Царетворец. Волчий пастырь. Книга пятая

Глава 11

Поднимая за собой высокие пылевые следы, три багги легионеров-рапторов мчались к тому месту, где я оставил ренегата Себастиана. Останавливаться здесь демоны даже не стали — едва я спрыгнул на землю, как притормозивший, высадивший меня багги патрульных набрал скорость. Развернувшись, каркасный мобиль резво устремился обратно, к расположению основных сил легиона Хищников. Нам же с Себастианом путь предстоял в другую сторону. Навстречу ведомой Гомером колонне варгрийских адских всадников и жриц Живы, к которым присоединилась небольшая сводная группа из стражей границ — морских пехотинцев спартанцев и демонов-рапторов.

Себастиан заметил приближение багги издалека и встретил меня, уже выводя демонических скакунов из укрытия. Жестом показав ему, что задерживаться не будем, я взлетел в седло и направил черного зверя вперед. Ренегат догнал меня довольно быстро — скорость, ожидая его, я взял небольшую.

И разгоняться пока не собирался. Раз появилась немного времени и возможность, можно пообщаться тет-а-тет с явно желающим этого ренегатом. Который как раз сейчас меня встал со мной стремя в стремя.

— Рассказывай, — бросил я Себастиану, даже не глядя на него.

— Что рассказывать? — не сразу понял он. — Как я здесь ждал тебя…

Ренегат прервался на полуслове, поняв, что я совсем не о том спрашивал.

— Я не сдавался, — произнес он через некоторое время.

Комментировать я никак не стал. Мне не обстоятельства сейчас интересны, в общем-то, а тайна, которую он явно хранит в себе и которой желает со мной поделиться. Хотя может это и не тайна, а банальные оправдания — тогда разговор заранее становится неинтересен.

— В ущелье меня взяли числом… я пытался подорваться, но меня оглушили и пришел я в себя уже в форте Эйгор.

На ренегата я не смотрел, но хорошо чувствовал, что он пытается поймать мой взгляд. Я же задумался. Интересно — опять этот форт Эйгор. Там уже, похоже, целая резидентура у ведьм.

— У ведьм там целая резидентура, — в унисон моим мыслям повторил Себастиан. — Кроме меня там еще были пленники, но я с ними не общался, меня сразу же перевезли в Деструс.

Я по-прежнему молчал и никак не комментировал то, что он говорил.

— Я понимаю, что любые оправдания в моем случае выглядят жалко, — вновь выдержав паузу произнес Себастиан. — Просто хочу, чтобы ты знал, я сделал это не из трусости.

В этот момент я даже на него посмотрел с удивлением. Как будто мне важно знать, отчего он отказался от фамилии и самого себя. Из трусости, не из трусости, с желанием или заставили, какая разница? Главное что факт, как говорится, у него на лице.

С трудом удержался, чтобы ему об этом сейчас не сказать. Внутри колыхнулось раздражение — если ренегат желал сказать мне только это, значит он просто хотел потратить мое время. Впрочем, на мой взгляд Себастиан теперь уже сам внимания даже не обратил. Погрузившись в мысли и переживания, ренегат смотрел прямо перед собой, в холку коня.

— Из Деструса меня перевезли в южный разлом, в Камаргарский выступ. В форт Марии Терезы, — перешел наконец к главному Себастиан. — Знаешь, кто там со мной разговаривал, убеждая отказаться от себя и фамилии? — наконец обернувшись, снова попытался поймать Себастиан мой взгляд.

Сам я в к этому моменту уже отвернулся. На вопрос, кстати, отвечать не стал. У нас все же не беседа. Не беседа, а какие-то пятнашки гляделок — даже усмехнулся я.

— Со мной разговаривал начальник кафедры военной стратегии Императорской Военной академии бригадный генерал лорд Даниэль де Рейнар, наследник Дома Рейнар, — медленно, четко выговаривая слова, произнес Себастиан.

