Черное Солнце

Глава 27

Мужчине было немного за сорок, полный. Пухлые щёки были красными от алкоголя. Кончик его носа срублен, из-за чего он был похож на свиной пятачок. На чёрном пиджаке, серебряной нитью, был вышит узор, а змеиная кожа на ботинках отражала яркий свет люстры из кристаллов.

— Лиззи! Не ожидал увидеть тебя за пределами твоего… жилища. А не меня ли ты часом здесь ищешь? — Максимилиан, не скрывая интереса, разглядывал Элизабет.

— Мои дела тебя не касаются Макс, — холодным тоном ответила Элизабет.

— Как ты можешь так говорить, после всего, что я для тебя сделал… — театрально покачал головой толстяк, — а кто это, твой новый мальчик для игр? Какие у него глазки необычные… — мужчина без капли такта разглядывал Диармайда.

— Оставь этого ребёнка, тебе нужен настоящий мужик, а не недоросль вроде него, — ухмыляясь сказал он.

— Знай своё место! — разозлившись прорычала Элизабет, из-под её губ показались кончики клыков, — что и с кем я делаю — тебя не касается.

Толстяк оказался рядом с Элизабет, он небрежно махнул рукой, попытавшись оттолкнуть Диармайда, но парень без труда поймал его за кисть, крепко сжав. Несмотря на высокий ранг мужчины, не ниже шестого, Диармайд ощущал своё многократное превосходство. Сожми он руку до конца — кость превратится в горсть осколков.

— Пусти, — прошипел Максимилиан, пытаясь разжать пальцы Диармайда.

— Не вежливо так говорить с дамой, — холодным тоном сказал парень, он почувствовал, как от его прикосновения по коже мужчины расползается иней. — Она сказала: у неё дела, или у тебя из-за возраста уже со слухом проблемы?

— Ты хоть представляешь, с кем говоришь!? — прорычал толстяк, — я рыцарь ордена Тамплиеров! Да я тебя на шест посажу на площади Согласия.

— Ты тупой? — улыбнувшись спросила Элизабет, — не видишь, что мальчик уже сильнее тебя. Думаешь я дам такому отбросу как ты ему как-либо навредить? Не забывай кто я!

Заметив злость во взгляде Элизабет, Максимилиан мгновенно отступил. Диармайд тут же разжал руку, отпуская его. Они и так уже становились объектом внимания окружающих их людей.

— Мы уходим, — Элизабет демонстративно прижалась к Диармайду.

— Прочь, — глаза девушки загорелись красным светом. Стражи прохода отпрянули от двери, ведущей на второй этаж, как от проклятой.

— Не привлекать внимания? — ехидно спросил Диармайд, когда они свернули с бокового коридора к лестнице.

— Потому и пробирались через подвалы. Если бы зашли с парадного входа — я бы до сих пор была окружена идиотами. Если бы Макс не привлёк к нам внимания — прошли бы незамеченными. Не забывай, ты в розыске. У входа, в любом случае, провели бы проверку личности, а так мы её избежали.

— Да знаю я… мы же и так это обсуждали. Лиззи, скажи, а ты не могла просто попросить у ордена немного полыни. Дочери основателя ордена они не отказали бы, наверное.

— Если бы был простой способ её добыть — я бы сказала. Ты не прав, мне бы точно отказали, — вздохнула Элизабет, крепче сжав руку Диармайда, которую она до сих пор держала, — одно поколение сменяет другое, память дряхлеет и покрывается пылью… Я уже давно не часть ордена, и единственное что у меня есть — сила, но великому магистру я не соперник… Ах да, Ди, ещё раз назовёшь меня Лиззи, и я сломаю тебе череп, — излишне благожелательным тоном сказала девушка, таким, что Диармайду стало не по себе. Ей даже дурной глаз не нужно было использовать, чтобы запугать его сейчас.

— Он маг какой стихии? — с придыханием спросил Диармайд.

