Человек на дороге

Глава 16

Рана, оставленная раскаленным металлом, мгновенно исчезла. Танис глухо зарычал, и чувствовалось, что его в прошлом идеальный самоконтроль на пределе. А Кирин только усмехнулся.

Сейчас он был как никогда благодарен Иссе, потому что именно ее уроки давали ему преимущество даже здесь, в камере для пленников. Когда она только начала тренировать его, бывали дни, когда он почти ненавидел девушку. Все его тело горело от усталости, воспаленные мышцы отказывались подчиняться, у него заканчивались силы, а уснуть не получалось от боли. Ему даже казалось иногда, что он просто не переживет это, но проходило время, и все восстанавливалось.

Зато теперь он хорошо знал, что такое боль и усталость, знал, что может выдержать. Если бы он сразу попал в руки Таниса, изнеженный принц, с которого всю жизнь пылинки сдували, он бы мгновенно сломался. Но теперь он был другим — и Танис это понимал.

Дракон быстро сообразил, что пытки и попытки унизить принца ни к чему не приведут. Кирин умел отстраняться от боли и издевательств. Тогда Танис решил перейти к магии — нанести на младшего принца то же клеймо, что превратило жизнь Сальтара в бесконечный кошмар.

Но и в этом его ожидала неудача. Чтобы клеймо заработало, требовалось выжечь на теле Кирина несколько символов и скрепить их заклинанием. Танис ничего не успевал: как только он убирал остывающее клеймо от кожи принца, рана тут же затягивалась, не оставляя даже шрама.

И снова спасибо Иссе. Осознанное исцеление, которое раньше получалось у него с трудом, теперь давалось ему легко, без усилий даже. Конечно, Кирин не был равнодушен к боли, да и пытками не наслаждался. Но ярость и удивление на лице Таниса были достаточной наградой за его терпение.

— Да будь ты проклят, — сквозь сжатые зубы процедил Танис. — Получается, ты знаешь правду?

— О династии Реи? Конечно, — спокойно кивнул Кирин.

— Хм… Но правда как таковая не способна пробудить твою силу, нужен ритуал. Кто провел его? Сам ты не мог! Это то чудовище, что помогает тебе?

Несмотря на все старания его шпионов, он все еще ничего не знал про Иссу. И Кирин не собирался терять это преимущество, выдавая ее.

— Мою силу пробудила Аналейра Реи. Знаешь такую?

При упоминании этого имени Танис невольно вздрогнул, посмотрел на Кирина с изумлением.

— Вижу, что помнишь ее, — кивнул принц. — Я знаю не только свое прошлое, Танис. Я знаю твое! Я все знаю… Про Тьернана, гибель драконов и то, как ты предал Аналейру!

— Предал? — рассмеялся он. — Нельзя предать того, кто у тебя в долгу!

— Она спасла тебя и научила выживать. Так кто у кого в долгу?

— Ее кровь породила Тьернана! И твоя кровь… Этого мне достаточно.

Неблагодарная ящерица. Впрочем, смысла доказывать ему что-то Кирин не видел. Он чувствовал: для Таниса уже нет обратного пути. Он родился в окружении боли и ненависти, тьма пропитала его насквозь, он не отступит от разрушения.

Может, Аналейра и смогла спасти его тело когда-то. Но его душа, все лучшее, что в нем было, сгорело в пламени Тьернана вместе с его семьей.

— Похоже, тебя придется просто убить, — вздохнул Танис. — Ужасный исход — я столько времени потратил на планирование того, что сделаю с тобой!

— А сделать ничего не можешь, — фыркнул Кирин. — Ты даже в мою голову залезть не можешь со своей магией. Я ведь прав? Энергия дракона — защита сама по себе. Мне не нужно уметь колдовать, чтобы отпугнуть тебя.

— Не слишком радуйся, принц! Из нас двоих, только ты в цепях.

Стук в дверь отвлек Таниса, не дал продолжить. Дракону не нужно было спрашивать, кто там, он и так чувствовал, поэтому он лишь раздраженно спросил:

— Чего тебе, Сейден?

Дверь приоткрылась, и в камеру заглянул один из генералов, созданных Танисом. Даже теперь, когда Кирин знал о нем все, он не мог видеть в этом существе своего брата. Братья у него были — но оба теперь мертвы. Что бы там ни придумала Кронна, чтобы облегчить свою совесть, это чудовище никогда не сравнится с ними.

Однако сейчас важно было не это, а беспокойство во взгляде Сейдена.

— На Рену напали, отец!

— Значит, дружки все же пришли за ним, — хмыкнул Танис.

— Да, наверно… Но это не спасательный отряд, это война!

Вот теперь дракон нахмурился:

— Что?

— У них целая армия! Маги точно есть, и какие-то странные существа, большие, но я таких не видел и не знаю, что это… Они действуют слаженно, как будто давно готовились к этому!

Кирин был удивлен не меньше чем они, но для него удивление стало приятным. Надо же… Все то время, что он провел здесь, он боялся, что друзья придут за ним — и тоже попадут в ловушку. Этого он бы никогда себе не простил! Но Исса поступила умнее, она не стала разбивать их силы, она нанесла удар сразу.

— И как у них дела? — холодно спросил Танис. — Скажи мне, что атака захлебнулась на границе.

— Хотел бы, но… нет. Они уже проникли в город, им удалось вывести тех человеческих солдат, которых вы оставили в Рене. Отец, я правда не знаю, что будет дальше…

И снова маленькая победа. Теперь, когда управление ситуацией было утрачено, Танис просто не мог убить принца: он потерял бы свое главное преимущество.

Он это прекрасно понимал. Бросив на Кирина очередной полный ненависти взгляд, он приказал своему сыну:

— Этого — в цепи и за мной. Раз у нас гости, мы должны их встретить!

Когда Сейден ненадолго освободил его, отстегивая от стены, Кирин мог попытаться бежать — но не стал. После многих часов, проведенных здесь, ему сложно было оценить, в каком состоянии его тело и сколько энергии у него осталось. Да и потом, его, похоже, вели на встречу с остальными. Он должен был объединиться с ними, а не носиться по дворцу, спасая собственную шкуру.

