Целительница для Князя

Глава 33

Александра

Мы с девчонками — Лисой и Пумой — просидели почти до ночи, разговаривая, делясь всем, что произошло за то время, что мы не виделись. Довольно большую часть моих приключений им уже успел рассказать Ромка. Ну, то, что узнал тогда, когда я рассказывала свою историю князю с княгиней. Сейчас же я дополнила свой рассказ различными подробностями, благо — времени на это теперь хватало.

Мы сидели на пушистом ковре в одной из гостиных, потягивая легкое фруктовое вино из бокалов и закусывая его кусочками сыра из большой тарелки с нарезкой. Девочки воспринимали все, мной рассказанное, уже довольно спокойно. Видимо, основной шок был у них тогда, когда им все это рассказывал Роман.

— Удивительно, как вас с Инваром постоянно притягивает друг к другу! — восхитилась Лиса.

— Да уж, — согласилась я, усмехнувшись, — я даже в Руанду уехала, все равно столкнулись. Если, конечно, это можно так назвать, учитывая его тогдашнее состояние.

— Ось, — сказала Пума, называя меня по-прежнему привычным ей именем, — а ты все еще можешь видеть Инвара, где бы он ни был, в любой момент?

Я кивнула. Натренировала уже свое умение, теперь достаточно захотеть. Захотела, взглянула на уставшее лицо мужа, бурно обсуждавшего что-то с Петровским и еще парой мужчин в своем кабинете в управлении и поняла, что это надолго.

— И что ты теперь будешь делать? — задала Лиса вопрос, который давно вертелся у меня в голове.

— Не знаю, — вздохнула я. — Но кажется, никуда я уже от своего княжича не денусь. Хватит, набегалась. Да и эта последняя история с его пропажей… Нет уж, пусть остается у меня под присмотром.

— Да он итак постоянно теперь под присмотром, — хихикнула Лиса.

На самом деле я, конечно, старалась не сильно лезть в дела мужа и не контролировать его. Но иногда так хотелось взглянуть в его серые глаза, что я не удерживалась и подглядывала.

— Завтра мы переезжаем в княжеский дворец. Больше нет необходимости прятаться.

— Боишься? — сочувственно спросила Лиса, которая, обладая основами менталистики, была очень хорошим эмпатом.

— Безумно! — кивнула я. — Нет, вы не подумайте, не всяких там покушений, хотя этого я все же опасаюсь, пусть и обезвредили Сергея Вяземского и всех его приспешников.

— Там Ромка, он сделает все, чтобы тебя защитить! — напомнила Пума.

— И то правда! — улыбнулась я, — В Ромку я верю. Но больше всего я боюсь всего этого… лоска, сплетен, придворных. Необходимости бывать на балах и быть дамой из высшего общества. Это ведь совсем не мое. Я вообще не представляю, чем я там буду заниматься.

— В смысле, чем? — удивилась Пума. — А чем ты до этого занималась?

— Целительством, людей лечить помогала.

— Ну вот этим и займешься. И теперь у тебя на это будет больше возможностей. Сможешь открывать больницы, лечебные центры. Сможешь, наконец, сделать так, чтобы и в Витании женщины могли становиться целительницами. Чтобы целители-маги были доступны не только обеспеченным людям и не только в столице.

— А ты права! — подхватила Лиса. — Ось, тут же работы — непочатый край! А в новом статусе у тебя будет гораздо больше возможностей сделать что-то реально полезное.

Я задумалась.

— Спасибо, девочки! Пожалуй, я подумаю в этом направлении.

Под утро, наконец, вернулся мой уставший измученный муж и девочки отправились спать в выделенные им гостевые спальни, а я — под бочок к любимому.

Утро началось с топаньем маленьких ножек за дверью и стуком в дверь:

— Мама, пути Аёсу!

Инвар посмотрел на меня удивленно.

— Мама, пусти Алёшу, — перевела я. — Как он меня нашел в этом огромном доме?

— А как ты нашла меня прошлой ночью? И как он обнаружил мишку?

— Да, от этого ребенка никуда не спрячешься, — вздохнула я и, накинув халат, отправилась встречать вторженца.

Алешка стоял на пороге, зажав с двух сторон подмышками любимые игрушки: зайца под одной рукой, медведя — под другой. Няня смотрела на меня виновато, мол, разве этого упрямца остановишь?

