказать.

Он наклонился, напугав меня, и произнёс мне на ухо:

— И любой, кто встанет перед виверном, чтобы защитить его, может быть немного безумен, но в ней нет недостатка храбрости.

Он направился к двери, а я осталась там, где сидела. Улыбка расплылась на моём лице.

ГЛАВА 09

— Дэни, как ты могла совершить что-то столь безрассудное? — двумя часами позже требовательно спросила мама, вышагивая по гостиной. — О чём ты думала?

— Не знаю, — жалобно ответила я, сидя на диване. — Я была расстроена из-за Саммер, и я подумала, что если у меня будет моя магия, я смогу помочь с её поисками.

— Почему ты не подождала возвращения мамы домой? — спросил папа, который сидел в кресле напротив меня.

— Я не думала, что если я приму снова Глаен, то кому-то наврежу, — честно ответила я. — Первый раз он на меня так не повлиял.

Его взгляд стал суровее. Он не знал, как проходят мои тренировки с Эльдеорином, и ему не очень понравилось услышать, что я пила Глаен со своим наставником-фейри.

Словно услышав мои мысли о нём, в кухне появился Эльдеорин. Мама вызвала его, как только узнала о происшествии, но он, наверное, не счёл это срочным случаем.

Он посмотрел на нас троих и улыбнулся.

— Семейная встреча? Замечательно.

— Не замечательно, — мама резко развернулась и пригрозила ему свирепым взглядом. — Знаешь, что моя дочь сегодня учудила?

Любопытный взгляд Эльдеорина скользнул ко мне, а потом снова переключился на маму.

— Даже предположить не могу. Можно подсказку?

Папа стиснул подлокотники кресла. Мама посмотрела на него, и он ослабил хватку. Мне не надо было слышать её, чтобы понять, что она говорила с ним через связь и попросила его сохранять спокойствие.

Мама уперла руки в бока.

— Глаен. Как тебе такая подсказка?

— И что? — ответил он, словно не мог понять с чего такой переполох. — Ей восемнадцать. Она недостаточно взрослая, чтобы выпивать?

— Один стакан, да. Пол бутылки, нет, — она подошла ближе и поманила его пальцем. — И как думаешь, что случилось потом? Попробуй угадать.

Глаза Эльдеорина широко распахнулись. Он посмотрел на меня, и его рот изогнулся в довольной улыбке.

— Ты снова использовала свою магию.

— Она не использовала её, — выпалила мама. — Она пошла вразнос в комнате, полной людей, а у Дэни не было контроля над ней. Нам повезло, что никого не убило.

Я ужаснулась. Я беспокоились, что могу кому-то навредить, но не убить. Я подумала о Димитрии и папе, и всех людях, которых подвергла риску, и меня стало тошнить.

Мама продолжила полоскать его.

— Это же ты вложил такую идею в её голову.

— Я могу понять, почему это расстроило, но ты смотришь на это не с той стороны, — сказал он. — Дэни хотела использовать свою магию, и она попыталась это сделать без каких-либо уговоров с моей стороны. Результаты были не идеальными, но для неё это был важный шаг вперед.

Мама посмотрела на меня с задумчивый видом.

— Я счастлива, что у неё есть прогресс, но это поднимает вопрос, о котором мы не подумали. Мы думали, что её магия вернётся постепенное, а не огромными выплесками. Это больше похоже на то, как было у меня во время лианнана. Я не была готова к такому объёму магии и не могла контролировать её рядом с Николасом. Дэни была в окружении Мохири. Мы не можем рисковать, если она вновь потеряет контроль над магией.

— По мере приближения лианнана будет становиться только хуже, — сказал Эльдеорин и, судя по маминому лицу, она вспомнила свой период жизни во время лианнана.

— Что нам делать? — спросила мама.

— Я могу забрать её в один из своих домов, как сделал с тобой.

— НЕТ, — мама с папой ответили одновременно.

Судя по ухмылке Эльдеорина, он выдвинул это предложение только для того, чтобы получить реакцию папы. Мама тоже это поняла и нахмурилась на него.

— Я могу наложить на неё чары, чтобы сдержать её магию, пока она не будет полностью контролировать магию, — сказал он. — Она сможет ею пользоваться без страха навредить другим Мори.

Мама явно расслабилась.

— Да. Это пойдёт.

— Чары продержатся только до лианнана, — предупредил он, подойдя ко мне и жестом попросив меня встать.

Быстрый взмах руками по обе стороны от меня и дело сделано.

— Почему Глаен не сработал так, как в первый раз? — поинтересовалась я у него.

Уголок его рту подернулся вверх.

— Ну, для начала, не надо было пить полбутылки.

— Я выпила то же самое количество, что и в… ту ночь, — я едва не ляпнула в «Синем Никсе», что явно вызвало бы у папы разрыв кровеносного сосуда. — Ничего не произошло, и тогда я выпила ещё один стакан, чтобы наверняка. И снова ничего не произошло. Я подумала, что должно быть ты сделал что-то ещё в качестве дополнения к Глаену.

Его глаза засияли весельем.

— Ты пила его медленно?

— Не совсем, — ответила я, начав подозревать, куда он клонит этими вопросами.

— И что ты потом сделала? — спросил он.

— Я пошла в главный корпус на ужин.

Он кивнул, словно всё обрело смысл.

— В следующий раз, потягивай его медленно и дай ему время поработать над тобой. И держись подальше от мест, где много демонов, пока не научишься контролировать свою магию. Чары не дадут тебе причинить им вред, но и не помогут тебе контролировать магию.

— Хорошо.

— Продолжай практиковаться, а я скоро вернусь за тобой для следующего урока, — он повернулся к маме. — Я доволен прогрессом Даниэлы. У неё будут промахи и сложности, учитывая её ситуацию, но она сильная, и у неё есть мы. Мы направим её.

Мама улыбнулась впервые за всё время, как она вернулась домой.

— Спасибо, Эльдеорин.

— Ты не поблагодаришь меня, когда получишь от меня чек, — пошутил он и испарился.

Я снова рухнула на диван, а мама подошла и села рядом. Я положила голову на её плечо и закрыла глаза.

— Ну, а теперь-то безопасно выходить? — выкрикнул Димитрий.

Он ушёл в свою комнату, решив избежать скандала, как только мы шагнули через порог.

— Да, — в унисон ответили мы с мамой.

Он вышел в гостиную комнату, посмотрел на нас двоих и плюхнулся в кресло.

— По шкале от одного до десяти, насколько серьёзные у неё проблемы?

— У неё нет проблем, — сказал папа. — Мы просто рады, что с вами обоими всё в порядке.

— Спасибо Ронану, который, кстати, теперь на вершине моего списка вещей, которых я в жизни не ожидал увидеть, — Димитрий подался вперёд и уперся локтями в колени. — А мы собираемся обсудить тот крошечный факт, что наш тренер наполовину оборотень?

— Наш тренер наполовину оборотень, — сказала я с невозмутимым выражением лица.

— Ха-ха. Не знаю, как ты можешь быть такой безразличной к этому, — он посмотрел на родителей. — А вы знали?

Мама кивнула, а папа сказал:

— Да.

— Ладно, — изрек Димитрий. — Отложим в сторону тот факт, что большинство оборотней нас не любят, как такое вообще биологически возможно: иметь Мори и волка внутри него?

Это был тот же самый вопрос, что я задала маме пару дней назад. Она дала ему тот же ответ, добавив:

— Мы живём в мире, где расы людей рождаются с демоном внутри, где существуют фейри, и люди могут обращаться в волков. Всякое возможно.

Димитрий посмотрел на меня.

— Ты с Ронаном была там больше часа. О чём вы говорили? Он тебе что-нибудь рассказал о своей семье или откуда он?

С той минуты как я вышла из столовой, я непрестанно думала о своём по большей части монологе с Ронаном. Я проигрывала в памяти слова, которые он сказал мне, и жалела, что дедушка не подождал ещё хотя бы полчаса. Я не понимала, какие эмоции испытывала на этот счёт, за исключением того, что точно знала, что не хочу делиться этим ни с кем, даже со своим близнецом.

— Он не мог обратиться, пока моя магия была в активной фазе, поэтому он пробыл в волчьем обличье большую часть времени. Когда он смог перевоплотиться, мы говорили о тренировке, пока не появился дедушка.

Димитрий откинулся на спинку кресла.

— Тренировка? Он, может быть, единственный Мори-оборотень во всем мире, а ты говорила с ним о тренировке?

Я притворилась, что нахмурилась.

— Я была слегка занята в то время.

— Одно я знаю наверняка. Тренировка завтра будет интересной, — сказал Димитрий.

Я вспомнила, что папа приказал мне вернуться завтра на уроки. Я не знала, что ожидать от Ронана. Будет ли он относиться ко мне иначе, или всё также будет жестким тренером, который вечно мной недоволен?

Мой телефон завибрировал, и я знала, кто это был. Кай прислал мне уже два сообщения со времени инцидента. Он хотел узнать как у меня дела, а я до сих пор не ответила ему. Месяц назад я была бы в эйфории, что получила от него сообщение. Не знаю, что именно случилось, но я не испытывала больше этого трепета. Он ничего не сделал, он был отличным парнем. Дело было во мне, я изменилась. И я знала, что надо сделать. Пусть и не сегодня. Это надо сделать при личной встрече.

* * *

Папа разрешил мне вернуться в центр безопасности после семейного разговора, но дал ясно понять, что после одиннадцати вечера меня там быть не должно. Когда я попыталась заспорить, он заявил мне, что условия окончательные и бесповоротные. Я обнаружила, что мне там особо делать нечего, потому что он с Даксом просмотрел все оставшиеся документы на Риса Мейера. И в итоге я зависла с книгой в руках на диване, боясь уходить и пропустить какие-нибудь новости о Саммер.

Через час как я пришла туда, из моей задумчивости меня вырвал голос Дэвида. Отложив книгу в сторону, я подошла к Даксу, решив послушать о чём они говорят.

— В банковском отделении в Филадельфии сегодня утром был открыт депозит, и мы получили вот это.

Дэвид запустил видео с главного входа в банк. Открылась дверь, и вышел мужчина. Запись была остановлена, и я с легкостью узнала лицо Риса Мейера.

Я придвинулась ближе.

