Четыре демона. Том 1

Глава 10.1 Преддверие

Рано утром меня звонком телефона разбудил Дима, а уже через пятнадцать минут постучал в дверь, для надёжности зашёл убедиться, что я встал, и не зря. Он знал, меня в этом деле стоит перепроверять, всегда возможен сброс трубки и дальнейший крепкий сон. Дима ещё не собрался, заявился в халате, лично запечатлев в визуальном контакте мою помятую, сонливо-недовольную харю, и пересёк порог. Спросонья я забыл, что у нас на тот день были совместные планы, а потому Еврей никуда не уехал, и мы могли рассказать о прошлом дне без промедления. Хотя, с другой стороны, я сам совсем не выспался, что меня напрягало.

— Давай только чтобы я тебя двадцать минут не ждал, ладно? — начал он, очевидно задумав что-то своё, пока не зная о произошедшем с нами.

— Да кофе выпью, и пойдём, всё равно Серёжу минимум тридцать минут ждать, да и то, если ты ему уже звонил! Почему, кстати, рано так разбудил? Будешь? — предлагая кофе и взглянув на часы, спросил я.

— Не, спасибо, позавтракал. Нужно ксен отдать типу, к заводу скоро приедет, давай сразу вдвоём метнёмся, а за остальными вернёмся, — любезно предложил Еврей, заведомо просчитав мою реакцию и нежелание идти раньше времени.

— Хрен с тобой! Заодно расскажу тебе о вчерашнем вечере, — заманчиво, пообещал я. — Давай, три минутки и выходим.

Подъём, чистка зубов, разминочно отжаться, не до усталости, стакан кофе и пара тяжелых снарядов — моё стандартное утро, пять из семи, но без графика. Дима, как обычно, успел очень сильно заинтересоваться анонсом, однако продолжения сразу не получил, отправившись домой без концовки.

Я как раз успел окончить свой обряд, когда услышал очередной стук соседа. Сигнализировав, он спустился вниз, не дожидаясь, а я особенно не торопился. Приехали в нужную Диме точку и прождали клиента минут пятнадцать, зато не теряя время попусту. Я детально пересказал события насыщенного вчера. Разумеется, мой собеседник сильно пожалел, что не присутствовал, а с его впечатлительностью и жадным потреблением всяческих интересностей, прогул стал настоящим ударом.

После моей истории Дмитрий озадачился. Я знал, он теперь не найдёт себе места, пока сам всё не увидит и не разузнает, а потом, как истинный максималист, загорится вскрытием и начнёт непрерывный, долгий и тщательный поиск кандидатов для попытки взлома коробки. Сначала проанализирует всех старых и новых знакомых, способных совершить нечто подобное, но и когда не удастся, продолжит. Дабы как можно быстрее нагнать свою цель, в свободное время он способен специально посещать места, где можно познакомиться с людьми, обладающими необходимыми для открытия контейнеров навыками.

Дима — человек, который не смог бы успокоиться и остановиться на полпути, он перестанет говорить, но не думать. Пусть даже днём его навязчивые мысли отходили на второй план под давлением работы и прочего, ночью, когда ложился в постель, думы обязательно возвращались. Как бы то ни было, Еврей приготовился сорваться с места ещё в начале моей истории, забив на своего покупателя. Он так не поступил только благодаря силе воли, а как только мы избавились от нескольких комплектов ксенона, сразу поехали назад. Димка требовал срочно отвести его к ящикам, а не за ребятами, как мы собирались поступить изначально, но, невзирая на желания, ехал он к дому. Там дел-то на две минуты со скоростью пятьдесят, если без ожидания. Ребята пообещали выйти быстро, а мы припарковались у магазинчика и общались, не упустив возможности пошутить над опозданиями Серёжи. Я ещё не сказал Еврею, где мы оставили груз, хотя тот спрашивал с десяток раз. Узнав, Дима обязательно начал бы ругаться. Но он не обидится, что мы могли его подставить, особенно когда сам будет пользоваться плодами нашего достижения, а потому, было решено подождать.

