Черно-белая весна

Земля большая!

Больше, чем диван,

но спящим на диване все равно…

Изобретатель сделал чемодан,

не помню точно, в коем веке, но

по некоторым сведеньям — давно.

Туризм!

Турист, а также интурист

в круиз без чемодана ни ногой.

Ах, чемодан, ты, как икра, зернист!

В такси и самолете, под рукой,

ты, как живот Гаргантюа, тугой.

В тебе роман, рубашка, пастила

и всякого добра невпроворот.

Эпоха чемоданная пришла.

В ЮНЕСКО, говорят, не первый год

О Годе чемодана спор идет.

Но спящим на диване все равно.

К чему волненья, если есть диван?

Окно зашторить! Дверь задраить! Но

и под диваном жирный, как баран,

пасется в поле пыли чемодан.

Он в сердце обладателя проник.

Диван трещит. Года идут. И вот

природу поражает нервный тик,

природе перекашивает рот—

беременный баран дает приплод.

Есть у вещей особенная прыть,

чем больше их, тем больше в них нужда.

И чемодан имеет право быть,

а также два, и третий не беда,

и пять не худо, было бы куда…

История явила цифру шесть.

Седьмой не поместился под диван

и, на диван сумев нахально влезть,

впоследствии пижаму надевал

и спал под шелухою одеял.

Яичница с утра. В обед борщи.

На ужин телевизор с колбасой.

И на дом приходящие врачи

не видели, как странен был больной.

А ночью он, простите, спал с женой.

Откормленная мирная жена

проигрывала годы в телефон.

Подмены не заметила она.

К тому же муж, оставшись без кальсон,

был чемоданом вниз переведен.

Земля большая!

Я не морщу лоб.

И верю — сон меня не посетит,

где, астрономом глядя в телескоп,

я изучаю ткань, которой крыт

большой прямоугольный сателлит.