Бывшее счастье (СИ)

Глава 25

Бух.

Бах.

Ба-бах.

Звук доносящийся с кухни вызволил из крепких объятий сна. Рывком сев на диване, мысленно вспоминая, где нахожусь, вспомнив, попыталась найти под подушкой свой мобильный телефон. Не нашла, роюсь по всем подушкам, пропускаю ладонь между диванной спинкой и разложенной сядушкой — он мог туда завалиться, — взираю на рабочий стол.

Два смартфона лежали на столешнице подключенными к зарядным устройствам. Один, с поцарапанным временем чехлом, был мой. Второй — на вид более дорогой, — моментально запиликал от пришедшего сообщения.

Неизвестный номер, неизвестные слова на иностранном языке — все сводило с ума. Особенно грохот и неприятная ругань среди мальчишек…

Стоп!

Найдя брошенный на стул халат, обмотав им себя, не забыв завязать пояс в крепкий двойной узел, поспешила на место преступления. Время раннее утро, кто не спит, тот собирается на работу. Диана так рано не просыпается, ей проще дождаться заваренного кофе с завтраком, после чего встанет, радуя нас не серым лицом, а улыбкой. Артём тоже, благодаря каникулам ему можно отсыпаться хоть до часу дня.

— Огонь! — таким криком можно разбудить всех соседей.

Ещё один звук и я влетаю прямо в разлетевшийся по комнате чёрный дым. Стараясь не вдыхать ядовитый угарный газ, махая пред собой перехваченной с кухонной столешницы полотенца, добрела до окна. Раскрыв на распашку, прогоняя всю гадость из дома, обернулась на стоящих возле мойки Артема… и Даниила!

Все чувственные моменты прошлого вечера вспыхнули в моей памяти настоящим салютом. Столько всего было: сладостное занятие любовью, поход в ванну, где умудрились сломать душевую лейку, обжигающие упоительные поцелуи.

Шея начинает покрываться красными пятнами от стыда и позора. Отец и сын смотрят на обескураженную меня, интересуются моим состоянием здоровья, просят присесть на предложенный стул.

— А, — стараюсь найти язык, переводя указательный палец то на одного, то на другого. — Вы стали общаться?

Только вчера один из их парочки не обращал на другого внимания, отчего тот бесился от настоящего бессилия, как на утро, судя по валявшийся на столешнице битой скорлупе, пытались приготовить омлет или яичницу, вооружившись лопаткой и вилкой.

Словно братья близнецы виновато почесывают макушку, взъерошивая ещё сильнее воронье гнездо. Даниил пытается подойти ко мне, надеясь успокоить обычными объятиями. Вытянутая в его сторону рука не даёт этого сделать, стоит на месте, не шевелится. Впрочем его персона на втором месте, на первом вновь побитый Артём!

— Опять? — интересуюсь, складывая руки на груди. — С кем на этот раз?

Молчит, поглядывает на стоящего рядом Устинова. Думает найдёт в нём ту самую отцовскую защиту, но нет, я превратилась в самую настоящую медузу Горгону — превращу каждого дернувшегося ради спасения друга, родственника человека в камень. Таковым спасителем на данный момент является тридцати двухлетний мужчина.

Только сейчас замечаю его обнажённую натуру, что ходила в старых домашних штанах Артема. Выпросил или отдали как милостыню — не важно, сейчас для меня самая главная цель узнать о появившихся боевых заслугах подростка. Ободранный левый локоть, ещё один ушиб рядом с губой, синяк под шеей.

Складываю руки на груди, хмуро оглядываю ребёнка, жду. Когда он сможет рассказать о проблемах с законом. Такими темпами его придётся забрать с бокса, отдав на балет или художественную школу — будет натюрморты учиться рисовать. Хотя, зная своего ребёнка, могу с уверенностью на сто, двести пятьдесят процентов сказать — даже кисточкой убьет, вонзив в любую попавшуюся дырку.

— Сколько сейчас времени? — решаюсь сменить тему, ослабляя поводья не получившегося разговора.

— Пол шестого. — Даня решил первым прервать тишину, подойдя ближе ко мне.

Легонько оттолкнув его тушку от себя к холодильнику, показав настоящий кулак пред выдохнувшим Артёмом, давая понять — разговор не был окончен, все произойдёт гораздо позже, — шагаю обратно в гостиную. Пока есть время можно поваляться, послушав крутящиеся по несколько раз на дню хит парад песен.

Моя милая подушка развонялась мужским парфюмом, откинув в сторону, подложив под голову край одеяла, прикрыла глаза. Надеюсь они уберут за собой всю грязь, иначе устрою армейские условия — зубная щётка, ватная палочка в руки, и вымывать кухню.

— Мне не приятно, — услышав скрип диванных пружин, сдала поплотнее на груди одеяло.

— Что именно? — веселый смешок и мою макушку обдают тёплым поцелуем.

— То, что сын начал утаивать от меня свои проблемы. — хлопаю по назойливой культяпке, что пролезла на вражескую территорию.

