Черная невеста

Глава 25

Дарк

Кожу будто обожгло огнём. Чувствительность вернулась буквально за минуту, а с нею и боль. Стало просто невыносимо лежать в кольце обжигающих рук на жалящей земле. Я рванулась на свободу, но Люцифэ не разжал объятий.

— Отпусти!

— Т-ш-ш! — попытался успокоить меня Часовщик. — Потерпи немного. Меня тоже не раз задела первая тень, но я же терпел. Ты ничем не хуже меня, ты выдержишь. Единственное, чем я могу тебе помочь — это нанести ещё раз мазь на пострадавшие участки тела. Она чуть приглушит боль.

Мазь на тело? Точно!

— Люцифэ, ты гений!

Высвободившись из кольца рук Люцифэ, я достала из браслета мазь Безрака и открутила крышку. По поляне поплыл едва уловимый запах мёда и корицы, от которого лично мне сразу захотелось есть. Часовщик потянул носом и заинтересованно спросил:

— Откуда это у тебя?

— Подарили. Нанеси, пожалуйста, на спину, а то я не везде достаю.

— Подарили, — со странными нотками потянул Люцифэ. — А кто?

— Безрак.

— Безрак, Безрак, Безрак… — Часовщик уставился в одну точку и монотонным голосом повторял это имя, будто книгу листал в поисках нужного абзаца. Наконец его взгляд сфокусировался. — Ага, тот который занимался с тобой в начале прошлого курса. И как это я не обратил на него внимания? — Люцифэ прикрыл глаза и помрачнел, потом тихо заговорил: — А ты знаешь, что через четыре-пять сианов ты начнёшь полноценно раскрываться, как источник?

— Ну и что с того? — не поняла я подоплеки его последнего вопроса. — И займись, пожалуйста, моей спиной, а то мне больно так далеко заводить руки назад.

— Да, хорошо. — Люцифэ будто очнулся. Помолчав немного, он продолжил: — Помнишь, этот Безрак сказал тебе постараться не умереть на протяжении какого-то периода времени?

— Ну да, — отозвалась я, начиная подозревать что-то неладное.

— Так вот. Скоро ты начнёшь формироваться в постоянно действующий источник.

— Ну так что? — всё ещё не понимая, поинтересовалась я.

— Ты так спокойно относишься к тому, что тебя будут использовать? — удивился Часовщик и тут же обнял меня, с силой притянув к себе. Я только охнула от боли. — Не отпущу! Перебьётся твой Безрак. Мы закончим Академию и будем сами выбирать себе жизнь, не подчиняясь ничьей указке.

— Для начала нужно её закончить, потом отработать на благо Города не один десяток сианов, а уже после этого мы сможем выбирать себе жизнь, — пробурчала я. — Люцифэ, что на тебя нашло? И отпусти меня, а то я сейчас взвою в полный голос.

— Прости. Просто и Безрак, и Риока, и Марианна захотят забрать тебя. Я их не знаю, но они мне уже не нравятся.

— Тогда почему они не сделали этого раньше? — задалась я резонным вопросом. Люцифэ растерялся.

— Не знаю. Наверно, хотели, чтобы ты привыкла к местной атмосфере, особенностям…

«Шикарственно, — отозвался в голове голос уже долго молчавшей шизы. — Этот Безрак собирался в наглую использовать тебя, когда доберётся в следующий раз. Как говорится, собственный активный источник ещё никому не мешал. Однако, что этому белобрысому от тебя надо? Не может же он просто от вдруг проснувшегося бескорыстия за тебя в последнее время так активно цепляться».

А ведь голос в чём-то прав. Со вчерашнего дня поведение Люцифэ стало совершенно другим. Он будто убрал разделяющую нас стенку. Но почему он это сделал? Да ещё столь внезапно?

— Ляг, я обработаю ноги, — попросил Часовщик.

