Черная невеста

Глава 38

Дарион

Вскоре пришли и за нами. «Гостевая комната» представляла собой тупиковый коридор, который вилял в самом конце, создавая тем самым подобие уединённости. Темнота и холод удручали. На стенах проступала влага, а в дальнем углу с убивающей монотонностью капала вода. Проводив до тупика, о наc будто забыли.

Просидели мы здесь, по моим ощущениям, не меньше шести боев, а к нам никто даже и не заглянул, не говоря уже о том, чтобы принести «бедным заплутавшим детям» еду и питьё.

Вскоре после ухода конвоиров, я пересел поближе к сжавшемуся в комок Люцифэ и, толкнув его в бок, прошептал:

— Пора делать ноги. За нами не следят. Может, даже забудут о нашем существовании.

— Не получится. В пятидесяти шагах за вторым поворотом пятеро. Не пройдём, — также шёпотом ответил Льдинка.

— Ты-то откуда знаешь?

— Слышу. Они там в какую-то игру с костями играют.

— Быть не может, чтобы мы не… — нахмурившись, пробормотал я, но Люцифэ даже договорить мне не дал.

— Пока без шансов.

— А…

— Тоже.

— Так что? Просто сидеть и ждать, пока за нами придут?

— Придётся подождать, ведь мы не знаем, что на уме у этого Дихты.

— Тем более, — не сдавался я. Как это можно, просто сидеть и ждать, что кто-то решит твою судьбу?

— Как он здесь вообще оказался? Я думала, что фениксов на каторгу не посылают.

Это его «думала» неприятно резануло ухо, а ещё и тонкий писклявый голос… Нас же никто всё равно не слышит. К чему притворяться?

«Между прочим, Люцифэ правильно поступает, что ни на миг не выходит из выбранной роли. А ведь ты не можешь быть абсолютно уверен, что вас не прослушивают с помощью специальных плетений. Что до «писклявого» голоса, то у меня возникло подозрение, переходящее в уверенность, что Люцифэ морф. И сидишь ты сейчас именно что с девчонкой».

Что?! — я отшатнулся и поспешно вскочил на ноги, таращась в сторону тёмного. — Но ведь доказано, что морфы не могут менять пол!

«Кто тебе сказал такую глупость?»

— Дар, ты чего? — вяло удивился моей реакции Люцифэ.

— Ты морф? — на всякий случай решил я уточнить, не слишком-то доверяя суждению Амореонэ.

— Головой чересчур сильно приложился? — вмиг меняясь, холодно поинтересовался Льдинка.

— Голова моя если и пострадала, то не настолько. Ты просто ответь.

— Нет. С чего ты взял?

Я замялся и пробормотал:

— Показалось просто. Да и ведёшь ты себя…

— …ненормально? — подсказал Льдинка и, не сдержавшись, ехидно фыркнул.

— Вот-вот.

— Сейчас или вообще?

Я прикусил язык. Его и раньше к нормальным причислить было сложно. Наверно, просто не в первой разыгрывать из себя девчонку, вот и всё. А я-то уже готов был поверить всяким выдумкам меча.

Продумывая пути нашего бегства, я уже невольно начал клевать носом, когда внезапно Люцифэ насторожился и едва слышно прошептал:

— Кажется, о нас вспомнили. Ради богов, только не делай глупостей.

Вскоре и я услышал приближающиеся шаги. Двое или трое. Походка одного из них точно знакомая. Наверно, Дихта решил, что теперь мы будем посговорчивее. Но зачем ему имена наставников? О чём он может с ними говорить? Попробует выменять нас на… на что? На свободу? Так никто не согласится. Он феникс и должен прекрасно это понимать. А что ему ещё может понадобиться, ума не приложу.

Тусклый фонарик в руке впереди идущего не позволял разглядеть лиц. Впрочем, по характерной походке я опознал Щупу, двое же других колодочников были мне незнакомы. Люцифэ встал и прижался телом к моей спине. Я невольно прислушался к себе, пытаясь подтвердить или опровергнуть слова Амореонэ. Тёмный и вправду хрупковат для своего возраста, но вроде ж и не девчонка.

«И вправду странно, — в свою очередь пробормотал Амореонэ. — Не могло же мне померещиться».

— Отойди. — Приблизившийся Щупа попытался отодвинуть меня в сторону, но я воспротивился:

— С какой это стати? Мы вам ничем не мешаем.

— Отвали, щенок! — замахнулся Щупа. Я напрягся, в любой миг готовый к ответной атаке, но Люцифэ впился в меня клещом и чуть слышно прошептал прямо в ухо:

— Не глупи.

Ругнувшись про себя, я напряжённо застыл без единого движения. Зачем Люцифэ эта комедия? Я даже решил не блокировать удар, за что и поплатился: отлетел к стене и чуть не взвыл в голос, ударившись о выступ многострадальным плечом. И тут же захотел заткнуть уши от пронзительного визга.

— Заткнись, генна! — рыкнул один из каторжников, следом послышался звук удара. Люцифэ — а визг без сомнения принадлежал именно ему — на миг смолк. Этого времени мне хватило, чтобы твёрдо встать на ноги и сообразить, что к чему. Увидев развернувшуюся перед глазами картинку, я похолодел. Они, что, собираются надругаться над тёмным? Но если колодочники увидят, что это не девчонка, то всё будет ещё хуже. Вот джер! Чтоб Люцифэ с его идиотскими идеями!

Я бросился к обступившей Льдинке парочке, разглядев в руках одного из каторжников нож, однако третий колодочник заступил мне дорогу.

«Погоди, — остановил меня Амореонэ. — У белобрысого должен быть какой-то план, иначе он повёл бы себя по-другому».