— А мы можем отследить его от банка?

— Как думаешь, почему твой дедушка нам так хорошо платит? — Дэвид сверкнул мне широкой улыбкой. — Смотри и учись.

На экране появилась серия картинок, на каждой из них был Мейер, пока он шёл вниз по нескольким улицам и сел в такси. Появилось ещё больше картинок, показывающих его выходящим из такси и направляющимся в отель.

— Он заселился под своим другим вымышленным именем… Ричард Хилл, — сказал Дэвид.

— Отличная работа, — папа посмотрел на Дакса. — Мы можем выдернуть кого-то на связь из группы Филли?

Воин по имени Терренс подошёл к телефону, и папа сообщил ему, что надо сделать. Терренс пообещал отзвониться через час. Я не знала, смогу ли выждать так долго, чтобы выяснить, что этот ублюдок сделал с Саммер.

Ко времени как поступил видеозвонок от Терренса, я уже жевала ногти. Он улыбнулся нам.

— Мы доставили для вас этот груз. Николас.

Звонок вёлся из подвала. Камера переместилась и остановилась на мужчине в пижамных штанах и футболке. Его голова была закрыта колпаком, а ноги и руки привязаны стяжкой к стулу. Позади него стоял воин, другой подошёл и стянул колпак с головы мужчины.

Этот Рис Мейер уже не был тем самым учтивым, улыбчивым мужчиной с фотографий. Его темные волосы стояли во все стороны, лицо было измазано грязью с разводами от слёз, а глаза красными. Он бросал дикие взгляды на вооруженных воинов.

— Кто вы? Чего вы хотите?

— Информацию, — сказал папа.

Глаза Риса стали метаться, пока он не заметил камеру.

— Какую информацию? Это какая-то большая ошибка. Вы взяли не того человека.

Папа скрестил руки.

— Тогда возможно нам надо поговорить с Дэймоном Уэббом.

Мужчина побледнел и замер.

— Я задам тебе несколько вопросов, — сказал папа леденящим тоном, какого я никогда не слышала. — В зависимости от того насколько честно ты ответишь на них станет ясно увидишь ли ты завтрашний день или нет.

Рис склонил голову и зарыдал. Я знала, что папа блефовал, и всё же по моей спине пробежал озноб.

Папа перешёл сразу к делу.

— Три ночи назад в Бостоне ты пошёл на ужин со студенткой колледжа по имени Саммер Келли. После ужина вы вышли из ресторана и прошли квартал до парковки, где ты оставил свою машину. С того времени мисс Келли не было ни видно, ни слышно. Что произошло с ней на парковке?

Я дышать не могла, пока ждала ответ Риса. Я хотела знать, где была Саммер, но и до ужаса боялась узнать, какую судьбу встретила она от его рук.

Рис поднял голову и посмотрел в камеру, нацепив маску невинности с широко раскрытыми глазами.

— Ничего с ней не произошло. Я отвёз её в общежитие, и больше её не видел.

— Вы не честны с нами, мистер Мейер, — неторопливо произнёс папа, напомнив Рису о своей угрозе. — И мы знаем об этом благодаря камере дорожного движения, установленной рядом с парковкой. Она показала нам, что ты был один в машине, когда уезжал. Пересмотреть свой ответ не хочешь?

Рис судорожно сглотнул.

— Хорошо. Мы поругались, и она сказала, что пойдёт домой пешком. Когда я уезжал, с ней всё было в порядке. Клянусь.

— Мы нашли телефон мисс Келли на парковке вместе с её кровью. Мы знаем, что ты причастен к её исчезновению. У тебя последний шанс правдиво ответить на мой вопрос, — голос папы был опасно-спокойным.

Вне диапазона съемки камеры раздался легко узнаваемый звук меча, вынимаемого из ножен. Рис выпучил глаза и начал лепетать:

— Мне сказали, что наркотик вырубит её, но она очнулась, когда её грузили в фургон. Она обезумела, начала царапаться и рычать как животное. Пришлось два раза ударить электрошокером… а потом вокруг её рук и ног обмотали серебряную цепь. Её погрузили в фургон и увезли.

Впервые в жизни меня ослепило яростью.

— Ты сукин…

Папа закрыл мне рот рукой и покачал головой, глядя на меня. Он жестом попросил Дакса отключить звук микрофона и отпустил меня.

— Ты должна позволить мне вести допрос. Я знаю, что ты чувствуешь, но в таких делах нельзя показывать эмоции. Поняла?

Я скованно кивнула. Он быстро обнял меня и повернулся к экрану.

— У кого она и зачем она им понадобилась?

— Я не знаю, кто они, — голос Риса стал более похож на хныканье. — И мне не сообщили, зачем она нужна была им.

— Ты провёл несколько недель, добиваясь от этой девушки доверия, чтобы доставить её неким людям, и ты понятия не имеешь, зачем и для кого? — папа задал вопрос с куда большим контролем, чем был у меня.

— Мне сказали, что она не пострадает, — слабо ответил Рис.

— Я спрашивал не об этом, — рявкнул папа, и Рис дёрнулся, словно его ударили.

Рис снова начал плакать.

— Клянусь, я не знаю кто они. Знакомая спросила, хочу ли я заработать нал по-лёгкому…

Я так сильно заскрипела зубами, что у меня разболелись челюсти, и я задрожала от усилия хранить молчание. Когда мы найдём тех, кто стоит за этим, я заставлю их пожалеть о том, что они вообще узнали её имя. Никто, даже мой отец, не остановит меня.

Папа приобнял меня за плечи и притянул к себе. Он посмотрел на монитор и сказал:

— Ты уверен, что эта женщина не скажет нам, зачем кому-то понадобилась девушка?

— Она сказала, что не знает ничего об этом, — всхлипнул Рис. — Это всё. Клянусь.

Я одеревенела, ещё одна волна гнева опалила меня. Он заманил Саммер в ловушку, чтобы её мог пленить, бог знает кто, и он понятия не имел, что с ней будут делать.

— Это не всё, — сказал папа. — Мне нужно имя этой женщины и описание людей, которым ты передал девушку. Я хочу знать все виды связи, какими ты пользовался в этой работе, и как ты получил свою оплату.

Меня не удивило, когда Рис тут же сдал своего друга ради спасения своей задницы. Её звали Ирис Морган, и она жила в Чикаго. Он не знал её домашнего адреса, но был счастлив поделиться номером её почтового ящика и местоположением.

Он дал описание трёх мужчин из фургона, которые, судя по всему, были наёмниками, как и те, которые схватили Софи и Лилли. Общался он не слишком плотно с Ирис Морган, и все разговоры велись через одноразовые телефоны. Один из мужчин в фургоне передал ему конверт, полный наличностью, в качестве оплаты.

Когда стало ясно, что ничего больше ценного мы не услышим от Риса, Терренс повернул камеру на себя.

— Что пожелаете сделать с нашим очаровательным гостем? Ну, за четвертование или уничтожение отходов требуется доплата.

Позади него Рис застонал и начал реветь. Один из воинов с отвращением хмыкнул.

— Ах, дерьмо, Терренс. Я не буду отмывать мочу.

— Его ищет ФБР, — сказал папа. — Сдайте его им, и скажите им пусть сами решают, что с ним делать.

— Принято.

Звонок был отключён, и я повисла на папе. Он обнял меня и стал поглаживать по спине.

— Не надо было позволять тебе слушать это, — сурово сказал он. — Для тебя слишком жестоко.

— Нет. Я рада, что сама всё услышала, — я отступила от него и вытерла глаза рукавом. — У них были серебряные цепи. Они похитили её, потому что она оборотень.

— Да.

— Это те же люди, кто схватил ягуаров и волка из Монтаны, так ведь?

Я больше не могла отрицать правду, которая буквально стояла у меня перед глазами.

Несколько минут он колебался с ответом, и я видела, как он обдумывает мягкий способ подтвердить мои подозрения.

— Полагаю, что да.

В горле у меня пересохло, и стало трудно глотать.

— Как думаешь, они стоят и за исчезновением демонов?

— Думаю, что вероятность этого очень высока, — он потёр подбородок. — Демоны исчезают без каких-либо следов и физических доказательств, что указывает на профессиональную работу. Ягуары были похищены подготовленными наёмниками и, судя по описанию, что нам дал Рис, мужчины в фургоне тоже были наёмниками. Кто-то с глубокими карманами и ресурсами скрывает свою причастность ко всему этому.

Я обняла себя, внезапно замёрзнув. Я боялась задать вопрос, который мучил меня со дня исчезновения Саммер. Зачем кому-то понадобилось пройти через столько хлопот, чтобы похищать оборотней и демонов? У них нет ничего общего, кроме как обе расы не являются людьми. Скорее всего, кто-то из богатеев создает свою личную коллекцию. Я содрогнулась от мысли, что Саммер заперта в каком-то «зверинце» ради забавы какого-то миллионера.

— А что теперь? — спросила я.

— Теперь мы ищем Ирис Морган, — папа указал на два монитора, за которыми Дакс уже проводил поиски. — Вероятней всего имя вымышленное, но мы можем выследить владельца почтового ящика. Мы попросим Дэвида также поискать её. Вместе с Даксом, они найдут её.

Дакс кивнул, не отрывая взгляда от монитора.

— Невозможно полностью исчезнуть, если только ты не живешь в диких землях и вовсе не контактируешь с внешним миром. Неважно насколько умными себя они считают, всегда что-то да остаётся.

Я посмотрела на папу.

— А я что могу сделать?

— Знаю, что ты не хочешь этого слышать, но ты ничем пока помочь не можешь. Тренируйся, работай над магией, будь со своими друзьями.

— Я не могу вести себя словно всё в порядке, — парировала я.

— Никто и не ожидает этого от тебя, — он нежно обхватил моё предплечье. — Возьми на завтра выходной, если требуется. А потому возьми весь свой гнев и направь его на тренировку с пониманием, что мы задействовали всё, что в наших силах, чтобы вернуть Саммер домой. Мы не остановимся, пока не найдём её.

Я выдавила улыбку.

— Я знаю, что ты не остановишься.

Он тягостно выдохнул.

— Мне надо позвонить Роланду и Питеру, и сообщить им всё, что выяснили. А ты иди домой.

— Ладно.