Почему-то именно сейчас, впервые за всё время общения с ним, я устыдилась своей наготы. А ведь Люцифэ парень. Я сама видела, когда он купался. Правда, купался — это громко сказано: Часовщик до сих пор побаивается реки, несмотря на то, что довольно много занятий мы отрабатываем именно в воде. Почему-то ещё вчера меня совершенно не смущало, что Люцифэ обращался со мной, как с большой куклой, натирая мазями, вертя так и эдак, а сейчас…

Отстранившись, я смущённо пробормотала:

— Спасибо. Я сама.

— Ты чего? — удивился Часовщик.

— Живот и ноги я в состоянии сама обработать. Спасибо.

— Да не за что, — похоже, от моего отказа парень немного растерялся.

Быстро закончив с мазью, я оперативно оделась и подсела к костру, который разводил Часовщик.

— Что случилось? — поинтересовался он, не поднимая головы.

— Ничего, просто меня задели твои слова, будто Безрак собирается меня использовать.

— А он и будет. Я читал, как некоторые пользовались источниками, особенно теми, которые не умеют ещё себя контролировать и тем самым становятся беззащитными. Я тебя им не отдам.

— А тебе-то что от меня нужно? — тихо спросила я.

— Дарк, ты… — Люцифэ с болью посмотрел на меня, потом отвернулся. Плечи его поникли. — Так вот какого ты обо мне мнения! Но это не правда. Я просто впервые в жизни привязался к кому-то. И это очень больно, когда в ответ сталкиваешься с подобным непониманием.

Я смутилась. Похоже, я была неправа, начав подозревать всех направо и налево. Я хотела уже начать извиняться, но Люцифэ вновь заговорил:

— Я никогда ещё не испытывал ничего подобного и впервые ощутил, какое же это счастье: ухаживать за кем-то, защищать, помогать во всём, просто разговаривать. Я настолько привык к собственному одиночеству, отчужденности других и тому, что именно обо мне беспокоятся, что не нуждался ни в чём подобном ранее. А сейчас я будто прозрел, и для меня открылся совершенно новый мир. Теперь я понимаю, что имел в виду наставник, описывая данное состояние. Я буду учить тебя, защищать, пока ты не станешь взрослой. А потом, когда моя опека тебе больше не понадобится, у меня будет ребёнок. Точь-в-точь такой как ты.

Люцифэ отстранённо посмотрел на меня, и на его лице возникла мечтательная улыбка. Я же невольно сглотнула. Какой ещё ребёнок?!?

Голос хрюкнул и заржал, ни единым словом не прокомментировав свой смех. А Люцифэ тем временем продолжил:

— Это долгий и сложным процесс. Нужно учесть очень много параметров. Если заняться подготовкой сианов через пять, то к сроку окончания Академии как раз всё будет готово. Правда, мне нужна будет твоя помощь на завершающей стадии.

— А если… — я откашлялась, так как голос внезапно отказал мне, — а если я не согласна на ребёнка?

— А причём здесь твоё мнение? Это будет мой ребёнок. Я постараюсь, чтобы он полностью соответствовал твоим характеристикам. Источником, естественно, он не будет, и от некоторых способностей тоже придётся отказаться, так как нормальный организм не выдержит подобных перегрузок, если их закладывать изначально. Но внешность и характер будут полностью твои. Знаешь… — я чуть было не начала отползать подальше, наткнувшись на его просветлённо-восторженный взгляд, — мои соплеменники считали, что ребёнок должен быть почти полной копией своих предков, но теперь я понял, что подобный подход в корне неправильный. Подозреваю, что именно поэтому у нас такая низкая рождаемость: мы просто не хотим заводить собственные копии. Правда, существуют ещё и другие причины, но я понял, что они все упираются в нашу изолированность, поэтому… Дарк, ты чего?

— Ничего. Просто, если хочешь ребёнка, то это без меня.

— Но почему? Я читал, что это не столь уж сложная процедура. Тебе просто надо…

— Без меня, — отрезала я и тут же рявкнула на заходящийся голос:

А ты чего ржёшь?!