Какой тут может быть, к демонам, план, когда они его избивают?

«Этот тёмный может намного больше, чем просто царапаться и кусаться».

В этот миг каторжники повалили Люцифэ на пол, отчего тот опять громко завизжал. В ответ Щупа ударил его ногой по голове. Этого я уже выдержать не мог и, поднырнув под мешающую руку, кинулся к Льдинке.

— Что здесь происходит? — гаркнул кто-то сзади, но я и не подумал остановиться, так как уже почти достиг склонившегося над распростёртым Люцифэ Щупу, на ходу метя в основание шеи. Может, и не убью, но искалечу точно.

«Не смей! — рявкнул Амореонэ. — Ты деревенский мальчишка. Бей соответственно».

Прошипев пару нелестных эпитетов в адрес меча, я всё же послушался и нанёс вполне безобидный удар по спине. Каторжник крякнул и, на удивление быстро повернувшись, нанёс боковой удар из нижней позиции. Я бы мог отскочить, но тогда наша легенда рухнет, так что я лишь неловко прикрылся, частично смягчив удар, и полетел на пол.

— Что здесь творится, я спрашиваю, выродки вы Бездны? — гаркнул всё тот же голос.

— Они захотели сбежать, — зыркнул на нас пособник Щупы. У меня аж дыхание перехватило от подобной наглости. Коротко глянул на Люцифэ и чуть не цыкнул с досады: тёмный сидел на полу и самозабвенно рыдал, размазывая слёзы, пополам с грязью по начинающему припухать лицу. Придётся объясняться самому.

— Неправда! Вы сами сюда пришли и принялись нас избивать.

— Молчи, выкидыш гиены! — прошипел Щупа, со злостью и ненавистью глядя на меня, потом повернулся к вновь пришедшему и пояснил: — Врёт он всё.

— Тогда почему мы здесь, в тупике, а не где-нибудь поближе к выходу? — отпарировал я, с вызовом глядя на каторжника. В ответ на его ненависть с глубины души поднялась собственная. Я желал, чтобы эта мразь подохла и как можно скорее. Я в жизни никому не желал смерти так, как этому клеймённому. Ненависть, казалось, переполняла меня, мешая дышать и рационально мыслить. Хотелось одного: броситься к Щупе и одним ударом избавить Мироздание от этого отродья.

Внезапно всё схлынуло. Я в полном недоумении прислушивался к себе и ничего не мог понять. Ещё миг назад я задыхался от переполнявших меня эмоций и сил, а сейчас абсолютно опустошен, причём и физически тоже. А так будто и не было этой вспышки. Зато в полной мере дали о себе знать многочисленные синяки, о которых я не задумывался до этого мига.

— Идём к Дихте, — после недолгого размышления постановил прибывший. — Он решит, как с вами поступить.

— Да ладно тебе, — пошёл на попятный Щупа. — Тебе тоже достанется девчонка. Дихта мальцов защищать не будет, а так хоть позабавимся.

— Так вы здесь!.. — вспылил каторжник, до которого только сейчас дошёл смысл происходящего. — За кого ты меня принимаешь, выкидыш слизня?

Щупа, сообразив, что сболтнул лишнее, предложил:

— Хорошо, пошли. Посмотрим, что он скажет. А ну вставайте, мелкие!

Стоило нашему защитнику, чуть ослабив бдительность, отвернуться, как Щупа бросился на него, извлекая из рваного рукава острый камень. Каторжник, наверно, что-то почувствовал, так как смог частично блокировать удар, пришедшийся в плечо, а не в шею, после чего с силой оттолкнул Щупу. Тот оступился, не удержался на ногах и начал заваливаться на спину. С запозданием выбитое оружие, крутясь, полетело вверх, ударилось о свод и, тихо дзинькнув, устремилось обратно.

Щупа даже закричать не успел, не попытался заслониться или увернуться, хотя у него был миг или два времени, прежде чем остриё самодельного клинка вошло в правую глазницу. Каторжник чуть дёрнулся и затих. Кто-то судорожно вобрал в лёгкие воздух. Я тупо смотрел на покойника, не понимая, как это так: умереть столь глупо да ещё и от собственного оружия.

«Вообще-то, этого бы не случилось, не пожелай ты ему смерти».

Что ты хочешь этим сказать?

«Ты захотел, чтобы он умер, и Мироздание пошло тебе навстречу, — терпеливо пояснил Амореонэ. — Это следствие воздействия твоей силы. Если бы ты более конкретно поставил задачу, то он умер бы по-другому».

Но он же сам…

«Сам, сам! Но надеюсь, теперь-то ты понял, в каком направлении тебе нужно более активно работать? И поверь мне, совершенно ни к чему каждый раз так себя опустошать. Однако для первого более-менее осмысленного раза сгодится».

Он умер только из-за того, что я так захотел. Но ведь это неправильно. Нет, это создание заслуживало смерти, но не такой несуразной. Мне было не по себе от осознания того, что всего лишь из-за моего мимолётного желания кто-то умер. Наверно, если бы я его убил в поединке собственными руками, я бы чувствовал себя по-другому, а не как в ожившем абсурдном кошмаре.

Произошедшее оставило неприятный осадок и заставило задуматься о тех силах, о которых говорил Амореонэ. До этого случая я воспринимал всё скорее как игру, и лишь произошедшее показало, насколько опасными в моём случае могут быть простые мысли и желания.

Так странно, я ведь и до этого пользовался своей силой, в частности, когда возвращал себе нормальный вид, но ведь тогда всё было по-другому, ожидаемо, что ли. И чувствовал я себя не столь отвратно.

