Чарли

Глава 4

Не успел спрятать трубу, как она снова зазвонила. От неожиданности вздрогнул и выронил смартфон, но в последний момент поймал на лету. На дисплее высветились русские буквы: «Папа». Отойдя подальше от стонущих и ноющих бандитов, нажал зеленую кнопку и постарался говорить как можно более ровно и непринужденно:

— Привет!

— Здравствуй, сынок, — ответил усталый, но сильный и властный голос. — С первым сентября! Ну, как начало учебы?

Огляделся и зажмурился. Занятия пропущены, дома кавардак, на полу валяются стреляные гильзы и стволы, а от неминуемой смерти нас спасла девчонка со сверхспособностью.

— Нормально! — жизнерадостно брякнул я. — Все как обычно. Никаких происшествий.

— Рад слышать.

— А у тебя как дела?

— Работаю над очередным особо важным проектом. Каким — не скажу. Особенно по телефону. Но передай Джону — огромных боевых человекоподобных роботов мы не разрабатываем.

Я улыбнулся. До чего же приятно поболтать с отцом.

— Пап, это была просто шутка. Никто всерьез не думает, что в министерстве делают таких роботов. Даже Джон.

— Ладно, мне пора. На работе завал, вот выкроил минутку узнать, как ты там. Удачи, сынок.

— Тебе тоже. Пока.

Я обреченно выдохнул и наконец сунул смартфон в карман.

— Кто? — спросил друг.

— Отец.

— Почему ты не сказал об этом? — Джон многозначительно обвел комнату руками.

— С дуба рухнул? Только заикнись — и сегодня же сюда нагрянет Национальная гвардия! В Зону-51 охота?

Приятель почесал бороду:

— Тоже верно. С другой стороны, тут уже какой-то теорией заговора попахивает. Да что там попахивает — воняет!

Вдали завыла сирена.

— Копы… Чарли, наверх! Спрячься в ванной и не выходи. Чарли?

Девушка подошла к лестнице, пошатываясь как пьяная, села на ступеньки, поджала колени к подбородку и застыла. Зеленые глаза потускнели, лицо стало бледным как мел, голова дергалась, словно при нервном тике. Просидев так буквально десяток секунд, гостья привалилась плечом к стене и зажмурила левый глаз. Правый же, наоборот, заморгал со страшной силой.

— Какого…

Подбежал к ней и потормошил за плечо — без толку. Коснулся ладонью лба — сухого и очень холодного, как при пониженной температуре. При этом даже на расстоянии был слышен бешеный галоп сердца.

— Что с ней? — встревожился Джон.

— Я тебе специалист по супердевушкам? Неси ее в спальню и возвращайся.

— Может скорую вызвать?

— Ага! Отличная идея. Ни страховки, ни документов… Давай тогда и в ЦРУ заодно позвоним.

— Ладно, не заводись.

Друг бережно поднял ношу и зашагал на второй этаж. Чарли сохраняла ту же скрюченную позу, столь сильно напряглись ее мышцы. Все симптомы подозрительно напоминали трупное окоченение, но рвущееся из груди сердце заявляло об обратном. Чертовщина какая-то. Но сперва надо разобраться с копами, а уже после пытаться играть в докторов.

Черно-белый полицейский «крейсер» с визгом затормозил у крыльца.

— Чел? — раздалось за спиной. — Что легавым скажем?

— Давим на самооборону. Ты сильный, я ловкий — вот и наваляли бандитам по первое число.

— А пули? Видно же, что в нас стреляли.

Обернулся и строго взглянул Джону прямо в глаза:

— Задавать вопросы — не наше дело. Наше дело — отвечать. Глядишь, о пулях и не спросят. И помни: ни слова о Чарли. Пошли.

Из «крейсера» вышел незнакомый тип в форме шерифа. Довольно молодой, под тридцатник. Высокий, худой, с осунувшимся лицом и болезненно-серой кожей. Черные волосы подстрижены «ежиком», на носу — крохотные круглые очки как у слепого. В отличии от надменного и вальяжного предшественника, новый страж порядка держался словно на параде: острый подбородок высоко поднят, губы сжаты в тонкую линию, осанка дворецкого, походка аристократа.

