Часть 3. Главы 09-10. Кесса отправляется в поход
Глава 09. Начало пути
Небесный корабль вилял в воздухе, и ветер хлестал по его бортам, раскачивая лёгкую «посудину», и некому было выровнять её полёт. Трое корабелов – и двое юнцов в серых плащах, и почти седой сингел с тёмным, обветренным лицом, что сидел у печи и подбрасывал дрова – замерли на месте и глазели на Кессу. Она поднялась на качающейся палубе и едва успела схватиться за снасти – корабль приплясывал на месте и норовил вытряхнуть людей в воду.
- Силы и славы! – широко улыбнулась Кесса. – А-ай, кора-абль!
Хиндикса качнулась с борта на борт, плавники заскрежетали вразнобой. Сингел с гортанным воплем указал на рычаги на носу, и один из молодых летунов – чёрноволосый и широколицый – метнулся к ним.
- Вверх! – сингел подбросил в печь охапку сухой травы. Пламя, загудев, протянуло бесцветные языки к надутому шару. Что-то мерно похрустывало под палубой, и хиндикса понемногу выравнивалась. Несколько мгновений спустя она быстро летела к югу – ровно, как по лезвию, над Великой Рекой. Тот, кто стоял у рычагов, то и дело оборачивался через плечо на Кессу. Второй юнец, изумлённо мигая, протянул руку к бахроме на чёрной куртке.
- Ветер нынче сильный, - заметила путешественница. – Моё имя – Кесса, о славные путники. Кто вы, и куда вы летите?
Сингел мигнул, жестом велел юнцу убрать руку от чужой одежды и выпрямился во весь рост.
- Чёрная Речница! – выдохнул он, устремив немигающий взгляд на Кессу. – Мать Макега, Вайнег и его Бездна! Чёрная Речница, настоящая! Вы вернулись?!
Кесса зарделась от смущения, но всё же выдержала его взгляд, не потупившись.
- А… мы и не уходили, - ответила она. – И не надо так пугаться.
- Настоящая, - прошептал чёрноволосый юнец, незаметно пощупав бахрому на куртке Кессы. – А я подумал сначала – примерещилось…
- Моё имя – Гарт, - сингел протянул Кессе руку. – Гарт Гьоррен с устья Дзельты. Туда мы и летим. Эти двое – Свейн и Гийма. Хаэй! Вперёд гляди!
Гийма и ухом не повёл на его окрик. Хиндикса и так летела хорошо, не вихлялась и высоты не теряла, - так что ещё нужно?!
- Вы летите к Дзельте? – Кесса хотела вспомнить карту Реки, но от волнения всё вылетело из головы. – Мимо сарматских станций? Отвезёте меня на «Флан»?
Гарт и Свейн переглянулись.
- Завтра к полудню будем там, - кивнул сингел и хмуро посмотрел на юнца. – Смени Гийму. Гийма, достань хорошую шкуру!
- Ага, - чёрноволосый метнулся к плетёным ларям, выставленным на корме. Сверху на них лежали тяжёлые покрывала из коры – Кесса не сразу даже поняла, что внизу.
- Вот, - Гийма вытянул из-под покрывал мохнатую бурую шкуру, встряхнул её и расстелил на корме. – Это тебе, Речница Кесса. Тут мягко.
- С-спасибо, - растерянно мигнула та. – А ты куда?
- Пусть за берегом следит, - нахмурился Гарт. – Пока не улетели прямо в Олданию… Отдыхай, Чёрная Речница. Знать не знаю, сколько ты прошла, и чего на пути насмотрелась!
- А расска… - заикнулся было Свейн, но седой сингел рявкнул на него так, что с береговых скал взвились напуганные чайки.
- Отдыхай, - повторил Гарт. – Ты голодна?
- Нет, - мотнула головой Кесса. Ей не по себе было под изумлёнными, восхищёнными и настороженными взглядами. Свейн выворачивал голову, и глаза у него были большие и круглые, Гийма то и дело порывался потыкать пальцем – не видение ли перед ним? – а старший Гьоррен хмурился и косился на пришелицу с опаской.
- У меня есть еда, Гарт Гьоррен, - заверила Кесса, ощупывая длинный мех на драгоценной подстилке. Это была шкура товега – цельная, недавно снятая и хорошо выделанная, мягкая, с блестящей и прочной шерстью. Кесса оглянулась на плетёные сундуки – от них тянуло выделанной кожей.
- Хаэй! – закричал Гийма, перегнувшись через борт. – Яска!
- Хвала Макеге, - пробормотал Гарт, с трудом поднимаясь на ноги – он сильно хромал. – Посмотри, Чёрная Речница, мы пролетаем устье Яски. Да, ей всё же далеко до Великой Реки!
«Яска?!» - Кесса вскочила и кинулась к фальшборту. Внизу – так далеко, что и представить было страшно – вздымались белые скалы, и Высокая Трава над обрывом казалась низенькой прибрежной травкой. Чуть правее темнела Река, и зелёные островки теснились среди её волн. Кесса не сразу поняла, что за серо-жёлтые заплатки виднеются среди кустов, но пригляделась – и увидела крыши домов, настоящих каменных домов – такие она видела только на картинках. А левее строя островков в могучий тёмный поток вливалась синяя лента, вскипая белыми гребнями, и белые скалы обступали её с двух сторон. Яска впадала в Великую Реку, разрезая надвое степное плато, и над пещерами, вырытыми в каждом из берегов, курились тонкие дымки, и Кесса видела каждый берег на пять участков вдаль. Она зажмурилась и встряхнула головой, возвращая зрению и мыслям ясность.
- Яска! – прошептала она. – Белая пена, как пух на воде! А внизу – Острова Кудин, да?
- Они, - кивнул Гарт. – Свейн, бери правее! Пойдём вдоль Великой Реки.
- Лучше напрямик, - помотал головой Гийма, нехотя отведя взгляд от степи. – Быстрее.
- Ночь застанет над травой – что делать будем? – фыркнул сингел. – Поворачивай правее! Успеем ещё заблудиться.
- А откуда вы летите? – спросила Кесса. Она колебалась – то ли вернуться на шкуру, то ли остаться у борта и смотреть на реки и острова. Гарт, кряхтя, уселся у печи, поворошил внутри палкой и кивнул на сундуки.
- Из межречных степей. Олда поставили там шатры. Торговали рыбой, привезли им стекло и перламутр. Теперь везём обратно шкуры и рога. Гийма, покажи Чёрной Речнице товар.
Он потёр колено и поморщился. Чёрноволосый хмыкнул.
- Снова разболелось?
- Эти ваши скачки на бешеных тварях! – снова поморщился Гарт. – Обещал ведь к товегам близко не подходить!
- Так ты же не упал, - пожал плечами Гийма. – И сам говорил, что нога болит с зимы. А теперь тебе товеги не угодили.
- Хорош! – нахмурился сингел. – Отстань от меня, олда. Покажи, что мы везём.
Олданец приподнял тяжёлые покрывала и запустил руки в огромный сундук. Кесса восхищённо присвистнула. Тут была не одна шкура, а десятка два, а то и больше, - бурые и пегие, в подпалинах; а рядом, в соседнем коробе, свалены были рога – короткие, толстые рожки диких килмов, грозные длинные рога товегов, а в малом ящичке – Гийма открыл и его – лежали россыпью вываренные белые костяшки. Олда покосился на Кессу, хмыкнул и достал из сундука странную штуку – пучок плоских серых лезвий на толстой чешуйчатой верёвке. Он взялся за основание пучка и с силой встряхнул его. Лезвия с громким треском развернулись в шипастый веер.
- Ох ты! – Кесса удивлённо мигнула. – Что это?
Гийма снова встряхнул веер – тот с треском закрылся.
- Хвост Двухвостки, - ответил олда. – Такими погремушками встречают богов.
- Двухвостки? – эхом повторила Кесса, осторожно прикасаясь пальцем к лезвиям. Это были плоские иглы, намертво вросшие в кожу хвоста, и они шевелились вместе со шкурой. Каждая из них была широкой, как лезвие ножа, и такой же длинной.
- Это маленький хвост, - Гийма забрал вещь у Кессы и спрятал обратно в сундук. – Я видел большой. Там каждая игла с локоть длиной. Тот хвост – от большого, старого зверя. А это был детёныш.
- Как они теперь без хвостов? – вырвалось у Кессы, и она тут же прикусила язык. «Их, должно быть, убили,» - подумала она. «Вот жалость!»
- На пастбищах Кигээла им дали новые, - серьёзно ответил Гийма. – А старый зверь прожил очень много. И в стойбище был траур, когда он умер. Нас тогда чуть не прогнали от шатров…
- Хэ-э, - поморщился Гарт. – Олда опять говорит о скотине. Хорошо, его семейство не притащило на берег ни Двухвостку, ни товега! Тебе, Гийма, придётся нести меня, когда мы долетим. Я не могу скакать на одной ноге!
- Как скажешь, - пожал плечами олданец, накрыл сундуки и ушёл на нос, к Свейну.
- Гарт, а что с твоей ногой? – тихо спросила Кесса. – Товег ударил тебя?
- Да он с зимы хромает, - ответил с носа Свейн. – Это от холода.
Гарт смерил его недобрым взглядом и покачал головой.
- Верно, растянул, - он отодвинул голенище и закатал штанину, показывая припухшую и покрасневшую кожу. – Биться – не бился. Надо было в стойбище найти лекаря, да кто же знал…
Кесса сочувственно хмыкнула. «Была бы здесь Эмма! Она что-то говорила про такие штуки…»
- Тут, внизу, много участков, - сказала Кесса, посмотрев на берег. – И на каждом есть колдун. Сядем здесь! Нам в помощи не откажут.
Свейн и Гийма переглянулись и дружно фыркнули.
- Гарт боится воров, - пояснил молодой сингел. – Жаден ты, Гарт Гьоррен, не в меру, вот что!
- Тихо там! – рявкнул старик. – Куванцы по весне – сущее проклятие, ничего нельзя оставить. Чем выше по Реке, тем их больше. А тут ещё эта новая напасть – фарки… Ты слышала о них?
- Да, мерзкие создания, - покивала Кесса. – Нападать толпой на безоружного… Прокляни их Река! Но… что вы делаете ночью? Так и спите на лету?
- По очереди, - хмуро откликнулся Гийма. – А всё оттого, что Гарт…
- Рот закрой! – старый сингел поднялся на ноги и потянулся к его уху, но олданец проворно отступил.
- Так не годится, - покачала головой Кесса. – Надо нам сесть. Едва стемнеет, садитесь на первый же участок. Пусть Гарту полечат ногу. А я останусь на корабле и постерегу его. Если куванцы сунутся, живыми не уйдут!
Она многозначительно постучала пальцем по рукояти лучшего из ножей. Свейн присвистнул и толкнул в бок Гийму – тот таращился на Кессу во все глаза, только что рот не разевал. Гарт нахмурился.
- Что ты хочешь за помощь, Чёрная Речница?
- Вы же помогли мне, - пожала плечами Кесса, надеясь, что её покрасневшие уши надёжно спрятаны под волосами. «Что я несу?!» - запоздало подумала она и покраснела ещё сильнее.
- Мать Макега! Хоть поспим как люди, - выдохнул Свейн, поворачивая нос корабля направо, вслед за Рекой. - На участке не поверят…
Кесса не думала, что заснёт до заката – солнце светило ей в глаза даже сквозь полосатую ткань надутого шара – но небо понемногу затянули тучи, и она провалилась в сон. Сквозь дрёму она чувствовала, как хиндикса, покачиваясь, заходит на посадку, как содрогается, привязанная к причалу, и как нехотя ложится на брюхо. Потом снаружи послышались незнакомые голоса, и Кесса приоткрыла один глаз и выглянула в щель между сундуками. Сверху её прикрывали от посторонних взглядов плетёные покрывала – их настелили поверх криво поставленных ларцов, спрятав и сундуки с товаром, и спящую среди них Кессу. Снаружи было темно, корабль покачивался под чужими шагами. Потом кто-то на берегу зажёг лучину, и Кесса увидела затылки людей, склонившихся над чем-то, и пушистые серые перья в волосах одного из них.
- К утру поправим, - сказала женщина с перьями, выпрямляясь. – Вы, втроём, отнесите его ко мне. На ногу ему наступать нельзя. Кто ещё с вами?
- Это караульный, - ответил, судя по голосу, Гийма. – Он спал полдня, а ночью обещал смотреть за хиндиксой. Я ему еды принесу.
- Ну, пусть смотрит, - покачала головой колдунья. – Куванцы нам не докучают, но сейчас все Речники в отлучке – а плотовщикам того и надо. Хаэй! Смотрите за берегом!
- Хаэй! Смотрим! – нестройно отозвались три голоса откуда-то сверху – верно, с обрыва. Кесса повернулась на другой бок и закрыла глаза. Она не хотела выбираться из-под покрывал, пока берег не опустеет.
Когда Кесса покинула укрытие, вокруг было тихо – только шелестела над обрывом Высокая Трава, да Река шуршала прибрежными камешками. Накинув серый плащ, странница встала на носу корабля и вгляделась в темноту. Из одной из пещер вышла едва различимая тень, поравнялась с хиндиксой и постучала по обшивке.
- Держи, - Гийма протянул Кессе укрытый листьями горшок, от которого пахло варёной рыбой и листьями Нонкута. – Гарту разрисовали колено какими-то узорами. Смех, да и только! Свейн спит уже. А кислухи нам не дали. Тебе нужно ещё что-нибудь?
- Нет, всё есть, - покачала головой Кесса. – Тут вроде тихо. Спите.
