Чарли

Глава 12

— Остановите автобус! — во всю глотку заорал я, вскочив с кресла.

Крик в безмолвном салоне так испугал водителя, что тот незамедлительно ударил по тормозам. Пассажиров кинуло вперед, автобус слегка занесло, но, к счастью, никто не пострадал.

— Какого лешего, парень?! — пожилой усатый мужчина в синей фуражке схватился за сердце.

— Утюг забыл выключить! Извините…

Схватив Чарли за руку, чуть ли не бегом пронесся меж кресел под неодобрительные взгляды и гневный шепот. Забрав вещи, мы двинулись вдоль дороги. Велел спутнице вытянуть руку, а сам достал смартфон и набрал друга. После первого же гудка ответил гремящий металлический голос, в котором отчетливо слышалась насмешка:

— Уже возвращаетесь?

— Где Джон? — процедил сквозь стиснутые зубы. Меня раздирало от ярости, но тварь на том конце это лишь веселило.

— Секунду. Дорогой, возьми трубочку!

Послышалось шуршание, всхлип и тяжелое дыхание.

— Макс, беги! — хрипло выдавил крепыш.

— Не слушай его. Если не вернешься к полуночи, возьмусь за всех, кто тебе дорог. Начну, пожалуй, с Лоры.

— Мразь! Не знаю кто ты, но я найду тебя и убью!

Маска хрипло расхохоталась:

— Поаккуратнее со словами, молодой человек.

И отключилась.

Я сжал кулак с такой силой, что смартфон чуть не треснул. Чарли коснулась моего плеча и произнесла:

— Мы справимся, обещаю. Я защищу вас.

— Уж постарайся.

За час мимо просвистел десяток машин, но ни одна даже не сбавила скорость. Автобус успел отъехать на приличное расстояние от Сент-Круза и пешком, да еще с сумками мы бы ни за что не успели к полуночи. Я шел из последних сил, чувствуя как пекутся легкие на медленном огне. После вчерашних раскопок каждый шаг давался как Русалочке на суше, но Джона я бросить не мог.

— Передохни.

— Времени нет.

— Да стой ты, — девушка схватила меня за руку. — Сейчас все будет, успокойся только.

— Что будет?

— Увидишь.

Тут из-за поворота неспешно выкатил видавший виды грузовичок годов этак шестидесятых. В кузове лежала толстенная связка бревен, за рулем сидел дедок — такой же старый, как и автомобиль. Усатый, в соломенной шляпе и джинсовом комбинезоне — этакий типичнейший реднек, только с электронной сигаретой в зубах.

Он тоже не обратил на нас никакого внимания, как вдруг грузовик стал резко замедляться. Водитель нахмурился, завертел головой, разглядывая приборы, принялся давить на газ, но машина наотрез отказалась слушаться. Еще бы — несколько тонн дерева и металла висели в четверти дюйма от дороги. Поэтому к нам авто не подъехало, а буквально подлетело и замерло, ведомое таинственной силой бродяжки.

— Что за чертовщина! — ругнулся старик. — На спидометре тридцатка, двигатель пашет как вол, а я стою!

— Наверное, поломалось что-то, — с милейшей улыбкой ответила Чарли и добавила: — Мой парень вам все починит.

— Чего? — удивился я. — Я же не…

— Подними и опусти капот — и все, — прошипела девушка краем губ, продолжая улыбаться.

— Да? — дедок смерил меня скептическим взглядом и хмыкнул. — Ну пусть попробует.

— Только выключите все, — попросила Чарли, и только тогда я заметил капельку крови под носом и льющийся ручьями пот.

— Ну, как скажете.

Реднек-вейпер провернул ключ, рокот мотора смолк, и бедняга наконец смогла поставить машину на дорогу. Сделай она это при работающем двигателе, и грузовик умчал бы в кювет к чертовой бабушке. Я в свою очередь сделал о чем велели — поводил ладонями над пышущим жаром нутром, хлопнул капотом и показал большой палец. Старик усмехнулся, завелся и выронил парилку изо рта.