— Ты даже не хочешь меня выслушать, а уже берёшься судить! — обиженно пробубнил Люцифэ, сильно задетый моим отказом.

Я поспешно вскочила на ноги, подавив приступ дурноты и боли, возникший от резкого движения, и направилась в лес, бросив на ходу:

— Я пойду прогуляюсь. Скоро вернусь.

— Только далеко не заходи, а то заблудишься. Я охранку дезактивировал, так что поосторожнее там, — предупредил меня напоследок Люцифэ, не пытаясь удерживать. И то хорошо.

Отойдя шагов на сто, я прислонилась ещё ноющей спиной к стволу дерева. Мазь Безрака действовала безотказно, и я уже почти не обращала внимания на своё физическое состояние. Но и эмоциональное было далеко от нормы.

Такое чувство, будто он внезапно сбрендил, — пожаловалась я голосу.

«В точку. Я с таким в четвёртый раз сталкиваюсь и могу с уверенностью сказать, что данные состояния очень похожи».

Но ребёнок! Я не хочу постоянно выслушивать нечто подобное! — мысленно взвыла я.

Голос вновь захохотал, потом, наконец, соизволил пояснить причины своего веселья:

«У этой расы сильно развит инстинкт материнства. Он пробуждается исключительно редко, но если уж проявляется, то только в самой шизанутой своей степени. Люцифэ с тебя теперь пылинки сдувать будет, если ты не будешь его одёргивать».

Я про другое. И ты прекрасно понял, о чём я.

«Просто смирись. Он тебе этим ребёнком в ближайший сиан все уши прожужжит. Потом, может, и перебесится».

А если нет?

«Тогда я лично поясню тебе твою роль в данном процессе», — весело отозвался голос и вновь рассмеялся.

Не вижу ничего смешного, — огрызнулась я, ничуть не разделяя его веселья.

«Ты просто не понимаешь сути. Не бойся, рожать тебе не придётся! — Голос хихикнул. — Слишком большая вероятность отхода от изначальных параметров. А для такого, как он, это неприемлемо».

Так ты знаешь этого Люцифэ?

«Нет, конечно. Но я достаточно сталкивался с подобными ему, так что можешь успокоиться. Ничего тебе от него не грозит, и выходить замуж за него тебе тем более не придётся».

Я ещё немного постояла, прислонившись к стволу дерева. Мне нужно было немного времени, чтобы прийти в себя после слов Люцифэ и голоса. Что они от меня так упорно скрывают? И это ненормальное поведение Часовщика. Ещё вчера был вменяем, а теперь… Надеюсь, что голос окажется прав. Но меня как-то совсем не впечатляет перспектива постоянно выслушивать речи про ребёнка, как две капли воды похожего на меня.

Наконец, я успокоилась и более-менее взяла себя в руки, решив, что попробую просто игнорировать очередные странности Люцифэ. Быть может, это будет лучшей тактикой в данной ситуации.

Когда я вышла на полянку, Люцифэ уже разделался с нимом и оставил куски мяса запекаться над углями. Дар всё так же неподвижно лежал в нескольких шагах от наших импровизированных кроватей. От тени же не осталось и следа. Только помятая и пожухлая трава напоминала мне о реальности ночных событий. И Дар. Подсев к костру, я уставилась на переливы горячих угольков.

— Мясо ещё не скоро будет готово. Пошли потренируемся, — предложил Люцифэ.

— Я ранена.

— Ну и что? — удивился Люцифэ. — Как любит говорить магистр Арион: «Двигаться в состоянии — значит, здоров». На светлом факультете, что, другой подход?

— Вообще-то, если серьёзное что, то могут до конца дня освободить от занятий, — необдуманно призналась я.