Поэтому он не сопротивлялся, позволив Сейдену сковать его руки за спиной черной цепью. После этого генерал толкнул пленника вперед, заставляя следовать за Танисом.

Его привели на наблюдательную террасу — просторный балкон на уровне второго этажа дворца, выходящий на главные ворота. Когда-то его построили для того, чтобы императорская семья могла в праздники приветствовать своих подданных. Теперь же это место стало лучщей площадкой для наблюдения за тем, что происходило в Рене.

Хотя многое им увидеть не удавалось: город застилал густой молочно-белый туман. Из-за него можно было разглядеть только дорогу и поля перед дворцом, да еще площадь за воротами, не больше. От ближайших домов остались одни неясные очертания.

Но если влажный туман скрывал образы, то звуки он разносил далеко. Кирин слышал вой чудовищ, металлический скрежет и крики людей. Он понятия не имел, кто выигрывает. Но гнев в глазах Таниса давал ему отличную подсказку.

На балконе сейчас собрались все, кто имел значение в этой войне. Впереди стоял Танис, осматривавший свои владения, которые он вот-вот рисковал потерять. В стороне от него устроились Норфос и Сейден, они же охраняли Кирина, заставив его стать на колени. В другой части балкона стояли Камит и Кронна. Император обнимал ее за плечи, она то и дело косилась на Кирина, но тут же отводила взгляд. Прощения просить не пыталась, и это было к лучшему, он бы сразу распознал ложь.

— Отец, что-то приближается, — тихо сказал Норфос. — Что-то сильное!

— Я знаю, — кивнул Танис. — Похоже, ручное чудовище Кирина наконец-то перестало таиться и пришло познакомиться с нами.

Кирин был готов к этому, но все равно почувствовал укол страха. Каким бы глупым это ни казалось, он бы предпочел, чтобы Исса осталась в стороне от боя. Он сам хотел разобраться с Танисом, защитить ее! Хотя о таких мечтах можно было забыть после того, как он попался в ловушку Кронны.

Норфос не ошибся, скоро девушка действительно появилась из тумана. Она пришла не одна — неподалеку от нее двигался Отрео, но вплотную к ней не подходил. Да и общее внимание сейчас было обращено не на него.

На этот раз она пришла в мужской одежде — но, судя по размеру, созданной для нее. Обвешиваться доспехами девушка не стала, они были ей просто не нужны. Она выбрала наряд, в котором мужчины Тола отправлялись на охоту: брюки и куртка из темно-коричневой кожи, сапоги на шнуровке, перчатки, в которых она, правда, обрезала пальцы, чтобы не мешали когтям. В том, что она не человек, не усомнился бы никто: длинные волосы, заплетенные в косу, оставались изумрудно-зелеными, а желтые глаза тускло мерцали в тумане. Когда она улыбнулась, стали видны острые черные клыки.

— Мне стоило догадаться, что это женщина, — заметил Танис. — Мужчина порвал бы этого слизняка, как только увидел бы. Но женщины… и в этом мире, и в родном нам они слишком жалостливы.

— Насколько я жалостлива — ты скоро почувствуешь.

— Ты пришла за Кирином, я так понимаю?

— Нет, — покачала головой Исса. — Я пришла освободить дворец и вырвать тебе глотку. А Кирин как-нибудь сам справится.

Тут она была права: он должен был справиться. Сегодня, в день последней битвы, Кирин не мог снова стать принцем, которого нужно спасать. Таким он бежал из дворца, и если бы он опять доверил войну другим, это означало бы, что ничего не изменилось.

Вот только как вырваться? Рядом с ним стояли Сейден и Норфос, его руки сдерживала цепь. Порвать ее было невозможно, Кирин уже пробовал ее на прочность. И что тогда? Если он так и останется стоять тут на коленях, связанный, Танису нужно будет просто повернуться и свернуть ему шею!

Поэтому нужно бежать, нужно… И если не получается порвать всю цепь, может, удастся уничтожить одно из ее звеньев? План был сомнительный, но ничего другого сейчас не придумывалось. Не сводя глаз с Иссы, Кирин сжал пальцами одно звено и сосредоточил все силы на нем.

А девушка между тем кивнула на Кронну:

— Я смотрю, императрица-мать не только в добром здравии, но и при новом мужике. Что ж, это объясняет, как вы поймали Кирина. Я всегда говорила ему, что он слишком добр. Правда, я не думала, что это будет добровольное предательство. Милая, даже чудовища дерутся за своих детей!

— Я не предавала его! — крикнула Кронна. — Я… я хотела, чтобы он вернулся домой!

— О да, я прямо вижу, как он рад своему возвращению. Без обид, но теперь я убью тебя вместе со всеми.

Кронна испуганно охнула и спрятала лицо на груди у Камита.

— Назови себя! — потребовал Танис. — Кто ты и из какого рода?

— Ты серьезно думаешь, что я тебе отвечу? Это, да еще твои командные нотки… это так мило, мальчик! Но сперва подрасти, а потом пытайся мне приказы отдавать.

Что ж, взбесить мужчин она умела. У нее это получалось и с Кирином, и с Саимом, и с Сальтаром, теперь вот и Танис не стал исключением — и каждый раз она определенно наслаждалась своей игрой.

А главное, она не врала открыто. По сравнению с ее возрастом, Танис действительно был мальчиком. То, что она большую часть своей долгой жизни провела в заточении, сейчас не важно.

Танис, уже раздраженный многочасовыми неудачами на допросе Кирина, не смог скрыть свой гнев. Он-то был уверен, что управляет этой войной, что предусмотрел все!

— Не важно, — заявил он. — Я все равно узнаю.

Он поднял вверх руку, и, повинуясь его немому приказу, с места сорвался Норфос. Похоже, у них все было оговорено заранее.

Спрыгнуть с высоты второго этажа генералу было до смешного легко, это даже не замедлило его. Он хищной птицей налетел на Иссу, собранный, отлично подготовленный, много часов посвятивший тренировкам.

А она, хрупкая девушка, уступающая ему в росте и ширине плеч, даже с места не двинулась. Одним неуловимым движением она перехватила Норфоса за волосы, подсекла ему ноги, заставила опуститься на колено рядом с собой. Прежде, чем он успел опомниться, черные клыки сомкнулись на его горле. Один быстрый укус, и она отбросила его в сторону, как надоевшую игрушку.

