Целительница для Князя

Глава 19

Алиса

Петровский пришел ко мне вечером того же дня. Я уже успела немного прийти в себя после сложной смены и даже поспать несколько часов. Ничего нового он мне сообщить не мог, единственное, что сказал:

— Мне нужно возвращаться в Витанию. Я должен самостоятельно подготовить и проконтролировать поисковую группу. Но и вас с сыном оставить без присмотра я просто права не имею: я обещал Инвару.

— Мне тоже нужно срочно в Витанию, — вдруг заявила я.

— Зачем? — удивился Евгений Михайлович.

И тогда я ему рассказала про свой сегодняшний сон и про слова Эрвина.

— Мне обязательно нужно встретиться с Борисом Моисеевичем Шварцем, — сказала я. — Он сильный менталист и поможет мне разобраться с моими способностями. Возможно, это и правда как-то поспособствует в поисках моего мужа. Я уже виртуозно управляю той частью моих способостей, что помогают мне диагностировать состояние человеческого тела, но видеть на таком расстоянии, пусть даже собственного мужа, с которым у меня заключен магический брак, у меня пока получается только случайно и спонтанно.

— Ну что ж, — ответил Евгений Михайлович, — возможно, так оно и правильно будет. Вот только ехать, как одинокая женщина с маленьким ребенком, вам не стоит. У меня к вам предложение и я прошу отнестись к нему без лишних эмоций. Это всего лишь деловое предложение.

Я удивленно вздернула бровь, не представляя, что такого он может мне предложить.

— Станьте моей невестой, — ответил Петровский.

— Эм… а ничего, что я уже замужем?

— Замужем Александра Домбровская-Вяземская. А Алиса Онтарио — одинокая женщина, хоть и с ребенком, в документах которого в графе “Отец” — прочерк.

Я смутилась. Он был прав. Для всех я была именно Алисой, представляющейся всем вдовой, но реально родившей ребенка вне брака.

— Если я буду всем представлять вас в качестве своей невесты, моя опека над вами и вашим ребенком будет выглядеть естественно и не будет вызывать дополнительного внимания и подозрений. Вы сможете проживать в доме моих родителей и сопровождать меня на различные мероприятия, если это будет необходимо. И я крайне сомневаюсь, что кто-нибудь узнает в вас Осанну — кроме Инвара во дворце, насколько я помню. никто не видел вашего лица полностью.

— Кстати… Вы же узнали меня тогда, в больнице? Не зря же вы тогда вдруг крикнули: “Оса”?

— Не зря, — хмыкнул Петровский. — Я и правда узнал вас, но в первую очередь по вот этой метке.

Он слегка коснулся моей руки посередине между запястьем и локтем.

— У вас задрался рукав халата и часть метки была видна. А я к тому времени уже успел хорошо изучить подобную метку на руке своего друга.

— Только по кусочку метки? — удивилась я.

— Не только. Я видел портрет вашей матери в доме графа Домбровского. Вы — ее копия.

— Вот как? Значит, вы видели моего отца? Как он? Как мои мачеха и сестра?

— Я все расскажу вам позже — у нас будет масса времени, пока мы будем ехать в Витанию. Путь туда все же неблизкий. К счастью, между двумя столицами ходят поезда.

— Да, конечно, — согласилась я.

Мы обсудили все детали поездки и Евгений Михайлович отправился улаживать свои дела, а я — собирать вещи в поездку.

Донелли отнеслись к моей затее не очень хорошо. Берта расстроилась, да и Эрвин был явно не рад моему отъезду. Они очень переживали за меня.

Элен, узнав, что я собираюсь уезжать в Витанию, вдруг заявила, что если я не против, она могла бы поехать со мной и продолжать работать у меня няней. Она очень привязалась к Алешке, да и с удовольствием воспользуется случаем посмотреть на другую страну. Я подумала и согласилась — у меня будет там много дел и помощь знакомой и испытанной няни будет мне очень кстати.