— Приятно к тебе в машину садиться, ностальгия, только вот, тебя не обламывает, что пять заправок на весь город осталось? Ездишь непонятно куда постоянно, — спросил я, начав и закончив матом. — Меняй, пока программа утилизации работает.

Правительство не первый год вытесняло с рынка нефтяной транспорт, новые авто выпускались исключительно на энергоблоках, а старые меняли с небольшой доплатой по государственной программе. Теперь с блоковым транспортом конкурировали лишь электромобили типа Тесла, они превосходили первый вариант по мощности, но нуждались в зарядке вместо быстрой замены блока. К тому же промышленная атма оказалась экономнее по расходу на расстояние. В отличие от зарядной станции сменные блоки можно возить собой.

— Не знаю даже. Думал, конечно, и не раз, но брать блоковую не хочется, привык чувствовать машину, надо — поднажал, нет привязки к правилам, удалённой фиксации нарушений и кучи неподвластной мне электроники. Не хочу, чтоб превышение скорости автоматически отправлялось контролёрам, а связь с ГЛОНАССОМ связала мою свободу по рукам и ногам. Тревожная кнопка мне задаром не впёрлась, а без клятого датчика дорожно-патрульная мой движок с одной кнопки не заглушит, даже если сильно захочет! Да и обломно, только кредит выплатил, дай прочувствую кайф от езды на своём, а не банковском автомобиле, — посмеялся Дима.

Рома пришёл к нам вместе с Серёней и уже ввёл его в курс дела, второй подоспел к первому домой, пока нас не было. Покинув пределы посёлка, мы быстро оказались в кустарном хранилище. Чем ближе мы подъезжали, тем больше отрицания просматривалось в Диминых глазах, он догадывался, куда мы. А потом Рома случайно спалил всю контору. Однако Фаер так сильно хотел всё увидеть, что почти не ругался, когда мы пришли к нему гараж.

— Ну, и что тут? — лениво осматривая ящики, спросил Серёжа, когда Статик сбросил с них чехол-изолятор, да и то, мельком. Ему было интереснее разузнать об остальном.

Дима, напротив, забил на наши рассказы, приколы и впечатления в пользу самостоятельного изучения каждого сантиметра добычи, особенно того ящика, с которого Ригрус снял защитный корпус.

Выбрав уже покоцанный край, Дима без спросу приступил к обильному воздействию огненной плазмой, даже оплавил края другого ящика, но быстро понял, что его высокотемпературная смесь не даёт плодов. Мы с Ромой помалкивали и хихикали. Следующим шагом Жид попробовал единовременное более мощное воздействие атмой, направив конус на ящик без активации брони в узком помещении. Вышло феерично и не совсем так, как он рассчитывал. Дима заигрался и позабыл о здравом смысле, а мы и представить не могли, что он додумается сделать нечто такое. Вспыхнуло всё так, что и нас зацепило, хотя стояли мы вне гаража, в метре, но пришлось отбежать и пригнуться. Пламя чуть не коснулось машины, хорошо хоть она была его же, а не наша. Также повезло, что ничего ценного или легковоспламеняемого в гараже не было, пара комплектов колёс да мусор.

Еврей успел прильнуть к земле, сильно не пострадал, отделался испорченными кофтой с футболкой и клоком волос, точнее, их кончиками, а нам сначала показалось, что он ещё немного опалил бровь. Мы покошмарили Диму, мол он лысый и без покрова на лице. Поднимаясь и отряхиваясь, Жид истерически ржал, едва не падая в припадке. Немного успокоившись, он ощупал голову и лицо, проверяя, достал телефон, чтоб осмотреться, но и смеяться не прекращал, а мы — над ним и над его растерянными действиями. Еврей тогда не впервые потерял клок волос, а от того всё выглядело ещё забавнее, чем когда он впервые случайно их сжёг.