Отвернувшись от трупа, я подошёл к Люцифэ и помог ему встать. Льдинка тихо всхлипывал и дрожал, глядя на покойника расширенными глазами. Интересно, он взаправду или это вновь игра?

Первым пришёл в себя наш защитник. Выругавшись, он вытащил из глазницы покойника самодельный нож и приказал следовать за ним.

— А труп куда? — неуверенно спросил пособник Щупы.

— Потом заберут.

Мы вновь отправились по тёмным, плохо освещённым коридорам. На этот раз по дороге нам почти никто не попался, что было странно. Отсутствовали и сторожа, которые, по утверждению Люцифэ, должны были быть за вторым поворотом.

Комнаты Дихты охраняла та же парочка, что и в прошлое наше посещение, однако сейчас нас пропустили без пререканий. Настороженный феникс лично встретил нас в проёме маленькой комнаты. Выслушав версию нашего защитника, Дихта сказал нам с Люцифэ оставаться здесь, а сам с остальными ушёл.

Возвратился он где-то через полбоя. Бросив в нашу сторону короткий взгляд, феникс вновь вышел, но через четверть стигны вернулся с какой-то миской. Поставив её на скамью, сел рядом.

— От вас слишком много неприятностей, мелкие. Личность неопознанной расцветки, иди сюда. Кстати, как вас зовут?

Решив, что наши имена ему всё равно ничего не скажут, я пробормотал:

— Дар, а он Люцифэ.

— Люцифэ, иди сюда. Не бойся, бить не буду.

— Зачем я вам? — глянул исподлобья тот и тут же вскинул голову, с вызовом глядя на предводителя бунтарей.

— Хочу осмотреть нанесённый ущерб, — терпеливо пояснил Дихта.

— Сильных повреждений нет, — нервно дёрнув уголком губ, отозвался Льдинка.

— Хочешь сказать, что обрабатывать не надо?

— Не надо. Со мной всё в порядке. Лучше Дара осмотрите.

— Как скажешь, недотрога. — Дихта перевёл взгляд на меня. — Иди ты.

— Со мной тоже всё нормально.

— Так, достали вы меня! — рассердился феникс. — Вали сюда, пока я сам не подошёл!

Люцифэ подтолкнул меня в спину плечом, отчего я зло зыркнул в его сторону. Сам бы и шёл, раз такой умный.

Дихта сдёрнул с меня остатки майки и принялся осторожно ощупывать. Зачем ему это? Я терпеливо сносил его лёгкие прикосновения, пока феникс не потянулся к завязкам штанов. Резво отскочив в сторону, я недовольно процедил:

— С ногами у меня всё в порядке.

— Не огрызайся на меня, — спокойно, но с ноткой угрозы предупредил Дихта. — Не дорос ещё. И откуда вы только такие шуганные взялись? И что делаете при учениках более старших курсов?

— Направили.

— За какие такие заслуги? — подался вперёд, прищурившись, феникс.

— Не знаем.

Дихта, подождав, пока я ослаблю внимание, сделал внезапный рывок и цапнул меня за руку. Потом, несмотря на всё моё возмущение, последовал процесс обработки синяков и ссадин какой-то бледно-серой вязкой гадостью из миски. При этом предводитель бунтовщиков так и сыпал различными вопросами, ни на миг не смолкая. Однако его интересовала общая информация по Академии, так что я не видел смысла отмалчиваться.

— Всё, свободен. А теперь иди ты сюда, недотрога.

— Нет.

— Я просто обработаю твои раны, — миролюбиво предложил Дихта. — Выглядишь ты отнюдь не лучшим образом.

— Нет.

— Почему?

— Терпеть не могу, когда вторгаются в моё личной пространство.

— Надо же! «В моё личное пространство». Странно, что тебя ещё не сломали. Или это уже следствие? — заинтересовался бунтарь, но Люцифэ ни защищаться, ни пререкаться не собирался.

— Думайте, как хотите.

— Ну что ж, воображение у меня богатое, — не остался в долгу Дихта. Я фыркнул и, не выдержав, поинтересовался:

— На что вы надеялись, подняв этот бунт?

— Всего лишь вырвать пару лун у смерти.

Дихта убрал миску в угол и лёг на скамью, закинув руки за голову. Я поднял с пола растёрзанную майку и, натянув на себя, сел у стены напротив предводителя бунтовщиков, искоса поглядывая на Люцифэ. Тот стоял абсолютно неподвижно рядом с дверным проёмом, то ли надеясь сбежать, то ли просто чувствовал себя более безопасно на большем расстоянии от феникса.

Несколько стигн прошло в абсолютном молчании, прежде чем Люцифэ решился задать интересующий нас обоих вопрос:

— За что вы попали на каторгу?

— За любовь к деньгам, — невесело усмехнулся Дихта, даже не поворачивая головы.

— Украли? — не выдержав, предположил я.

— Нет.

— А попить здесь есть? — тихо спросил Люцифэ.

— Увы, мелкий. Ни воды, ни еды я предоставить вам не могу — дефицит страшный.

— Тогда как вы выживаете? На стимуляторах?

— Скорее, на упрямстве.

— Не верю, что обходитесь без них: у изнурённых непосильным трудом существ уже бы давно начались болезни, переросшие в условиях антисанитарии в эпидемию.

— По-твоему, единственный выход в этой ситуации — колоться наркотиками? — криво усмехнулся Дихта и резко сменил тему: — Арион всё ещё преподаёт в Академии?

— Да, — подтвердил я.

— Хотелось бы передать ему кое-какую информацию.

— Его нет на Равалоне.

