Бюро добрых дел

Глава LI Знак дружбы. Орден для Диктатора

Весь полет от Наварры до Барлока проходил в полной тишине. Поняв, что разговорить компанию не получится, Жак разложил спинку кресла и заснул.

Его, как всегда, разбудил зуммер.

— Прилетели, — прокомментировал он.

Генерал в ответ кивнул. Зажегся красный индикатор. Жак вызвал Барлок:

— Диспетичер, я — «Пегас». Прошу орбиту и посадку на грунт.

— Я диспетчер, орбита 5G. Координаты посадки высланы.

Жак убедился в отделении контейнеров с пилотами и подал команду на посадку кабины.

Модули сели на площадку, на которой размещались спускаемые блоки продаваемых кораблей.

Жак вышел первым. На залитой солнцем поляне выстроился полицейский оркестр. Справа от него топтался десяток журналистов. Слева техники. Перед модулем стояли Макс Риенталь и Фриц Браун. Немного в стороне Фриц Грауман.

Ремю поздоровался с министрами и представителем оппозиции. Представил их военным с Наварры. Погладил новенький орден на груди.

— Я хотел бы перед началом церемонии передать Орден Дружбы от нашего Президента для Диктатора, — начал разговор Артега.

— А зачем передавать? — спросил Браун. — Сейчас проведем официальную часть. Ваши пилоты начнут осматривать корабли. А мы слетаем к Диктатору, и Вы вручите орден.

— А к Диктатору можно вот так, без приглашения и предварительного доклада? — удивился генерал.

— Конечно, — подтвердил Грауман. — У нас здесь демократия. Не каждого к нему пустят, но если нужно, то, никаких проблем.

— Давайте начинать церемонию, — вмешался в разговор Риенталь.

Он махнул рукой, и оркестр заиграл марш. Вперед вышли журналисты. Принимающие руководители, Жак и военные Наварры взошли на импровизированную трибуну. Пилоты построились справа от нее, техники Барлока — слева. Лицом к трибуне.

Министр торговли сказал краткую речь о важности укрепления торговых связей между Наваррой и Барлоком и значении этой первой сделки.

Потом выступил министр полиции. В целом обо всем и не о чем. Но зажигательно.

Третьим высказал свои мысли Артега.

И наконец, Грауман.

После этого опять заиграл оркестр. Ромартис возглавил коробку пилотов. У коробки техников был свой командир. Передающие и принимающие прошли торжественным маршем.

«По строевой подготовке всем можно поставить отлично, — подумал Жак. — Есть, конечно, разница в технике, между немецким и испанскими строевыми уставами. Но в целом очень неплохо».

Полковник и старший техник распределили людей для приема кораблей.

— Теперь к Диктатору, — Браун жестом пригласил Артегу в вертолет.

Кроме генерала к правителю Барлока отправились министры, Грауман и Ремю.

Вертолет плавно набрал высоту и взял курс на президентский дворец.

— Скажите, генерал, — обратился Риеталь к Артеге. — А почему Наварра не покупает у нас вертолеты? Это так удобно и достаточно безопасно.

— Это государственная политика, — ответил представитель басков. — Мы строим отличные дороги, а автомобильную технику выпускаем с таким расчетом, что каждый может себе позволить приобрести машину, не зависимо от уровня дохода. Это уравнивает граждан.

— Но ведь ваши граждане не покупают одинаковые машины, — возразил Браун. — Все равно кто-то ездит на бюджетном двухместном трицикле, а кто-то на роскошном лимузине.

— Да, — согласился генерал, — есть разница в типе транспорта, но все ездят по одним и тем же дорогам. А уровень комфорта отражает способность гражданина заработать деньги.

— Интересный подход, — подключился к разговору Жак. — А если выделить категорию, которая может позволить себе перемещаться по воздуху. Здесь, на Барлоке тоже отличные дороги и население имеет возможность выбирать уровень комфорта при езде по ним. Но для тех, кто желает, открыто и третье измерение.

— Скорее не для тех, кто желает, а для тех, кто может себе это позволить, — уточнил Атрега и поднял указательный палец правой руки вверх.

— Я бы не стал обобщать, — ответил на это Браун. — Здесь не все, кто может летать покупают вертолеты. В основе своей эти машины принадлежат тем, кому необходимо перемещаться в пространстве чуть быстрее, чем это может делать автомобиль. Кроме того, у нас не принято покупать вертолеты с роскошной отделкой, что не скажешь о машинах. Как, в прочем, и на Наварре.

— Про роскошь отделки — да, — согласился баск. — Вот этот вертолет кому принадлежит?

— Этот вертолет принадлежит государству, — ответил Риенталь. — Он входит в авиаотряд Диктатора и используется по его личному указанию. И, кстати, в его парке все шесть машин именно такого типа. Без VIP отделки.

— Вот видите, — парировал Артега. — Все эти агрегаты закуплены на государственные деньги.

— Но по настоянию населения, — ответил на выпад Браун.

