Черный риэлтер

ГЛАВА 41

Колодников очень удивился, когда в двенадцать часов дня в его кабинет вошел Косарев.

— Ты чего это, Георгиевич? Я думал, ты спать будешь без задних ног.

— Да, не спиться что-то. Все этот дом горящий стоит перед глазами. Что там еще выяснили по этому делу?

— Шаврин поехал с Игорем Масленниковым в мотоклуб. Должны уж приехать. Что, может, пока козла забьем?

— Доставай, — согласился Косарев. В домино он в этот день играл очень плохо.

Через час приехали Шаврин с криминалистом. После доклада Колодников предложил: — Ну, что, съездить поискать этого мотоциклиста в Пятом?

— Проще поискать в ГИБДД, — подсказал Косарев.

— Да, вообще, это, действительно, проще.

Через час у них были данные на все три мотоцикла такого типа в частных руках. Два из них принадлежали Шустову, один — некому Морковкину, Александру Евгеньевичу, восемьдесят третьего года рождения. Судя по адресу это и был тот самый гонщик с Пятого района.

Почему этот район называли Пятым, не помнил уже никто. Все остальные районы имели свое название: Володарка, Проспект, Курятник. А этот большой район частных домиков звали просто — Пятым. Он был зажат между железной дорогой и заводом, так что никто из богачей города Кривова не собирался здесь строить особняки, и все домишки были невзрачны и однообразны. Не был исключением и дом сорок по улице Ростовской.

— А сколько такая тачка стоит? — спросил Косарев, останавливаясь возле невысокой калитки.

— Как хороший автомобиль, не меньше, — просветил его Шаврин. В ответ на их разговор за забором залаяла собака. Косареву показалось, что в окне чуть дрогнули шторы занавесок. Они вошли в ограду, собака надрывалась в лае на цепи чуть левей, и, первое, что увидели опера, это стоящий перед небольшим гаражом мотоцикл. Это был новенький, спортивный мотоцикл, на его ручке висел громадный шлем.

— Ага, вот он, туточки. «Сузуки». Значит, сюда попали, — довольно заметил Шаврин.

В этот момент открылась дверь, и на пороге показалась женщина средних лет.

— Вам кого? — спросила она удивленно.

— Нам Александра. Он дома?

— Да, проходите.

В глазах женщины они уловили только недоумение.

— А, вам, собственно, зачем он нужен? — спросила она.

— Мы из милиции, проверяем все мотоциклы такой модели, — пояснил Шаврин.

— Зачем?

— Нужно.

— Где он? — спросил Косарев, проходя вслед за хозяйкой в дом.

— В спальне. Он утром уже приехал, вымыл свой мотоцикл и лег спать.

— А что он ночью делал? — удивился Шаврин.

— Как что, работал. Он ездит на работу, в Торск. Охранником там работает, на заправке.

— А, понятно.

Они переглянулись. Ночное отсутствие мотоциклиста сразу внушало явное подозрение.

Между тем женщина постучала ладонью в дверь комнаты.

— Саша, вставай, к тебе пришли.

— Счас, — невнятно донеслось до ушей всех присутствующих.

— А что, зачем он нужен? Что-то случилось с мотоциклистами? Опять кого-то сбили? — настаивала женщина.

— Да нет, угнали один такой в Самаре, теперь всю область перерывают.

— Вас как зовут? — поинтересовался Косарев.

— Валентина.

— Вот какое хорошее имя: Валентина. Кто такие мотоциклисты, Валентина? Как говорил мой знакомый гаишник: покойники в отпуску. Да, что нам от них нужно? Они же постоянно нарушают все правила, а эти ночные гонки по улицам? Это же так опасно.

Валентина тут же подхватила эту тему.

— Ой, я так не хотела, когда он купил этот мотоцикл! На него же смотреть страшно! А Сашка все детство бредил мотоциклами. В мотоклубе одно время занимался, да что-то не получилось у него. Тут вот, пришел из армии, и купил это чудище.

— А давно он его купил? — быстро спросил Шаврин.

— Да с месяц назад.

— А где же он такие деньги взял?

— Калымил, на стройке. Все это лето. И вот, мне стиральную машину купил, а себе мотоцикл. Саш, ну ты где там! Люди же ждут! — она снова постучала ладонью в дверь. Ответом была тишина. — Сашка!

Заволновались и милиционеры.

— А второй выход оттуда есть? — спросил Косарев.

— Нет. А зачем он?

— Там крючок? — Георгий показал рукой на дверь спальни.

— Да.

— Это хорошо. Ну-ка, Лешка, давай.

Они вдвоем отошли на два метра, потом с размаху ударили плечом в дверь. Крючок с треском отлетел от двери. Комната была пуста, только свежий ветер трепала занавески открытого окна. И тут же со стороны улицы донесся рев заводимого мотоцикла.