— Странно, что светлые ещё в состоянии составить конкуренцию тёмным фениксам. Впрочем, это наверняка оттого, что Арион слишком часто отсутствует. Говорят, Варан всегда относится к своим ученикам гуманнее. Но не терять же весь день! Свободного времени у нас не так уж и много, так что пошли.

Я невольно вздрогнула, представив свои ощущения от ударов по не до конца зажившим ожогам. Сейчас, благодаря мази, я могу терпеть прикосновение одежды, даже двигаться могу, не сжимая зубы на каждом шагу. Но если Люцифэ начнёт отрабатывать на мне многочисленные удары из своего обширного арсенала… Нужно его как-то отвлечь.

— Ты точно уверен, что нам не нужно возвращаться в лагерь?

— Там сейчас такой бардак, что лучше туда вообще не показываться. Фениксы прекрасно функционируют в боевых кольцах, но мало кто из них по-настоящему прирождённый лидер, способный эффективно руководить большим количеством подчинённых. Пока не появится Арион или Варан ребята вряд ли будут толком тренироваться. Так что уж лучше здесь.

— Но я слышала, что в кольце все стремятся стать командирами.

— Во-первых, далеко не все и не во всякой команде. Во-вторых, это желание связано скорее со спецификой боевых единиц фениксов. Чем выше по иерархии ты стоишь, тем более независим ты в своих действиях. К тому же кольцо — это не ученики младших курсов, не знающие, куда себя деть. Кольцо — это взрослые фениксы, десятками сианов сплачиваемые в одну команду. Там уж хочешь, не хочешь, а научишься понимать друг друга без слов. Особенно на заданиях.

От надвигающейся экзекуции меня спас Райан, выскочивший на поляну. Мазнув взглядом по одногруппнику и не узнав его, светлый потребовал:

— Где Дар?

— Э-э… понимаешь… — растерялась я, не зная, как объяснить бывшему одногруппнику сложившуюся ситуацию и избежать надвигающейся разборки.

— Он натолкнулся на тень, — спокойно отозвался Люцифэ, перебивая мой неуверенный лепет. — Вечером должен прибыть Дэриван, а послезавтра отправим парня в Город.

— Где он?

— Да вон лежит, — небрежно качнул головой в ту сторону Часовщик.

Райан ошарашено уставился на одногруппника, потом неуверенно приблизился к нему.

— Вы врёте! Это не может быть Дар, — убеждённо заявил светлый после краткого осмотра.

Я потупилась, а Люцифэ всё так же спокойно ответил:

— Сожалею, но это правда. Не знаю, что с ним сделала тень, но теперь он выглядит абсолютно по-другому.

— Это всё ты виноват! — резко обернувшись, ткнул в меня пальцем Райан и попытался приблизиться, но Люцифэ заступил ему дорогу.

— Отойди, — процедил светлый.

— Нет, Дарк тоже сожалеет о произошедшем, и его вины в том нет.

— Сожалеет?!? — свистящим шепотом переспросил Райан. — В его жалости никто здесь не нуждается. Он погубил Дара, а теперь сожалеет! Пусти, мне нужно кое-что сказать этому…

— Успокойся! — резко бросил Люцифэ — Если Дарион умрёт, тогда всё и выскажешь, но не раньше.

— Да? А во что вы его превратили?! — взвыл светлый, пытаясь обойти Часовщика и добраться до меня, но тот танцуючи вновь и вновь заступал ему дорогу.

— Вижу, и получше твоего. А теперь уходи, пока я тебя не выставил.

— Позволь узнать, каким это образом? — зашипел рассерженный Райан.

— Дарк, пошли, — обернулся ко мне Люцифэ. — Прогуляемся немного, кое-каких трав наберём.

Я выглянула из-за плеча Часовщика и полюбовалась на разозленного Райана, который застыл истуканом с открытым ртом, явно намереваясь сказать что-то ещё. Похоже, даже у железного Люцифэ в последнее время начинают сдавать нервы.

