Черное и белое

Глава 11

Все было готово. В «Ганомаг» Женя взял Клауса, Галину, Сергея и Анбэссу, остальные шестеро пошли пешком. Лори сел за руль и тронул тяжелую машину с места. В кузове было тесно, жарко и душно, поэтому открыли все люки и лючки кроме кормовой двери. Ну, чтобы при тряске в нее не выпал груз и сами пассажиры. Спасало лишь то, что башня сверху закрывалась не броневыми створками, как у всех уважающих себя броневиков, а всего лишь сеткой на нечастом каркасе. Туда, на сиденье стрелка, посадили Анбэссу, одетого в снятый с убитых камуфляж. Он должен был изображать солдата эфиопской армии.

По ровной свежей дороге Клаус раскочегарил броневик до семидесяти километров в час, и к четырем часам дня «Ганомаг» подкатил к леску, отделяющему новую дорогу от зусулки. Галку с биноклем и рацией послали в дозор, а сами вчетвером принялись расчищать проход. Неширокий, чуть больше двух метров, только чтобы можно было проехать. Вчетвером работать было тяжело, и процесс поначалу шел медленно. Потом наловчились машиной оттаскивать спиленные деревья, и дело двинулось куда как быстрее. Управились за час, умотались как черти, но отдыхать времени не было. Едва закончив работу, долили баки под пробку и собрались было двинуться дальше, но тут возникла заминка: как оптимально рассадить людей.

— Командир!

Клаус Лори давно и однозначно признал Женю за командира. Сам «мистер Юджин» с этим был не слишком согласен, но тут его никто не спрашивал.

— Командир, слушай: сейчас поедем, считай, по вражеской территории. До поворота на Сибирку почти час катиться. А если встретим кого лишнего? Каждый ствол на счету. Может, мне к пулемету?

— А если надо будет с местными разговаривать? Тут дверь только одна, и открывать ее нежелательно. А наш эфиопский друг как раз из башни высунется и объяснит всем политику партии. Нам бы до поры лучше не светиться, согласен? В идеале бы, вообще втихую до дому добраться, но я на это не рассчитываю. А если ты будешь наверху, переговоры сразу становятся невозможны. Ты, лучше, садись вперед, справа. Если что, бронещиток откинешь и будешь по курсу шмалять из своего МГ. Кстати, Анбэсса, ты с пулеметом в башне управишься?

— Ты сомневаешься, Юджин?

— Я не знаю, потому и спрашиваю.

Эфиоп некоторое время пристально смотрел на Женю, пытаясь разглядеть хоть малейший признак лукавства. Не смог.

— Я сделаю, командир.

— Добро. Кто за руль сядет?

— Евгений Михайлович, можно мне?

Галка, едва не подпрыгивая на месте, тянула вверх руку, как примерная школьница.

— Что, сильно хочется?

Женя склонил голову набок, с сомнением разглядывая девушку.

— Ну так естественно! Когда еще выпадет таким раритетом порулить! Это же… круче, чем даже харлей!

— А справишься? Надо будет час рулить, в дороге пересаживаться будет, мягко говоря, неудобно.

В ответ Галка просто скинула джинсовку, оставшись в одной майке-борцовке.

— Охренеть! — отреагировал Женя.

Клаус, забыв, что знает русский язык, выдал по-немецки что-то восхищенно-неприличное. А Серж просто невольно присвистнул. И это при том, что он провел рядом с этой девчонкой почти три дня! Молчал только Анбэсса. У него просто не было слов. Ну, или дар речи на время пропал. Зато глаза… глаза были что у той собаки из сказки «Огниво» — как два чайных блюдца. Галка же, до крайности довольная произведенным эффектом, повернулась к Жене и вскинула правую ладонь к козырьку бейсболки:

— Есть еще вопросы, товарищ командир?

— Вопросов нет, товарищ боец. Марш за руль!

В броневике было лишь три сиденья: два впереди, для водителя и командира, и одно подвесное для башенного стрелка. Поэтому Жене и Сержу пришлось сидеть на расставленных вдоль бортов рюкзаках с трофеями. Под ногами было навалено трофейное оружие: оставлять стволы рядом с хитрющим Зеуде не хотелось совершенно.

Медленно, виляя между пеньков, переваливаясь с боку на бок, «шютценпанцерваген» преодолел свежую просеку. Галка обернулась назад, вопросительно глянула на Женю. Тот махнул рукой — налево, мол. Та кивнула и крутанула руль. Броневик рыкнул мотором, выполз на зусулку, и покатил, набирая скорость, подпрыгивая и раскачиваясь на ухабах.