— Вот болван! В натуре идиот. У тебя, кстати, правой брови почти нет, придурок… — серьёзно напомнил я, пока он не успел запустить камеру, и снова расхохотался, дабы Дима окончательно в это поверил.

— Ух, как же ты так! — не отставал Рома.

— Да тебе нормально и с одной! — вставил Серёжа.

Дима поддался и занервничал, более пристально ощупывая ту часть, на которую мы указали, и даже насколько-то отложив проверку, а брань лилась рекой, как всегда. Дима даже не стал оправдываться и, наконец, лично убедился в целостности лица.

— Дебил! Давай накрывай обратно, валим, а то спялят нас! — напомнил всем Рома.

— Так всё серьёзно? — словно совершенно не осознаёт тяжесть возможных последствий, полюбопытствовал Серёжа.

— Хорошо хоть гореть нечему! — довольно заметил Дима. — Заодно вон от паутины всё очистил

Пауки были его сильнейшей фобией.

— Нет, тебе реально повезло, что здесь всё твоё. Гараж, машина! — справедливо заявил Рома. — Огнеопасный! — добавил, вспомнив давно забытое Димино прозвище, приобретённое им лет в четырнадцать-пятнадцать.

В тот период у Димы проявилось некое помутнение, ломал или портил все зажигалки, попадавшие ему в руки, или поджигал всякий мелкий хлам от нечего делать, спичками тоже игрался. Он тогда ещё не курил и своих кремней не имел, вот и приставал к нашим, словно руки чесались, тянулся, как только видел, будто малое дитя. Это тогда он поджёг себе чёлку, экспериментатор, мать его.

— Да не будет ничего. Думаешь, прямо вот так вас ищут здесь, у нас? Кому вы нужны! — уверенно и типа высмеивая нашу манию величия, высказался Серёжа, толком не обдумавший и не понявший, чьи это могли быть вещи.

А ведь мы нисколько не преувеличивали уровень опасности, в которой находились, напротив, сильно недооценивали. Если разобраться, Пустой толком не верил, что груз — нечто ценное.

— Кретин! Не хочу даже тебе что-то объяснять, — возмутился Ромчик.

Дима вышел из гаража, я убедился, всё было тщательно прикрыто.

— Точно! — вспомнил, обращаясь к Еврею — Там в углу тебе подгон.

— Да? — недоверчиво удивился он, сразу заподозрив подвох.

— Ну, как сказать, подгон, сюрприз, за который ты уже заплатил из своей доли! — посмеялся Рома.

— И возврата быть не может! — не забыл упомянуть я.

Дима целеустремлённо пошёл туда, где лежал его пакет, схватил и даже не заметил второго предмета рядом.

— А мне тоже есть? — почти без надежды, но всё же спросил Серёжа.

— Ага, полный комплект кольчуги и новый военный Старфер! — кивая и ухмыляясь, пообещал я.

Бэк быстро понял, что это неправда, и надул губы, обречённо посмотрев на Рому, чтобы окончательно разочароваться, найдя в нём подтверждение.

— Тупым презентов не полагается! — стебанулся Рома, закашлявшись.

Дима распечатал свой комплект, разложил поверх контейнера и с глупым выражением лица смотрел то на нас, то на костюм, явно что-то недопонимая, но будто стесняясь спросить.

— Вы бы хоть позвонили, размер узнали, если мои бабки тратите! — с лёгким возмущением и сомнениями, шутка это, или надо сделать нечто секретное, чтобы увеличить размер, воды добавить, например, произнёс Жид.

— Незачем, мы всё о тебе знаем. Твоё призвание — носить эльку! Даже если ты сам того не ведаешь, нам со стороны видно лучше… — убеждал я его так, словно он всю жизнь ошибался.

Сергей веселился со всеми, но излучая лёгкую грусть, он осознавал специфику своего потока и нас не винил, просто расстроился, в очередной раз уколовшись реальностью.

— То ли я дурак, то ли лыжи не едут… — Еврей посмотрел на мои штаны.

