Черепашки-ниндзя на острове Динозавров

Глава 9. Одна голова хорошо, а две лучше

Цирковой табор состоял из шатра шапито, служебных помещений, примыкающих к нему, и домиков артистов, которые стояли ровными рядами. Все эти строения окружала двухметровая изгородь, поставленная бестолковыми роботами. Звездолёт стоял в стороне на опушке леса, похожий на нефтехранилище. Кроме директора цирка, внутри корабля никто не бывал. Только Кроббин знал секретный шифр, с помощью которого открывался люк корабля. Да и корабельный Мозг подчинялся только ему.

Но Рыжий я Белый Полюсы вовсе не собирались проникать внутрь. Утром после запеканки (Рыжий всё-таки поделился с братом этим лакомством) Полюс с корзинкой в одной руке и шахматной доской в другой пришёл на опушку и расстелил на траве покрывало. Братья предварительно убедились, что Кроббин занят на репетиции жонглёров. Он придумывал какое-то жуткое дополнение к номеру и на корабль сегодня не собирался.

Густая крона укрывала обоих Полюсов от лучей жаркого солнца. Они выложили на скатерть съестные припасы, разрешённые по такому случаю на совете Полюсов, и принялись болтать.

Сначала они рассказали друг другу все цирковые новости, какие только знали, и высказали свои соображения по поводу этих новостей. Потом хорошенько подкрепились. Убедившись, что за ними никто не следит, достали шахматную доску и расставили фигуры.

— Пожалуй, я сегодня начну с классического дебюта, — громко объявил Белый Полюс, заботясь о том, чтобы Мозг всё хорошенько расслышал. 

— Начинай, с чего хочешь, — так же громко поддержал его Рыжий, покосившись на корабль, — всё равно закончишь классическим матом.

— Ты уже говорил так вчера, когда проиграл запеканку!

— Ничего, сегодня я намерен применить староиндийскую защиту.

— Хочешь ладью форы? — поддразнил брата Белый. — Тогда её не придется воровать с доски.

— Какой плоский юмор! — возмутился Рыжий Полюс. — Можно подумать, что

ты не клоун, а какой-нибудь робот, чья голова годится только для забивания свай.

Рыжий специально упомянул о роботе, чтобы задеть самолюбие подслушивающего их Мозга. В том, что любопытный Мозг подслушивает, он не сомневался, ведь ему скучно в корабле одному.

— Е-2, Е-4, — объявил Белый первый ход и добавил: — сдаёшься или ещё хочешь помучиться? 

Развернулась жаркая шахматная схватка, во время которой братья неудержимо хвастались и задирали друг друга. В этом тоже был тонкий расчёт. Нет ничего более мучительного, чем наблюдать за чужой игрой, слышать спорящих соперников и не вставить ни одного слова.

Через полчаса на доске образовалось запутанное, как клубок шерсти, шахматное противостояние. Ни один из братьев не решался перейти в наступление, опасаясь нарушить равновесие. Поэтому Полюсы заспорили с новой силой.

— Твоей староиндийской защите не хватает забора, чтобы мои фигуры не могли его перелезть! Может быть, позвать робота? — съехидничал Белый.

— Робота? На помощь? Ха-ха-ха! — театрально засмеялся Рыжий. — Разве ты не видишь, что давление, которое я наращиваю по линии Б1, неминуемо приведёт тебя к глухой обороне, за которой последует мат?!

— Интересно, чем ты его собрался ставить? Любая перестановка ферзя сместит равновесие центра в мою пользу. Ты очень слаб в позиционной игре.

— Слаб?! Прекрати заговаривать мне зубы и решайся хоть на что-нибудь. Твой, ход!

— Эх, — жаловался Белый, — если бы я мог хорошенько рассчитать варианты, связанные с диагональю белого слона, я бы положил тебя на лопатки, прежде чем ты успел бы сказать: «Сдаюсь».

— Ты можешь успеть пешком прогуляться на нашу родную планету через весь космос, прежде чем услышишь от меня это слово! Твой ход!

Нужно отдать должное коварству Рыжего Полюса. Он оказался прав, когда предложил свой «шахматный» план. Корабельный Мозг не выдержал мучительного молчания. Да и кто удержится от подсказки, когда выигрышный ход (старательно подготовленный братьями) лежит, как на ладони.

— Ход белым конём на 0-5, мат чёрным в четыре хода! — прогремело сверху со стороны корабля.

— Это что за голос с небес?! — притворно удивились братья. — Это ты, уважаемый корабельный Мозг? Разве ты что-нибудь понимаешь в шахматах?