— А почему ты носишь с собой и мишку, и зайку? — спросила я.

— Папа подаил! — безапелляционно заявил малыш.

— Железный аргумент! — усмехнулся Инвар, уже успевший натянуть штаны и подошедший к нам.

На лице мужа расплылась счастливейшая улыбка. Кажется. скоро от подаренных папой игрушек в детской яблоку негде упасть будет.

Когда мы переезжали, Гертруда провожала нас чуть ли не со слезами на глазах. Особенно тяжко ей давалось расставание с Алешкой.

— Ну что вы так переживаете, — успокаивала я ее, — мы ж не на другой конец света уезжаем, будем неподалеку, во дворце. Будем приезжать друг к другу в гости.

— Это обязательно, — вздохнула она, — но все же жаль, что ты не невеста моего сына.

Последнее было сказано шепотом, чтобы Инвар не услышал.

— Он встретит еще ее, — убеждала я мать Евгения, — просто он ждет самую лучшую, не размениваясь на кого попало.

— Твои бы слова, да богу в уши!

В княжеском дворце уже царила суматоха. Княгиня, на радостях, что вернулся любимый сын, да еще и с уже не менее любимым внуком, подняла на уши всю прислугу. Алешке с няней организовали шикарную детскую со смежной спальней для няни, а мне выделили спальню, смежную со спальней Инвара.

— Даже не знал, что там что-то есть, — сказал муж, с удивлением заглядывая в дверь из своей спальни. — Но не совсем понимаю, зачем она тебе. Все равно же я тебя из своей постели не выпущу.

На вечер был объявлен прием, на котором князь должен был сделать какое-то важное заявление. Нам нужно было присутствовать обязательно. Причем, даже вместе с Алешкой. Ну вот, начинается все то, чего я так боялась.

Прием проходил в самом большом зале дворца. На небольшом постаменте стояло высокое кресло… трон? На нем сейчас восседал сам князь Вяземский. Рядом с ним сидела княгиня. Нас с Инваром устроили с другой стороны от князя. Алешку Инвар держал на руках. А на руках у Алёшки был мишка. Мы еле уговорили ребенка не тащить с собой обе игрушки. От того, чтобы пойти вообще без игрушек, ребенок отказался наотрез.

Гостей собралось тьма тьмущая. В торжественных нарядах они стояли, заполнив собой почти весь зал и перешептывались, с удивлением глядя на нас с княжичем. Раздался удар гонга и все затихли. В полной тишине князь начал свою речь, громкость которой явно была усилена каким-то артефактом.

Князь говорил о том, что был предотвращен заговор против его семьи и против императора, о том, что его сын два года назад женился на графине Александре Домбровской, заключив с ней, то есть со мной, магический брак. И что этот факт пришлось сохранить пока в тайне, чтобы обезопасить нас с сыном. Но теперь, как сказал князь, маски сброшены, змеиное гнездо, свитое практически у него под носом, обезврежено и вот он представляет широкой общественности своих членов семьи: супругу сына и внука.

Лица присутствующих в зале были весьма ошарашены, а перешептывания возобновились. Но такими же ошарашенными стали лица и у нас с Инваром, когда мы услышали следующее:

— Предательство людей, которым я доверял, покушение на жизнь моего сына — все это подкосило мое здоровье. Поэтому я решил снять с себя полномочия по управлению княжеством и передать их своему прямому наследнику — княжичу… теперь уже князю Инвару Всеволодовичу Вяземскому!

Раздались бурные аплодисменты, какие-то восторженные возгласы, а лицо моего мужа от шока и возмущения перекосилось так, что я только порадовалась тому, что Алешка в этот момент перекрыл его от толпы любимым мишкой.

Потом в кабинете князя был скандал. Я тщетно пыталась успокоить мужа, орущего на отца, мол, как ты мог так со мной поступить, как ты мог сделать это, даже не посоветовавшись. Кажется, его немного успокоил аргумент князя, заключавшийся в том, что теперь ему, Инвару, не придется по первому зову императора мчаться на другой конец страны, а то и мира, бросая без присмотра жену и детей. Так и сказал — не ребенка, а именно детей. Видимо, давно понял, что одним Алешкой мы ограничиваться не планируем.