Но Норфосу этого хватило. Прижимая обе руки к шее, он несколько мгновений извивался в агонии на земле. Он не мог произнести ни слова, только хрипел и смотрел на отца, ожидая помощи. Танис не двинулся с места, в его глазах не было и намека на состадание. Зачем ему ребенок, который подвел его?

Вскоре Норфос затих, и даже с террасы Кирин видел, что он мертв. Иссе потребовалась пара секунд, чтобы сокрушить одного из «великих генералов».

— Значит, ламия, — задумчиво произнес Танис. — Давно не видел никого из вашего ублюдочного рода… Но от кого еще ждать такого коварства?

— Ты мне говоришь о коварстве, серьезно? — рассмеялась Исса. — Ты только что пожертвовал собственным сыном, чтобы просто узнать, кто я такая.

— Норфос с честью выполнил свою миссию.

— Да уж, героем умер, не зря пожил! Эй, ты! — Девушка перевела взгляд на Сейдена, подмигнула ему. — Ты тоже готов стать куском мяса, отвлекающим меня от твоего папаши? Ты когда-нибудь встречался с ламиями, малыш? Беги-ка ты лучше прочь, пока ножки целы!

— Бесполезно, ламия, — высокомерно заявил Танис. — Среди моих детей Сейден — особенный. Он — брат принца Кирина!

Судя по тону, он ожидал, что Исса будет шокирована не меньше, чем сам Кирин когда-то. Но девушка и бровью не повела:

— Да хоть двоюродная бабушка, мне какое дело? Думаешь, у него от такого знатного родства кровь не течет? А я сейчас покажу…

— Ты действительно так глупа или не знаешь, с кем имеешь дело?

— С тобой или с Кирином? — уточнила Исса. — Хотя без разницы. Все вы, драконы, примерно одинаковы.

Вряд ли она была так беззаботна, как пыталась показать. Но своей болтовней она выигрывала Кирину время: он чувствовал, как выбранное им звено поддается. Постепенно, мучительно медленно, но все же! Его замысел работал, и это придавало ему сил.

— Ты ничего не поняла, — Танис торжествовал и не собирался скрывать это. — Сейден — дитя двух кровных линий. Линия моего рода слилась с линией Реи, которую дала императрица. Поэтому Сейден особенный, он поднимется и над другими моими детьми, и надо мной!

— Что он папкин любимчик, я уже поняла. Но какое отношение он имеет к семье Реи? Кровь была у императора Жена! То, что Кронна нарожала от него сыновей, не изменило кровь в ее венах.

— Как я и говорил, ты ничего не знаешь. Династия Реи могла не пользоваться своей истинной силой, но, даже забыв о своем происхождении, они все равно тряслись над своей кровью. Браки для главной линии клана, императорской семьи, выбирались очень внимательно. Чем чище кровь, тем лучше! Это допускало даже кровосмешение. Поэтому в супруги Жену выбрали его дальнюю родственницу, другую носительницу священной крови! Их родство было разделено многими поколениями, и это допускало законность брака, но суть не меняется! В жилах Кронны течет кровь Реи, и теперь она слилась с моей! Драконы, рожденные двумя кланами, сильнее обычных и ты знаешь это!

Судя по самодовольной ухмылке Сейдена, он слышал эту историю не раз и очень собой гордился. А для Кирина все наконец стало на свои места. Вот зачем Танис заставил императрицу вынашивать ему ребенка — несмотря на ее возраст и связь с Камитом. Вот почему ходили слухи о том, что темноволосого генерала он выделяет среди остальных. Вот почему он так легко пожертвовал Норфосом, он думал, что истинная сила все еще на его стороне!

А все потому, что правду не знала не только Исса, но и он. Точнее, Танису была известна формальная версия правды, записанная в летописях и документах. Что произошло на самом деле — знали немногие…

В том числе и Кирин. Тут даже была определенная ирония: его братья, наследные принцы, сильные и мужественные, от дворцовых интриг были далеки. Они, как и Танис, до последнего верили, что их мать — аристократка из дальней ветви семьи Реи. Но Кирин услышал, что произошло на самом деле, случайно, когда оказался на женской половине дворца, куда был доступ только третьему принцу.

Тогда он поклялся матери сохранить ее тайну. И судя по умоляющему взгляду, направленному на него сейчас, она надеялась, что он сдержит свое слово. Напрасно. То обещание он давал женщине, которую считал матерью и которую любил. Теперь перед ним стояла та, кого он совсем не знал.

Поэтому Кирин открыто рассмеялся. Танис обернулся к нему, нахмурился:

— Принц, смотрю, потерял рассудок от страха…

— О нет, принц как раз прекрасно себя чувствует, — отозвался Кирин. — Я раньше слышал, что судьба многих наказывает сама… Но это же лучший пример! Сейден — твое главное оружие? Дитя двух потерянных кланов? Не хочется рушить такую возвышенную иллюзию, но к клану Реи этот огрызок никакого отношения не имеет!

— Кирин! — всхлипнула Кронна.

Кирин не обратил на нее внимания, а вот Танис ее реакцию заметил. Это еще больше насторожило его.

— И что же ты имеешь в виду, принц?

— Что она не та, за кого себя выдает… Но это даже не ее вина. Это обман государственного масштаба, так что несправедливо было бы винить в нем одну лишь Кронну.

Много лет назад для императора, тогда еще принца Жена действительно подобрали невесту, которая приходилась ему дальней родственницей. Вот только самому Жену это внушало лишь отвращение, мысль о кровосмешении страшила его. А тут еще и оказалось, что его суженая влюблена в другого — рыцаря из замка своего отца.

Просто отказаться от брака они не могли, это было бы оскорблением для всех. Но в дело неожиданно вмешалась юная служанка и подруга Кронны, дочь няньки, выкормившей девочку. Она была чуть младше назначенной невесты, но очень похожа на нее, настолько, что их часто принимали за сестер.