- А зачем ты летишь к сарматам? – тихо спросил, оглядевшись по сторонам, олданец. – К ним-то никто не полезет!
- Хочу узнать, светится ли вода под станцией, - ответила Кесса, не задумываясь. – От этого вред Реке.
- Она там всегда светится, - махнул рукой Гийма. – Речники говорят, что станцию заливает по весне. Тут ничего не сделаешь.
- Её чинили той осенью, - нахмурилась Кесса. – Заделали щели и дыры. Если и теперь вода светится, значит, отрава не сама вытекает. А травить Реку негоже.
- Вот как, - задумчиво протянул олда. – А можно её так починить, чтобы в степи никакая дрянь не валялась? У моего деда тем ядом отравилось полстада. Тогда отцу с сёстрами и пришлось уходить.
- Плохо, - покачала головой Кесса. – И вы теперь живёте на Реке?
- Я родился тут, - Гийма оглянулся на пещеру – её завеса снова зашевелилась. – Пойду я. А ты скажи сарматам про отраву в степи. Пусть своё себе забирают!
Ветер переменился – теперь дуло с востока, из степей, прогревшихся за день. Кесса сняла плащ и села на сундук. Подвески на Зеркале Призраков тихо зазвенели, и она покосилась на светлеющее стекло. Из синеватого сумрака проступали силуэты зданий, схожих с древесными стволами. Они жались гранёными боками друг к другу и тянулись к небу, и воздух над ними еле заметно дрожал. Тёмные прорези в стенах были едва различимы, Кесса начала их считать и тут же сбилась. Древний город замер по ту сторону стекла, покачиваясь в синеватом мареве. Кесса прищурилась, пытаясь разглядеть что-нибудь живое – хотя бы птицу на гребне искусственной скалы, или летучий корабль, проплывающий мимо, или пёстрые точки у подножия какой-нибудь башни. Но Зеркало не хотело показывать подножия – оно уткнулось взглядом в середину стены, а у его верхней кромки здания обрывались, и начиналось небо. Странным оно было – одноцветное, лиловое, без звёзд, без солнца, без туч…
Невдалеке от берега тихо всплеснула волна. Кесса, выронив Зеркало, спрыгнула с сундука и посмотрела на кромку воды. Там, у берега, лежал на отмели маленький плот, и четыре тени, едва различимые во мраке, шли от него к кораблю. Они не спешили, крутили головами, и тот, кто шёл первым, то и дело вскидывал руку, приказывая остановиться. В трёх шагах от корабля все четверо снова остановились, и первый указал на корму. Кесса увидела, как в звёздном свете блеснуло острое стекло – эти люди пришли с оружием.
«Куванцы!» - Кесса хотела закричать, но дыхание перехватило. Пальцы вцепились в рукоять маленького ножа. Корабль качнулся – первый из чужаков уже поднялся на палубу.
- Хаэй! – дыхание вернулось к Кессе, и лезвие, дрогнув в последний момент, скользнуло мимо бедра куванца и впилось в фальшборт. Пришелец вздрогнул.
- Прочь отсюда, воры! – Кесса схватила первое, что попалось под руку, и швырнула за борт. Тот, кто уже уцепился за ограждение и собрался перебраться на палубу, вскрикнул и скатился вниз. Первый куванец шагнул вперёд, и Кесса хотела отступить – но спиной она уже упиралась в сундуки.
- Прочь!
Зеркало отчаянно зазвенело, отразив удар, и налилось белым сиянием. Куванец поднял руку, прикрывая глаза и чуть попятился.
- Хаэ-э-эй! – закричала Кесса, одним прыжком взбираясь на сундуки. Зеркало на её груди полыхнуло так, что весь берег на миг побелел. Куванец, схватившись за лицо, выронил нож, те трое, кто остался внизу, закричали. В воздухе свистнула стрела, один из них взвыл и бросился к плоту. Куванец на корабле, не отнимая руку от глаз, прыгнул вниз, дёрнулся – стрела настигла его на лету – и упал на песок. Наверху на обрыве, уже кричали, хлопали дверные завесы, жители с копьями и дубинами выбегали на берег. Кесса метнулась в щель между сундуками и затаилась там. Зеркало уже не светилось. Кесса ощупала его и нашла едва заметную царапину на краю оправы – там, куда угодил нож куванца. «Спасибо,» - подумала Кесса и поёжилась от запоздалого испуга. «Река моя Праматерь! Это что же было?!»
Утром, едва рассвело, Гийма и Свейн пробрались на корабль и просунули в щель между сундуками два ножа, миску жареной рыбы и чашку кислухи. Их распирало от волнения, но никто и словом с Кессой не обмолвился, пока хиндикса не взлетела и не повернула к востоку, прочь от населённых берегов. Молчала и она. Зеркало, почернев, показывало её лицо и плетёные сундуки, все призраки растаяли.
- Так ты не хочешь, чтобы мы рассказали о тебе? – с недоумением спросил Гарт, когда трава внизу поредела и обрела странные очертания. Кесса смотрела на кривые белесые ветки, закусив губу, и надеялась, что ей не придётся идти по земле, источающей столько яда.
- Нет, не хочу, - качнула она головой. – Да и нечего рассказывать.
Гарт сам стоял у рычагов, высматривал дорогу в степи. На ногу он наступал осторожно, но от боли уже не морщился. Печь, раскалившаяся докрасна, гнала жар, корабль летел высоко, на корме Свейн и Гийма играли в кости, украдкой поглядывая на Кессу.
- Нечего? Знать бы, что для тебя достойно рассказа! – хмыкнул Гарт. – Тот куванец умер не от стрелы. У него вытекли глаза, а с лица сошла кожа. Теперь эти отродья Вайнега долго не сунутся на участок! Может, всё же полетишь с нами к Дзельте? Там давно не видели Чёрных Речников, а работы для них много.
Кесса помотала головой. Её уши и затылок полыхали, и она боялась, что волосы вспыхнут белым пламенем. «Правда, что ли?» - подумала она, вспоминая ночь, яростную вспышку в древнем Зеркале и отшатнувшегося куванца. Тогда Кесса не пошла разглядывать мертвеца, да и сейчас думать о нём не хотелось.
- Везде много работы? – понимающе хмыкнул Гарт. – Ну ладно. Скоро будем у «Флана». Если вдруг нужны будут гребни или пуговицы, найди пещеру Гьорренов у Дзельты. Всё сделаю за полцены. Хаэй! К левому борту!
Корабль вильнул носом, и Кесса увидела, как внизу промелькнул белый обрыв, полоса мелких камешков и песка – и хиндиксу накрыла огромная тень. Кесса посмотрела наверх – там раскинулись широкие ветви одинокого дерева. Это было Дерево Ифи, и с его ветвей свисали, цепляясь слабыми лапками, тысячи его порождений-Ифи, и их розовато-жёлтый мех колыхался на ветру. Сверху, прикрывая их от солнца, раскачивались огромные листья, золотые на просвет.
- Хаэй! – Гарт вскинул руку, и корабль дёрнулся. Два шипа-якоря впились в выступающий из земли корень. Хиндикса замерла над водой, втягивая в себя тросы, якоря затрещали, но выдержали. Кесса взглянула вниз – земля была совсем близко, под брюхом корабля.
- А где станция? – Кесса огляделась по сторонам и охнула, наткнувшись взглядом на огромные, подобные скалам, здания. Они были совсем рядом – двести шагов оставалось до ярко окрашенных стен.
- Силы и славы! – крикнула Кесса, спрыгнув на выступающий корень, и выдернула якоря из коры. – Чистого неба!
- Хаэ-эй! – отозвался Гарт Гьоррен, поднимая хиндиксу в небо. Ветер подхватил её и погнал на юг. Кесса долго стояла, запрокинув голову, и видела, как Гийма и Свейн машут руками с кормы, и как красные и жёлтые кисти полощутся на ветру, а потом и сама хиндикса превратилась в чёрную точку на горизонте. Кесса уткнулась взглядом в песок и крепко ущипнула себя – с того мгновения, когда Зеркало извергло белый огонь, и до сих пор ей то и дело мерещилось, что она спит. «Ну и дела,» - покачала она головой. Сверху шмякнулся Ифи, встряхнулся и потрусил к воде, за ним побежали ещё два.
«Деревья Ифи не боятся излучения,» - вспомнилось Кессе. Она посмотрела на причудливо изогнутые побеги Высокой Травы над обрывом. Ещё один Ифи упал с ветки, задев Кессу пушистым хвостом. Она растерянно усмехнулась и ускорила шаг – задерживаться под Деревьями Ифи в эти дни не следовало.
Здесь известняковые скалы далеко отступили от воды и выгнулись полумесяцем, и огромная станция уместилась в этой нише. Кесса едва не споткнулась о камень, но даже тогда не отвела взгляд от трёхцветных стен. Жёлтые, охристые и чёрные линии чередовались на непроницаемой ограде, на округлых куполах высотой в сотню локтей, на разлапистых «деревьях» мачт, взлетевших над каждым из них. Багряные огни горели на их «ветвях», ровно и ярко, как россыпь раскалённых углей. Синие длиннохвостые тени метались среди красных огоньков и задевали их с громким шипением.
- Станция… - Кесса, протянув руку, дотронулась до пёстрой стены. Нечего было и думать перелезть на ту сторону – стена была гладкой, без единого выступа, без трещинки. «Это рилкар,» - Кесса осторожно погладила прохладную поверхность. «Древний искусственный камень, прочнее, чем гранит.»
Станция молчала, только шипели и потрескивали огни на мачтах. Никого живого не было на берегу, даже Ифи не заползали сюда. Кесса, поймав Зеркалом солнечный блик, повернула его к стене. Яркие здания отразились в древнем стекле – такие же, как на самом деле, вот только обрыва и зарослей Высокой Травы за ними не было.
«Вот оно как,» - Кесса снова запнулась о камень, помянула про себя Реку-Праматерь, нехотя посмотрела под ноги и снова перевела взгляд на станцию. От «Флана» - кажется, откуда-то сверху – исходил странный жар, не задевающий кожу, но отчётливо согревающий кости. «А там альнкиты,» - Кесса запрокинула голову, чтобы увидеть огромный купол целиком. «То, что делает свет из камня. То, чего не видел никто из людей…»
Она шла вдоль монолитной стены и прислушивалась, но станция молчала. Чуть поодаль одно из сросшихся вместе зданий выдавалось вперёд, а из него торчала плавно изогнутая труба. Она выходила из стены и тут же в неё врастала, и по ней бегали странные белесые блики. За трубой Кесса увидела дверь.
В проёме не было ни плетёных завес, ни сколоченных вместе досок, ни каменных плит, - ничего, чем, по слухам, закрывали свои двери в Орине и Хессе, только тонкая прозрачная плёнка колыхалась меж стенами, и по ней бежали золотистые блики. Она надувалась, как пузырь на ветру, но не от ветра – что-то изнутри выталкивало её. Кесса, затаив дыхание, потрогала плёнку пальцем. Она ожидала, что провалится внутрь, но зыбкая преграда оказалась твёрдой, как камень. Кесса удивлённо мигнула.
- Защитное поле! – вырвалось у неё прежде, чем она успела оглядеться по сторонам и прикрыть рот. – Как на безоболочном альнките…
- Что?
Она вздрогнула и растерянно замигала. С той стороны прозрачной завесы на неё смотрел сармат.
Кесса никогда не видела их, но сразу узнала – по рассказам Речников, по сплетням, гуляющим вдоль Реки, по легендам, не записанным в книги. Жёлтая одежда без нитей и швов покрывала его тело, стальные пластины проступали в ней, как чешуи панциря, несколько ярких полосок тянулись по груди. Светло-серая, почти белая, безволосая кожа поблескивала, как отполированный камень, на застывшем лице жили только глаза – ярко-оранжевые, каких не может быть ни у одного человека.
- Что ты тут делаешь, знорк? – спросил сармат. Он не слишком рад был гостям. Что-то странное блестело, мигало и потрескивало за его спиной, и Кесса невольно покосилась на купола – не влезла ли она к самому альнкиту?
- Уран и торий! – Кесса подняла руку в приветственном жесте. Ей было не по себе. «Сарматы не нападают на мирных жителей,» - думала она, сдерживая дрожь. «А я ведь мирный житель…»
Сармат едва заметно вздрогнул.
- Откуда знаешь приветствие? – резко спросил он. – Кто ты?
- Я – Кесса, Чёрная Речница, дочь Ронимиры Кошачьей Лапки, - ответила она. – Я смотрела на вашу станцию. На стены, купола и мачты. Это очень красивая станция – и очень могущественная. Я слышала о вашей силе, об ирренции, об огне, который живёт в камне и никогда не гаснет… о том, что плавит скалы и превращает миры в пыль… об энергии атома, которая подчиняется вам. Но я никогда не видела станцию вблизи. И она…
Кесса помотала головой и застенчиво усмехнулась.
- Что «она»? – спросил сармат. Его рука, потянувшаяся было к стальной рукояти над плечом, дрогнула и опустилась.
- Она исполнена могущества, - Кесса глубоко вдохнула и развела руки, будто хотела обхватить всё здание. – Здесь, у холодных стен, я слышу, как по каменным руслам бежит пламя. Тут огромная сила, сила звёзд, привязанных к земле… никто из людей не смог бы управлять ею! Как вы смогли всё это построить, как вы заключили огонь в прозрачные стены? То, что тут живёт, уничтожило однажды мир! А теперь оно подчиняется вам и не смеет выглянуть наружу, и даже мерцающий яд, отравивший земли и воды, вы усмирили и изгнали, и теперь они чисты. Я никогда не надеялась, что увижу всё это…
Сармат мигнул и протянул руку к прозрачной плёнке.