Они оказались почти из того же материала, но свободнее, стандартные спортивные брюки на резинках, а его как треники, в облипку.

— У тебя, смотрю, тоже новые вещи? — с подвохом и соответствующим выражением на лице спросил он, не нуждаясь в подтверждении.

— Да, — сквозь зубы, сдерживая смех до покраснения, воспроизвёл я.

Мне стало тяжко скрывать эмоции, улыбка на лице с каждой секундой становилась всё шире, а предел её растяжки иссяк.

— У меня тоже, и что! — с той же интонацией, что и я, невнятно выдал Рома.

— Ну, надень сначала, может, нормально сядет, — посоветовал разочарованный Серёжа.

И действительно, размер был нужный, просто броня задумывалась как обтягивающая, к ней шла майка, но отсутствовал капюшон.

— Вот-вот. Он остался с пустыми руками, а двести международных всё равно списали! Скинулся с нами, чтоб мы сэкономили, — заявил я уверено, добивая Серёжу, чтобы тот не сомневался.

Тогда бедный Пустой ещё сильнее погрузился в пучину собственных сожалений.

— Чего? — не сомневаясь в нашей наглости, переспросил он, но в целом, приготовился смириться, что потеряет деньги, и если бы мы настояли, он мог обидеться, но проглотил бы.

В этом и есть Серёжа, он не отстаивает себя там, где следовало бы, а когда не надо, запросто лезет в бутылку.

— Да, да! Уже взяли, камни ведь общие были, что поделаешь, — не сбавляя, разошелся Рома.

Серёжа сделал вид, что мы ничего не говорили, украдкой отвернувшись, вдруг мы отстанем, спрятал голову, как страус, в надежде, что обойдётся шуткой.

— Они на меня даже не налезут! — недовольно натягивая штаны, возмущался Еврей. — Кофта ещё более-менее, но тоже узковато, как и майка. Чувствую себя контрацептивом.

— О, у тебя майка есть, прикольно, я не заметил, — улыбаясь, заметил я.

— Да, — подтвердил Рома, ведь это он нашёл то, что мы купили, я бы предпочёл более вызывающую расцветку. — Типа термухи, от жара защищать будет… — уточнил он, и то был не обман.

— Ты не врубаешься! Мы всё узнали у продавца, для каждой стихии материал свой, бирку прочти. На твой элемент костюм должен быть эластичным, и металлические жилы специальные, тонкие и более частые, сеткой. Костюм именно для Фаера, что поделаешь, привыкай, очень хорошо тянется, — теперь уже приврал я.

На деле таким был фасон, почти вся форма представлялась в двух видах: свободная и узкая. Постепенно я осознал, что вышло не так забавно, как мне хотелось, жалостливое лицо Еврея пробивалось к моей притупленной совести. Всё дело в том, что он знал подход.

— Нагрей маной, может, свободнее сразу станет! — убеждал Рома.

Мы в два лица выглядели внушительно, и Дима, почти принял, но, зная нас, всё ещё сомневался и выглядел недовольным.

— Может быть, — между делом прибавил Рома, вновь склоняя всё в шутку.

Дима всматривался в наше поведение и в броню, не понимая, правду услышал или враки. Его кофта смотрелась хорошо, просто не балахон, а некий свитер с удобным тонким воротом, с затягивающим механизмом, защищающим шею и часть головы. Прямо костюм ниндзя, если полностью застегнуть доверху, даже дырка для рта имелась. Одевшись, он всё с тем же скандальным настроем осматривался, но нас не спрашивал, подозревая предвзятость и потягивая тело во все стороны, проверяя, как материал себя поведёт и соберётся ли на запястьях или возле обуви.

— Что-то не знаю. Правда на меня поудобнее, как у вас, не было? — уже ни на что не надеясь, вновь переспросил Еврей, медленно принимая факт, но не проявляя доверия.

