Чёртовы колядки

Глава 17

– Лен, ты сегодня вовремя закончишь? Я тебя жду! – мы с Машей теперь перезванивались ежедневно, – Привезли новый товар, я его разобрала уже. Такие платья качественные, ты должна примерить!

– Машунь, спасибо огромное, я обязательно забегу вечером, – обещала я подруге, – Прогуляемся пешком?

Я доезжала до нужной остановки на метро, потом шла к Маше в магазинчик, и мы вместе отправлялись домой неспешным шагом, обсуждая и прошлое, и настоящее. Маша рассказала мне свою невесёлую историю, чем-то немного похожую на мою. Пройдя через осознание того, что прошлого уже не изменить, можно только научиться с ним жить и исправить его последствия сегодня, Маша внимательно выслушала мою историю про Женю.

– Ты правильно делаешь, что помогаешь Серафиме Павловне. Я с ней познакомилась прошлой зимой, и тоже пробовала помогать, но видимо не хватило фантазии придумать благотворительную организацию, и так всё ловко с кредитом провернуть! – Маша смеялась и морщила нос совсем как Настёна из Карпухино, – Я ей продукты покупала, так она не брала! Обижалась на меня, говорила, что она не нищая… Оно и понятно, я ей чужой человек, мало ли с каким умыслом это делаю! В общем, не получилось у меня помочь ей…

– Потому что ты и не должна была этого делать, – ответила я, – А я должна, задолжала я Жене, поэтому и привела меня судьба сюда, в этот дом… Познакомила с Жениной мамой, и теперь я делаю то, что делала бы для неё сама Женя. Это мой долг, и я его таким образом возвращаю.

– Ты знаешь, наверное, это так, – задумчиво ответила Маша, – В какой-то момент жизни приходишь в такое место, где переосмысливаешь всё – и прошлое, и настоящее… Какая нынче красивая осень, а ведь уже октябрь! И дожди редко идут, это уж совсем немыслимо для нашего города. Скоро зима… знаешь, я зиму люблю! Мы с мальчишками ездили в Великий Устюг, им лет по десять было. Хорошие были времена.

– А я зимой часто болею, – пожаловалась я, – Ой, кстати! Серафима Павловна сказала мне, что ты её угощала мёдом, брала где-то на пасеке?

– Да, было такое, – кивнула Маша, – Одна моя покупательница мне подсказала, есть пасека, правда ехать далеко. Они с мужем как раз собирались, и я с ними напросилась, так мы выехали в три утра, долго ехали. Деревенька небольшая, а за ней через речку мост, и там дом стоит, постройки там всякие. Старичок там живёт, интересный такой дедуля. Голова седая, как лунь! Собака у него смешная, с разными глазами – один зелёный, другой голубой. Ну вот, он нам мёд и продал. Я тогда пожалела, что мало взяла, хороший мёд, настоящий.

– Маш, а ты дорогу помнишь? Давай в выходные съездим, я же за рулём. Себе купим, и Серафиме Павловне тоже. Если ты не занята, конечно… Или можешь мне дорогу рассказать, я сама съезжу, и на всех куплю. Будем зимой чаи гонять с мёдом!

– В выходные? А давай! Я попрошу Аню, чтоб она сама магазин открыла и закрыла, обычно это я делаю. Мне там понравилось… я бы просто погулять там хотела! Напомнило мне одно место… только вот я теперь не знаю, есть ли это место на самом деле, или оно мне приснилось.

Я догадалась, что Маша говорит про Карпухино, а про что же ещё? Но выспрашивать не стала, и говорить, что и я знаю такое место – тоже. Потому что у каждого своё «Карпухино» и рассказывать о нём не каждый захочет. Ведь так приятно иметь в душе такой вот уютный уголок, только твой, куда никому больше входа нет.

– А дед Иван, который там живёт, такой своеобразный дяденька, – продолжала Маша свой рассказ, – Даже не могу предположить, сколько ему лет, а спросить было неудобно как-то.

– Он там один живёт? Тяжело ведь, возраст… в деревне жить не просто, столько работы! Это тут у нас воду носить не нужно, а там…

– Да вроде бы у него два сына есть, и дочка ещё, – пожала плечами Маша, – Наверное, приезжают помогать. Один бы, конечно, не справился там, человек в годах.

Всё пошло, как мы запланировали, и погода нам благоволила, чему я, как водитель, радовалась, но и… немного огорчалась. Вот если бы сейчас пошёл дождь… Ведь не просто так мы с Машей встретились и подружились, и если мы обе побывали в Карпухино… вдруг у нас получилось бы оказаться там снова.

Я вздохнула. Да, хотя бы на часок оказаться там, поздороваться с Елизаветой, спросить, как поживают Анфиса и её малыш… посмотреть, как разгоняют ветер крылья мельницы на холме. И, может быть, сказать то, что осталось несказанным, спросить, что не спросила тогда у Михаила, потому что не была готова спрашивать и получать ответы. А сейчас? А сейчас готова, теперь я была в этом уверена.

Утро ещё только начиналось, сумерки прятались во дворах и скверах, в тенях высотных домов, когда я вырулила со двора. С Машей мы договорились, что я за ней заеду и мы отправимся в путь, но сейчас мне вдруг захотелось остановиться и посмотреть назад.