Настоящая Кронна хотела любви и свободы. Ее служанка хотела почета, жизни во дворце и богатства. При одобрении Жена, они поменялись местами. Кронна сбежала из дворца, затерялась в глухой провинции, и никто больше ее не видел. Ее служанка забрала ее имя и предназначение, став невестой, а потом и женой императора. Те немногие, кто знал о подмене, хранили эту тайну до самой смерти.

— Так что она не такая хрупкая, невинная и угнетенная, как могло показаться, — завершил свой рассказ Кирин. — Может, потом она и пожалела, что променяла свободу на богатство. Но никто не принуждал ее к этому, сама вызвалась! Камит, ты спасал ту, кого не нужно было спасать. Что ж до тебя, Танис… тебе следовало быть внимательней. Моя мать похожа на представителей нашей семьи, но кровь в ней совсем другая. А теперь еще и в твоем любимом сыночке! Который, помимо того, что он тебя радует, ничем особым не выделяется. Такая же противоестественная тварь, как и другие твои дети. Разница лишь в том, что они мертвы, а он — нет. Но это ненадолго.

Кирин был убежден, что его матери ничего не угрожает. Если на кого и обрушится гнев Таниса, то на него. Он ведь раскрыл им правду! О Сейдене он совсем забыл… напрасно.

Тот ведь привык считать себя особенным, избранным, носителем силы. А теперь он узнал, что никакой силы у него нет. Ему бы обвинить в этом Таниса, а обвинил он ту, что лишила его драконьей крови. Прежде чем кто-либо из них успел понять, что происходит, Сейден выхватил из ножен меч Кирина, который таскал с собой как трофей, пересек террасу и вонзил его в грудь императрицы.

Он попал прямо в сердце. Смерть Кронны была мгновенной, она, скорее всего, не успела и понять, что происходит — что должно произойти. Последним, что она видела, покидая мир живых, было лицо ее любимого сына.

Первым опомнился Камит. Секунда — и он бросился на Сейдена, а тот, отвлеченный на мать, не заметил его вовремя. Вцепившись друг в друга, мужчины не удержали равновесие и полетели вниз с террасы.

Отрео почувствовал: настало его время. Пройти через город, полный чудовищ, оказалось даже слишком просто. Достаточно было держаться поближе к Иссе — они шарахались от нее, как от огня. Отрео было стыдно за то, что он оставался в безопасности, пока его люди рисковали, но в бой он все равно не лез. Он берег силы… Если Исса сказала, что он должен избавиться от Камита, так тому и быть.

Но когда они наконец встретились, Камит не спешил ни на кого нападать. Он стоял рядом с императрицей Кронной и слушал, как говорят между собой чудовища — так же, как и Отрео. Это сбивало с толку. Его дядя не выглядел безумным диктатором, готовым на все ради власти. За эти месяцы Камит заметно постарел, в его глазах не было прежней уверенности и силы… Словно он тут пленником был, а не правителем!

Дальше все закрутилось очень быстро. Рассказ Кирина, нападение Сейдена, смерть Кронны… Когда Камит столкнул это чудовище с балкона и оба они оказались на земле, Отрео точно знал, что делать. Быстрый кивок со стороны Иссы лишь подтвердил это.

Падение с высоты второго этажа серьезно не навредило ни чудовищу, ни человеку, и все же Сейден оправился первым. У него больше не было оружия, убив Кронну, он не успел забрать свой меч. Но ему, дракону, это было и не нужно. Он собирался перерезать Камиту горло когтями, когда вмешался Отрео. Одним ударом он сбросил Сейдена с пойманного им человека. Монстр отлетел в сторону, врезался в одно из роскошных окон дворца, но стекло, конечно же, не смогло остановить его падение. В окружении сотен осколков он оказался внутри.

Отрео остановился рядом с дядей и подал ему руку.

— Ты что?… — начал было Камит и запнулся.

— Это не прощение и даже не мирный договор. Твою судьбу буду решать не я, а Кирин. Но я точно знаю, что ты человек, а Сейден — нет. А значит, мы охотимся.

— Как раньше? — невесело усмехнулся Камит. — Я уж и мечтать о таком не мог. Покажи, чему я тебя научил!

Да и Отрео не надеялся, что им снова доведется разделить охоту, после всего, что случилось, но сейчас лишь это казалось правильным. Он оставил Таниса Иссе и Кирину, в конце концов, это дела высших чудовищ. Он мог помочь им лишь одним: отвлечь внимание Сейдена.

Как и велела Исса, Отрео принес с собой два меча. Один уже был окрашен кровью чудовищ, тех немногих, безумных, что все же решились напасть рядом с ламией. Второй меч, покрытый ядом, покоился в ножнах, закрепленных на спине Отрео. Использовать его воин пока не спешил.

Камит тоже был вооружен, падая, он не выпустил меч. Бывший правитель Тола чуть прихрамывал и старался не переносить вес на левую ногу, но в целом, он держался отлично. Сейчас он казался даже более живым, чем там, на террасе, рядом с Танисом.

Сообразив, что против него теперь двое, Сейден не спешил покидать дворец, но и убегать он не собирался. Он ведь знал, что они всего лишь люди! Просто ему нужно было действовать осторожно, и тогда все закончится быстро.

Он все равно оставался любимым сыном Таниса, обученным лучше других. Он и без оружия был хорош: когда он наконец напал, Отрео показалось, что им противостоит целый отряд. Сейден двигался так быстро, что его силуэт расплывался в воздухе, иногда он будто бы находился в двух местах одновременно. Чтобы противостоять ему, дяде и племяннику пришлось держаться вместе, прижаться спинами друг к другу. Победить им пока не удавалось, но они сдерживали его — когти дракона били по лезвиям, высекая вспышки искр, и не более.

Совсем как тогда, на охоте в лесах Тола… Отрео был слаб в те годы, Камит — силен. Теперь они сравнялись, но все так же чувствовали друг друга.

— Ты ведь ради нее это сделал? — спросил Отрео. Он вспомнил тот ужас, что мелькнул в глазах Камита, когда Сейден убил императрицу.

— Не болтай, дыхание собьешь!

— Какая разница? Мы оба умрем здесь, так хоть скажи! Ради нее или нет?

— Да! — зло ответил Камит.

