Бывшее счастье (СИ)

Глава 4

— И-извините, — медленными шагами спиной к двери отступаю к выходу. — Вы, наверное, ошиблись.

И бегу прямиком домой. Незнакомый мне мужчина побежал вслед за моими сверкающими пятками, дернув одним резким движением металлическую дверь, закрываю прям перед носом.

Сильный выброс адреналина позволил убежать на два этажа вверх, по путно содрав с ног злосчастные тапки, которые так и наровились спасть, перехватив покрепче в руках — будет чем отбиваться от злоумышленника, — поспешила прочь из подъезда.

Ощущая всеми пальцами прохладу бетонных ступеней, поднимаясь все выше, краем уха услышала звук вырванной двери. Ладно подростки, которые любят посидеть в чужих подъездах, ломают магнитные замки одним вырыванием двери со всей пацанской силы, но взрослый мужчина!

Опередив все свои эмоции одним прыжком в квартиру, тихо закрыв дверь — не забыв повернуть на два оборота запирающий механизм, — попросила всех вести себя тише воды, ниже травы.

— Не включайте свет, выключите все звуки в квартире. — бросив тапки на пол, чувствуя неприятное покалывание в районе сердца, поспешила на кухню.

Диана тихо сопела лёжа на диване, раздеваться не захотела, легла в чем приехала, Артём, видя моё перепуганное трясущиеся состояние удивлённо моргнул. Даже интересоваться не стал, почему надо сделать так, как попросила несколькими минутами ранее. Взмахнул ладонью, пожелал всем добрых снов, ушёл к себе.

— И тебе добрых снов, — шепчу вслед, подходя ближе к кухонному окну. Спасибо живём на пятом этаже, можно спокойно разглядывать проезжающих мимо по шоссе машин, гуляющих по утрам людей с собаками, пьяные компании, которые никак не смогут дотянуться брошенной бутылкой в окно.

Смотрю, а там такси. Водитель вышел покурить: втягивая в себя табачные затяжки, выдыхая огромные облака дыма, тот терпеливо дожидался заказчика. Может заказ был выполнен на имя подруги и мне, видя её состояние, стоило заплатить, отблагодарив спасителя за великодушный жест с его то стороны.

Нет. Мотаю головой, дернувшись как ошпаренная от звуков на лестничной площадке. Шум подымающегося мужчины на этажи выше отчётливо слышался в квартире. Все-таки старый дом, панельный. Тут попробуй чихнуть без шума, мигом соседи из другого подъезда пожелают доброго здоровья, требуя обратиться к врачу ради осмотра здоровой меня.

А сердце стучит, медленно сползая к пяткам, сворачивая на пути рёбра, что впились острыми концами в лёгкие… Прижав к груди руки, медленно ступая, боясь разбудить сына, двинулась в коридор. Подойдя к двери, аккуратно раскрыв глазок, дабы видеть подъезд, тихонько взглянула.

Затаив дыхание, разглядывая обшарпанные голубые стены, ободранную уличными котами и кошками дверь пожилой женщины, увидела спускающиеся с шестого этажа — у нас девятиэтажка, — мужчину.

Боясь вскрикнуть от вырывающихся наружу эмоций, прижимаю ладонь к губам. Так крепко, отчего зубы царапают нежную плоть до неприятных пощипываний. Придется воспользоваться Дианкой косметикой в дальнейшем, надеюсь у неё найдётся для такого простенькая гигиеническая помада.

— Черт! — ругается мужчина, запуская пятерню в свои волосы. Ну вот, вся прилизанная причёска превращается в осиновое гнездо, оставляя за собой растрепавшуюся копну волос над чёлкой.

Я не знаю его, но он хорошо знает меня. Пятнадцать лет… он напомнил эту цифру, заставив стушеваться от своего ужасного прошлого, повлекшего за собой банальные разрыв с бывшим городом, где жила и училась, друзьями, одноклассниками…

Может он один из бывших одноклассников? Вовка или Серёжка, которые так отчаянно хотели поступить на журналистику? Дианка встретила одного, попросила помощи. Точно, стоит её расспросить об этом человеке, глядишь вспомню былого товарища, поговорю на будущем вечере выпускников.

Больше нет смысла разглядывать кого-то, закрыв за собой глазок, сняв с плеч пальто — я так и ходила в нём все это время, — повесив на вешалку, поспешила к подруге. Та быстро успокоилась, перестала всхлипывать, причитать уткнувшись в подушку. Смиренно лежав на своей стороне дивана — около стенки, — ковыряя сломанным ногтем порванные колготки, как можно тише просипела:

— Я больше не буду там работать. — и снова в её сломанном от слез голосе проявились всхлипы. — Это кошмар какой-то, а не работа мечты в самом престижном месте!

— Почему? — будет лучше, если она расскажет о том произошедшем кошмаре. Ложусь на свою подушку, подкладываю под щеку руку. В заплаканных глазах читается настоящий ужас и боль, сломавших такую бойкую девушку. Прекратив колупать колготы, создавая из них одни сплошные дырки, Диана тяжело вздохнула.