— Работает! Ничего себе, да у тебя золотые руки, парень!

— Подбросите до города? — спросила Чарли.

— Конечно! Без вас я бы все сроки сорвал! Забирайтесь, в кабине полно места.

Тут дедок немного приврал. Нам пришлось практически вжаться друг в друга, чтобы уместиться на сиденье. Но я ничуть не возражал — еще бы дверная ручка в бок не впивалась и вообще кайф. Когда еще побудешь с бродяжкой так близко без всех этих укоров о неприличном поведении?

Решив немного понаглеть, обнял ее за плечо. В ответ на хмурый взгляд с улыбкой произнес:

— Так удобнее.

— Куда путь держите? — спросил дед.

— В Сент-Круз.

— Путешествуете?

— Были на отдыхе, возвращаемся вот.

— А где отдыхали?

Вот же назойливый старик. Впрочем, я прекрасно понимал, на что подписываюсь. Пожилые люди ой как любят поболтать, а водители грузовиков — больше всех. Попутчики редкие, ехать далеко и скучно, не с бревнами же болтать?

— В Калифорнии.

— Хах! Кто ж в Калифорнии со своей девкой-то отдыхает? С девкой в Калифорнию — это как с углем в Ньюкасл, — заявил водитель и бодро расхохотался. — Эх, молодость-молодость.

Нам оставалось только вяло улыбнуться.

— Вот помню я, да в ваши годы…, - и пошло-поехало.

Как оказалось, обратная связь старику сто лет не нужна — вполне достаточно молчаливых слушателей. С расспросами он больше не приставал, а только тарахтел о своих любовных приключениях и немного о службе во Вьетнаме. Но вместо историй об ужасах той войны, в деталях поведал о проститутках в Сайгоне.

— Ты как? — едва слышно спросил я.

Ухо Чарли находилось в дюйме от моего рта, поэтому она прекрасно слышала все, о чем я говорил — пусть даже очень тихо.

— Рыть могилу не придется.

Так, а это у нас что такое? Она вспомнила чувство юмора или сердится из-за похорон? Может, и вся эта «неприличность» оттуда течет?

— Извини, конечно, но у тебя сердце не билось, и ты не дышала.

— И надо сразу же закапывать?

— Мы были напуганы до смерти!

— И постарались поскорее замести следы?

— А если бы…, - я прикусил язык и вздохнул. Оправдания — совсем не то, что хотела услышать подруга. — Прости.

— Ничего. Все в порядке. В следующий раз просто брось меня под ближайшим кустом.

— Я никогда тебя не бросал! — прорычал я. — И не брошу!

— Уже ругаетесь, голубки? — усмехнулся водитель. — Когда моя Марта начинает выпендриваться — отправляю ее погостить на денек к родственникам. — Он выдержал паузу и зарядил панчлайн: — В хлев к свиньям! Ха-ха-ха!!

От громогласного хохота зазвенели стекла. Чарли поежилась, как бы невзначай оттолкнув меня плечом. Да и хрен с ней, строит тут из себя королеву. Отвернулся и уставился на дорогу, делая вид, будто рядом торчит мешок картошки. Даже руку с плеча убрал, хотя из-за этого ручка дверцы больнее впилась в бок.

Дальше ехали молча, под бормотание и смех дедка, то ныряя в лес, то выныривая на небольшие сочные поля, где в изобилии паслись коровы — возможно, тоже чьи-то родственники. Тучи медленно наливались свинцом, время от времени роняя лишнюю влагу. Вдали виднелись заснеженные пики гор, окруженные последней в этом году зеленью. Я бы назвал все это тревожной красотой. И не только из-за собственных ощущений, но благодаря подозрительному спокойствию и умиротворению, которые предвещают самые страшные и разрушительные бури.

Надо говорить, что так и вышло?

