Бывшая моего брата. Я ненавижу ее... (СИ)

Глава 9

Дальше день становится еще хуже. Мало того, что из-за пробок я дольше добираюсь до дома, так вдобавок к этому мне, пребывающей в полуамебном состоянии, приходится участвовать в уборке территории после ночных гуляний. Но я делаю это не только потому, что сама была соучастницей, а еще потому, что ни на секунду не хочу оставаться наедине с собой. Я не хочу думать о том, что сегодня произошло. Для этого у меня будет завтра. И послезавтра… и после-после-после, пока чудовище, назвавшееся моим новым боссом, не выпьет всю мою кровь.

И что-то подсказывает мне: Айдаров будет растягивать это удовольствие. Из вредности.

Закончив уборку, я кое-как доползаю до душа, лелея надежду, что именно он станет моим спасителем, но тщетно. Ведь, как только я заворачиваюсь в полотенце и падаю на кровать с телефоном в руках, мое облегчение от водных процедур смывает новостная лента в социальной сети.

А если быть точнее — фотография, на которой рука Кости-все-еще-моего-парня лежит на бедре какой-то девки. И нет, это не подруга девушки Стаса. Я не знаю ее, однако легче мне от этого не становится. Возможно, причина еще в том, что из одежды на них лишь банные полотенца, прикрывающие не так-то много, ну или в том, что голова моего пока еще парня лежит на ее потных от пара сиськах. Мне вот интересно: он действительно думал, что это фото не появится в сети и я не увижу его, или ему просто по фиг?

Ответ приходит слишком быстро.

Следом они же, но уже на улице в компании Стаса и его девушки. И все бы ничего, но барышня, на чьих сиськах на предыдущем фото лежала голова Кости, теперь сидит на коленях моего парня, а его рука прячется под футболкой этой незнакомки… Что-то неприятное пробирается под ребра, прямо к моему сердцу, намереваясь причинить ему боль.

Делаю глубокий вдох, прежде чем эмоции достигают своего пика. Я больше не в силах их удерживать, и прямо сейчас они колючими волнами разбиваются где-то внутри меня. На самом дне души. Там, где их не достать. Разрушают мою броню кирпичик за кирпичиком. И нет, нет у меня к этому человеку глубоких чувств, ну не успела я его полюбить, чтобы вот так на разрыв. Так почему же тогда так больно?

Настолько, что жжение захватывает горло, безжалостно поднимаясь вверх, к носу и глазам, которые уже начинает щипать в преддверии слез. Ощущение неизбежности становится моей константой. Нарастающий в горле ком душит меня. Только на этот раз причина не в тошноте, преследующей меня весь день, а в ревности, что с каждой секундой прожигает меня.

Да, это именно она, гребаная ревность.

Вот какого черта он себе позволяет? И почему я все еще продолжаю листать и рассматривать эти проклятые фотографии? Нарочно ведь ищу его…

Разбитая предательством парня, быстро смахиваю пальцем по экрану и закрываю приложение, обессиленно роняя руку с телефоном себе на живот.

Ладно. Допустим, ко мне приехать он не смог, пускай пообещал друзьям. Ладно! Это я принимаю! Но то, что я увидела на тех фото… Обреченно качаю головой. Ну вот зачем Костя все испортил? Ведь можно было просто позвать меня с собой. Хотя бы ради приличия, тем более что Стас был со своей девушкой.

Конечно, в день рождения брата я бы никуда не поехала, к тому же пару раз уже бывала в той компании и, если честно, сама не горю желанием повторять столь «приятное» времяпрепровождение. Порой я даже задаюсь вопросом: почему он? Почему я выбрала этого парня? Или чем я смогла привлечь внимание такого дерзкого экземпляра? Мы ведь абсолютно разные. От слова совсем. Он — живущий одним днем с девизом хиппи из семидесятых: «Секс, наркотики и рок-н-ролл», и я — чопорный трудоголик. Но потом вспоминаю наше знакомство, когда впервые в жизни обстоятельства сложились так, что я согласилась на предложение незнакомца подвезти меня до дома. После той встречи он сам нашел мой номер.

Так и начались наши беспрерывные ночные переписки. Наверное, я подсела на такого парня, как Костя, потому что в тот период моей жизни мне не хватало острых ощущений, которые я сполна получала от него. Сейчас, вспоминая об этом, тихо признаюсь себе, что скучаю по тем моментам и эмоциям, а еще понимаю, что наедине со мной Костя другой. И я более чем уверена, что его друзья влияют на него не самым лучшим образом.

