— Очнись парень, очнись… — Мир тьмы настойчиво дергался со стороны в сторону, пока, наконец, не разродился светом. По глазах резануло, а в груди заклекотало от раздражения и злости еще до того как сознание вернулось полностью. — Где камни?
Я сфокусировал взгляд и увидел наглую рожу лейтенанта.
— В заднитс-се, — еле ворочая языком, ответил я.
— Черт! — хьюм отвесил мне звонкую оплеуху, и мир вновь безвольно завертелся вокруг. — Где камни скотина! — лейтенант ухватил меня за воротник и приподнял над койкой.
— Полегче! — прикрикнул на него седой мужик в белом халате поверх форменной рубашки.
— Ты говорил, что эта дрянь подействует! — взъярился на него лейтенант.
— Еще слово, сосунок, я вырву тебе язык и сделаю им массаж простаты. — Лейтенант осекся, а седой продолжил. — Я говорил, что эта сыроватка ничем не хуже военного суперпентанола, но у парня сотрясение, да и не пришел он еще в себя.
Послать бы их. И седого и молодого, и всех-всех-всех в радиусе километра. Господи, как же паршиво! Мир вертелся, кружился и спешил съехать с катушек. Тем не менее, собрав остатки сил, я зажал его в тиски своей воли и сосредоточился до скрипа шестеренок в мозгах.
— Посмотри на него, он же явно в неадеквате. Вон, какую рожу скорчил.
— Себя видел, клизма престарелая?
— О, да у него, наверное, просто защитный механизм включился. Организм реагирует на стресс агрессией, идет массовый выброс адреналина.
— И что теперь?
— А ничего. Время нужно. Пока он не успокоится, ответов можем и не ждать.
— У нас нет времени! Полиция заберет его стразу же после швартовки.
— Могу грохнуть его мозг окончательно.
— Себя грохни, — возмутился я. Ничего поязвительней в голову не лезло.
— Не стоит, у кэпа знакомый в военной полиции на должности. Вот пускай они его и грохнут.
Мир завис и перестал дрожать. Добегался… Аж мурашки по спине.
— Ладно, тогда я его выключаю, — Доктор взял из подноса бесконтактный шприц, и отодвинул лейтенанта в сторону.
— Э, куда, — я вяло отмахнулся от иньектора, но медик легко поймал мою руку и ввел дозу препарата в шею. Сразу же потянуло на сон. Хана моему симбионту.
Тьма, милая, давно не виделись. Какая же ты все-таки теплая и приятная…
Ненавижу пробуждения. Вот только ведь уснул… Или это меня уснули? Да, кажись это ближе к правде. Точно, точно так и было. Седая сволочь в халате и урод-хьюм. Моральный урод, так он…
Черт, совсем мозгами тронулся, мысли не контролирую. Думаем о насущном.
Эмоциональное внутреннее «я» немного посопротивлялось, но все же сдалось под суровым натиском разума. Тем более что инстинкт самосохранения был на стороне последнего. Усталость — не повод лишний раз шкуру портить. На ней и так уже полно подпалин, ссадин и синяков. О внутренних органах я молчу, а уж о мозгах… Стоит только отметить, как я веду себя сейчас.
И так, что мы имеем? Во-первых, я проснулся, но глаза не открыл, да и вообще не пошевелился. Раньше таких способностей за собой не замечал. Хотя, как долго я себя знаю? Жаль, что я больше не робот-инвитро. У того, как это ни парадоксально, было прекрасное чувство времени…
Послушаем.
Тишина. Ни звука. Сердце бьется, кровь толчками пульсирует по всему организму.
Отсечь ненужное. Ага, прям Далай-Лама на медитации.
Как и ожидал, ничего у меня не получилось, но прислушавшись сильнее, я внезапно уловил мерное гудение на границе приемлемого звукового диапазона.
Силовые линии или вентиляция? Ой, да чего гадать, пора открывать глаза и осмотреться.
Внезапно выскочило внутреннее я и робко поинтересовалось от чего я так спешу на собственные пытки, но разум сказал надо.
Камера. Всего лишь наглухо задраенная камера с маленьким окошком в коридор. А гудение от лампы на потолке. Я семь веков пролежал в капсуле, а лампы освещения до сих пор гудят. Не о том! Что у нас с камерами? Нет. Хотя почему это нет? Если я их не вижу, это ни о чем еще не говорит. Ну, да и хрен с ними, с камерами, главное здесь нет пыточных инструментов. Значит, можно поспать! Да я только недавно очнулся, но сон под препаратами после избиения не самый лучший способ восстановить силы. Еще бы пожрать… Только не набор номер один!
Вот почему все дерьмо в жизни обязательно всплывает наверх? Куча ведь воспоминаний осталась от меня-инвитро, а живее всего вспоминаются несъедобная бурда и драка в столовой.
Блин, а ведь пару человек я тогда уложил… М-да, поспал, теперь только об этом и буду думать.
Дверь камеры пискнула электронным замком и на уровне груди образовалась широкая ниша с подставкой. В окошке образовалась квадратная морда инвитро. Убедившись, что я не сплю, солдат сунул в нишу поднос и исчез.
Еда! Да-да-да! А запахи!
Я схватил поднос, втянул его в камеру и уставился на овощной салат и куриные ножки. Настоящие помидоры, настоящее мясо! Я плюхнулся на койку, скрестив ноги, поставил поднос перед собой и взял в руки пластиковую вилку. Ткнул кусочек помидорки… Да, самоубийство такой не совершишь. Это даже не пластик — резина. Впрочем, если не спешить, овощи накалываются вполне сносно.
Господи, как же все-таки, вкусно! А курица! Золотистая, ароматная, поджаристая, с хрустящей, слегка солоноватой корочкой. При этом мясо мягкое, не волокнистое, как часто бывает. Ненавижу, когда волокна меж зубов застревают. А здесь даже соус острый. Сейчас прям расплачусь от счастья.
Поднос опустел мгновенно, я даже не заметил. После этого было острое желание вылизать его до блеска, но титаническим усилием воли, я сглотнул слюну и взял низкий пузатый стакан с соком. О, а ниша в двери закрылась.
Так, отношение ко мне здесь демонстративно-дружелюбное. Причина? Да хрен его знает. По ходу развития событий отсечем все варианты с моей расчлененкой и прочими неприятными вещами. Стоит остерегаться вопросов о камешках, но так же стоит поторопиться, пока флотские не договорились с военной полицией. Межведомственные отношения дело сложное, а уж ВП вообще никто не любит. Но как говорится, не любовь и труд, а крупные бабки все перетрут. Надо спешить. На том свете отосплюсь.
Удивительно, на что только способна хорошая еда. Они хоть ничего туда не подмешали? Жаль, скончался мой симбионт.
Я поднял левую руку и с удивлением заметил зеленый контур вокруг мелкой черной чешуйки на предплечье. Такой же, только желтый контур был у еще одной немного дальше от запястья. А ведь они совпадали с местами накопления ядов симбионтом. Присмотревшись лучше, я отыскал и третий накопитель. В этом месте рука была покрыта довольно крупными кусками хитина, поэтому красным отсвечивал только крохотный участок на стыке пластин.
— Ха! — не сдержался я. Похоже, меня от суперпентанола спас не стресс, а симбионт. Это внушает уверенность. Так, не отвлекаемся.
— Эй, там. Я хочу поговорить.