— Жаль, но он всё равно должен быть в курсе, так что передадите ему записку. Только лично в руки.

— Бумагу могут забрать. Почему не устно? — подал голос Льдинка.

— Жить надоело? — повернул голову в сторону Люцифэ бунтарь. — Те, кто упекли меня сюда, не остановятся перед убийствами.

— Нас так и так могут убить, а мы даже не узнаем, за что, — не сдавался Люцифэ. Дихта едва слышно фыркнул.

— Что ж, запоминайте хорошенько. И расскажете об этом Ариону. Или хочешь выйти, чтобы ничего не слышать? — метнул на меня быстрый взгляд феникс. Я отрицательно замотал головой. Ещё чего! Мне тоже интересно.

— Почему именно ему? — отстранённо поинтересовался Льдинка.

— Я ему доверяю и знаю, что он доведёт это дело до конца. Вот уже почти пятнадцать сианов в Городе работает нелегальная лаборатория, противоречащая Имперскому указу № 56. Думаю, Арион найдёт способ положить конец её деятельности.

— Пятьдесят шесть? Но это же… — я невольно сглотнул. Преступление против закона «О запрещении экспериментов над разумными существами» каралось исключительно смертной казнью, причём милосердной её назвать ну никак нельзя. И прямо в сердце Империи попирался этот закон? Это нужно сказать не только Ариону, но и донести до властей!

«Поверь мне, с этим найдётся кому разобраться. А тебе и вправду лучше не мелькать с подобными знаниями».

Отмахнувшись от очередного всплеска параноидальности Амореонэ, я поинтересовался:

— Но почему вы до сих пор тогда живы? И что делаете здесь?

— Когда разобрался, в чём дело, то захотел вывести команду из этой грязи. Но было уже поздно. Меня перехватили.

— Хорошо, вы оказались здесь, а что стало с кольцом? — не отступался я. Ведь кольцо никогда не бросает своих, кроме крайних случаев. Дихту должны были искать соратники, следовательно, информация о лаборатории уже могла перестать быть тайной.

— Не знаю. Я сообщил о своих планах помощнику, но не обсуждал их с командой.

— И вы ничуть не сожалеете, что отправили доверившихся вам ребят на смерть? — холодно поинтересовался Люцифэ.

— Не думаю, что после моего исчезновения они ничего не предпринимали, но лучше, чтобы и Арион тоже был в курсе, если этого не случилось по какой-то причине до сих пор.

— Быть может, вам известны имена руководителей? — перескочил на другую тему Льдинка.

— Даже если бы и были известны, то вам они ни к чему, — с металлом в голосе ответил Дихта.

— Ну не скажите, — отвернувшись, протянул тёмный. — Обычно их отлавливать сложнее всего. А пока они живы, то существует шанс возникновения подобной гадости в другом месте.

— Арион со всем разберётся и нечего строить из себя дознавателя Города. А сейчас ложитесь спать. Завтра, может быть, представится шанс устроить ваш побег.

Я был безмерно удивлён, так как ожидал чего угодно, но никак не того, что бунтарь нас просто так отпустит. Да, он сообщил нам важную информацию, но это его не убережёт от смерти. Но, с другой стороны, это ведь ему и не нужно: он просто не мог умереть, не сообщив этих сведений, а теперь его ничто не удерживает здесь… кроме вопроса о нашей безопасности. Ничуть не удивлюсь, если он сам сдастся властям через какое-то время. Хотя нет, это будет выглядеть странно, и вызовет подозрения, так что вряд ли феникс поступит подобным образом.

Но судьба Дихты для нас уже не важна. Он выполнил свой долг, который заставил его дважды переступить закон, прекрасно осознавая последствия этого шага. И я уверен, что он готов ответить за свои ошибки. А мне нужно думать сейчас о предстоящем побеге, для осуществления которого следует хорошенько отдохнуть.

С такими мыслями я растянулся прямо на полу, несмотря на уверение Дихты, что мы можем занять лавки. И там, и там камень, тогда какая разница? Сам предводитель бунтовщиков вскоре вышел в другую комнату, чтобы нас не беспокоить своим постоянным присутствием прямо под боком.

Однако побег произошёл раньше запланированного. Не успел я толком задремать, как нас побеспокоил взбудораженный Колпак. Дихта перебросился ним парой фраз, приказал нам не высовываться и ушёл следом за охранником. Пока я раздумывал, стоит ли следовать этому указанию, Люцифэ встал и приблизился ко мне.

— Пошли, есть шанс ускользнуть отсюда.

Я тоже на это надеялся, так что мне оставалось лишь кивнуть и последовать за дружком Дарк. Охранник у входа, оставшийся в одиночестве, даже не успел отреагировать на внезапную атаку Люцифэ. А смог бы я заметить подвох, подойди ко мне заплаканная избитая девчонка и попроси прерывающимся голосом попить?

Люцифэ склонился над трупом и быстро обследовал его, потом повернулся ко мне.

— Тебе нож или пистолет?

— Пистолет, — решил я. Нож можно метнуть лишь раз, да и выстрел настигает цель несравненно быстрее. К тому же у Люцифэ намного больше шансов подобраться на близкое расстояние к противнику, чем у меня.

Льдинка каким-то чудом умудрялся выбирать пустые коридоры и вовремя сворачивать, избегая встреч со спешащими куда-то клеймёнными. А ещё он двигался в темноте настолько уверенно и бесшумно, что мне временами начинало казаться, что он меня бросил. Наконец, Люцифэ остановился и попросил:

— Подожди меня здесь.

— Зачем?

— Проверить кое-что хочу.

— Я с тобой.

— Нет. Я ненадолго.

