Целостная личность (СИ)

Глава 19

Ночной город… Из окна, в которое несколько часов назад пялился СБшник, открывался совершенно блюзовый вид, а я еще и музыку тихонько включил подходящую. Узкая полоска сиреневого ночного неба меж домов отсвечивала неоном. Одновременно грустное и завораживающее зрелище. Неон вместо небесных огней, и люди что не смотрят вверх. За полчаса, что я стоял у окна, ни один из множественных гуляк не поднял головы. Грошовая любовь, дрянное пойло и синтетическая дурь… Все, что их интересует. Человечество вырвалось в космос и звезды больше не трогают его душу.

А что осталось от моей души?

Боль. Боль осталась. Одно чертово воспоминание о девушке, которую я больше никогда не увижу, пара язвительных пословиц и на редкость мерзостный характер.

СБшники выжали меня досуха и ушли. Я завалился на диван, но сон не шел, и я позволил себе раскиснуть. Для закисания выбрал мескаль. По сути та же текилла, но пил я ее без лайма и соли. Глушил прямо из горла маленькими глоточками.

В голове роилось столько вопросов. Например, почему мне рассказали правду о моем происхождении? Недочет или выверенный ход? Справлюсь ли я с заданием СБ? Хоть живой останусь? А может, превращусь в безмозглый овощ? Я сделал большой глоток мескаля, глотая вопросы вместе с алкоголем. Как жаль, что я не курю…

— Ты в порядке? — Эрика стояла у двери в комнату, куда ее отправил Хендриксон. И как ей только удается быть столь соблазнительной в простой пижаме.

— Откуда пижама?

— Была в комнате.

— Тебе идет, — сказал я, глотнув мескаля, и радуясь, что есть на что отвлечься.

— Ну да, я прям богиня красоты.

— Тебе действительно идет.

— Ты пьян.

— Есть немного.

— Пить одному, это алкоголизм, — девушка подошла и потянула бутылку из моих рук. Я не сопротивлялся, а она сделала глоток, не сводя с меня глаз.

— Хоть бы скривилась, — улыбнулся я, отбирая бутылку.

— Ну не после первого же глотка.

— Смешная ты…

— Минуту назад, я была красивой.

— До сих пор… — я сделал глоток, — богиня красоты, а еще очень смелая девушка. Спасибо тебе. — Эрика отобрала бутылку и сделала большой глоток. Не выдержала, поперхнулась и закашлялась. Я легонько хлопнул ее по спине, но она отвела мою руку. — Показушница.

— Уж кто бы говорил, — огрызнулась она. — Стоит тут весь такой из себя таинственный и романтический герой. — Она ткнула меня кулачком в плече, вызвав улыбку. — Еще и ухмыляется загадочно.

— Извини, — я потянул бутылку, но девушка не отдала. Сделала шаг назад и снова глядя мне в глаза сделала большой глоток. На этот раз не дрогнув.

— Зачем тебе это? Даже я пью маленькими глоточками.

— Зачем мы вообще делаем что-то? — спросила она и стала рядом, выглядывая на улицу. Сама предложила мне бутылку.

— Если бы я знал… Куда ты смотришь?

— Ищу звезды.

— Я влюблен! Сражен наповал, — вновь улыбнулся я.

— Дурацкие у тебя шуточки, — ответила Эрика. Потом схватила меня за ворот, притянула к себе и поцеловала. Запах ее духов, ударил по мозгам похлеще алкоголя, нежные губы приятно обжигали. Поцелуй получился на редкость страстным. И провалится мне на месте, но останавливаться на этом она точно не собирается.

— Стой красавица. Завтра я исчезну из твоей жизни навсегда.

— Ты говорил у тебя амнезия? Не беда. Создавай новые воспоминания! — она снова подарила мне поцелуй. На этот раз короткий. — Я хочу, чтобы ты меня запомнил.

Наверное, это мой рок, помнить прекрасных женщин, с которыми я мог бы быть счастлив.

Всегда хотел быть секретным агентом… Нет, не хотел. Хотел три Б.: бухла, бабла и баб. Опять вру. Спиртным я не злоупотребляю, деньги во главу стола не ставлю, а к женщинам отношусь уважительно. Но куда уж без всего этого? Да и мира во всем мире я не желаю. Не настолько злой, чтобы желать людям того, что они не хотят.

Память уже никогда не вернется ко мне, но я уверен, в прошлой жизни, судьба меня не баловала, так что в этой постараюсь урвать свой кусок. В этой придется немного побыть тайным агентом. Ради этого даже зубом пришлось пожертвовать. Хендриксон предупредил, что, если его выбьют, он меня сам убьет. Зуб был экспериментальной биоаналоговой видеокамерой и стоил как половина новенького эсминца. Но это еще фигня, а вот левую руку мне препарировали по-крупному. Зуб мне сменили с утра пораньше, а руку делали у татуировщика.