Обновка не приносила ему должного удовлетворения, и он всё время проводил визуальное сравнение нашей и своей формы.

— Ткань действительно растянется, адаптируется через несколько дней носки! — всё же признался Рома, насмеявшись вдоволь. — Наверное!

— Конечно, братан, разве мы можем тебе привирать… — с вопиющей неискренностью молвил я, но Дима смог лишь улыбнуться и закивать.

— Ясненько, понятненько! — прозвучало от Фаера с сарказмом, он даже закатил глаза, а немного обдумав, досказал, кардинально сменив интонацию: — Вот вы… Педика из меня какого-то сделали. По-любому ты ведь инициатор! — матерясь, он обвинил именно меня.

— То есть, теперь твой внешний вид отражает глубокую сущность и внутренний мир, плохо разве? Искренняя обёртка, — поржал Рома.

— Сам виноват, нехрена было тогда пьяным с геем в клубе вытанцовывать! — припомнил Серёжа.

Единственное, что в тот раз оправдывало Диму — его состояние. Он сильно напился и не мог рассмотреть в силуэте половых признаков. Да и в городах, подобных нашему, в двухтысячных годах встретить в ночном клубе открытого жополюба, да ещё и на агрессивной охоте, выглядело просто невероятным, нужно иметь магнетическую удачу Димы. Он даже не думал, что перед ним может танцевать кадрящий его парень, а мы, разумеется, не спешили его вразумлять, угорая неподалёку.

— Да иди ты, сволочь! — раздраженно выкрикнул Дима. — Фу, опять напомнил, урод.

Еврей замолчал и выдохнул, поднял колено, согнул, растягивая сжимающие мужское достоинство штанишки, тяжело набрал воздух, перестав дышать, а потом опять заговорил:

— И во сколько мне обошлась эта прелесть?

Он уставился на нас, ожидая ответа, в целом не оценив и находя свою новую форму весьма сомнительной, пусть и более высокого качества, чем старая.

— А мне кофта нравится, этакий джемпер, модненько… — похвалил Серёжа, словно избавляя Диму от досады, словив на себе три весьма недружественных взгляда. Учуяв моральную атаку Бэк вынуждено отвернулся.

— Хрен с тобой, жид проклятый! — привлёк я к себе всеобщее внимание. — Будет тебе подарок за наш счёт! Только не ной, и губки свои недовольные с морды убери.

Дима мигом почуял удачу и враз сменил мимику на позитивное восприятие, оскалив свои белые зубы. При этом он просто потешил самолюбие, ведь его доля с двух искр была не так велика, остальное мы доплачивали сами. Диму не интересовала потеря финансов, играл принцип, и он выплёскивал на нас злость в странной форме.

— Да ладно тебе, я не про деньги. Просто не там прикалываетесь, если сказанное вами про особенности Фаеров — ложь, — начал отмазываться Дима, типа не хотел добиваться подобного эффекта. Важно, что он всё же нам поверил. — Правда поменять нельзя? — Уточнил, будто попытавшись поймать на вранье.

— Да хрен с тобой. Мы с Ромой переживём, коли тебе не нравится! — повторно предложил я, обыграв всё в претензию из нашей же шутки.

По эмоциям мы с Ромой из виновников превратились в жертв, а Дима — в неблагодарного, но полностью договорить я не успел, на мой голос наложился ещё один:

— Я даже скинусь с ним! Главное, ты теперь будешь поднимать нам настроение каждую вылазку, надевая его. У меня как раз уже сотня хороших шуток поспела, — пообещал Рома и весьма угрожающе.

Дима недовольно покачал головой и переоделся в обычный верх, а штаны всё же решил разносить, несмотря на все сомнения и пререкания. А я немного смутился от слов Ромы, ведь обещая оплатить, считал, что говорю за двоих.

— Ну, смотрите, твари! — обиженно, но неправдоподобно заключил Дима. — Узнаю, что развели, линчую каждого… Хотя верх нормальный, — повторно отметил он, наконец, нас поблагодарив, пусть и не буквально, особенно уже не расстраиваясь из-за обтягивающих штанов, тем более, бесплатных.