Шериф без спроса толкнул дверь и вошел. Придирчиво осмотрел скорчившихся бандитов, покачал головой и цокнул языком. Несмотря на сообщение о вооруженном нападении, странный тип даже не удосужился вытащить пистолет.

— Ну и что тут произошло? — холодно спросил он.

— А вы кто? Где лейтенант Купер?

— Я — сержант Брэдли. — Полицейский ткнул холеным ногтем в нашивку на груди. — Офицер Купер получил повышение и перевелся в Денвер. Кто эти парни?

Ответил прямо и честно:

— Понятия не имею. Я выз…

— Минуточку, — коп вынул из кармана диктофон. — Продолжайте.

Во всех подробностях обрисовал обстоятельства нападения. Чарли, разумеется, не упомянул. Брэдли внимательно слушал, не перебивая и ничего не спрашивая.

— Вот так, — закончил я рассказ.

— Понятно, — офицер убрал устройство и кивнул. — В Фокстоне давно действовала банда грабителей, но когда им прижали хвост, решили отправиться на гастроли. Молодцы, парни, справились с опасными негодяями. Уверен, тамошний мэр вышлет вам грамоты.

С виду тощий и слабый коп одной рукой поднял бандита за шиворот и поставил на ноги. Щелкнули «браслеты», и второй налетчик угрюмо потопал вслед за напарником.

— И все? — удивленно пробормотал я, глядя им вслед.

— Так точно, — ответил шериф, вешая ппшки на плечо.

— Ни криминалистов, ни экспертиз?

— А зачем? Дело ясное, как полдень во Флориде. Ваше участие не требуется. Еще раз спасибо и всего хорошего.

Коп кивнул на прощанье и потопал к двери, мня подошвами гильзы и скрипя плющенными пулями.

— Сэр, — окликнул его в последний момент.

Он замер, взявшись за ручку, и медленно обернулся:

— Слушаю.

— Разрешите ваши документы?

Несколько секунд Брэдли молчал, неподвижный как статуя, с лицом, не выражающим ровным счетом никаких эмоций. Я тоже неслабо так оцепенел от собственной дерзости. Лишь Джон тихо шипел позади, негодуя из-за моей глупости. Да, мы легко отделались, и нарываться было тупо. Так же тупо, как прыгать в яму, из которой только что вылез. Но подозрение до боли вцепилось в сердце ледяными коготками и отпускать не собиралось.

Слишком странно.

Все слишком странно.

Мы стояли друг напротив друга, не шевелясь и не опуская взгляды, словно ковбои перед дуэлью. И тут серую восковую маску тронула легкая улыбка. Полицейский охотно подошел ко мне и протянул «корочки» в кожаной обложке.

— Похвально, что в столь юном возрасте вы проявляете сознательность и бдительность. Из вас получится образцовый гражданин. Прошу.

Документ как документ. На левой стороне фото, подпись, должность и печать. На правой — жетон в виде золоченой шестиконечной звезды с названием и гербом штата. Вроде похоже на правду, но мог ли я отличить настоящее удостоверение от подделки? Нет. При всем желании. Собственно, «наехал» на шерифа лишь для того, чтобы увидеть его реакцию. И ничего странного в ней не нашел.

— Спасибо.

— Это все, сэр? — с едва уловимой толикой сарказма поинтересовался коп.

— Да. Извините.

— Ничего страшного. До свидания.

Только «крейсер» укатил за поворот, как Джон накинулся на меня словно разъяренный медведь и чуть душу не вытряс:

— Какого хрена, мужик?! Какие, блин, документы? А если бы он обыскал дом и потребовал бумаги Чарли? На кой рыпаешься? Тем более, это не Купер, а незнакомый перец!

— Чарли…

Я вырвался из лап крепыша и стремглав взлетел по лестнице. Девушка лежала в спальне на кровати, согнувшись в дугу и обняв колени. В этой позе она очень напоминала сломанную куклу: неподвижную, бездыханную, с остекленевшими глазами.

Подскочив к ней, высвободил руку и сжал запястье: сердцебиение ощутимо замедлилось, но и кожа стала гораздо холоднее.

— Ванная в соседней комнате, — нервно бросил я другу. — Набери горячей воды.

— Понял.

— Эй, эй…, - потормошил ее за плечо, но она никак не отреагировала. — Чарли!