- Тебе интересно, знорка? Ты хочешь войти?
Кесса закивала, умоляюще глядя на него.
- Я ни к чему не притронусь, клянусь богами! – торопливо заверила она, ныряя в проём. Плёнка расступилась под рукой сармата и снова сомкнулась за спиной Кессы. Она полной грудью вдохнула резко пахнущий воздух. Это не был запах растения, или зверя, или огня, - так пахло от раскалённого металла, от раздробленных и нагретых камней… и от Зеркала Призраков.
- Как инте… - Кесса потянулась к охристо-жёлтой стене – на ней не было ни единого стыка, ни щербинки – и тут же испуганно отдёрнула руку.
- Это стены, - ровным голосом сказал сармат. – Они не ядовиты.
Кесса, вздрогнув, подняла на него взгляд и увидела тень усмешки в его глазах. «Ох ты! Он совсем не злится,» - она усмехнулась в ответ и посмотрела наверх. «Откуда, всё-таки, исходит этот свет? Я такого никогда не видела…»
- Ты не скажешь своё имя? – осторожно спросила она.
- Кэрс Рахэйна, - сармат поднёс руку к Зеркалу Призраков и потянулся за странно выглядящей штуковиной у пояса. – Что это?
Зеркало побелело, и не от странного света, наполняющего коридор. Оно светилось изнутри, и что-то проступало из белой мути. Глаза сармата сузились, он пригляделся – и с шипением выдохнул воздух.
- Убери!
- Ох ты! – Кесса поспешно повернула Зеркало к себе и прижала к груди двумя руками. – Что случилось? Оно тебя ранило?!
Сармат медленно поднёс руку к глазам, и Кесса попятилась к двери, с ужасом глядя на него. «Только бы не…»
- Стой! – Кэрс на миг зажмурился и перевёл растерянный взгляд на Кессу. – Постой, знорка. Откуда у тебя это устройство? Что это?
- Это Зеркало Призраков из Старого Города, - ответила та, прижимаясь спиной к прозрачной завесе – поле не собиралось выпускать её со станции. – Его сделал Гедимин, Древний Сармат. А мне его подарил Речник Фрисс. Он – друг сарматов и друг вашей станции. И мы все не хотели тебе навредить.
- Вреда не было, - качнул головой сармат и оглянулся через плечо на то, что мигало неподалёку, за второй завесой. – Так, знорка… Тебе тут нельзя быть.
Кесса виновато вздохнула. «Ну вот… Так я ничего и не увижу!»
- Понятно, - кивнула она. – Я тогда пойду?
- Я не видел тебя под станцией, - задумался Кэрс. – Ты откуда?
- С верховий, - неопределённо махнула рукой та. – Полтора дня полёта. Поле меня не выпускает!
- Далеко, - задумчиво сказал сармат и оценивающе взглянул на Кессу. – Тебе нужна помощь, знорка?
- Помощь?! Ты… ты отправишь меня обратно так, как умеют сарматы?! – она едва не подпрыгнула на месте. – Правда?!
- Это быстро, знорка, - отозвался сармат, протягивая руку ко второй завесе. – Не полтора дня. Иди следом.
У станции было много дверей – Кесса насчитала четыре преграды кроме той, что была снаружи – но все они открылись перед сарматом, и секунду спустя он стоял на перекрёстке коридоров, у странного сооружения из блестящего металла и цветного стекла. Оно растопырило острые лапы, как паук, опрокинутый на спину, оно светилось и подмигивало плоскими стекляшками и гранёными кристаллами. Кесса, забывшись, потянулась к ближайшей «лапе», но спохватилась и спрятала руку за спину.
- Что это? Сарматский механизм?
- Телепорт, - ответил сармат, отходя чуть в сторонку, к широкому светящемуся стеклу и пластине со множеством кнопок. – Вполне рабочий. Так откуда ты? Есть там ориен… приметные места? Скалы, острова, деревья… что-нибудь, что все знают, что есть на карте?
- Да! Там есть Струйна. И «Куванский Причал». И Дуб с городом скайотов, - Кесса прикусила язык и на миг глубоко задумалась. «Тут же… и сразу туда… а если…»
- Провал! – выпалила она. – Я живу у самого Провала.
- Какого из пяти? – со вздохом спросил сармат. Что-то пёстрое и протяжное мерцало перед ним на экране, но Кесса ничего не могла разглядеть в бликах.
- Он так и называется – Провал, - ответила Кесса. – Там, в зеркале, карта?
- Наблюдательная знорка, - пробормотал, покосившись на неё, сармат. – Это хороший ориентир. Встань на пересечении белых полос и замри.
- Погоди! – спохватилась Кесса. – За такую большую помощь ты не возьмёшь платы? Так не годится. У меня есть хорошие стеклянные лезвия и…
- Оставь себе свои тыкалки, - недовольно посмотрел на неё сармат. – Становись в центр. Командир неподалёку. Он тебя увидеть не должен.
- Ага, - закивала Кесса, осторожно наступая на пересечение белых полос. Ничего не вспыхнуло и не загудело, только стены подёрнулись рябью, и что-то надавило Кессе на макушку. Она мигнула, а когда вновь открыла глаза, уже летела носом в слежавшийся тростник. Зыбкий настил колыхался под ногами, высоченные стебли Кольцовки – водяного злака – прорастали сквозь него и накрывали его длинными тенями, от воды тянуло прохладой, и чайки гомонили над ней. Кесса встала, отряхнулась и потёрла глаза. Коридоры, залитые белесым свечением, исчезли бесследно. Она стояла в тени тростника, а над полузатопленным пологим берегом раскинулись громадные ветви Опалённого Леса.
«Вот и Левый Берег…» - Кесса села на край настила и опустила руку в воду. Мысли метались, как напуганные чайки. В тростнике перекликались невидимые, но голосистые твари, ветви в вышине тихо покачивались на ветру. За пологим берегом виднелся пригорок, а в нём – арка из гранитных плит, слегка поросшая мхом. Кесса видела только замковый камень и верх дуги, но ей и так было ясно, куда ведут эти ворота. «Вот и Провал…» - она поёжилась, но арка так и притягивала взгляд. Та самая, из книги об Ойге-Речнице…
«Правду говорят о далёких землях. Там много странного,» - Кесса провела пальцем по свежей царапине на оправе Зеркала и вздрогнула. Ей до сих пор не верилось, что это не сон. Это она ушла из Фейра, это она летела с торговцами над Рекой, это она отогнала настоящих грабителей, и это она побывала на сарматской станции, говорила с настоящим сарматом, и сарматский механизм вернул её домой. «Как в легендах,» - Кесса ущипнула себя ещё раз – на всякий случай. «И это легенда обо мне…»
Солнце припекало – полдень выдался тихим, лучи дотягивались до путешественницы сквозь частокол листьев и стеблей. Неподалёку стучали топоры, кто-то сидел в тростниках с удочкой, что-то громко хрустело в отдалении, и Кесса повернулась на шум, но крыши хижин заслонили всё. «Ох ты! Дед-то меня не похвалит,» - с досадой подумала она, нехотя поднимаясь на ноги. «Пора домой.»
Она ещё раз посмотрела на гранитную арку. Отсюда видно было, какие большие камни, и как их много. «Речница Сигюн была на Левом Берегу,» - вспомнила Кесса и ускорила шаг. «Надо найти её. Она будет злиться, это точно…»
Обитатели хижин куда-то ушли, и некому было окликнуть Кессу, когда она шла по бесконечным настилам. Левый Берег всегда был пологим и топким, и непросто было понять, где Река, а где земля. Тростник рос повсюду.
«Где же её искать?» - Кесса, выйдя из травяных зарослей, растерянно огляделась. Среди хижин были коряги, вкопанные в землю, у одной из них болталась на ветру привязанная халга, может, к ним швартовали и корабли, но ни одной хиндиксы вокруг не было. «А если она уже улетела?» - Кесса покосилась на бесконечно широкую речную гладь. «Говорят, один Речник всегда охраняет Провал. Может, она там? Или этот Речник мне поможет…»
Медленно и осторожно Кесса подошла к гранитной арке. Пещера, укрытая под невысоким холмом, на вид была не страшнее пещер, вырытых в обрыве Правого Берега. Разве что никакая завеса не прикрывала её. «Вот оно как,» - Кесса потрогала замшелые камни и с опаской заглянула внутрь. «Прямо как в книге.»
- Ра-ау!
Рык, переходящий в отчаянный вой, взвился из глубины и заметался от стены к стене, у Кессы зазвенело в ушах, и она хотела попятиться, но что-то швырнуло её вперёд.
- Ра-а-ау!!!
- Х-хэ!
Где-то в полумраке меч зазвенел о камень, и следом упало что-то мягкое, но тяжёлое, и снова раздался вой, а за ним кто-то громко помянул Бездну. Две тени метались в нескольких шагах от входа, там, куда едва дотягивался солнечный свет. Кесса увидела красноватую броню, блики на клинке, пыльный чёрный мех в красных разводах и когтистую лапу, вскинутую в попытке защититься. Тот, у кого был меч, стоял над мохнатым существом, наступив ему на грудь.
- Лежи – и сдохнешь быстро, - сказал он, опуская клинок на лапу. Существо с воем отдёрнуло её, кровь брызнула на камень. Кесса вздрогнула и шагнула вперёд.
- Где другие фарки? Где твоя стая? – незнакомый Речник ткнул кончиком меча в грудь существа. Оно с воем замотало головой и заскребло когтями по камню, будто хотело отползти. Речник переступил с ноги на ногу, крепче прижимая его к земле, - Кессе казалось, что вот-вот затрещат рёбра.
- Говори, поганый фарк!
«Фарк?!» - Кесса изумлённо мигнула. «Это не фарк! Они – люди с лапами волков, а это – кот на двух ногах! И у него нет оружия…»
Меч впился существу в плечо, и раненый рявкнул. Кесса вздрогнула – ей послышался в рычании и вое невнятный зов о помощи.
- Я с тебя шкуру снял бы заживо, - Речник выпрямился, поднимая меч. – Да времени нет…
Он не договорил. Кесса налетела на него, навалилась всем весом, с силой толкнула в бок. Она сама не ждала, что получится – но чужой Речник не устоял на ногах. Он откатился к стене, по-прежнему сжимая в руке меч, развернулся и застыл, как изваяние, уставившись на Кессу.
- Ты – бесчестный убийца и живодёр! – крикнула она, гневно глядя на него. Раненый растерянно мотнул головой и с негромким ворчанием поднялся на ноги, отряхиваясь и взрыкивая, когда лапа задевала свежие порезы. Так же, как и Речник, он смотрел на Кессу немигающим взглядом.
- Чёрная Река, - услышала она сквозь ворчание. – Чёрная Река… Мы идём…
Он указал лапой во мглу, озарённую слабым красноватым свечением, и тронул Кессу за плечо.
- Мы идём…
- Да, идём, - кивнула она, отворачиваясь от застывшего Речника. «Ох, ненадолго он окаменел! Надо уходить, да поскорее!»
- Куда? – шёпотом спросила она, ускоряя шаг. Существо шло чуть впереди, и весьма проворно – задние лапы ему не порезали. Кесса видела кровь, блестящую в пыльной шерсти. Существо держало левую лапу на весу и пыталось на ходу вылизать её.
- Р-рау, - оно искоса взглянуло на Кессу. Его глаза светились жёлтым огнём, чем дальше, тем ярче. Говорил он невнятно – клыки длиной с палец торчали из-под верхней губы.
- Ска-алы Лу-ир, - старательно проговорило оно, указывая в полумрак. – Лу-ир. Там… ждём.
«Скалы Луир,» - сердце Кессы на миг сжалось, и холодок пробежал по спине. «Дно Энергина…»
- Кто ты? – тихо, оглянувшись на светлеющий выход, спросила она. – Твои раны глубоки? Может, поискать помощь?
Существо мотнуло головой, опасливо оглянулось через плечо – никто не гнался за ним.
- Скалы Луир. Иду. Не надо.
- Меня ты можешь не бояться, - заверила Кесса. Макушкой она не доставала и до плеча существа, но видела, что оно опасается её – и что ей бояться нечего.
- Я – Кесса, Чёрная Речница, и я не позволю тебя мучить. Фарки – скверные твари, но ты не из них, правда?
Существо оскалилось.
- Р-рау… Я – Кутт из Куттагена. Фарки? Не знаю. Ты с Чёрной Реки, я видел рисунки. Вы – защитники.
- Куттаген? Это далеко, наверное, - пробормотала Кесса, оглядываясь по сторонам. Снова свет озарил пещеру, но это было не солнце. Что-то багряное горело вдалеке, и всё вокруг казалось красным и бурым в этом тусклом свечении. «Красное солнце Хесса,» - Кесса до боли прикусила палец. «Я спускаюсь в пещеры Энергина… Река-Праматерь! Кто-то тут должен уметь перевязывать раны! Не идти же нам до Куттагена…»
Глава 10. Пещеры в огнях
- А-ар-ра-а-ау!!!
- Так, так, - едва заметно качнул головой широкоплечий приземистый хеск, протирая клочком мха ссадину на чужой лапе. – Лишь бы своды не рухнули. Ещё разок, и всё…
- Ра-а-аух-хшшш…
Густое тёмно-багровое месиво, залившее рану, вскипело и запахло чем-то едким. Кутт зашипел, стиснув зубы.
- По твоим воплям, Сиарнон, впору подумать, что тебе руки-ноги поотрубали, - щёлкнул языком хеск-лекарь и потянулся за оброненными клочьями мха. – А всего дела – кусок шкуры и пара порезов.
