Честь и верность. Лейбштандарт. История 1-й танковой дивизии СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера

ГЛАВА XIV АРДЕННЫ

В декабре 1944 года в Арденнах дивизии

СС «Рейх», «Гогенштауфен», «Лейбштандарт»,

«Гитлерюгенд» и бригада Отто Скорцени едва не

повернули вспять ход мировой истории. Казалось

бы, конец был очевиден для всех, но только не для

людей, которыми двигала идеология. Эйзенхауэр и

Черчилль это превосходно понимали и их просьбы

к Сталину были продиктованы обоснованным

страхом. Только наступление советских войск,

неподготовленное и кровавое, сорвало операцию

«Стража на Рейне».

Сергей Горяинов. Алмазы Аллаха.

Главное — ввязаться в бой, а там будь что

будет…

Наполеон I Бонапарт, Император французов.

Несмотря на серьезное ухудшение своего здоровья после июльского покушения, Адольф Гитлер по-прежнему не терял свойственного ему чувства игрока: способности оценить слабые стороны противника. Верховный главнокомандующий объединенными силами, американский генерал Дуайт Эйзенхауэр (по прозвищу «Айк»), подходя к германской границе, проходящей по западному берегу Рейна, натолкнулся на все более усиливающееся сопротивление немцев. В октябрe 1944 года американская 1-я армия вступила в древний город Ахен, столицу Священной Римской империи со времен еще Карла Великого. Первый германский город попал в руки «слуг Фининтерна», но до Рейна их войска все еще не дошли. По мнению Гитлера срочно требовался новый блестящий военный успех армий Третьего рейха на Западном фронте, эффект которого был бы способен затмить все предыдущие успехи англо-американцев на Западе.

Фюрер продолжал предаваться своим возвышенным мечтам даже в конце лета, когда измотанные непрерывными боями, усталые и обескровленные германские армии начали планомерный (но оттого не менее драматический) отход к «священным границам Великогерманской державы». И тогда Адольф Гитлер твердо решил повторить успешную операцию «Удар серпом», столь блестяще проведенную Эрихом фон Манштейном летом 1940 года и бросившую поверженную Францию к ногам германского солдата. По замыслу фюрера, ударной группировке германских войск надлежало вновь совершить прорыв через Арденнские леса к Маасу, затем повернуть на север и овладеть крупнейшим бельгийским портом Антверпеном — главной базой снабжения американских войск генерала Дуайта Эйзенхауэра. Операция получила кодовое название «Стража на Рейне» («Вахт ам Рейн»).[525] По плану, предложенному Адольфом Гитлером, германским войскам предстояло вначале подвергнуть американский сектор Эйзенхауэра (протяженностью 1600 километров) мощному ракетно-артиллерийскому удару. После окончания артподготовки, на которую отводился ровно час и которая должна была сотрясти позиции американцев до самого основания, было запланировано начало германского наступления на участке фронта протяженностью 96 километров. Первой танковой колонне германцев следовало, пройдя леса и холмы Арденн, захватить мосты через реку Маас (Мёзу) между бельгийскими городами Люттихом (Льежем) и Намюром; второй — двинуться на захват Антверпена. Фюрер полагал, что англо-канадская 21-я армейская группа и левый фланг американской 12-й армейской группы будут сметены германским наступлением. Он ожидал, что, сокрушенные внезапным ударом, англо-канадские войска начнут эвакуацию из южной Голландии, где германцы устроят им второй Дюнкерк (но уже безо всякой пощады к «нордическим братьям по расе»), в то время как «ами» покинут Европу, сосредоточив все свои усилия на «арийцах Азии» — японцах. И тогда все силы Германии можно будет обратить против Красной армии на Востоке.

Громовой рев тысяч орудий разорвал

Предрассветную тишину. Земля вздрогнула и

встала на дыбы! В субботу, 16 декабря, ровно

в 5:00 началось Арденнское наступление.

Артиллеристы перенесли огонь батарей

вглубь американских позиций, и тогда в атаку

поднялась немецкая пехота. Люфтваффе

выбросили 3-й парашютно-десантный

батальон в зоне прорыва танков Пайпера.

Отто Скорцени. Секретные задания.

Генерал Дуайт Эйзенхауэр, совершенно не учитывая опыт успешного проведения германскими танковыми войсками операции Удар серпом в 1940 году[526], полагал, что Арденны с их дремучими лесами и глубокими ручьями почти непроходимы для механизированной бронированной техники, тем более в зимних условиях и с тем количеством танков, которое, предположительно, осталось у Гитлера на данном этапе войны. Арденнский район, покрытый горами и большими лесными массивами, протяженностью 128 километров удерживался 6 американскими дивизиями и официально считался «спокойным сектором». Главные силы были развернуты, в ожидании вторжения в Германию, в районах, считавшихся более благоприятными.

Самым слабым местом германцев был недостаток людских резервов, бронетехники и — главное! — горючего к ней. Планы и прогнозы Адольфа Гитлера не произвели впечатления ни на Герда фон Рундштедта, который вновь был возвращен на пост Главнокомандующего Западным фронтом, ни на Вальтера Моделя, назначенного командующим группы армий Б (В). Оба генерал-фельдмаршала считали, что вся операция слишком фантастична, а надежда на полномасштабные действия в узкой долине слишком иллюзорна. Позже фон Рундштедт заявил: «Когда в начале ноября я получил этот план… для меня сразу же стало ясно, что имеющиеся силы слишком малы для столь амбициозного плана.

Молот грохочет огненно,

Рвутся горнила пламенем.

Сталью клинка каленого

Вал пробивает каменный

Николай Носов.