Ноль эмоций. С тем же успехом можно добиваться внимания от манекена.

— Чел, а что с душем?

— Сам догадайся! — рявкнул я и бросился к шкафу.

Достал толстое зимнее одеяло и закатал в него девушку так, что виднелось одно лицо. Лег рядом и крепко прижал бедолагу к себе. То ли из-за одеяла, то ли из-за шума воды порой казалось, будто Чарли не дышит. Приходилось вытягивать шею и легонько касаться ее лица щекой. Дыхание щекотало кожу, но слишком редко и прерывисто. Несмотря на мои неумелые старания, лучшей ей не становилось.

— Ешки-матрешки…

Я знал десятки препаратов для снижения температуры, но для повышения? Таких, увы, в домашней аптечке точно не водилось.

— Чарли, Чарли, — звал я, легонько тряся девушку. — Только не помирай. Пожалуйста…

Если рассуждать логически, смерть бродяжки не могла доставить много неприятностей. Зарыл в лесу или на заднем дворе — и концы в воду. Только могилу поглубже, а то еноты откопают. Никто ее не знает, в сети никакой инфы нет, как и документов, миссис Шелберг скажу, что «сестра» уехала домой.

Нет тела — нет дела, как говорят на родине. Стоит странной девчонке исчезнуть, и нас с Джоном не увезут ни в Гуантанамо, ни в Зону-51. И не осудят за всевозможные предательства и разглашения, не отправят на опыты, не уберут как опасных свидетелей.

Но Чарли спасла нас от неминуемой гибели, и я просто не мог не попытаться отплатить тем же. Тряся ее, ежеминутно проверяя дыхание и тщетно пытаясь согреть собой, прекрасно понимал, что не просто отдаю долг. Не случись нападения, делал бы то же самое без раздумий и сомнений.

Я не особо храбрый и воинственный, героем меня уж точно не назвать. Но одно усвоил четко раз и навсегда: своих бросать нельзя. Так с детства учил отец. А Чарли — своя, как ни крути.

— Набрал! — крикнул друг.

Гостья оказалась на удивление легкой.

— Выйди. И дверь закрой.

— Как скажешь, — лениво буркнул крепыш. — Помогать? Давай, Джон, да поскорее! Поглазеть на голую красотку? Выйди и дверь закрой. Обломщик.

Разглядывая незамысловатый рисунок на плитке, на ощупь стащил с Чарли одежду и усадил в исходящую паром воду. Крохотную комнату полностью заволокло плотными белыми клубами, похожими на комья сахарной ваты. Почти как в добротной русской бане. Хоть топор вешай.

Схватив ковшик, полил девушке на спину, потер плечи, еще разок потормошил, но все тщетно. Она будто на самом деле превратилась в куклу, и лишь редко вздымающаяся грудь напоминала о том, что Чарли все еще жива.

Пока еще жива.

— Эй… Я — Макс. Слышишь? На кухне остались бургеры. Отдам тебе свой. И коктейль. И колу. Да хоть закажу еще целый пакет! А если захочешь, приготовлю что-нибудь особенное. Специально для тебя. Посидим, покушаем вместе. Чарли!

Никакого контакта.

Сел на колени, сложил предплечья на бортике ванны и уткнулся в них лбом. Стоило на миг отвлечься, и в голове сошлись в яростной схватке две мысли: угрюмая и рассудительная Что Дальше Делать против истерично вопящей и мечущейся туда-сюда Ну Почему.

Первая прикидывала, как без лишнего внимания купить десять галлонов соляной кислоты, вторая неистово вопрошала, почему единственное чудо в жизни так скоропостижно нас покинуло.

Я же молча наблюдал за поединком, не вмешиваясь и не делая ставок. Оба бойца правы, но в то же время я их бешено ненавидел. Именно за то, что они правы.

Послышался тихий всплеск, головы коснулась мягкая теплая рука. Подняв глаза, встретился с усталым и будто постаревшим взглядом. Девушка с грацией ржавого робота водила ладонью по моим мокрым волосам и печально улыбалась.

— Ты как?

— Скоро станет лучше. Сильно утомилась. Надо отдохнуть. Почему Макс хмурится? Макс не рад мне?