- Тебя бы так! – оскалился, прижав уши к голове, здоровенный двуногий кот. Длиннорукий карлик лишь ухмыльнулся и покачал головой.
- А тебя, кошак, предупреждали – к зноркам не лезь! Но кто же будет слушать Хуртсу Нъен’бенни?! Только не Сиарнон из Куттагена, верно?
- Хссс, - тихонько зашипел рослый рогатый ящер в чёрной чешуе. Его глаза насмешливо искрились, белые трескучие искры бегали и по острым рогам. И Кесса, пристроившись на камне, вертела головой, не зная, на кого из странной троицы ей глядеть – на коренастого карлика-Хальконега с руками, достающими до земли, или на сине-пурпурного кота с кисточками на ушах, или на ящера-Алдера, кузнеца из пещер Энергина… или, может, на бурые скалы, чьи подножия припорошило колкой бесцветной травой, или на алый свет, разлитый под высокими сводами, или на своды, тающие в багряном мраке. Пару раз она ущипнула себя – так, на всякий случай, но быстро это занятие бросила. Этакое ей не приснилось бы и после ведра кислухи!
«Алдер, Хальконег и Кутт,» - подумала она, встряхнув головой. «И я их всех вижу.» Она осторожно протянула руку к чешуйчатой лапе ящера. Тот стоял поодаль от лекаря и раненого и задумчиво баюкал в руках большой горшок.
- Хсс, - Алдер покосился на Кессу и протянул к ней руку. – Если будешь пить взвар, давай чашку.
- Эхм… да, - закивала та, подставляя сосуд без ручек, но с лапками. – Взвар?
- Смоляной взвар, - пояснил Алдер, выливая из горшка вязкую пахучую жидкость с белой поволокой. – Согреешься.
- Тут не холодно, мастер Звигнел, - замотала головой Кесса, но взвар отхлебнула – и высунула обожжённый язык, судорожно хватая воздух. Этот вкус был знаком ей – многие в Фейре по весне жевали сосновые веточки, вынесенные на берег, и подолгу держали во рту медово-жёлтые капли смолы.
- Тогда не дрожи, - махнул хвостом чёрный ящер. – Тут бояться нечего. Эти двое куда толковее, чем кажется со стороны. Вот сейчас Сиарнон отдышится, и мы пойдём есть. Мы с Хуртсой ждали его к обеду. Понесло же его к Провалу!
Алдер покачал головой и добавил, смерив Кессу задумчивым взглядом:
- Чёрная Речница! Надо же… Давно я вас не видел. Считай, с тех пор, как встал на две ноги. Вот отец удивился бы встрече…
Яркий розовато-жёлтый церит, небрежно брошенный на каменную плиту, разлил ровный свет по комнате, озарил стены из неотёсанных глыб, огромное блюдо с жареной рыбой и лица странных существ за базальтовым столом. Они сидели вокруг, поджав ноги и аккуратно уложив хвосты, и Кесса силилась рассмотреть, есть ли хвост у Хуртсы – и вообще, сидит он или стоит у стола, с такими-то короткими толстыми ногами, спрятанными под платьем! Рыба была хороша – не хуже, чем в пещере Скенесов, но Кесса не чувствовала вкуса и глотала еду, не жуя. До еды ли тут…
Хвоста у Хуртсы не было; он сидел на корточках, подоткнув широкие полы платья. На груди, поверх нескольких слоёв сшитой и проклёпанной кожи и толстой ткани, висел на шнурке драгоценный жёлтый агат, и Кесса щурилась, пытаясь пересчитать его тончайшие слои. В центре самоцвета была дырка, но не просверленная, а словно проросшая прямо в камне. Хальконег как будто хвастался своим амулетом – и не спешил спрятать его под одежду, даже когда агат качался прямо над куском жирной рыбы.
- Да уж, голодом тебя не морят, - Хуртса поджал тонкие губы, глядя одним глазом на Звигнела, другим – на еду. – На тот Семпаль, помнится, принесли целый окорок. Боги знают, сколько Семпалей подряд мы не увидим ни единой рыбины! Ешь, кошак. Устроил ты нам праздник сегодня, ничего не скажешь…
- Уймись, Хуртса, - раздражённо дёрнул хвостом Сиарнон. – Что дурного в том, чтобы посмотреть на Реку?
- Спросил бы у того Речника, что едва не снял с тебя шкуру, - слегка сузил глаза Хальконег. – Видать, красота Реки не для наших глаз.
- Да нет же! – вскинулась Кесса. – Этот Речник какой-то чудной. А жители Реки никому зла не желают. И всегда рады гостям. Но тут идёт война, и враги коварны и жестоки…
- Да слышали мы, слышали, - отмахнулся Звигнел. – Даже кое-что видели.
Из-за тяжёлой дверной завесы долетел тоскливый вой, и Кесса поёжилась. Так перекликались Войксы – демоны-падальщики, серые вестники смерти. Сиарнон навострил уши, лица Хуртсы и Звигнела остались неподвижными.
- Тут слишком много мёртвого огня в последние недели, - недовольно заметил Хальконег, ссыпая кости в пустой горшок. – Сделай одолжение, сожги этот сор. Ни к чему нам тут рыбы-привидения.
Кесса мигнула и покосилась на объедки с опаской. «А верно! Кости есть кости. Какая разница мёртвому огню, что оживлять?»
Хальконег выдернул из ниши в стене пучок свежих сосновых игл и раздал их едокам, и некоторое время по комнате распространялось чавканье и запах хвои. Кесса старательно жевала хвоинку – а там было что жевать, иглы на Высоких Соснах вытягивались на три-четыре шага в длину – и исподтишка разглядывала Кутта. Его шерсть по-прежнему была пыльной и взъерошенной, он только для вида пригладил её лапами, но ранки уже не кровоточили, и хеск их как будто не замечал.
- Звигнел, одолжи нам на вечер большой котёл, - попросил Хальконег, покосившись на Кутта. – Не помешает нам помыться. Особенно тебе, кошак.
Сиарнон поперхнулся и бросил на Хуртсу сердитый взгляд.
- Именно, - кивнул Звигнел. – Перед дорогой – не помешает. Завтра уезжаете?
- Да, Халькон обещал приползти к полудню, - степенно кивнул Хуртса. – Сиарнон не успеет ещё раз выбраться к Провалу – и это к лучшему. Ты с нами не поедешь, ящер?
- Чего я не видел в вашшем муравейнике?! – по рогам Алдера пробежали трескучие искры.
- Да, Халкес – это тебе не посёлок в три пещерки, - ухмыльнулся Хальконег, мечтательно глядя вдаль. – Ну ладно, если боги занесут тебя в Халкес – заходи в нору Нъен’бенни. Я, как отчитаюсь перед Советом, до зимы никуда больше не поеду. Приедешь – отплачу тебе за угощение и кров.
- Торопишься в Халкес? – Кутт шевельнул ухом. – Странно, что тебя, о дед многих внуков, вообще смогли оттуда вытащить. Теперь Нима наденет на тебя ошейник и привяжет к очажным камням, чтобы из норы – ни ногой!
Он толкнул в бок Звигнела, и ящер широко разинул пасть и быстро зашевелил языком. Хальконег нахмурился.
- Всё бы потешаться! Да, вам, кошакам и ящеркам, хорошо живётся, - кивнул он. – Ни жён, ни внуков, отгулял по весне – и унёс хвост подальше. Но мы, разумные существа, не таковы. Мы знаем имя нашего рода и имена тех, кто продолжит его. Ты свитки не потерял, весельчак?
Сиарнон от неожиданно громкого окрика прижал уши и дёрнулся, порываясь вскочить. Хальконег хлопнул широкими ладонями по каменному столу и затрясся от беззвучного смеха.
- Да ну тебя! – вильнул хвостом Сиарнон. – Всё на месте.
- Проверить надо бы, - посерьёзнел Хальконег, и двое хесков отошли к огромному сундуку у стены и принялись рыться в ворохе вещей, сваленных поверх крышки. Хуртса прихватил с собой светящийся кристалл.
- Внуки… - пробормотал Звигнел и пожал плечами. – Странные выдумки у этих Хальконегов. Мне вполне хватает забот с одним учеником. Зачем мне возиться ещё и с его учениками?! Скажи, Кесса, у вас тоже принято сбиваться толпой в одну нору? И помнить на несколько веков, кто из чьего яйца вылупился? Те, кто ходит сюда по делу, о таких вещах редко рассказывают…
- Мы не откладываем яиц, мастер Звигнел, - покачала головой Кесса. – А так – тебе сказали правду. Я живу… жила в пещере моего деда. А если бы прадед был жив, я бы и его знала. А Мейны вообще знают всех своих предков со времён Короля-Речника… Мастер Звигнел, а Халкес далеко отсюда?
- Пешком не ходи, - ещё одна искра перескочила с рога на рог. – Там запутанные норы. А зачем тебе в Халкес?
- Ищу своих, - вздохнула Кесса. – Даже ты, мастер Звигнел, не видел Чёрных Речников. Я пойду искать их внизу. У нас говорят, что они ушли в далёкие земли… и что эльфы были с ними дружны. Ты видел эльфов, мастер Звигнел?
- Смотря каких, - на миг задумался ящер. – Эльфы Тиак иногда бывают в Халкесе. Если Хуртса отведёт тебя к Посольским Норам… впрочем, Тиак редко рады гостям.
- А народ Авлар? – с замирающим сердцем спросила Кесса. «Река моя Праматерь! Он так говорит… Наверное, тут эльфов больше, чем в Реке – Листовиков!»
- Авлар? – недоверчиво повторил Звигнел. – Авлар… Авларинов тут не встретишь. Нет, это точно. Ты бы спросила ещё, нет ли тут Альнов! А впрочем – сходи в Халкес. В этом муравейнике кого только нет… Хаэй! Хуртса!
- Что? – Хальконег, просматривающий кипу странных поблескивающих свитков, повернулся на оклик.
- Завтра вниз вы поедете втроём, - Звигнел положил руку Кессе на плечо. – Проводи Чёрную Речницу в Халкес.
- А! Да, само собой, - без малейшего удивления кивнул Хуртса. – Со всем почтением. Пещера у нас большая, и еды хватит. Нима любит гостей… А ты, ящер, с нами точно не поедешь? И ученика не отпустишь?
- Не до гостей мне, - покачал головой Звигнел. – Хорошшо… Вот ещё шшто, Кесса. Есть одна вещь… Одну из васс звали Ксилия, и прозвище у неё – Болотный Огонёк. Слышшала о ней?
- Чёрная Речница Ксилия? – Кесса растерянно мигнула. – Нет…
- Вссё равно, - Алдер шагнул в сторону, жестом приглашая Кессу идти за ним. – Может, встретитесь. Она где-то внизу – обратно не возвращалась, я бы заметил. Вот это её вещь.
Он развернул промасленную ткань, и Кесса увидела серую деревяшку, дважды изогнутую и укреплённую жёлтыми пластинами. Это был лук без тетивы, ничем не украшенный и такой старый, что Кессе боязно было к нему прикоснуться.
- Она купила у меня пластины для панциря, - пояснил Алдер, копаясь в стенной нише. – Заплатила не всё. Обещала вернуться и оставила этот лук в залог. Но больше я её не видел. Ты, Чёрная Речница, спасла жизнь Сиарнону… думаю, долг можно простить. Если вдруг лук ещё нужен ей…
- Он… Ему, наверное, тысяча лет! – Кесса держала деревяшку дрожащими руками и боялась, что сейчас посыплется труха.
- Да, сомневаюсь, что из него можно стрелять, - кивнул Звигнел, возвращаясь из поисков с длинной жилой и пучком стрел. На них было зелёное оперение, и Кесса вздрогнула – она уже видела это на рисунках в старой книге…
- Я снял с них наконечники, - ящер показал ей одну из стрел. – Но сами они ещё ничего. Заостришь и подержишь в пламени – сгодятся. Забирай всё это добро. Мне оно не нужно.
- Что это? – старый Хальконег протянул руку к деревяшкам, осветил их кристаллом и нахмурился. – Это ты считаешь оружием? Да оно и одного выстрела не выдержит!
Он крепко сжал пальцами одну из стрел, и Кесса зажмурилась, ожидая треска. Но древко уцелело.
- Сколько ты взял за этот хлам? – сердито спросил Хуртса. – Ты хочешь, чтобы Чёрная Речница доверила ему свою жизнь?
- Мне не нужно оружие, мастер Хуртса, - мотнула головой Кесса, прижимая лук и стрелы к себе и отступая к порогу. – Я – Чёрная Речница, и я могу себя защитить. И не только себя.
Она покосилась на Сиарнона. Мохнатый хеск сосредоточенно изучал белесые листы и по очереди укладывал их в плоский ящик из толстой кожи. Кесса разглядела даже кованые украшения на уголках и плоские желтоватые камни на верхней крышке.
- Да-да, - неопределённо усмехнулся Хальконег. – У вас, Чёрных Речников, много хитростей в запасе. Мне, как видно, не следует в это лезть… я довезу тебя до Халкеса, и если ты захочешь спросить о том, что внизу – я отвечу, если смогу. Мы с Сиарноном, в общем-то, знатоки верхних пещер, а не глубин, но если что…
Он подошёл к Сиарнону и отобрал у него один из листов. Кутт вскинулся, и они принялись пререкаться, но ни одного слова Кесса не понимала. Сдержав дрожь, она вышла на крыльцо – тут лежали на камнях и свисали со штырей вещи, каких в Фейре никто и не видел, - настоящие стальные мечи, кованые наконечники для копий и стрел, навершия боевых молотов и щиты – два небольших круглых щита, обтянутых кожей и стянутых стальными обручами, и огромный вытянутый щит с шипами по краям. Кесса, оглядевшись по сторонам, положила ладонь на рукоять меча и потянула к себе самый большой из щитов. «У Речника Фрисса такое оружие,» - подумала она, неуклюже замахиваясь на соломенное чучело у крыльца. «Однажды будет и у меня!»