— И стоило оно того? Все смерти, все разрушение… ради одной женщины!

Он ожидал, что совесть заставит Камита промолчать хотя бы сейчас. Но самопровозглашенный император ответил быстро и уверенно:

— Да. Оно всегда того стоит!

А предупреждение Камита оказалось верным: отвлекаться на разговор и правда не следовало. Заметив, что их внимание рассеяно, Сейден напал. Он хлопнул в ладоши, и с его рук сорвалась огненная вспышка, ослепившая их. Дракон ударил по руке Отрео, рассекая запястье, и меч воина со звоном упал на пол.

Сейден готовился убить: замахнулся, чтобы вложить в удар всю свою силу, когтями пробить воина насквозь. Ему не нужны были мечи и ножи, похоже, он чувствовал особое удовольствие, когда убивал голыми руками, его хищная природа требовала этого.

И у него все получилось. Был удар, хруст дробящихся костей и крик. Были брызги крови, взлетевшие в воздух, и Отрео прекрасно видел их, словно время застыло вокруг него. Но боли он не чувствовал, да и не мог почувствовать, ведь удар принял не он.

Каким чудом Камит успел заслонить его, Отрео не понял бы никогда. В этот миг он был даже быстрее, чем чудовище, напавшее на них, поэтому у него получилось.

Но для бывшего правителя Тола на этом все закончилось. Удар, пришедшийся в центр груди, оставил ему пару мгновений жизни, не больше. Достаточно, чтобы заглянуть племяннику в глаза и сквозь заливающую подбородок кровь произнести:

— Скажи Кирину… что это мое… искупление… И прости…

Ответить Отрео уже не успел: глаза, направленные на него, застыли навсегда.

У него не было времени на горе и боль, даже на осознание того, что только что случилось. Он остался во дворце один на один с драконом, да еще раненый. Спасти его могло лишь то, что Сейден уже ликовал: он убил одного человека, а второго оставил без оружия, не получив при этом ни царапины. Что могло пойти не так?

Меч, спрятанный за спиной у Отрео, он пока просто не заметил, а значит, нужно было действовать быстро. Воин выхватил оружие, но вместо того, чтобы напасть, метнул меч вперед. Он действовал здоровой рукой, а сражаться ею Отрео не привык, и бросок получился неуклюжим. Но на таком расстоянии и этого хватило: лезвие вошло в живот дракона.

Если бы это было обычное человеческое оружие, Сейден наверняка оправился бы. Отрео слышал о том, насколько это живучие твари. Однако с этим лезвием дракон получил даже больше яда, чем его брат при укусе Иссы.

А ведь они ничем не отличались. Сколько бы Сейден ни верил в то, что он особенный, уникальный воин с сильнейшей кровью, реальность быстро разрушила его иллюзии. И Норфоса, и его родили обычные человеческие женщины. Поэтому и умерли братья одинаково быстро.

Глядя на мертвого дракона, окруженного расползающейся лужей крови, Отрео не мог поверить, что у него получилось. Он победил! Он, человек, одолел чудовище. И пусть это не меняло ход войны мгновенно, он теперь знал, что не все потеряно.

Но расслабляться было рано. Полностью отвлеченный на Сейдена, он понятия не имел, как дела у Иссы и Кирина. Отрео не был серьезно ранен, он снова рвался в бой. Перемотав наскоро руку обрывком рубашки, он подхватил меч и направился к выходу — только чтобы застыть в удивлении.

За широкими окнами больше не было видно ни двора, ни площади, ни тумана. Там извивались бесформенные туши огромных чудовищ, занимавшие все обозримое пространство. И Иссы среди них не было.

Теперь, когда террасу покинули Сейден и Камит, казалось, что их осталось двое. Исса и Танис. Два прирожденных соперника — даже до своего перевоплощения, в Мертвых землях, они были врагами. И когда-то, заключая договор с Иссой, Кирин хотел, чтобы все так закончилось.

Но не теперь. Он получил силу, нужную для этого поединка. Он не хотел отдавать Иссе право убить того, кто уничтожил его семью. Только сам — чтобы доказать, что династия Реи действительно имеет право на эту страну. Он теперь рвался из цепей с удвоенной силой.

На его удачу, Танис был гораздо спокойнее своего сына, он не спешил нападать на Иссу лично. Это давало Кирину необходимое время.

— Думаю, ты ожидаешь, что я спущусь к тебе — вспомнить былое, — сказал Танис. — Но, уж извини, такие забавы не для меня. Всегда брезговал ламиями.

Он уже справился с гневом, вызванным разоблачением Кронны, взял себя в руки. Этого и следовало ожидать: будь он чуть глупее и эмоциональнее, он бы не добился так много в одиночку.

— Не спеши радоваться тому, что убила моих детей, — добавил он. — Я создам новых, когда ты исчезнешь и твоя энергия больше не будет мешать мне.

— О чем ты? — нахмурилась Исса. — Моей энергии в жизни не было достаточно, чтобы помешать таким чарам!

— Опустилась до откровенной лжи? Вполне в духе ламий. И снова это не так важно. Мне нужно убрать тебя, вот моя цель. И я не собираюсь делать это лично.

Он щелкнул пальцами, хотя на уровне энергии Кирин чувствовал, что не все так просто: Танис призвал магию. Повинуясь его заклинанию, земля на лужайке у дворца разверзлась, выпуская наружу десятки длинных, покрытых зазубринами щупалец и крупную бесформенную тушу.

Нечто подобное Кирин уже видел в Мертвых землях. Там это существо скрывалось, охотилось, притворяясь настоящим человеческим домом. Убить его смог только Тьернан, а теперь такая крупная тварь угрожала Иссе!

Однако сама девушка напуганной не выглядела. Она одним ловким прыжком ушла от тянувшихся к ней щупалец.

— Камерцей? — поинтересовалась она. — Ну и кто из нас опустился — возишься с этими слизняками! Как ты его доставил-то сюда из Мертвых земель? Хотя понятно, как: яйцо притащил, а оно уже тут вылупилось. Умно… но недостаточно.