— Если что, носи другие штаны поверх этих, — посоветовал Серёжа, ещё раз заставив нас улыбнуться.

— Ага, особенно скорым летом и когда у тебя стихия огня. Болван, мне и в трусах жарко! — напал Дима в ответ.

— Да мне пофигу вообще, хоть ты в стрингах своих любимых опять предстанешь или начнёшь по улице ходить, — в том же тоне отреагировал Серёжа.

Дима отстал, не желая дальше идти на усугубление. Серёжа тогда победил, что было редким в словесных поединках, ведь если напрячь память, каждый из нас больше всего вспоминал именно о Пустом. Что касается стрингов, точнее, чего-то подобного им: однажды в фитнес клубе Дмитрий показался пред нами в подобном белье, что мы ему, разумеется, надолго запомнили.

— Если носить не будешь, сам плати. А то весь кайф отберёшь, — потребовал я.

— Не-е, уже не катит, сами сказали, теперь платите, — отшутился Дима, не убирая широкую улыбку с лица и усаживаясь обратно в машину.

Рома прикрыл воротины, но мы вспомнили о затянувшейся шутке с Серёжей. Хотели помучить его, а по итогу щит совсем вылетел из головы. Сущность Еврея взяла своё, и в душе он уже принял наше предложение взять на себя расходы, подписал и закрепил договор у нотариуса и юристов без права обжаловать решение.

— Подожди!

Вернувшись в гараж, я взял Скрип и вынес Серёже.

— А точно! Ладно, заслужил… — выказав искусственное сомнение, согласился Рома. — Твой. Будешь прикрывать свою пустую голову!

Как же Серёжа был счастлив. Так мог радоваться лишь ребёнок или только что сильно разочаровавшийся человек. Глаза загорелись, а руки сами потянулись забрать неведомо что. Он так активно эмоционировал, хотя даже не знал, что конкретно мы ему дали.

— Щит, что ли? Здорово. Спасибо, пацики… — рассохся наш Бэк, растроганно изучая этакий кубик Рубика, а в его случае, логический тупик. Особо не мучая и без того изведённого Серёжу, мы показали, как всё работает, и его счастью не было видно конца.

— Носи и радуйся! А то ведь никогда не накопишь на нормальную защиту с твоим алкоголизмом! — добавив дёгтя, рубанул Рома.

— Идём куда-нибудь сегодня, за кристаллами или тренироваться? — тут же опомнился Пустой, так как ему понадобилось быстрее опробовать собственный Скрипт.

Серёжа ещё никогда не дрался, используя щит, но всегда хотел. Найти раскладной, чтобы получалось вот так запросто спрятать, прежде не удавалось. Скрипт устроен так, что должен рассеивать встречную ману.

— Нет, так чисто с утра пораньше все поднялись, показать вам награбленное, и по домам, — высказался я с сарказмом.

Все уселись, и мы поехали. Дима перестал думать о броне, его захлестнули эмоции касаемо ящиков, он вёл машину и размышлял, уже успев так углубиться, что чуть ли не выпадал из беседы.

— Потренируемся, давай! Только, может, ко мне сначала заедем? — сыграв на общей слабости, высказался Рома, словно морская сирена.

Уговаривать ему не пришлось.

— Не-ет! — протянув каждую букву, возразил Дима.

Его одного не заинтересовало предложение такого рода.

— Резонно, коллега, — посмеялся я.

Три на одного, и общественное настроение быстро сломало сопротивление.

Пока мы добирались, успели многое обсудить, хоть и было недалеко. Сначала ушли втроем, а Дима всё прикидывал перспективы на нашу добычу, по вскрытию или продаже в таком виде, всё чисто теоретически. Когда мы закрылись на хате Ромы, очередь дошла и до основного плана. Пошли дебаты о Выстреле, стратегия действительно требовала пересмотра под обстоятельства.