Ученик Звигнела – молчаливый Алдер в красной чешуе – высунулся из кузницы на лязг, насмешливо зашипел и скрылся. Кесса подобрала оброненный меч и повесила его обратно на крюк. «Тяжеловат,» - подумала она не без досады. «Привычка нужна.»
- Ке-е-есса!
«Чёрная Речница» вздрогнула и всем телом повернулась туда, откуда долетел оклик. Он повторился, и за ним застучали падающие камешки. Речник Фрисс звал её со стороны Провала, он пришёл сюда, и он шёл по её следу.
- Хэ-э? – Хальконег и Алдер проводили Кессу удивлёнными взглядами, когда она, выронив щит, взлетела на крыльцо и спряталась за сундуком. Звигнел шагнул к двери и остановился, настороженно оглядывая пещеры.
- Ке-е-е-есса! – пронеслось по туннелям в последний раз, отразилось от бурых скал и потонуло в шуме крыльев. Летучие мыши, покинув укрытия и обрушив вниз град камешков, пролетели над кузницей и скрылись в темноте под высокими сводами.
- Хаэ-эй! – раздалось вдалеке и стихло. Кесса замерла под сундуком, навострив уши. Рядом, пригнувшись и выпустив когти, застыл Сиарнон.
- Меня тут нет, - прошептала Кесса, осторожно выглядывая из-за сундука и ныряя обратно, едва Звигнел шагнул к двери. Ящер, пожав плечами, плотно прикрыл проём и повернулся к остальным хескам. Озадаченный Сиарнон выпрямился, втянул когти и заглянул под сундук.
- А голос у него незлой, - пробормотал Хальконег, когда все голоса и шорохи снаружи затихли.
- Я его, кажется, знаю, - Звигнел задумчиво взглянул на потолок и снова пожал плечами. – Да, он сюда приходил.
Кесса помотала головой и зажмурилась.
- Твоё дело, - Хуртса поймал её за воротник и силой поднял на ноги. – Нет так нет. А полы обтирать негоже. У ящера тут впору уголь добывать…
- Вот вернёшься в свою нору, Хальконег, так хоть уподметайся, - оскалился Звигнел. – А пока бери бадью и ступай за водой. Одним ведром я вас двоих не отмою.
…Пропахшая сосновыми иголками и лиственным мылом вода в котле помутнела и остыла. Звигнел и его ученик колдовали над каменными крышками – под ними зиял провал в бездну, там была чернота, кислый запах и копошение, и Кессе боязно было туда заглядывать. Хальконег прикидывал что-то в уме, бродя вокруг котла и время от времени прикасаясь к стенкам. Мокрый взъерошенный Сиарнон с тоской смотрел на огромные бадьи. Кессу первой пропустили к воде, она наскоро обтёрлась с ног до головы и теперь, уже высохшая, смотрела на хесков с крыльца. Жаркий воздух дрожал над каменными стенами, и загадочный багряный свет сочился из-за дальних скал.
- М-да, посудина неудалая, - проворчал Хальконег, бросив расчеты, и повернулся к Кессе. – Говорят, вы, Речники, ладите с водой. Так скажи тому, что в котле, чтобы само текло в яму!
Кесса растерянно мигнула.
- Я не умею колдовать, мастер Хуртса, - покачала она головой. – Вода меня не послушается.
Теперь мигнул Хальконег. На несколько секунд на Кессе сошлись все взгляды, потом ящеры опомнились и продолжили заталкивать одну плиту под другую. Сиарнон открыл рот, задумался на мгновение и снова закрыл.
- А, теперь ясно, - кивнул Хуртса. – Вот почему ты не влепила в того Речника заклятие! А я думал – отчего бы… Ну, тогда понятно. А как так вышло? Ты не училась, или не далось?
- Училась, да не далось, - вздохнула Кесса, не зная, куда деть глаза от стыда. – Не всем перепадает дар, мастер Хуртса.
- Это да, - пробормотал хеск, отступая от котла на шаг и разглядывая открывшуюся дыру. – Сиарнон, оставь вёдра. Становись с того края.
- Э-э, осторожно с котлом! – спохватился Звигнел, шарахаясь от провала. Земля вздыбилась волнами, подхватила поваленную ёмкость на гребни и, вращая и подбрасывая, понесла к яме. Каменная волна поднялась высоким горбом, и мутная вода выплеснулась в черноту, а опустевший котёл, звеня на выступах, покатился в сторону. Звигнел поймал его и поставил вверх дном, подперев камешками.
- Затейники, - буркнул он в сторону Хальконега и окинул сердитым взглядом двор. Земляные волны разгладились, будто их и не было, но всё вокруг было в мелких лужах и мыльной пене.
- Вот это колдовство! – всплеснула руками Кесса. «Правда, всё правда!» - единственная мысль звенела в голове. «Всё, до последней легенды! Всё так и есть… Каждый здесь – чародей, и каждый – великий воин!»
Хальконег повернулся к Сиарнону и ткнул его пальцем в плечо.
- Понятно?
- Чего? – шевельнул ухом Кутт.
- Ты немного задолжал Чёрной Реке, помнишь? – понизил голос Хуртса.
- Угу, - буркнул демон-кот и пошёл к дому, но Хальконег поймал его за плечо.
- Освежи свои знакомства в Академии, - нахмурился он. – Там должны тебя помнить. Найдёшь доступ к синим камешкам?
- А… Ну да, легко, - кивнул Сиарнон. Хески уже поравнялись с Кессой, и коту было слегка не по себе под её восхищённым взглядом; Хальконег же и ухом не повёл.
- Хочешь получить колдовской дар? – взгляд его чёрных глаз был непроницаемым. – Держись Сиарнона. Он дал слово, и он его сдержит.
Негромкий вой донёсся из-за скал, и у дальней стены, скрывшейся в темноте, кто-то подхватил его. Хальконег засопел, шумно втягивая воздух, и всё его лицо сморщилось. Кутт прижал уши к голове и метнулся в комнату.
- Идём, - Хуртса толкнул Кессу следом за Сиарноном и захлопнул дверь. Что-то загрохотало снаружи, как сотня громовых раскатов. Окон в каменном доме не было, но сквозь прорези в двери Кесса видела белые сполохи.
- Войксы совсем обленились, - пробормотал, хмурясь, Хальконег. – Доложу Совету – пусть присылает воинов. Житья не будет со всей этой ходячей падалью!
- Это мертвяки? – Кесса, сгорая от любопытства, пыталась увидеть что-нибудь в щель в двери. – Мёртвые хески ходят там?
- Инальтеки, - поморщился Хуртса. – Что живые, что мёртвые, - никакой пользы, один только вред! Хороши твои ловушки, Звигнел.
- Эта падаль мне покупателей распугает, - сердито оскалился чёрный ящер. – Куда там завтра приползает ваш Халькон? Далеко это от скал? На открытом месте вам лучше бы не стоять.
- К самым скалам подберётся, - успокоил его Хальконег. – Уедем без препятствий. А ты бы всё-таки съездил в Халкес! Два свободных места всяко найдутся…
Кессе скверно спалось этой ночью. Чтобы не тревожить остальных, она закуталась в шкуры и отвернулась к стене, положив Зеркало Призраков перед собой. Оно не хотело ничего отражать, и в его тёмной глубине бродили белые бесформенные пятна. Кесса смотрела на них и прислушивалась к шорохам за дверью. Там что-то хрустело и хлюпало, хлопали крылья, и Войксы не находили себе покоя. Чьи-то когти проскрежетали по дереву, но сторожевая молния полыхнула, и снова настала тишина. Сиарнон во сне повернул ухо к двери, остальные спящие даже не шелохнулись.
- Хаэй! – кто-то сорвал с Кессы шкуру, и она поёжилась от неожиданной прохлады. Спросонья она не могла понять, день сейчас, ночь или утро; по комнате разливался розоватый свет, обитатели копошились по углам, собирая узлы и вьюки. Звигнел, сложив отнятое у Кессы покрывало в общую груду, сел к столу и немигающим взглядом следил за гостями, пока они разыскивали свои вещи. Больше всего тюков набралось у Хуртсы, и он никуда не спешил – складывал и увязывал мешки с чем-то шуршащим, пучки длинных сосновых игл, рыбьи пузыри, набитые кусками смолы.
- Ну ты и нагрузился, - хмыкнул Сиарнон и лизнул ладонь, а потом пригладил шерсть на лбу. Он был взъерошенным со сна, и из вещей при нём был лишь плоский ящик, окованный бронзой, пучок хвои и связка вяленой рыбы. Посмотрев на неё, Кесса мигнула и потянулась за своей дорожной сумой. Пара сломанных хвоинок была и там, и ещё две рыбины из припасов не уместились, - Кесса повесила их на пояс. «Чёрная Речница,» - усмехнулась она. «С оружием и рыбой в ножнах!»
- Хорошо, - одобрительно кивнул Хальконег, взглянув на припасы. – Всегда найдёшь, где поменять. Будешь есть в верхнем городе, запомни – одна такая рыбина стоит трёх мисок грибов, а не двух. Если не лень, можно поторговаться за четвёртую. А то там те ещё жители…
Он качнул головой и повернулся боком к Сиарнону.
- Помоги привязать вон те мешки…
- Тяжёлые! – фыркнул Кутт, прикрепляя поклажу к плечам Хальконега. – Ты их что, камнями набил?
- Земля это, болтун, - поморщился Хуртса. – Земля, кора и листья. Ты хоть раз грибы выращивал?
- Храни меня Вайнег от таких развлечений, - распушил усы Кутт. – У вас в Халкесе, что, уже и земли не осталось, что отсюда возите?
- О чём с тобой говорить?! – неожиданно вспылил Хальконег. – Собирайся, кошак, Халькон дожидаться не будет.
Сиарнон, пожав плечами, вышел, и за дверью послышался лязг и шорох.
- Мастер Хуртса! – Кесса тихо окликнула Хальконега. – А потом вы вернётесь в Энергин? Будете заделывать те трещины, которые нашёл Сиарнон, чинить стены и своды?
- Я уже не буду, - отмахнулся хеск. – Совет найдёт мастеров. Мы с Сиарноном – проверяющие, не более. Мне большие стройки уже не по возрасту, а он привык работать глазами, а не руками. Не бойся, знорка, своды укрепят ещё до осени…
Кесса опасалась, что Хальконег не дотащит свои кули, повалится под их тяжестью, и придётся катить его, как бревно – однако он шёл спокойно, будто не нёс ничего, кроме пустых мешков. Рядом брёл, приноравливаясь к неторопливым шагам Хуртсы, Сиарнон – в длинной тяжёлой робе, из-под которой едва виднелись ступни и пальцы рук. Странный ушастый шлем прикрывал его голову и шею, и Кесса слышала, как шуршат о металл настоящие уши Кутта, поворачиваясь под стальными «гребнями». За её спиной бесшумно шёл Звигнел, и в руках он держал молот, а трескучие искры на его рогах совсем погасли и притихли. Где-то слева, у дальних каменных столбов, разливался неяркий зеленовато-белесый свет, и смотреть на него было холодно и жутко. Оттуда же слышался странный костяной хруст, и пахло едкой гарью и тухлым мясом.
- Это где, у родников? – вгляделся в мерцания Сиарнон и сердито оскалился. – А знорки знают?
- Да уж наверняка, - буркнул Хуртса и поднял руку – тут, за поросшими белесой травой скалами, нужно было остановиться и ждать. – Это им в радость. Пока у нас над головами не появилось это зноркское пограничье, мы слыхом не слыхивали о ходячих мертвецах! А теперь – стыдно сказать, что приходится делать с умершими…
- Нет ничего посстыдного в огненном погребении, - шевельнул хвостом Звигнел.
- Есть постыдное в том, чтобы дробить кости предков, как руду! – нахмурился Хальконег.
Земля под ногами Кессы едва заметно дрогнула, потом ещё раз – и вот уже всё вокруг тряслось, и с каждой секундой тряска усиливалась. Подземный гул, сначала неслышный, всё сильнее давил на уши. Что-то огромное двигалось под землёй, и Кесса, вспомнив легенды, восторженно охнула – она уже знала, кто появился перед ней через пару мгновений.
Сухая глина с тихим треском просела – и осыпалась, пропуская громадную голову в пластинах пятнистой брони, а следом – покрытое сросшимися щитами змеиное тело, толстое, как Высокая Сосна. Каменный змей – Халькон – привстал на хвосте и свернулся полукольцом, светящийся белым огнём рог на его затылке ярко полыхнул и начал тускнеть, как будто остывая. Горящий глаз из-под прозрачного щитка смотрел на путников. Кесса, сбросив оцепенение, смело встретила взгляд Халькона.
- Силы и славы тебе, хранитель тверди!
- Тш-ш, - предостерегающе зашипел Сиарнон и кивнул на зелёный свет за скалами. – Он тут по делу, и нам мешкать нельзя. Хуртса!
- Хаэй, - тихонько откликнулся Хальконег. Он уже стоял рядом со змеем, у серого обруча, издали показавшегося Кессе тонким пояском на огромном теле. Она подошла – и изумлённо присвистнула.
