Черные начала. Том 3

Глава 76

Зуара протащили через всю деревню и чем дальше его вели, тем больше людей выходило на улицы. Не все присоединялись к процессии, естественно — многие просто провожали его взглядом, но все приветствовали блудного сына выкриками или махали руками. Эдакая дружная деревня, где каждый как родной. Самое забавное, что про меня и вовсе никто не вспоминал до поры до времени. Я просто плёлся в конце процессии, скромно поглядывая по сторонам.

Деревня была… вот удивление, деревней. Домики в китайском стиле, огородики, пристройки — всё в лучших традициях. Я оглядывался, чувствуя себя слегка лишним. Рядом семенил енот, тоже явно не чувствуя радости, находясь среди тех, кто делает шапки из таких, как он.

Так мы дошли до центра деревни, небольшой круглой площади, вокруг которой выстроились, наверное, самые богатые дома, плюс какое-то большое строение, похожее на палатку. Разве что крыша была уже просто из соломы. Видимо что-то типа общего дома или дома для собраний.

Здесь толпа, что радостно провожала Зуара, приблизилась к одному из домов, из которого выскочила на этот раз уже женщина и мужчина. А следом ещё несколько человек. Толпа почтительно отступила, позволяя родственникам окружить парня, обнять его и расцеловать.

Я так понимаю, это были его родители и кто-то из ближайшей родни. А девушка, что выскочила его встречать — это типа его суженная.

Зуа-а-арчик… чёт меня прёт с того, как она его назвала.

Вот меня никто так не называет.

И даже не обращает внимание…

Блин, чёт печаль какая-то…

Я стоял и молча наблюдал за тем, как его обхаживают и лелеют, после чего и вовсе завели в дом. И…

Всё на этом.

Толпа начала расходиться, бросая на меня и енота подозрительные взгляды, но тем не менее никто даже слова не сказал. Все просто разошлись по своим делам, оставив меня едва ли не единственного на площади.

Лол. А как же типа я? Эй, там меня не хочет никто обнять и сказать: «спасибо за спасение Зуара»? Это не ему теперь каждую ночь снятся кошмары, которые не дают нормально спать. Не о фигачил, иногда таща на плечах тело.

— Вот тебе и благодарность… — пробормотал я. Блин, вроде бы не маленький, но дико обидно.

— Да сейчас и про тебя вспомнят. Всё же к ним вернулся сын, которого они потеряли, подбодрила меня Люнь.

— И вернулся с тем, кто его нашёл как бы. За такое и приёмным сыном называют, а меня даже не заметили.

И честно сказать, я не знал, куда себя деть сейчас. Ну я точно буду ждать свою награду, а пока…

Постояв на площади и порассматривав местные достопримечательности, которых было не так уж и много, я развернулся и было уже решил пойти в другую сторону по улице, когда заметил в стороне необычную площадку.

Лишь подойдя ближе, я понял, что это было что-то типа тренировочного корта.

Манекены, мишени, столбы с вставленными палками для оттачивания ударов азиатских единоборств, всякие грузы, балки для подтягиваний и так далее. А за площадкой находилось большое квадратное здание, в котором я безошибочно опознал зал для тренировок воинов в китайском стиле.

А я смотрю, они не скупятся по поводу тренировок.

Хотя чё удивляться? Я так посмотрел на их уровень, и многие обычные деревенские уже имели уровень Созревания, а некоторые так и вовсе имели уже уровеньРасцвета. В опасных местах, где речь нередко идёт о банальном выживании, сильные воины занимают едва ли не важнейшую часть в жизни деревни, ведь чем сильнее народ, тем больше шансов выжить.

Я с интересом рассматривал тренажёры и уже собирался пойти, прогуляться в другом месте, когда меня окликнули.

— Чё ищешь, чужак?

Я обернулся.