Райан

Райан удивлённо моргнул и огляделся. Ещё миг назад перед ним стояла эта парочка, а теперь их нигде не видно. И лишь мазью Дарка пахнет на всю округу. Ну ладно, не на всю, но ведь пахнет! Неужели и этот Льдинка тоже владеет невидимостью? Райан сконцентрировался, пытаясь почувствовать отголоски ауры. Ничего. Но это ещё не значит, что тёмных здесь нет. Поразмыслив пару мигов, феникс направился к существу, лежащему в пяти шагах от него.

Присев над неподвижным телом, Райан попытался дотронуться до создания, которое дружок Дарка называл Дарионом. И не смог. На расстоянии меньше, чем в ноготь он наткнулся на невидимую преграду. Попробовал в другом месте — то же самое. Существо не выглядело ни живым, ни, тем более, здоровым, но, к ужасу Райана, отдалённо напоминало Дариона. Но что с ним сделали, чтобы превратить в это вот?

Беспокоиться за своего друга феникс начал ближе к вечеру, когда прошло больше боя с момента исчезновения одногруппника. На его вопрос о местонахождении Дара смог ответить только сарс, пояснивший, что отправил мальчишку за Люцифэ. Давновато уже отправивший. Так что Дарион должен вскоре прийти.

Но его всё не было. Райан вернулся в палатку и проверил повязки одногруппников. Яд полностью вышел, но фениксы были ещё слабы и большую часть суток спали. Райан не мог усидеть на месте и пошёл бродить по лагерю. Увидев этого ненавистного Люцифэ, направляющегося к палаткам наставников, феникс поспешил его перехватить.

— Где Дар? — потребовал он, заступая дорогу дружку тёмного.

— С Дарком остался. Будет не раньше утра, — спокойно-отстранённо отозвался Люцифэ, намерено глядя сквозь него, и, обойдя феникса, направился дальше своей дорогой.

И этот странный тёмный просто разрешил ребятам поговорить? Что-то здесь было не так. Райан был уверен, что Дариону придётся пробиваться к Дарку чуть ли не с боем. Но о возможном подвохе феникс старался не думать.

Когда настало позднее уро, и их отправили на тренировку, Райан начал нервничать. Когда, по её окончании, вернулся в занимаемый ими шалаш — обеспокоился не на шутку. Была, конечно, вероятность, что Дар пришёл в его отсутствие и присоединился к тренировкам другой группы. Сейчас каждый наставник берёт учеников группами до сорока-пятидесяти фениксов и устраивает тренировки в направлении, которое ему кажется более всего необходимым в данный момент. Временной график не выдерживается, поэтому одни группы уходят раньше, другие позже. Продолжительность занятий также различная. Тёмные так вообще, скорее всего, вернутся далеко за полдень. Но не ждать же ему столько времени!

Наставник Гроссер был у себя в шалаше. Выглядел сарс мрачнее грозовой тучи. Люцифэ поблизости видно не было. Скорее всего, он ушёл ещё вчера или рано утром.

— Наставник Гроссер, вы не знаете, где Дарион? — чуть поколебавшись, спросил Райан.

— Иди уточ-шняй у Люцифэ, где он, — неприязненно отозвался сарс.

— С ним что-нибудь случилось?

— Веч-шером прибудет Дэриван, вот у него и поинтерес-суеш-шьс-ся.

Райан похолодел. Если отозвали обратно в лагерь вызванного стражем Академии магистра лекаря, то ничего хорошего это не предвещает.

— Он ранен?

— Иди с-спраш-шивай у Люцифэ. Он утверж-шдает, что лучш-ше меня раз-сбираетс-ся в характере внутренних и внеш-шних повреж-шдений.

Райан опешил. Похоже, Гроссер не сошёлся характером с новеньким. Но разве может какой-то выскочка-недоучка лучше наставника разбираться в ранениях?

Сарс отвернулся и демонстративно занялся своими делами, показывая, что разговор закончен. Порой этот Гроссер дико бесил Райана. Но сейчас не время поддаваться эмоциям. Нужно побыстрее найти Дара и самому убедиться, что с тем всё будет в порядке.