Обруч с тяжким лязгом открылся, как ларец. Внутри были ниши – такие длинные, что Речник Фрисс поместился бы в любой из них, и такие широкие, что Речнику Айому не было бы в них тесно. Сверху по крышке «ларца» тянулись длинные острые выступы-гребни. Кесса потянулась к ним, но Хуртса перехватил её руку.
- Ездить на Хальконе! – чёрного ящера передёрнуло. – В жизни бы до такого не додумался. Ладно, Хуртса, будем живы – ещё увидимся. И тебе удачи, Кесса, Чёрная Речница.
- Силы и славы! – отозвалась она, и её голос дрогнул. Её подтолкнули в спину – Хуртса спешил занять место в стальной колыбели. Сиарнон уже растянулся на дне ниши, уложив голову на тугую подушку и сомкнув на груди широкий ремень. Кесса провалилась в углубление и барахталась там, путаясь в креплениях, пока не нащупала под ногами планку-опору.
- На спину ложись, - буркнул Хальконег, подсовывая ей под голову подушку. – Будет трясти.
Он надвинул тяжёлую крышку, и она тихонько зашипела – и тут же с грохотом захлопнулась, оставив Кессу во мраке. А потом земля провалилась куда-то вниз, и ветер, пахнущий оплавленным камнем, рванулся в щели обруча.
Её трясло и подбрасывало, зыбкая опора под спиной раскачивалась и содрогалась, и ветер свистел в ушах. Кесса зажмурилась и не слышала ничего, кроме стука сердца.
- Далеко тут ехать? – спросил в полной тишине Сиарнон, и Кесса открыла глаза. По-прежнему было темно, и подземный змей прокладывал себе путь в скалах – быстро и легко, словно плыл, а не пробивался сквозь камни.
- Да уж неблизко, - проворчал Хуртса и высвободил руку из-под ремня. Он поднял над собой церит-светильник и поднёс его к крышке обруча.
- Так и знал, что левый гребень короток, - пробормотал он. – Гляди сюда, Сиарнон. Хорошая вмятина…
Кутт завозился, приподнял голову.
- Да, большой булыжник сюда угодил, - он равнодушным взглядом скользнул по вмятине и улёгся обратно.
- Булыжник? – Кесса дотянулась до крышки. Металл чуть левее её головы просел внутрь и вздулся округлым пузырём.
- Да, такое бывает, когда скала расступается слишком поздно, - пояснил Хальконег, пряча кристалл за пазуху. – Поэтому на крышке ставят гребни-рассекатели. То ли тут гребень короток, то ли отключился не вовремя… Не вертись, знорка. Лежи и спи. Я-то домой еду, а тебе ещё бегать и бегать…
«Спи…» - Кесса беззвучно хмыкнула. Вокруг с ровным гулом расступались скалы, и стальная крышка понемногу нагревалась, а ветер свистел в щелях всё громче. «Надо хорошенько запомнить всё это,» - думала Кесса, глядя в темноту и видя Халькона, стремительно плывущего в камне. «Такого на Реке давно не видели. С тех пор, как ушли Чёрные Речники…»
Темнота и тряска всё же сморили её – и проснулась Кесса, когда опора под ней заходила ходуном, а свист ветра стих. Халькон встряхнулся всем телом и приостановил «полёт», стальной обруч лязгнул, и ездоки недовольно заворочались в нишах.
- А-аух… Что там? – проворчал сонный Сиарнон.
- Подъезжаем, - отозвался Хуртса. – Нижний город, въездные норы. Теперь трясти не будет. Знорка, ты спишь?
- Уже нет, - Кесса нащупала ремень и попыталась расстегнуть его. – Почему могучий Халькон остановился?
- Ждёт, пока откроются ворота, - слегка удивился Хальконег. – Слышишь стук?
Что-то громыхнуло по ту сторону крышки – раз, другой, третий… Халькон снова встряхнулся и пополз, извиваясь по-змеиному. Едкий запах исчез, и тряска прекратилась. Кесса осторожно повернулась набок и прищурилась, пытаясь увидеть что-нибудь в узкую щель для воздуха. По ту сторону было светло – красноватый и янтарный свет разливались по бурым и серым скалам. Каменные стены мелькали перед Кессой, иногда она видела кусочек панциря Халькона или кончик его мерцающего рога. Змей плавно поднимался вверх по туннелю.
- Покатались – и хватит, - проворчал Сиарнон, проверяя, на месте ли его вещи. – Пора вставать на собственные лапы. Сразу пойдём к Управителю, или сперва к тебе домой?
- Управитель подождёт, - Хальконег нащупал крепления и снова пристегнул Кессу к стальной коробке. – Сначала отдадим чертежи. Потом, как соберётся Совет, дойдёт дело и до Управителя, но это на третий день, не раньше.
- А кому тогда… - начал было Сиарнон, но сам себя оборвал. – А-а-а, мастер Сакада… Ну, как знаешь.
- Его пещеры, ему и читать, - нахмурился Хуртса. – Ты чему не рад?
- Трате времени, - буркнул Сиарнон. – Что ему там читать? Пусть слушает, что велит ему Управитель, и делает это. Если каждый в вашем Совете неделями будет мусолить чертежи…
Халькон с тяжким вздохом взгромоздился на невидимый холм и выгнулся дугой, опустив голову глубоко в пропасть. Крышка лязгнула, зацепив камень, и замерла. Хуртса разжал невидимые в темноте скобы, и стальной обруч раскрылся, а Кесса зажмурилась. Свет хлынул со всех сторон, - свет, и гул, и топот, и скрежет, и чужие голоса, среди которых не было человеческого…
- Храни меня Река-Праматерь! – выдохнула она, зачарованно глядя вниз. – Тысяча пещер и озёра огней!
Края обруча упирались в каменный парапет – кольцо из гранита посреди изогнутого моста, а под мостом зияла пропасть. Там, на дне, сверкали бесчисленные огни, блестели камни и чешуи, вспыхивали на миг стальные гребни и шипы – и снова исчезали во мраке под массивной аркой. А с двух сторон от наполненного светом ущелья громоздились скалы, усеянные россыпью белых, золотых, алых и зелёных светляков, испещрённые бесчисленными норами и изрезанные тропами и уступами. Взгляд Кессы поднимался всё выше по склону, мимо едва заметных фигурок, спешащих по своим делам или взирающих с парапета на соседнюю гору – и там, где она ждала увидеть просвет между скал и вечернее небо, она увидела своды громадной пещеры, тающие во мраке. Солнце не дотягивалось сюда ни из Орина, ни из Хесса, - и Кесса почувствовала, как холод ползёт по спине, и сердце замирает. «Вот это да…» - только и подумала она, спускаясь с изогнутого моста вслед за Хуртсой и Сиарноном. «Вот это да…»
- Да уж, накопали вы тут нор, - Кутт легонько толкнул Хальконега в плечо. – С непривычки сам себя не найдёшь!
- Так не хлопай ушами, - буркнул Хуртса. – Не отставай, знорка.
Они быстро, почти бегом, пробирались по сужающейся тропе вдоль парапета, и Кесса едва успевала вертеть головой. Узкие округлые туннели отходили от дороги, уводя в недра скалы, высеченные в камне ступени спускались на дно ущелья, мосты выгибались над ним. Они были двойными – теперь Кесса могла разглядеть нижние части, широкие ложа для Хальконов, и проёмы для обручей в верхних мостах. Ещё несколько путников выбирались из стальной колыбели, и Кесса задержалась было, чтобы увидеть, как крышка захлопнется, и Халькон уползёт, но Сиарнон молча поймал её и потащил за собой. Хуртса уже исчез – нырнул в один из туннелей.
- Кто… такой… мастер… Сакада? – пропыхтела Кесса, догоняя быстрого хеска за поворотом. Здесь, в источенной норами скале, гуляли свирепые сквозняки, обжигая то холодом, то жаром, и всё наполнял густой запах мокрой земли, перепревшей листвы и трухлявого дерева.
- Смотритель верхних пещер, - ответил, не останавливаясь, Сиарнон. – Старший над ними… и над Хуртсой.
- Сакада мне не старший, - буркнул Хальконег. – Но отчёта он ждёт. Хаэй! Не толпитесь на дороге!
Стайка незнакомых Хальконегов – они были ещё ниже ростом, чем Хуртса, а Кессе не доставали и до плеча – расступилась, уворачиваясь от пришельца, увешанного мешками.
Бесчисленные туннели пересекались в недрах скал, вскоре Кесса перестала считать повороты, перекрёстки и ответвления – и в каждой стене зияли круглые проломы, закрытые кожаными и травяными завесами, а где-то виднелись настоящие двери из тёмного дерева, или даже смыкались каменные плиты с причудливой резьбой. Одну из нор в двух шагах от Кессы покинул изящный хеск, одетый лишь в белый мех с тонкими полосками, на плече он нёс небольшой, но на вид увесистый узелок. Хуртса, не останавливаясь, кивнул ему, хеск шевельнул острыми ушами.
- Как вы находите тут дорогу? – выдохнула Кесса, в очередной раз догнав попутчиков.
- Она прямая, - отозвался Хальконег, ныряя в новый лаз – тут даже ему пришлось пригнуться. В этом туннеле не было ни светильников, ни прохожих, и Кесса, выбравшись из него, даже зажмурилась – свет ударил в глаза.
Она снова стояла у парапета, и внизу зиял провал, и многоуровневые мосты выстроились в ряд, и огни окружали их. Но здесь склоны были пологими, и на каждом уступе, ограждённом невысоким каменным барьером, лежали трухлявые брёвна. Многие из них уже стали перегноем, - толстые ветки, пласты коры, всякий лиственный сор слежались в тёмные груды, а сверху их бугристым слоем покрывали странные наросты – гребни, похожие на створки ракушек, или на огромные ягоды, или на ветвистый мох. Таких уступов было много, и к ним от бесчисленных пещер вели прорезанные в скалах тропинки, а у троп белели тонкие листья бесцветной травы. Хальконег шумно втянул воздух и сощурился от удовольствия.
- Грибной Мост, - прошептал Сиарнон, повернувшись к Кессе. – Теперь немного осталось. Тут у Хальконегов огороды.
- И у Хуртсы? – тихо спросила Кесса, но Хальконег услышал.
- Если бы! Тут места хорошие, - вздохнул он и ускорил шаг.
Они шли вдоль обрыва, и Кесса то и дело отставала, - столько странного и непонятного виднелось на дне… Кое-как оторвав взгляд от Хальконов, уступающих друг другу дорогу в узком ущелье, она догнала Хуртсу – но тут и сам он приостановился у парапета, и несколько прохожих подошли поближе, чтобы заглянуть в провал.
На сотню локтей ниже посреди ущелья застряла, растопырив шипы и гребни, каменная глыба, вся в странных узорах, в заклёпках и металлических зубцах. Прямо в её бок – в дыру, зияющую там – упирался мост, а по нему из туннеля выбиралась вереница странных ярких существ. Рядом с ними шли люди в длинных белых накидках, и их волосы были скрыты под цветными и белыми покрывалами, и Кессе странно было видеть людей в пещерном городе, но их звери показались ей куда более странными. Эти существа – огромные рядом с людьми, но крохотные перед узорчатой глыбой – были закованы в пёстрые панцири, утыканные длинными острыми шипами; у других, песчано-охристых, шипы были короче, но их длинные толстые хвосты были подобны кузнечным молотам. Один зверь в ярком панцире приостановился и недовольно рявкнул, и Кесса увидела, как два его тонких хвоста раскрываются шипастыми веерами. Погонщик легонько тронул его голову и чуть натянул поводья, и существо потопало дальше.
- Двухвостка! – удивлённо мигнула Кесса. – Как их тут много!
- Это полезный ящер, - проворчал Хуртса. – Полезнее многих созданий. Двухвостки и анкехьо – вот полезные существа.
- Ты забыл упомянуть знорков из Навмении, - усмехнулся Сиарнон. – Разве мало пользы от них?
«Навменийские торговцы!» - Кесса схватилась за край парапета, чтобы уж точно ничего не пропустить. «И их вьючные звери… А эта штука, в которую они заходят, - ну и огромная она!»
Глыба поглотила весь караван, и на мосту остался лишь один длиннохвостый ящер. Своего седока у него не было – последних зверей никто не сопровождал, и их поводья были привязаны к шипам. Только один погонщик с длинным шестом наперевес шёл за ними, но и он не стал дожидаться, пока последний ящер скроется за дверью. Двое Хальконегов с шестами стояли у входа в пещеру и беседовали вполголоса, навмениец подошёл к ним, и беседа продолжилась - но за тревожным рыком Двухвосток и гулом проносящихся под землёй Хальконов ничего нельзя было расслышать. Ящер, никем не подгоняемый, брёл по мосту, иногда останавливаясь и поднимая голову, пытаясь увидеть что-то позади себя. Едва ли он что-нибудь видел – панцирь его был широк, а шея – коротка.
- Ему тревожно, наверное, - покачала головой Кесса. – Почему его бросили одного?
- Знорки! – криво ухмыльнулся незнакомый Хальконег, услышав её слова. – У них всегда так…
Как он хотел закончить свою речь, Кесса так и не узнала. Ящер на мосту не то увидел что-то, не то услышал, - но парапет затрещал, когда зверь ударил по нему хвостом. Развернувшись под градом каменной крошки, анкехьо взревел и ударил ещё раз, пятясь от пещеры. Хвост промелькнул в полулокте от распахнутой двери, едва не смахнув с бока узорчатой глыбы пару шипов. Навмениец оглянулся и закричал, и Хальконеги схватились за шесты и двинулись к мосту. Ящер пригнул голову к земле и пошёл на них, прижимаясь брюхом к камням. Его хвост угрожающе покачивался из стороны в сторону.