Позади ко мне подошёл крепкий такой парень моего примерно биологического возраста с двумя дружками. Причём он был довольно крупным, что для меня было слегка удивительно — я обычно привык к утончённым культиваторам с длинными волосами, а тут такой аля китаец-викинг. Не сказать, что он выглядел враждебно, скорее быдловато и нагло.

Ну найс, давайте, ещё отпинайте меня всей деревней, чтобы уж наверняка.

— Я с Зуаром пришёл, жду его.

— А… ты тот самый, кого он притащил на себе в деревню?

Чё?

Я аж рот открыл от лёгкого шока.

В смысле, он меня притащил? Нет, ну сейчас ваще обидно было, реально. Как быстро меняют слухи реальность.

А эти ещё и заулыбались, закивали. Причём улыбались они без издёвки надо мной, нет, они улыбались с гордостью, что вон какой Зуар у них молодец.

— Что? Нет, я его притащил на себе в деревню, — я даже обиды не смог скрыть в голосе.

— Ты? — а вот здесь удивлению его не было предела. А потом и вовсе разулыбался. — Серьёзно?

Так и хотелось сказать: «а видно, что я шучу?», но как — то ругаться желания не было.

— Да, серьёзно.

— Зуара?

— Того Зуара, что сегодня вернулся, да. Кстати, не подскажешь? Я бы хотел переговорить с ним кое о чём.

— Он сейчас с роднёй и невестой, им вряд ли до тебя сейчас, чужак. Все думали, что он погиб, поэтому… — он развёл руками. — Подожди пока. И пока ты ждёшь, может тогда покажешь, что умеешь?

В принципе, ожидаемо. Если в деревне культ силы, то молодым дай только возможность сразиться с другим, чтобы испытать себя и показать свою силу. Это не враждебность, это скорее как само собой разумеющееся: побороться, показать свои возможности и так далее.

— Нет, извини, нет сил.

— У мужчины и нет сил? — попытался он взять меня на понт.

— Парень, — раздражённо посмотрел я ему в глаза. — Я тащил Зуара на себе больше недели в снегу по колено после того, как отбил его у одной твари, что хотел его съесть. Как ты думаешь, это нормально, уставшему мне драться с отдохнувшим тобой?

— Да.

Честно говоря, я даже растерялся. И не могу сказать, отчего я растерялся больше: от наглости или от того, что это было сказано, как само собой разумеющееся. Парень передо мной будто действительно не понимал, что в этом такого.

— Извини, парень, не сегодня.

Мне нечего было им доказывать. Всё, что нужно, я и так сам знал, а что думают какие-то первые парни на деревне, меня не сильно интересовало. К тому же я знал, что в том же фехтовании они предпочитали силу и напор тактике и приёмам. И что против живности работало хорошо, против людей было проигрышным вариантом.

— Ну как знаешь, чужак, как знаешь, — усмехнулся он и пошёл дальше своей дорогой, оставив меня в покое.

— А ведь ты мог его победить, — заметила Люнь.

— И?

— Зауважали бы.

— А мне нужно это уважение?

— Как знать, как бы к тебе тогда отнеслись. Может даже отплатили бы лучше. Это ведь деревня, — она окинула её взглядом. — У них здесь всё просто: честность и сила — залог хорошего будущего.

— Мне сложно представить, что вот так всю жизнь провести здесь, в окружении гор — это залог хорошего будущего. Чтобы потом твои дети и внуки вот так жили одной и той же жизнью.

— Не хватает цели? — улыбнулась Люнь.

— Стремления к чему-то. Жить каждый день, понимая, что завтра будет то же самое, — вздохнул я. — Ну для кого-то это и есть счастье.

Я стоял, облокотившись на ограду, когда мимо ходили туда-сюда люди, суетились, общались. Девушки, что проходили мимо, бросали на меня заинтересованные взгляды. Мужики более подозрительные, которые практически граничили с враждебностью.