— Как это? — удивился генерал.

— А очень просто, — пояснил Риенталь. — Здесь все крупные затраты на те или иные государственные нужды обсуждаются с народом. Мы задаем вопрос населению о том, на сколько, необходима та или иная трата. Нам в форме референдума народ отвечает. Если квалифицированное большинство — за, больше половины дееспособного населения планеты, в этом случае мы принимаем решение о затратных покупках. В противном случае закупка не производится.

— И так везде? — еще больше удивился Артега.

— Да, — подтвердил, молчавший до этого Грауман. — Так во всех элементах жизни. Любое сколь-нибудь серьезное преобразование проводится через референдум. И мы, я имею в виду оппозиция, следим за этим. Я, кстати, как лидер оппозиционной партии могу в любой момент прийти к Диктатору и выразить несогласие с его решением.

— А в чем тогда смысл диктатуры? — баск все сильнее терял нить логики. Диктатор и не имеет абсолютной власти.

— В том, что он сам установил данный порядок, — кратко и емко ответил Ремю. — Ради этого и производилась насильственная смена власти, по сути, путч.

— Удивительно, — Артега был поражен до глубины души. Он не мог представить такой порядок дел на Наварре. На планете, где президент избран на демократических выборах. Там его власть практически абсолютная. А здесь, где лидер государства, по сути, узурпировал власть все отдано на народное решение.

Вертолет сел на площадку перед Дворцом Диктатора. Пассажиры вышли из машины.

— Вот, пожалуйста, господин Артега, — Браун указал на здание: — Апартаменты Диктатора.

— Но здесь тоже, как я понимаю, что-то не так, — уточнил генерал.

— Все так, — ответил Риенталь. — Только, если учитывать, что Диктатор и его администрация занимают третий этаж.

— А остальные? — баску становилось здесь все интереснее. Президент Наварры занимал все пять этажей резиденции.

— Первый этаж оппозиция, второй — правительство с аппаратом, — Браун показал рукой на вход во дворец.

Артега был окончательно запутан. Он не мог себе представить, что такое может быть в принципе. Ну ладно правительство, может и удобно, когда оно под рукой. Но такие же, по площади, как и апартаменты лидера государства, помещения принадлежат оппозиции и располагаются в одном здании с ним. Это не укладывалось ни в какую логику.

В парке дежурили полицейские, которые вытягивались по стойке смирно при приближении министров и прикладывали руке к фуражке. А также прогуливались люди. Они просто кивком головы приветствовали проходящую мимо делегацию. Это тоже заинтересовало генерала:

— А эти люди, которые гуляют в парке, они кто?

— Да просто местные жители, — пожал плечами Браун.

— И они так спокойно гуляют около резиденции главы государства? — для Артеги это было ужасно.

— А почему нет? — на этот раз удивился Риенталь. — Не пулеметами же их отсюда отгонять. А здесь хорошо. Посмотрите — птички поют, есть тенек, опять же озерца, пляжики. Можно отдохнуть, позагорать, искупаться. А за порядком проследят полицейские.

— Но, это же опасно! — генерал все больше понимал, что он ничего не понимает в политике Диктатора. — А как же неконструктивные оппозиционеры? Террористы, в конце концов.

— А с этим все просто, — пояснил Риенталь: — на Барлок мы пускаем только тех, кто не проходит по учетам Космопола и Косбеза. Да и местная полиция умеет выявлять таких граждан заранее, до их попытки нанести вред государству. Поэтому здесь спокойствие и порядок.

Группа подошла к крыльцу, где их ждал Вайбер. Он поздоровался с каждым за руку. При этом Артега по-военному с козырянием представился Диктатору.

— Мне передали, что Президент Наварры выразил знак уважения к моей персоне? — начал разговор Виктор.

— Так точно, господин Диктатор. Президент Боэнопарт полагает наградить Вас и господина Ремю орденами дружбы.

— То-то я смотрю, у Жака что-то новое в облике появилось, — Виктор подошел к товарищу и потрогал орден на его джинсовой куртке. — Красиво. Только не мешало бы еще возобновить дипломатические отношения с нами. А то, как пять лет назад ваши дипломаты сбежали, оставив кипу секретных документов и шифраппаратуру, так здание и пустует. А мы вынуждены его охранять, чтобы никто не покусился на ваше добро.

— Я передам Ваши пожелания Президенту, — отрапортовал Артега.

— Вот и славненько, я бы с удовольствием встретился с вашим министром иностранных дел, например. А лучше с Президентом. И обсудил бы с ними данный вопрос. Так что жду кого-нибудь из них.

Виктор поднял вверх правую руку, чтобы привлечь внимание публики, находящейся в саду:

— Всем внимание, — громко сказал Диктатор.

Все, кто был около дворца, начали подходить к крыльцу. Вайбер продолжил:

— Президент Наварры отметил вклад нашей страны в дело общего процветания и наградил меня Орденом Дружбы, — он указал рукой на Артегу, который открыл коробочку и продемонстрировал Орден. — Но это не только моя заслуга, но и заслуга всех вас. Поэтому спасибо всем за ваш вклад в дело процветания мира и дружбы между народами.