— У меня осталось восемь частиц, и это без компенсации моих, что я отдал Саше, — разочаровано констатировал я.

Рома тут же посмеялся, что ни о каком возврате и речи идти не может, мол, то, что я вознаградил Искателя, останется моей инициативой, и ему до этого нет никакого дела.

— Продать надо бы и желательно разом. Кипишь если какой начнётся, или реально прижмут, нужна более гибкая валюта, — забыв, что недавно предлагал оставить кристаллы для боя, настаивал он. — Наличка, и всё поделить.

В дверь постучали, нас нагнал Дима, решивший, что ему одиноко. Он сходу включился в переговоры.

— Вы уверены, что на Выстрел нарвались? Просто если они в чём-то столь серьёзном замешаны, стоит ли с ними тягаться пробовать? Боком не выйдет ли? — уместно усомнился Фаер.

— Зато Искатель теперь есть, — сказал Серёжа. — Ящики появились, поисковик нашелся, основная цель, в принципе, достигнута, зачем продолжать?

Рому тревожил подобный расклад, для него противоборство приобрело принципиальный характер, смешанный с желанием попробовать собственные силы, и новая позиция Бэка задела Статика за живое. Он струхнул, что и остальные передумают, и напал на агитатора, предупреждая неугодный расклад, даже не задумываясь об отсутствии у нас возможности пойти на попятную. Теперь нам было необходимо избавиться от Выстрела.

— Не порите горячку, умоляю! По сотому кругу, — досадливо проговорил Ромчик. — Если раньше шансы договориться были, согласен, но теперь-то, куда! В Выстреле точно знают, мы с местности, будут искать, смогут проследить за Сашей или ещё что! Даже если мы разово побьём их, сговоримся с соседями и раздробим группировку. Нет никакой гарантии, что они потом не продолжат мстить, а ещё хуже, если узнают, где мы живём, — Рома повернулся ко мне. — Повысили ставки, может, пора брать на себя грехи?

— Тем более, когда в нашем случае достаточно узнать про одного. Остальные недалеко, край, в соседнем подъезде! — поржал Дима, одобряя аргументацию Ромы кроме последней чести высказывания.

— Вот именно. Ты что нам, убивать их по итогу предлагаешь? — переспросил я.

— Хорошо бы. Пару, в качестве показательной акции. Может, не сто пятую, но что-нибудь вроде того. Ноги поломать в коленках… — как о норме, спокойно пояснил Статик.

Он геройствовал напоказ, я не думаю, что он бы реально смог убить человека, по крайнем мере, намеренно, подойдя к делу с таким замыслом, а не в результате стечения обстоятельств.

— Ну, допустим, идём на эту встречу. Этот тип сказал место и время? — уточнил Еврей.

— А если подстава, он придумал на моменте, со страху, а мы поведёмся? — вбросил сомнения Серёжа и ушёл в туалет.

Через минуту мы услышали звук чего-то сломавшегося. Все засмеялись, предчувствуя свежую пачку оправданий.

— Ой! — послышалось из коридора.

Рома тоже гоготал, но ему пришлось идти проверять и смиренно подсчитывать убытки. Разве что, чуть поругавшись, компенсируя поломанную вещь поломанным моральным духом. Узрев причину, хозяин квартиры совсем не удивился, учитывая личность виновного, но не сразу поверил увиденному. Причиной замешательства являлась отломанная не по шву, цельная, а не полая, пропаянная металлическая ручка двери. От Серёжи звучал примерно стандартный набор аргументов в виде фраз: «Это не я, оно само, я ничего не делал, разве я мог…» — ну и всё в этом духе.

Рома заговорил, как только смог перестать матерится.

— Ну, объясни мне, как? — громко вопросил он, забрав из рук Серёжи испорченную часть и возвращаясь к нам. — Вот скажите мне, нормальный он человек?

Рома протянул мне отломанную железку. Действительно поражало.