Уже после окончания Европейской Гражданской войны Герд фон Рундштедт в задушевной беседе признался британскому военному историку сэру Бэзилу Лиддел-Гарту, что план был, по его мнению, настолько абсурдным, что он даже не стал обсуждать его на военном совете, откомандировав туда, вместо себя, своего начальника штаба генерала Гюнтера фон Блюментритта. На военном совете, где присутствовал и «Зепп» Дитрих, было указано на опасность наступления на Антверпен, в ходе которого англичане и американцы непременно нанесли бы контрудар по растянутому открытому флангу наступающих германских войск. На рассмотрение Гитлера, в качестве альтернативы, был предложен план отсечения группировки американских войск, вклинившихся в германскую территорию в районе Ахена, от главных сил англосаксов. Однако Адольф Гитлер отклонил это альтернативное предложение и настоял на проведении в жизнь своего собственного плана. Единственная уступка, сделанная фюрером оппонентам, заключалась в переносе даты начала операции с 15 на 16 декабря 1944 года.

6-й танковой армии «Зеппа» Дитриха (вскоре переименованной в 6-ю танковую армию СС) было предназначено сыграть главную роль в Арденнском наступлении. Под командованием «рыжего шваба» были объединены мобильные ударные силы I танкового корпуса СС (в который входили 1-я танковая дивизия СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера и 12-я танковая дивизия СС Гитлерюгенд) и II танкового корпуса СС (в который входили 2-я танковая дивизия СС Дас Рейх и 9-я танковая дивизия СС Гогенштауфен). Армии Йозефа Дитриха надлежало осуществить прорыв неприятельской обороны в секторе Моншау-Кревинкель, на германо-бельгийской границе, после чего направить острие своего наступления своих бронированных армад через Маас (Мёзу) на юг — к Люттиху (Льежу). Развернув свой правый фланг вдоль канала Альберта, войскам Дитриха надлежало затем повернуть на Антверпен.

В потоке приказов, исходящих от фюрера, все было расписано по минутам, начиная с артиллерийской подготовки. В них предусматривался метод приспособления движения танков по обледенелой дороге, и было рассчитано количество автомобилей и лошадей, необходимых каждой дивизии в отдельности. Когда фон Рундштедт получил окончательные приказы, то на них знакомым быстрым росчерком было написано: «Никаких изменений». Дитрих, насколько позволял его темперамент, старался скрыть свое отношение к этой операции. И только после войны, когда его допрашивал канадец Мильтон Шульман, «Зепп» Дитрих пустился в пространные рссуждения.

Он утверждал, что Гитлер требовал от него дойти до Мааса, форсировать реку, взять Брюссель, а затем захватить Антверпен. И все это в самое неподходящее время года, когда в Арденнах было по пояс снега, где не было места, чтобы развернуть хотя бы 4 танка, не говоря уже о танковых двизиях! И это зимой, когда рассветало около 8 часов утра, а в 4 снова темнело. А подчиненные «рыжему швабу»» дивизии были скомплектованы в основном из зеленых юнцов и больных стариков, а на носу было Рождество!

Но в декабре 1944 года «Зепп» Дитрих, получив от фюрера именно такой приказ, благоразумно воздержался от критики и перед началом наступления обратился к вверенным ему войскам со следующей речью:

«Солдаты 6-й танковой армии! Для нас наступил решающий момент! Фюрер поставил нас на жизненно важном направлении. Именно нам надлежит прорвать фронт противника и выйти к берегам Мааса. Внезапность — это половина выигранного сражения. Несмотря на ужасные бомбардировки, наша родина снабдила вас боеприпасами, танками и оружием. Она смотрит на вас. Мы не позволим ей разочароваться в нас»!

Наступило 16 декабря 1944 года. Британцы и американцы безмятежно отдыхали на зимних квартирах, когда на них обрушилось нечто, заставившее их удирать, сломя голову, на фронте шириной почти в 100 километров.

Низкие темные тучи сделали воздушное превосходство «слуг Фининтерна» иллюзорным, чем не преминули воспользоваться «Зепп» Дитрих и подчиненный ему генерал Хассо (Гассо) фон Мантейфель.

На рассвете 16 декабря их танки прорвались через передовые позиции американцев и британцев. На линии снабжения англо-американских войск обрушились германские ракеты «Фау».

На начальном этапе наступления, продвигаясь по глубокому снегу, 6-я танковая армия Йозефа Дитриха добилась немалых успехов. В поддержку наступления 6-й армии была начата секретная операция Грифон(Унтернемен Грейф)[527], осуществлявшаяся силами бригада специального (особого) назначения под командованием бывшего фюрера Лейбштандарта Адольфа Гитлера (а впоследствии — 2-й дивизии СС Рейх) штандартенфюрера СС Отто Скорцени. Он собрал под своим командованием германских военнослужащих, свободно владевших американским диалектом английского языка, и, при помощи диверсий и дезинформации, сеял вместе с ними замешательство в тылах американской армии. Диверсанты Скорцени, переодетые в неприятельскую форму, отдавали в тылу ложные приказы, заманивали отступающие вражеские колонны в засады, меняли дорожные указатели, перегораживали дороги, минировали железнодорожные пути и автострады, резали телефонные кабели, обстреливали из автоматов с глушителями зазевавшихся «томми» и «ами». Некоторое время операции Грифон сопутствовал успех, но вскоре возникли нехватка кадров, обладавших необходимой подготовкой и знанием англо-американского жаргона, а также дефицит трофейных военной формы и вооружения. Участь таких «эрзац-американцев», попавших в плен к настоящим «ами», решалась быстро: они оказывались перед дулами автоматических винтовок расстрельных команд «слуг Фининтерна». Некоторые успевали крикнуть перед расстрелом: «Да здравствует наш фюрер»!

Вне всякого сомнения, самым выдающимся германским подразделением, участвовавшим в Арденнском прорыве, являлась знаменитая группа Пайпера под командованием нашего старого знакомого — 29-летнего оберштурмбаннфюрера СС Йоахима («Йохена») Пайпера, бывшего адъютанта рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, обладавшего, несмотря на свою молодость, огромным боевым опытом, выдающимися военными заслугами.

Перед группой Пайпера была поставлена задача в максимально короткий срок захватить мост через Маас в районе города Юи, расположенного восточнее Льежа (Люттиха) и западнее Намюра.