Я хотела остаться, но этот долгий день наконец-то дал о себе знать. Звонок, который папа собирался сделать, будет очень тяжелым, и меньше всего им надо сейчас беспокоиться обо мне. Я поцеловала его в щёку и ушла.

Начался лёгкий дождик и набрал силу, пока я шла в сторону леса. Погода соответствовала моему настроению, и мне было плевать, промокну ли я до нитки, пока дойду до дома.

Кто-то вышел из леса близ реки. Прикрыв глаза, я наблюдала как Ронан прошёл вдоль берега, так же не беспокоясь о дожде, как и я. Мне стало интересно, вернулся ли он с очередной прогулки к речному бассейну и думал ли он о той ночи так же часто, как и я.

Я вспомнила наш разговор в столовой. Он показал мне другую сторону себя, и после этого стало невозможно не испытывать к нему симпатию. Я не знала, что именно чувствовала, и чем больше я узнавала его, тем большей загадкой он становился.

Ронан остановился и посмотрел в мою сторону. И тогда-то я поняла, что таращусь на него. Я скованно помахала ему и поспешила в сторону леса.

* * *

Следующий день, после обеда.

— Скажи мне ещё раз, почему я должна лезть в озеро? — спросила я, окунув палец ноги в озеро.

— Потому что ты наполовину ундина, и вода — идеальная среда для тебя, — сказала мать. — Думаю, ты можешь использовать магию воды для контроля своей магии.

Я оглянулась на неё.

— Я выпила только один бокал Глаена. Этого достаточно?

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.

— Тепло и приятно покалывает, — я смахнула воду пальцем ноги. — Но не настолько, чтобы понять, что вода ледяная.

Мама рассмеялась.

— Ты напоминаешь мне меня саму, когда Айне в первый раз велела мне залезть в озеро. Мы были на этом самом месте. В тот день я узнала, что могу управлять водой.

Я вошла в воду.

— Будем надеяться, что я пойду по твоим стопам.

Этим утром я снова решила пропустить тренировку и вместо этого провести день с мамой. Сначала мы отправились в зверинец, чтобы позаботиться о новых обитателях — трёх детёнышах виверна, захваченных во время рейда в Техасе. Вивернам было не больше месяца от роду, и у них были крошечные шишечки на том месте, где со временем вырастут крылья. Они были около полуметра ростом и так мило пахли, когда шипели, а из их мордочек вырывались струйки дыма. К счастью, виверны не могли вырабатывать огонь до подросткового возраста. К тому времени они уже будут на пути к своему новому дому, на тренировочную базу в Аргентине.

Во время обеда я спросила, не поможет ли мама мне с моей магией, что и привело нас сюда. Я боялась делать это в одиночку, даже несмотря на защиту, которую наложил на меня Эльдеорин.

— Стой здесь, — крикнула она, когда вода дошла мне до колен. — Теперь сядь лицом ко мне.

Я скорчила гримасу.

— Это обязательно?

— Да, — ответила она, явно наслаждаясь услышанным.

Я повиновалась и села, теперь вода доходила мне почти до груди. Подтянув ноги, я обхватила их руками, как будто так могла бы согреться.

— Ты уже чувствуешь свою магию? — спросила она.

— Нет.

Она подошла к кромке воды.

— Я хочу, чтобы ты вспомнила, на что была похожа твоя магия после того, как ты выпила Глаен в «Синем Никсе», но до того, как ты увидела вампиров.

Закрыв глаза, я представила тёплое сияние глубоко внутри себя. Это оказалось проще, чем я думала.

— А теперь попробуй вызвать её, — сказала она.

Я пыталась снова и снова, но это было всё равно, что тянуться к голограмме. Разочарованная, я сдалась и открыла глаза.

— Я не могу.

— Ничего страшного. Давай попробуем иначе. Подумай о своей магии, но на этот раз представь, как бы она выглядела в воде. Смотри.

Она присела на корточки и коснулась воды кончиком пальца. Мгновенно вокруг её пальца образовалось искрящееся золотистое облачко, и в памяти всплыло смутное давнее воспоминание о том, как я делала то же самое.

Я сделала, как она сказала, и снова вспомнила свечение. Я представила, что свечение было в воде, а не внутри меня. Перед моим мысленным взором свечение распространялось и окружало меня.

— Дэни, открой глаза, — мягко сказала мама.

Её улыбка была первой, что я увидела. Она указала на воду, и я посмотрела вниз.

— Ничего себе.

Вода вокруг меня не просто искрилась. Она была наполнена белым сиянием, распространившимся, по меньшей мере, на полтора метра во все стороны. Я сложила ладони и зачерпнула немного воды. Присмотревшись, я увидела, что свечение создавалось тысячами крошечных искорок света.

— Как я могла призвать магию воды, не имея своей собственной?

Я опустила руку и позволила воде стечь обратно в озеро.

Мама встала.

— Ты не можешь полностью запереть свою магию. Она такая же часть тебя, как и твой Мори. Ты открылась магии озера, и оно откликнулось, потому что распознало магию в тебе.

Я провела рукой по воде, поражённая тем, как искорки последовали за ней. Они начали цепляться за меня, пока погруженные в воду части тела не окружило мягкое белое сияние, и я больше не чувствовала холода.

Я встретила гордый взгляд матери.

— Думаю, я помню, как делала это, когда была маленькой.

— Раньше тебе нравилось играть с магией воды. Твоим любимым трюком было создавать…

— … водяные смерчи! — сказала я, и в моём сознании сформировался образ двух крошечных водяных смерчей, танцующих друг вокруг друга.

Её взгляд стал отстраненным, и она улыбнулась.

— К пяти годам ты уже могла управлять водой лучше, чем я в семнадцать.

— Только потому, что ты учила меня с того дня, как я научилась ходить, — я покрутила воду пальцем, пытаясь создать водоворот. — Если бы ты знала Айне, когда была маленькой, ты, вероятно, могла бы создавать снежные бури к семнадцати годам.

Всплыло ещё одно воспоминание.

— Помнишь, как ты заморозила озеро, чтобы мы могли кататься на коньках?

Она улыбнулась.

— Бабушка Мадлен подарила вам с Димитрием коньки на Рождество, но озеро ещё не полностью замерзло. Вы были слишком нетерпеливы, чтобы ждать до января.

— Мы провели весь день на озере. Это был одни из моих любимых рождественских праздников.

Я подумала о том, как мама и папа учили нас с Димитрием кататься на коньках. Дядя Крис и тетя Бет были там с двухлетней Грейс, и в сумерках мама сделала так, чтобы снег шёл только на озере.

— Весёлый был день, — она хлопнула в ладоши. — Но вернёмся к твоему уроку.

Окрыленная счастливыми воспоминаниями и действием Глаена, я посмотрела на светящуюся воду.

— Что мне теперь делать?

— Сосредоточься на ощущении магии воды. Она, по сути, такая же как у тебя, только слабее.

Она наклонилась и подняла руку на несколько сантиметров над поверхностью воды. Вода под её рукой заискрилась, и крошечный столбик магии поднялся, чтобы коснуться её.

— Призови магию воды, и пусть она попытается вытянуть твою наружу.

Я положила руки на колени и снова закрыла глаза. Я подумала о магии воды и о том, какой тёплой она была на моей коже. Сосредоточившись сильнее, я поняла, что за этим теплом скрывалось лёгкое покалывание электричества. Я взывала к ней, как к собственной магии, пока не почувствовала, как она проникает мне под кожу. Мама была права: она была далеко не такой сильной, как у меня.

Я была так сосредоточена на ощущении магии воды, что сначала не заметила свечения. Постепенно я начала осознавать, что в центре меня нарастает жар, и во все стороны тянутся энергетические нити. Восторг наполнил меня, когда две магии соединились и слились воедино, и впервые за много лет я почувствовала себя цельной.

Открыв глаза, я покрутила рукой в воде. Искры поплыли за моей рукой, и я задвигала ею всё быстрее и быстрее, пока не образовался крошечный водоворот. Казалось какая-то часть меня, которой я долго не пользовалась, проснулась и поняла, что я хочу сделать, ещё до того, как я это сделала. Я подняла руку, и вода поднялась вместе с ней. Держа руку ладонью вниз, я представила, как вода вращается всё быстрее, пока водяной смерч не поднялся на почти на метр в воздух.

Волна усталости нахлынула из ниоткуда, и мне показалось, что моя рука была привязана к концу слишком туго натянутой резинки. Я опустила её обратно в воду, магия исчезла, а свечение превратилось в крошечный уголек, который замерцал и погас.

— Я не смогла удержать, — сказала я, ловя ртом воздух. — Я не понимаю. Вчера это продолжалось почти час.

Мама села на большом камне.

— Вчера ты не контролировала магию, вот почему она так себя вела. Сегодня ты выпила всего один бокал Глаена и использовала свою магию, чтобы двигать воду. К тому же, ты давно не практиковалась.

Я встала и удивилась, когда у меня подкосились ноги. Выйдя из воды, я присоединилась к ней на камне. Лёгкий ветерок заставил меня вздрогнуть, пока она не положила руку мне на плечо. Моя одежда мгновенно высохла, и меня обдало теплом.

— Спасибо.

Она протянула руку и заправила мои волосы за плечо.

— У тебя всё получилось, Дэни, даже лучше, чем я ожидала с первой попытки. Эльдеорин и Айне будут довольны.

— Почему он не заставил меня сделать что-то подобное, вместо того чтобы натравливать на меня вампиров? — спросила я.

Она усмехнулась.

— Эльдеорин не верит в полумеры, и каким бы могущественным он ни был, он мыслит не как элементал. Когда ты сказала, что хочешь восстановить контроль над своей магией, у меня возникло ощущение, что пребывание в воде поможет тебе.

— Ты оказалась права, — я смотрела на гладкую поверхность озера. — Мне стоит пойти ещё раз?

— На сегодня достаточно. Мы продолжим завтра, после твоей тренировки.

— Хорошо.

Мне действительно нужно было вернуться к тренировкам, хотя бы для того, чтобы выплеснуть всю накопившуюся негативную энергию. Я также скучала по своим друзьям, хотя они наверняка завалят меня вопросами после вчерашнего небольшого инцидента.

Мама встала.

— У меня занятие через тридцать минут. Не хочешь прогуляться со мной до поместья?