В динамиках корабля послышался скрежет. Можно было подумать, что Мозг задохнулся от возмущения. Он срочно направил дополнительное водное охлаждение на перегревшиеся схемы, а затем шумно выпустил пар.

— Мне однажды приходилось играть в эту простенькую игру, уважаемые клоуны. Я как-то даже занял восемнадцатое место в северном квадранте центрального сектора Галактики, — гордо заявил Мозг.

— Восемнадцатое? — переспросил Рыжий, которому никогда «не светило» даже две тысячи восемнадцатое место в соревнованиях такого масштаба.

— Да! — гордо подтвердил Мозг. — Из двух миллионов участников, прошедших отборочные матчи.

— Интересно, — равнодушно сказал Белый Полюс, — а в матче с двумя клоунами, прошедшими сегодня генеральную уборку в клетках с животными, ты тоже смог бы занять призовое место?

— Расставляйте фигуры! — решительно сказал Мозг.

— Послушай, — поморщившись, заметил Рыжий, — мы сегодня устали от уборки и устроили себе тихий пикник. Нельзя ли сделать как-нибудь, чтобы твой голос не громыхал на всю округу? А то я вздрагиваю, когда ты говоришь: «G-5. Мат в два хода»

— Не в два, а в четыре, — поправил его Мозг. — Высылаю робота с дистанционным управлением.

В боку корабля открылся грузовой люк, и оттуда выкатился гусеничный разведывательный робот-вездеход. Он подъехал к доске, снял с неё две пешки разного цвета и спрятал. — В правой или в левой? — негромко спросил

— В правой, — предположил Белый.

— В левой, — сказал Рыжий, — это я играю!

— Победа за мной, тебе придётся ждать своей очереди, — возразил Белый.

— Я первый сказал!

— Не спорьте! — остановил их Мозг, — играйте вдвоём, тогда вам достанется второе место.

— Если мы выиграем, то займём два первых места, что в сумме составляет два, — сделал математическое открытие Рыжий.

— Так в каком манипуляторе? — переспросил Мозг. Братья переглянулись:

— Вы окажете нам честь, если согласитесь играть белыми, — вежливо предложил Мозгу Белый Полюс. Бортовой компьютер сделал первый ход. В последующий час братьям пришлось туго. С них градом катился пот, когда они ценой неимоверных усилий добились ничьей в первой игре матча.

— В призовой тройке все три места оказались первыми. Позвольте вас поздравить! — с усилием пошутил Рыжий.

— Вы отлично играете! — похвалил братьев Мозг, который давно так не веселился. — Я недооценил ваш прорыв на левом фланге. Сыграем ещё?

— С огромным удовольствием, — согласились Полюсы. — Мы и не надеялись встретить в нашем цирке столь тонкого ценителя интеллектуальных удовольствий. Мы просто наслаждаемся общением с вами.

Умный, но простодушный искусственный Мозг был беззащитен перед такой хитростью и лестью. Все слова братьев он принимал за чистую монету. После жаркой схватки, каждый ход которой был густо пересыпан изысканными комплиментами братьев, Полюсы были вынуждены признать своё поражение за три хода до мата.

— Я видел безнадёжность вашей позиции еще шесть ходов назад, — скромно сообщил братьям Мозг и предложил им отыграться.

Полюсы решили, что теперь Мозг у них на крючке. Пора подсекать.

— Скажите, уважаемый Мозг, можем ли мы надеяться в будущем на встречу? — Спросил Белый Полюс.

— Я очень занят, — стал кокетничать Мозг, — но для хороших игроков в этом захолустье у меня всегда найдутся свободные шесть-восемь часов.

— Жаль, что недолго продлится такое редкое удовольствие. Не каждый день удается сыграть со столь сильным противником, — посетовал Рыжий.

— Это почему? — не понял Мозг.

— К примеру, мистер Кроббин отдаст завтра приказ, и придется нам снова паковать вещи, лететь на новое место, а там вас оставят на орбите...

— Об этом можете не беспокоиться! — ответил Мозг, который отчаянно скучал на корабле и от нечего делать сам себе задавал задачи. — Мы пробудем на острове, пока не подготовят новую программу.

— Как знать, — вздохнул Рыжий. — мистер Кроббин очень таинственный человек, он ни с кем не делится своими планами. Скажет — и полетим. Не такое уж важное дело эта новая программа. Правда, Белый?

— Конечно, старая тоже давала хороший доход, — подлил тот масла в огонь.