- Так-так, - азартно прошептал рядом с Кессой незнакомый Хальконег. – Кто скажет, что корабль не поломается?
- Немного поцарапается, но дверь не выломают, - отозвался второй хеск.
- Сколько на это поставишь? – повернулся к нему первый.
Внизу рявкнул от боли анкехьо – Хальконеги с двух сторон кололи его в лапы, поддевая шестами под панцирь. Погонщик, выставив перед собой копьё, медленно наступал на ящера. Тот, вздрагивая всем телом, пятился к двери.
- Так-так… - прошептал незнакомый Хальконег, склоняясь над ущельем. – Ещё потыкайте его, остолопы, пусть он как следует озлится…
Анкехьо остановился. Шип, задетый его хвостом, заскрежетал и согнулся. Навмениец шагнул вперёд, попытался ткнуть ящера в переднюю лапу – но сам едва успел отпрыгнуть и чуть не повалился навзничь. Анкехьо рванулся вперёд.
Он бежал небыстро, переваливаясь с боку на бок – только поэтому Хальконеги и успели броситься врассыпную и освободить ему дорогу. Навмениец замешкался, мелкими шажками попятился к пещере. Анкехьо вновь остановился, и набравшийся смелости погонщик замахнулся шестом. Он что-то крикнул, но Кесса этого не услышала – ограждения моста затрещали, и пыль взвилась в воздух. Ящер развернулся на месте, едва не раздробив парапет, и навменийцу пришлось-таки растянуться на земле. Его не задело, как сначала показалось Кессе, - крови на камнях не было…
- Хватит глазеть, там камни привезли, - кто-то прибежал за Хальконегами-спорщиками, и они с недовольным кряхтением пошли прочь. Кесса отвлеклась на них лишь на полсекунды, а когда она снова взглянула вниз, навмениец был уже на ногах. Он стоял у пещеры, грозя кулаком вслед ящеру, а двое Хальконегов тупыми концами копий подгоняли анкехьо к дверям. Они шли с боков и чуть сзади, в стороне от хвоста, и мост был слишком узок, чтобы ящер мог развернуться поудобнее. Он бежал вперёд и порывался размахнуться как следует, но Хальконеги тоже не мешкали – шаг за шагом они проходили там, где анкехьо не мог достать их. Ещё десяток шагов – и они резво отпрянули, пропуская ящера в недра узорчатой глыбы. Каменная плита с лязгом опустилась за ним, и вся махина с воем, быстро набирая скорость, помчалась по ущелью. На мосту остался только навмениец – он сидел на парапете, потирая лоб. Двое Хальконегов, забыв о нём, ушли в пещеру.
- Уф, - выдохнула Кесса. – Хорошо, что никого не убили! Тут часто такое бывает?
- Впервые вижу, - проворчал Хуртса. – Так мы никогда не дойдём!
- А что это за каменная штука? – спросила Кесса – она уже приноровилась говорить на бегу.
- Халег, - коротко ответил Сиарнон и больше не говорил ни слова, пока все мосты и ущелья не остались позади. Путники снова углубились в гору – тут своды были низкими, едва ли на локоть выше кессиной макушки, и туннели расходились во все стороны от округлых площадей-развилок. На одной из них, особенно большой, Кесса поневоле замедлила шаг – запах варёного мяса висел там в воздухе, густой, как утренний туман над Рекой, пахло и пряностями, и свежими лепёшками, и кислухой, и ягодами, и множество хесков толпились там, сидели у стен или обгоняли Кессу, толкая перед собой большие котлы на суставчатых ножках. Кесса удивлённо мигнула, глядя котлу вслед – ей не померещилось, он действительно шёл сам, и весьма проворно.
- Время ужина, так-так, - хитро сощурился Хуртса, ныряя в очередной лаз. Тут не было прохожих, но свет лился с каждого уступа, и на каждой стене была начерчена стрела с подписью, но читать Кесса не успевала.
Ход слегка расширился, вдоль стен зашуршала бесцветная трава, с потолка недовольно пискнула летучая мышь – и улетела прочь. Впереди виднелись высеченные из камня ступени, невысокие, но широкие, как раз под ступню Хальконега. Хуртса покосился на левую стену и побрёл вверх по лестнице, держась правой стороны.
- А… - начала было Кесса, поднимаясь на первую ступень. В следующий миг она сидела под лестницей и ошарашенно глядела на странное существо, рвущееся к ней. На штанине Кессы зияла прореха, по ноге сочилась кровь, но боли «Речница» не чувствовала – только изумление.
Существо – не то зубастая птица без крыльев, но с когтями, не то ящер, сильно обозлившийся и зачем-то обросший перьями – замерло на нижней ступеньке, сверкая глазами и царапая камень. Цепь в палец толщиной едва удерживала его на месте. Теперь Кесса видела, почему Хуртса сторонился левой стены, - там темнела ниша, и туда уходила цепь…
- Ты чего? – спросила Кесса, поднимаясь на ноги. Она не удивилась бы, услышав ответ на любом языке, но существо только испустило невнятный клёкот и подпрыгнуло на месте.
- Вайнег бы побрал Сакаду! – Хуртса ударил кулаком в стену и схватился за цепь. Существо гневно зашипело, когда его потащили к нише, но даже когтя не подняло на Хальконега. Оно по-прежнему рвалось к Кессе, и та испугалась, что оно удавится на своей цепи.
- Я тебя не обижала, - сказала путешественница, отряхиваясь. Кажется, эта помесь ящера и птицы говорить не умела… но, может быть, она понимала чужую речь?
Хуртса затолкал зверя в нишу и встал напротив, краем глаза следя за Кессой и Сиарноном. Они проскользнули мимо, и уже у самой двери Хальконег догнал их.
- Дурацкая мода на этих пернатых тварей! – пробурчал он, багровея от возмущения. – Нет бы привести в дом что полезное! Кто вообще выдумал держать в городе хищное зверьё?!
- Посмотри на своих кошек, Хуртса Нъен’бенни! – рявкнули с крыльца. Дверь распахнулась, на пороге стоял Хальконег в мантии до пят, с тяжёлой цепью из бронзы и каменьев на груди.
- Мои кошки на прохожих не бросаются, а крыс ловят, - отозвался Хуртса. – Следи за своим зверем, Сакада Арин’ишу!
Хальконег хотел ответить, но его взгляд упал на Кессу – и он осёкся и изменился в лице.
- Так-так-так, - он странно зашевелил пальцами. – Чёрная Речница! Ну и ну… И каких же приключений нашёл себе наш друг Сиарнон? Во что он влез на этот раз?
- А почему сразу «Сиарнон»?! – вильнул хвостом Кутт.
- Потому что Хуртса ни во что не лезет, - Сакада сошёл с порога и махнул рукой, приглашая гостей войти. – Разве что в мой котёл – каждый раз, как появляется в Халкесе. Надо полагать, вы трое рассчитываете на ужин?
… «Так вот они какие – грибы, которые едят в Хессе,» - Кесса зачерпнула полную ложку чёрно-бурого варева и не без опаски сунула в рот. Рядом с ней Хуртса тонкой лепёшкой вымакивал пряную грибную жижу – его миска уже опустела. Сиарнон смотрел на еду косо, но отказываться от угощения не стал. Сбоку от Кессы, в большой нише, спрятанной под травяной завесой, раздавался хруст – летучие мыши грызли жуков, и Кессе хотелось посмотреть на них. Она видела их только мельком, когда Сакада поставил им миску с кормом, и они показались ей очень большими и зубастыми. Все, живущие в пещере Арин’ишу, сосредоточенно жевали, и ничего, кроме хруста и перестука ложек, не было слышно, - пока миска Сакады не опустела, и он не отодвинул её на середину каменного стола.
- Ухм… Да, времени вы зря не теряли, - хеск, не дожидаясь, пока гости доедят, углубился в кипу белесых листов, принесённых ими. – Всё осмотрено и записано. Стало быть, теперь дело за Советом…
- Сильно не мешкайте, - буркнул Хуртса, отложив ложку. – Знаю я ваши порядки…
- Не в моих силах торопить или задерживать Пещерный Совет, - покачал головой Сакада. – Совсем не в моих. Последнее слово остаётся за Управителем, а не за мной. Но сведения весьма полезные, да…
Он поднялся с низенького сидения и открыл ещё одну нишу в стене – поменьше, чем мышиная, и поаккуратнее – и положил туда ящик Сиарнона. Кутт досадливо сощурился и дёрнул хвостом. Хуртса, переглянувшись с ним, неопределённо пошевелил пальцами, заглянул в пустую миску и поставил её на середину стола.
- Так ты, Кесса, дочь Ронимиры, ищешь своих соратников? – задумчиво протянул Сакада, возвращаясь на место. – Ничего не могу сказать, кроме пожеланий удачи. Знорки с Чёрной Реки давненько тут не появлялись. Признаться, я сильно удивился, когда тебя увидел. Тут ходили слухи, будто ваши отряды распустили вовсе…
- И это правда, но сейчас им пора собраться, - Кесса посмотрела ему в глаза, хоть и непросто их было найти на красном лице, покрытом кожистыми складками. – А что с авларинами, эльфами из Хесса? Ты знаешь, где они живут?
- Авларины? – странная тень промелькнула в глазах Хальконега. – Странный вопрос. Там, где и всегда… на Чёрной Реке, разумеется. Мы не ведём с ними дел, знорка. Может быть, форны… но не мы. Если хочешь, поспрашивай внизу – в Эгите, у разломов… тут их искать бесполезно. Ещё раз пожелаю тебе удачи, знорка, несущая на одежде изображение Кота-Воина. Только он, повелитель случая, поможет тебе в таком деле.
«Эгит… и разломы,» - Кесса едва заметно кивнула. «Всё-таки Хесс – он очень большой…»
- Сакада! – Хуртса нахмурился. – Тебя ещё спросили про Академию. Отвечать будешь?
- А… - Сакада чуть скривился. – Ну да… Спасение нашего гостя – дело похвальное, заслуживающее вознаграждения. Завтра, после полудня, приходите в Отборные Норы. Если мастер-отборщик сочтёт исполнение просьбы возможным…
Хальконег пошевелил длинными пальцами. Хуртса тяжело вздохнул.
- Ладно, Сакада. Погостили, и хватит. Ты дай нам мышь с письмом для Академии, а отпустим мы её сами. С моста ей лететь будет ближе.
Лицо Сакады сморщилось ещё сильнее, глаза вовсе утонули в складках. Он нехотя протянул руку за обрезком велата и заточенной чёрной палочкой. Кесса раньше не видела таких штук – это было похоже на обугленную лучину, окованную бронзой. Тонкий чёрный след тянулся за ней по велату, не расплываясь лужицей и не размазываясь.
Мышь, крепко ухваченная красной рукой, даже не пискнула – им такое обращение было привычно, как и груз, привязанный к спине. Хуртса сжал её лапы в ладони и так понёс.
- Мастер Сакада, - уже у двери обернулась Кесса. – Тут, в ваших краях, нет рек. Наверное, рыбу вы едите нечасто. Это угощение с Великой Реки.
Она положила сушёную рыбину на стол и выбралась на лестницу. Хуртса покачал головой и тяжело вздохнул, но промолчал.
Из ниши, где сидел пернатый ящер, слышался хруст разгрызаемых костей. Зверю принесли еду, и Кесса надеялась, что он угомонится, но стоило ей подойти к пещерке, как зубастая морда высунулась наружу. Сиарнон с утробным рычанием показал ящеру когти и подтолкнул Кессу – «проходи быстрее!».
- Ему дали еды, - прошептала Кесса, оглядываясь на нишу. – Почему он снова злится?
- А, харайги всегда такие, - махнул рукой Сиарнон. – А вот тебе надо бы сделать узор от зверья, иначе внизу прохода не будет.
- И от пепла и дыма, - добавил Хуртса. – Завтра, как пойдёшь в Академию, разрисуйся подобающим образом. И да… с утра пойду с вами, заглянем на рынок. Тебе, знорка, нужны припасы и деньги? Тогда не раздавай рыбу смотрителям. Теперь, Вайнег их дери, каждый будет думать, что это ему подарок…
«Узор от зверья?» - Кесса удивлённо мигнула. «О нём рассказывала Эмма! Так вот где его придумали…»
Они вышли из узких туннелей к мосту, под высокие своды, теряющиеся во мраке. День сейчас или ночь, Кесса не знала, но её тянуло в дремоту. Бесчисленные огни горели на склонах Халкеса, Хальконы и халеги скользили внизу, под скалами, и сотрясали землю над собой, в пещерах и на «набережных» всё так же толпились разномастные хески, и Кесса уже не вспоминала, кто как называется. Голова у неё кружилась, и цветные пятна плыли перед смыкающимися глазами. «Вот я и в Хессе,» - подумала она, едва поспевая за Хуртсой и Сиарноном. «Ну и дела…»
… - Какие ещё камни?! – нахмурился Хуртса, отломил кусок от серого дорожного хлебца и сунул Кессе под нос. – Чем тебе их вид не нравится? Ты попробуй – тебе на них не любоваться!
- Ухм… - Кесса с опаской откусила немного. Хлебец на вид был неотличим от гранитного булыжника, похож был и на ощупь, но, хвала богам, жевать его было легче, чем гранит.
- Наверное, это хорошие припасы, - промямлила она. – А вот эти шкурки зачем?
Сиарнон хрюкнул и возмущённо воззрился на Кессу.