— Пёс сутулый, — таким ласковым прозвищем называет только одного человека — своего директора, — совсем на старости лет мозги отсохли.

Дальше следует критика всего бывшего коллектива. Облила с ног до головы грязью всех, включая злую уборщицу, что крала из их офиса средства для уборки: хлорку, тряпки, даже новейшую швабру сумела умыкнуть прямо перед камерами. Сколько смеху было с моей стороны, когда подруга рассказывала об этом со своей интонацией.

— Ты представляешь, — она резко садится в свою любимую позу йоги. — Я же тебе говорила утром, что в моей жизни этот день самый главный? Если все произойдёт удачно, то сходим куда-нибудь поесть дорогущей еды.

— Угу. — соглашаюсь с ней, видя рассвирепевшую лисицу.

— Так вот… — она вспоминает на чем остановилась, — так как наш коллектив был приглашён в очень элитный и дорогущий ресторан, где, собственно, брала интервью у того, кто меня привёз сюда.

Тот, кто побежал за мной словно маньяк из дешёвых фильмов ужасов. Спасибо богу сбежать умудрилась от загребущих рученок и его двусмысленных фразочек. «Подожду, как и пятнадцать лет…» — такую фразу не будут говорить бывшие одноклассники. Тем более обычные, с которыми не особо общалась.

— В общем, — возвращаемся к монологу от подруги, — гуляем по ресторану, общаемся с другими шишками, которые присутствовали, другими журналистами… И тут ко мне подходит наша стерва, трогает за плечо и тихо, чтоб никто не услышал, шепчет на ухо: «Ты можешь помочь мне в женском туалете?»

Банальный вопрос девочке к девочке, попросив с ней сходить в дамскую комнату ради помощи поправить макияж, последить за приближающимися мальчишками. Такое есть и будет существовать среди женского пола.

— Я оглядываю по сторонам, никого из наших девчонок не вижу, — на этом моменте Диана начинает резво жестикулировать, создавая ту самую атмосферу, которую чувствовала часами ранее. — Ту же Наташку, которая, как сообщили позднее, поспешила домой из-за маленького ребенка. А ты меня ещё знаешь, если ну на помощь, то всегда помогу в любом случае.

— Ты пошла в туалет, — решила состроить свою глупую гипотезу, — и эту девушка накинулась на тебя, создрав кожу с плеча?

Только сейчас заметила. Сразу на двух миниатюрных плечиках виднелись кровавые борозды с высохшей кровью, что пролилась на платье. Будет трудно отстирать, но зная свою лучшую со школьной скамьи подружку — выкинуть оптимальный вариант. Ходить в чём-то несколько раз не про неё.

— Кстати, — с отвращением разглядывает тело, почему-то внюхиваясь, — спасибо, что напомнила. Схожу завтра в ментовку, напишу на старого пса и эту швабру заявление на покушение жизни и групповое изнасилование.

— Что? — вырывается из моих уст прежде, чем понимаю сказанное. Мои шестерёнки перестают работать от выброшенной на берег информации. — Она попросила тебя прийти в туалет, где ждали твой директор и его друг?

— Все гораздо хуже. — новые всхлипы слетели с покусанных губ Дианы.

Так, без незаменимого средства слушать всю эту историю крайне затруднительно. В нашей с ней комнате были припрятаны пару бутылочек вина и шампанского. Если же кто-то с работы крал моющие средства, то алкоголь дарили одной из нас в качестве хорошего презента за отличные успехи.

Где-то у меня было красное полусладкое вино. Вспомнила, встав с нашей кровати, мысленно ударив по лбу за оставшиеся в коридоре тапочки — без них дома как без пальцев на кухне, — поспешила к зашторенному ночными шторами окну.

— Вот черт. — имею право ругнуться, завидев стоящую под нашими окнами такси!

Этот наглый мужлан до сих пор не уехал. Ждёт не дождётся того самого злого момента, когда включится свет и покажется одна из наших мордашек. Не бывать этому, номер квартиры и этаж узнать не удастся, сегодня выходной — у половины квартир зажжён ночник или РГБ-подсветка.

— Диан, — зову по имени, морщась от всей ситуации в целом. Ещё немного и моя бедная голова взорвётся вулканом. — А ты свой телефон забрала?

— Ясен перец, — слышу ответ, — он у меня в сумке находится.

Простите, не моё дело и не моя жизнь, но хочу узнать: ей ли строчат через каждую минуту сообщения на улице или левому человеку. Не нравится этот мужчина, ох как не нравится. Вызову завтра участкового, составлю с ним заявление на нарушение неприкосновенности частной жизни.

Глядишь штраф выпишут или хуже. Привлекут к уголовной ответственности за прошлые грехи.

— Схожу за бокалами. — оповещаю, передавая в руки найденную бутылку. — Заодно штопор принесу.