В ответ сгреб засранку в охапку и прижал к себе. Она не сопротивлялась. Гладил ее локоны, соскальзывая на влажные теплые лопатки, а Чарли точь-в-точь повторяла мои движения.

— У вас там все в по…, - Джон приоткрыл дверь, заглянул в щелочку и вытянул губы трубочкой. — Воу. Пардон, не буду мешать.

Я скрипнул зубами.

— Мыло… кончилось, — шепнула бродяжка. — Хочу… мыло.

— Есть гель для душа и шампунь в одном флаконе. Сейчас подам.

Девушка немного повисела на моей шее и нехотя отпустила. Взял со стиралки полупустую бутылку и протянул ей. Чарли повертела гель перед лицом и принялась тереть им живот.

— Подожди. Дай сюда. Ладонь протяни. Вот так открываешь и выдавливаешь.

Капнул ей на руку ядовито-синюю остро пахнущую ментолом жижу. Надпись на бутылочке гласила: «Нивеа «Шахтер» — выбор настоящих мужиков!». Оставалось надеяться, супердевушкам он тоже подойдет. Или по крайней мере не навредит.

— Вот так. Пойду принесу свежие полотенца и халат.

Подошел к двери и уже взялся за ручку, как вдруг услышал весьма интересный вопрос:

— Я тебе не нравлюсь?

— Э-э-э… Откуда такой вывод?

— Ты не смотришь на меня. Отводишь взгляд.

— Потому что ты без одежды, — ляпнул в ответ и тут же пожалел о необдуманных словах.

— Одежда нужна, чтобы прятать то, на что не нравится смотреть?

— Вовсе нет! Вернее, не всегда. Просто смотреть на незнакомых голых девушек неприлично. Особенно если они не стриптизерши, нудистки, активистки FEMEN или webcam-модели.

— Кто?

— Неважно. Ты к ним все равно не относишься, забей.

— А если девушка хочет, чтобы на нее смотрели? Это неприлично?

— Если зритель — ее парень, то нет.

— Что значит «ее парень»? Он принадлежит ей, как одежда или мыло?

Вздохнул и покачал головой. Как объяснить слепому с рождения, что такое красный цвет? Если углубляться в столь щекотливую и неоднозначную тему, то и недели не хватит. А что такое свидание? А отношения? А любовь? А секс? А семья? И пошло-поехало. Впрочем, предпоследнее придется показывать на наглядном примере, а ради такого можно и потерпеть бесконечные расспросы. Хотя… Есть один подлый чит, позволяющий перепрыгнуть сразу на нужную тему.

— Нет, не принадлежит. Ни как одежда, ни как мыло. Парень — это такой друг, с которым не грех и сексом заняться.

Чарли замолчала, обдумывая услышанное. Я замер в дрожащем предвкушении самого главного вопроса: «а что же такое секс?». И тут же, не отходя от кассы, ответил бы прямо в лоб: «а давай покажу!».

— Хочу кушать!

Оторопело развернулся и поймал лицом мыльные брызги. Следом под звонкий хохот полетела еще порция, после чего бродяжка нырнула с головой и исчезла под слоем пены.

— Какого…

Она высунула рот и прошептала, еле двигая губами:

— Кушать.

И снова скрылась на дне ванны, пуская пузыри.

— Началось, блин.

Раздосадованный и обозленный (не перепало, печаль-беда), резко толкнул дверь и ударил ею что-то твердое. Приятель айкнул и зашипел, схватившись за ушибленное ухо.

— Подслушивал? — ехидно спросил, спускаясь по лестнице.

— А тебе жалко? Смотреть не даешь, слушать тоже.

— Найди уже девушку.

— Легко тебе говорить! Не всем на голову падают горячие инопланетянки.

— Верно. Девяносто девять процентов парней встречаются с обычным. И ничего, как-то справляются.

Крепыш решил сменить наболевшую тему:

— Чарли в порядке?

— Телом — да. Умом… не знаю.

— В смысле?

Размышляя над более точным и емким ответом, положил на пластиковый поднос бутерброды, коктейли и потопал обратно.

— Она то впадает в детство, то откровенно тупеет как пробка, то общается вполне адекватно.

— Множественное раздвоение личности? Билли Миллиган с титьками?

— Чел, я художник, а не психолог. Запарил.