В «танковую» (как ее впоследствии именовали американцы) или боевую (как ее в период Арденнской операции именовали сами немцы) группу Пайпера входили:

I батальон танкового полка ЛАГ;

III батальон 2-го бронегренадерского (мотопехотного) полка;

II батальон (дивизион) артиллерийского полка ЛАГ;

3-я рота саперного батальона ЛАГ;

Разведывательный отряд (батальон) СС;

68-й зенитно-артиллерийский батальон Люфтваффе;

501-й батальон тяжелых танков (имевший на вооружении тяжелые танки Т-VI «Тигр II», известные как «Королевские тигры»)[528]

Батальон тяжелых танков, продвигавшийся на острие наступления боевой группы, находился под персональным командованием самого оберштурмбаннфюрера Пайпера.

I батальон танкового полка ЛАГ (чины которого якобы учинили бойню американских военнопленных при Мальмеди) имел следующий состав:

1) Штаб батальона;

2)1-я рота (имевшая на вооружении 30 танков Т-V«Пантера»);

3)2-я рота (имевшая на вооружении 30 танков Т-V«Пантера»);

4)6-я рота (имевшая на вооружении 30 танков Т-VI «Тигр»);

5)7-я рота (имевшая на вооружении 30 танков Т-VI «Тигр»);

6)9-я (саперная) рота;

7) Отряд штурмовых орудий штурмгешюц.

Кроме того, в состав боевой группы Пайпера входили несколько «эрзац-американцев» из бригады Скорцени. 12 танков Пайпера были замаскированы под американские «Шерманы». Колонне, растянувшейся на 24 километра, надлежало продвигаться в направлении с востока на запад. Движение колонны по маршруту, проложенному на карте собственноручно Адольфом Гитлером, должно было идти постоянным потоком, невзирая на то, что происходило на флангах. Из Логейма путь группы Пайпера пролегал на запад, к городу Горнсфельду, и далее, через Шопен, до перекрестка дорог в районе Боньеза. Далее Пайперу следовало повернуть на юг в сторону Линьевиля. Овладев Линьевилем, следовало совершить бросок на запад, к реке Амблев, в районе населенного пункта Труа Пон (Три Моста). В Вербемоне группе Пайпера было разрешено передохнуть, после чего совершить очередной бросок на город Юи для захвата мостов.

Одним из наиглавнейших факторов успеха операции являлась скорость: мосты через Маас было необходимо захватить до того, как англо-американцы успеют их уничтожить. Большинство дорог совершенно не подходили для бронетехники — печальная правда, на которую Гитлер не обратил внимания. Лесистые хребты и глубокие реки на равнинах также затрудняли движение. С другой стороны до Антверпена можно было добраться по вполне приемлемым для бронетехники дорогам. Успех зависел от того, найдутся ли на реке Амблев мосты, способные выдержать бронетехнику. Все это, похоже, не учитывалось фюрером Третьего рейха, который, не задумываясь, всего за несколько минут проложил по карте маршрут предстоящего наступления. «Да здесь разве что на велосипеде проедешь», заметил впоследствии «Йохен» Пайпер по поводу проложенного фюрером маршрута (но Гитлеру ничего не сказал). Не были учтены фюрером и такие факторы риска, как хронический дефицит топлива, ставший к описываемому времени, с потерей румынских нефтяных запасов, подлинным бичом германских вооруженных сил. Во-первых, Гитлер исходил из того, что стремительно продвигающиеся германские механизированные колонны смогут воспользоваться трофейным горючим, захваченным у ошеломленных американцев (огромные штабеля канистр и бочек с бензином громоздились вдоль автострад; кроме того, американцы проложили от побережья вглубь европейского материка несколько бензопроводов, по которым бесперебойно снабжали технику войск «слуг Фининтерна»). Во-вторых, фюрер сознательно запретил создавать на занятой германскими войсками территории в непосредственной близости к фронту склады горючего, чтобы обнаружившая их разведка англосаксов не догадалась о том, что немцы готовятся к наступлению в Арденнах. Учитывая особую важность и секретность операции, проведение которой было поручено оберштурмбаннфюреру Пайперу, он был поставлен в еще более тяжелые условия, чем командиры других германских частей и соединений, которым предстояло участвовать в Арденнском прорыве — ему было запрещено проводить разведку.

Германские войска, входящие в состав 6-й танковой армии СС «Зеппа» Дитриха, были первоначально организованы в I и II танковые корпуса СС, находившиеся, соответственно, под командованием генералов Ваффен СС Германа Присса и Вильгельма (Вилли) Биттриха. 1-й танковой дивизией СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера командовал бригадефюрер СС Вильгельм Монке. В то время как Фриц Кремер, бывший начальник штаба «Зеппа» Дитриха, принял командование над 12-й дивизией СС Гитлерюгенд, Герману Приссу надлежало осуществить прорыв американского фронта шириной 11 километров в сельской местности в районе городка Логейма, Именно в этом месте начинался маршрут боевой группы Пайпера к реке Мааас и далее на Антверпен… Приссу предстояло, при поддержке 9-го полка стрелков-парашютистов и Народно-гренадерской дивизии, воспрепятстовать американцам закрыть прорыв и пропустить в него людей Пайпера, которые должны были возглавить Арденнское наступление армий Третьего рейха. Через Пайпера Присс получил от фюрера напутствие: «Дерзайте. Это решающий час для немецкого народа».

Для доставки на фронт живой силы и техники были задействованы колоссальные силы и средства. Только для переброски 1-й танковой дивизии СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера в районе Арденн требовалось около 200 железнодорожных эшелонов. К 12 декабря все подразделения вышли на исходные позиции. На следующий день на бесшумных колесах прибыла артиллерия. Словно в помощь германцам поднялся ледяной пронизывающий ветер, сковавший активность американцев и заглушивший рев и лязг германских танковых колонн.

В субботу 16 декабря 1944 года, в день, когда в эфире прозвучало кодовое слово Осенний туман, боевая группа Пайпера двинулась вперед, пролагая путь следовавшим за ней по пятам 22 германским дивизиям. Очень скоро «Йохену» Пайперу стало ясно, что придерживаться строгого, жесткого временного графика, следуя по намеченному маршруту, было просто невозможно. На подступах к прорыву в районе Логейма, в грязи и снегу, то и дело образовывались автомобильные пробки, а ведь это происходило еще на территории Германии. Впереди на несколько миль простирался сплошной лесной массив, и только за ним начинались открытые пространства Бельгии.