— Пойдём вдвоём, — отрезал я. — С чего это мне оставаться?

— С того, что ты шумный и медленный! — зло прошипел Льдинка и оттолкнул меня к стене.

Бросив упрёк, Люцифэ, даже не оглянувшись, растворился в окружающей темноте. Как ни обидно это осознавать, но тёмный прав: на его фоне я выгляжу неуклюжим мастодонтом в хрустальном дворце. Но ведь нас обучали тихо передвигаться целых три сиана! Тогда отчего между нами такая колоссальная разница?

«Его натаскивали с рождения, не иначе. По-другому я просто не могу объяснить различий в вашем уровне подготовки. И вообще, возникает чувство, будто этот Люцифэ намного старше, чем выглядит».

Сначала девчонка, теперь старик… Какое нелепое предположение я услышу в следующий раз?

«Я не утверждал, что он старик. Я просто говорил, что он старше, чем выглядит. Что до девчонки, то я от своих слов не отступаюсь. Люцифэ в этом смысле подозрительно странный».

Да что ты говоришь? Только сейчас заметил? — не удержался я от ехидства, но Амореонэ предпочёл проигнорировать мою подколку, поинтересовавшись будто про себя:

«Интересно, можно ли застать Люцифэ неодетым?»

Ребята видели. Утверждают, что парень.

«Мне нужно глянуть лично».

У тебя-то глаза хоть есть? — усомнился я в возможности подобной перспективы.

«Мне ни к чему. И, если тебе интересно, то я могу пользоваться твоими органами восприятия».

Это как? — опешил я от подобной возможности меча, но тот не спешил делиться секретом, расплывчато бросив:

«Как-нибудь книжки на досуге почитаешь, раз интересуешься… если таковые, конечно, ещё существуют».

А почему бы самому не просветить меня, такого тёмного неуча?

«Не хочу».

Или не знаешь?

«Или не хочу».

Люцифэ не появлялся. Я всё сильнее начал подозревать, что он меня здесь бросил, когда почувствовал чужое присутствие. Уже само то, что кто-то из бунтовщиков шёл максимально тихо и без использования фонаря, было крайне подозрительно. Я посильнее сжал оружие, готовый в любой момент выстрелить, ориентируясь на ауру (которую я хорошо могу различать за два-три шага, даже если её скрывают) или движение. Но меня опередили.

— Ни звука.

— Дэлаон?

— Дар? — удивился, в свою очередь, парень. — Что ты здесь делаешь?

— Мы сбежали.

— А Люцифэ где?

— Сказал, что скоро придёт, — неуверенно пробормотал я. Не признаваться же, что перед этим он опустил меня ниже стоков Города?

— Хм, может, он решил самостоятельно попытаться помочь Ларану?

— А что с ним?

— Его схватили, — убито выдал Дэлаон.

— Мы ничего об этом не знали.

«Ну, собственно поэтому переполох и начался», — мрачно прокомментировал Амореонэ.

И ты молчал?! Мы не можем его бросить.

«Потому и молчал. У нас нет шансов его спасти. Он и так уже мёртв, а у вас представилась хорошая возможность сбежать».

Заткнись, а? Не потому ли вас перебили, что каждый был сам за себя? С фениксами такого никогда не будет.

«Ты уже не феникс».

Я один из них. Был, есть и буду.

— Где он может быть? — обратился я к Дэлаону.

— Без понятия. Мы по этим лабиринтам плутаем уже невесть сколько времени.

— Ничего, встретим кого-нибудь — узнаем, — мрачно предрёк я. Позиция Амореонэ меня сильно разозлила. Я, что, должен всю оставшуюся жизнь трястись за собственную шкуру? Тогда кому она нужна — эта пародия на существование? Подозреваю, что Люцифэ тоже слышал про Ларана. С его-то идеальным слухом он просто не мог не знать о произошедшем. Но куда он направился? В одиночку спасать старшего? Но я ведь тоже кое на что гожусь, особенно в виде демона. Но для внутреннего спокойствия хотелось бы ещё знать, выдержит ли чешуя выстрел молекулярного оружия.

«Если вкупе с высококласным щитом, то точно выдержит. И вообще, ты мне обещал выжить, а не совать голову в логово мартинкоры!»

Выживу. И почему я не додумался раньше использовать трансформацию?

Как ни странно, но вышли мы к нужному месту на удивление быстро. Нам повезло дважды. Ларан был ещё жив, правда, не в лучшем состоянии. А искусственно созданный большой зал помимо трёх основных имел также выходы на высоте тридцати-сорока локтей от пола, через один из которых мы сюда и попали. Пока внизу разворачивалась жаркая дискуссия, у нас было время бегло оценить обстановку.

Отползя назад по узкому коридору шагов семь, мы остановились.

— А их много, — протянул Дэлаон. — Наставник Див предполагал, что выживаемость будет значительно ниже.

— Это не такая уж и проблема. Ты феникса видел? — поинтересовался Ванир.

— По правде сказать, я подумал, что ошибся, — признался Дэлаон.

— Это Дихта, предводитель бунтовщиков, — поспешил пояснить я.

— Тогда не удивительно, что мы не смогли с ними расправиться. Наставник Див бы обязательно упомянул про феникса в рядах колодочников. Даже с браслетами он сильнее нас, не говоря уже об опыте.

— Блокирующие силы браслеты? — решил на всякий случай уточнить я, ведь окажись на Дихте браслеты, то они сразу бросались бы в глаза: до локтей руки предводителя бунтовщиков были обнажены и не обряжены ни в какие дополнительные украшения.

— Да.

— Но на нём их не было.