— Я собираюсь туда сегодня вечером, так что, думаю, побуду здесь до ужина.

Я была немного утомлена тренировкой, но не хотела, чтобы она беспокоилась обо мне и решила, что нам не стоит торопиться.

— Повидаться с Каем, — спросила она с понимающей улыбкой.

— Да.

Она быстро обняла меня.

— Я принесу какой-нибудь десерт после ужина. Ты заслужила.

Я осталась на скале, когда она отправилась в поместье. Она могла бы перенестись туда за секунду, но ей нравилось ходить пешком. Хуго и Вульф выскочили из-за деревьев и встали по обе стороны от неё. Им нравилось защищать её, и она никогда не отказывала им в этом удовольствии.

Моё хорошее настроение испортилось, когда я подумала о том, зачем я собираюсь встретиться с Каем сегодня вечером. Пришло время для разговора, который я откладывала и которого боялась. Кай мне нравился, и было нечестно водить его за нос. Я встала со вздохом. Почему поступать правильно должно быть так трудно?

* * *

— Есть кто-то другой? — тихо спросил Кай.

— Нет.

Я смотрела на огни поместья, сидя в беседке. Перед моим мысленным взором возникло лицо, но я отогнала его прочь. Я понятия не имела, откуда оно взялось и почему вызвало лёгкий укол вины.

Кай без энтузиазма улыбнулся мне.

— Дело не в тебе, а во мне.

— Как бы банально это ни звучало, но это правда. Многое навалилось, и в последнее время из меня не очень-то получается хорошая девушка. Мы и так уже почти не видимся.

Его плечи поникли.

— На этой неделе я почувствовал, что ты отдаляешься, и надеялся, что это временно.

— Прости, Кай, — резко сказала я.

— Понимаю, — он потянулся и взял меня за руку. — Тебе не нужно извиняться за свои чувства. Я видел, что случилось с тобой в столовой, и слышал о твоей подруге Саммер. Надеюсь, её скоро найдут.

У меня перехватило горло.

— Я тоже.

— Ты в порядке? — спросил он. — Вчера было довольно напряжённо.

Я поморщилась.

— Я разыграла настоящее представление, не так ли?

Он наклонился вперёд.

— Что случилось? Димитрий сказал нам только, что всё под контролем, и с тобой всё в порядке.

— Давай просто скажем, что я попытался высвободить свою магию, и это сработало слишком хорошо. Мне не было больно, и Эльдеорин наложил на меня защиту, чтобы это больше не повторилось.

— Я рад, что с тобой всё в порядке, — он расплылся в улыбке. — Конечно, это было ничто по сравнению с превращением Ронана в оборотня. Такого я не ожидал.

Я вспомнила о своём потрясении в ту ночь, когда узнала, кем был Ронан.

— Я тоже.

— Как ты думаешь, Тристан знал?

— Да. Мои родители тоже знали об этом, — я дёрнула нитку на рукаве. — Ронан говорил что-нибудь об этом сегодня на уроке?

Кай фыркнул от смеха.

— Ни слова. Он вошёл, и всё было как обычно.

— Это на него похоже.

Вчера Ронан тоже ничего не сказал мне об этом. У меня было так много вопросов. Откуда он? Кто из его родителей был оборотнем? Каково это, когда внутри тебя Мори и волк? Серебро ранит его? Димитрий пытался уговорить маму и папу рассказать нам, но у него ничего не вышло.

— Ты вернешься к тренировкам завтра? — спросил Кай.

Я кивнула.

— Надо, если планирую стать воином в следующем году.

Встав, он протянул мне руку и помог подняться на ноги.

— Ты справишься, и у тебя всё получится.

— Потому что это у меня в крови, — пошутила я, когда мы покидали беседку.

Я уже сбилась со счёта, сколько раз мне это говорили.

— Потому что ты это ты, — сказал он. — Иногда, когда я наблюдаю за тобой на тренировках, мне интересно, притворяешься ли ты, что не лучше остальных, чтобы спасти наши эго.

— С какой стати ты это говоришь?

Его слова были так похожи на то, что сказал мне Ронан. Было странно, что они оба упомянули об этом с разницей в один день.

И его ответ меня ошеломил.

— Всё в том, как ты двигаешься. Мы все отличные бойцы, но ты делаешь так, что это выглядит легко. Наоми сказала однажды, что ты напомнила ей смертоносную балерину, и это запомнилось мне.

Я издала короткий смешок.

— Поверь мне, я не защищаю ничье эго, особенно эго Димитрия. Но спасибо тебе за эти слова.

Мы добрались до поместья, и я сказала:

— Спасибо, что был так добр ко мне. Мы всё ещё друзья?

— Всегда, — он махнул рукой в сторону двери. — Зайдёшь? Думаю, остальные смотрят фильмы в общей комнате.

— В следующий раз.

Мне было странно, что мы вдвоём присоединимся к нашим друзьям, когда мы только что расстались. Завтра на тренировке не будет так неловко.

— Хочешь я провожу тебя домой?

— Я в порядке, не надо, — я наклонилась и поцеловала его в щёку. — Спокойной ночи, Кай.

— Увидимся завтра, — сказал он и, развернувшись, ушёл.

Я направилась в сторону дома, но изменив курс, пошла посидеть на берегу реки. Откинувшись на траву, я смотрела на звёзды и пыталась разобраться в своих смятенных чувствах. Я была рада, что Кай воспринял разрыв хорошо, но мне было немного грустно, что всё закончилось. Он был моим первым парнем, и нам было очень весело вместе.

Я прикрыла глаза рукой. Что со мной было не так? Я думала о парнях, в то время как Саммер могла проходить через всевозможные ужасы. Самое наименьшее, она была в плену. В худшем случае… Я старалась не думать о том, что это могло быть.

Единственное, что позволяло мне спокойно спать по ночам, это понимание, что папа лично возглавляет её поиски. Работая с Дэвидом и Келвином, он переворачивал каждый камень и шёл по каждому следу, чтобы выяснить, кто её похитил. Никто не был лучше этих двух хакеров, вот почему они работали исключительно на нас и получали за это хорошее вознаграждение.

Я отвела руку и посмотрела на звёзды, но некоторых из них не было видно. Я зажмурилась и снова открыла глаза. Они сфокусировались не на звёздах, а на тёмном силуэте, заслонявшем их.

Я откатилась и вскочила на ноги, с уже приготовленным ножом в руке. Сердце колотилось, и я смотрела на Ронана скорее от смущения, чем раздражения.

— Ты пытаешься получить удар ножом?

Его брови поползли вверх.

— Ты ожидаешь нападения в Весторне?

— Нет. Извини, — я убрала нож в ножны. — Вышел на ночную прогулку?

— Я предпочитаю бегать.

— Я тоже люблю бегать, — сказал я, а потом поняла, что он имел в виду бег волка.

Он направился к лесу, и я последовала за ним. Несколько дней назад я бы пошла в другую сторону.

— Как далеко ты ходишь?

Если он и не хотел моего общества, то никак этого не показал.

— Километров пять или около того. Я стараюсь держаться подальше от территории виверна.

Это, что, в его голосе веселье? Я искоса взглянула на него, но не смогла разглядеть выражение его лица под этим углом.

— Его зовут Алекс, и это, наверное, хорошая идея. Алекс не трогает людей, но всё, кто ходит на четырёх лапах, это честная игра, за исключением церберов. Даже Алекс не станет с ними связываться.

Когда Ронан не ответил, я объяснила, как так вышло, что в наших горах живёт виверн.

— Думаю, он остался из-за мамы. Он снова спас ей жизнь после нападения на Весторн. Они с моим отцом были в лесу, окружённые вампирами. Алекс налетел, убил двух вампиров и улетел с ней.

Это вызвало реакцию. Ронан повернул голову и посмотрел на меня. Я рассмеялась, увидев недоверие на его лице.

— Всё это правда. Мама оказывает такое влияние на животных, даже на ворчливых вивернов. Их тянет к ней. Как, по-твоему, у нас появились два цербера?

— И у тебя тоже есть эта способность? — спросил он так, словно нашёл ответ на запутанную головоломку.

Я изобразила жест «так себе».

— Да, но это ничто по сравнению с её, по крайней мере, с тех пор, как я подавила свою магию. Ты задаёшься вопросом, не поэтому ли я была с Алексом в тот день, когда мы встретились.

— Это меня сбило с толку, — признался он.

Я ухмыльнулась.

— Теперь ты знаешь.

Мы остановились на опушке леса, и я была ошеломлена внезапным нежеланием расставаться с ним. Что со мной происходило в последнее время? Мне нужно было спросить маму, не может ли высвобождение моей магии повлиять на мои эмоции. Это было единственное объяснение, которое имело смысл.

— Я лучше пойду, чтобы ты мог перевоплотиться.

Я сделала шаг к деревьям, но его голос остановил меня.

— Тебе не следует оставаться ночью в лесу одной. Я провожу тебя домой.

Смеясь, я повернулся к нему.

— Я дома, а это мой задний двор. Я знаю каждый сантиметр этого леса, и так быстрее, чем по дороге, — на его скептический взгляд я ответила: — Я буду уже на полпути к дому, когда ты разденешься и перевоплотишься.

Он издал звук, нечто среднее между ворчанием и смехом.

— Спокойной ночи, — беззаботно попрощалась я и вошла в лес.

Я не стала дожидаться его ответа и бросилась бежать, набирая скорость, как только моё зрение приспособилось к более глубокой темноте. Знакомый прилив адреналина наполнил меня, безудержная радость от того, что я двигаюсь так же быстро и свободно, как ветер в кронах деревьев.

Хруст ветки и тихое пыхтение подсказали мне, что я больше не одна. Моё дыхание участилось, а окружение стало более оживлённым, когда во мне пробудился соперник.

— Наперегонки к озеру, — крикнула я и прибавила скорость.

Раньше я бегала с Саммер и другими моими друзьями-оборотнями в Холмах, но это не приносило мне того восторга, который я испытывала, мчась бок о бок с Ронаном. Мы плавно пробирались сквозь деревья и преодолевали препятствия, как будто разделяли сознание, и все мои тяжёлые мысли и тревоги остались позади. Даже мой Мори затрепетал от волнения.