Проходя мимо ванной, непроизвольно прислушался. Из-за двери доносились плеск и тихое бормотание. Войдя в спальню, поставил поднос на тумбочку и зарылся в шкаф, время от времени бросая на одеяло то халат, то полотенца.

— Тапочки забыл…

Пришлось срочно нестись вниз и рыться на обувной полке. Помимо друга ко мне иногда наведывались родители, так что проблем с домашней обувью не было. Быстро отыскал теплые тапки в виде когтистых драконьих лап, вытряхнул оттуда гильзы, и вернулся в спальню.

Джон встретил меня скрещенными на груди руками, подозрительным взглядом и осуждающим цоканьем языком.

— Так-так-так… Ужин в постель, суетливая беготня, взволнованная морда… Да ты никак втюрился? За розами сгонять, пока время есть?

— Ревнуй молча, — отмахнулся я.

— Пффф… Больно надо. Мое сердце принадлежит Апокалиптикэль.

Хотел сказать: «вот с этого все и начинается», но в последний момент передумал. Зачем подкалывать приятеля почем зря? Пошутили и хватит.

— Знаешь, — задумчиво сказал он. — Пожалуй, останусь у тебя с ночевкой. Не против?

— А смысл? — удивился я.

— На всякий случай. Вся эта лажа с нападением и странным шерифом жутко подозрительна. Лучше держаться вместе, пока все не прояснится.

Пожал плечами:

— Ну, ладно. Погоди… А спать как будем?

— Я на диване, вы на кровати. Если ты большой любитель крепкой мужской дружбы, давай мы на кровати, а Чарли на диване. Если же совсем рыцарь добра и света, то уступи даме кровать, а сам стелись на полу.

— По ходу разберемся. Сперва еды надо взять и как-нибудь заделать окно, а то околеешь ночью.

— Легко. Сейчас быстренько сгоняю в молл, куплю пиццу, пищевую пленку и скотч. А вы времени даром не теряйте. Завтра рано вставать, а под ахи-охи точно не засну.

— Да как ты…

— Привыкай, — хохотнул крепыш и хлопнул меня по плечу. — Теперь мы шведская семья. Все, я пошел.

— Стой.

Джон обернулся:

— М?

— Возьми еще конфет и кило свиной вырезки.

— Ох… На свадьбу пригласить не забудь. Желательно свидетелем. Чао.

Он ушел, а я в который раз поднялся в спальню. И обнаружил там Чарли, сидящую на краешке кровати перед шкафом. На его дверце прикручено ростовое зеркало, и девушка старательно расчесывала волосы, глядя на свое отражение.

Абсолютно голое отражение.

Рядом лежал поднос с чизбургерами, один из которых она держала в свободной руке. На свежевымытых груди и животе блестели капли жира и соуса, а на ножках вдобавок ко всему прочему валялись кусочки салата и сыра.

Я закрыл лицо ладонью, но отнюдь не из-за стеснения при виде наготы. Ну что за хрюша! Никакого фейспалма не хватит, чтобы выразить накопившееся негодование. Хорошо хоть постельное белье не заляпала.

— Привет, — радостно сказала Чарли, промахнувшись мимо подноса и шмякнув надкусанный бутерброд прямо на одеяло.

— Ты вся в грязи, — обреченно протянул я, не без интереса наблюдая за капелькой жира, скользнувшей вдоль поджарого живота.

— Это не грязь! Это вкусная жижа из хлеба с начинками. Доем и слижу.

Я аж задохнулся. То ли от возмущения, то ли представив, как она будет себя облизывать.

— Марш в ванную, свинота! Вымойся и ешь как человек.

— Но…

Мой перст неоспоримо указал на дверь. Соседка захлопала ресницами, надула губки, но все же подчинилась. Заплескалась вода (нет, Чарли не научилась пользоваться краном, просто грязную не спустила) под аккомпанемент недовольного бормотания. Я заранее взял халат наизготовку и встал в дверном проеме, поджидая бесстыжую эксгибиционистку.

Но та не собиралась так просто сдаваться. Встав в коридоре, она развела руки в стороны и спросила:

— Чисто?

— Да…

— Уверен? Кажется, ты опять смотришь в другую сторону.

— Уверен, уверен. Иди сюда.