Серж какое-то время смотрел на девушку. На спину, на обнаженные руки, под кожей которых перекатывались совсем неженские мускулы. Далеко не каждый мужик может похвастать подобным. Но это будет именно что мужское. Мужская сила, мужская мощь… А вот у нее и сила, и мощь — да, несомненно, но… это еще и красиво! Вдруг вспомнился тот негр, который схлопотал от нее прямой правый по мудям. Да уж, незавидная будет теперь у парня половая жизнь.

Сергей засмотрелся настолько, что на время выпал из реальности. И реальность тут же грубо вернуло его в себя. На очередной яме тряхнуло так, что Серж подлетел вместе с рюкзаками, на которых сидел, и жестко плюхнулся обратно. Клацнули зубы.

— Амазонка, сбавь скорость! — крикнул Галке Женя.

Та послушно убавила газ, но броневик успел подпрыгнуть еще раз, и вместе с ним подпрыгнуло и все, что было в него загружено и нисколько не закреплено. В том числе и винтовки. Серж похолодел: что, если хоть одна случайно выстрелит? Он схватил первую попавшуюся, отстегнул магазин, передернул затвор, поймал выскочивший патрон и сунул его в карман: сейчас некогда, потом дозарядит магазины. Бросил быстрый взгляд на Женю. Тот ухватил его мысль и расправлялся со следующей винтовкой. Вдвоем они быстро справились с делом.

— Спасибо, сообразил!

Женя протянул Сергею руку. Тот, принимая благодарность, протянул свою навстречу.

Ритуал пожатия рук, начавшись в незапамятные времена как демонстрация мирных намерений, нынче для мужчин стал одним из тестов. Иные оригиналы по силе пожатия и еще десятку мелких и мельчайших нюансов могут составить для себя представление о своем визави. А некоторые, повинуясь неведомо чему, смеси интуиции и эмоций, рукопожатием определяют и свое отношение к человеку.

Итак, два мужика пожали друг другу руки, оценили друг друга и остались довольны полученными результатами. Сейчас бы поговорить по душам, да за поллитрой правильной настоечки, да под хорошую мужскую закусочку… вот только не было ни закуски, ни поллитры, ни самой возможности разговора. В железной утробе броневика стоял просто адский шум. Рычание мотора, лязг гусениц, вой трансмиссии, грохот незакрепленных железок и пылища. Пыли было столько, что стоило только открыть рот, как она забивала горло до самой… глубины. Решетка в крыше башни спасала от жары и духоты, но она же обеспечивала равномерный толстый слой красноватой дорожной пыли на всех внутренних поверхностях броневика. Поэтому Женя и Серж молчали, хватаясь за все, что только можно, а порой и друг за друга, чтобы только удержаться на своих местах и не начать перекатываться по полу вместе с прочим барахлом.

Мотоциклиста услышали только тогда, когда он поравнялся с их «Ганомагом». Он махал рукой, требуя остановиться. Анбэсса, высунувшись из башни, прокричал, силясь перекрыть лязг и грохот:

— Что тебе нужно?

Тот помахал вынутым из-за пазухи конвертом: мол, пакет из штаба. Галка остановила броневик. Анбэсса, перегнувшись через борт, принял пакет, расписался в получении. Курьер развернулся и умчался назад.

Женя разорвал пакет, вынул из него бумагу, исписанную эфиопскими значками.

— Анбэсса, ты можешь прочесть, что там написано?

— Конечно!

Он взял в руки послание.

— Если выбросить титулы и величания, то все сводится к тому, чтобы вместе с гарнизоном блок-поста перейти в атаку и принять участие в уничтожении блок-поста Русского Союза на Сибирском тракте.

— Интересная получается штука. Ну, почему отправили курьера можно понять: радиомолчание до начала операции. Да и в этих краях никогда не бывало никого кроме эфиопов. А почему он отдал эту бумагу нам, и даже нисколько не засомневался? Объяснение может быть только одно: эфиопский броневик точно такой же, или очень похожий, и он где-то впереди нас. Скорее всего, стоит на том самом блок-посту. Мы едем минут сорок, средняя скорость около сорока километров в час. То есть до поворота на Сибирку еще минут двадцать — полчаса. Давайте-ка проедем еще четверть часа и сходим на посмотреть.

На разведку пошли Женя и Клаус, «Ганомаг» остался стоять на обочине дороги. Шли скорым шагом, вдоль северной стороны дороги. До перекрестка добрались минут за десять и залегли в придорожных кустах, изучая местность и прикидывая варианты боя.