Я буквально слышал их мысли: «чужак, чужак, что этому чужаку здесь надо, что он замыслил против нас, а не выйдет ли это нам боком?» и подобное в том же духе. И я бы им хотел сказать, что сам бы рад свалить отсюда подальше, но увы, мне нужна плата за помощь, так как вся моя снаряга пала смертью храбрых.

Но в конце концов, и на меня обратили внимание. Девушка, всё той же характерной внешности: глаза довольно узкие, будто щурится, щёчки округлые — она вышла из дома и подошла ко мне, мило улыбнувшись.

— Янксу?

— Юнксу, — поправил я её.

— Ой, прошу прощения, — улыбнулась она. — Фрио, рада встретить вас.

Я не удержался и окинул её взглядом.

Такой не совсем обычный наряд, что-то типа ципао, но конкретно утеплённое, с рукавами, которое носят с штанами. Она была в теле, именно что не толстая, очень даже плотненькая, стройная и крепкая. Особенно взгляд задержался на её груди, которая у девушек такого телосложения всегда была крупной. Да не удержался, слегка тормознул на такой красоте…

Мой взгляд она тоже заметила, улыбнувшись чуть шире, и слегка выпятив грудь, отчего та стала ещё красноречивее. Дразнит, зараза…

— Идём? Старший хочет увидеть того, кто спас Зуара.

Всё же признали! А, а что я говорил?! Вот кто молодец! Я молодец! Сука, как горд собой…

— Глава деревни?

— Да. А Зуар его внук. Он тебе не говорил?

— Было не до этого, — честно ответил я.

— Его дядя Теер, один из сыновей старшего взял его в первый раз в охрану каравана и такое несчастье. Сход лавины. Мы думали, что нет больше Зуара, — вздохнула она.

— А ты для них…

— А я прислуживаю в доме старейшины, — улыбнулась девушка. — А потом, возможно, займусь делами деревни.

Втроём (включая енота) мы подошли к двери, на вид довольно крепкой, и при этом с узорами из металла, которые вычерчивали дракона (опять), в которую Фрио и постучала. Дверь нам открыл уже знакомый мне Теер, глава каравана.

— Здравствуй, чужеземец, — уже не чужак, а чужеземец. Растём однако.

— День добрый, Теер, — кивнул я.

Дом был не маленький, учитывая, что мы сначала попали в прихожую и уже потом в главный зал, где в центре стоял квадратный стол и было… достаточно много народу.

Кто-то сидел за столом, кто-то стоял у стены, и все они смотрели на меня: заинтересованно, оценивающе, некоторые с недоверием. Особенно невеста Зуара — она смотрела на меня так, будто видела во мне лишь врага или сучку-соперницу.

А в центре стола сидел конкретный такой китайский мыслитель, смахивающий на Пэй Мэя, но более подкаченного и крупного. Короткая седая бородка, но зато усы длинные, из-за чего он смахивал на сома.

Я, последовав примеру Фрио, поклонился ему, и тот жестом предложил мне присесть с ними за стол.

Как я и сказал, домик отличался от других. И если внешне он так сильно не выделялся, то внутри его более богатое убранство сразу бросалось в глаза, показывая статус жильцов. Здесь и резьба, и стены исписаны линиями, создающими картинку, и мебель явно нескромная.

А ещё я сразу понял, что здесь очень пахло благовониями. Источник находился у дальнего угла: небольшая тумбочка, где этих благовоний натыкано больше, чем в аду колов для грешников. Всевозможные фигурки, амулеты… Здесь были поминки или они всегда так пыхтят по-чёрному? То-то у деда глаза словно смеются.

Рядом со стариком сидела бабулька, тоже такая бывалая, крепкая, на которой весь дом, если так можно выразиться. Прямая, с длинными расчёсанными седыми волосами, вся аккуратная.

Что касается остальных, почти рядом сидел спокойный Зуар со своей невесткой. Мужчина, как медведь, с женщиной сидели с боку, Теер, который подсел к своей жене, напротив. Я как бы сел напротив всей семьи, будто это было допрос. Остальные, включая Фрио, стояли в стороне.