Мозг снова не выдержал и проговорился (ему очень хотелось поддержать свою репутацию в глазах новых знакомых):

— А я вам говорю, что эта программа очень важна и без неё мы никуда не полетим!

— Чепуха какая-то. Одни страшилки в номерах, — небрежно отозвался Рыжий.

— Ничего себе чепуха, которая может придать такое могущество! — возмутился Мозг. — Вы просто не представляете себе всей важности проблемы. 

— А что тут представлять? — «не поверили» братья. — Этими номерами можно напугать разве что маленького ребёнка. Какое еще могущество? Глупости одни!

— Я никогда не говорю глупости! — Всерьёз обиделся Мозг. — Стоит напугать детей этой планеты, и они начнут излучать огромное количество психоэнергии. Такого явления нет больше нигде в Галактике.

— Ну и что? — отозвался Белый. — Куда девать эту психоэнергию? В карман, что ли спрятать или ваши аккумуляторы заправлять?

— Голубой кристалл может хранить достаточно энергии, чтобы погасить или зажечь любую звезду, — сухо сообщил Мозг.

— Что вы говорите! — наконец-то «заинтересовались» братья Полюсы. — Кто бы мог подумать, что вам известны такие удивительные вещи!

Дело пошло, и в следующие полчаса Полюсы сумели вытянуть из Мозга всё, что он знал о новых планах Кроббина. На головах у братьев зашевелились волосы. Они с трудом доиграли очередную партию (конечно, проиграв её вчистую) и побежали к друзьям, чтобы поставить их в известность о зловещих планах Кроббина.

В это время не в меру темпераментная Бич Кнут осаждала директора цирка:

— Мистер Кроббин, — орала она на весь цирк, — вы просто обязаны немедленно смотреть новый чудеса!

— Какие ещё чудеса? — пытался увильнуть Кроббин. — Чудесами в этом цирке занимаюсь только я.

— Эти кентавры стали совсем другой. Мистер Дон сильнее кран-лапа корабля! Идти смотреть номер!

Кроббин ничего не мог понять, однако он точно знал, что от свирепой укротительницы отвязаться невозможно. Наконец он сдался:

— Ладно! 

— Ведите их на манеж. Я посмотрю, что за чудеса вы натворили.

Через десять минут началась суматоха сравнимая только с волной цунами, но зато Бич Кнут добилась своего: кентавры и черепашки были готовы показать номер.

— Начинать? — спросила укротительница у директора цирка, который обречённо сидел в зале. Тот невесело кивнул.

На цирковую арену бодрой рысью выбежали четыре кентавра. По команде укротительницы они уселись, вытянув задние ноги. — Отвечать, мои любимый ученики. Сколько есть один плюс два? — громогласно спросила Бич у Плута.

Плут подумал, покачал головой и поднял вверх два копыта и две руки.

— Четыре? — переспросила Бич. — Это нет правильно!

Сидящий рядом Злыдень размахнулся и отвесил Плуту оглушительную затрещину.

— Вести себя хорошо! — взвизгнула Бич. — Не драться на уроке! Отвечай сам, Злыдень!

Вожак кентавров поднял две руки и одно копыто.

— Молодец! — Бич была довольна. Я даю урок моим кентаврам, — пояснила она директору цирка. — Вы видели таких послушных кентавры?

— Да, странно, — не мог не согласиться Кроббин. — Заболели они, что ли? У вас всё, Бич Кнут? Тогда я пошёл, а вы продолжайте.

— Нет! — остановил его властный голос дрессировщицы. — Вперёд! — приказала она кентаврам.

Те послушно поднялись и побежали по кругу, не хулиганя и не взбрыкивая.

Из-за кулис показались черепашки и прямо с земли прыгнули каждый на свою «лошадку». Они показали директору цирка то, что научились делать вчера.

— Что всё это значит? — сухо спросил Кроббин. 

— Хороший номер — убеждённо сказала Бич Кнут. — Месяц работа, и всё готово.

— У меня уже есть номер с гномами-наездниками. Зачем мне два номера вольтижировки?

— Но такого не был нигде! Никто не ездил кентавр, — от волнения Бич заговорила хуже, чем обычно.

Директор встал и решительно направился к выходу. Бич Кнут вдруг свирепо зарычала, схватила кнут и мощным ударом сбила с головы мистера Кроббина цилиндр. Головной убор откатился далеко на манеж, из него выскочил кролик и бросился наутёк.

— Вы не хотеть кентавр! Вы не любить Бич, не уважать.