После того, как Себастиан произнес эту фразу, я на него снова посмотрел и наши глаза наконец встретились. Ренегат встретил мой взгляд прямо и смело. Несколько секунд длилась пауза, после чего я пожал плечами и отвернулся.

— Даниэль де Рейнар больше не наследник Дома Рейнар, — совершенно спокойно прокомментировал я ошибку в словах ренегата.

Себастиан от моих слов дернулся, будто от удара. И начал говорить уже громче, агрессивнее. Но при этом в его словах очень хорошо слышались оправдательные интонации:

— Форт Марии Терезы, где якобы погибли сорок восемь индигетов, был подставлен под удар специально. Тирану нужна была эта жертва, их всех там бросили и обрекли на смерть! И они все без раздумий в иной ситуации приняли бы смерть, если бы их гибель не была устроена специально! Никто из оставшихся в живых в форте Марии Терезы не собирается претендовать на свои прежние права и свободы, все они единодушно поступились верой и выбрали жизнь только для того, чтобы Ассамблея узнала о вероломстве тирана и…

Ренегат говорил что-то еще, но я уже не слушал. Думал. Среди индигетов в одной фамилии всегда возникает ментальная связь. Но весьма часто это происходит и не в одной фамилии. Как у нас пятерых — у меня, Нессы, Дженнифер, Кавендиша и Гаррета, после Отбора в Корпус возникла крепкая связь. Подобное далеко не исключение — Сила Сияния всегда влияет на индигетов. И если долго и плотно работать вместе, особенно в составе одной боевой звезды, то ментальная связь бывает становится даже крепче и сильнее, чем с близкими родственниками фамилии.

Так что сейчас, если, например, погибну я или Кавендиш, остальные из нашей пятерки это почувствуют. Но далеко не факт, что почувствует это Десмонд или члены фамилии Кавендиш. Скорее всего, нечто подобное произошло и с индигетами в форте Марии Терезы. Среди которых, на минуточку, были индигеты из двенадцати Великих Домов. Обрыв ментальной связи члены фамилий не почувствовали массово, так как «погибшие» не погибли. Но оттого, что все они условием сохранения жизни отказались от фамилии и своих богов-покровителей, то их огни в генеалогических древах в алтарях погасли. Так что информация о «гибели» полусотни индигетов оставалась долгое время достоянием узкого круга, и ставить под сомнение факт трагедии форта Марии Терезы никто не стал.

Да, интересные события вокруг происходят.

— …и передай пожалуйста Дженнифер, что я сделал это ради нее. Только для того, чтобы выполнить обещание найти тебя и наказать, если ты ее обидишь! Но сейчас, когда она пользуется привилегиями от богини, моя жизнь больше не имеет смысла. Я не трус, просто сообщи ей об этом, прошу тебя.

— Ты что-то сказал? — вынырнул я из раздумий.

Себастиан между тем, совсем меня не услышав, прислонил руки к груди характерным жестом. Еще миг, и он упал бы с располовиненной верхней частью туловища: старый как Сияние способ самоубийства, когда заставляешь артефакторный меч материализоваться прямо в собственное тело, и после характерного рефлекторного движения он разрезает тебя пополам. В это раз самоубийства не получилось. Я успел раньше, ударив Себастиана, вышвыривая его из седла и не дав вызвать меч из пространственного кармана.

— Себа, ты дурак что ли? — удивился я.

Себастиан смотрел на меня алыми, горящими Сиянием глазами. Неудивительно — он только что умирать приготовился, а я его поступок совершенно не оценил. И, похоже, если сейчас что-то не сделать, он может сам сделать что-то удивительное. Понимая это, я, глядя на происходящее с высоты всех своих прожитых лет, только разочарованно головой покачал. Да, если бы все вокруг были умными и не делали глупых импульсивных поступков, жизнь была бы гораздо проще и предсказуемее.