Увидел. Но ведь это существо просто не может быть его одногруппником! А уж тем более… Райан поспешно отогнал кружащуюся навязчивую мысль, но она, как настойчивое насекомое, не хотела отлетать далеко, раз за разом возвращаясь обратно. Феникс не чувствовал ни единой искры жизни в лежащем перед ним теле. Быть может, это какая-то уловка? Сарс обмолвился про прибытие магистра Дэривана. Но ведь здесь даже магистр ничем не сможет помочь.

И вообще, это полные глупости и очень неудачная шутка. Это не Дар. ЭТО просто не может быть Даром!

Феникс до вечера просидел на одном месте, но Дарк со своим дружком так и не появились. Нужно было возвращаться и проверить, как там Дори и Мирэк. Райан пообещал себе сразу же вернуться и обязательно вытрясти из этой тёмной парочки всю правду.

Проходя мимо давно и безвозвратно потухшего костра, он припомнил, что ребята, когда уходили, так и не забрали с собой мясо. Он на это ещё обратил внимание, решив перекусить, если проголодается. Но сейчас еды и след простыл. Всё страньше и страньше, как любит говорить в последнее время Дар. Райан мог поклясться, что Люцифэ каким-то образом возвращался днём и забрал еду. Ну и имечко у парня! Но, тем не менее, он умеет что-то такое, что ставит в тупик. Ещё бы и нос поменьше задирал, так, может, и за нормального бы сошёл. Ага, как же! С такими-то ногтями.

Убедившись, что с ребятами всё в порядке, Райан собрался уже покинуть лагерь, но увидел магистра Дэривана. Лекарь как раз направлялся к палаткам наставников. Это был шанс. Находясь рядом с магистром, он сможет всё понять. Главное, чтобы лекарь его не прогнал.

— Магистр Дэриван! — крикнул Райан, переходя на бег, чтобы побыстрее настигнуть наставника.

— А, это ты, Райан. Здравствуй. — Магистр выглядел неважно, что вполне возможно было связано с долгой дорогой, но даже не подумал отмахнуться от ученика.

— Вы к Дару, да?

— Ты прав, но сначала хочу поговорить с Гроссером и уточнить кое-какие моменты.

— Можно мне с вами? Я тоже хочу понять, что там произошло.

— А что свидетели говорят? Мне даже не охарактеризовали его состояние, что странно. Так что я надеюсь получить эти сведения от Гроссера.

— А никто ничего и не говорит, — буркнул, глядя себе под ноги, Райан.

Сарс стоял у входа в палатку. Будто специально поджидал. Но Райан отверг эту мысль, как несуразную. С чего это Гроссеру специально дожидаться их? Будто у него других дел нет.

— Приветствую, — первым кивнул магистр Дэриван и тут же перешёл к делу: — Расскажи, что случилось с Дарионом?

— Мы прибыли, когда вс-сё уж-ше з-саконч-шилос-сь. Так что нич-шего конкретного я тебе с-сказать не могу, — сухо проинформировал сарс.

— Каков характер повреждений?

— Люцифэ утверж-шдает, что ш-шанс ес-сть.

— А ты?

— Я не лекарь, — полыхнул на Дэривана разгневанным взглядом Гроссер.

— Но ты…

— И не берусь нич-шего утверж-шдать пос-сле того, как какой-то уч-шеник с-с вопиющей наглос-стью с-смеет з-саявлять, ч-што он раз-сбираетс-ся в этом вопрос-се получш-ше моего.

”Похоже, Люцифэ его взбесил, — с лёгким замешательством подумал Райан. — Как пить дать во втором семестре Гроссер на занятиях за это отыграется”.

— Хватит изображать оскорбленную невинность, — поморщившись, перебил сарса Дэриван. — Что с ним?