Внезапно колонна Пайпера остановилась. Перед оберштурмбаннфюрером стоял танк с сорванной взрывом правой гусеницей, растянувшейся по дороге. В таком же состоянии пребывало еще несколько танков. Дымящиеся черные воронки, зиявшие в дорожном покрытии, говорили о том, что дорога заминирована. Времени на то, чтобы вызвать и пустить впереди колонны саперов с миноискателями, не было. Пайпер решил, не задерживаясь, ппродолжать движение по заминированной дороге, что стоило ему 6 танков и полугусеничных грузовиков, подорвавшихся на минах

Примерно та же картина повторилась, когда колонна Пайпера повернула на запад возле деревни Ланзера, расположенной близ северного края прорыва. В деревне были сосредоточены значительные силы американских войск. «Ами», засевшие в Ланзера, оборудовали там многочисленные пулеметные и артиллерийские огневые точки. К тому же, как выяснил «Йохен» Пайпер, на дороге, ведущей к деревне, были установлены противотанковые мины. Но времени на разминирование не было, и Пайпер приказал колонне продолжать движение без остановки, в результате чего было потеряно еще пять машин, часть из которых была уничтожена неприятельской артиллерией, а часть подорвалась на минах.

Чтобы уйти из-под обстрела тяжелой американской артиллерии, колонна Пайпера свернула с автострады, ведшей на Ставло, на проселочную дорогу, проходившую через сосновый лес. Затем, посовещавшись с командирами о дальнейшей роли стрелков-парашютистов из 9-го парашютного полка, Пайпер приказал всему парашютному батальону погрузиться на танки его колонны и двинулся дальше с этим танковым депсантом на броне.

Бог обитает лишь в смелых сердцах.

Генрих Гиммлер.

Приблизившись к небольшому городку Горнсфельд, лежащему на дороге Бухгольц-Горнсфельд, Пайпер обнаружил, что продвижению его боевой группы мешает скопление на автостраде американских машин и солдат, отступавших в западном направлении в состоянии, близком к паническому. «Йохен» Пайпер дождался просвета в американской колонне и хладнокровно ввел в него свою группу. Шедшие в составе колонны Пайпера 2 трофейных средних американских танка Шерман, помогли ему незаметно для американцев войти в Горнсфельд и без лишнего шума и пыли занять город, расчистив дорогу для следовавшх за его боевой группой главных сил дивизии Лейбштандарт.

С этого момента ухудшение погоды и быстрое уменьшение запасов топлива стали хроническими явлениями. Если бы оберштурмбаннфюрер Пайпер дословно подчинился приказ фюрера, то его путь пролегал бы через городок Шопен, расположенный строго на проложенном собственноручно Гитлером маршруте. Однако эта дорога оказалось не проходимой для танков (во всяком случае, в отведенное для этого Гитлером время). Севернее проходила дорога с более твердым покрытием, к тому же Пайпер стало известно, что эта дорога ведет в городок Буллинген, где находится бензохранилище армии США.

Кто смел, тот два съел.

Русская народная пословица.

У «Йохена» Пайпера имелся совершенно категорический приказ обойти Буллинген. Тем не менее, ветеран ЛАГ без колебаний направил на разведку в город свою 10-ю роту, захватившую в Буллингене американское бензохранилище и взявшую при этом в плен несколько военнослужащих армии США. Под дулами направленных на них эсэсовских автоматов пленные «ами» оперативно заправили автомобили, танки и бронемашины боевой группы Пайпера, прихватившей с собой столько топлива, сколько было возможно. Впоследствии случайный свидетель утверждал, что, как только пленные американцы закончили заправку, их тут же расстреляли, однако его показания оказались оказались ложными. К середине дня колонна Пайпера вернулась на запланированный для нее маршрут и под огнем американских танков и артиллерии потеряла два танка «Т-IV». Намереваясь атаковать с двух сторон маленький городок Линьевилль, оберштурмбаннфюрер Пайпер разделил свою дотоле колонну на 2, причем сам остался в первой колонне, в то время как танки и гренадеры второй колонны продолжили наступление отдельно, правее первой колонны и на значительном отдалении от нее. Примерно в 13:00 около пересечения с дорогой на Энгельсдорф, расположенного в нескольких милях южнее населенных пунктов Мальмеди и Боньез, прямо на силы этого второго отряда боевой группы Пайпера, продвигающиеся в направлении Ставло, наткнулась бронеартиллерийская колонна Б (В) американского 285-го артиллерийского наблюдательного батальона.

Показания свидетелей последующих событий 17 декабря 1944 года, в ходе которых, при невыясненных до конца обстоятельствах, погибли от 70 до 120 американских военнослужащих, как мы уже знаем, сбивчивы и противоречивы. Не вызывает сомнения факт успешных действий двух германских танков Т-V «Пантера» против американских танков «Шерман» и артиллерии армии США, а также тот факт, что с полугусеничных грузовиков автоколонны оберштурмбаннфюрера Пайпера бал открыт пулеметный огонь по американским грузовикам с живой силой. Американские солдаты, многие из которых практически не имели боевого опыта, в панике выскакивали из своих грузовиков, пытаясь укрыться в кюветах, и попадали под огонь автоматов, пулеметов и штурмовых винтовок эсэсовцев из Лейбштандарта.

Поэтому прежде всего мы пригласили

прославленного солдата Йорка, жившего в штате

Теннесси, чтобы он рассказал личному составу

дивизии о бое, в котором он один вооруженный

винтовкой и пистолетом, убил 20 немцев, 132 взял в

плен и вывел из строя 35 пулеметов, покончив таким

образом с батальоном, сосредоточившимся для

наступления. Старый солдат прекрасно справился со

своим рассказом. Этот спокойный, простой, скромный

человек произнес правдивую речь, которая произвела

на присутствующих сильное впечатление.

Генерал Мэтью Б. Риджуэй. Солдат.