Когда мы выехали на очередной открытый участок, заметили вдали подозрительного типа. По мере приближения подозрения только усиливались, а потом и вовсе стало не по себе. Он стоял прямо посреди дороги — высоченный и мускулистый, словно сбежавший с соревнования бодибилдеров. На вид лет тридцать, но стриженые полубоксом волосы белы как снег. Ширине челюсти позавидует сам Терминатор, на горбатом носу старый рваный шрам, но самое удивительное — глаза. Желтые, горящие, с вертикальными как у ящера зрачками. Одет в камуфляжные штаны с широким кожаным поясом и черную шинель со стоячим воротником.

Старик ругнулся и посигналил, но амбал и бровью не повел. Попытки спугнуть его ревом движка тоже ни к чему не привели. Пришлось останавливаться. Не успел дальнобой высунуться в окно и обозвать типа наркоманом, как тот шагнул к машине, схватил за радиаторную решетку и швырнул прочь с дороги. Тяжеленный грузовик крутануло словно игрушку, крепежи сорвало, и бревна покатились во все стороны.

Он замер на обочине, свесив правое колесо. Седой мужик тут же врезал в борт голой пяткой, и мы не перевернулись лишь из-за вмешательства Чарли. Она выровняла машину, после чего выскочила из салона и взмахнула руками. Переевший стероидов незнакомец в тот же миг подлетел на высоту пятиэтажного дома, да там и остался.

Бродяжка вытаращила глаза и тряхнула головой, я сам не поверил в увиденное. Амбал вместо превращения в мясную лепешку преспокойно висел в воздух, а холодный осенний ветер развевал его шинель подобно плащу.

— Неплохо! — проревел он и стукнул себя кулаками в грудь. — Но я могу лучше.

Седой кувыркнулся и щучкой нырнул к земле, со свистом разрезая воздух. Чарли прыгнула к дороге, уводя качка подальше от грузовика. Он врезался в асфальт словно метеорит, подняв волны грязи и пыли. В последний миг бродяжка успела заслониться сведенными предплечьями, но ее протащило ярдов десять — столь сильным вышел удар. Я отчетливо видел очертания силового щита в паре футов от девушки — комья земли и серые облака обтекали невидимую полусферу.

Здоровяк тем временем преспокойно взлетел и завис невысоко над землей, с интересом наблюдая за противницей.

— Первая кровь! — хохотнул он.

Чарли смахнула алую каплю из-под носа. После всех маневров с машиной она явно устала и долго не продержится. Надо помочь, но как? Потормошил деда за плечо — у дальнобоев, а особенно у реднеков-дальнобоев в бардачках частенько лежали всякие полезные в дороге штуки. Например, дробовики или револьверы. Но старик не отвечал, а шишка на лбу размером со спелую сливу толсто намекала, в чем причина его неразговорчивости.

Хорошо хоть жив остался — сопел как миленький. Пришлось самому рыться в бардачке. И — о чудо — отыскал там такую бандуру, какую никогда прежде и в кино не видел. Да что там в кино — даже в видеоиграх! Поэтому мысленно окрестил найденную вундервафлю истребителем слонов. Шутка ли — в дуло этого револьвера можно два пальца просунуть, ствол длиной в половину предплечья, а взводить курок пришлось левой рукой. Зато против такого амбала — самое оно.

Я высунулся из кабины, взял гада на мушку и крикнул:

— А ну вали отсюда!

Он повернулся ко мне и сощурил змеиные глаза.

— Руку не сломаешь?

— А ты дай повод проверить!

— Легко.

Седой коршуном ринулся к грузовику. Чарли помчала ему наперерез, но взрыв оттолкнул ее слишком далеко, летающий черт схватит меня гораздо быстрее. Положив ствол бандуры на согнутый локоть, до упора потянул правую руку вниз, абы как прицелился и спустил скобу.

Грохотнуло как майской ночью в горах, тяжеленная машина качнулась на рессорах и едва не сползла в кювет. Я мгновенно оглох и закашлялся в заполонившем кабину дыму. Когда ветер сдул белые клубы, незнакомец завис напротив меня. Огромную дыру в животе он, казалось, вообще не замечал. И вскоре я понял почему. Растекшаяся по кубикам пресса кровь медленно полилась вспять, как в перемотанном назад видео. За считанные секунды она полностью всосалась в рану, края стянулись, а на месте смертельной для любого человека дыры осталась белая звездочка шрама.