Блокпост стоял в полусотне метров от развилки. Дорога была перегорожена бревнами в два ряда. Посередине в бревнах было оставлено место для проезда транспорта, перекрытое сейчас еще одним бревном. На обочине стоял коряво сляпанный сруб караулки. Сразу видно — строители никогда не были знакомы с технологией постройки срубов. Впрочем, он стоял, в щелях торчали пакля и мох, в бойнице, прорезанной в «русскую» сторону, торчал ствол пулемета. Эфиопский броневик стоял там же, около сруба, скатившись на расчищенную от деревьев площадку. Площадка эта была довольно велика, и сейчас на ней веселилось шестеро эфиопов. Громко разговаривали, смеялись и что-то жарили на углях. Судя по дразнящему, аппетитному запаху — мясо. Сразу вспомнился пропущенный обед, рот моментально заполнился голодной слюной. Вот, млин, не ко времени!

Итак, шестеро ждут обеда и приказа на выступление. Наверняка, еще как минимум один дежурит у пулемета. У броневика открыта задняя дверка. Он стоит тылом к дороге, и хорошо видно: внутри — никого. Значит, трое из тех шестерых — экипаж бэтера. А сколько народу дежурит на блок-посту? Сколько сейчас сидит в караулке? Проверить бы противоположную сторону, не ходит ли там еще кто-нибудь… Нет, мы сделаем иначе. Для боя броневику достаточно водителя и стрелка. А вот что касается тех, кто в караулке…

План был простой: еще один броневик стоит всех остальных трофеев, которые можно собрать на этом блок-посту. Весь наличный состав снаружи, кроме тех, кто бдит в срубе. Для трех бойцов снять шестерых ничего не ожидающих врагов — плевая задача. А дело броневика — раскатать по бревнышку сруб с пулеметом. На то у него есть пушка. Одной кассеты в пять осколочных снарядов для этого вполне достаточно.

Женя и Серж устроились на своих позициях первыми. Прикидывали так, чтобы держать под обстрелом оба борта вражеского — и почти уже своего броневика. Анбэсса вышел к своему месту позже: проверял ближнюю округу на предмет засранцев. На этот раз Клаус доверил нынче свою прелесть — МГ-34. У него нынче была игрушка побольше.

Все были готовы. Женя дважды щелкнул кнопкой тангенты, и минут через пять вдали на дороге послышался звук мотора. Один из ожидающих шашлык эфиопов, видимо, офицер, махнул рукой и сидевший на бревнах заграждения рядовой явно нехотя поплелся к дороге. Остановился у дороги на краю леса и принялся вглядываться вдаль. Еще через пару минут он, размахивая руками, подбежал к своему начальству и, тыча пальцем в сторону дороги, принялся что-то говорить. Получил в ответ приказ, вернулся на прежнее место и замер, пытаясь что-то рассмотреть в клубах пыли, окутавших бронетранспортер.

Броневик подъехал, остановился на обочине. Солдат принялся махать ему руками — мол, заезжай на стоянку. Но тут башня «Ганомага» повернулась, нацелив ствол пушки на сруб, и тихая, практически, пасторальная картинка взорвалась. Рядовой-махальщик и его командир упали практически одновременно. Гулко простучала пушечная очередь, после чего и без того корявый дом блок-поста превратился в груду бревен. Остальных буквально двумя очередями скосил из пулемета Анбэсса. Все произошло за считанные секунды. Не бой — бойня. Женя успел выстрелить только один раз, а потом стрелять было уже не в кого.

Как только стрельба закончилась, бойцы принялись подниматься со своих позиций и выходить на площадку. Открылась дверь в корме броневика, и оттуда выскочил Клаус. Через пару секунд практически ему на руки выпала Галка. Девушка чихала, кашляла и плевалась, трясла головой и глаза ее были… в общем, большими. Ну да, стрельба из пушки в броневике впечатлить может любого.

Женя уже привычно вынул из кобуры «люгер». Мало ли, куда попала пуля, но контроль должен быть. Что делать? Короткоствол, насколько он знал, был только у Клауса, а он сейчас был занят девушкой. Серж глядел на это действие с удивлением. Галка же попыталась возмутиться. Подлетела к Жене и едва было собралась сказать свое веское слово, как ее взгляд упал на полянку, где еще недавно стояли эфиопы. Сейчас там был не то, чтобы фарш, но все же не самое аппетитное зрелище. Пулемет, он тебе и в Африке пулемет. Это было последней каплей. Галке удалось лишь отвернуться и сделать несколько шагов в сторону леса. Жестокий спазм согнул ее буквально пополам, выворачивая желудок наизнанку.

Когда она пришла в себя, вовсю уже шла мародерка. Оружие, патроны, разную мелочевку собирали и сгружали в новый трофей. Зацепили тросом бревна бывшего блок-поста, растащили их в стороны. А там — ящики с патронами, разбитая в клочья рация, три неаппетитных трупа и — о чудо! — целехонький пулемет «Bren». Клаус тут же ухватил машинку и, как правильный хомяк, потащил ее в свою норку. Увидев, что девушка почти оклемалась, Женя подошел к ней.