— И закуски. — от истерики ни следа.

На закуску нарезка копчёной колбасы, сыр и завалявшийся виноград. В некоторых виноградинках есть потемнения, их можно смело сорвать и выбросить в мусорное ведёрко. Остальные промыть под водой, разложить аккуратно на тарелке, отнести обратно в комнату.

Мне никак не даёт покоя тот мужчина. Взглянув через окно на освещенную фонарями улицу, пожелав всех благ бедному таксисту, удивилась. След простыл, уехал, оставив моё загнанное в угол состояние в покое. Можно смело расслабиться, отпустить намотанный клубок нервов, выпить, услышать испугавший мою нервную психику рассказ.

— Держи, — подаю тарелку с закусками, удерживая в правой руке два бокала.

— Штопор забыла.

— Вовсе нет, — вытаскиваю прибор из мелкого кармашка футболки, отдавая профессионалу собственного дела.

Раскрыл, воткнул в деревянную пробку, покрутил по часовой стрелке, потужился и вот по всей комнате витает сладкий винный аромат. Отбросив штопор с пробкой в сторону, глянула вопросительно на бокалы. Из горла пить дело такое себе, лучше излить сей напиток в ту же самую чашку и пить как дамы, нежели превращаться в выпивох со стажем.

— Меня попытались изнасиловать, — бьёт сокрушающим ударом по груди Дианка, отпивая из бутылки любимый напиток греческого бога Диониса, — старый пёс и его третья по счету любовница.

Сколько у незнакомого мужчин любовниц мне не приятно слышать. Мне сразу становится жаль ту женщину, что смотрела на него любовными глазами, шагая под венец и отвечая с придыханием в сердце то самое «да».

— У твоего директора странные вкусы, — замечаю, прислоняя к губам потеплевший от касаний бокал.

— Это у его ведьмы мазохистские вкусы, — рычит, сжимая до поселения костяшек кулаки. Узнаю свою боевую подругу, готова надрать всем пятые точки за одно только в свой адрес. — Представляешь, захожу вместе с ней в женский туалет, а там стоит давит лыбу хрыч пятидесятилетний! Она такая к нему подходит, ласкает везде, где только достаёт руками, а затем, обернувшись к моей ошалевшей персоне, произносит: «Ну что ты как не родная, присоединяйся».

Слава богу она не орёт во все горло, а только шёпотом, иначе разбудили всех соседей и спящего за стенкой ребёнка. На моих губах проскальзывает глупая улыбка, ум воспроизводит во всех ярких красках ту самую сценку из женского туалета ресторана.

— Ладно, — поднимает свободную ладонь в жесте сдаваться, — где-то девять лет назад, пока ещё училась в технаре, у меня был половой опыт с несколькими партнёрами на закрытой вечеринке, но чтоб такое…

У кого-то были пелёнки и распашонки после учёбы, а кто-то развлекался как мог. И каждый раз, когда Дианка приходила домой с покусанной шеей или расстегнутой одеждой, стойким запахом мужского парфюма, дожидаясь ночного время — вот как сейчас, — рассказывала абсолютно все и без какой-либо утайки.

— Домашний кинотеатр «3Д», — прыскаю со смеха, чувствуя лёгкий удар в плечо. — Любуешься, познаешь новый опыт.

— Опыт сосать? — задают риторический вопрос. — Я и так это умею, как я по твоему ем чупа-чупсы?

Пора заканчивать пить, иначе весь разговор превратится в смех и грех. Допив свой бокал вина, закусив неприятное обжигающее послевкусие оставшимся виноградом, поспешила лечь на подушку. Может так поздний сон нагрянет к нам и приведёт ща собой следующий чистый день.

— Стыдно об этом говорить, — голос стих, подбородок повис. Цокая пальцами по бутылке, обкусывая до этого серьёзно истерзанные губы, Диана практически мёртвым голосом произнесла. — Когда они начали это делать, я застопорилась. Отключилась от мира всего. Но я все чувствовала и ощущала: как касаются открытых участков рук ладони этой стервы, как ведёт к столешнице рядом с мойками…

— Они тебя трогали? — задаю главный вопрос, на который был самый сложный ответ.

— Он не успел, — не знаю почему, но с моих плеч спал тяжёлый камень. Я рада тому, что этот хмырь не дотронулся всем своим чревом до подруги. Сделай он это и его искали полицейские с ищейками. — Я проснулась ровно в тот миг, когда эта дрянь коснулась меня своими пальцами. Хах, видела бы ты, как они падают вместе на пол, крича от боли. Этот старпер натягивал её уже в тот момент, когда похотливая овца решила поиграть со мной.

— А тот мужчина… — зеваю в ладонь, чувствуя тяжесть на веках.

— Он помог мне вырваться из лап двух крыс, вызвав за свой счёт такси. — шмыгнув носом, разведя по всему лицу остатки водостойкого макияжа. Нет, туш все-таки оставила чёрный отпечаток. — А что такое?

Пришлось рассказать.