Чёрное сердце (СИ)

Глава 45. Темные чащи прошлого…

Фигура, закутанная в длинный плащ с подчеркнутой талией, сконцентрировавшись, через фланелевые перчатки, прощупывала внутренним взором изогнутые коридоры Гроттер-Хилла. Ей всегда приходилось ориентироваться на собственное чувство пространства. Холодная энергия стен излучала слабое отражение прошедших по коридору некоторое время назад жителей замка. Вибрации отскакивали от каменной кладки, давая ей возможность задавать себе верное направление. Через два шага ясно ощущалась чужая энергия. Прямо перед ее носом вспыхнул яркий свет — зажженный светляк, после беспроглядного мрака, он мог казаться ярче шаровой молнии, но, не для нее. В обыкновенном стуле было больше жизни, чем в ее глазах.

— Что вы здесь делаете, Лили?

Она пыталась определить нависшего над ней мужчину. Наконец, узнала голос:

— Директор Рэбэр, я… я…

Мысли разбегались, как тяжелые бревна в воде. Молчать она боялась, но боялась и говорить. Ожидание затягивалось.

— Вы в порядке? — допытывался директор, держа в ладонях шар-светляк.

— Я потеряла серёжку… — ей показалось, что он оценивает интонацию ее слов. — Хотела поискать. Там очень дорогой камень.

Директор уставился на ее не проколотые мочки ушей, понимая, что правда лежит в иной плоскости.

— Вы меня поражаете, — сказал он, выставив в стороны острые локти. Шар света завис над ними. — Уж не рассчитывал, что вы станете бегать по ночам на свидание к парням, как все остальные мольфы. Не ожидал подобного от такой воспитанной барышни, как вы.

— Простите, директор. Вы ведь не сообщите моей семье? — ее мордашка исказилась от страха, казалось, она окаменела.

— Идите уж, куда шли! — резким взмахом кисти, директор загасил светляк, снова погрузив коридор в темноту.

Вслушиваясь в его неровные удаляющиеся шаги, Лили чувствовала, как ее трясёт.

Нужно поторапливаться, чтобы успеть: я задержалась куда дольше, чем предполагала…

Более не мешкая, она нашла путь к возвышающейся мрачной статуи какого-то дьявольского мага великомученика и старой лестнице, ведущей куда-то вглубь замка.

Встревоженно обернулась — не идет ли за ней кто.

Чисто.

Вцепившись в хлипкие пыльные перила, двинулась по узким ступенькам вниз. Никакого сравнения с парадной, укрытой коврами, лестницей, по которой обычно ходили богатенькие студенты Гроттер-Хилла. Впереди пахло мокрой штукатуркой. Она долго кралась полутемными застенками вниз, пытаясь нашарить перекошенную, кое-как сколоченную дверь. И вот наконец нащупала длинную деревянную ручку. Толкнула ее, и шагнула через высокий порожек, плотно закрывая за собой дверь.

Помещение оказалось завалено всяким хламом до самого потолка. Сломанные стулья и кресла, коробки, сундуки, пыльные мешки, груды ветхого тряпья. Посреди этого хаоса возвышался колоссальных размеров платяной шкаф. Темное дерево местами истерлось и пожелтело, резная дверца болталась на единственной петле. У дальней стены громоздились стопками книги.

В центре, рунического круга, сидела женщина. С идеально-гладким пучком на затылке и в сиреневом платье с расширяющейся книзу юбкой. В нём она была похожа на колокольчик. Закатанные по локоть рукава, обнажали кожу вымазанную кровью. Перед ней, в последних обессиленных судорогах била крылом птица. Пространство вокруг было усеяно перьями, они кружились в воздухе, как снег. Женщина занесла над ней нож. Из раскрывшегося клюва вырвался крик. Через секунду, острый конец ножа прошёл насквозь и застрял в дряхлой половице. От звука спина Лили дёрнулась. Расправившись с птицей в два счёта, она тщательно вытерла пальцы о салфетку.

— Что так долго? — буркнула она недовольно. — Я когда еще зов послала?

— Простите, Джулия! По пути встретился, директор Рэбэр, — Лили наморщила лоб, было довольно холодно, и она посильнее запахнула плащ.

Джулия метнула на нее обеспокоенные, пронзительные, густо подведенные фиолетовым глаза:

— Мой муж видел куда ты направлялась? — сделала движение в ее сторону, и Лили охватил липкий ужас.

— Что молчишь? Язык проглотила?

— Нет. Хвоста не было.

Со своего места Джулия видела, как мелкие бисеринки пота выступили у нее над верхней губой.

— Хорошо, — между ее бровями пролегли две вертикальные складки. — Здесь нам никто не помешает.

— Что это за место? — Лили неуютно поежились, выпуская изо рта колечки пара.

— Тут держат всякий ненужный хлам, — объяснила Джулия. — Главное не проболтайся!