— Себастиан, когда-то звавшийся Агиларом, — начал я говорить спокойным голосом. — Когда маленький ребенок ударяется об скамейку, он винит в этом скамейку и даже, иногда в особо запущенном случае, может ударить ее в ответ. С возрастом это проходит — вот только проходит не у всех. Да-да, отнюдь не ко всем с возрастом приходит понимание, что мир не вертится вокруг одного тебя. Ты уже взрослый, и прошу, ради твоего же блага, прекращай в своих бедах винить только окружающих людей, и обстоятельства. Тем более делать это в моменты, когда есть риск потратить мое, лично мое, — похлопал я себя по груди, — время. Ты, как настоящий эгоист, собрался здесь вскрыться, оставив мне с твоим телом возиться? О том, что мне придется тебя собирать, забирать, везти к Доминике для погребения, ты не подумал?

— Оставил бы меня здесь! — зло выпали Себастиан.

— Ты бы, будь на моем месте, так сделал? Вот-вот, думай прежде чем говоришь и скажи спасибо, что я не счел твои слова оскорблением. У тебя уже есть взятые обязательства перед королевой Доминикой, и, если она тебе их простит, вскрывайся сколько влезет. Так что хватит придуриваться, давай в седло лезь и поехали. Вставай, вставай, мы теряем время!

Обиженный до крайности Себастиан молча ожег меня взглядом, но спорить не стал — запрыгнул в седло. Дальнейший путь, двигаясь навстречу колонне варгов во главе с Гомером, мы проделали в молчании. И также в молчании присоединились к небольшой группе из ментата, а также Лазаря и Цветаны, которые как оказалось по велению Десмонда и Веры командовали высланным мне навстречу отрядом.

— Рейнар, — уже когда через пару часов мы заметили арьергард двигающейся к Деструсу орды Доминики, окликнул меня Себастиан.

— Да?

— Когда ты пойдешь в форт Марии Терезы…

— Кто тебе сказал, что я туда пойду?

— Но ведь…

— Но ведь что?

— Там же… там ведь сейчас полсотни индигетов, они все готовы… желают… — Себа смешался, не зная, что сказать.

— Ну-ка ну-ка, в этом месте поподробнее, — прислушался к словам Себастиана Гомер, заставляя своего демонического скакуна приблизиться. — О чем речь?

— Форт Марии Терезы был захвачен демонами, но Себастиан говорит, что индигеты в нем уничтожены не были. С его слов, форт оставили при прямом попустительстве тирана Фридриха, чтобы избавиться от группы индигетов Великих Домов. Себастиан почему-то думает, что я сейчас собираюсь туда, поговорить с ними.

— А ты не собираешься? — удивился Гомер.

— Слышал анекдот про Дракона и кота? Когда Дракон, как царь зверей, собрал всех своих подданных на большой поляне, а после сказал умным встать слева, красивым справа, а ловким и умелым отойти на дальнюю опушку поляны?

— Не слышал.

— Все звери разошлись по сторонам, а в центре поляны один кот остался. Сидит и невозмутимо яйца лижет. Дракон его спрашивает: «Кот, ты почему никуда не пошел?» А кот голову поднял, осмотрелся по сторонам и отвечает Дракону вопросом на вопрос: «Мне что, разорваться что ли?»

Гомеру, Лазарю и Себастиану смешно не было. Зато Цветана, много лет жившая в вакууме Фегервара без соприкосновения с самыми разными пластами культуры Юпитера и Европы, звонко рассмеялась. Ей анекдот определенно понравился. А вот ее звонкий, ласкающий слух смех уже определенно понравился всем остальным.

— Ты это к чему? — поинтересовался заметно заслушавшийся Гомер, когда Цветана закончила смеяться.

— Дел у меня много, вот к чему. Выжившие индигеты в форте Марии Терезы для меня сейчас совершенно маловолнующий фактор, есть проблемы и задачи посерьезнее.