Я лишь переживала, как Берта останется без помощников. Раньше то я, то Элен были на подхвате у нее: посидеть или погулять с детьми, приготовить еду, отвести Верену в школу. А тут она остается совсем одна, без помощи. Но Берта успокоила, что справится.

— Во-первых, — говорила она, — Верену отводить может и Эрвин по дороге на работу. Тем более, что когда в доме остаются только близнецы, это ненамного, но уже легче. Во-вторых, мне уже предлагали по знакомству хорошую няню, но мне не было нужно, я отказалась. Теперь я готова ее взять. Ну а в-третьих, Эрвин, став главврачом больницы, стал гораздо больше зарабатывать и мы можем себе позволить нанять новую помощницу.

Я выдохнула с облегчением. Эрвин, в свою очередь, заверил меня, что зачтет мне те два дня практики, что мне оставались, а также сам заберет мой диплом и вышлет его по тому адресу, что я позже укажу ему в письме. Ну или сама приеду, там жизнь покажет. Слезно попрощавшись с людьми, которые за два года стали мне ближе любых родственников, я села в вагон, где меня уже ждали мои попутчики. Мы с Алешкой и няней занимали одно четырехместное купе, а Евгений Михайлович устроился в соседнем двухместном.

Вечером, когда Алешка уснул, оставила его под присмотром няни, а сама отправилась в купе к Петровскому — нам было о чем пообщаться.

— Евгений Михайлович, — спросила я, — а как отнесутся ваши родные и знакомые к тому, что у вас такая невеста?

— Какая — такая? — удивился он. — Красивая, умная и сильная?

— Нет, с маленьким ребенком вне брака.

— Алиса, у меня к вам предложение: раз уж мы как бы помолвлены, давайте обращаться друг к другу на “ты”. И зовите меня Женей. Или хотя бы Евгением. Но лучше все же Женей, чтобы наша как бы помолвка выглядела естественней.

— Хорошо, Ев… Женя.

— Что касается мнения окружающих… Знаешь, мне абсолютно плевать на то, что может подумать большинство людей. Обсуждать же мою личную жизнь вряд ли кто-то рискнет — всем известно, что у управления госбезопасности везде есть уши и длинные руки.

— А ваши родители?

— Мои родители настолько отчаялись меня хоть на ком-то женить, что будут рады даже вдове с ребенком.

— Вы хотите меня представить вдовой?

— Да, так будет меньше лишних вопросов.

Потом я расспрашивала его о родных: отце, мачехе, сестре. Он рассказал мне о том, как они нашли на чердаке, в поисках моих вещей, портрет моей матери.

— Значит, с глаз долой — из сердца вон! — с горечью прокомментировала я то, как обошлись с памятью обо мне мои родные.

Но это была какая-то мимолетная и уже застарелая обида, про которую я очень старалась забыть. Как и про то, что меня выдали замуж, совершенно не интересуясь моим мнением. Нет смысла тащить за собой старые обиды. Да и новые тоже. Лишь саму себя измучаешь.

Когда мы прибыли в столицу Витании, я с замиранием сердца смотрела в окно, вспоминая, как в образе уличного мальчишки гуляла по этим улочкам. Как нашла во дворе таверны истекающего кровью Инвара. Как только что вернувшимся зрением изучала новые для себя виды.

В небольшом особняке семьи Петровских нас встретили родители Евген… Жени. Очень приятная невысокая женщина — Гертруда, мать моего “жениха” и его отец — Михаил Владимирович, человек подтянутый и весьма презентабельный, несмотря на возраст. Я даже вспомнила, что вроде как он — бывший дипломат или посол.

Нас приняли очень радушно, тепло отнеслись и ко мне, и к Алешке. У меня, кстати. создалось впечатление, что Евгений заранее предупредил родных, кого им ждать, потому что нашему приезду никто не удивился. Нам выделили соседние комнаты. В Алешкину комнату вела дверь из небольшой спальни для няни. Женя оставил нас устраиваться и отдыхать, а сам помчался по делам.