— Черт! — в два голоса вскрикнули менты, и кинулись вон из дома. Они успели увидеть в проеме открытой калитки силуэт мотоциклиста, и тут же он свернул на улицу и скрылся из глаз, только рев двигателя сопровождал невидимое уже его движение.

— Нет, это ж надо же! Кто узнает — засмеет, — досадовал Шаврин, заводя свою «девятку».

— Засмеет, если мы его не достанем, — отрезал Косарев. — Гони за ним!

Сам он схватился за рацию и начал вызывать дежурную часть.

— Семеновка, двадцать один-сорок! Задержать мотоцикл марки «Сузуки», госномер 212 АУР! Подозревается в совершении преступления, уходит по улице Толстого на выезд из города.

— Двадцать один — сорок — Семеновка. "Сузуки"- это что, спортивный, что ли?

— Да, черного цвета, с наворотами.

Дежурная часть тут же известила о необходимости задержания все посты ГИБДД. На выезде на федеральную трассу дежурил экипаж Ненашева и Жулькина. Только до них донеслись слова дежурного, как на шоссе ведущей из города показалась фигура мотоциклиста. Ехал он очень быстро, и Ненашев выставил свой жезл, а Жулькин сразу забрался в свою «семерку», и начал разворачивать ее, стараясь перекрыть мотоциклисту дорогу.

Но мотоциклист не стал тормозить, скорее наоборот, прибавил скорости и, миновав стоящего столбом Ненашева, чуть положил свой КТМ на бок, и по обочине обошел автомобиль гаишников. Через несколько секунд он выскочил на федеральную трассу и стремительно начал уходить в сторону Саратова. Пока гаишники разворачивали свою машину, мимо них, пульнув в их сторону коротким рыком сирены, промчалась «девятка» в сине-белой раскраске с обширной обоймой «цветомузыки» на крыше.

— Голод?! Ленька то откуда тут взялся? — удивился Ненашев.

— А, он как чувствует, когда и где можно будет погонять. Маньяк!

Капитан Леонид Голод был командиром взвода патрульной службы, и по должности имел самый новый и самый быстроходный автомобиль в ГИБДД. За ним действительно числилось не одно задержание, причем частенько — со стрельбой. Мимо наряда гаишников еще успел промчаться автомобиль Шаврина, и только тогда патрульная машина выехала на трассу.

Погоня эта могла продолжаться долго. Мотоцикл стремительно уходил по этой, почти идеальной трассе. Сашка подумал даже, что все, ушел от ментов. Но тут сзади него, метрах в пятидесяти полыхнули бело-сини-красные огни, и металлический голос динамика предупредил: — Мотоцикл «Сузуки» 212 АУР, приказываю взять право и остановиться!

Сашка попробовал еще прибавить газу, спидометр показывал сто восемьдесят километров, но «девятка» не отставала. Голос из динамика по-прежнему требовал от него становиться. Пару раз Голод почти догонял мотоциклиста, но тот снова уходил, пользуясь своей большей маневренностью. Он обгонял большегрузные фуры по правой стороне, нырял в минимальные интервалы между машинами, и снова уходил вперед. Это могло продолжаться долго, но вскоре Сашка заметил, что на панели управления загорелась красная лампочка. Он в сердцах выругался. Работая на заправке, он в этот раз не догадался заправить мотоцикл. Надо было что-то делать. И он свернул с шоссе на проселочную дорогу.

Теперь уже Леониду Голоду приходилось тяжело. Машина ныряла на кочках как корабль на крутой волне. Капитан выругался, и достал из кобуры пистолет. Стрелять приходилось левой рукой, и было мало надежды, что попадет. Он не попал, но паники у беглеца добавил. Сашка вел теперь свой мотоцикл уже по чистому полю. Они взлетели на очередной косогор, потом помчались вниз. И, вдруг, мотоцикл исчез из поля зрения Голода. У того хватило ума тут же нажать на тормоза. Под их свист машина остановилась на самом краю небольшого оврага. Леонид выскочил из машины, заглянул вниз. К его удивлению, мотоциклист был жив. На дне оврага обильно скопилась дождевая вода, и, пробив тонкую ледяную корку гонщик не только не разбился, но и продолжал сидеть в седле, правда, более чем по пояс в воде. Фигура его при этом скрючилась в самом жалком виде — с поджатыми к промежностями рукамиоджатыми «девятка» в сине-белойлась пожить в частном секторе, на свежем воздухе. При этом водитель явно постанывал.

— Давай руку сюда! — крикнул Голод, подавая навстречу свою. Тот поискал ногой в воде подножку, поставил мотоцикл, затем залез ногами на сиденье, подал ладонь капитану, и, с помощью его рывка оказался на суше. Тут уж Голод с ним не церемонился, толчком бросил тело мотоциклиста лицом на капот, и в пару движений заковал его руки в наручники. После этого он содрал с лица гонщика шлем. В этот момент к ним подъехали остальные две машины.