— Ещё хуже. Судя по цвету волос, основная его стихия вода, что играет нам на руку, так как использование её на Равалоне крайне ограничено. Но могут в достаточной степени быть развиты и не основные направления сил. В общем, так или иначе, но его нужно попробовать убрать в первую очередь. Однако здесь не очень-то удачный угол. Я попробую пробраться к другому выходу. Дэлаон, останешься здесь с Даром. Действуй по ситуации.

Ванир ушёл, а мы с Дэлаоном легли на пол и вновь подползли к выходу, прислушиваясь ко всё усиливающимся выкрикам. Судя по всему, Дихта убеждал, что ученика можно попробовать выменять на воду и продукты, однако большинство было против этой затеи. Некоторые просто сомневались, что власти пойдут на подобный шаг, другие предлагали изувечить Ларана так, чтоб другим было назидание.

— Как он вообще умудрился попасться живым? — шёпотом поинтересовался я у старшего.

— В ловушку угодил. И очень повезло, что только он один, а не мы все, — также шёпотом отозвался Дэлаон. Я вздохнул. Не слишком удачный рейд, но пока есть шанс исправиться.

Судя по накалу страстей, определённые личности скоро будут подтверждать свои позиции с помощью физической силы. Что ж, поднявшаяся неразбериха будет нам только на руку. Но тут я заметил странное движение одного из бунтовщиков, находящихся недалеко от лежащего без сознания Ларана. Будто…

Размышлять просто не было времени. Оттолкнувшись, я прыгнул прямо на головы столпившихся внизу. Трансформация тела заняла всего пару мигов. Приземлился я уже с чешуёй, что было даже хорошо, так как я потерял ещё несколько мигов, отрешаясь от боли. Как-никак прыгать с высоты в три этажа навыков у меня пока нету. Металл сам скользнул в руку, пальцы сжались на рукоятке, и ближайший, не успевший сориентироваться бунтарь начал заваливаться назад, разбрызгивая капли крови из распоротого живота. Я же бросился по направлению к Ларану, надеясь, что мне просто показалось. Вокруг творилась жуткая неразбериха: кто-то бежал ко мне, кто-то от меня, кругом кричали, ругались, стреляли, но у меня была лишь одна цель: добраться до старшего.

И я её почти достиг, когда очередным препятствием на моём пути оказался Дихта. Не размышляя, я замахнулся. И только повёл клинок вперёд, как одновременно произошло две вещи: я услышал предупреждающий крик: «Дар, нет!» и в меня полетела какая-то тёмная гадость. Рука с мечом дёрнулась защититься от несущейся в лицо опасности, а в мозгу пронеслась обречённая мысль: «Не успеваю».

И тут что-то с огромной силой ударило меня в бок. Воздух буквально вышибло из лёгких, а перед глазами потемнело. Я врезался в кого-то, на него и приземлился. Все чувства вопили об опасности, в ушах зазвучал многоголосый вой, а я не мог даже толком пошевелиться и защититься. Когда перед глазами расплылся цветной туман, всё уже закончилось. Количество трупов вокруг поражало. Что здесь произошло за эти считанные миги?

«Ишь как Люцифэ развернулся. А всё бедненьким прикидывался».

Это он? — у меня аж дыхание перехватило. Но как так можно? Впрочем, сейчас вопрос не об этом. — Где он?

«Догоняет Дихту. Тот не дурак, понял, что нужно делать ноги».

Что с ребятами?

Я неуверенно встал. Бок немилосердно болел. Чем же это нужно ударить, чтобы я это столь ощутимо прочувствовал на своих костях?

«Ванир ещё не появился, Дэлаон в отключке», — отчитался Амореонэ. Когда мы не ругаемся, то с ним даже приятно иметь дело.

А Ларан?

«Жив… вроде».

Я завертел головой по сторонам, пытаясь увидеть старшего. Заметил и поспешил приблизиться к нему. Слава Мирозданию, феникс был жив.

«Не трогай. На нём какое-то плетение. Вдруг шандарахнет?»

Раз плетение, значит Дихта накладывал. Вот джер! Вдруг Люцифэ его убил? В какой они стороне?

«Коридор по правую руку», — со вздохом отозвался Амореонэ, не слишком радуясь моей инициативу.

Я сорвался с места, стараясь не обращать внимания на боль в боку. А всё из-за этого ненормального Люцифэ! Зачем было разыгрывать целый спектакль, если мог разобраться с бунтовщиками уже тогда? Мазохист, не иначе.

Нашёл я их на удивление быстро. Дихта спиной прижимался к невидимой стене, перегородившей коридор, и не сводил напряжённого взгляда с надвигающегося на него Льдинки.

— Люцифэ, не трогай его!

Тёмный мгновенно замер на месте и медленно, будто нехотя, повернул голову ко мне.

— Это ещё почему?

— Он наложил на Ларана какое-то плетение. И вообще, его должны судить по законам Империи.

— Он уже труп. Даже по законам Империи.

— Не тебе решать, — не отступался я, чувствуя, что стоит дать хоть малейшую слабину — и каторжника уже не спасёт ни что.

— Он слишком много видел, — глядя мне замораживающим взглядом в глаза, отозвался Льдинка. Темный опять перешёл на свой излюбленный отрешённый тон. Судя по всему, он уже решил участь феникса окончательно и бесповоротно. Но и я сдаваться не собираюсь.

— Я тоже. И если ты убьешь его, то я расскажу всё наставникам. — Рассказывать было особо нечего, но я надеялся, что Люцифэ не станет это прямо сейчас проверять.

— Иначе расскажет он.

— Можно взять с него клятву.