Присутствующие зааплодировали. Генерал повесил орден на лацкан мундира Диктатора.

В это время, стоящие чуть в стороне остальные члены группы, успели обсудить и другой вопрос.

— Жак, — обратился к Ремю Браун, — а правда, что на Мёбиус нужны различные специалисты.

— Конечно, и вас с Максом я могу официально пригласить к нам.

— Договорились, — ответил за двоих Риенталь, — тем более Вайбер тоже не против. И смену мы подготовили.

— А меня с собой не возьмете? — спросил Грауман.

— Ты же черепахой решил стать, — ответил Ремю.

Риенталь и Браун переглянулись.

— Ну, это у них, тусовщиков, знак отличия, вернее статусности, вроде звания такое, — пояснил Жак. — Руководитель планетарной организации, а заодно и филиала фирмы носит черепаху в виде кулона.

— Да, — согласился оппозиционер, — но все равно создам организацию здесь и полечу к вам. Там интереснее.

— И так, господа, — обратился к ним Виктор. — Все обсудили? — на груди Диктатора блестел новенький орден, такой же, как у Жака. — Тогда в путь. Господа Грауман и Ремю проводят Вас до площадки. А, господа министры, хватит гулять, давайте работать.

Все попрощались. Вайбер, Браун и Риенталь зашли во дворец, а остальные направились к вертолету.

— А для представления полной картины о вашей системе власти хотелось бы узнать, как здесь функционирует парламент, — продолжил прерванный разговор Артега.

— Никак не функционирует, — ответил Грауман.

— То есть? — снова удивился генерал, — А как же демократия?

— У нас его нет, — Фриц пожал плечами. — Зачем стране содержать несколько десятков, а то и сотен бездельников?

— А как же у вас разрабатываются и принимаются законы?

— Для это не нужен парламент. Любой гражданин Барока может предложить изменения в законодательстве. Его предложение рассматривает Совместная юридическая комиссия правительства и оппозиции. Если это изменение необходимо, то комиссия обрамляет его в нормальную юридическую форму и это выносится на референдум. Вот и все. Народ принял. Диктатор подписал.

— То есть, по сути, парламентом является весь народ Барлока, — прокомментировал Ремю, сказанное Грауманом.

— Удивительные вещи здесь творятся, — Артега окончательно разуверился в той модели демократии, которая существует в мире.

Группа села в вертолет, который направился к исходному пункту.

— Генерал, — обратился к баску Жак, — сейчас нет свидетелей нашего разговора. Пилоты находятся за звуконепроницаемой перегородкой, Фриц — наш человек. Я могу сказать Вам одно. Вы достаточно вменяемый человек, и понимаете то, что творится на Наварре не приведет ни к чему хорошему. Вашему президенту снятся лавры его почти однофамильца. Он в манере поведения даже копирует его. Я француз, я знаю. Если Вам все надоест, присоединяйтесь к нам.

— К кому?

— Да, я Вам не сказал, что в действительности я представляю интересы мало известной планеты Мёбиус.

— Я что-то слышал про это.

— Там собрались романтики, готовые защитить планету от разграбления. И вот сейчас настал момент, когда все это стало вырисовываться в более-менее организованную структуру. Мы создаем ЧВК в форме казачьего сообщества и хорошие военные специалисты нам нужны.

— Это нужно все обдумать. А под чьей юрисдикций вы все это собираетесь делать? Хотя, я, по-моему, понял.

— Да, Вы правильно поняли это Барлок. Договоренность уже есть.

— Заманчиво. Но нужен повод. В нашей системе вход бесплатный, зато выход трудно оплатить.

Жак пошарил в карманах куртки и достал небольшой оптический диск.

— Здесь координаты Мёбиуса. Если что пишите. Или обращайтесь в наше представительство на Малой Франции в Тривулоре. Мы вам будем рады.

— Господа, подлетаем, — вмешался в разговор Грауман.

— Все о разговоре забыли, — сказал Жак.

— Да, летели молча, — подтвердил Артега.

С площадки уже улетели двадцать кораблей с военными контейнерами. Остались только адмиральские кабины. Около одной из них одиноко стоял полковник Ромартис. Техники, журналисты и оркестр убыли.

— В добрый путь, господа, — напутствовал басков Фриц.

Он пожал военным руки в знак прощания. Затем с гостями попрощался Жак. Генерал и полковник сели в адмиральские кабины и начали подъем к своим эскадрам.

— Ловко ты его подцепил, — сказал Грауман.

— Он слишком интеллектуален для режима. Этот молот его погубит. Пусть лучше сбежит к нам.

Мужчины попрощались. Жак сел в капсулу и направился к своему кораблю. Путешествие продолжалось.

Весь путь до Мёбиуса ему не спалось. И он продолжил читать «Преступление и наказание».