До этого он точно также делал, скрывал самые страшные тайны от меня, боясь быть отлупленным кухонным полотенцем. Сейчас же во мне взыграли, скажем так, ревнивые нотки. Только вчера Артём и Даня не могли найти общий язык: один другого не воспринимал, второй бесился от обычного махания ладонью на прощанье.

— Что произошло, пока я спала? — интересуюсь, поднимая взгляд кверху.

Бездонные карие глава смотрят на меня с тем самым теплом и заботой. Что-ж за эти пятнадцать лет он не растерял навыки обольщения, смог вернуть бывшие чувства применив самый серьёзный метод, которым пользуются весь мужской пол. Занятием самым чувственным сексом, что был после всех неудачных отношений являлся для меня нечто прекрасным.

— М, — Даниил не решался рассказать об этом с открытой дверью. Прикрыв ту, вернувшись обратно на диван, мужчина мимолётно прислонился своими губами к моим. — Нас, оказывается, спалили.

Для спящей меня понадобилось пол минуты на осознание его слов. После, поняв каждую буковку, каждое произнесённое устами Устинова слово, резко изменила лежачее положение на сидячее.

Шлепаю себя по лбу, не мысленно, по настоящему. Ощутив неприятное покалывание, вздохнула. Да, чувствую себя юной девчонкой, что стала вести себя более эмоционально, чем нужно. Вот и сейчас, ощущая укрывшую плечи подавленность, закусила до боли губу.

Из-за появившейся личной жизни я совершенно позабыла о ребёнке. Не подумала во сколько он явился домой, не накормила, не… спровадила куда подальше Даниила. После душа, решив выпить кружку чая с домашним овсяным печеньем, я не заметила как моё тело обмякло, а глаза сомкнулись.

— Артём, — зову сына, — во сколько ты сегодня пришёл?!

— В одиннадцать! — шлепаю себя ещё раз, только больнее.

Смотрю на Даниила, тот явно в такое время не спал. Бродил по квартире словно домовёнок, выискивая различные тайники квартиры, встречал побитого сына. Что между ними случилось, почему меня не разбудили, как именно нашли общий язык — вопросы витают настоящим ураганом. Ещё немного и у меня сорвёт голову.

Закрытая дверь резко открывается, на пороге в гостиную появляется тёмная макушка сына. Облокотившись об дверной косяк плечом, сложив руки на груди, внимательно оглядел картину: полуголый отец сидит на краю дивана, показывая всем свой пресс с малым количеством кубиков — стареет, скоро животик появится, — мама, разглядывающая немигающим взглядом шейный синяк.

Такой фиолетовый, переливающийся в красный оттенок. Такие синяки бывали и у меня когда-то, например, в школьное время, когда я и Даня…

— Засос? — смею спросить напрямую, нежели изворачиваться как змея, придумывая глупую историю.

Судя по раскрасневшийся моське сына я была права. Настоящий, оставленный на самом видном месте, засос! Быть злой или рыдать, плакаться сыну на те самые темы, о которых говорим с начала подросткового периода… Голова раскалывается.

— Так, — тыкаю пальцем в его сторону, — насчёт засоса хочу услышать историю чуть позже. Для начала расскажи, каким именно образом получил новую порцию фингалов?

— Как я могу рассказывать тебе эту ситуацию, если это пятнище является началом всей истории? — вопросом на вопрос отвечают, шуруя прямиком к себе в комнату.

Оставив Устинова в гостиной, запретив ему что-либо делать — разве что ответить на пришедшие сообщения на его телефон, — прошла вслед за ребёнком. Сев за свой компьютерный стол, включив компьютер, Артём поспешил радеть на уши наушники. Не вышло, перехватив их, убрав на место, развернула кресло в мою сторону.

Возвышаюсь над сыном, жду начала ещё одной истории из его подростковой жизни. Ох, надеюсь в будущем из его макушки вылетят все глупости и на их места придут опыт и знания с профессионализмом в тех сферах, на которые опирается ещё с десяти лет.

— Я жду, — нажимаю на него, теряя концентрацию.

— Да что рассказывать, — через несколько минут его прерывает на словесный поток, — Светка, девчонка Валерона, решилась меня закадрить. И дошло до этого пятна, который оставила в тот момент, когда сидел за компом в клубе. Тот увидел и драку завёл, а я что, должен был терпеть? Дёрнул пару раз, да и второй раз, когда про отца сказали.

— Что именно? — мне на их любовные разборки все равно, там пока не фигурирует понятие секса и вечеринок.

— Они, когда узнали о том, что у меня отец появился, сразу стали нести какую-то чушь в плане: брать деньги на свои хотелки, заставлять приобретать дорогие подарки.

— Именно поэтому ты старался не обращать на отца внимание?

Прошедший день для моего сердца оставил много разных отпечатков: от обескураженного Устинова, не знающего, почему его повзрослевший сын не обращает на него внимание, до вечерних визитов, что вернули веру в любовь.

— Надеюсь после этого твоё отношение к отцу поменялось лучшую в сторону. — обнимаю, чмокнув того в макушку. — Не зря же ты так долго ждал о встрече с ним.

— Если он отмутузит вместе со мной моих бывших друзей, то моё отношение к нему возрастёт ещё выше.

— Я согласен.

И с кем я только встретила раннее утро?