Когда из-за деревьев показались огни моего дома, я напряглась ещё сильнее, полная решимости победить. Но этого было недостаточно. Ронан промчался мимо меня и достиг озера на целых три секунды раньше меня.

Остановившись рядом с ним на небольшой поляне у воды, я попыталась успокоить дыхание, чтобы он не заметил, как я запыхалась.

— На этот раз я позволила тебе победить.

Ронан фыркнул, и у меня возникло искушение толкнуть его в озеро, пока я не подумала обо всех способах, которыми он сможет отомстить на тренировках.

Он направился обратно в лес, чтобы продолжить пробежку. Я подождала, пока он почти не скрылся из виду, и сказала:

— Увидимся завтра в классе.

Его ответом был короткий гортанный лай, и лес поглотил его.

ГЛАВА 10

— Дэни, твоя очередь, — крикнула Клэр, как только Димитрий выбежал из-за угла большого амбара с самодовольной улыбкой на лице.

Аплодисменты Димитрию раздались, а Кай похлопал меня по спине.

— Удачи.

Я одарила его улыбкой и присоединилась к Клэр. Мы подошли к основанию девятиметровой башни с небольшой платформой наверху. С платформы до земли свисала толстая верёвка.

— Ты помнишь инструкции, которые я давала тебе ранее? — спросила она.

— Да.

— Хорошо, — она подняла секундомер. — Пошла.

Я ухватилась за веревку обеими руками, обмотала её вокруг ног и начала карабкаться. После бега лазание было моим лучшим занятием, и я достигла вершины менее чем за пятнадцать секунд.

Стоя на платформе, я прекрасно видела полосу препятствий и окружающие сельскохозяйственные угодья. На участке площадью шестнадцать гектаров в Батлер-Фолс находилась молочная ферма, пока она не закрылась два года назад. Дедушка купил его этим летом, чтобы использовать как дополнительную тренировочную площадку. Горожане считали Весторн эксцентричной частной школой, поэтому не ставили под сомнение нашу потребность в спортивном комплексе на открытом воздухе.

Узкая перекладина соединяла мою платформу с другой, расположенной в шести метрах от меня. Я промчалась по перекладине и ненадолго остановилась на платформе, чтобы изучить следующее препятствие. На другом конце веревочного моста висел манекен в натуральную величину, блокирующий доступ к следующей платформе. На груди манекена была нарисована красная мишень, а у моих ног лежали три метательных ножа.

Манекен дернулся и двинулся в мою сторону на подвесной системе над мостом. Я схватила нож, прицелилась и метнула его. Лезвие вонзилось в плечо манекена, но тот продолжил приближаться. Дерьмо. Я должна была попасть в цель до того, как манекен доберётся до меня, иначе я выбываю.

Я схватила второй нож. Переведя дыхание, я прицелилась и метнула нож в манекен, который был уже на полпути через мост. Нож попал в центр красной мишени.

Да.

Секунду ничего не происходило. Затем манекен вернулся в исходное положение. Я пробежала по мосту и прыгнула на шест рядом с ним. Я соскользнула по шесту на землю и оказалась в огражденной конструкции. На земле лежала фехтовальная рапира. Я подняла её и прошла через единственную дверь в комнату с другой дверью на противоположной стене.

Не успела я войти в комнату, как фигура в маске, в капюшоне, в тёмной одежде возникла передо мной, держа рапиру. Как и у манекена, у фигуры над сердцем была красная мишень.

Мой противник поднял рапиру в быстром приветствии. Я повторила этот жест и начала атаку. Он ловко парировал мой выпад, но контратаки не предпринял. Я поняла, что цель заключалась в том, чтобы я ударила по цели, а не чтобы он нанёс ответный удар.

Я атаковала снова, и он блокировал это круговым взмахом рапиры. Я последовала за ним серией быстрых выпадов и финтов, но он умело блокировал каждое движение.

Полминуты спарринга с ним потребовались, чтобы узнать, чьё лицо скрывается под маской. С того дня в столовой между мной и Ронаном на тренировке всё изменилось. Я приняла его замечания о том, что я сдерживаю себя, и усердно работала над тем, чтобы быть такой же хорошей, как он говорил. Чем больше я совершенствовалась, тем больше он меня подталкивал, но я больше не принимала его критику за неприязнь. Я впитывала всё, что он нам говорил, и внимательно наблюдала за его демонстрациями приёмов, чтобы улучшить свою технику. Я узнала бы его фехтование где угодно.

Хотя я каждый день занималась с ним на занятиях, никто из нас не упоминал о нашей пробежке две недели назад. Или о том, что с тех пор мы шесть раз бегали вместе. Если мне нужен был партнер по бегу, я ждала его на опушке леса, когда он отправлялся на свою вечернюю пробежку. Мы не обменялись ни единым словом. Я приветственно улыбалась ему и уходила прочь, а минуту спустя его волк догонял меня. У озера наши пути всегда расходились, но мне хотелось, чтобы мы могли бегать так часами.

Если быть честной с самой собой, наша общая любовь к бегу была не единственной причиной, по которой мне так нравились эти ночи. Хотя в классе он был исключительно деловым, между нами возникло чувство товарищества. Я не знала, произошло ли это из-за нашего разговора или из-за ночных пробежек, но чем больше времени мы проводили вместе, тем больше я с нетерпением ждала следующего раза.

Несмотря на всё это, Ронан не давал мне поблажек в преодолении этого препятствия. Я прекрасно понимала, что время идёт, когда он блокировал каждую мою атаку. Я вспомнила, как на одном из наших занятий он показал мне несколько способов скорректировать мою технику в бою с более крупным противником. Я вспомнила его слова в тот день. «Недооценивать более слабого противника это естественная реакция. Этот недостаток — ещё одно оружие, которое ты можешь использовать против него».

Я сделала ложный выпад в его грудь и нацелилась в живот. Как я и ожидала, Ронан предвидел это движение. Чего он не ожидал, так это того, что я споткнусь. Он остановился на секунду, но этого было достаточно, чтобы прорваться сквозь его защиту и прижать кончик рапиры к мишени на его груди.

— Попался, — прошептала я, отступая назад.

Он слегка покачал головой, и я представила, как его брови поднимаются. Ронан был одним из тех людей, которые могли говорить о многом, не произнося ни слова — когда на его лице не было стоического выражения. Он поднял рапиру и отсалютовал мне. Затем он отступил в сторону, давая мне пройти.

Бросив рапиру, я выбежала в дверной проём. Я радостно улыбнулась шестиметровой стене для скалолазания и схватилась за первую опору. Перелезть через стену было так же легко, как залезть на дерево, и через тридцать секунд я перелезла через вершину и соскользнула по сети на землю.

Передо мной стоял транспортировочный контейнер с дверью, запертой на висячий замок. Гевин предупредил нас, что на сегодняшнем упражнении могут быть замки, поэтому мы все не забыли взять с собой наборы отмычек. Я достала из кармана свой футляр и принялась за работу с прочным висячим замком. После двух попыток замок щелкнул, и засов открылся.

Я отбросила замок в сторону и открыла дверь. Внутри контейнера на полу лежал манекен. Я хихикнула, увидев надпись на рубашке манекена «СПАСИ МЕНЯ». Взвалив тяжёлый манекен на плечи, как пожарный, я вышла из контейнера и обежала его с другой стороны, где за амбаром меня ждала Клэр.

Она щелкнула кнопкой на своём секундомере и одобрительно кивнула мне.

— Хорошая работа, Дэни.

— Какое у меня время?

Я бросила манекен к её ногам и попыталась взглянуть на секундомер.

Клэр рассмеялась, держа его вне пределов моей досягаемости.

— Узнаешь, когда тренировка закончится.

Я надула губы, как могла, и побежала вокруг амбара, где мои друзья уже кричали и хлопали мне. Гевин вызвал Кая, и мы стукнулись руками, когда он проходил мимо меня.

— Блин, девонька, — сказала Виктория, до которой уже дошла очередь. — Ты, что, пролетела над полосой?

Я пожала плечами, улыбаясь ей. Я заметила, что моя скорость и координация улучшились с тех пор, как я начала соревноваться с Ронаном, но я не стала говорить ей об этом. Всё сводилось к тому, сколько времени я потеряла, фехтуя с ним и взламывая замки. В целом, я была довольна своим выступлением в этом упражнении.

Настроение было лёгким и игривым, мы с друзьями шутили и спорили о том, кто был самым быстрым. Предполагалось, что мы не будем обсуждать трассу, пока все её не пройдем, поэтому некоторые из нас намекали на сложные препятствия, которых не существовало. К тому времени, когда Элси уходила последней, она ожидала, что будет уворачиваться от летящих ножей и раскачиваться на верёвке над ямой, объятой пламенем.

До сих пор я не осознавала, насколько мне это нужно. Саммер отсутствовала более трёх недель, и последняя зацепка, которая у нас была, оказалась мертва, в буквальном смысле этого слова. Мы разыскали подругу Риза, Айрис Морган, в Чикаго, только для того, чтобы обнаружить, что её тело было извлечено из озера Мичиган через три дня после допроса Риза. Кто бы её ни нанял, он не оставил свидетелей и уничтожил всякую связь с ними.

Элси закончила полосу, бросая на нас мрачные взгляды за то, что мы ввели её в заблуждение. Несколько минут спустя Ронан, Гевин и Клэр появились из-за амбара и направились к нам. Мы притихли, ожидая своего часа.

Гевин посмотрел на телефон в своей руке.

— Самое быстрое время составило три минуты и одиннадцать секунд.

— Ух, ты, — тихо сказал Шон. — Полагаю, это исключает меня.

— И меня, — подхватили ещё несколько человек.

— И победителем становится… — Гевин сделал драматическую паузу. — Дэни.

Я ожидала, что он назовёт Димитрия. Я не поняла, что он сказал, пока Димитрий не вскрикнул и не заключил меня в объятия одной рукой.

— Так держать, сестрёнка.

Клэр помахала секундомером.

— Впечатляет, Дэни.

Наоми что-то сказала мне. Я начала поворачивать голову в её сторону, как вдруг Ронан сказал:

— Отличная работа.