- Это грибы, - ответил за него Хальконег, заворачивая всю снедь в промасленные листья и укладывая в дорожную суму. – Их хватит надолго. Там, внизу, полно созданий, которым еда не нужна – и для гостей они её не держат!
- И правда, - спохватилась Кесса, вспоминая легенды о могущественных демонах. – Как много припасов! Спасибо вам за помощь.
Они стояли в широкой пещере, у стены, поодаль от толпы и толчеи, от торговцев, выглядывающих из пещерок, и от придирчивых покупателей. Торговались тут яростно – но без крика, жестами длиннопалых лап и шевелениями ушей и хвостов, и всё равно в пещерах стоял гул, а стоило кому-то возвысить голос, как просыпалось эхо и подолгу металось под сводами. Кесса косилась на компанию хесков в сверкающей алой броне, покрытой шипами. Они обступили одну из ниш, и толпа Хальконегов обтекала их, как река – огромные валуны. Эти существа едва не задевали ушами потолок, а огромные, наполовину свёрнутые крылья волочились за ними по земле, - сложенные как подобает, они упёрлись бы в свод пещеры.
- Больше товаров у тебя нет? – деловито спросил Хуртса. – Тогда я пошёл по своим делам. Осторожнее там с магией! Да и вообще… Эта мода на зубастое зверьё – она не к добру, точно говорю!
- Ладно, иди, - отмахнулся от него Сиарнон. – Узор от диких тварей всего-то одну куну стоит, а разговоров, разговоров… Мне вот ещё в детстве клеймо выжгли – и никаких хлопот.
- Ой! – Кесса прижала ладонь ко рту. – Тебе не больно было?
- Больнее, когда харайга вцепляется в загривок, - шевельнул ухом Кутт. – Пойдём. Ритуал быстрый, но потом ещё надо отлежаться, а у тебя ещё дел по горло…
Три светящиеся полосы проступали на камне, рассекая туннель надвое. Светилась сама скала, ни кристаллов, ни факелов рядом не было. Кесса ждала, что невидимая, но прочная преграда отбросит её назад, но никаких препятствий не встретила.
- Теперь найти бы дорогу, - пробормотал Сиарнон, останавливаясь на развилке. Светящиеся знаки горели на каждом углу, где-то узкие полосы света отмечали арки, прорезанные в стенах. Кесса почувствовала, как в лицо ей дышит жаром что-то невидимое, но могущественное, и как легонько покалывает кожу, а сердце поневоле начинает биться быстрее.
- Чуешь? – покосился на неё Сиарнон. – А ещё рассказываешь, что колдовского дара нет. Хаэй! Где здесь Отборные Норы?
- Ну, нашёл ты время прийти! – отозвался Хальконег в кожаной куртке и ушастом шлеме, выглянувший из-под светящейся арки. – Сегодня четвёртое, следующий отбор – после Семпаля. А ты, знор… Мацинген всемогущий!
Он изменился в лице, подался было к пришельцам, но тут же прянул назад.
- Ну вот, а ты говоришь про Семпали, - хмыкнул Кутт. – Да, Чёрная Речница пришла в ваш город. А мне она спасла жизнь и шкуру. Так где Отборные Норы?
- Во-он туда, а потом направо и ещё раз направо, - пробормотал Хальконег и нырнул под арку. Она выплюнула фонтан искр и погасла, сравнявшись со стеной. Кутт довольно сощурился.
- Сиарнон, а что такое Семпаль? – тихо спросила Кесса, борясь со смущением. Пугать Хальконега ей не хотелось – но он уже испугался, и не догонять же его…
- Двадцатый день, знорка, - так же тихо ответил Кутт, отслеживая повороты. – Все собираются и празднуют, едят хорошую еду, поют и рассказывают истории. У вас не так?
- Каждый двадцатый день? – Кесса недоверчиво покачала головой. – У нас любят праздновать, но… вроде как выходит реже.
«А! Я не посчитала прилёт Речников… и охоту, и ещё…» - углубившись в подсчёты, она не заметила, как дошла до нужной арки – и вздрогнула, ударившись локтем о стену в слишком узком проёме.
Маленький медный гонг у входа загудел басовито, как шмель. Сиарнон, небрежно хлопнувший по нему лапой, уже куда-то мчался, и Кессе оставалось только бежать за ним, вертя головой по сторонам. Гладкий свод этой пещеры – скорее, залы – поднимался куполом, цериты сверкали на нём, как звёзды на ночном небе, а толстые колонны, упирающиеся в потолок, казались сталактитами, доросшими до пола, да так и оставленными. Какие-то знаки были вырезаны на полу и подкрашены яркими цветами, но читать их Кесса не успевала. «Река моя Праматерь! Что же они все так носятся?!» - сердито подумала она, вслед за Сиарноном влетая в маленькую затемнённую пещерку.
- Толкового дня вам! Чего ищете? – спросил, неспешно поднимаясь с подушки на полу, коренастый Хальконег в чёрной мантии. Она была опоясана множеством проклёпанных ремней, и хеск походил на пузатую бочку.
- Тебе того же, мастер-отборщик, - кивнул Сиарнон. – Сакада писал вам?
- Ну да, и потому я здесь, - степенно ответил Хальконег. – Хотя время неурочное. Но письмо было странное, врать не буду. Сомневаться в ясном разуме Сакады мне до сих пор не приходилось, но… Мацинген всемогущий!
- Я Кесса, - криво улыбнулась «Речница», выбираясь из-за спины Кутта. – Не надо пугаться.
Хальконег обвёл её ошарашенным взглядом, мигнул и снова осмотрел её с ног до головы.
- Да уж… - пробормотал он. – Ну ладно, посмотрим, чем это обернётся. Времена были не самые скучные, это правда. И работы тогда хвата… Впрочем, я вас задерживаю. Ты, Кесса, подозреваешь в себе спящий дар и хочешь пробудить его?
- Да… если можно, - Кесса почувствовала холодок в груди. «Вот бы получилось!» - она от волнения впилась ногтями в ладонь.
- Да почему нельзя-то… - пробормотал хеск, глядя на неё сквозь растопыренные пальцы. – Ага, ясно… Твой народ крепко с Водой связан? А лучевиков в роду не было? И ещё… но это не ко мне уже, и вообще не в Халкес. Может, Хонтагны… но у них своя гильдия, едва ли получится. Но и того, что есть…
- Эхм… мастер, от меня ещё будет тут прок? – спросил Сиарнон. Хальконег отмахнулся.
- Подожди в зале. А ты, знорка, иди за мной. Не работал я раньше со знорками, но, говорят, серьёзных отличий нет…
- Так у меня получится? – тихо спросила Кесса, догоняя хеска у дальней двери. Несмотря на короткие ноги, Хальконег перемещался весьма проворно.
- Сначала должны отработать камни, а там посмотрим, - качнул головой хеск, нажимая на узоры, высеченные на стене. О том, что под ними дверь, напоминала лишь узкая светящаяся арка – пока тяжёлая плита не поползла в сторону, открывая проход в узкую пещерку с длинными лежаками, прикрытыми сверху кожей.
- Можно ходить, можно сидеть, - продолжал пояснения Хальконег, быстро открывая ниши в стене и выбирая что-то стучащее и шуршащее из неразличимых в полумраке груд. – Но лежащему удобнее. Хотя кому-то легче, если сесть на корточки. Рукава закатай чуть выше локтей, штанины – чуть выше колен. Теперь замри.
На руках и ногах Кессы – у локтя и у колена – защёлкнулись толстые тяжёлые браслеты. Они были обшиты кожей, но внутри были, похоже, камни или железки, и весили они немало. Кесса шмыгнула носом – жир, которым ей намазали руки и ноги, был весьма пахучим, и запах ей не нравился.
- Будет жечь, и сильно, - предупредил Хальконег, возясь с браслетами. Из них торчали какие-то штырьки и скобы, и все они двигались и пощёлкивали.
- Не пытайся снять их – не выйдет, - хеск передвинул последний штырёк и вытер руки. – Если боль покажется чрезмерной – кричи. Я отсчитываю положенное время, когда оно истечёт – я вернусь.
Он вышел. Плита заскрежетала, возвращаясь в пазы, но не до конца – осталась небольшая щель. Кесса села на лежак, с недоумением разглядывая браслеты. «Что там, внутри?» - она потрогала скобы и клёпки и убедилась, что они не двигаются. Что-то холодное прижималось к коже с той стороны. «Может, там камни, о которых сказал колдун?» - Кесса поднесла браслет к уху, но ничего не услышала. «Там ничего не шевелится…»
Раскалённая игла впилась в локоть, и Кесса вздрогнула и схватилась за браслет. Он оставался таким же холодным снаружи – но с другой стороны вокруг руки сомкнулся горячий обруч. Он нагревался всё сильнее, и Кесса принялась дуть на руки, но жжение не унималось. Горела не кожа – будто всё внутри, кости и жилы, скрутилось и обвилось вокруг раскалённых углей. Волна жара прокатилась по телу, вышибая испарину. Кесса стиснула зубы. Её трясло, и чем дальше, тем сильнее, волны жара шли одна за другой, то накрывая всё вокруг алой пеленой, то отступая – и тогда тусклое сияние церитов казалось Кессе нестерпимо ярким. Она зажмурилась и свернулась клубком на лежаке. Воздух вокруг как будто густел с каждой секундой, и всё труднее становилось дышать.
- Хаэй! – дверная плита лязгнула, и Хальконег заглянул в пещеру. Едва окинув её взглядом, он быстро подошёл к Кессе. С тихими щелчками упали браслеты, снова запахло неведомо чьим жиром, и «колдунья» кое-как, мотая головой и жмурясь на свет, села на лежаке. Она посмотрела на руки, ожидая увидеть багровые пятна и пузыри, но кожа даже не порозовела. В голове гудело, во рту пересохло, жар и холод сменяли друг друга в крови.
- Выпей и посиди на месте, - Хальконег дал ей чашку с водой. – Результат, как я вижу, неплох.
- Результат? – Кесса изумлённо мигнула. – Но я ничего не…
- Опыт, - Хальконег постучал пальцем по кожистой складке над глазом. – Камни справились.
- Ал-лииши! – Кесса вскинула руку и даже не успела донести её до чашки. Поток воды выплеснулся из сосуда и повис над её пальцами, сверкая и переливаясь отражённым светом. И тут же раскалённая игла вошла под лопатку, и Кесса согнулась пополам, выронив и чашку, и водяной шар. Хальконег покачал головой и подобрал сосуд с пола.
- Как всегда, - пожал он плечами. – Знорки себя ведут так же, как юнцы из Пещер. Что же, это следует записать…
Вручив Кессе наполненную чашку, он вышел.
…Водяной шар висел посреди зала, распухая на глазах, он клокотал и выплёвывал брызги, но поступающая неведомо откуда влага всё наполняла и наполняла его, пока он не стал больше Кессы. Она осторожно подняла руки – вслед за ними поплыл и водяной сгусток, медленно-медленно, пока не наткнулся на край бочки и не пролился внутрь.
- Хм-хм, - Хальконег-отборщик неопределённо пошевелил пальцами. – На мой взгляд, сносно. А ты, Сиарнон, что можешь сказать?
- Это вода, - Кутт зачерпнул из бочки и понюхал жидкость, потом осторожно лизнул. – Вкусная вода. Как из родника. Мастер! А меня так научишь?
- Не твои наклонности, - отмахнулся Хальконег. – Ну а тебе, знорка, пора отдохнуть. Молодые маги часто переутруждаются. Три-четыре простых заклятия в день – вот твой предел… до конца месяца, по крайней мере.
- Ага, - кивнула Кесса, потирая локоть. Жжение ещё ощущалось – глубоко под кожей, в костях. «Вот оно какое – пробуждение магии…»
- И так можно сделать мага из любого человека? – спросила она, дрожа от волнения. – Из каждого жителя Реки?
- Хэ-э, хэ-э! – нахмурился Хальконег. – О таких делах речи не было. Я обещанное выполнил, вы со мной расплатились, теперь идите своей дорогой. И не надо меня ни во что втягивать! А то стражу позову.
Он отступил на шаг и завёл руки за спину, как будто потянулся за оружием.
- Прости, мастер, я говорила не в обиду тебе! – поспешно заверила Кесса и сама попятилась. – Но если бы ты согласился – вся Река была бы тебе благодарна, и в легендах…
- Этого ещё не хватало, - скривился хеск. – Уходите!
Светящаяся арка, выпустив Кессу и Сиарнона, тут же погасла, и пролом слился со стеной. Новоиспечённая колдунья ткнула в него пальцем, но нащупала только шершавый холодный камень. Никакой двери тут не было.
- Да, Чёрная Речница, умеешь ты пугать жителей, - криво усмехнулся Кутт, показав все клыки. – Твоих соратников тут нет… были бы – весь Халкес только о них и говорил бы. Если уж от твоего появления сплетни взвились, как пчелиный рой…
- Мне жаль, что так скверно всё получилось, - Кесса виновато покосилась на дверь. – Тебе и Хуртсе не будут вредить из-за этого?
- Да кто будет вредить-то?! – удивлённо фыркнул хеск. – Ты никому плохого не сделала. А за слова, даже за странные, у нас не бьют. Ну да ладно, то уже не мои заботы. Желаемое ты получила, и мы в расчёте. Куда теперь пойдёшь?
Кесса уткнулась взглядом в стену и задумалась. Где-то совсем рядом бурлила вода – реки текли над её головой, и сосредоточиться было непросто.
- Вниз, - ответила она наконец и растерянно взглянула на Сиарнона. – Вот только я не знаю дороги…
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги