Чада в лесу

Глава 18

Поехать одному было бы неправильно. Лучше всего отправить туда двоих полицейских, детектива-констебля Хэммонда и, скажем, Карен Малэхайд — уж она-то собаку съела в таких делах. Он позвонил Дональдсону. Вызвал его с машиной, потом позвонил домой Карен. Это не входило в ее обязанности, но она ни минуты не колебалась и к тому времени, как прибыл Дональдсон, уже приехала.

— Я тоже поеду, — сказала Дора.

— Он может быть опасен. — Вексфорду не хотелось ее останавливать, но пришлось. — Он опасен. Я тебе позвоню, когда ее найду. Ни на секунду не оставлю тебя в неведении. Обещаю.

Первые десять минут, пока они ехали в отдаленный район, где Сильвия — вместе с Нилом — купила и отремонтировала «Старый Приход», Карен хранила молчание. Наконец она его нарушила, сказав, что ничего не понимает. С Сильвией такое просто не могло произойти, только не с Сильвией.

— Она столько времени проработала в «Убежище» и каждый день своими глазами видела тех, кто стал жертвой насилия. Она ведь все понимает.

— Когда дело касается тебя лично, на многое смотришь иначе, — ответил Вексфорд, которому не давала покоя та же мысль. — Ты говоришь себе, да и другим: «Это абсолютно разные вещи».

К «Старому Приходу» вела извилистая дорога длиной в сто ярдов. Большой дом со всех сторон был окружен садом, передний, если можно так выразиться, сад зарос кустарником, и высокие деревья раскинули над ним свои ветви. Может, поэтому Сильвия, когда темнело, всегда зажигала здесь яркий свет — так ей было спокойнее и за себя, и за детей. Но сейчас сад накрыла тьма, кромешная тьма, ни один луч света не проникал сквозь плотно задернутые занавески. Если они, кончено, были задернуты. Этого нельзя было понять, даже когда Дональдсон подъехал к двери. Капли дождя стекали с ветвей, образуя лужицы на мощеной дорожке.

Дом выглядел так, словно в нем никто и не жил. Когда должен вернуться Нил с мальчиками? В девять? Или даже в десять? Утром они смогут подольше поспать, у них завтра нет занятий в школе. По дорожке в лучах фар Вексфорд подошел к парадной двери и нажал на звонок. Такова особенность отношений отцов и детей: у детей всегда есть ключи от родительского дома, а вот родители никогда не имеют ключей от домов своих детей. Шестой закон Вексфорда, усмехнулся он про себя, сейчас уже не помня, о чем говорилось в половине других. Дверь никто не открывал. Он позвонил снова. Когда он обернулся, сильный порыв ветра бросил ему в лицо капли дождя.

Что он будет делать, если Кэллум Чэпмен откажется впустить их в дом? Конечно, взломает дверь, но еще не время. Карен вышла из машины с фонарем в руках и осветила часть дома. Все окна плотно закрыты. Вексфорд снова повернулся к двери, наклонился к почтовому ящику и прокричал в щель:

— Полиция! Откройте дверь!

Он сделал это, чтобы успокоить Сильвию, — он не ждал, что Кэллум выполнит его требование. Он позвал снова, повысив голос так, чтобы его было слышно во всем доме и придав ему как можно больше решительности. Может, она сейчас слышит его, где бы ни находилась.

Они с Карен обошли дом. И тут же промокли. Кусты, в основном вечнозеленые, разрослись так, что подобрались к тропинке, их листья были тяжелыми от воды. С деревьев стекали крупные холодные капли. Если бы не свет фонаря, тьма была бы непроглядная. Зеленовато-белый луч туманного света пронизывал мокрые заросли, и становилась видна высокая трава под ногами, такая же мокрая. Они увидели красный пластмассовый мячик, который, видимо, кто-то из мальчиков забросил сюда летом, а потом не смог найти.

— Неужели здесь никто не ухаживает за садом? — проворчал Вексфорд, но тут же вспомнил, что единственным его занятием в саду было провести там летний вечерок, любуясь цветами. Сейчас, сегодня вечером, такое казалось ему невозможным, и это было лишь призрачное воспоминание. — Где-то здесь есть задняя дверь, в том конце.

Дверь была заперта. А может, на засове? В задней части дома было так же темно, как и в передней. В свете фонаря он взглянул на часы. Чуть больше половины одиннадцатого. Когда Нил приводит мальчиков домой и есть ли у него ключи? Вряд ли. Следующий закон Вексфорда будет гласить: отдалившаяся от мужа жена, прогоняя его из когда-то общего дома, первым делом отбирает у него ключи.

И вдруг он вспомнил.

— В сарае, — сказал он Карен, — во дворе, Сильвия всегда держала там ключи от задней двери. Нил смастерил что-то вроде потайного местечка в балке, подальше от двери. Они думали, что там никто не найдет.

— Кто хочет, тот найдет, — откликнулась Карен. — Сейчас невозможно, спрятав куда-нибудь ключи, быть уверенным, что их не отыщут.

— Я ей так и говорил. Она сказала, что уберет их оттуда, но убрала ли…

По крайней мере, дверь в сарай была не заперта. Внутри темно и все напоминало о средневековье: древесные стены, и потолок, и балки, такие низкие, что Вексфорду пришлось нагнуться. Электричество сюда не проводили. Когда сарай еще был коттеджем и в нем жили люди, его освещали свечами. Газонокосилка, ненужный садовый инвентарь, пакеты и картонные коробки в темноте казались огромными. Вексфорд взял у Карен фонарь и направил его на пятую от двери балку, освещая сеть паутины и неровное круглое отверстие в почерневшем дубе, которое казалось всего лишь дырочкой от выпавшего сучка. Наверное, руки у него крупнее, чем у Нила, потому что он смог просунуть внутрь только мизинец. Он согнул его, а потом выдернул назад, и из отверстия выпало что-то металлическое. Вексфорд нагнулся и подобрал с пола ключ, пытаясь сдержать победный крик, а когда выпрямлялся, тут же стукнулся головой о балку.

— Вы в порядке, сэр? — забеспокоилась Карен.

— Все отлично, — ответил он, морщась от боли и потирая ушибленное место. Из глаз все еще сыпались искры. — Хорошо, что она не послушалась моего совета.

Хорошо, если дверь не заперта на засов… Нет, не на засов. Инспектор повернул ключ в замке, и они вошли в дом. Прошли прачечную, потом кухню. Карен нащупала выключатель и нажала на него. В кухне на столе стояли тарелки с едой, очевидно, ужин был прерван. Пили вино, бутылка была наполовину пуста, большую ее часть, он был уверен, выпил Чэпмен: стакан с той стороны, где сидел он, был пуст, а другой, со стороны Сильвии, — полон. Вексфорд прошел в холл, включил свет и позвал:

— Сильвия? Ты где?

На верхней площадке открылась дверь. Она была совсем рядом с верхней ступенькой, примерно в ярде от нее. Вышел Чэпмен.

— Что вы здесь делаете? Как вы сюда попали?

— У меня есть ключ, — ответил Вексфорд. Если Чэпмен не знал о тайном месте, он не собирался рассказывать. — Я дважды позвонил в дверь, но мне никто не открыл. Где Сильвия?

Чэпмен не ответил. Он бросил взгляд на Карен:

— А это кто?

— Сержант полиции Малэхайд, — представилась Карен. — Будьте любезны сказать, где находится Сильвия.

— Не ваше дело. Вас это не касается. Мы просто немного повздорили, такое часто случается между людьми, живущими вместе, если я не ошибаюсь.

Неожиданно Вексфорд понял, где она. В «раздевалке», как они с Нилом называли встроенный в стену шкаф для одежды. Его дверцы запирались на замок, он заметил это давно, когда несколько лет назад навещал Сильвию, заболевшую гриппом. Он поставил ногу на нижнюю ступеньку, а когда понял, что Чэпмен не собирается освобождать ему дорогу, сказал:

— Хватит, дай мне пройти.

— Наверх вы не пройдете, — ответил Чэпмен, тем самым показывая, что ничего не знает о телефонном звонке. — Не знаю, что привело вас сюда, наверное, снова ее хныканье, но сейчас она не хочет вас видеть, и я не хочу. Это между нами, наше личное дело.

— Черта с два.

Вексфорд поднялся наверх и попытался обойти его. Чэпмен был ниже его, но моложе. Он выбросил руку вперед и ударил Вексфорда кулаком — целился в челюсть, но попал в ключицу. К счастью, и, видимо, — для них обоих (Вексфорд уже начал обдумывать, что будет, если нанести ответный удар), не рассчитавший сил Чэпмен пошатнулся и, потеряв равновесие, скатился по лестнице. Внизу он моментально поднялся, его лицо побагровело от ярости. Вексфорд продолжал стоять там же, заняв оборонительную позицию. Преодолеть этот живой барьер Чэпмен смог бы только после ожесточенной схватки. Он снова ступил на лестницу, выдвинув кулаки, но в этот момент Карен окликнула его. Она позвала его очень мягко:

— Мистер Чэпмен!

Он обернулся. И стал спускаться. Возможно, он решил, как потом уже подумал Вексфорд, что если нападет на женщину, еще одну женщину, тогда старший по званию вмиг окажется внизу, чтобы защитить ее. И, напади Чэпмен на Карен, Вексфорд именно так и поступил бы. Все произошло очень быстро. Чэпмен потянулся к плечу Карен, видимо, собираясь схватить ее за горло, а в следующую секунду Карен, применив какой-то прием, схватила его, подбросила в воздухе и увесистым ударом повалила на пол.

— Хорошая работа, — похвалил Вексфорд. Он напрочь позабыл об уроках карате, которые она регулярно посещала в прошлом и позапрошлом году, и вот они ей пригодились. Ему и раньше приходилось видеть подобное, но никогда это не было проделано столь блестяще. Он сразу же включил свет и начал искать раздевалку. Карен пошла за ним.

— Сильвия!

В доме стояла зловещая тишина. Почему же Сильвия не услышала, когда он звал еще в первый раз? Дверь в ее спальню была не заперта, в раздевалку — тоже. Он открыл шкаф — внутри была только одежда, висевшая в несколько рядов.

— Сильвия, где ты?

Снова никто не ответил, но они услышали стук В этом доме было много спален, и в каждой — шкафы. Но Чэпмен вышел из той, что находилась у самой лестницы… Сильвию нашла Карен — в шкафу, который они называли сушильным, хотя никогда ничего в нем не сушили. Внутри было неимоверно жарко: от бойлера шло тепло, и нагреватель работал на полную мощность. Температура была почти 40 градусов Цельсия. Сильвия сидела на полу, с нее большими каплями струился пот, а вокруг валялись вещи, которые, вероятно, были на ней до тех пор, пока ей не пришлось снять с себя все, кроме тоненькой юбки и футболки. Ее лодыжки были связаны чем-то похожим на пояс от халата, но руки были свободны. Наверное, и они были связаны, но ей удалось освободить их. Он понял, почему она не отвечала: Чэпмен — наверное, после того, как она позвонила, хотя он и не знал о звонке, — залепил ей рот лейкопластырем.

Он поднял ее на руки, вынес в спальню и положил на разобранную постель. Пока Карен старалась, не причиняя боли, отодрать пластырь, он позвонил Доре и сказал, что все в порядке и волноваться не надо. Потом повернулся к дочери. Мягким, но, видимо, болезненным рывком Карен отлепила последний впившийся в кожу кончик пластыря. Сильвия прижала руку к верхней губе и разрыдалась. Под глазами у нее были синяки, а через всю щеку шла темно-красная ссадина, между верхней губой и носом виднелся порез, который сначала был прикрыт пластырем, хотя пластырь наклеивали и не для этого.

— Это он с тобой сделал?

Дочь кивнула. Из ее глаз хлынули слезы. Вексфорд почувствовал, как его захлестнула горячая волна ярости. Она уже готова была прорваться наружу, когда он услышал шаги Чэпмена на лестнице. Здравый смысл покинул его, освобождая место всепоглощающей злости, он уже не задумывался о возможных последствиях, а благоразумие стало для него пустым звуком. Он развернулся и наградил Чэпмена метким ударом в челюсть. Удивительно, что удалось сделать это, спустя какое-то время подумал он, ведь он не дрался ни с кем со времен боксерской школы. Удар получился славным — он выполнил его, как настоящий профессионал. Любовник Сильвии, открыв рот, растянулся на полу и, вероятно, потерял сознание. Господи, подумал Вексфорд, а вдруг он мертв?

Но тот был жив. И вскоре попытался сесть.

— Не позволяй ему приближаться ко мне, — воскликнула Сильвия.

— Надеюсь, ты счастлива, — пробормотал Чэпмен, потирая челюсть.

— Пусть убирается из моего дома. Немедленно.

Вексфорд поблагодарил бога за эти слова. Что бы он стал делать, если б она решила простить его? Но все еще, может быть, впереди…

Карен спросила:

— Сильвия, ты можешь спуститься вниз? Хватит сил? Я напою тебя чем-нибудь горячим и очень сладким.

Та кивнула и с трудом, как старушка, встала.

— Ну и видок у меня сейчас, наверное, — проговорила она. — А тело разукрашено еще больше, просто под одеждой не видно. — Она с отвращением взглянула на Чэпмена. — Можешь собирать свои вещи и убираться. Мне плевать, как ты доберешься до Кингсмаркэма. Пешком пройдешься. Отсюда всего семь миль.

— Я не в состоянии идти, — проворчал тот. — Твой чертов папаша чуть не прикончил меня.

— Видимо, не прикончил, — сказал Вексфорд, а затем, понимая, что другого способа избавить от него Сильвию он не придумает, добавил: — Мы возьмем его с собой. Мне и самому не хочется, но он просто не дойдет. — Неожиданно ему вспомнились слова, сказанные Чэпменом в «Луноцвете», что-то о налогах. — Я был бы рад видеть его мертвым в канаве, но только достойные умирают молодыми.

Они помогли Сильвии спуститься вниз. Сейчас он заметил, что у нее на ногах синяки. Почему он не понял всего еще тогда, когда на Рождество увидел у нее на запястье ссадину, по форме напоминающую браслет? Потому что не мог поверить, что женщина, работающая в организации, помогающей жертвам домашнего насилия, станет терпеть жестокое обращение своего любовника.

Спустился и Чэпмен, что было довольно странно. Прежде он выглядел свирепо, а сейчас казался пристыженным. Не произнося ни слова, он хвостом плелся за ними — будто вот-вот заплачет. Карен вскипятила чайник и приготовила Сильвии, Вексфорду и себе чай. В чае Сильвии было много молока и сахара, обычно она такой не пила, но сейчас это было очень кстати. Ее лицо постепенно оживало, она заговорила. Вексфорд думал, она отложит объяснения до тех пор, пока Чэпмен не уберется, но ей, видимо, доставляло удовольствие рассказывать, как все было, в присутствии своего обидчика, и Вексфорд понимал, что на ее месте поступил бы так же.

— Он хочет жениться на мне. Вернее, хотел. Думаю, теперь уже не хочет. Он все настаивал, давил на меня и даже раз или два ударил. — Она взглянула на отца и закатила глаза. — Я полная дура, разве нет? Кому разбираться в этом, как не мне. Но когда дело коснулось меня самой, я начала убеждать себя, что это совсем другое. Когда они обещают больше этого не делать, как-то получается, что им веришь…

Чэпмен прервал ее:

— Я обещаю, Сильвия. Это не повторится. Я поклянусь на Библии, если хочешь. Я дам торжественную клятву больше так никогда, никогда не поступать. И я все еще хочу жениться на тебе. Ты же знаешь, все это произошло только потому, что ты отказывалась выйти за меня.

Сильвия сухо засмеялась, но от этого ей стало больно.

— Сегодня вечером между нами произошла серьезная ссора. Я сказала, что не выйду за него и не желаю, чтобы он здесь оставался. Я попросила его уйти, и он набросился на меня. Повалил меня на пол и начал бить по лицу. Я вырвалась и побежала наверх. Я хотела закрыться в своей спальне — какая же это была ошибка! Наверху ему было проще управиться со мной. Как минимум легче достать пластырь. — Она бросила на Чэпмена взгляд, в котором было столько ненависти, что Вексфорду стало не по себе. — В этом доме так холодно, и хорошо еще, что на мне было много одежды. Впрочем, это как посмотреть. Я чуть не умерла от жары в том шкафу, но зато в кармане кофты смогла спрятать мобильный телефон.

Чэпмен этого не знал. Он покачал головой, видимо, упрекая себя в легкомыслии: прежде чем запереть жертву, ее надо было обыскать. Сильвия продолжала:

— Потом он вернулся, заклеил мне рот, связал по рукам и ногам и отнес в шкаф, в тот жаркий шкаф. Это была спланированная, преднамеренная пытка. Не знаю, что он собирался делать дальше, может, уехал бы на моей машине или дождался бы возвращения Нила с мальчиками… А где мальчики?

Как только она произнесла эти слова, раздался звонок в дверь. Вексфорд пошел открывать. В дом влетели Бен и Робин и сразу же побежали на кухню. Не хотелось, чтобы они видели мать в таком состоянии, хотя узнать обо всем им рано или поздно придется. Он в общих словах рассказал Нилу, что произошло.

— Где он? Я с ним разберусь.

— Нет, Нил. Хватит с него. Знаешь, я не должен был бить его, один бог знает, чем все это может закончиться. Но в любом случае, здесь он не останется. И хорошо, если Сильвия согласится пока пожить у нас вместе с мальчиками. Я попрошу Карен отвезти их к нам в машине Сильвии.

— Я сам заберу их, — сказал Нил.

Очевидно, Сильвия сказала детям, что упала с лестницы. Вышла из спальни, где сушильный шкаф, было темно, оступилась и с грохотом полетела вниз. Поверили они в то, что при падении можно набить себе такие синяки под глазами, или нет, Вексфорд не знал. Но, видимо, объяснение их удовлетворило, и они, как и большинство детей, были взбудоражены предстоящим отъездом из дома на ночь. Чэпмен, проигравший сражение, отправился наверх паковать чемоданы.

— Почему он везде выключил свет? — спросила Карен.

— Не знаю. Он всегда говорил, что я не экономлю электричество, но это мой дом, и по счетам плачу я. Не знаю, что он собирался делать, когда Робин с Беном вернулись бы домой. Может, он сказал бы им, что я почувствовала себя плохо и легла спать, а сам всю ночь продержал бы меня в шкафу. Он на это способен. Какая же я дура.

Нил отвез Сильвию и детей домой к Вексфорду, а сам инспектор вместе с Карен повез Чэпмена. У него было столько чемоданов, коробок и пакетов, что багажник был забит полностью. Вексфорду даже стало интересно, сколько вещей Сильвии тот прихватил с собой. Да пусть берет, лишь бы убирался.

Все молчали. Дональдсона, сидевшего за рулем, так и распирало от любопытства, он был готов жадно ловить любые намеки, но их не было. Его попросили ехать в Стоуэртон, но, насколько он знал, этот район никак не был связан с дочерью старшего инспектора или с ее родственниками. Здесь, на улице, которая шла мимо заднего фасада заброшенного завода, ему было сказано высадить пассажира перед обшарпанным многоэтажным домом. На доме висела табличка с отвалившимися буквами, которые никто и не думал возвращать на место, а подъезд освещала круглая лампа, одна из четырех. Дональдсон думал поднять чемоданы и коробки по лестнице, но Вексфорд велел не делать этого, а оставить их на тротуаре.

Чэпмен вышел из машины и стоял, окруженный вещами, своими собственными, а может, еще и теми, что принадлежали Сильвии.

— Спокойной ночи, — сказал Вексфорд, высунувшись в окно.

Они еще успели увидеть, как Чэпмен, устало сгорбившись, стал перетаскивать свой скарб с тротуара к подъезду. Вещей было так много, что ему придется не раз возвращаться за ними. Может, они видят его в последний раз. А может, и нет, подумал Вексфорд. Жизненный опыт подсказывал ему, что пары редко распадаются без шума раз и навсегда, они снова сходятся и расходятся, и весь этот невеселый процесс сопровождается скандалами, примирениями и взаимными оскорблениями. Но только не в этот раз, пожалуйста, не в этот раз, ведь страдать снова будет его дочь…

А привлекать Чэпмена к уголовной ответственности за нанесение телесных повреждений или, скажем, за сопротивление при аресте? Нет, пожалуй, этого делать не стоит. Дело касается его дочери. Следовало ли ему опередить Чэпмена и первым рассказать Фриборну, что произошло? Возможно, Чэпмен захочет отомстить, обвинив Вексфорда в нападении, но все-таки вряд ли, ведь тогда он вынужден будет признать, что его уложил мужчина, который гораздо старше. Если быть честным с самим собой, подумал Вексфорд, не стоит жалеть о содеянном: удар предназначался не одному Чэпмену, а всем тем подонкам, которые за последние десять лет были в жизни его дочерей. Тому худосочному зануде, с которым Сильвия встречалась после того, как рассталась с Нилом, и до встречи с Чэпменом, тому ужасному литературному лауреату и поэту, с которым был роман у Шейлы, и тому идиоту по имени Себастьян какой-то, с которым Шейла познакомилась давным-давно, еще в актерской школе, и который натравил на них свою собаку, а Вексфорду пришлось от нее удирать. Не хочу думать ни о ком из них, сказал он себе, я заставлю себя выбросить их из головы.

Он пожелал Карен спокойной ночи и поблагодарил за помощь. Когда она ушла, он попытался понять, что за мысль засела в его подсознании и весь вечер не дает ему покоя. Это было как-то связано с лестницей и дверью спальни, находившейся всего в паре футов от верхней ступеньки. Любой, кто выходит из этой двери, может легко упасть с лестницы, как Чэпмен, хотя, конечно, тот упал отчасти потому, что, ударив Вексфорда, потерял равновесие. Он попытался сосредоточиться. Снова прокрутил случившееся в голове.

Лестница и дверь в спальню в доме Сильвии расположены так же, как и в «Антриме». Это и неудобно, и непродуманно, но вполне безопасно, если быть осторожным. Предположим, кто-то подходит к этой двери… Нет, не «кто-то», а Джоанна Трой. Ведь он сидит в этой самой комнате, делает нескончаемую и утомительную домашнюю работу, которую должен закончить по требованию отца, вечно призывающего выполнять все школьные обязанности. И вот Джоанна подходит к двери, стучит — возможно, для того, чтобы попросить его выключить свет и лечь спать. Наверное, Роджер и Катрина просили ее следить за тем, чтобы дети не засиживались допоздна. Возможно, она уже подходила к двери дважды или даже трижды, и на этот раз он, выведенный из себя, распахивает дверь настежь и отталкивает ее.

Нет, невозможно. Пятнадцатилетний мальчик не может сделать такого, если, конечно, у него нет наклонностей уголовника и психопата.