Мужик хлопнул по ней ладонью и рассмеялся.

— Неплохая попытка. А теперь моя очередь.

Если бы не Чарли, мне бы точно настал конец. Нетрудно представить, что способен сделать с тощим студентом такой-то буйвол. Бродяжка схватила его и пропахала поле как плугом на добрую сотню ярдов. Когда он вылез из бороны, его лицо напоминало окровавленный череп. Пара мгновений — и все зажило. Росомаха фигов.

Попытался пальнуть еще раз, но вундервафлю заклинило. Если драться бессмысленно, надо сваливать. Перетащив деда на пассажирское сиденье, сел за руль и принялся проворачивать ключ. Мотор давал несколько оборотов, чихал и замирал — и так каждый раз. А амбал не торопясь шагал в нашу сторону, хрустя костяшками. И тут я заметил в зеркале заднего вида разбросанный поблизости груз.

— Чарли, бревна!

Девушка благодарно кивнула и подняла над собой сразу пять стволов. Один за другим, как копья из баллист, они устремились во врага. Первое Седой отбил, от второго уклонился, третье же осадным тараном врезалось в грудь и отшвырнуло его аж до кромки леса. Мы выиграли немного времени, и я продолжил дергать ключ, стирая пальцы в кровь и ломая ногти. Движок упорно отказывался заводиться. Ни ругань, ни мольбы не помогали.

— Макс…

— Да?

— Сейчас я перенесу тебя так далеко, как только смогу. Приземлишься — беги без оглядки. Постараюсь задержать его подольше.

— Нет! Ты едва на ногах стоишь!

Девушка и вправду пошатывалась словно пьяная. Она стояла ко мне спиной, но я видел кровь на шее и волосах.

— Не спорь. Зачем умирать двоим?

Я не ответил. Но не потому, что не нашел слов. Слов имелось в избытке, весь матерный запас уже дважды озвучил. Просто качок остановился шагах в ста от нас, широко расставил ноги и принялся водить ладонями от себя и обратно, как в каком-то извращенном тайцзицюань. Змеиные глаза запылали, вертикальный зрачок полностью исчез в золотом сиянии. Глядя на эти пассы, я ощутил небывалую легкость в теле — почти невесомость, и не я один. Бревна, бандура, освежитель воздуха на зеркале, мои собственные волосы и прочие предметы взмыли невысоко над землей и застыли. Выглядело все это впечатляюще и чертовски стремно, я буквально лишился дара речи.

— Макс! Не смотри!

Зря Чарли это сказала. Теперь просто не мог не посмотреть. А случилось вот что: перед грудью здоровяка появилась крохотная золотая точка, в мгновение ока выросшая до размеров бейсбольного мяча. Он схватил ее, ничуть не боясь обжечься (хотя фигли — все равно заживет), и направил на нас. Из сверкающего подобно солнцу шарика с ревом лесного пожара ударил луч слепящей энергии. От нее исходил такой жар, что трава под лучом в мгновение ока обратилась в пепел, а земля спеклась. Протуберанец врезался в выставленный Чарли щит, из места соударения во все стороны брызнули молнии, как из катушки Теслы, резко запахло озоном, от рева пламени и треска электричества невыносимо заболели уши.

Очевидно, амбал надеялся на быструю победу, и внезапное сопротивление его сильно разозлило. Он оскалился, зарычал, глаза полыхнули с утроенной яркостью, однако невидимая преграда медленно, но верно наступала, откусывая от луча фут за футом. Каких усилий это стоило Чарли — невозможно вообразить. Но девушка держалась из последних сил, даже когда вокруг начал закручиваться смерч из синих и золотых сполохов. Он затягивал в себя все и перемалывал в труху, когда же ничего «съедобного» поблизости не осталось, стал сдирать пласты земли и всасывать низкие тяжелые тучи. Мне очень повезло находиться в эпицентре бушующего ада, где царило удивительное спокойствие, будто само время застыло. Может, так и было, но длилось все очень недолго.