— Её можно обойти, — упрямо стоял на своём Льдинка. У меня закончились аргументы, но тут заговорил молчавший до того Дихта:

— Я никому не скажу о твоих… способностях. Моё слово сильно, как истинная клятва.

Не поворачиваясь к противнику, Люцифэ лишь презрительно усмехнулся.

«Он убьёт Дихту при первой же возможности, — предрёк Амореонэ. Я и сам это прекрасно понимал, но как заставить Люцифэ отказаться от своего намерения? — Похоже, мы что-то упустили или не понимаем. Вот только что?»

Тем не менее, Льдинка сделал вид, что поверил словам каторжника. Однако на обратном пути я неизменно старался держаться между Люцифэ и Дихтой. Мало ли чего может стукнуть в голову этому тёмному.

— Ребята не видели тебя таким. Может, не будешь заставлять их излишне нервничать? — будто невзначай поинтересовался Льдинка.

Я чуть не стукнул себя рукой по лбу. Вот же бестолочь: совершенно позабыл про свой облик.

«Куда уж больше нервничать-то? — вопросил уже давно превратившийся в браслет Амореонэ. — По-моему, большего потрясения, чем очнуться среди груды искорёженных трупов Дэлаону вряд ли когда придётся испытать».

— Да уж, ребята и так на взводе, — произнёс я вслух и покосился на Люцифэ: — Подождите меня здесь. Я быстро. И чтоб к моему возвращению он… — я ткнул пальцем в сторону Дихты, — был живым, здоровым и вменяемым.

Люцифэ посмотрел на меня, как… хм, на грязь прилипшую к подошве сапога и процедил, едва разжимая зубы:

— Не думай, что можешь мне указывать, что делать.

Я аж опешил. Раньше Льдинка со мной ни разу в подобном тоне не разговаривал. Тем не менее, стараясь не выдать своего замешательства, спокойно произнёс:

— И не мечтаю, но он нужен нам живым.

— Это ТЕБЕ он нужен живым, — холодно бросил тёмный. Кажется, он стал ещё заносчивее, чем раньше. Интересно, какова же истинная причина его столь резкой смены поведения? Или настроения?

Возвращаясь через четыре стигны я был практически убеждён, что найду труп Дихты и отсутствие Люцифэ. К моему изумлению, оба были на месте и терпеливо меня ожидали. Не обменявшись больше ни звуком, мы направились к залу.

Дэлаон и Ванир суетились возле Ларана. Нас засекли у самого выхода в зал. Хоть мы и не скрывались особо, заметить нас могла лишь сторожевая сеть. Значит, ребята не окончательно пали духом и, несмотря на полную пустоту и тишину, решили перестраховаться. Я их прекрасно понимал.

Картина, открывшаяся нашим взглядам, впечатляла. А ещё этот запах крови… в коридоре он был ещё терпимым, так как трупов там было на порядок меньше, но здесь окутывал как дым на недавнем пожарище. Слегка поморщившись, я перестал на какое-то время дышать. Нужно убираться отсюда побыстрее. В принципе, не дышать я могу довольно долго, около четверти боя (сказываются постоянные тренировки), но мне не совсем нравится состояние, когда организм перестраивается на работу в подобном режиме. Да и общаться тогда можно в основном мысленно, а это тоже не большое удовольствие… да и не получается у меня пока нормально.

Реакция ребят была предсказуемой: они синхронно схватились за мечи. Пришлось потратить время на объяснения. Дихту в конце концов допустили к Ларану, чтобы снял сеть. Пока тот возился с плетением, Дэлаон тихо поинтересовался:

— Дар, что здесь произошло, и почему он… — старший подбородком указал на бунтаря, — добровольно согласился сдаться?

— Кое-кто решил погеройствовать, — не дал мне ответить Люцифэ. — Дихта впечатлился.

Я недовольно зыркнул на белобрысого, но не стал уточнять, кто здесь геройствовал.

Ларан был очень плох, и его нужно было срочно доставить на базу. Сейчас не время для разборок и ссор.

— Понесёшь его, — приказал Дихте Дэлаон. — И смотри без выбриков.

Тот поморщился и недовольно процедил:

— Это ниже достоинства феникса — причинять вред детям.

Мы все сделали вид, что оглохли и не слышали этой снисходительно-оскорбительной фразы. Но если вдуматься, то не будь здесь Люцифэ, расклад вышел бы иной. Кто знает, смогли бы мы тогда выжить и стал ли Дихта столь покладистым?

— Я знаю короткую дорогу, — подал голос бунтарь, когда мы выдвинулись в путь.

— Сомневаюсь, — отозвался Люцифэ. — Если только на крыльях.

— Предлагаешь уступить право первопроходца по запутанным туннелям тебе? — недобро оскалился Дихта. — Чтобы ты нас ненароком завёл в азарские рудники?

— Не беспокойся. Здесь неподалёку есть портал.

— Так вы его всё-таки нашли! — недовольно скривился бунтарь. Я удивлённо глянул на Льдинку. Откуда ему известно местонахождение портала?

— Пока нет, но, думаю, одного боя нам хватит.

— Постой, — встревожился Дэлаон. — Ты что, всерьёз собрался бродить здесь в поисках портала?

— Не бродить в поисках, а идти по направлению, — поправил Люцифэ. — Я работаю с пространством и чувствую прорывы в ткани Мироздания.

Мне захотелось его прибить. Дважды. Мы могли давным-давно выбраться отсюда или вообще не попасть в лапы бунтовщиков. Не говоря уже о том, что этот тёмный мог запросто починить портал на базе, а не дурить нам всем головы… хотя насчёт сломанного портала я, может, и погорячился, ведь там даже наставник Див оказался беспомощен. Но сути дела это не меняет.