— Как ты?

— Уже в порядке.

Ну да, в порядке она! Сказочница, млин, нашлась. Бледная, что та смерть. Стоит, кривится, в сторону покойников смотреть избегает.

— На, держи платок, утрись. И вот, возьми фляжку, прополощи рот.

— Спасибо.

— Да пожалуйста. Вот поэтому женщин на войну и стараются не брать. Ни к чему им это. Там, в замке Россия, — Женя неопределенно отмахнул рукой в сторону, — там так и есть. А здесь у нас форпост. Воюют все. Так что если надумаешь у нас в Заре обосноваться, придется научиться и стрелять, и убивать, и трупы шмонать. Я вижу, ты девчонка бедовая, может, и по нраву тебе придется такая жизнь. Ну а не срастется — что ж, держать насильно не станем. Хоть и жаль будет, конечно.

Женя старательно заговаривал Галке зубы. Стоял к ней вполоборота, но глядел при этом на площадку перед блок-постом, где мужики аккуратно, рядком, складывали трупы и методично стаскивали добро в новый броневик. В какой-то момент он почувствовал, что рядом прекратилось движение: шуршание ткани, плеск воды… Он обернулся как раз вовремя, чтобы подхватить девушку, у которой вдруг ослабли ноги, подвести ее к «Ганомагу» и усадить на землю, прислонив спиной к колесу. Вынул из ослабшей руки фляжку, набрал в рот воды, прополоскал, сплюнул. Закрутил пробку, вернул тару на пояс и крикнул:

— Клаус, ты в трофеях вина или спирта не видел?

Швейцарец через минуту подбежал с плоской флягой в чехле из тисненой кожи. Явно, трофей. Женя открыл, понюхал. Коньяк, черт побери! Далеко не лучший, но сейчас и сивушный самогон бы пошел.

— А кружки нет?

— Как не быть? Вот!

Клаус щегольским жестом извлек из кармана кожаный футляр, отстегнул клапан и вынул из него стопочку, грамм примерно на семьдесят. Серебряную, что интересно. Шикарно живут эфиопские военные!

Женя взял тару, наполнил на две трети и подошел к Галке. Ее трясло и колотило — прям, как его чуть больше года назад. Он протянул ей стопку с коньяком:

— На-ка, выпей.

— Я не пью! — попыталась отказаться девушка.

— Сейчас — надо. Считай, что это приказ.

— Я…

— Пей, кому говорят! — рявкнул Женя. — Ну, залпом!

Это подействовало. Галка схватила стопку, опрокинула ее в себя, выпучила глаза, закашлялась, но Женя уже держал наготове черный сухарь. Хороший, домашний, бабой Лисой деланный.

— На-ка, заешь. И давай, приходи в себя. Нам выдвигаться пора. А вообще ты — молодец.

Коньяк подействовал быстро. Галка перестала трястись и поплыла. Видно, не привыкла к вину девочка.

— Ну да, молодец, — засмущалась она, — вам вот пришлось со мной возиться.

— Это фигня, в первый раз у всех так бывает. Меня в свое время колбасило не хуже. Вот только коньяка под рукой тогда не было. Ты не подумай, что здесь у нас каждый день такая войнушка идет. Просто вы с Серегой так удачно попали, к самому началу боевых действий. По мне, так вообще бы оружия в руки не брал, да вот приходится. И тренироваться нужно постоянно, форму поддерживать. Вот отобьемся от эфиопов, и снова только стрельбище и охота. Надеюсь, не меньше, чем на год им урока хватит. А, может, и на большее время. У-у, девонька, да тебя конкретно развезло! Пойдем-ка, пока тебя окончательно не срубило. Сядешь справа, да подремлешь маленько.

Женя довел девушку до двери броневика, помог забраться внутрь и, уже почти спящую, затолкал на правое командирское сиденье.

Дела были сделаны, трофеи уложены. Пора было двигаться дальше. Может, по дороге получится и с Сергеем поговорить. Парень, сразу видно, хороший стрелок. Не то, что сильно бывалый, но с хорошей подготовкой. И специальность у него явно не рабочая. Может, получится чем зацепить, оставить его в форте?

— Клаус, давай в наш старый броневик. И аккуратно веди, а то девушку разбудишь. Сергей, мы с тобой сюда, трофей осваивать. Анбэсса, ты с кем поедешь?

— С тобой, Юджин.

— Хорошо. Да, Сереж, у тебя была эфиопская записнушка. Дай Анбэссе, пусть по дороге полистает. Все равно ему сейчас делать будет нечего. Скоро наш блок-пост, а потом до поворота на Зарю чужих не будет.