Она словно и не замечала разницы между собой и гигантским монстром. Исса рванулась вперед, легко миновала сеть из извивающихся щупалец и рассекла когтями мягкое тело камерцея. Порез получился больше, чем следовало ожидать, и чувствовалось, что девушка давила на шкуру с невероятной силой. Впрочем, и этого было бы недостаточно для убийства такого большого хищника, если бы не яд.

Кусать чудовище Исса не собиралась, чувствовалось, что покрытая грязью туша вызывает у нее лишь отвращение. Она просто плюнула в открытую когтями рану, и небольшой порции яда оказалось достаточно. Щупальца взвились в воздух, хаотично заметались, но это была не очередная атака, а откровенная агония. Когда Исса спрыгнула на землю, камерцей уже был мертв.

На этот раз удивление Таниса было настолько велико, что он невольно сделал шаг назад от каменных перилл террасы. Исса, заметив это, расхохоталась.

— Что, не ожидал? Сюрприз!

— Как? — только и смог выговорить дракон. — Битва ламии и камерцея должна была отнять у тебя больше времени и сил, даже если бы ты была в своем родном теле! А уж в этом, человеческом… Я не понимаю…

— А это потому что ты идиот, — услужливо подсказала Исса.

— Да как ты смеешь! — оскалился Танис.

— Так и смею. Ты не видишь дальше своего носа! Сам обвинял меня, что я много не знаю и не замечаю, а тут задаешь вопросы, ответ на которые очевиден. Ламии и драконы во многом похожи — мы хищники, сильные, долго живем, умеем пользоваться магией. Но отличия между нами все же есть, и сейчас вступило в силу одно из главных. Знаешь, какое? И нет, не то, что мы вас жрем, а вы нас — нет.

Судя по шокированному взгляду, Танис начал догадываться.

— Не может быть… — еле слышно произнес он.

Кирин все еще не знал, о чем речь, но Исса наконец пояснила:

— Ага, вижу, до тебя дошло. Когда драконья самка тяжелеет детенышем, она старается оградить себя от мира, скрыться под присмотром своей стаи, потому что в это время она слаба и уязвима. Но у нас все не так. Когда внутри ламии появляется новая жизнь, ее сила увеличивается в два раза — на время. И пока ее дитя не покинет тело, ламия использует и свою силу, и полную силу своего ребенка. Такова воля природы.

Принц слушал ее — и не мог поверить. Танис, судя по всему тоже:

— Ты не можешь быть!.. Это невозможно!

— Отрицаешь то, что уже чувствуешь? Как это… по-людски. Мне не важно, веришь ты мне или нет. Сегодня я собираюсь впервые одолжить силу своего ребенка. Ты мог подготовиться к чему угодно, только не к этому, не так ли, дракон?

Танис больше не собирался разговаривать с ней, он просто не мог — его трясло от гнева. Похоже, своим неожиданным преимуществом Исса и правда обошла последние из его продуманных планов. Но сквозь эту ненависть, сквозь злобу и желание убить уже пробивался страх, говоривший о многом.

И все же до поражения Танису было далеко. Он прошептал заклинание, призывая последний рубеж своей обороны. Целой земли вокруг дворца просто не осталось, она разлеталась в разные стороны, освобождая дорогу камерцеям. Кирин не брался даже сказать, сколько их здесь, Иссе некуда было убегать, потому что они были повсюду. И принц не был уверен, что даже ее удвоенной силы хватит, чтобы расправиться с такой армией.

Но и он больше не мог отсиживаться в стороне. Это не ее ребенок, это ИХ ребенок. Сражение, начавшееся во имя намяти о его семье, неожиданно превратилось в битву за будущее. Помощь друзей и союзников — это замечательно, и все же он, император, должен нанести главный удар.

Чтобы не только выжить, но и увидеть, как родится это дитя.

Эта мысль стала последней каплей для него. Кирин снова рванулся вперед, и звено цепи, и без того поврежденное, не выдержало. Принц поднялся на ноги, сбрасывая с себя разрушенные оковы, и бросился к телу матери. Когда Танис обернулся, привлеченный шумом, Кирин вернул себе меч — созданный для императора Торема, но теперь принадлежащий только ему.

— Неплохо, — хищно прищурился Танис. — Я начинаю верить, что все эти разговоры о судьбе, может, и не пустой звук. Пора проверить, на чьей она стороне, человек.

— Твоя проблема сейчас в том, что я не человек.

Нападать Танис не собирался. Он призвал магию, обрушив террасу под ними. Очевидно, он надеялся, что Кирин упадет вниз, где им займутся камерцеи. Но присоединяться к Иссе принц пока не собирался. Ему хотелось помочь ей, отыскать ее хотя бы взглядом, и все же это была непозволительная роскошь для него сейчас. У него была совсем другая миссия.

Поэтому он оттолкнулся от падающих каменных обломков ногами так же ловко, как и Танис, и взлетел на ту же высоту. Одной рукой он закрепился на стене, удерживаясь за декоративную лепнину, изображавшую цветы и гроздья винограда, в другой все еще держал меч.

— Неплохо, — оценил Танис, стоявший на узкой внешней полосе подоконника. — От вашей семьи всегда были проблемы. И тем приятней будет устранить последнюю из них.

Он атаковал Кирина магией и только магией. Он загнал их обоих на крышу и там призывал ветер, разрушал стены дворца и с легкостью выдыхал пламя. Все что угодно, лишь бы удержать противника на расстоянии.

Не нужно было отличаться гениальностью, чтобы догадаться: Танис избегает ближнего боя. Это была не его стихия! Что, в общем-то, понятно: кто бы научил его драться? Когда Тьернан убил его семью, Танис был еще подростком, скорее всего, он и охотиться-то не научился. Потом его воспитывала Аналейра, обучавшая его только магии.

Придя в этот мир, он полностью полагался на колдовство. Все остальное было ему не нужно — до сегодняшнего дня…

Кирин, в свою очередь, колдовать не умел. Часть заклинаний он отражал инстинктивно, просто потому, что драконья кровь помогала ему. Другие же не успевали убить его — он был слишком быстр и силен. Когда Танис направлял на него каменные глыбы, Кирин разбивал их и уходил от осколков. Если под ним трескался пол, он отпрыгивал. Когда на него сыпался дождь из острого стекла, он отражал мечом, что мог, а полученные раны исцелял до того, как они успевали серьезно навредить ему.