Примерно в это же время американский генерал Мэтью Б. Риджуэй находился в расположении американской 30-й дивизии в районе Мальмеди. Как он писал впоследствии в своих военных мемуарах «Солдат»[529], в этой покрытой лесом холмистой местности снег был по колено на ровных местах и по пояс — в ложбинах. Дивизия наступала. Один из ее батальонов встретил упорное сопротивление германцев, и Риджуэй лично направился посмотреть, что нужно сделать для возобновления наступления. Он шел через лес к одному из взводов, где, как ему сказали, находился командир батальона. Вдруг Риджуэй услышал страшный грохот и увидел всего метрах в 15 за своей спиной нечто вроде легкого танка с большой черной свастикой на боку. Генерал был один, его ординарец куда-то пропал (возможно, даже сбежал при виде германского «лесного чудища», приняв его с перепугу за «Тигр»).

Генерал сразу понял, что действовать нужно было немедленно и решительно, иначе он через две секунды будет убит. Быстро повернувшись, Риджуэй выпустил из своего «спрингфильда»[530] 5 пуль прямо в свастику. Германский легкий танк прошел еще метров 15, как-то странно дернулся и остановился. Только тут Риджуэй разглядел, чтот это был не танк, а германское самоходное орудие. Бросившись в снег, он быстро пополз в сторону, вне себя от счастья, что догадался зарядить свой «спрингфильд» бронебойными пулями. Он полз до тех пор, пока не нашел нужный ему взвод, наткнувшись на солдата, вооруженного реактивным противотанковым ружьем «базука» и укрывавшегося за небольшой насыпью.

— Иди сюда! — крикнул ему генерал Риджуэй! — Смотри, вон твоя добыча!

И рассказал солдату о германском самоходном орудии, оставшемся в Арденнском лесу совсем рядом с ними.

Солдат посмотрел на свою «базуку» и сказал:

— Я не могу. Эта…эта штука полна снега.

— Так возьми палку и вычисти этот …снег!

Солдат не сдвинулся с места, безучастный, с тупым, бессмысленным взглядом. Но у Риджуэя больше не было времени на уговоры. Вернувшись туда на следующи день, генерал отыскал германский Штурмгешюц на том же самом месте. «Вояки дяди Сэма» вытащили из самоходки мертвый экипаж. Мэтью Риджуэй порадовался, что его старый добрый «спрингфильд» сослужил ему хорошую службу.

В этих же боях под Мальмеди, но несколько позднее, генерал встретил другого умудренного опытом американского солдата-минометчика, сидевшего со своим минометом в окопе и не стрелявшего.

— Эй! — крикнул Риджуэй, — Поработай-ка своим минометом! Немцы как раз там! Поддай им жару! Выбей их оттуда!

Минометчик угрюмо посмотрел на него и сказал:

— Генерал! Как только мы начинаем стрелять, эти сукиныи дети немедленно отвечают.

— Черт с ними, — ответил Риджуэй, — не оставляй свой миномет без дела!

Минометчик прицелился в гребень холма, и миномет с грохотом и дымом выбросил мину. Едва она разорвалась, как в нескольких метрах от вояк дяди Сэма прогремел оглушительный взрыв, и между деревьями завизжали осколки. Оглушенный грохотом и отброшенный взрыной волной, генерал Риджуэй с трудом поднялся на ноги. Минометчик осторожно выглянул из своего окопа и спросил генерала:

— Ну что, поняли теперь?

Пожалуй, эти эпизоды из жизни генерала Мэьтью Риджуэя не нуждаются в комментариях. За исключением, впрочем, одного момента, в котором отважный генерал, вне всякого сомнения, погрешил против истины. Мы имеем в виду эпизод с германской самоходкой, якобы украшенной на борту «большой черной свастикой».

В годы Европейской Гражданской войны 1939–1945 годов свастика украшала бронетанковую технику только одной воюющей державы — Финляндии (у финнов она именовалась «гакаристи»). Об участии «белофинских» танковых частей в Арденнской операции германского вермахта ничего не известно (тем более, что Финляндия а описываемому времени успела не только заключить мир с противниками Германской державы, но и начать военные действии против своих бывших германских «братьев по оружию»). Что же касается германской бронетехники, то она была украшена не свастикой, а большим черным, с белой каймой, «крестом Святого Николая» (именуемым в геральдике и ставрологии также «крестом между скобами») — старинным христианским символом, украшающим на иконах ризы православных святых. «Перепутать» свастику (особенно большую, как подчеркивает в своих мемуарах сам Риджуэй) с крестом невозможно — тем более для боевогот генерала, повидавшего немало германских танков, бронемашин и самоходок еще до описанного им инцидента в Арденнах. Следовательно, он сознательно исказил истину, написав в мемуарах, что стрелял в свастику, желая скрыть от своих христианских читателей (в описываемое время подавляющее большинство граждан США и подданных Британской империи все еще исповедовало Христианство), что стрелял в Святой Крест. Но это так к слову.

Тем временем оберштурмбанфюрер СС «Йохен» Пайпер, во главе колонны танков, мотоциклов, полугусеничных грузовиков и самоходных орудий, продолжал наступление на Линьевилль и далее на Ставло.

У немцев война — войной, обед — обедом

Красноармейское присловье.

Вскоре обе германские колонны достигли Линьевилля, где с отменным аппетитом съели горячий калорийный обед, приготовленный для едва успевших сбежать американцев. Интендантство армии США щедро снабжало вояк дяди Сэма всем необходимым (вплоть до охлажденной кока-колы, горячего натурального кофе и изрядных порций жареных рождественских индеек, которые тыловые части получали в горячем виде, а передовые — в виде сэндвичей с индюшатиной). Плотно пообедав, «белокурые бестии» Пайпера чего продолжили путь на Ставло, где их ожидал ценный приз в виде моста (если, конечно, этот мост мог выдержать вес тяжелых танков «Тигр», шедших во главе колонны). Рассчитывая на то, что рано наступившие зимние сумерки помогут ему скрытно пмриблизиться к неприяльским позициям, оберштурмбанфюрер Пайпер поспешил со штурмом, имея под своим началом всего 60 гренадеров ЛАГ, но был встречен встретил шквальным ружейным, пулеметным и орудийный огнем «Джи Ай». Всего в 68 километрах от реки Мааса — вожделенной цели германского наступления — сильно растянувшаяся колонна остановилась на ночлег. С первыми лучами рассвета 18 декабря район Рехта был захвачен гренадерами «Йохена» Пайпера, однако основная масса главных сил 1-й танковой дивизии СС Лейбштандарт СС Адольфа Гитлера безнадежно растянулись по дороге и отстала.