— Молний, — отрешённо произнеса Элизабет, — и он просто невероятно умело с ними обращается. Способности Нико, в сравнении с ним — просто пустышка. Я видела, как он за считанные секунды разрушил город своей магией. Незабываемое зрелище. Небо тогда настолько побелело от вспышек, что на него невозможно было смотреть. Он тоже аватар, как и я, но его ранг мне не известен. Я видела, как его тело обращалось в молнии, не способные воспринимать физический урон. Более того, даже удары с помощью магии, которые должны были нанести ему вред — превращались в ничто, столкнувшись с силой его стихии. Тебе… — запнулась девушка, — маг воды не выиграет у такого противника… даже с талантом вроде твоего. Стой… патруль стражи на следующем этаже, им не стоит слышать наш разговор.

Их поведение тут же изменилось. Диармайд и Элизабет стали похожи на пьяную парочку. Под осуждающими взглядами надсмотрщиков они направились к лестнице.

— Они даже не попытались нас задержать, — прошептал Диармайд, когда стражи прошли мимо них.

— А что пара адептов могла нам сделать? Будь это прежний Ватикан — нас бы уже давно обнаружили. Но даже я удивлена качеству охраны, которую Тамплиеры оставили для защиты дворца. Похоже старик им уже совсем не нужен, даже нет ограничений на вход в закрытые для посещения коридоры. Библиотека и то лучше охраняется, чем светило нынешней церкви.

— Ну… они ведут войну с Тевтонцами, может все силы переброшены к границам? — предположил Диармайд.

— Разумно… но халатность это не оправдывает, — нахмурилась девушка, — ещё один лестничный пролёт, и мы на месте.

Залы верхних этажей были уже без фресок. Позолота барельефов сверкала, отражая свет ламп, тут были современные приборы и мебель, только с соблюдением антикварного духа.

— Вот мы и на месте, — кивнула подбородком Элизабет, указывая на двустворчатую белую дверь, с позолоченным орнаментом. Её охраняла пара адептов. Сильные, по-настоящему сильные, они были не меньше восьмого, а то и девятого, рангов. Вот она — настоящая охрана ценного заложника. Достаточная, чтобы защитить его от сильного мага.

— Ваше разрешение от великого магистра, — хриплым голосом сказал блондин с вьющимися волосами, увидев посетителей он тут же схватился за рапиру, болтающуюся у него на поясе. Привлекательная рыжая девушка, с россыпью веснушек на лице, выглядела куда более расслабленно. Она только на миг подняла взгляд, задержав его на декольте платья Элизабет.

Элизабет оказалась рядом с ними быстрее, чем Диармайд успел это понять. Из её вен вытянулись две полоски крови, пронзившие глаза обоим охранникам. Они тут же рухнули на землю, как марионетки с обрезанными нитями.

— Погоди, нужно сломать их артефакт жизни, чтобы наблюдатели не узнали, что стражи мертвы, — Элизабет направила ману в медальоны на шеях адептов, ломая заложенные в них магические конструкты.

— Прихвати трупы адептов, не стоит оставлять их у всех на виду, — Диармайд потащил трупы молодых людей по полу. Чтобы кровь не испачкала мраморный пол, он заморозил их раны.

Когда раскрылась дверь папских покоев — из дальнего угла они услышали тихий, спокойный голос:

— Элизабет, судя по трупам этих молодых рыцарей — ты пришла не с миром, — заговоривший мужчина был высоким и тощим. Даже сидя на стуле он казался невероятно длинным. Его лицо покрывали ожоги от кислоты или пара, а борода и усы, как у испанских конкистадоров, были словно произведение искусства.

— Иероним, — закрыв глаза сказала Элизабет, — похоже я ошиблась и к Папе все-таки приставили охрану… Сильвия предала меня… — Элизабет тихо закончила свою реплику.

— Нет, ты не права, — всё так же спокойно говорил Иероним, — она только поинтересовалась жизнью Папы, в нынешней ситуации, и Матиас решил приставить меня к нему, так, на всякий случай. Всё же наш великий магистр привык доверять своей интуиции, — восхищённо сказал Иероним. Диармайд впервые услышал эмоции в его голосе.