Я перевела взгляд на него. Он не улыбался, как Гевин и Клэр, но в его глазах промелькнуло восхищение, которого я раньше не замечала. Он склонил голову набок, и в моей груди расцвело, словно он пел мне дифирамбы. Я была в таком приподнятом настроении, что почти не обращала внимания на Гевина, когда он объявлял время всех остальным.

Когда пришло время уходить, Наоми и Луис незаметно подошли ко мне, и она пробормотала:

— Отличная работа, Дэни. Не думаю, что когда-либо слышала, чтобы Ронан кому-нибудь такое говорил.

— Я тоже, — сказал Луис.

Мы направились к машинам, а я — к шести мотоциклам, припаркованным рядом с внедорожниками. Одним из преимуществ старшеклассников было то, что им разрешалось ездить в город на мотоциклах, если нас сопровождал воин. Нам с Димитрием подарили байки на наш шестнадцатый день рождения. Он выбрал Дукати, а я — Кавасаки. Я хотела красный, но взяла чёрный, потому что он не так сильно выделялся.

Мы надели куртки и шлемы и сели на мотоциклы, пока другие стажеры усаживались в три внедорожника, которыми управляли Ронан, Клэр и Гевин. Клэр взяла на себя инициативу, за ней следовали старшеклассники, а две последние машины шли сзади.

— Я бы хотел, чтобы они пропустили нас вперёд, — проворчал Димитрий в динамик моего шлема, когда наш караван остановился на последнем перекрестке в городе.

— Возможно, если бы они не знали тебя так хорошо, они бы так и поступили, — парировала я.

Его любовь к быстрой езде не была секретом ни для кого в Весторне.

В разговор вмешался Шон:

— Ай да, молодец, Димитрий.

— Эй, — запротестовал Димитрий, и мы все рассмеялись.

Светофор переключился. Димитрий стоял впереди меня, и я дала ему небольшое преимущество, прежде чем последовала за ним через т-образный перекрёсток.

— Дэни, осторожно! — крикнул Кай.

Я повернула голову влево, и всё, казалось, происходило в замедленной съемке. Я увидела, как большой синий пикап проехал на красный свет. Я нажала на газ, но было слишком поздно. Пикап врезался в заднюю часть моего мотоцикла.

Сила удара развернула меня и швырнула через деревянное ограждение. Я увидела подо мной глубокую канаву, и единственное, что я смогла сделать, это спрыгнуть с мотоцикла в воздух.

Я ударилась ногами о каменистую насыпь, но лодыжка болезненно подвернулась, и я упала. Шлем защитил мою голову при падении, но моё тело сильно ударилось о камни. Я тяжело приземлилась на правый бок, и от острой боли в груди у меня перехватило дыхание. Я никогда не ломала рёбра, но я была почти уверена, что только что наверстала упущенное.

Я перевернулась на спину, и жгучая боль пронзила меня насквозь. В груди словно что-то горело, и я не могла отдышаться. Издалека доносились крики людей, а перед глазами всё темнело.

Кто-то открыл моё забрало и дотронулся до моего лица. Я непроизвольно дернулась, когда моё тело пронзил электрический разряд, заставивший моё сердце бешено колотиться. Моя магия. Я каким-то образом высвободила её, и это могло кому-то навредить.

Тёплое прикосновение исчезло, и волна тоски грозила задушить меня. Моему Мори было больно. Я умирала?

Рука вернулась, и перед моими глазами мелькнул образ рычащего волка. Кто-то произнёс моё имя, но его заглушило низкое рычание моего Мори, прежде чем он начал дико трепетать.

— Дэни, — снова произнёс голос. — Ты меня слышишь?

Я приоткрыла глаза, и перед моим взором поплыло расплывчатое лицо. Я попыталась заговорить, но из горла вырвался только стон.

— Вот так. Открой глаза, — приказал он.

Я повиновалась, и в фокусе появилось лицо Ронана. На его лице было странное выражение, нечто среднее между облегчением и шоком. Должно быть, я выглядела хуже, чем чувствовала себя.

— Дэни, — раздался другой голос.

Надо мной появилось встревоженное лицо Димитрия, а затем и Гевина.

— Где болит? — спросил меня Ронан.

Выражение его лица стало нормальным, за исключением глаз, а голос звучал глухо и напряжённо.

— Грудь… рёбра, — пробормотала я.

Он расстегнул молнию на моей куртке и задрал майку, чтобы осмотреть меня. Когда он ощупал мой правый бок, я ахнула от боли.

— Ты можешь пошевелить руками и ногами? — спросил он, и я пошевелила.

Я стиснула зубы.

— Лодыжка.

Гевин протянул Ронану маленький металлический цилиндрик, и я поняла, что сейчас произойдёт. Я послушно открыла рот и позволила ему положить мне на язык ужасную зелёную пасту. Я тщетно пыталась проглотить её до того, как её сухой, горький вкус заполнил мой рот.

Единственное, что было хорошего в пасте гунна, это то, как быстро она действовала. Онемение распространилось по всему телу, притупляя боль и позволяя мне сделать полный вдох. Я вздохнула.

Ронан, похоже, почувствовал такое же облегчение, как и я.

— У тебя сломано два рёбра, а может, и три. Нам нужно перевязать их, прежде чем мы вытащим тебя отсюда.

— Хорошо, — прохрипела я.

У меня пересохло во рту и горле от пасты гунна.

Он схватил свою чёрную футболку сзади и стянул её через голову. Я не могла отвести глаз от его мускулистых плеч и груди, пока он разрывал футболку на полосы и связывал их вместе. Если бы паста гунна не заставила меня забыть о боли, это зрелище заставило бы.

Димитрий и Гевин встали по обе стороны от меня и осторожно подняли меня в сидячее положение. Мне показалось, Ронан по-настоящему стиснул челюсти, когда он взглянул на Гевина?

Ронан снял с моей головы шлем и положил его на землю. Я мельком увидела потертости и небольшие вмятины на поверхности и поняла, что легко отделалась несколькими сломанными рёбрами.

Он сунул руку мне под куртку и начал плотно обматывать самодельную повязку вокруг груди. Когда он наклонился достаточно близко, я почувствовала тонкий аромат мускуса, древесины и нагретой солнцем земли на его коже, и мне захотелось прижаться губами к его шее и попробовать его на вкус.

Попробовать его на вкус? Что, чёрт возьми, на меня нашло?

Он закончил перевязывать мои рёбра и выпрямился.

— И как ты себя чувствуешь?

Я прочистила горло.

— Хорошо.

Он нахмурился.

— Уверена? Выглядишь раскрасневшейся.

Он потянулся, чтобы проверить плотность повязки. Удовлетворенный, он просунул одну руку мне под колени, а другой обнял за спину.

— Что ты делаешь? — спросила я, затаив дыхание.

— Ты не сможешь подняться с такими травмами.

Он встал, взял меня на руки и начал

уверенно подниматься по крутому склону.

Мои друзья выстроились вдоль ограждения и наблюдали за нами, а у нескольких девушек отвисла челюсть при виде Ронана без рубашки. Внезапно во мне вспыхнул гнев, и я чуть не закричала на них, чтобы они смотрели куда-нибудь в другое место. Можно ли получить сотрясение мозга, находясь в шлеме?

Кай встретил нас наверху и протянул руки.

— Я могу взять её.

В груди Ронана у моей щеки прогромыхало:

— Нет.

Он отнёс меня к одному из внедорожников и усадил на переднее пассажирское сиденье.

Димитрий последовал за нами и помог мне пристегнуться, пока Ронан разговаривал с Клэр.

— Ты меня до смерти напугала, — сказал Димитрий дрожащим голосом.

— Прости.

Всё произошло так быстро, что у меня не было времени испугаться. Если бы он попал в аварию, я была бы в ужасе.

Он изучал моё лицо.

— Тебе всё ещё больно?

— Нет.

Он не выглядел убеждённым.

— Твой Мори ощущается странно.

— Наверное, потому что это был несчастный случай, — поддразнила я. Будучи близнецами, наши Мори имели особую связь. Если один из нас был расстроен или испытывал боль, другой мог почувствовать это, когда мы прикасались.

Ронан сел за руль, а Виктория и Элси забрались на заднее сиденье. Элси наклонилась вперёд и положила руку мне на плечо.

— Ты в порядке?

Я откинула голову на спинку сиденья.

— Немного помята, но жить буду.

Ронан с каменным лицом завёл внедорожник и по дороге домой не обмолвился ни словом. Я понятия не имела, что делать с его внезапной сменой настроения, но всё ещё была слишком дезориентирована, чтобы думать об этом. Мой Мори тоже был не в духе, в одну минуту он был возбужден, а в следующую — растерян. И он продолжал дрожать, если это можно так назвать.

Родители и дедушка уже ждали нас на ступеньках, когда мы подъехали к главному входу. Папа открыл мою дверцу, протянул руку и отстегнул ремень безопасности. Он вытащил меня из машины, а мама хлопотала надо мной, пока он нёс меня в поместье.

— Увидимся позже, Дэни, — сказала Виктория в главном холле.

— Позже, — крикнула я, когда папа направился в восточное крыло.

Мы вошли в медицинское отделение, где нас ждали два целителя. Они отвели меня в смотровую, сделали несколько снимков и пришли к выводу, что у меня действительно сломаны три ребра и сильно растянута лодыжка.

Действие пасты гунна начало ослабевать, и я застонала от боли, когда целительница по имени Кора перевязала мне пострадавшую лодыжку. Она сделала мне укол, и в мгновение ока я почувствовала приятное тепло и избавилась от боли.

— Ей нужно остаться здесь на ночь? — спросила мама.

— Не думаю, что это необходимо, — сказала Кора. — Она может пойти домой, если завтра не будет напрягаться и вернётся на последующий врачебный осмотр.

Мой Мори всё ещё вёл себя странно, но я не стала упоминать об этом, потому что они могли передумать отпускать меня домой. Он перестал дрожать, но чувствовал себя возбуждённым. Я надеялась, что после хорошего ночного сна ему станет лучше.

Мама помогла мне переодеться в свежую одежду, которую принесла из дома, а папа зашёл, чтобы осторожно взять меня на руки. Димитрий ждал нас в главной комнате.

— Тебе было мало того, что ты поразила нас всех на полосе препятствий, — поддразнил он. — Сегодня тебе просто необходимо было привлечь к себе всё внимание.

Я сморщила нос.

— Добро пожаловать в любое время.