На подход подкреплений Пайперу рассчитывать не приходилось, и ветеран ЛАГ решил продолжать наступление собственными силами. Плотный заградительный огонь американцев не позволил германским пехоте и танкам штурмовать мост в Ставло и, после пересечения каменного моста закрепиться в южной части города, как это было задумано. План отправить танковый взвод для захвата жизненно важных мостов в долине реки Амблев у Труа Пон провалился, когда два моста из трех были взорваны на глазах у танкистов ЛАГ. Однако в населенном пункте Шено, расположенном северо-западнее Труа Пон, Пайперу посчастливилось захватить нетронутый мост, расположенный так удачно, что открывалась возможность пересечь долину реки Амблев и достичь Мааса. Но тут, кака назло, туман рассеялся, небо прояснилось, и возросла угроза воздушных налетов. «Воздушные гангстеры» не заставили себя долго ждать. Боевая группа Пайпера была атакована истребителями-бомбардировщиками 365-й и 368-й американских боевых групп. Хотя потери от воздушных налетов были незначительными, дорога оказалась развороченной, что в очередной раз замедлила темп германского продвижения.

К тому же снова дала о себе знать нехватка бензина. Новых запасов топлива не было, а то, что осталось у главных сил германцев в Арденнах, невозможно было подвезти Пайперу из-за постоянных воздушных налетов англо-американской авиации. По дороге боевойгруппе Пайпера попадались груды пустых канистр из-под горючего, брошенных отступающими американцами, которым их командование приказало уничтожать запасы бензина. У германцев, отчаянно нуждавшихся в горючем, вид пустых канистр мог вызвать только горькую иронию. Ведь в начале операции они надеялись доехать на трофейном бензине до самого Антверпена! Слабый шанс пересечь долину реки Амблев имелся в случае овладения населенным пунктом Стомон, расположенном севернее Шемо, посреди плоской равниной с возделанными полями, вполне проходимыми для танков. В распоряжении Пайпера имелись батальон тяжелых танков Т-VI«Тигр II»(Королевских тигров)[531], присоединившийся к его боевой группе в Ставло, батарея 105-мм самоходных орудий «Штурмгешюц» и рота стрелков-парашютистов. С этими силами «старина Йохен» и вступил в неравный бой 19 декабря 1944 года.

В 7:00 все было порыто густым туманом, и это не позволило оберштурмбаннфюреру Пайперу бросить свои танки в атаку на то, что, как оказалось впоследствии, было плохо защищено. К полудню Стомон оказался в германских руках. Однако станция так и не была захвачена. Между тем, ее захват был абсолютно необходим для обеспечения дальнейшего продвижения к мосту через реку Амблев. 10 средних танков «Т-IV», прибывших в Ставло по дороге из Труа Пон, укрылись от воздушных налетов. Один «Тигр» из 501-го батальона тяжелых танков был подбит американцами с близкого расстояния из противотанкового гранатомета «базука».

Зигфрид клещами навытяжку

Гнет рукоять отменную.

Он тренирует выдержку,

Чтоб покорить Вселенную.

Николай Носов.

По злой иронии судьбы Пайпер все же сумел завладеть мостом через реку Амблев. Но этот триумф оказался бесплодеым: у него не осталось горючего на то, чтобы переправиться по мосту на другой берег. Без помощи он не мог сдвинуться не только с моста, но и с места. Затем последовала американская контратака на Ставло. Пайпер поппросил разрешения развернуться и вернуться к главным силам 1-й танковой дивизии СС пешим порядком. Однако в этой просьбе ему было отказано. Пайперу приказали ждать на месте прибытия остальной дивизии, после чего возобновить движение к Маасу. Как ему сказали, помощь ему может подойти не раньше, чем через 3 дня. Однако батальон 2-го бронегренадерского полка СС 1-й танковой дивизии СС ЛАГ, проделав большую часть своего тернистого пути пешком, продираясь сквозь лесные заросли вдоль речки Амблев, текущей из Труа Пон, сумел добраться до Пайпера. Более того, они смогли принести на себе в канистрах небольшой запас горючего.

Из остатков колонны была сформирована небольшая боевая группа. Но пройти она смогла не дальше Ванна, расположенного юго-восточнее Труа Пон. К полуночи, после тяжелого дня и еще более тяжелого зимнего вечера, проведенных в непрерывных схватках с англосаксами, «белокурые гиганты»Лейбштандарта СС Адольфа Гитлера достигли кульминационной точки своего продвижения и, оказавшись без тщетно ожидаемой поддержки, были вынуждены отойти назад, на линию Сент-Витт, к важному перекрестку дорог и транспортному узлу, игравшему большую роль в подвозе подкреплений и боеприпасов. Далее последовал отход в направлении крохотного селения Ла Глез, расположенного е северо-востоку от Стомона.

Где бы он ни командовал — возрождалась

былая прусская слава, и, куда бы он ни приезжал —

всюду была для него Великая Германия.

Вольфганг Кёппен. Смерть в Риме.

Одним из наиболее ярких свидетельств отчаянного положения, в котором оказались танкисты и бронегренадеры (мотопехотинцы) «Йохена» Пайпера, явилось решение отказаться от танковой атаки на Ставло и утром 20 декабря форсировать вброд реку Амблев. При мертвенном свете осветительных ракет американским солдатам не представляло труда разглядеть темные фигуры бредущих по воде усталых лейбштандартовцев. Находившиеся сами в полной безопасности, «ами» били видную им, как на ладони, «дичь» не торопясь, на выбор, целясь преимущественно в эсэсовцев Пайпера, тащивших на себе самодельные лестницы, или в тех, в которых, как казалось воякам дяди Сэма, угадывались командиры. Американские танки изрыгали из своих башенных орудий фосфорные снарядами, чтобы осветить поле боя и поджечь дома на другом берегу реки Амблев. Однако последнее им никак не удавалось. Тогда один американский сержант переплыл реку с канистрой бензина, выплеснул бензин на стену дома и поджег. Тем из лейбштандартовцев, которым удавалось добраться до противоположного берега реки, никакой пощады не давали. «Ами» их безжалостно пристреливали (еще в самом начале Арденнского прорыва американским солдатам было отдан приказ германских стрелков-парашютистов и эсэсовцев в плен ни в коем случае не брать, а расстреливать на месте).