— Тут ты не прав. Сильвия умна. Она знала последствия этого вопроса… — досада и горечь явственно чувствовались в голосе Элизабет, — минус ещё один союзник.

— Тогда магистр Сильвия выбрала верную сторону. Признаться, не думал, что она предпочтёт орден своей бывшей любовнице… — довольно ухмыльнулся Иероним. — А ведь когда-то ты была одной из нас, как же низко ты пала Элизабет де Пейн. Даже думать не хочу о том, что ты дочь основателя ордена. Уверен, хозяин Матиас сотрёт твоё имя из истории, когда разберётся с изменниками, — Иероним улыбнулся, от чего ожоги на его лице растянулись, ещё сильнее обезобразив его.

— Жаль, мне тебя не убить… не думал, что этот вечер обернётся так.

— Знакомься, — Элизабет обратилась к Диармайду, — Иероним Кавендиш, магистр ордена Тамплиеров, самый старый девственник в мире, — ехидно ухмыляясь сказала девушка.

Злоба очень естественно смотрелась на уродливом лице Иеронима. Мгновение и перед Элизабет повис меч из её крови. Но он был другим, такого Диармайд ещё не видел. Красная жидкость настолько сильно была наполнена маной, что светилась, окрасив всё в алые оттенки. Воздух вокруг неё преломлялся и искажался, словно они находились на морском дне, а вода искривляла солнечные лучи.

Диармайду было тяжело даже дышать, лёгкие горели от боли и каждый новый вздох казался пыткой. Он потянул воду из огромного аквариума рядом, создав вокруг себя плотный щит, повторяющий его силуэт, чтобы сделать слой воды максимально толстым. Он влил все свои силы в эту воду, превратив её в подвижный лёд.

Перед Иеронимом возникла стена огня, воздух в помещении начал раскаляться, но недостаточно быстро. Одним, невероятно сильным ударом, Элизабет направила свой меч на него. Купол из зелёного огня ничего не смог противопоставить крови, наполненной таким количеством маны. Меч пробил его защиту и пронзил шею насквозь, образовав в ней дыру, размером в кулак. Остаточная сила удара разрушила стену дворца, распространяясь конусообразной волной по площади Святого Петра, руша старинные постройки на противоположной стороне площади.

Иероним упал на колени, пытаясь остановить кровь, толчками вытекавшую у него раны. Его зубы окрасились в красное, но он улыбался, глядя на Элизабет. Он попытался подняться и нанести ей удар в висок, но девушка лениво махнула рукой, срубив голову магистру.

— Не привлекать внимания, да? — ощерился Диармайд, показав на разрушенный из-за удара центр религиозного паломничества в Европе.

— Закройся, — раздражённо бросила Элизабет.

— Когда в следующий раз ты захочешь распланировать операцию — вспомни этот случай, — продолжал ухмыляться Диармайд. — Ты как тролль из британских сказок, сильный, но… недальновидный, — вовремя одёрнул себя парень, едва не назвав Элизабет глупой.

— Тебе жить надоело? — угрожающе спросила девушка.

— Вырежи у него кристалл. За десятый ранг на чёрном рынке заплатят неприлично много, — устало сказал парень.

Диармайд рассеял щит и едва смог удержаться на ногах. У него ушли все силы, чтобы защитится от давления маны и жара.

Помпезная комната, полная позолоты, икон и причудливых статуэток из стекла плавилась, под воздействием температуры. Это продлилось всего миг, но неустойчивой к невероятному жару фурнитуре и этого было достаточно.

— Ты как? — Элизабет оказалась рядом с Диармайдом, не позволив ему упасть.

— Чёрт… я совсем про тебя забыла. Удивительно, что ты вообще смог пережить эти мгновения, — придерживая Диармайда под руку сказала девушка.