— Дай угадаю, эта фигня тоже жутко дорогая и экспериментальная? — спросил я Хендриксона, когда он показал мне банку с чем-то отдаленно похожим на узкие ленты синих морских водорослей.

— Дорогая, но не экспериментальная. Мы пользуемся такими уже лет сорок.

— И что оно делает?

— Выводит из организма яды. Хозяина этого симбионта практически невозможно отравить. Можешь переставать свое противозачаточное пить.

— Тебя послать?

— Не понял.

— Никогда не поверю, что агент страдает короткой памятью. Ты прекрасно помнишь, что я пью таблетки от диареи.

— Что ж ты такой колючий? Я же пошутил.

— В задницу такие шутки. — Честно говоря, я просто нервничал.

— Руку. — Вчерашний хьюм, он же сегодняшний дантист, хлопнул мне в предплечье бесконтактным шприцом.

— А синевласки сегодня не будет?

— Он свое вчера отработал.

— Надеюсь на это. — Вчерашний ивари был гипнотизером. Он ставил мне какой-то ментальный блок, но из всего процесса я запомнил только наглую раздражающую улыбку.

— Сунь сюда. — Хьюм подкатил к креслу узкий высокий ящик, похожий на пыточный аппарат. Собственно, для любого другого, он, наверное, не был страшным. Я с сомнением сунул руку в черный провал, по локоть. Щелкнуло. От неожиданности я дернул обратно. Не тут-то было. Аппарат держал руку крепко. — Не дергайся. — Подергаешься тут. Вон как зажало. Собственно, удерживающих руку пут я не чувствовал. Укол подействовал.

СБшник щелкнул крышкой и открыл рабочий монитор аппарата. После нескольких нажатий, комната наполнилась противным запахом горелых волосков, но все закончилось так же быстро, как и началось.

— Вынимай.

— Ты что с ней сделал, ублюдок! — предплечье, красное, как рак, с сеткой жженых линий, теперь больше походило на кусок недожаренного на гриле стейка.

— Успокойся. — Сбшник невозмутимо достал длинный лоток и выплеснул в него содержимое банки. — Суй. — Я и сунул. Куда мне было деваться.

Водоросли ожили. Словно учуяв горелую плоть, они обволокли мое предплечье. Я по-прежнему не чувствовал ничего. А водорослей становилось все меньше. Сначала я подумал, что они ужимаются, но после того, как возле запястья заметил вновь показавшиеся ожоги, понял, что они растворяются. Растворяются в моей коже! Жутковатое было зрелище. Даже аналогов не могу придумать.

— Да не бойся ты так, — успокоил меня Хендриксон. — У нас такие же стоят.

И все же, проникновение симбионта не прошло бесследно. Прозрачная жидкость в лотке немного порозовела от выступающей из мелких ранок крови. Когда симбионт полностью втянулся, СБшник взял со стола бутылочку и капнул в раствор черную каплю. Черные разводы, не растворились в воде как чернила. Тьма поползла дальше. Ей понадобилось меньше минуты, чтобы заполнить весь лоток.

— Пошевели рукой… Вытягивай.

Шрамы на моей руке неожиданно сложились в угловатый орнамент черного цвета.

— А повеселей цвет нельзя было выбрать?

— Этот лучше всего маскирует воспаление.

— То есть тату у меня как прикрытие?

— Да. При нормальной имплантации, симбионт не оставляет следов. Ну и подсаживают его ближе к печени, сердцу или легким. В зависимости от специализации агента.

— А мне чего так коряво поставили?

— Не важно.

— Важно!

— Ладно…. Обычно симбионт выращивается под конкретного агента. С тобой у нас времени не было.

— То есть, вы мне подсунули или брак, или какой-то неликвид?!

— Неликвид, — согласился Хендриксон. — Никаких браков. Агент, которому он предназначался недожил до имплантации. Ты не переживай у вас совместимость больше семидесяти процентов.

— Но на печень вы его ставить побоялись.

— Ой, да заткнись ты уже. Любой наемник за такой неликвид убил бы.

— Кроме того, мы запрограммировали внешние накопители яда. Видишь? — хьюм указал мне на внутреннюю часть предплечья, где орнамент закручивался в три круга, а конкретней — на места неокрашенной кожи, внутри.

— Не понял.

— Всякая дрянь будет выводиться с организма обычным путем, а серьезные яды будут собираться под ними. Когда круг покраснеет — резервуар полон. Снотворное, парализующий, смертельный. — Указал он в порядке от запястья.

— И что мне с ними делать?

— Использовать, — удивился хьюм. — Берешь шприц, и набираешь сколько надо.

Да… Правду говорят — профессия оставляет след на человеке. Не хочу быть секретным агентом! Не хочу, чтобы яды стали естественной часть моей жизни!