Между тем, Шено и близлежащий мост, расположенный в южном секторе германского клина, оставались в руках лейбштандартовцев. Здесь воякам дяди Сэма противостоял основной состав зенитного отряда (батальона) боевой группы Пайпера, усиленный частями 2-го бронегренадерского (мотопехотного) полка. В ходе кровопролитнейшего боя I батальон 504-го полка 82-й дивизии армии США понес большие потери от огня германских зенитных орудий. Великое множество «Джи Ай» пало жертвой гранат и штыковых атак, успешно проводившихся «Йохеном» Пайпером в целях ослабления обороны неприятельского плацдарма.

Но в конечном итоге долина реки Амблев так и осталась в руках американцев. Форсирование Мааса превратилось для обескровленных германцев из вполне реальной цели операции в недостижимую мечту, и даже удержание в своих руках населенного пункта Стурмон также перестало рссматриваться ими в качестве выполнимой задачи. Отныне главной целью «Йохена» Пайпера стало спасение от катастрофы остатков находившейся под его командованием боевой группы. Последние лейбштандартовцы, оборонявшие плацдарм в Шено, были отведены в Ля Глез. Штаб боевой группы занял оборону на улицах и в домах Ля Глез, но вскоре оберштурмбаннфюрер Пайпер принял решение оставить этот населенный пункт, распорядившись перед уходом разместить в подвалах многочисленных американских военнопленных и легко раненых чинов Лейбштандарта, оставленных им на попечение германского медицинского персонала и 2 американских санитаров. Интересно, что «безжалостный палач» Йоахим Пайпер, якобы постоянно убивавший беззащитных пленных, вел их за собой в тяжелейших условиях отступления (хотя, казалось бы, ему проще всего было бы распорядиться пристрелить их, во избежание лишних хлопот). Но это так, к слову… Пайпер проинформировал своих фюреров, что перед ЛАГ поставлена задача атаковать Мальмеди с юга, что открывало дорогу на Антверпен.

22 декабря температура резко снизилась и началась снежная буря. Воспользовавшись сильной вьюгой, части 1-го танкового полка и 1-го бронегренадерского полка СС атаковали американских воздушных десантников в районе Ля Глез. Плацдарм у Шено был оставлен лейбштандартовцами в результате успешной контратаки американских воздушных десантников. Однако сопротивление «белокурых гигантов» усилилось, когда они вступили с наступающими «Джи Ай» в бой за Ля Глез. Эсэсовцы Пайпера упорно держались за населенный пункт, в ходе боев почти полностью превращенный в руины, и все попытки американцев выбить их оттуда заканчивались серьезными потерями для вояк дяди Сэма. Некоторое облегчение боевой группе Пайпера принесли сброшенные с воздуха боеприпасы и горючее, хотя их было явно не достаточно. В тот же день новая американская атака на Ля Глез окончательно превратила населенный пункт в развалины, и «Йохен» Пайпер, укрывшись от шквального неприятельского огня в импровизированном штабе, устроенном в подвале разрушенного дома и подсчитав высокие потери, понесенные вверенной ему частью, перед лицом огромной убыли живой силы и техники, и начал задумываться о грозящих его боевой группе полной изоляции и потери связи с главными силами. Наконец он добился по рации разрешения на прорыв к основным силам, но при условии, что возьмет с собой машины и раненых. С машинами и ранеными или без них, но Пайперу было приказано отходить.

Ситуация постоянно ухудшалась: удерживаемый бойцами Лейбштандарта плацдарм на северном берегу реки Амблев прижимался к Ставло, после чего последовало пленение на дороге на Труа Пон большей части разведывательной роты ЛАГ. В населенном пункте Ла Глез оберштурмбаннфюрером Пайпером были, в качестве арьергарда, оставлены 50 человек, готовых сражаться насмерть. В лесу к северу от деревни остальные гренадеры, часть тех сил, которые намеревались пробиться к Пайперу, были атакованы американской пехотой 117-го и 120-го полков. Жестокая и яростная схватка среди заснеженного леса продолжалась, пока не пал в бою последний лейбштандартовец.

Идущая на прорыв колонна Пайпера оставила за собой шоссе, проходившее параллельно реке Зальм южнее Труа Пон, и остановилась для оказания помощи раненым. Форсировать реку можно было только вброд или вплавь. Самые слабые были снесены течением вниз по реке. Те же, кто смог добраться до деревни Вани, были встречены там шквальным огнем американской артиллерии. Уцелевшие, примерно 800 человек из 1 800, нашли укрытие в домах на окраине деревни. В отношении общих потерь боевой группы Пайпера в живой силе и в технике, данные разных источников значительно расходятся. Однако, если суммировать все потери, понесенные бойцами Пайпера потери в Ля Глез, населенном пункте Стомон и на железнодорожной станции Стомон, мы придем к следующим цифрам: около 60 танков (в том числе семь «Тигров»), 70 полугусеничных грузовиков, 105-мм и 150-мм штурмовые самоходные орудия, зенитные орудияи большое количество обычных грузовиков и легковых автомобилей.

