Бывшая моего брата. Я ненавижу ее... (СИ)

Глава 20

Алевтина

Сердце взволнованно пульсирует в горле, перекрывая доступ к так необходимому мне кислороду, пока этот проклятый Айдаров испепеляет меня взглядом.

Из-за него я одновременно злюсь и сгораю от чувства стыда. И не знаю, что выводит меня из себя больше: то, что я действительно заснула на рабочем месте и оказалась поймана с поличным, или то, как Айдаров ведет себя в качестве моего босса. Дерьмово, кстати.

— Пришли мне все, что ты сделала. — Его глубокий голос разбивает мои мысленные скитания. — Для остального я найду более оперативного сотрудника. Думаю, разгребание — архива твой предел.

Ну вот что за козел?

Закатываю глаза, но все же щелкаю по клавише, вынуждая процессор загудеть. Лучше отвлечься на работу, чем пытаться найти изъян в его красоте.

Вот только я останавливаюсь на первой букве пароля, потому что прямо сейчас вспоминаю, что искала о нем личную информацию на просторах интернета. И я, черт возьми, не помню, закрывала ли я ту вкладку…

— Тебе помочь включить компьютер?

Вздрогнув, вскидываю на него испуганный взгляд, умоляя поднимающуюся панику не выдать меня с потрохами. Наверное, я нервничаю сильнее из-за нетерпения, прозвеневшего в его тоне. Ну и из-за учащенного сердцебиения, а еще эмоций, обострившихся на фоне страха снова оказаться застуканной. Только на этот раз это будет настоящая катастрофа, которую я никак не могу допустить.

— Ты не мог бы отвернуться? — растерянно бормочу первое, что приходит на ум, и пытаюсь вспомнить, как я могла допустить такую оплошность.

В ответ Айдаров вопросительно выгибает бровь, ожидая объяснений. Более подробных.

Официально признаю. Я самая невезучая сучка на свете!

Поерзав в кресле, изо всех сил стараюсь успокоить подпрыгивающее к горлу сердце, чтобы мой голос прозвучал ровно:

— Ну пароль… как бы личная информация.

В первые секунды мне кажется, что он готов рассмеяться над моим заявлением, но после от тени улыбки не остается ничего, кроме сардонической ухмылки.

— Личное, Чудакова, у тебя дома, все, что находится в моем офисе, принадлежит мне.

Я моргаю, теряясь с ответом от того, как строго прозвучал его голос.

Он продолжает смотреть на меня, словно разгневанный бог какого-нибудь древнего мира. Еще немного, и в меня полетят копья ярости.

— Может, мне стоит отправить тебя домой?

Слова, это всего лишь слова. Только почему я чувствую в них угрозу?

— Н-нет… я… я…

— Ты проспала большую часть своего рабочего дня. А знаешь почему?

Большое великолепное тело приходит в движение, и, опершись ладонями на мой стол, он нависает надо мной, отчего я инстинктивно вжимаюсь в спинку рабочего кресла. В таком положении Айдаров смотрится слишком величественно. Даже для босса.

Сглатываю, стараясь не рассматривать натянувшуюся на его груди ткань и не думать, насколько твердые мышцы спрятаны под белоснежной рубашкой. Черт возьми, это все гребаный сон.

— Потому что ты решила проигнорировать лечение, которое тебе порекомендовали, и сделать все по-своему. И не подумай. — Он тычет пальцем в стол, отчего я еще сильнее ощущаю свою вину. — Я дал тебе эти отгулы не потому, что мне есть до дело до твоего здоровья, ведь тебе и самой плевать на него, а потому, что на рабочем месте мне нужен сотрудник, от которого будет толк. Понимаешь?

Горечь от сказанных слов слишком быстро сворачивается в груди неприятной тяжестью. Но я заставляю себя не принимать все это близко к сердцу. Мне ведь тоже на него плевать?

— Такое больше не повторится, — выходит сухо. — И я все закончу сегодня.

— Это я решу, когда увижу проделанную работу, — он кивает на компьютер, — включай.

