Бывшее счастье (СИ)

Глава 28

Стою в коридоре, изучаю давно забытую местность. Бывшая комната превратилась в детскую для детей, именно там сейчас находилась Вика, делая вид будто красит или обоину рвёт. Отец и мать, не тая, разговаривали по поводу Артёма, которого заберут без шанса воспользоваться его мужской силой.

Чувствую себя выставленной на всеобщее обозрение картину или статуэтку в человеческий рост — приходят, смотрят изучающим взглядом, щупают маленькими ладошками край платья — до чего, собственно, достают, — пытаются переманить на себя все внимание.

— Малыш, — один из них зацепил меня, но не своей пухлявой мордашкой, а стареньким мобильным телефоном сына. — А отдай мне этот телефон?

— Нет! — заявляет, задирая свой миниатюрный носик кверху. — Мне бабушка его отдала сказав, что это подарок от старшего братика!

И довольный убегает к маме на ручки. Не знаю, как описать эти самые эмоции, пробуждающихся внутри меня, ох не к добру все это приплыло. Косяк за косяком, мама, вот почему не могла дозвониться до сына, его телефон попросту отдают самому младшему из внуков.

— Мама, — голос спокоен, настроена решительна ко все будущим нападкам. Вместо обычных прошений, просьб не ругаться, поднимать панику при маленьких детях, мама хлопает в ладоши, разбавляя тишину звуком от хлопка.

— А что в этом такого? — хлопает глазами, выстраивая из себя потенциальную жертву. — Старший брат решил подарить младшенькому свою старую безделушку. Ты же ему все равно купишь?

— Я то куплю, — шоркаю каблуком по застеленному чем то прозрачным коридорному полу. — Но вы же, надеюсь, поможете? Добавите от самого подарка тысяч пятнадцать?

Охи ахи слышатся со всех сторон. Мне абсолютно все равно: сами вручили без предупреждения, скорее отняли да передарили из-за начавшихся истерик со стороны мальчишки, так пускай хоть за этот самый подарок отплатят монетой.

— Значит так, — в наш разговор вклинивается отец, размахивая волосатой ладонью возле собственного лица. — Отдавать мы тебе ничего не будем.

— Ты сама прекрасно понимаешь, как мы сейчас живем, — прерывает мама, становясь за спину супруга, — денег у нас никаких нет. Наоборот занимаем у каждого по нитке, надеясь сделать то, что начали.

— Но раз у вас нет денег, то зачем вы тогда затеяли ремонт?! — удивляюсь, вскидывая бровь кверху.

— Мы думали ты поможешь. — сестры ещё не хватало в разговоре. Любит влезть, сделав себя героиней, спасшей людей от злой драконихи — меня. — Племяш поможет папе полы стелить, ты деню…

— Нет! — резко отрезаю разговоры, касающихся денег. — Но никто же не виноват, что ты, будучи мелкой дрянью, залетела от не пойми кого! Кто-нибудь когда-нибудь видел со стороны ситуацию, в которой младшая сестра, имея противоположный от всех характер, не сдерживаясь, дарит старшей сестре упоительный подарок — влепленную со всего размаху звонкую пощёчину? У той даже губа треснула от моего презента, глаза на мокром месте стали. — В отличие от твоих сыновей мой сын видится с отцом, — рявкаю, наклонив голову в бок. — И ты, если взглянешь в окошко, не поверишь своим глазам, когда увидишь того, от кого родила. Произнесла это не абы как нарочно. Специально, зная её безответную любовь к Дане. Она же, видя с кем встречаюсь в школе, решила в дурной голове охмурить его, забрать ценнейший приз себе. И красивый на лицо, и сильный, серьёзный, способный довести любую девушку своими знаниями прелюдий до безумия. Виктории было плевать на провал в возрасте. Хотела получить, поиграть, поскакать на младшем друге, от которых сходила с ума. — Как ты можешь подымать руку на сестру? — гневается мама, стараясь защитить дочь. — А как вы можете её защищать, когда она за словами не следит? — не понимаю её мыслей, словно у неё была только одна Вика, ради которой можно все свернуть, преподнеся на золотой ложке.

— Она ведь наша… — мама осекается, замечая мой пристальный взгляд.

В это время в коридор фурией метнулась Вика, вся запыхавшаяся и красная. Глазища круглые пятирублевые монеты, открытый рот напоминает букву «о», ещё немного и она её выговорит, начиная трепетать перед родителями про самую первую безответную любовь.

Ох, в коим то веке рада тому, что Устинов не взял её в жены, ни разу не занялся с ней половым актом, заделав с первого раза ребёнка. В такой семье даже бизнесменом не станешь — начнёшь просиживать обляпанные пятнами от пива тренировочные, переключая каналы с хоккея на футбол.

— Дочь? — решаюсь поинтересоваться тем, что и так прекрасно знаю. — Самая любимая и ненаглядная Виктория, которой нужно покупать дорогую электронику, модные вещи, куклы, давать неприлично огромную сумму на карманные расходы…

— А что ты плачешь то? — хлопает глазками, словно ничего не понимает. — Сама живёт припеваючи в бабушкиной квартире, гребёт деньги лопатой, а нам даже помочь не может.

— А вы мне помогали? — раз начинать ссору, то так, чтоб порвать дальнейшие отношения с лицемерами и эгоистами, любителей нажиться на чужом горбу. — Хочу заметить, «дорогая» сестра, не тебя от тебя отказались, отдав бабушке со всеми пожитками, не тебя на улице драли как кота, выкрикивая слова проклятия!