Дом, где мне довелось сейчас жить, был таким обычным… но мне он казался особенным, я не могу сказать, чем же таким он отличался от остальных, но это неуловимо витало в воздухе, у него всё было особенным… И двери в подъезды словно приглашали, зазывали изведать то, что пока неведомо, а окна блестели стёклами, отражая зарю. И глядя в них приходило понимание, что всё будет хорошо.

Нет, не сразу, конечно! Сначала придётся пройти через многое, испытать себя и взглянуть на то, что мы старательно прячем от чужих, стараясь казаться лучше. Но зато, если не струсишь, жизнь словно начнётся заново. Я махнула рукой, дому, или кому-то ещё, не знаю, и отправилась в путь.

Ехали мы с Машей действительно очень долго. Только около четырёх часов вечера, погрустневшая было Маша радостно воскликнула:

– Вот он, вот! Этот поворот! Фух, а я уж думала, может пропустила его, не заметила… Думала, буду тут тебя катать по области почём зря, пока тебе не надоест и ты меня в поле не высадишь!

– Ну ты, придумала тоже! Как бы я тебя бросила, ты что такое говоришь. Ну, не нашли бы, и что такого, нашли бы в другой раз. Вот только обратно… Думаю, нам придётся заночевать где-то, а завтра спозаранку отправляться домой. Я столько часов за рулём не выдержу.

– Ничего, найдём, где переночевать. По пути будет посёлок, думаю, там кто-нибудь пустит нас за оплату ночь скоротать.

Грунтовка была так похожа на ту, что я уже видела… только эта была совершенно сухая, по краям тянулся лес, иногда раскидывался широкий луг чуть не до самого горизонта, пыльная осока уже пожухла, в берёзовые рощи значительно растеряли золотые свои платья.

А я ехала и думала…. Я вовсе не против того, чтобы пошёл дождь. И чтобы на нашем пути образовалась огромная такая лужа, в которой я бы с превеликим удовольствием застряла!

Ехали мы долго, я уже устала рулить и намеревалась остановиться на опушке, немного передохнуть. Но тут впереди показались дома, мы доехали до того посёлка, о котором говорила Маша.

– Теперь нам туда нужно свернуть, – Маша указала на поворот, ведущий в лес, под сень высоких елей, – Немного осталось… в прошлый раз мы как-то быстрее приехали, что ли. Может, выехали раньше.

Моя машина пробиралась по лесной дороге, тут и там испещрённой корнями, но вскоре показалась речка, а вот и мосток. Я невольно залюбовалась открывшейся перед нами картиной – неширокая речка, блестевшая от лучей клонившегося к закату солнца. Деревянный мосток желтел свежей древесиной – было видно, что перила на нём поменяли совсем недавно.

– О, кто-то мосток чинил, – приметила Маша, – В прошлый раз старые перила были, тоже красивые, резные.

Мы переехали мостик и остановились возле большого подворья. Ворота были распахнуты настежь, в них сидела смешная серая собака, у которой одно ухо приветливо торчало вверх, а второе падало ей на глаза. Она склонила голову на бок и рассматривала нас, а мы рассматривали её через окно. Во дворе стояла машина, внедорожник, наверное, к пасечнику кто-то приехал и кроме нас. Мы вышли из машины, поглядывая на собаку, но та не двинулась с места, просто смотрела на нас.

– Иди, тебя тут знают, а я за тобой, – кивнула я Маше, – А то как-то неловко, что мы незваными заявимся.

Но хозяин дома уже спешил нам навстречу, видимо, заслышав шум нашей машины. Это был высокий крепкий мужчина преклонных лет, одетый в уютную клетчатую рубаху и серые штаны.

– Баська, кто это к нам наведался? – спросил он собаку, и я подумала, что вот сейчас та в ответ плечами пожмёт, как человек, так понимающе она смотрела на хозяина.

– Здравствуйте, Иван Матвеевич, – Маша выступила вперёд, – Может быть вы помните меня? Я Маша, к вам с Давыдовыми приезжала, за мёдом… Вот, мы с подругой решили заглянуть к вам снова, может быть вы ещё продаёте мёд. Хотелось бы на зиму запастись, мёд у вас вкусный, волшебный.

– А чего не продать, урожай нынче богатый был. И для хороших людей всегда найдём медку! Баська, пусти гостий-то, чего сидишь. Экая охранница, и с места не двинулась! А давеча лису проворонила, та цыплёнка унесла, и ничего!

Собака виновато опустила голову, и я с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться. А хозяин-то на полном серьёзе собаку отчитывал, какой тут смех!

– Обратно-то вы до́темна не поспеете, – глянув в небо, сказал хозяин, – Заночевать вам тут придётся, да? Сами поди знаете. Ладно, устроим вас на веранде. А вы к ужину как раз, вот и сын ко мне сегодня приехал, неделю будет гостить. Завтра вам и мёду из клети достанет. Ну, входите в дом.

На крыльце показался мужчина в брезентовой куртке, он держал в руке точильный камень, возле сарая стоял большой чурбак с воткнутым в него колуном. Видать, дрова собрался колоть…

Мужчина вышел из-под навеса над крыльцом, и глянув в его лицо я едва смогла выдохнуть. На меня смотрел Михаил.