— На мой дилетантс-ский вз-сгляд, — с явной издевкой начал Гроссер, — у него полнос-стью рас-спотрош-шена аура. Так ч-што в данном с-случае ты ни на йоту не полез-снее меня.

— Ты точно уверен на счёт…?

— С-сам с-смотри! — огрызнулся ещё сильнее задетый сарс.

— Где он?

— Попрос-си Райана, он тебя проводит.

Гроссер развернулся и скрылся в палатке, даже не пытаясь скрыть своего раздражённого вида.

— Магистр… — начал было феникс, но наставник перебил его.

— Показывай дорогу. Все вопросы задашь по ходу.

— Хорошо. Магистр, а чем это ему грозит? — робко спросил Райан, направившись в сторону самовольно разбитого тёмными лагеря.

— Я должен сам всё увидеть, и уже тогда смогу что-либо сказать по этому поводу. Разве Дар не в лагере? — удивился магистр, когда они минули последний шалаш.

— Нет.

— Ты знаешь, что там произошло?

— Этот… Люцифэ отказался рассказывать.

— Да? Чем больше я о нём слышу — тем сильнее хочу увидеть. Судя по всему, он весьма неординарная личность.

— И что в нём такого, кроме цвета волос, повадок и неимоверной наглости? — проворчал Райан.

— Он в одиночку победил тень.

— Дар тоже! — заступился за друга Райан. — Вроде бы.

— Не переживай. Думаю, я смогу помочь парню продержаться до следующего вечера даже в подобном состоянии. А там, чуть что, порталом в Город отправим, — ободряюще улыбнулся Дэриван, а потом едва слышно пробормотал: — Быть не может, чтобы всё оказалось так, как сказал Гроссер.

Но Райан услышал и тут же спросил:

— Почему?

— Хотя бы потому, что иначе Дарион был бы уже мёртв. Ещё долго?

— Нет. Мы почти пришли.

Дарк с Люцифэ оказались на месте. Бывший одногруппник хотел было вскочить навстречу магистру, но его дружок положил руку ему на плечо и отрицательно покачал головой, потом сам неспешно поднялся.

— Здравствуй. Люцифэ, как я понимаю? — уточнил Дэриван, внимательно изучая тёмного.

— Да.

— Где Дарион?

— Да, собственно, вот.

Странный тёмный мотнул головой в сторону неподвижно лежащего тела и, видя одинаковую растерянность как наставника, так и Райана от подобной новости, пояснил:

— Сами не знаем, отчего он во время схватки с тенью стал таким.

Дэриван приблизился к неподвижно лежащему телу и склонился над ним. Через какое-то время магистр выпрямился и обернулся с явным недоумением.

— Я ничего не могу почувствовать, будто его и нет вовсе.

— И не почувствуете. Вы ему не сможете помочь. Насколько я знаю, подобный уровень травм не относится к вашей специализации. Его нужно доставить в Город, в храм Иоралы.

— Так значит, Гроссер правду сказал, что у него повреждена аура?

— Да, и нанесен серьезный вред внутренним каналам.

— Но тогда даже служители храма не смогут гарантировать эффективную помощь.

— Я много слышал об этом храме. Не может же это всё оказаться неправдой! И, раз вы уж здесь, то не могли бы заняться повреждениями Дарка?

Больше Райан ничего не слышал. Он плюхнулся на траву рядом с неподвижным Даром и посмотрел на то, во что превратили его друга. Захочет ли Дарион вообще жить, когда узнает, каким стал? А всё из-за этого… Райан метнул злобный взгляд в сторону Дарка. Этот тёмный буквально свёл Дара с ума.

А ведь он, Райан, мог это предотвратить. И с чего это он решил поддержать друга в его безумии? Нужно было сразу подводить его к мысли, что эта дружба с тёмным ему вовеки не нужна. Тогда бы Дар так не мучился предстоящей встречей и этим разговором. И не оказался бы здесь, изувеченный и застывший между жизнью и смертью.