Раздался хлопок, грузовик сильно тряхнуло, смерч растворился в небесной серости, оставив после себя идеально ровное отверстие в тучах, сквозь которое ударил столб солнечного света. Поле боя превратилось в выжженную проплешину (таким оно стоит и по сей день, без единой травинки), в центре которого лежала бродяжка. Седой с довольной ухмылкой приближался к ней, намереваясь закончить грязное дело. Я ничего не мог ему противопоставить, целая танковая рота вряд ли могла его остановить.

Тем не менее, я сжал еще горячий ствол бандуры как дубинку, выскочил из кабины и встал между девушкой и уродом в шинели, занеся руку для тщетного и определенно последнего удара. Поступить иначе попросту не мог. Не знаю почему, но Чарли никогда не сомневалась, рискуя жизнью ради меня. Пришла пора отдать должное ее храбрости и самоотверженности.

— Мне нужна она, — пробасил великан. Лишь стоя перед ним, понял, насколько же он огромен. Сущий шкаф из крови и плоти. — Не ты.

— Обойдешься…

Да, мой голос дрогнул. Дрожали колени, веки, пальцы, но это не главное. Главное, я не сдвинулся с места ни на миллиметр. Не отступил. Не бросил товарища в беде. Только это имеет значение.

— Тогда придется убить тебя.

Облизнул пересохшие губы и бросил прямо в нахальную рожу:

— Валяй!

Он резко подался вперед, вытаращил зенки и заревел, оскалив пасть. Я дернулся как от удара током, но подошвы пыльных кроссовок остались там же, где и раньше. Ни шагу назад.

Здоровяк скрестил руки на груди и расхохотался.

— Меня зовут Комбат. Ты еще услышишь это имя.

Сказав это, странный тип пулей взмыл в небеса и исчез в тучах.

От нахлынувшей волны облегчения пальцы разжались сами собой. Слава богу, только пальцы. Подскочил к Чарли, приподнял голову и погладил по ледяным щекам. Она открыла красные из-за лопнувших сосудов глаза и попыталась улыбнуться, но выглядело это как гримаса боли.

— Ты как? — едва слышно пролепетала бродяжка.

— В порядке. А ты?

— Лопата не понадобится, — она закашлялась, и я далеко не сразу понял, что это смешок. — Почему ты не ушел? Тебя могли убить.

— Тебя тоже. Поэтому и не ушел. Ты мой друг, а друзей не бросают.

Чарли сжала мою ладонь и зажмурилась.

— Хочу кушать…

— Матерь божья! — раздалось позади.

Из кабины выбрался старик, потирая лиловую шишку. Увидев оброненный мной ствол, поднял и прислонил ко лбу.

— Теплый… Какого черта тут произошло?

— Ураган, — соврал я. — Внезапно налетел и…

— А где мои бревна? — дедок вытаращился на пятак голой остекленевшей земли, где не осталось ни щепки, ни кусочка коры.

— Э-э-э… ветром сдуло.

— Дьявольщина… Хорошо хоть груз застрахован. Сами-то целы? Девка вся в крови, сейчас аптечку достану.

Пока старик пытался завести машину, я стирал с бледного лица кровь смоченной в перекиси ватой. Чарли лежала смирно и глядела на дыру в тучах с оплывшими, истрепанными краями.

— Макс?

— М?

— Спасибо.

— Пустяки. Ты спасаешь меня, я спасаю тебя.

— А если бы я не спасала тебя, ты бы спас меня?

Ответил сразу, ничуточки не сомневаясь:

— Да.

В тот же миг движок наконец перестал чихать и завелся. Старик осторожно выехал из кювета и помог положить Чарли в кузов. Я сел рядом, привалился спиной к борту и положил голову бродяжки на колени. Поле боя медленно уползало вдаль, но война только начиналась.