— Спасибо за заботу, — с сарказмом сказал Диармайд, — сколько у нас есть времени? — парень достал из кармана флакон с зельем и сморщившись выпил его. Неприятный, сладковато-металлический привкус ртути, казался Диармайду мерзким.

— Минут десять, не больше. Из-за силы моего удара будут собирать самых компетентных магов Рима. Несмотря на конфликт с Тевтонским орденом и передислокацию мастеров-паладинов в Париж — тут соберётся достаточно противников, чтобы как минимум задержать нас. На твои игры с трупами у нас нет времени… — улыбнувшись показала клыки Элизабет, — не понимаю, зачем ты вообще это делаешь.

Она повела Диармайда к дверям в соседнюю комнату. Парень прекратил сдерживать свою область контроля и чувствовал, что там находится один обычный человек. Он остановился и посмотрел в глаза девушке, их лица были совсем близко, и он ощущал её горячее дыхание; отчётливый запах крови дразнил нос.

— Для устрашения, — ответил Диармайд.

— Ну да, конечно… — закатила глаза Элизабет.

— Нет, правда: видя разложенное как куклу человеческое тело люди испытывают страх перед человеком, способным сделать подобное. А если срезать или обезобразить лицо: это вызывает не просто страх — ужас. Люди начинают сравнивать себя с кусками мяса, представлять, что они могли бы оказаться на его месте.

— Угу… — кивнула Элизабет, глядя парню в глаза, — ты больной на голову псих. Про лица это ты сейчас придумал? Подобного в новостях я не встречала. Да, да, я просмотрела статьи о людях, которых ты убивал. Любопытно было.

— Только сейчас, — блеклая улыбка обезобразила его лицо, — кристалл у тебя? — спросил он, заметив круглую дыру под рёбрами Иеронима.

— Держи, — Элизабет вложила Диармайду в руку кристалл, размером с орех миндаля. Красный, с зелёными отливами он переливался и оставлял на коже незначительные ожоги.

— Давай я в своё кольцо спрячу, — протянула ладонь девушка, Диармайд без колебаний вернул его.

Зелье маны начало действовать. Силы стали медленно возвращаться к Диармайду. За дверьми располагалась просторная комната, в отличии от приёмной — она был простой и неброской, можно даже сказать аскетической. Непримечательная белая мебель, небольшой телевизор, рядом с которым лежал ноутбук, ростовое зеркало без обрамления и куча самых обычных цветов, ухоженных и пышных.

На диване сидел лысый старик с округлым белым лицом, его голову покрывали старческие пятна. Он казался поникшим и уставшим. События последних лет тяжёлым грузом легли на его слабые плечи. Он отставил чашку с горячим чаем в сторону и посмотрел на посетителей спокойным, внимательным взглядом.

— Похоже Иероним не справился. Оно и к лучшему. Та жизнь, которую веду я — хуже смерти. Зачем вам понадобился немощный старик вроде меня? — его голос был спокойным, Квинт говорил не спеша, взвешивая каждое слово.

Элизабет оказалась рядом с ним и сорвала с шеи цепочку с пластиной из изменённой платины, разукрашенной узорами. Размером она была не больше монеты.

— Ага, вот и оно, — Элизабет снова исчезла, появившись рядом с заключённой в стеклянный кокон полынью, зависшей в воздухе над покрытым узорами диском. Растение казалось сказочным: через расчерченное надписями из света стекло можно было разглядеть полынь, маленькие ворсистые листья казалось созданные из солнечных лучей. Они были настолько яркими, что слепили. Энергия, исходящая от растения, придала Диармайду бодрости, наполнив организм дополнительной порцией маны.

— Приступай. Только быстро, нужно спешить, — Элизабет бесцеремонно выдернула стебли, вместе с корнем, и затолкнула их в подготовленный контейнер, защищённый древнегреческими рунами.

— Так вот зачем вы пришли… — устало сказал Квинт семнадцатый.

