Чёрное сердце (СИ)

Глава 25. Что делает тебя тобой

На несколько мгновений всех четверых поглотил непроглядный мрак, а потом они вывалились куда-то в узкий темный коридор. Перед глазами поплыли старые серые камни без штукатурки, кое-где расцвеченные зеленоватыми пятнами плесени. Свет от многочисленных огней факелов разрезал темноту, освещая полные решимости лица парней.

— Пусти! — тоненькая, раздавленная ужасом, Вэлори наконец почувствовала, что может отбрыкиваться.

Айзеку это было то же, что укол слону иголкой. Он тащил ее куда-то быстро и молча, тяжело сопя.

— Совсем ополоумели? Я пожалуюсь!

— Перестань брыкаться! Тебя ждет сюрприз. Может, потом станешь покладистей, — сказал Мерсис.

— Не пойти бы вам в известном направлении, а? Кретины! Зверюги! Еще поплатитесь!

— Экая милашка, — прищёлкнул языком Гиван.

Троица рассмеялась.

— Считай тебе еще честь оказали. Сами лично под белы рученьки сюда доставили.

Но она не слушала. Ее волокли по нескончаемому коридору. Она вырывалась.

— Помогите! Кто-нибудь! — беспомощно задергала ногами.

— Зови не зови — никто тебя не услышит, маленькая язва.

Пол между тем приобретал все более заметный уклон вниз. Ее развернули вокруг своей оси и поставили на пол. От встряски зубы громко лязгнули. Схватив за руки, Айзек потащил ее еще ниже, на этот раз по короткой крутой лестнице, спускавшейся в некое подобие колодца. Остальные старались ни на шаг не отставать. Дойдя до нижней ступеньки, он распахнул, хорошим пинком, высокие двери замаскированные под стены. Парни тут же прикрыли носы мантиями. В лицо дохнуло затхлой сыростью, и Вэлори застыла, судорожно пытаясь сообразить, что это и чем ей грозит. Похоже, перед ними была пещера или что-то в этом роде. Грубые сильные руки втолкнули ее туда. Она только и успела, что обернуться: двери за ее спиной захлопнулись. Своды пещеры содрогнулись, с потолка посыпались струи песка и мелких камней. Предчувствие, притаившееся под сердцем словно холодный червяк, нашептывало о том, что просто так бы они ее сюда не швырнули.

Она босиком прошлепала к двери, стукнула в нее кулаком:

— Вы что, бросите меня здесь на всю ночь?

Но никто не отозвался.

— Эй! Кто-нибудь, пожалуйста!.. — собственный голос показался ей чужим и хриплым.

Ее объял ужас: она в ловушке! Все было до ужаса реально… Невысказанные ругательства гасли в ней, точно сырые свечки.

Откуда они вообще взялись на мою голову? Вечно я во что-нибудь, да влипну! Язык мой — враг мой!..

Во мраке темноты было тихо, лишь где-то в глубине со свода падали тяжелые капли. С заунывным звуком — цоп… цоп… цоп… Поворачиваясь, оглядывая пещеру, заставляя себя быть зоркой, она потирала от холода то одну, то другую руку. Местами пещера была тщательно высечена в скале, местами грубо вырублена. Подземный грот был так велик, что в нем запросто могли бы поместиться три особняка. Когда ее глаза привыкли к полумраку, она поняла, вверх и вверх тянулся — не скучный серый гранит, а неровная, черная, будто облитая мазутом стена. Она неуверенно дотронулась до неё кончиком пальца, оставляя на ней неровную линию.

Слабый писк наполнил пространство, отзываясь внутри нее табуном мурашек.

— Крысы! — это открытие не принесло никакого облегчения.

Она прижала уши, отступая куда-то в угол, где в пещеру попадал свет золотистых звезд и однорогой луны. Грустно присела.

Время всё шло и шло…

Забыв про всё, что существует в этом мире, она плутала в своих мыслях — интересно… как звёзды светят сквозь века, без устали и сна, неся свой свет людям. Как жаль, что люди не таковы! Рано или поздно все мы станем падающими звездами, упадем, и никто не вспомнит про наш свет… как жаль!

Хотелось, почувствовать хоть одну слезинку, но казалось, она вся засохла, как тот цветок с вывернутыми корнями. Прислонилась затылком к холодной стене и закрыла глаза. А когда открыла, дверь на секунду вспыхнула пламенем.

— Господи, — вздрогнула она, вскакивая на ноги.

Уже выпускают? Могли бы и подождать, пока я тут поддамся панике. Не то чтобы мне нравится этот вариант, но сама я, будучи на их месте, выбрала бы его.

Ещё мгновение назад там, где была — только черная гладкая стена, теперь светилась зеленоватым излучением величественная фигура брюнета. Не замечая ее присутствия, он твёрдо и уверенно зашагал в центр пещеры. Густые тени по углам шевелились, что клочья непроглядного мрака, сворачивались, словно щупальца, тянулись следом… То, как он выглядел, лицо, движения… они были… они были… Что ж, Вэлори не могла сказать определённо, какими именно они были. Но в нем точно было что-то завораживающее. Она надеялась, что он не заметит ее раньше, чем она будет готова показаться.

— Хозяин не пожалеет всеми фибрами своей нечистой души?

Какого… — Вэлори повертела глазами, в поисках таинственного источника голоса, продолжая стоять одеревеневшим истуканом.