— Варвара! — отец хотел было уже замахнуться в мою сторону, мать не позволила.

— Гриша, — хватается за его локоть, — не стоит выводить себя. Видишь какая младшая дочь выросла — просто слов нет.

Больше не стану унижаться, просить прощения, пытаясь наладить оборвавшиеся родительские связи со мной. Может старшая была запланированным ребёнком, а я нет, поэтому ко мне было более холодное, жестокое отношение? Принесла тройку со школы — неделю читать литературу Гоголя и Пушкина; не убралась за отведенное время в комнате — сидишь на кухне, слушаешь со стороны взрослых нотации о том, что такую, как я стыдно замуж выдавать.

— Знаете что, — перед тем как уйти с гордо поднятой головой, решаюсь высказаться. — А я благодарна тому, что моя жизнь в пятнадцать лет круто повернулась. Ведь за эти года, благодаря бабушке, сумела добиться того, чего не смогла добиться сестра: золотой медали, да-да, я смогла окончить школу именно с ней… Отучиться на достойную профессию, подняться по карьерной лестнице и воспитать так сына, как того сама хотела — не соплежуя и маменькиного сынка, а готового постоять за себя мужчину.

Больше ничего не говорю, выхожу из квартиры хлопнув дверью так, что сыплется грунтовка с потолка. Тяжело дыша, ощущая полное внутреннее опустошение, спустилась на первый этаж. Боже, хоть я и не все высказала родителям и сестре, захлебываясь слюной от животной злости, державшуюся внутри меня самой, все равно такая лёгкость приходит. Наконец-то смогла избавиться от тех людей, что тянули меня саму на дно, не давая дышать, ощущая полную свободу в жизни.

Нажимаю кнопку домофона, издав пиликающий сигнал, потянула от себя дверь. На улице настоящая ночь, освещённая одним фонарным столбом пред подъездная парковка позволяла пройти к стоящим на улице отцу и сыну. Разглядывая на наличие ран Артёма Даниил выглядел очень обеспокоенным. Быстро вошёл в роль родителя, может и просто старшего друга для сына.

— Тварина! — доносится сверху, как на мою голову летит жидкая полупрозрачная субстанция, напоминающая… клей.

Собираю стекающие капли на ладонь, разглядываю очень внимательно. Где-то за стенкой доносятся громкие возгласы мальчишек, шум хлопающих по дороге кроссовок. Ума нет — считай кодекс, так можно описать сестру, решившую поступить таким вот образом.

— Не подымай голову! — на мои плечи накидывают пиджак. — В глаза попадёт…

Вся одежда прилипла к открытым участкам тела, даже туфли. Делаю пару шагов, ощущаю неприятное похлюпывание в районе пяток. С меня жидкими сосульками стекает мерзопакостная строительная ерунда, попадает в такие места, о которых лучше не знать. И чтобы избавиться от этого меня посадили в чистый салон джипа и повезли туда, где мне пока не место!

Руки дрожат, закусив от взрывающихся всхлипов губу, зажала со всей силы глаза. Мне нельзя плакать в такой ситуации, увидь мою боль, Даня разнесёт всех обидчиков в пух и прах.

Хотя, вче же случилось пред его глазами, мог видеть с калоши этажа, окна выливалась жидкость, кто именно это сделал. Даже держать не буду, умоляя стоя на коленях. Пускай делает все, что взбредёт на ум.

— Артём, — мы заехали к бывшему дому Устинова. Именно здесь, во втором подъезде на четвёртом этаже живет его мама. — Ты побудешь сегодня с бабушкой? — А вы куда? — интересуется. — Разве не проще маме здесь сходить и помыться?

— Не хочу, — мотаю головой. — Сынок, мне не хочется проводить знакомство с твоей новой бабушкой будучи в таком виде. Меня твой папа отвезёт в отель, где смогу привести себя в более достойный вид.

Смогла произнести одну единственную фразу, ощутив моментально горький привкус клея на языке. Выплюнув все содержимое прямо на грязное платье, загородив себя краем пиджака, посмотрела в зеркало правого вида. Волосы превратились в один огромный комок, шея, лицо, руки, одежда — на всем этом были огромные белые пятна. Будь люди глупцами, они бы подумали совершенно о другом, но не сейчас.

Неприятный запах витает по всему джипу, от него даже висевшая ёлочка не помогает, как и приоткрытые окна. Позвонивший своей маме Даниил вышел вместе с Артёмом из машины, махнув мне на прощание, сын впервые встретился с вышедшей из подъезда пожилой женщиной. Увидев точную молодую копию Устинова, она тут же принялась его разглядывать. Касаясь его щёк, ладоней, волос, старушка никак не могла налюбоваться внуком.

Такого стушевавшегося сына вижу впервые. Родные бабушка с дедушкой такого не делали, вели себя более холодно и отстранённо, делая вид будто нет мелкого спиногрыза. А тут восторженные взгляды, доносящиеся весёлые разговоры. Немного поболтав на улице, обнявшись с мамой на прощание, Даня, похлопав сына по плечу, вернулся ко мне в машину.

— Не переживай, — заверяют мне, вставляя обратно ключ зажигания. — Мама очень сильно обрадовалась Артёму.

— Я заметила.