Бюро добрых дел

Глава XXXI Тихая гладь воды

Конерская чмокнула Михаила в губы и пошла к своим складам. Голанич направился сначала к своей палатке, затем, взяв удочки, к штабу. На крыльце здания сидели Бельский и Горелов.

— Ну что, пойдемте, — Михаил махнул рукой в направлении движения.

Офицеры встали с кресел и направились вслед за свои гидом.

От штаба до тропы шли молча. Косбезовцы наслаждались простором. После ограниченного пространства корабля здесь было просто много места. Кроме того, не нужно было никуда торопиться. Можно просто получать удовольствие от жизни.

Компания пошла по тропе.

Когда рыбаки отошли достаточно далеко от штабной поляны Голанич огляделся и произнес.

— Ну, здесь камеры закончились. Кстати, Палыч, я что-то не понял по поводу вывода всех.

— Палыч? — уточнил Горелов.

— Палыч, — подтвердил Бельский, — мы достаточно давно дружим.

— А, тогда я понял, — сказал Горелов: — Михаил и есть «Лось». А это декорация к нашему знакомству.

— Ну, с одной стороны, декорация, — парировал Бельский. — С другой я действительно хочу посидеть на озере с удочкой. Там, где я вырос, все с самого детства, ходят на рыбалку. Оно и успокаивает, и помогает сосредоточиться. Да и подумать можно пока смотришь на поплавок.

Голанич подал руку Горелову:

— Лось, можно просто — Лось.

Они шуточно пожали друг другу руки.

— А по поводу наших людей, Миша, ты слишком долго меня знаешь и должен понимать, что как говорят у вас, в Одессе, пусть не на Земле, а на Славянке, это две большие разницы. Аборигенов нужно успокоить. Сотрудники, конечно, улетят. Здесь останутся двое. Будешь работать с ними.

— Один — Владимир. И, как я понимаю, он старший. А второй?

— Ты правильно понимаешь. Второй Ли.

— Из буддийского батальона?

— Да, и нужно подумать, куда его пристроить при штабе.

— Он вроде бы финансист?

— Он работал в Центробанке на Большой Хуанхэ, — вступил в разговор Горелов. — Был замом председателя.

— Да, это было дело, — подтвердил Бельский. — Проблемно было его туда впихнуть, а тем более продвинуть. Хотя финансист он неплохой.

— Вот пусть и возглавит Центробанк здесь, я похлопочу, — сказал Голанич.

— Тогда славно, — продолжил Анатолий Павлович. — Все наши ребята будут замкнуты на тебя. Я на планете буду номинально. Если проконсультировать — пожалуйста, в остальном — сами. То, что я увольняюсь — это реально.

— Уф, а то я уже испугался, — Михаил показал на заросли местных камышей. — Вот, пришли. Теперь за мной по тропинке.

В это время где-то слева раздался взрыв.

— Ну, началось, — прокомментировал Бельский.

— Дай бог, чтобы получилось, — добавил Горелов.

Рыбаки вышли к берегу озера. Перед ними открылась казавшаяся бесконечной водная гладь. Маленький песчаный пляжик, на который они вышли, казался небольшим уютным мирком на краю огромного океана.

Озеро имело овальную форму. Берега заросли чем-то средним между камышом и тростником. Поражала прозрачность воды. Около берега казалось, что поверхность покрыта тщательно вымытым стеклом. Где-то в глубине стояли неподвижно водоросли. А там наверняка была рыба. Крупная рыба. Об этом говорила стайка мальков, суетливо проплывающая по краю зеленых зарослей. А где есть мальки — там есть и что-то более серьезное.

В воду метров на пять уходили мостки. Они были довольно широкие, чтобы на них могли одновременно стоять три человека. В конце них была смонтирована скамейка, и стояли два деревянных стула.

— Практически идеально, — похвалил место Бельский.

Все прошли в конец мостков.

— У меня только удочка и спиннинг, — сказал Голанич. — Как делить будем?

— А, делите, — отозвался Гролев. — Я не любитель. Я просто на солнышке погреюсь.

Он снял рубашку, сел на один из стульев и с удовольствием подставил лицо и торс Сидону.

Михаил вопросительно посмотрел на Бельского.

— А мне дай удочку, — ответил на взгляд Анатолий: — Хочу просто, без суеты посидеть, посмотреть на воду.

— Идет, — ответил Голанич.

Он развернул удилище и размотал оснастку. Затем достал из наколенного кармана брюк наживку.

— Что это? — спросил Бельский.

— Это местный опарыш. Не сосем, конечно, эстетично его собирать, но местная рыба любит, — ответил Голанич, насаживая личинку на крючок. — Ну, где-то так. А я пока поблесню.