Диармайд молчал и смотрел на старика, он вглядывался в каждое его движение, он запоминал каждую морщину на его обрюзгшем, осунувшемся лице. Злоба и ненависть закипали в нём. Он подошёл к нему не спеша, каждый шаг отдавался луной в большой, полупустой комнате.

Папа с интересом посмотрел на парня, он видел зло в его сверкающих змеиных глазах. Парень смахнул рукой чашку с чаем и сел перед стариком, неотрывно смотря ему в глаза, словно ядовитый гад, гипнотизирующий свою жертву. Диармайд закатил рукав рубашки и показал папе татуировку, на обезображенной шрамами коже.

Впервые на лице старика появились эмоции: сожаление, вина, страх, отчаяние — тут же оживили его осунувшееся лицо.

— Ты, ты один из них… — запнувшись на первом слове сказал старик.

— За что, — глядя в глаза ему спросил Диармайд.

— Ди, нам нужно идти, на это нет времени, — положила руку на плечо парню Элизабет.

— Я хочу знать за что!? — закричал он, — почему мы? Почему!? — с новой силой закричал Диармайд, его глаза сузились от злости, а челюсть сжалась, заскрипев зубами.

— Это было необходимо, чтобы спасти миллионы. Благодаря вашей жертве выжило так много людей… — хрипло сказал Квинт, — я не мог их остановить. Не мог. Я обычный, слабый человек, — по щеках старика потекли слёзы, — но я смог воспользоваться случаем и спасти миллионы. Это было меньшее зло.

— А как же мы!? — закричал Диамрайд, — почему мы должны были стать жертвой? Почему!? Мы жили в подземельях, не видя света. Мы работали в лабораториях по локти в кислоте, разъедающей кожу. А как же дети, грёбанные дети, лишавшиеся рассудка из-за изнасилований и побоев? Ты спас миллионы, но почему мы должны были становиться жертвами? Почему!? — охрипшим голосом закричал Диармайд.

Старик ничего не отвечал. Он молчал и плакал, смотря в глаза искалеченного жизнью парня.

— Знай же старик, ты никого не спас. Ты только отсрочил дату их смерти. Я сотру всё добро, которое ты создал. Я пожру все плоды твоих трудов и в конечном итоге останется лишь злоба и ненависть, порождённая тебе подобными. Я бы оставил тебя, чтобы ты смотрел, но старость не позволит тебе насладиться этим зрелищем. Но ты послужишь моей цели, ты станешь одним из символов моего возмездия, — Диармайд взмахнул копьём и прочертил лезвием линию, на шее старика. Жизнь покидала его, а Диармайд смотрел не мигая, запоминая каждое мгновение.

Когда старик умер Диармайд разбил витрину с длинными ржавыми гвоздями, разорвал робу на Квинте и нацарапал на груди на гэльском: Feumar pàigheadh airson uilc nas lugha cuideachd(за меньшее зло тоже нужно платить).

Диармайд схватил старика за руку и вышел на остатки балкона, разрушенного из-за атаки Элизабет. Скрестив руки так, чтобы надпись на груди Квинта была видна, Диармайд прибил его гвоздями к стене. Он не удержался и используя скорость мага нарисовал на стене Папского дворца чёрное солнце, обрамлённое в надпись на гэльском: магия превыше всего. На всё у него ушло не больше пары мгновений.

— Ты закончил? — прервала его раздумья Элизабет.

— Да пошли, — Диармайд спрыгнул с верхнего этажа на разрушенную площадь. Используя мгновенный шаг, они оказались рядом с уцелевшими домами, где уже начинали собираться зеваки. Тут взгляд парня зацепился за мальчика, встреченного в банкетном зале. Парень крепко прижимался к ноге привлекательной женщины, в чёрном платье. Она повернулась и на Диармайда тут же нахлынули давно утраченные воспоминания. Давно стёрты с памяти черты наполнились свежими красками.

— Мама, — дрожащим голосом произнёс Диармайд, не веря собственным глазам.

— Твою же мать… — громко вздохнула Элизабет.