Царство мертвых

27

Томми и Микаель бок о бок быстро шагали по тротуару. В эти вечерние часы Хенрик-Ибсенс-гате кишела людьми. Термометры показывали минус десять, но Томми не замечал холода. Был бодр и полон сил. Последние дни прошли в сплошном приятном возбуждении. Они работали с раннего утра до позднего вечера, однако он не чувствовал и тени усталости. Наоборот. Чем больше работал, тем энергичнее становился. Проснувшись в шесть утра, первым делом проверял мейлы и SMS-сообщения и не мог дождаться, когда же окажется в офисе. Микаель — мечта, а не партнер. Все, что он обещал, все, о чем говорил, сбылось. Расходы полностью компенсированы. И беспокоиться сейчас просто не о чем. Все у них получится. Микаель твердил об этом каждый день, и теперь Томми не видел причин сомневаться.

По узкому проходу мимо американского посольства им пришлось пробираться гуськом. За последние годы здание укрепили, опасаясь террористов: стальная арматура и кирпичная кладка превратили его в крепость. Вооруженные полицейские ястребиным взором проводили Томми и Микаеля.

Они зашли в кафе чуть дальше по улице.

Теллеф Нурвик, обладатель лицензии на компанию «Глобал кэпитал», уже сидел там. Он встал из-за стола, пожал им руки.

Томми и Микаель сняли тяжелые пальто и сели за стол.

Томми видел Нурвика впервые. Долговязый, неуклюжий, он выглядел намного моложе своих 64 лет. На столе перед ним стояла чашка с недопитым кофе. Не так давно этот человек за несколько сотен тысяч продал компании «Глобал кэпитал» свою маленькую инкассовую фирму на Бюгдёй-алле. И — таково было условие — остался на ближайшие три года держателем лицензии, то бишь обеспечивал им алиби в департаменте по кредитному надзору.

Теллеф Нурвик допил кофе и посмотрел на Томми.

— А мы знакомы, — улыбнулся он. — Я как только твою фамилию увидел, сразу понял. Ты Тенволд, так?

Томми кивнул.

— Я знавал твоего отца, Ларса. Чем он теперь занимается?

— Он умер. Четыре года назад.

— Прости, не знал…

— А работал он адвокатом. В конторе «Людвигсен, Гретте и Тенволд», — сказал Томми и улыбнулся ровно настолько, насколько требовала вежливость. Перехватив вопросительный взгляд Нурвика, он добавил: — Рак. Отец умер от рака легких.

— Соболезную.

— Спасибо.

— Я немного знал его по университету. Мы оба учились на юридическом, — сказал Нурвик. — А твоя мать, она… — Он осекся.

— Она умерла много лет назад, — ответил Томми. Нурвик явно сконфузился. — Все нормально. Я был совсем маленьким, когда она скончалась. Так что практически ничего не помню.

Микаель успел подозвать официанта, и тот уже стоял рядом, ждал заказа. Они спросили кофе и минеральной воды.

Нурвик успокоился и переключил внимание на Микаеля, который нетерпеливо барабанил по белой скатерти.

— Ну как, могу я узнать, что нового?

Микаель перестал барабанить и широко улыбнулся:

— Думаю, вы теперь даже свой офис не узнаете.

— Не сомневаюсь, — сказал Нурвик. — Дела идут?

— Еще как. — Микаель бросил быстрый взгляд на Томми. — Инсталлируем новую компьютерную систему. Технологию, программинг и сами машины. Люди из головной конторы, из Лиссабона, сейчас как раз в офисе. Так что времени у нас в обрез. Они нас ждут.

— Я вас долго не задержу, — сказал Нурвик. — Просто хочу быть в курсе.

— Вдобавок мы заключили договор с рекрутерской фирмой, которая сейчас подбирает нам шестерых работников в колл-центр…

— А что это? — перебил Нурвик.

Томми чувствовал, как между собеседниками нарастает напряжение. Нурвику не удавалось скрыть свое глубоко скептическое отношение к экс-консультанту «Маккинзи и Кº», оно отчетливо сквозило во всем его поведении. Но, похоже, Микаеля это нимало не смущало, он энергично развивал свою мысль:

— Вместе с решершером они образуют ядро процесса взыскания долгов. Эти шестеро будут постоянно сидеть на телефонах, а система и решершеры будут снабжать их информацией.

— Колл-центр… — Нурвик поднял брови, — это типа торговля по телефону, что ли?

— Взыскание долгов по телефону, — поправил Микаель. — Если суммы окажутся крупными, они будут и в двери к должникам стучаться. А заправлять всей этой бандой будет Томми.

— Ага, — сказал Нурвик, откидываясь на спинку стула, пока официант ставил на стол кофе и минералку. Вид у него стал еще более скептический. — И с чем же вы работаете?

Микаель подвинулся вперед, положил руку на скатерть и снова забарабанил пальцами.

— А вот это — самая главная новость. — Он посмотрел на Томми.

— Мы только что выиграли аукцион, — улыбнулся тот. — Три дня назад подали заявку на приобретение портфеля в пятьдесят миллионов долга, замороженных на кредитных карточках компании «ДЭ». Слышали о ней?

Нурвик кивнул:

— Разумеется.

— Три часа назад мы выиграли аукцион, — снова вступил в разговор Микаель, сияя улыбкой.

— Ну и сколько же вы заплатили? — поинтересовался Нурвик и пригубил кофе.

— Семь, — ответил Томми. — Семь лимонов.

Нурвик покачал головой.

— А что с финансированием?

— Помимо наших личных скромных вложений, у нас есть инвесторы на два лимона, которых предоставило нам акционерное общество. Остальное финансирует головная контора.

— А что вы обещали инвесторам? — спросил Нурвик. Судя по выражению его лица, он собирался сообщить им, что они только что провернули худшую сделку столетия.

— Троекратный доход за три года, — сказал Томми.

— Вот как, — произнес Нурвик. — И вы в это верите?

Микаель продолжал улыбаться, но ничего не ответил. Его тоже раздражал скептицизм держателя лицензии «Глобал кэпитал».

Однако Нурвик пристально смотрел на Микаеля.

— Один мой друг видел тебя…

— Где же?

— В Хитроу, как раз перед Рождеством. Я ему показал фотографию в газете, и он сразу тебя узнал. Ты летел в Джидду, в Саудовскую Аравию. — Нурвик впервые улыбнулся. — Правильно? Что же ты там делал?

— Что я там делал? — Микаель удивленно посмотрел на него.

— Да, — сказал Нурвик. — Не слишком обычный маршрут.

— Там живет владелец «Глобал капитал»…

— Правда? Он араб? — произнес Нордвик. — Я-то думал, мусульмане и инкассо не слишком-то вяжутся друг с другом. Точь-в-точь как евреи и благотворительность. — Он покачал головой. — Должен серьезно сказать, что все больше и больше задумываюсь над тем, на что будет работать мое имя.

Томми удивленно уставился на Микаеля и заметил, что лицо у того залилось краской.