— Поздно жалеть, Тьмун. Ведь все уже произошло. Теперь нужно думать о том, как быть дальше — грудь брюнета, облаченная в белый хлопок, тяжело вздымалась, натягивая ткань. — Это место отлично подходит. Здесь нас никто не потревожит ночью.

— Будет больно, хозяин, но ты уж потерпи, ладно?

Брюнет не ответил. Осторожно достал тонкий поясок из кармана и положил его на землю. Красивые, благородные руки с бледными пальцами, к которым никогда не приставал загар, сложились в неизвестный знак.

— Аморро, нда-ала, — билось в стены пещеры, несколько раз, наполняя ее ощущением страха.

Взмахнув рукой, откуда-то из воздуха, он медленно вытянул острый световой клинок и, прочертил лезвием тонкую полосу у себя на груди.

Уродство теперь ему обеспечено, — эта мысль заставила Вэлори прижать ладони к губам.

Горячая, вязкая кровь, наполняла своим запахом ветер, скользящий по пещере. Превозмогая боль, брюнет обессилено осел на колени, издавая неистовое звериное рычание. Казалось, что в то мгновение, в нем просыпался и давал о себе знать раненый леопард. Голос временами сипел, «Аморро» звучало глуше. Ему не хватало дыхания. Послышался пугающий хруст ломающихся костей. Он зарычал сквозь сжатые зубы. По щекам стекали слезы. Казалось, все выжгли из его тела, оставив лишь боль.

— Аморро, — отчаянно закричал он, и из его глаз вместе со слезами стала сочиться кровь. Он зажмурился в ожидании боли, но к той пытке, что его ожидала, подготовиться было просто невозможно.

Земля толчками задрожала. Сустав пальца с перстнем просто… расплющило. Тьма лизавшая его ноги, поднялась и накрыла его с головой. Он запутался в ней, как рыба в сети, и бился, бился, стараясь освободиться от захлестывающих горло петель. Очертания его казались вполне человеческими, мужскими, но вот кожи… не было. Вэлори померещилось, что сквозь дымку Тьмы она видела кости, обрывки белых сухожилий. Кровь в висках все еще громко стучала, и она не была готова сразу же вернуться к мысли, что перед ней еще живой человек. Ей хотелось убраться подальше, отступить, но тело не слушалось, хотелось схватиться за голову и со всей силы закрыть свои чувствительные уши. Неужели эти муки слышала только она?

Страх не пережить происходящее распухал в сознании. Глаза закрылись сами собой, и из-под сомкнутых век покатились слёзы. Она поняла, что плачет, лишь когда на руку упали тёплые капли. И вот раздался последний рычащий стон, протяжный оборвался и… она пришла в себя.

Самым трудным был первый шаг — робкий, неуверенный… но она сделала его, затем сделала второй шаг, третий… Ладони вспотели, и она сжала их в кулаки.

— Я могу помочь?

Покрытый испариной, окровавленный, измученный брюнет поднял на нее лицо. Сердито засопел и что-то промычал. Она собрав всю храбрость в кулак, упала на колени, протягивая к нему руки.

— Дженис? — в его оскаленном лице проступило удивление, затем презрение.

И в этот момент он беспомощно навалился на нее, опаляя неестественным жаром своего тела. Тьма, пузырящаяся на нем, словно почуяла добычу, потянулась к Вэлори десятком жал, как будто прилепилась и к ее коже.

— Тебе нужно в врачу, — выдохнула она. — И очень срочно!

Брюнет прерывисто засмеялся, и что-то пробормотал на языке, которого Вэлори не знала.

— Ты вернулась ко мне, Дженис? — тут же скривился от боли.

— Я не Дженис, — дышать стало невозможно. Она барахталась в обжигающем мареве его тела, воспламеняясь сама — кожу опаляли черные языки Тьмы. — У тебя сейчас бред. Ты весь горишь. Открой дверь. Я схожу — позову на помощь!

От него исходил приятный запах, близко напоминающий мятный чай. Вэлори отчаянно цеплялась за него — ведь это единственное, что пока ее держало. Все остальные чувства постепенно отключались.

— Не уходи, — произнес кое-как, теряясь от боли. — Не бросай меня опять.

Вэлори глухо вскрикнула, а он только крепче сжал ее.

— Я же говорю… я не Дженис, — сердце прыгало где-то в горле, и в легкие словно насыпали углей. Тело… Она его едва чувствовала. Словно утопала в жиденьком киселе. — Прошу, — шептала она. — Отсюда надо выбираться.

От него отделилась бесформенная тень, слабо напоминающая человеческую. Два пылающих, точно горны плавильной печи, глаза, неотрывно глядели в самую душу Вэлори.

— Я проклинаю себя за слабость, что не выбрал тебя, — сквозь душащую боль он успел поймать ее взгляд. — Надо было развязаться с Тьмой, когда ты об этом умоляла меня, — прошептал, приблизившись к её лицу настолько, что она уловила его дыхание.

Прикоснулся ладонью к её щеке, провёл пальцем по губам, не сводя с них глаз. Она видела тонкий шрам, черкнувший одну из бровей, сведённых в напряжении. Это напряжение передавалось ей дрожью во всём теле. Неожиданно коснулся её губ. Несмело, ласково, отдавая весь свой жар и своё дыхание.

Душа сжалась в комок…