Отвернувшись, я перехватил оценивающий взгляд Ванира, направленный на Люцифэ. Кажется, не у меня одного странности Льдинки начали вызывать подозрения.

Чем дольше мы шли, тем мрачнее я становился, сопоставляя всё больше фактов. Если Люцифэ специализируется на пространстве, то мы просто могли сбежать от бунтовщиков или же прибить их при первой же встрече. С силой Льдинки это не проблема. Но Люцифэ отчего-то предпочёл ломать комедию. Зачем ему это нужно было? Даже когда его избивали, не раскрылся, отчего сейчас щеголяет внушительным набором синяков и слегка оплывшей физиономией. Что же заставило его так действовать?

Я прикидывал и так, и эдак, но всё равно выходило, что лишь непосредственная угроза моей жизни подтолкнула парня к опрометчивому шагу. Но на кой ляд я сдался этому тёмному? А ведь он меня уже второй раз спасает. Или даже третий. И книгу тогда принёс. Что ему может быть от меня нужно?

Вопросы всё накапливались, как снег в сходящей лавине, а ответов не было. Я всё чаще поглядывал в сторону уверенно двигающегося Люцифэ. Я из него всё вытрясу. И в ближайшее же время.

Нам и вправду понадобилось меньше боя. Причём добрую половину пути пришлось пробираться чуть ли не на корточках и периодически совершать поистине акробатические номера: ход был мало того, что низкий, неровный, с какими-то трещинами, ямами, а периодически ещё и дико узкий. Не удивительно, что бунтовщики так и не добрались до портала. Дихта даже пару раз ненадолго застрял, а ведь и его не отнесёшь к разряду особо высоких, широкоплечих и упитанных фениксов. Впрочем, найти упитанного феникса — это надо ещё постараться — наша нация излишним весом не страдает.

Наконец, мы достигли тупика, где чернильным пятном покачивался природный портал. К моему крайнему изумлению, шагнув в него, мы перенеслись прямо в наш лагерь.

Наше внезапное появление на базе вызвало настоящий ажиотаж. К несчастью, наставник Див отсутствовал. Как нам объяснили, получив от Дэлаона сигнал, он со старшекурсниками отправился на поиски. Даже при самом лучшем раскладе его вряд ли стоит ждать раньше нескольких боев. А за три-четыре боя многое может произойти. Слишком многое.

Я попытался намекнуть на это развившему бурную деятельность Канорену, но наставник от меня только отмахнулся. И, судя по энтузиазму, с которым он действовал, у меня закралось подозрение, что с Дивом он вообще не связывался. Рассказать напрямую о своих догадках я не мог, а «глупости» Канорену слушать было некогда.

Дихту заковали в блокирующие силу наручники и Канорен долго о чём-то с ним говорил. Судя по всему, особой пользы этот разговор не принёс, так как следующей была наша пятёрка, точнее, четвёрка (Ларан до сих пор не пришёл в себя). Отчёты ребят Канорен слушал достаточно рассеянно и даже внешне не обратил внимания на некоторые нестыковки в рассказах. Уничтожение бунтовщиков Люцифэ, как единственный свидетель, объяснил так:

— Виной тому простое стечение обстоятельств. Дарион, сменил ипостась, решив, видимо, в одиночку освободить Ларана. Дихта, почувствовав в ученике угрозу, направил на него какое-то плетение смерти, от которого тот не успевал защититься или увернуться. Я создал простейшего «прыгунка», имеющего целью лишь убрать товарища с траектории вражеского плетения, а Дар, в свою очередь, начал строить что-то своё. Силы соприкоснулись и сдетонировали. Дариону очень повезло, что он остался жив, скорее даже от того, что находился в самом эпицентре, который вполне мог оказаться «мёртвой точкой».

Ну, если более пяти, а то и более сотен изрубленных и разорванных трупов, не считая тех, что оказались в проходах, стали следствием детонации плетений, то я минотавр собственной персоной. А уж как они выборочно прошлись по ближайшим коридорам, я вообще молчу. Однако спорить и называть при всех Люцифэ лжецом я не стал, предпочтя разбираться с этим индивидуально. Был бы на месте Канорена Див, я бы не стал скрывать правды, да и вряд ли получилось бы это сделать: Див не отнёсся бы столь пренебрежительно к нашим рассказам, а с первых слов забросал уточняющими вопросами. К тому же к Канорену я не питал особых положительных чувств ещё с тех пор, как он травил Дарк, да и в смещении Дэривана, похоже, именно он был замешан.

Вернувшись в комнату, я потребовал от Люцифэ объяснений. Тот удивлённо глянул на меня и холодно поинтересовался:

— С чего это я должен тебе отчитываться?

— Хорошо, — попробовал я зайти с другой стороны. — Предположим, у тебя были какие-то причины скрывать способности, но почему ты так опрометчиво применил их там, в общем зале?

— Так надо было.

— Это потому, что я чуть не погиб? — высказал я вслух довольно абсурдную мысль, пробравшуюся-таки в стройный ряд гипотез объяснения столь нелогичного поступка.

— Не мни о себе невесть что.

Люцифэ взял со стола ученический браслет и защёлкнул на запястье, потом направился к двери.

— Постой, — окликнул я его. — Ты куда собрался?

— Ты мне что, нянька? — презрительно скривил губы Люцифэ, обдавая волной чуть ли не брезгливости.

— Нет, но если ты убьёшь Дихту, то я всё расскажу наставникам, — на всякий случай предупредил я.

— Достал ты меня уже со своим Дихтой. Мыться я иду. И тебе бы посоветовал.