— Зонг Белый моё имя, — коснулся своей груди старший, кивнув.

— Гуань Юнксу, — повторил я за ним движения.

— Признаю честно, сначала я, как и другие, подумал, что Зуар принёс тебя. Каково было удивление, когда выяснилось, что это ты несколько раз спас его от смерти и тварей, что водятся в глубине заснеженных гор. Прими благодарность нашего рода. Терять часть своей крови всегда очень больно, и мы не надеялись, что увидим его снова.

Зуар, хоть ты и говнюк, но ты благородный говнюк, уважаю.

— Спасибо и… хорошо, что всё обошлось.

«Рад стараться» я не стал говорить, так как что-что, но ради кого-то стараться вот так я был не готов.

— Да, мы рады этому ещё больше, чем ты, — кивнул он. — Ты, я так предполагаю, держишь путь в равнины Вигириив великую империю Ёхендхай.

— Да.

— Что ж, пусть здесь осталось не так много, путь всё равно не близок. Я вижу, ты вымотан, понимаю, в горах самому выжить сложно, не говоря о том, чтобы уберечь и товарища. Мы бы предложил тебе остаться у нас на пару дней, переночевать, набраться сил, после чего мы поможем тебе пересечь горы до конца. Это наименьшее, чем мы можем отплатить тебе.

— Я… да, почему бы и нет, — кивнул я.

— Раз так, быть может посетишь наш праздник, что мы проводим у себя в деревне. С возвращением Зуара он будет ещё радостней для всех нас.

— Я… не буду обещать, как получится, — не стал я ввязываться сразу во все эти авантюры.

— Что же, знай, что нам будет радостно видеть тебя на нём. Человек, что, рискуя собой, вступился за члена нашей деревни и рода — родной не по крови, но по духу, которого мы всегда будем рады видеть.

— Спасибо.

После этого меня сопроводила, но уже другая девушка, не Фрио, в умывальню, здание из камня с бадьями. Что здесь было несомненно главным преимуществом, так это горячая вода…

Блин, а практически растаял в ней, едва уместился в бадью, аж писать захотелось. Тепло, хорошо, уютно — казалось, что я впервые в жизни чувствую такое наслаждение. Ещё бы порукоблудить можно было, и вообще кайф…

Хотя и без этого неплохо. За время моего пребывания здесь, это было впервые, когда я мог насладиться именно горячей водой, и моему восторгу не было предела. А ещё лучше было то, что я мог смыть с себя всю эту кровь, грязь, после чего набрать ещё одну бадью и уже понежиться в тёплой воде, будучи чистым.

— Тебе спинку потереть? — спросила Люнь.

— Тебе не стыдно смотреть на меня голого?

— Ой, а то я там, у вас, мужиков, что-то не видела, — отмахнулась она.

— А много их насмотрелась?

Но Люнь даже не уловила суть вопроса, продолжая о чём-то о своём.

— Вы же как болячку подцепите, бежите со слезами просить исцелить от неё. А вот совать куда не попадя не надо! Так что да, насмотрелась я на них на всю жизнь. А хочешь, я и тебя проверю?

— Нет, спасибо, не надо. К тому же я здесь её ни с кем не спал.

— Так ты девственник?

— А тебе какая разница?

— Ох эта юная незагрязнённая похоть… — с какой-то назидательностью проворковала она. — Тебе ещё столько предстоит узнать об этом, Юнксу.

— Как скажешь, конечно, Люнь, как скажешь…

Как только я помылся и вышел чистый и благоухающий, меня тут же повели ужинать. И как я был рад нормально пожрать. Салат, суп с рыбой, какое-то пшено с жаренным мясом, мёд с хлебом и молока хоть опейся им. После строго мясной диеты это было просто что-то невиданное. Пушистый, правда не сильно разделял мою радость разнообразию, явно предпочитая всему это всё же сырое мясцо, хотя был не против разделить трапезу со мной.