Он, бежавший из дворца когда-то, не узнал бы себя нынешнего.

И все же эта битва давалась ему непросто. Он смотрел только на Таниса и на то, что окружало их двоих. Он не знал, как дела у Иссы, что вообще происходит на земле. Но ведь она поверила ему — вместо того, чтобы бросаться ему на помощь, как к слепому щенку, она поверила, что он справится, и довела их общее дело до конца. Теперь он точно так же должен был верить ей.

Преодолев очередную магическую вспышку, Кирин нарвался на стену огня. Пламя окружало его со всех сторон, обжигало, мешало дышать. Ему было больно, он горел! Эта стихия повиновалась Танису идеально, он знал, что делает… Несмотря на всю свою решительность, Кирин начинал паниковать. Что бы он ни делал, это не освобождало его из огненного кокона, его силы таяли на глазах.

Но сквозь жар, страх и боль вдруг прорвался голос Иссы — звучавший не сейчас, а в недалеком прошлом, и все равно бесконечно важный для него.

Драконы не горят. Сжечь их мог только Тьернан, но он погиб, а перед Кирином сейчас самый обычный дракон. Такой же, как и он, их силы равны! Когда он только познакомился с Иссой, она сразу сказала, что стихийная магия огня легко поддастся ему. Тогда он еще не знал правды о себе, его сила спала, а потому он не справился. Но теперь-то все изменилось!

Двое могли играть в эту игру. Танис понял это, когда огонь исчез. Кирин просто приказал ему угаснуть, и пламя подчинилось. Пользуясь замешательством противника, принц наконец подобраться ближе и нанес первый удачный удар.

Лезвие меча рассекло кожу и мышцы, не более, но боль отрезвила Таниса — и вместе с тем напугала. Грация его движений сбилась, мысли путались, и заклинания уже не так быстро сменяли друг друга. Кирин же, напротив, никогда не был так уверен в себе. Прошлое больше не держало его, а будущее манило, и на пути к тому, чтобы снова стать счастливым, стояло лишь это чудовище.

Но недолго. Кирин бросился вперед, получил несколько рваных ран от когтей Таниса, но легко перенес это. Он сбил противника с ног и, когда тот оказался прижат к крыше, всадил в него меч. Лезвие вошло в середину тела, там, где грудная клетка заканчивается и начинается живот. Меч пробил Таниса насквозь, пригвоздил к крыше, и из раны виднелась теперь только рукоять.

Это был конец, они оба почувствовали приближение смерти. Кирин вздохнул с облегчением… слишком рано. Танис даже перед лицом смерти не готов был сдаться. Он призвал последнюю энергию, что оставалась в его погибающем теле. Кирин почувствовал, как невидимая сила подхватывает его, толкает к крыше, чтобы сбросить вниз, на пики ограды дворца…

Но ему не дали упасть. Сильная рука подхватила его до того, как он успел сорваться с крыши, поддержала, помогла снова найти опору и стать на ноги.

— Высочество, тебя на минуту нельзя одного оставить, — широко улыбнулась Исса. — Так и норовишь лишить моего ребенка отца!

Она снова стояла рядом с ним — а двор был полон мертвых чудовищ. Не важно, сколько их было. Она уничтожила всех. Сама девушка была покрыта их густой мутной кровью, тяжело дышала от усталости, но ран на ней Кирин не видел. Бой закончился — и судя по тому, что туман начал развеиваться, не только для них.

Они оба подошли к Танису. Он все еще был жив, но энергии на заклинания в нем больше не осталось, это чувствовали все трое. Дракон мог лишь смотреть на них с ненавистью, которая завела его так далеко — и подставила в последний момент.

И все равно он ухмылялся, а когда они приблизились, и вовсе рассмеялся. Кирину хотелось бы верить, что это агония или помешательство, но взгляд Таниса по-прежнему оставался ясным.

— Чего радуешься? — поинтересовалась Исса. — Что-то вроде «как здорово, что я умер»?

— Я еще не умер, — Танис раздраженно сплюнул кровь, переполнявшую рот. — А рад я тому, что мне не придется долго ждать встречи с вами на той стороне. Вы туда отправитесь вместе с тем жалким подобием армии, которую привели сюда!

Теперь, когда сила Таниса угасала, его сдерживающие заклинания больше не действовали. Город начал меняться — и лишь теперь Кирин понял, почему здесь нет людей, обычных мирных жителей. Даже если бы Танис не выслал их прочь из столицы, их бы просто сожрали.

Почти все улицы рядом с дворцом не были образованы обычными домами. Под этой маскировкой скрывались камерцеи — совсем как в Мертвых землях. А из тех зданий, что все же остались настоящими, вырывались чудовища, до этого остававшиеся под замком.

Такую мощь невозможно было контролировать, лишь сдерживать, да и это долго не продлилось. Танис готовился не только к победе. Они недооценили его: он прекрасно знал, что может проиграть.

Но и в этом случае он не собирался дарить своим врагам право на мирную жизнь. Он привез сюда, в Рену, достаточно чудовищ, чтобы уничтожить кого угодно. Даже если людям удалось бы бежать от них, это ничего не изменило бы для страны. Отсюда, из центральной точки империи, все эти камерцеи, эфореби, ксиантаны и другие хищники расползлись бы по всем провинциям. Произошло бы новое переселение чудовищ — и их вечное возращение.

Уже это было плохо, а Исса лишь усилила напряжение:

— Да будь ты проклят! Ты хоть знаешь, что может сотворить такое собрание камерцеев?!

— Прекрасно знаю, — отозвался Танис. — И хочу этого!

— Я не знаю, — напомнил Кирин. — Что нас ждет?

— Смерть, вот что! Камерцеи отличаются от всех остальных уродцев, которых он притащил сюда. Для своего перевоплощения они используют магию. А значит, у них особая энергия, как у высших чудовищ вроде драконов.

— И что?

— Если этой энергии скопится слишком много, она нарушит привычный баланс, — пояснила Исса. — Представь две чаши весов, которые были наполнены примерно одинаково. Но вот на одну из них вдруг полился поток воды — что произойдет?