Папа гордо улыбнулся.

— Первое место. Моя девочка.

— Она прошла на двадцать секунд быстрее, чем второе место, — сказал Димитрий, открывая нам дверь. — Ты уверен, что она ещё не может путешествовать как фейри?

— Ха-ха, — я погладила себя по подбородку. — А кто пришёл вторым? Я не помню.

Он засмеялся, и мама сказала:

— По крайней мере, мы точно знаем, что она чувствует себя лучше.

У входа был припаркован папин внедорожник, и он усадил меня на заднее сиденье, а затем они все тоже сели. Я не увидела Ронана и с удивлением почувствовала укол разочарования. Не то, чтобы я ожидала, что он будет ждать где-то поблизости, но в глубине души надеялась, что так и будет.

— Кто-нибудь знает, что случилось с водителем пикапа, который сбил меня? — спросила я по дороге домой. — Он пострадал?

— С ним всё было в порядке. Шериф арестовал его за неосторожное вождение, — ответила мама. — Клэр сказала, что ему было пятнадцать, и у него были только водительские права.

Папа встретился со мной взглядом в зеркале заднего вида.

— Вам обоим очень повезло. Если бы ты вовремя не стартанула, он бы врезался в тебя, а не в заднюю часть твоего мотоцикла. И если бы он сбил человека, он мог бы не выжить в той аварии.

Я поежилась при мысли о том, насколько всё могло быть хуже.

— Как там мой байк?

— Хуже, чем ты, — сказал Димитрий. — С ним придётся немного поработать.

Папа покачал головой.

— Не беспокойся о мотоцикле. Мы купим тебе новый.

Дома мама заставила меня немного поесть, хотя я и сказала, что не голодна.

— Твоему организму нужно топливо, чтобы восстановиться, — напомнила она мне.

Дедушка появился после ужина, и мы с ним играли в шахматы за обеденным столом, а Элиот, Оруэлл и Верн наблюдали за нами. Каждый раз, когда я брала одну из фигур дедушки, импы пищали и исполняли победный танец.

К девяти часам я начала зевать, и папа велел мне идти спать. Хотя я и устала, я лежала в постели, уставившись в потолок, и чувствовала себя беспокойной. Что-то изменилось, но я не знала, что именно. Чем больше я пыталась разобраться в этом, тем больше беспокоилась.

Я сбросила одеяло и села, стараясь не потревожить рёбра. Опираясь на стену, я доковыляла до большого кресла у окна, выходящего на озеро. Я со вздохом опустилась в кресло и положила ногу на маленький пуфик. Я не могла припомнить, чтобы когда-либо была так ограничена из-за травмы, и это быстро надоедало.

Я с тоской смотрела на озеро и лес за ним. Если бы не мои травмы, я бы сейчас была там, убегала от своего беспокойства. Я представила, как встретилась бы с Ронаном и бежала бы с ним до тех пор, пока усталость не заставила бы меня остановиться. Я бы растянулась на траве, а он лёг бы рядом со мной. Он бы обнял меня и прижал к своему теплому телу, а звуки леса убаюкивали бы нас.

Звук, донесшийся из ванной, вырвал меня из грёз. Я поднесла руку к разгоряченному лицу и поерзала в кресле. Это был не первый раз, когда я думала о Ронане с тех пор, как мы начали проводить время вместе, но никогда ещё мои фантазии не были такими яркими.

Я перевела взгляд на озеро, и у меня перехватило дыхание. Это был?.. Я напрягла зрение, пока не смогла с лёгкостью различить очертания волка, стоящего на другой стороне озера. Ронан. Казалось, будто моё воображение нарисовало его в реальной жизни.

Что он здесь делал? Он не двигался, и я начала задаваться вопросом, не вообразила ли я его. Через час он развернулся и растворился в деревьях.

Я оставалась на месте ещё полчаса, но если он и был там, то я его не видела. Не знаю почему, но, увидев его, я успокоилась. Вернувшись в постель, я заснула вскоре после того, как моя голова коснулась подушки.

Хотелось бы мне сказать, что на следующее утро я проснулась свежей и отдохнувшей. Но если уж на то пошло, я чувствовала себя хуже, чем прошлой ночью. Мои рёбра и лодыжка по большей части зажили, но я была в плохом настроении и на взводе с того момента, как встала с постели. Я огрызнулась на Димитрия, когда он слишком долго пробыл в ванной, и я сразу испытала такое чувство вины, что чуть не расплакалась.

— Всё ещё болит? — спросила мама, когда я вышла из своей комнаты.

— Нет.

Я налила стакан воды и присела на один из стульев у стойки. Когда она продолжила бросать на меня обеспокоенные взгляды, я сказала:

— Я плохо спала.

Успокоенная, она подошла к холодильнику.

— Что бы ты хотела на завтрак?

— Я не голодна, — заметив, что она нахмурилась, я сказала: — Я перехвачу что-нибудь позже.

— Хорошо, — она посмотрела на меня ещё раз и подняла свою сумку. — Отдохни сегодня. Я вернусь в полдень, чтобы узнать, как ты.

Я постучала ногтем по краю своего стакана.

— Мне не пять лет, мам. Тебе не нужно меня проверять.

Она улыбнулась.

— Я принесу тебе гамбургер с гарниром. Хочешь картошку фри с сыром?

Я хмуро уставилась в свой стакан. Она знала, что я не смогу отказаться от жареной картошки с сыром.

— Да.

Я провела половину утра, бродя по дому, не в силах долго оставаться на одном месте. Я пыталась читать и смотреть фильмы, но ничто не вызывало у меня интереса.

Решив, что смогу направить свою неугомонную энергию на что-то полезное, я спустилась к озеру, чтобы попрактиковаться в магии. Мы с мамой занимались этим каждый день. Два дня назад мне наконец-то удалось призвать свою магию, не выпивая предварительно Глаен. Я все ещё не могла пользоваться ею долго, не уставая, но прогресс был налицо.

Сегодня я не могла сосредоточиться настолько, чтобы вызвать что-либо, даже магию воды. После многочисленных попыток я в отчаянии хлопнула по воде и вышла из озера.

— Ты слишком стараешься, — сказала мама, о присутствии которой я и не подозревала. — Помни, что твоя магия это продолжение тебя самой и должна быть естественной.

— Я знаю это.

Я сунула ноги в ботинки, которые оставила на берегу. Я знала, что веду себя как девчонка, но, похоже, сегодня я никак не могла вести себя лучше.

Когда я подошла к дому, она встретила меня и преградила путь.

— Ты сама не своя со вчерашнего вечера. Это из-за аварии? Хочешь поговорить об этом?

Я прижала руки к животу, почувствовав, как слёзы подступили к горлу.

— Я не знаю, что такое. Мне не нравится чувствовать слабость. Может, в этом всё и дело.

— Может быть, и так, но ты совсем не слабая, — она подняла корзинку. — Я принесла обед.

От вкусных запахов, доносящихся до меня, у меня потекли слюнки. Я ещё ничего не ела сегодня, но не стала ей об этом говорить.

Мы вошли в дом, и она распаковала корзину. Она принесла бургеры и столько картошки фри с сыром, что хватило бы накормить голодного борца сумо. Я принялась за еду, но на полпути у меня пропал аппетит. Когда я попыталась откусить ещё кусочек, мой желудок взбунтовался, и я отложила бургер.

— Я закончу с ним позже, — сказала я, когда мама вопросительно посмотрела на меня.

Она встала и, подойдя, положила руку мне на лоб. Я оттолкнула её с натянутым смехом.

— У меня нет температуры, мам. Я просто не очень голодна.

— Ты едва притронулась к картошке. Ты плохо себя чувствуешь и пытаешься скрыть это от меня.

Она взяла меня за руку. Следующее, что я понимаю, так это то, что мы стоим в медицинском корпусе поместья, где я провела следующие девяносто минут, обследуясь и отвечая на сотню вопросов о том, как я себя чувствую. Она не перенесла меня домой, пока целители не заверили её, что не находят во мне никаких физических нарушений.

Мама решила остаться со мной дома, несмотря на мои протесты и уговоры, что я была в порядке. К ужину я начала сомневаться, правда ли это. Беспокойство, которое я испытывала прошлой ночью, вернулось, и я была так расстроена, что чуть не расплакалась. Папа обнял меня и стал умолять рассказать ему, что случилось. Я не могла ответить, потому что не знала, почему я так себя чувствую.

— Если это не физическое воздействие, то, должно быть, это твоя магия, — сказала мама. — Я вызываю Эльдеорина.

Не успела она это произнести, как мой Мори бешено затрепетал. Секундой позже раздался стук в дверь.

Димитрий пошёл открывать, а когда вернулся, с ним был Ронан. В ту же секунду как я увидела Ронана, спокойствие нахлынуло на меня, как тёплый летний дождь.

На лице Ронана появилось выражение, которого я никогда у него не видела. Он выглядел встревоженным. Когда его глаза встретились с моими, я почувствовала такое страстное желание, что оно заставило меня вскочить на ноги.

Он перевел взгляд на моих родителей.

— Сара, Николас, вы не будете возражать, если я поговорю с Дэни наедине?

Папа встал и обнял меня. Его тело было напряжено, но я была слишком переполнена эмоциями, чтобы понять почему. Мама, должно быть, прочитала его мысли по их связи, потому что её глаза широко распахнулись, и она прижала руку ко рту. Я переводила взгляд с неё на Ронана, пытаясь понять, что происходит. Единственным человеком, который выглядел таким же растерянным, как и я, был Димитрий.

Мама пришла в себя первой.

— Мы можем уйти, или вы можете выйти на террасу.

— Терраса, — ответили мы с Ронаном в один голос.

Я отошла от папы и направилась к двери, которая вела на террасу. Димитрий принёс мне мою куртку. Он в замешательстве нахмурился, и он был не единственным, кто задавался вопросом, что происходит.

Наша терраса была трехъярусной и освещалась гирляндами фонарей до самого причала. Чувствуя потребность в уединении, я повела Ронана на нижнюю террасу и села на диван, который скоро уберут на зиму. Он предпочёл встать спиной к воде и вцепился руками в поручень за спиной.

— Как ты себя чувствуешь после аварии? — спросил он.

Он пришёл узнать, как у меня дела?