Еще с минуту я нервно щелкаю большой ноготь на пальце, а затем ввожу пароль и зажмуриваю один глаз, лелея хрупкую надежду, что закрыла ту проклятую вкладку, вот только, к сожалению, удача, как в принципе и всегда, показывает мне свою ощипанную попу. Потому что на экране красуется статья, в которой рассказывают о его личной жизни. Бинго.

Дрожащей рукой я как можно скорее закрываю новую причину своего позора и, закусив губу, ожидаю последствий. Ей-богу. В этом кабинете нужно хотя бы одно окно. Прямо сейчас у меня начинается гипервентиляция легких, и я как никогда нуждаюсь в свежем воздухе, потому что тот, что сейчас витает здесь, отравлен ароматом мужского одеколона.

— В следующий раз, если тебе станет интересно узнать подробности моей жизни, спроси меня лично, а не собирай желтые сплетни. — С этими словами Айдаров отталкивается от моего стола, и я украдкой наблюдаю, как он поправляет лацканы пиджака, а затем направляется на выход, оставляя за собой командирское указание: — Раз ты потратила свое рабочее время на развлечения, будь так любезна доделать все сегодня. — Останавливается в дверном проеме и, прежде чем закрыть за собой дверь, бросает через плечо: — Высыпайся дома, Алевтина. И больше не пытайся засунуть свой любопытный нос в мою жизнь. Я проглочу тебя, пережую и выплюну.

Ох. Ты. Божечки…

После ухода Айдарова его проклятый греховно низкий голос еще несколько секунд звучит эхом в моей голове, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не послать ему селфи с высоко поднятым средним пальцем. Что он о себе возомнил?

Но все же глушу ненужные мысли, когда возвращаюсь к работе и доделываю поручения, которые не успела закончить из-за внезапного желания отдохнуть.

Хотя неудивительно, что я заснула во время процесса. Анализ рынка, конкурентов и целевой аудитории вымотали мой мозг, и даже попытки узнать хоть что-нибудь про Сатану в костюме от «Армани» не придали мне бодрости. А ведь не думай я о нем, мой сон не обернулся бы кошмаром, пускай и эротическим.

Нет, ну а Нина? Она-то куда смотрела? Не могла разбудить? Зараза такая.

В итоге я отвлекаюсь от самокопания, когда берусь за реализацию жилого комплекса. А точнее, за маркетинговую поддержку на всех этапах разработки. И в первую очередь решаю немного повозиться с макетом для рекламы. Видео и аудиоролики оставлю на выходные. Дома у меня лучше получается с ними работать.

Из офиса я ухожу позже всех, но зато избегаю людской суеты. После беспрерывной, разве что на чашку кофе, шестичасовой работы я даже рада, что в лифте никого нет.

Устало ударяюсь виском о стену и, нажав нужную кнопку, выдыхаю:

— Да уж. Тот еще денек.

Хочется как можно скорее добраться до своей квартиры, заварить капучино и закутаться в плед, положив рядом книгу и мурчащего кота.

Но, когда моя мечта почти сбывается и я выбираюсь из такси у нужного подъезда, рука, сжимающая ремешок на плече, ослабевает, и я с трудом удерживаю в ней сумку.

Потому что у подъезда на скамейке сидит Костик, он опирается локтями на колени и как-то нервно потирает ладони друг о друга. Это не очень хороший знак. А когда отъезжает такси, я понимаю, что совершенно не готова к этой встрече. Поэтому так и стою, вцепившись пальцами в ремешок от сумки. Мы не виделись и не говорили с ним почти четыре дня, и что он хочет от меня услышать? Или, возможно, сказать мне что-то? Извиниться? А может, признаться… Например, в том, что испугался моего брата, поэтому не отвечал на звонки и сам больше не пытался звонить? В этом дело?

Внезапно что-то привлекает его внимание, и наши взгляды встречаются. Меня тут же пронзает дрожь. Он смотрит так, что единственное чувство, которое остается после волнения и злости, — жалость. Возможно, причина в том, что один его глаз заплыл и налился кровью. И я очень надеюсь, что это последствия аварии, а не дело рук Паши. С этой мыслью я крепко стискиваю ремешок сумки в руке и делаю первый шаг навстречу, Костик тут же поднимается, и я замечаю, как сжимаются его челюсти.