Сам Зу-Зу вызвал то же своеобразный фурор. Будучи демоническим зверем, он вызывал у всех желание тут же прикончить его. Но будучи моим питомцем, никто этого сделать по понятным причинам не мог. А дети, что здесь водились по округе и вовсе пытались его погладить, чего он пока избегал.

Не знаю, хранит верность?

И всё вроде было отлично, но это лишь до того момента, пока я не лёг спать.

Разместили меня с почётом в хозяйском доме, и я даже свет не стал тушить, чтобы свеча разгоняла тьму, но…

Я уснул.

А вместе со сном пришли кошмары.

Я вновь был во тьме, один, в этих коридорах, сырых и тёмных, где не было и намёка на свет. Но тем не менее я видел. Я видел эти коридоры и видел тела, что остались здесь навсегда. И мне даже казалось, что их всех я знаю, но не могу просто вспомнить.

А потом услышал хихиканье, безумное хихиканье, которое было похоже на чавканье голодной твари. Оно становилось всё ближе и ближе до тех пор, пока не появлялось передо мной. Оно, хозяин подземелья, что жрёт человеческие души. И сколько я не смотрел, я не мог понять, что это, не мог разглядеть, а оно уже тянуло ко мне руки, хватало и начинало орать…

И в этом месте я вновь проснулся с диким криком. Сел, продолжая кричать, но не до конца понимая, что кричу, собственно, я, перебудив не только Зу-Зу, но и весь дом.

Не успел я оглянуться, как в комнату влетел Теер со своим братом, Зуар с невесткой, женщина, жена Теера, и ещё кто-то.

Думаю, у них от такой побудки сердце едва не остановилось.

— Что произошло?! — казалось, брат Теера уже готов сойтись с чем угодно не на жизнь, а на смерть.

Но… глядя на комнату, все скоро поняли, что кроме меня, собственно, здесь больше никого и нет. И все взгляды скрестились на мне.

От поднятого переполоха мне стало неловко. Даже стыдно было смотреть на них.

— Извините. Это… меня мучают кошмары в последнее время.

— Я же говорю, что ничего не происходит, — фыркнул Зуар в своей манере. — У него на протяжении всего пути они были. Каждую ночь.

Кажется, их гостеприимство чуть-чуть, но дало трещину — никто не был готов вот так подскакивать. Да, они скрывали недовольство под понимающими улыбками и кивками, но по глазам вижу, что каждый думал в ключе «вот и приютили себе на голову». Или мне так просто кажется… И только старик выглядел спокойно и невозмутимо.

— Всех нас мучают кошмары, особенно, когда смерть проходит так близко. Со временем проходит у всех.

— Боюсь, это не тот род кошмаров, — покачал я головой.

— И какой же это род кошмаров? — спросил он просто ради вежливости.

Я не знал, стоит ли ему рассказывать или нет, ведь Зуар благополучно обо всём промолчал, как я понял. Но потом подумал, что может старик что-то знает?

Я спрашивал Люнь по этому поводу, но она была врачом по телу, не по мозгам и здесь могла предложить разве что успокоительное или снотворное. Но боюсь одно сделает меня заторможенным, а другое не даст проснуться. Заперев один на один с кошмарами. А мне подобное нахрен не нужно.

— Вы хоть раз слышали о Хоудай? — спросил я.

Все присутствующие как-то озадачено переглянулись, будто спрашивая друг друга, слышали ли они хоть раз об этом. Никто не понял, о чём я спрашиваю.

Никто кроме самого старика.

Он резко побледнел в свете огня, как-то плотно сжав губы. Да, ему это было знакомо, возможно даже не понаслышке.

— Я слышал о нём, — наконец выдавил он. — И вы встретили его в горах.

Старик не спрашивал.