— Я почти в норме. Целители сказали, что полное выздоровление займёт день или два.

— Это хорошо, — он переступил с ноги на ногу. — Помимо своего физического состояния, как ты себя чувствуешь?

Вопрос застал меня врасплох, и я выпалила первое, что пришло на ум:

— Странно.

— Насколько странно?

— Я чувствую себя не в своей тарелке. Я то расстраиваюсь, то начинаю испытывать желание оторвать людям головы, — я потерла руки о бёдра. — Я начинаю задаваться вопросом, не схожу ли я с ума.

Он провёл рукой по волосам.

— Ты знаешь, когда это началось?

— Прошлой ночью, — сказала я и тут же спохватилась. — Вообще-то, я начала чувствовать себя странно после аварии, но до вчерашнего вечера всё было нормально, — я изучала его лицо. — Ты знаешь, что со мной не так?

Ронан выдохнул и подошел к месту, где я сидела. Когда он присел передо мной на корточки, моё сердце забилось быстрее. Он потянулся и взял мои руки в свои.

Я подпрыгнула, когда слабый электрический разряд пробежал по моим рукам. Он распространялся по мне, пока моё тело не завибрировало энергией. Я подняла на Ронана глаза, и что-то дрогнуло внутри меня, как цветок, раскрывающийся навстречу солнцу. Из глубин моего сознания всплыло одно-единственное слово, которое навсегда изменило мою жизнь.

Солми.

ГЛАВА 11

Несколько секунд я не понимала, что произошло. Всё, что я могла чувствовать, это наичистейшая радость, исходящая от моего Мори. И под ней расцвело новое осознание.

Я уставилась на Ронана, и ко мне пришло понимание. В его глазах я увидела бурю эмоций, похожих на те, что бушевали во мне. Каким-то образом осознание того, что он был так же потрясен и подавлен, как и я, удержало меня от того, чтобы поддаться этому чувству.

Я несколько раз открывала и закрывала рот, но не могла произнести ни слова. Что ты скажешь человеку, который, как и ты, только что узнал, что был твоей парой?

Его дыхание дрогнуло.

— Это случилось после аварии… или, по крайней мере, тогда это началось. Мой Мори отреагировал на тебя, но твой не отреагировал, и я подумал, что мне это показалось. Я пытался избавиться от этого чувства, но оно стало только сильнее.

Мои воспоминания о моментах, произошедших сразу после аварии, были туманными, но я помнила его голос и видела его лицо, когда открыла глаза. Было что-то ещё, что ускользало от меня всякий раз, когда я тянулась к этому, но это было больше похоже на сон, чем на воспоминание. Единственное, чего я не забыла, так это того, насколько дезориентированным и расстроенным был мой Мори.

— Единственное, что я могу предположить, это то, что твой Мори был в шоке от аварии, и это каким-то образом помешало ему узнать моего, — его пальцы рефлекторно сжались. — Я думаю, твой Мори почувствовал, что что-то не так, и это привело его в замешательство и волнение. То, что ты чувствуешь, это эмоции твоего Мори.

Мне нужно было только вспомнить, что я почувствовала, когда он появился, чтобы понять, что он был прав. Мой Мори успокоился, потому что почувствовал свою пару, но не знал об этом, пока мы с Ронаном снова не соприкоснулись.

Ронан — моя пара.

Я судорожно вздохнула.

— Мы касались друг друга десятки раз на тренировках, и ничего не происходило. Почему сейчас?

Ронан отпустил мои руки и сел со мной на диван.

— Я не знаю. Честно говоря, я думал, что из-за того, кто я есть, для меня связь невозможна, и не было никого вроде меня, у кого я мог бы об этом спросить. Я не был уверен, что у меня есть связь, пока не вошёл в дом и не увидел тебя.

Я уставилась на озеро.

— Ты был здесь у озера прошлой ночью.

Он кивнул.

— Тебя это расстроило?

— Нет. Я не могла уснуть, и, думаю, твоё появление помогло.

Я устроилась лицом к нему и поджала под себя ноги.

Он наклонился ко мне, и мы посмотрели друг на друга. Я видела его почти каждый день в течение месяца, но теперь я смотрела на него другими глазами. В этот момент он не был моим тренером или товарищем по бегу. Из всех демонов Мори в мире Ронан был единственным, кого мой Мори признал своей парой.

У меня всё ещё кружилась голова, и всё это казалось слишком нереальным. Некоторые люди, как мой отец, долгие годы не могли найти свою вторую половинку. Другие, как моя мать, связали себя узами брака в молодости. Я не слишком задумывалась об этом, потому что мне всегда казалось, что это произойдёт через много лет в будущем.

— Что теперь будет? — спросила я, ненавидя себя за то, как молодо и неуверенно это прозвучало.

Взгляд Ронана не дрогнул.

— Что ты хочешь, чтобы произошло?

Вопрос застал меня врасплох. У него был целый день, чтобы обдумать это, и я ожидала, что он уже решил, как хочет поступить. Он никогда не собирался задерживаться надолго в Весторне, и его будущее не предполагало пары. Он сказал это несколько минут назад.

Я бы не стала обманывать себя насчёт того, какие чувства он может испытывать ко мне. Бегать со мной несколько раз в неделю это одно. И совсем другое — провести со мной остаток своей жизни.

Мне не нужно было разбираться в своих чувствах к нему, чтобы понять, что они были более чем дружескими, но недостаточными, чтобы посвятить свою жизнь тому, о ком я так мало знала. Я также не хотела с ним прощаться.

— Я пойму, если ты захочешь покончить с этим прямо сейчас, — тихо сказал он, когда я слишком затянула с ответом. — Это меняет жизнь, и ничего страшного, если ты к этому не готова.

Я судорожно сглотнула.

— Можем ли мы?.. Нам обязательно решать сейчас?

Его взгляд смягчился.

— Нет.

Я улыбнулась, но он ещё не закончил.

— Я должен тебе кое-что сказать, — он отвёл взгляд, а когда он снова обратил его на меня, он был серьёзным. — Когда я превращаюсь, я в безопасности от твоей магии, потому что мой волк защищает моего Мори. Когда я в волчьем обличье, мой Мори, как будто дремлет, а это значит, что он не может почувствовать другого Мори.

— Я думала, что так оно и есть, — сказал я, не совсем понимая, к чему он клонит.

Он колебался, прежде чем заговорил, как будто пытался подобрать правильные слова.

— Мой волк не знает, что мой Мори связан с твоим, поэтому он не признает тебя нашей парой.

Я растерялась, когда до меня дошёл смысл его слов.

— Твой волк не запечатлелся на мне.

— Нет, — Ронан провёл рукой по лицу. — Я не знаю, сможет ли он запечатлеться. Одинокий оборотень без стаи не может запечатлеться, но я также не полноценный волк, так что не знаю, применимо ли это ко мне.

— Я понимаю.

Я опустила взгляд на свои руки, чтобы он не увидел, как сильно его слова задели меня.

— Это не значит, что этого не произойдёт, — сказал он. — Когда ты рассказала мне о том влиянии, которое ты и твоя мать оказываете на животных, я подумал, что именно поэтому меня к тебе тянет. Но если бы это было так, я бы чувствовал такое же влечение к твоей матери. А я — не чувствую.

Тепло разлилось по моей груди, и я подняла голову.

— Да?

— С того самого дня, как ты накричала на меня за то, что я вытащил тебя из реки, — сказал он с дразнящей ноткой в голосе.

Я удивлённо моргнула. Это случилось всего через неделю после того, как он приехал в Весторн. До нашего разговора в столовой я была уверена, что даже не нравлюсь ему.

— Ты нравишься моему волку, и ему нравится бегать с тобой, но я не знаю, зайдёт ли это дальше, — признался он. — Но я хочу узнать, нравлюсь ли тебе

— Да.

Это было далеко не признание в любви, но оно зажгло во мне искру надежды. Саммер сказала мне, что волк дяди Роланда запечатлелся на тёте Эмме, потому что он проводил с ней много времени в своём волчьем обличье. Возможно, то же самое может быть верно и для нас.

Он улыбнулся и взглянул на дом.

— Сначала я должен поговорить с твоими родителями.

Камень приземлился мне в живот. Мама, возможно, и согласится с этим, но папа вряд ли воспримет это хорошо. Я была его маленькой девочкой. Ему, наверное, было бы тяжело, даже если мне было пятьдесят.

— Твоему отцу меня не отпугнуть, — сказал Ронан, как будто я высказала свои опасения вслух. — Думаю, он уже знает о нашей связи.

— Что? Как?

Я спустила ноги с дивана и села прямо.

— Он проницательный, и он видел, как мы отреагировали друг на друга, когда я появился. Связанный мужчина может видеть признаки, недоступные другим.

Я вспомнила, как удивлялась, почему отец разозлился на Ронана. Это означало, что мама тоже знала. А Димитрий знал? Скоро об этом узнает весь Весторн, включая моих друзей. Я представила их потрясённые лица и всех, кто наблюдал за нами вместе. Как мы с Ронаном могли бы быть самими собой и лучше узнать друг друга, живя под микроскопом?

— Ты не возражаешь, если это пока останется между нами и моей семьёй? И моим дедушкой? — спросила я. — Мне кажется, так будет проще.

— Мы сделаем так, как тебе будет удобнее, — он встал. — Возможно, будет лучше, если я поговорю с твоими родителями наедине, в частности с твоим отцом.

— О, наверное, ты прав.

Я опустила руки по швам, не зная, что делать дальше. Мы должны были обняться? Поцеловаться? Моё сердце бешено заколотилось. Почему никто никогда не рассказывал мне об этикете уз?

Ронан шагнул ко мне и положил ладони мне на плечи. Он наклонился и запечатлел на моём лбу лёгкий, как перышко, поцелуй.

— Увидимся завтра.

Этот нежный жест был настолько неожиданным, что я забыла ответить, пока он не поднялся по лестнице. Я опустилась на диван и тупо уставилась на озеро, когда меня снова охватил шок. Я была связана с Ронаном. Ронаном.

Мне понравилась история о том, как познакомились мои родители, особенно когда папа описал момент, когда они с мамой сблизились. Я видела только романтическую сторону этого. Я понятия не имела, насколько это было сложно, эмоционально и всепоглощающе.