И все же это не оправдание… Костя даже не попытался уговорить меня провести с ним время. Плевать на его компанию. Он просто не мог так поступить со мной. Кажется, сейчас я отчетливо понимаю, как относятся эти друзья ко мне, девушке Кости. А может… он и сам выставляет меня такой перед ними. Боже… какие глупости. Все намного проще. И, как бы неприятно мне ни было это осознавать, Завгородний сам не хотел, чтобы я присутствовала на их тусовке. Так зачем тогда вообще нужны эти отношения, если я настолько не вписываюсь в его компанию? Он теперь всякий раз будет лапать других баб, только потому что не может позвать меня с собой?

Если бы только лапать…

Так!

Хватит об этом думать. Все. Не вписываюсь, так не вписываюсь, невелика потеря.

У меня и так не было настроения звонить Косте, а теперь и подавно. Ай! К черту Завгороднего! Хотя бы на сегодня. К черту их всех! И с этими мыслями я ставлю будильник на пять, а затем включаю авиарежим на телефоне и с головой накрываюсь одеялом. Завтра ранний подъем, мне нужно выспаться и набраться сил. В конце концов, есть кое-что похуже, чем неприятности в отношениях, их хотя бы можно решить. А вот появление в моей жизни нового босса — проблема из серии «миссия невыполнима»…

***

Следующий день оказывается таким же дерьмовым, как и предыдущий. Без пятнадцати семь. Твою мать! Мои каблуки отстукивают предсмертный марш. Гребаное такси я еще двадцать минут назад оставила в проклятой беспросветной пробке. У меня есть пятнадцать минут, чтобы подняться на двадцать пятый этаж и добраться до своего рабочего места, пока Сатана не приступил к обезглавливанию неисполнительных сотрудников.

Подчиняясь инстинкту самосохранения, я ускоряю шаг, одновременно проклиная долбаные шпильки, сейчас напоминающие два сверла. Спустя пять минут, подобно порыву шквалистого ветра, я наконец влетаю в офисное здание. На ходу бросаю взгляд на наручные часы. Без десяти. Черт! Не глядя, здороваюсь с охранником на пропускном пункте и каким-то чудом умудряюсь втиснуться в переполненный лифт.

Блин! Я наступила кому-то на ногу…

Сделав судорожный вздох, неуверенно оборачиваюсь и встречаюсь с осуждающим женским взглядом за стеклами очков в красной оправе, сидящих на кончике длинного, но изящного носа. Если бы она могла, то заклевала бы им. И то, как эта женщина продолжает смотреть на меня, лишь подтверждает мои мысли.

Бубню невнятное извинение и робко улыбаюсь незнакомке, которой в спешке наступила на носок туфли. Закусив изнутри губу, жду, что на меня посыплются проклятия, однако ничего подобного не происходит, а когда наши гляделки заканчиваются, она прочищает горло и ухоженными пальцами тянется к дисплею с цифрами этажей. В этот момент я тайком выдыхаю, испытывая облегчение оттого, что неловкая ситуация вроде как исчерпана, и теперь единственное, о чем я мечтаю: чтобы двери лифта как можно скорее открылись. И желательно на двадцать пятом этаже.

Вот только, стоит мне выйти, тревога лишь усиливается. И не только у меня.

— Аля, привет! — Подбегает ко мне испуганная Нина, моя помощница, правда уже бывшая, потому что теперь мы на одной должности. — Я так рада тебя видеть, не понимаю, что происходит… — она запинается, еле поспевая за моим быстрым шагом. — Ты в курсе, что Петр Семенович…

— Привет, в курсе, Нин. — Не хочу показаться грубой, но сейчас я не в лучшем расположении духа. — Давай позже поболтаем. Мне нужно…

Я осекаюсь на полуслове, когда случайно натыкаюсь взглядом на Айдарова, который увлечен беседой с двумя мужчинами. Сейчас я бы отдала душу дьяволу, лишь бы проскочить мимо офисного Сатаны и спрятаться в своем кабинете. На весь день погрязнуть в бумажной волоките или еще каких-либо рабочих делах — неважно, главное, чтоб не видеть его. Но боюсь, что у меня больше нет кабинета. И встреча с новым боссом неизбежна… Словно почувствовав мое присутствие, Айдаров поворачивается и за жалкую секунду находит меня строгим взглядом. Какого-то черта я замедляю шаг и наблюдаю, как уголок его губ дергается в тихой насмешке, когда он постукивает пальцем по дизайнерским часам на широком запястье.

Ну конечно.

Пять минут восьмого.