— Она перевесит вторую…

— Да, а потом вода прольется. Если энергия камерцеев наполнит этот мир, магическая граница с Мертвыми землями может не выдержать, сюда хлынут новые чудовища! Все, чего добивалась твоя семья пятьсот лет, будет разрушено!

То есть, Танис даже после смерти добьется своего. Теперь его торжество понятно!

Кирин обернулся к нему, наклонился над поверженным врагом.

— Как это остановить?!

— Никак, — с готовностью ответил Танис. — Пока я сдерживал камерцеев, их сила не попадала в этот мир. Я хотел сделать переселение более… контролируемым. Но теперь это неважно. Все пойдет своим чередом.

— Останови это!

— Я не стал бы, даже если бы мог…

— А он не может, — презрительно прервала его Исса. — Кирин, оставь эти руины. От него ты уже ничего не добьешься.

— Но должен же быть способ!

— Остановить их? Есть один: перебить их всех. Но чтобы предотвратить разрушение границы, сделать это нужно за день. Мы не справимся, Кирин. Мне очень жаль.

Она была права — но Кирин все равно не мог принять такое поражение. Как это вообще возможно? Они стольким пожертвовали, у них все получилось! Но какая разница, кто управляет страной, если страны скоро не будет?

Кирин понимал, что смерть не будет мгновенной… и абсолютной. Ведь как-то же их предки выживали рядом с чудовищами раньше! Но это был суровый мир, настолько ограниченный, что почти вся семья Реи решилась пожертвовать своими жизнями, чтобы изменить его.

Он добился своего, стал императором. Теперь он должен был спасти свой народ! Но Кирин смотрел вперед, на занятый чудовищами город, и не представлял, как это сделать. Он видел, что люди отступают с улиц обратно за границу Рены, и был рад этому. Так они спасутся… но надолго ли? Рано или поздно эти твари последуют за ними, и все пропало, навсегда…

Он не мог помочь им, хоть и не был ранен, у него просто не осталось сил. Исса тоже устала, она справилась со многими чудовищами, однако это уже слишком даже для нее. Они победили здесь, но их ребенок все равно родится в мире, равном Мертвым землям!

Отчаяние нарастало так же быстро, как торжество Таниса. Кирин стоял на крыше дворца, бессильно сжимая меч, и не знал, что делать дальше. Бежать — а куда? Сражаться — а как? Не проще ли закончить все здесь?

И среди нарастающего движения, среди ярости чудовищ и рассеивающегося тумана, одна фигура вдруг привлекла его внимание. Среди хаоса только один человек, неспешно шагающий по дороге, был спокоен. Но этим он сейчас превосходил всех чудовищ.

Мужчина, высокий и статный, шел по центральной дороге Рены один, без оружия, и все равно чудовища не приближались к нему. Они разбегались от него так, как люди бежали бы от них!

Исса тоже заметила его, нахмурилась:

— Это еще кто?

— Судя по форме, это кто-то из генералов старой армии, служившей отцу, — ответил Кирин. — Но все, у кого есть такая форма, должны быть стариками…

Этот человек стар точно не был, слишком много силы в фигуре и энергии в движениях. Однако сколько ему лет, принц сказать не брался, потому что лицо мужчины было закрыто капюшоном короткого дорожного плаща.

— Это точно не кто-то из наших? — неуверенно спросил Кирин.

— Ты издеваешься? Нет у нас таких «наших»! И вообще… я не знаю даже, что он такое…

Кирин не был удивлен ее словами, он прекрасно знал, о чем она. Он тоже пытался уловить энергию человека на дороге, распознать, к какому виду он принадлежит, но ничего не получалось.

— Может, это призрак? — предположил он.

— Нет, точно живой… Не может быть… — Желтые глаза Иссы расширились от удивления, граничащего с ужасом. — Кирин… у него есть энергия… смотри в небо…

Ему понадобилось несколько мгновений, чтобы сообразить, что Исса имеет в виду. Обычно энергия любого живого существа окружала его тело, а уже оттуда разносилась по миру. И у этого человека была энергия… Просто она оказалась настолько велика и всеобъемлюща, что занимала собой весь город. Сила, которой обладали Исса и Кирин, даже объединенная, рядом с ним была все равно что робкий огонек светлячка рядом с лесным пожаром.

Существо, явившееся ко дворцу, было божеством в сравнении со всеми демонами, что встречались Кирину в этом мире и в Мертвых землях. Но он уже видел такое божество…

Дойдя до распахнутых ворот дворца, человек остановился. Все так же медленно, невозмутимо он отбросил капюшон, позволяя им разглядеть себя. Длинные черные волосы обрамляли бледное, тонкое лицо. Кирину были знакомы эти черты — и эти фиолетовые глаза. На секунду ему даже показалось, что он узнал незнакомца.

Сальтар?…

Но нет, его брат погиб в Мертвых землях, а этот человек был просто похож на него, похож даже больше, чем Кирин. И все равно это был кто-то новый, далекий и от людей, и от драконов. Его внешность, эта божественная сила — все вместе давало ответ, который знали и они с Иссой, и даже Танис.

То, что умирающий дракон видел перед собой сейчас, пугало его сильнее смерти. Кирин тоже не мог пошевелиться от шока. Исса стала первой, кто преодолел себя и назвал имя того, кто стоял перед дворцом:

— Тьернан…

Как только она произнесла это, отрицать правду уже было нельзя. Перед ними стоял Тьернан — божественный повелитель Мертвых земель, убитый Сальтаром, утонувший в черном озере. Как это вообще возможно? Даже если он выжил, он не мог выбраться из долины!

Но для него привычных правил не существовало. Тьернан вновь доказал это, когда обернулся по сторонам, поморщился, увидев чудовищ, затаившихся на улицах, — и изменил свое тело.

Багровое пламя вспыхнуло перед ним, мгновенно окружая со всех сторон. Там, в этом огне, разрасталось нечто темное, большое, очень скоро сравнившееся по размеру с дворцом. Дракон возвращал себе свое настоящее тело, делал то, на что не были способны ни Танис, ни Исса. А для него, казалось, невозможное было детской забавой.

Прошла пара секунд — и небо над ними поглотили черные крылья.