— Клянусь! — стараясь унять волнение, ответила Лили.

— И вообще, лучше нам делать вид, что мы с тобой не знакомы, — Джулия отвела с круглого лица за ухо выпавшую из прически прядь волос.

— Я напоила Вэлори чаем, подмешав ей то, что вы мне давали. Что теперь? — мелкая дрожь пронзила всё тело, а по спине пробежал холодок.

Хороший вопрос. Но так я тебе и призналась!

Джулия выдержала паузу, подчеркивая чрезвычайную важность того, что собиралась сказать.

— Ритуал завершен. А за остальное не переживай. Не твоя забота. Тебя трудно не похвалить. Хорошо, что я посоветовала Рэбэру подселить ее к тебе. Ты здорово помогла мне, а я помогу тебе: ты получишь зрение.

— Видеть окружающий мир — такое счастье. Жду не дождусь! — Лили напряглась и торопливо, боясь растерять слова, договорила. — Меня лишь тревожит Вэлори. Вдруг эта метка ей навредит? Я ведь не желаю ей зла.

— Поздновато ты запереживала, дорогуша! Одно дело — продавать себя, другое — ближнего.

Вот тут Лили ничего не могла возразить. Аргумент был сильный.

— Честно? — Джулия смотрела в одну точку, как зомбированная. — Мне и самой жаль ее. Но, у каждого свои причины, чтобы делать то, что он делает.

Мысли слились в однородную массу, в какое-то фиолетовое марево. Она и не заметила, как без остатка провалилась в воспоминания десятилетней давности…

***

Она упрямо пробиралась в самые дебри странного леса, бледная, как десять привидений, не зная тропинки. Ее ноги сами несли вперед. На пути попадались сухие ветки и опавшие с кустов колючки.

Мысли в голове носились по кругу, словно змеи, что заглатывают собственные хвосты — мысли, полные отчаяния и страха. Падал первый снег, который не могли задержать даже частые ветви деревьев. Пространство вокруг оставалось безжизненным и скованным жутким холодом. Снег слепил глаза, забивался под воротник, но она продолжала идти. Продолжала отчаянно кричать и звать… Ее магия отказывалась проявляться здесь, даже для создания крохотного шарика, который мог бы осветить ей дорогу.

В кармане лежал лишь неполный коробок спичек. Плохая привычка курильщицы, которая пришла вместе с ней из другого мира. И от нее теперь придется избавиться, в ближайшие девять месяцев… Она начала зажигать спички одну за другой, пытаясь увидеть хотя бы что-нибудь вокруг себя, в этих коротеньких вспышках оранжевого света.

Спички стремительно заканчивались, и она стала зажигать их все реже, только когда от навалившейся со всех сторон тьмы начинала кружиться голова, и возникало чувство, что она ни шагу не сможет больше сделать без драгоценной искорки света. А когда осталась одна, последняя спичка, она крепко сжала ее, продолжая медленно, на ощупь двигаться вперед. Нащупала левой рукой ствол толстого дерева, сделала еще шаг вперед и внезапно почувствовала, что вышла на открытое пространство, которому не мешали больше деревья. Замерла на несколько секунд, удивляясь чуду, которое вывело ее.

Дрожащими пальцами зажгла последнюю спичку и ахнула. Нет, она не вышла из леса, но оказалась на широкой лесной поляне или вроде того. Сразу узнала знакомый красный рюкзак. А потом и разглядела силуэт мальчика, стоящего к ней спиной. Бросилась к нему.

— Нашла! Ну, наконец-то!

Услышав шаги, мальчик живо обернулся. Его голубые глаза сияли, а ветер играл его чёрными локонами.

“Как похож на свою мать, — невольно подумала она.”

— Зачем ты убежал? Я думала, с ума сойду! Почему ты это делаешь? Ты специально меня мучаешь, да? Я все понимаю, ты тоскуешь по маме… это нормально, но не рискуй собой убегая в такую глушь! А если бы я тебя не нашла, Тонг?

Холодный ветер хлестнул её по щеке.

— Зря ты выследила меня, — голубые глаза блестели, пока он рассматривал её.

— Пойдем со мной. Отцу все расскажешь сам.

Ее носок чиркнул по мерзлой траве, и нога провалилась в небольшой, но глубокий овраг, прикрытый снегом. Она даже не успела вскрикнуть. Почти успешно развернулась в полёте, но локоть легко скользнул по замерзшей траве. Падение в бездну казалось ей бесконечно долгим…

Со всего маха упала на твердь. От боли потемнело в глазах, перехватило дыхание. Казалось, после такого приземления болит каждая клеточка. Низ живота словно обожгло раскаленным металлом. Она издала слабый скулящий звук. Что-то теплое и мокрое стало стремительно разливаться между ног.

— Нет… — едва дыша простонала она. — Господи, пожалуйста, не забирай его! — судорожно зашептала прижимая руку к животу. — Пожалуйста, не забирай…