Отход боевой группы Пайпера, так и не дошедшей до реки Маас, крайне отрицательно сказался на репутации 6-й танковой армии СС «Зеппа» Дитриха, которой изначально была предназначена роль главной ударной силы в Арденнском прорыве. Между тем, 5-я танковая армия генерала Хассо (Гассо) фон Мантейфеля, которой, по замыслу Адольфа Гитлера, была предназначена лишь вспомогательная роль, могла похвастаться куда лучшим результатом — части входившей в ее состав 2-й танковой дивизии вермахта продвинулись гораздо дальше, чем «зеленые эсэсовцы» из Лейбштандарта, и достигли Линана, не дойдя до берегов Мааса всего несколько километров. Именно в секторе Мантейфеля германское наступление оказалось наиболее успешным. 26 декабря «Зепп» Дитрих был вынужден передать 12-ю танковую дивизию СС Гитлерюгенд и часть 1-й танковой дивизии СС Лейбштандарт ССАдольфа Гитлера в состав германской 5-й танковой армии Мантейфеля, что было воспринято им как унижение не только его, Йозефа Дитриха, лично, не только починенной ему 6-й танковой армии СС и не только Лейбштандарта, но и всех Ваффен СС в целом. Немногие уцелевшие бойцы из группы Пайпера остались в составе 6-й танковой армии СС, командованием которой была предпринята попытка перевооружить их и сформировать на их базе резервную танковую часть.

Материю затми чумой и болью.

Сгорая — жги. Стихийствуй и круши,

Чтоб, возвращая жизнь Средневековью,

Вернуть и жизнь бессмертию души.

Николай Носов.

Кульминация боев на Арденнском театре военных действий наступила, когда с юга подошла американская 3-я армия генерала Джорджа С. Паттона, перед которой была поставлена задача освободить из германских тисков город Бастонь, расположенный на равнине среди лесистых холмов, и игравший ключевую роль в американской обороне. Если бы германцам удалось овладеть Бастонью, им проще было бы атаковать американский гарнизон, оборонявший Сент-Витт, и выйти к Маасу, почти не встретив сопротивления. Но германских войск было совершенно не достаточно для овладения Бастонью. Огромным минусом для немцев было безраздельное воздушное господство авиации «наемников западных плутократий», активно уничтожавшей германские танки. Сами американцы и британцы даже отказались от производства дополнительных самоходных зенино-артиллерийских установок, поскольку почти не испытывали надобности в прикрытие своих сухопутных частей и, в особенности, бронетехники, от воздушных налетов — штурмовой авиации германской «Люфтваффе» катастрофически не хватало даже на Восточном фронте, не говоря уже о Западном. Кроме того, англосаксы имели подавляющее превосходство в бронетехнике. Чтобы одолеть один «Тигр», «ами» или «томми» обычно задействовали от четырех до пяти танков «Шерман», два из которых атаковали тяжелый германский танк с флангов, стараясь поразить тевтонского «зверя» в борта, слабее защищенные броней (бортовая броня «Тигра» имела толщину от 60 до 80 миллиметров). Количество танков «Шерман», произведенных американскими военными заводами, превысило число произведенных германцами «Пантер» в восемь, а «Тигров» — в двадцать (!) раз, что обеспечивало «ами» подавляющее превосходство на полях боев как в Нормандии, так и в Арденнах, а позднее — в боях на территории самой Германии (не говоря уже о том, что основные силы танковых войск Третьего рейха действовавли на Восточном фронте)!

8 января 1944 года генерал-фельдмаршал Вальтер Модель, чьи армии находились под угрозой окружения в районе Гуффализа, северо-восточнее упорно оборонявшейся американцами Бастони, получил разрешение на отход. Ровно через месяц после начала Арденнского наступления, потеряв убитыми, ранеными и пропавшими без вести около 120 000 солдат и офицеров, германская армия снова оказались на исходных позициях. «Зепп» Дитрих, возможно, впервые в присутствии высших нацистских руководителей, в полный голос, совершенно «неполиткорректно», заявил, что сам он и его подчиненные полностью утратили последние иллюзии в отношении компетентности высшего военного руководства Германской державы. «Рыжий шваб» откровенно признался имперскому министру вооружений Альберту Шпееру, что, требуя взятия Бастони любой ценой, фюрер, видимо, не отдавал себе отчета в том, что, при сложившемся на Арденнском фронте вопиющем неравенстве сил, даже отборные формирования «зеленых СС» не в силах одолеть американцев, превосходящих их по всем параметрам (кроме боевого духа — но ведь одним духом, даже боевым, сыт и, главное, жив не будешь)!

Для «быстрого Гейнца» Гудериана, назначенного, к описываемому времени, начальником Генерального штаба и командующим всем Восточным фронтом, рискованность намерений и планов фюрера была совершенно ясна изначально. Сам Гудериан писал по данному поводу в своих мемуарах: «Разумный командир в эти дни не забывал об опасности, нависшей над Восточным фронтом. Ее можно было предотвратить, лишь временно отложив все операции на Западе…»

Генерал Гудериан с большим трудом добился аудиенции у фюрера и попытался открыть тому глаза на крайнюю слабость германской обороны на Восточном фронте в преддверии ожидавшегося советского наступления. Выслушав «быстрого Гейнца», Гитлер пришел в ярость, хотя Гудериан всего лишь изложил фюреру и рейхсканцлеру общее мнение своего штаба, что Красная армия начнет наступление 12 января 1945 года, имея над вермахтом численное превосходство 15 к 1. Данные, приведенные Гудерианом в его докладе Гитлеру, основывались на полученной от германской разведки информации об имевшихся на тот момент силах противоборствующих сторон на Восточном фронте. «Быстрый Гейнц» долго уговаривал фюрера отдать приказ о срочном снятии части германских войск с Арденнского фронта и из района Верхнего Рейна для их последующей переброски их на Одерский фронт, но так ничего и не добился.

Однако Гудериана ожидал еще один неприятный «сюрприз». Оборвав «быстрого Гейнца», не оставлявшего попыток убедить вождя в своей правоте, Гитлер категорическим тоном заявил, что отныне Восточный фронт больше не получит никаких подкреплений и должен будет сам заботиться о себе. Гораздо больше, чем ситуация на Одерском фронте, грозившем неминуемо рухнуть в случае советского наступления, ожидавшегося Гудерианом со дня на день, фюрера беспокоило положение, сложившееся в Венгрии, а точнее — в венгерской столице Будапеште, который Гитлер рассматривал в качестве своей последней опоры.