Гонщик выглядел гораздо моложе своего возраста: высокий, худощавый, светловолосый.

— Ну, что, догонялся?! — спросил Голод. — Скажи спасибо, что тут вода была, а то бы сейчас труповозку пришлось заказывать.

— Да, это верно, — согласился Шаврин, заглядывая в овраг. — Болит что-нибудь? Живот, ноги?

— Нет, — проскрипел мотоциклист. — Яйца только.

— А, ну это хорошо. Меньше гонщиков родится, нам меньше хлопот в будущем, — обрадовался Голод.

— Ну, что, гонщик? Ты поджигал дома в Синевке? — спросил Косарев, пристально, не мигая глазами глядя на задержанного. Тот опешил.

— Какие дома? Какая Синевка? Вы про что?

— А ты про что? Ты, вот, почему от нас уходить начал? — спросил Шаврин.

— Просто так, испугался.

— Чего испугался?

— Ничего, просто так.

— Просто так даже кошки не рождаются, нужно чтобы кот весь месяц под окном орал, — выдал одну из своих обычных прибауток Косарев.

— Я думал вы по другому… — начал и не докончил Морковкин.

— Что по другому, говори!

Но гонщик уже закрылся. Его била крупная дрожь, и, как понял Голод, уже не от нервов.

— Слушайте, его надо в тепло доставить, а то он отморозит себе все, что не отбил до конца. Сегодня с утра было минус два, — предложил Леонид.

— Кто его повезет? — сразу спросил Шаврин. — У меня сиденья не кожаные, промокнут насквозь.

— Ну, я его повезу, — согласился Голод.

— Может — мы довезем, — спросил Ненашев.

— Нет, у вас вон фронт работ, — Голод кивнул головой в сторону оврага. — Вытащите его и довезите в отдел.

— Эх, туда что же, лезть придется? — озаботился Журкин.

— А ты как думал? Конечно, — подтвердил Голод.

— Нам сейчас мотоцикл важней его самого, — Косарев мотнул головой в сторону задержанного.

— Может, он сам его зацепит? — предложил Жилкин. — Он уже мокрый.

— За-а-алезу, — согласился Морковкин. — Трос да-а-вайте.

Через пятнадцать минут мотоцикл стоял на краю оврага, и, исследовав его, гаишники пришли к выводу, что он вполне может ехать на прицепе. За рулем по жребию довелось ехать Жилкину. До отдела прапорщик доехал буквально синим от холода.

— Как эти д-дураки по улицам зимой носятся? — спросил он, с трудом сползая с сиденья. — Во-о-одки ни у кого нету?

Все участники гонки были в приподнятом состоянии до шести часов вечера, когда Игорь Масленников внимательно исследовал колеса мотоцикла Морковкина, и пришел к неутешительному выводу: — Это не тот мотоцикл. У того и протектор более сильно поношен, и повреждения другие.

— Как это не тот? А почему тогда он от нас удирал? — спросил Шаврин.

— А это вы у него спросите.

Все разрешилось в восемь вечера. В кабинет, где сидели удрученные Шаврин и Косарев, зашел просто удивительно довольный Попов.

— Молодцы-молодцы, просто орлы, — сказал он, пожимая обоим руки. — Невзначай такой глухарь у нас свалили.

— Какой еще глухарь? — не понял Косарев.

— Помните, в сентябре у нас грабанули ювелирный отдел в новом торговом центре?

— «Олимп»?

— Ну да. Вот там нашли пальчики. Чьи — неизвестно. И, вот оказалось, что это пальчики Саши Морковкина. А он летом как раз этот «Олимп» и строил. И знал где можно подломить стенку, чтобы не сработала сигнализация.

— Тогда там не одну стенку сломали, — припомнил Шаврин, — полмагазина прошли.

— Ну да. Попали в подвал, а потом уже перегородок пять подломили и вынесли сейф. Там одного золота было на миллион с лишнем. А еще серебро, брюлики, да и бабки за три дня выручки.

— Так это он один сделал? — не понял Косарев.

— Вряд ли. Мать его рассказала про дружка Морковкина, тот машину себе после этого взял, «десятку». Сейчас за ним поехали. Молодцы, парни, такой глухарь свалили!

Косарев вышел на улицу и по мобильнику позвонил Светлане.

— Что там Лешка?

— Спит. Приходил доктор, осмотрел рану и снова кольнул ему что-то.

— Вот черт!

— Что такое?

— Да ничего. Я домой еду. Подойду завтра.

— Хорошо.

Косарев пришел домой буквально на автопилоте. Он так устал, что сил хватило, только чтобы помыться и упасть в кровать.

— Папка то у нас, как в былые годы, сутками пашет, — сказала довольная жена, Нина, дочери, Дашке.

— Ха, и она этому радуется! — удивилась дочь.

— А, ничего ты не поймешь! Папка твой опять при деле! И это самое главное.