— Никто и не будет на них ездить, — Кроббин уже оценил номер по своим меркам и решил, что в нём нет ничего страшного или зловещего. Не пойдёт! — Черепашкам я предложил отличный номер. Им остаётся только подумать и начать 

— Дон! — закричала амазонка страшным голосом и добавила: — Я плевать на вас и уходить.

Бич Кнут пошла к выходу. Директор, который в глубине души побаивался этой невероятной женщины, решил, что с ней надо быть более уступчивым.

— Хорошо, — заторопился он и побежал вслед за дрессировщицей. — Ну зачем так волноваться? Пусть черепашки выезжают на ваших уважаемых кентаврах. Но ведь это только выезд, а не основной номер...

— Конечно! — Бич Кнут соизволила остановиться и выслушать директора цирка. — Но это есть эффектный выезд!

— Согласен, — со вздохом признал Кроббин и оглянулся в поисках своего цилиндра.

Он обнаружил его на голове Злыдня. Кентавр напялил на свою свирепую бородатую физиономию аристократический головной убор и важно вышагивал по арене, весьма удачно передразнивая походку мистера Кроббина.

***

Когда черепашки увидели клоуна Полюса, им показалось, что теперь в цирке два белых клоуна и ни одного рыжего. На обеих головах Полюса, как говорится, лица не было.

— Что случилось? — с тревогой спросил Дон. — Ты белый, как мел.

— Нам разрешили начать свой номер с выезда на кентаврах! — похвастался Раф.

— Надо поговорить, — сказал Рыжий. — Пойдём куда-нибудь в укромное место.

Они устроились возле муркота Ушистика. Это не могло вызвать ни у кого подозрений — просто товарищи решили поднабраться хорошего настроения. Когда Полюс почесал у муркота за ухом, ему действительно стало немного легче.

— Оказывается, всё намного хуже, чем мы предполагали. Многое нам рассказал корабельный Мозг, об остальном можно без труда догадаться, — сообщил Рыжий.

— Значит, ваш шахматный план удался? — обрадовался Лео.

— Конечно, — небрежно ответил Рыжий. — Вытряхнуть из него всю правду оказалось гораздо легче, чем выиграть партию.

— Не преувеличивай, — поправил его правдивый Белый Полюс. — Мы только один раз сумели свести игру вничью.

— Это потому, что я был занят разговором с Мозгом и не мог помочь тебе выиграть партию.

Полюсы сцепились.

— Вы, кажется, хотели сообщить нам что-то очень важное, — напомнил им Дон.

— Да. Мы узнали тайну жезла Кроббина, Белый Полюс сразу стал серьёзным.

— Он волшебный! — догадался Рафаэль, который интересовался любым волшебством. 

— Не знаю, как насчет волшебства, но Мозг сказал, что при помощи голубого кристалла на жезле Кроббин накапливает огромную силу. Кристалл впитывает невероятное количество психоэнергии.

— Откуда она берётся?

— Всякий раз, когда зрители на представлении пугаются или злорадствуют, происходит мощный выброс энергии страха и злости. Это особенно касается детей, — упавшим голосом сказал Белый.

— А вы замечали, что в напряжённые моменты представления кристалл загорается ярче? — вспомнил наблюдательный Лео.

— А я думал, что это просто фокус, — пожал плечами Дон. — Смотрите! — Рафаэль показал на муркота.

Ушистик плотно прижал к голове уши с кисточками и весь сморщился, к Видите, даже муркот расстроился, — опустил плечи Рыжий.

— При чём тут дети? — не совсем понял Лео.

— Дети вашей планеты — настоящие психоэнергостанции. Их можно использовать вместо двигателей в звездолётах. Из-за них Совет Галактики пока держит на карантине планету Земля, — объяснил Белый Полюс.

— Ну и ну! — удивился Лео. — Что же нас ждёт?

— Теперь нас ждёт подготовка новой программы. Кроббин хочет сделать страшную программу, чтобы у зрителей во время представления волосы вставали дыбом.

— Так вот зачем ему бои гладиаторов! — с возмущением сказал Дон. — Надо бороться!

— Необходимо посоветоваться с Соли и Миком, — предложил Белый. — Пойдёмте все вместе на берег моря и составим план действий.

Рыжий спросил у проходившего мимо гимнаста:

— Ты не знаешь, где Соли и Мик? — Соли вызвал к себе в кабинет мистер Кроббин, а Мика я не видел, — сказал гимнаст и пошёл своей дорогой.

— Гм, — удивился Дон, — кто в последний раз видел Мика? Его на завтраке не было. Все переглянулись.

— Начинается, — сказал Лео. — Опять этот обормот куда-то пропал.