Босые ступни зашлепали по ламинату. Кое-как надел на Чарли халат, поставил в угол и вручил поднос. Надо было сменить испачканную наволочку, а в запасе имелась всего одна. Не дай бог сверхъестественный поросенок уделает и ее.

— Спать хочется, — девушка сладко зевнула и причмокнула.

Глянул в окно и увидел мрачную затянутую туманом улицу, вдоль которой словно выстроившиеся в ряд маяки горели объятые маревом фонари. Сайлент-Хилл, блин. А через пару недель такая погода будет круглые сутки. Осень, чтоб ее.

— Спи, — встряхнул одеяло и откинул края. — Только руки вымой.

— А ты?

— Пока не хочу.

— Тогда и я без тебя не буду. Одной спать скучно.

Усмехнулся:

— А до меня ты как спала?

Чарли пожала плечами:

— Не помню.

— Прелесть какая…

Скрипнули ступени, вслед за ними входная дверь. Девушка нахмурилась и замерла с чизбургером во рту. Я тоже напрягся, пока не услышал знакомый голос:

— Чел, это я!

Мы с Джоном перетащили диван на законное место. Потом я взялся его перестилать, а друг занялся окном. Чарли в это время сидела на кухонном столе, болтала ногами и ела пиццу. Объяснять ей разницу между стулом и столом не стал, решил отложить на потом, и так дел по горло.

— Надо бы дверь чем-нибудь подпереть, — сказал крепыш.

Сказано — сделано. Просунули под ручку спинку стула, все равно не занят. Дверь держалась отлично, даже Джон не смог ее открыть. Хоть малое, но препятствие, а в борьбе с врагом каждая секунда на счету.

Прикончив две коробки на троих (угадайте, кто сточил больше всех?), отправились на боковую. Приятель — на диван, я и Чарли — в спальню. Сначала и в самом деле планировал взять старое одеяло и примоститься на полу, как фигов паладин, но потом подумал: «чувак, какого черта?». Когда еще выпадет возможность невозбранно потискать сочную паранормальную леди, особенно если она ничуть не против.

Однако лезть нахрапом тоже стремно. Мало ли, переклинит кукушку и порвет меня на британский флаг одним щелчком. Или вышвырнет в окно. Поэтому лег на свой край, она на свой, между нами оставалось не меньше двух футов, так что все нормы и правила соблюдены.

На улице шумели клены, вдали гудели машины, славный городок Сент-Круз медленно погружался в сон. Соседка свернулась калачиком, накрылась одеялом с головой и мерно засопела. А я лежал на спине, сцепив пальцы на затылке, и пялился на лампу под потолком.

Ее плафон формой напоминал диск. Совсем как летающая тарелка. Только посадочных опор не хватало. Наблюдая за едва заметным покачиванием люстры, я размышлял о том, кто же такая Чарли на самом деле. Но вместо анализа известных фактов, прогнозирования и теоретики словно наяву видел капельку жира, текущую по обнаженной груди, падающую на животик и катящуюся дальше.

От сладострастных дум меня отвлек бешеный грохот на лестнице. В спальню, сопя как раненый носорог, ворвался Джон, размахивая смартфоном. В темноте мельтешение подсвеченного дисплея било по глазам хуже стробоскопа.

Удивительно, но Чарли на вторжение приятеля вообще никак не отреагировала.

— Какого фига, мужик? — проскрипел я, щурясь и закрывая глаза ладонью.

— Ты не поверишь!

— Да говори уже!

— Грабители из Фокстона! Нарыл кое-какой инфы о них.

— А я тут при чем? Разве это не дело копов?

— Слушай, не перебивай! — Крепыш поднес гаджет к лицу. — Альфред и Артур Джефферсоны совершили разбойное нападение на почтовое отделение Фокстона, после чего пустились в бега. Шериф связался с коллегой из Сент-Круза, вместе им удалось перехватить налетчиков на дороге между городами. В завязавшейся перестрелке оба брата были убиты, но шериф Мартин — это наш — получил смертельное ранение и скончался два дня спустя в центральном госпитале Денвера! Мало того, что эти упыри могли напасть на нас разве что в виде призраков или восставших мертвецов. Так еще и новость датирована две тысячи четвертым! Две тысячи четвертым, Макс! Кем бы ни были те громилы, они точно не банда из Фокстона, о которой втирал Брэдли!