— Если только ману через неё попробовал пропустить или силу специально увеличил, — предположил я. Что было бы крайне забавно в случае Пустого, ведь он не умел.

— Ты, может, захотел проверить, металлическая она или нет? Признайся по чесноку… — потребовал Рома.

— Посмотрите, она раньше надломилась, а я не вовремя тронул, — с виноватым взглядом, обречённо залепетал подоспевший Серёжа.

Даже будь оно так, как он говорил, никто не поверил бы из-за его репутации, но и если бы мы поняли, что он не виноват, прикалываться не прекратили б, чтоб не расслаблялся и за все прошлые косяки. С ним постоянно возникали моменты, ведущие к долгому и глубокому глуму и часто не поддававшиеся нормальному объяснению.

— Серёжа, мать твою, ты мне уже половину квартиры должен! Не говоря уже о посуде, одни минусы от тебя, как ни придёшь, — в лёгком психозе нагонял на него Рома, но выражаясь с доброй интонацией.

Пустому в данную минуту приходилось выслушивать.

— А о чём ты говорил, Арчи? — уходя от Роминой печали, Дима вспомнил о ранее упомянутой мною идее.

Но в текущем положении дел мне не хотелось рассказывать, и я отделался мимикой. Дима понял, отстал и решил обойтись сутью из собственных уст:

— Теперь точно есть смысл попробовать с Джет договориться! Если у них встреча, значит, переговоры, что для нас минус и необходимость поторопиться с принятием окончательного решения.

— Или они уже союзники, тогда вообще беда, — сболтнул я. — Поэтому действовать можно только в последний момент, предложить им на месте, по факту, раньше выходить на Джет нет никакого смысла. Может сыграть против нас, а так остаётся эффект неожиданности. Иль неприязнь у них какая всплывёт!

Роме эта мысль понравилась.

— И когда нас пошлют, получим люлей сразу от двух бандформирований, — подметил Дима без энтузиазма. — Я умру в гейских трениках, супер! Если вы меня переживёте, я буду являться вам каждую ночь. И пофиг на следующие жизни или новый уровень, останусь бродить призраком…

— А как же рай для геев? — поглумился я, но никто не поддержал, серьёзная волна не ушла.

— Короче, мне уже надоело их обсуждать, слишком много чести, погнали тренироваться, — Рома встал и демонстративно накинул новый балахон, дразня Диму.

Ребята быстро собрались, вслед за Ромой, дом ведь его. Зима постепенно переходила в весну и уже больше напоминала нытика, но снега только недавно потекли, сверху сугробы всё ещё выглядели целостно, даже внушительно. Будучи Фростом, я меньше всего переживал из-за холода, спокойно обходясь без пуховиков и прочего утепления, ходил в кофте в любой мороз. Как по мне — одни плюсы, но, чтобы заранее не выдавать способности, пришлось купить очень тонкую, зато непродуваемую спортивную куртку. Хотя такие предосторожности считал лишними, кому какое дело, в чём я хожу, не раз видел, как зимой в сланцах бегали, а то и без носка. Особенно, учесть тогдашнее разнообразие очень тёплой, но тонкой одежды всех брендов. Да и Фаеры — жаркие ребята, тоже сильно за холод не парились. Дима всегда возил собой верхнею одежду в машине, но выходил на мороз без неё. Один Рома вечно доматывался до нас, как бы для перестраховки, в сути будучи ещё небрежней.

Мы вырядились в обновки — из чёрного цвета выбивался только Серёжа — и двинулись сразу все вместе средь бела дня, будто осмелели, а на деле поленились и забили на меры предосторожности вроде стандартного разделения. Контролируемая разовая акция, да и весь путь — раз-два и обчёлся, дорогу перейти, да дом обойти, и уже дебри.

Болтали о ерунде и строили планы на неделю, сверяя несуществующие распорядки и вымышленные ежедневники. Посыл каждого сходился к одному: стоило чаще ходить за кристаллами, пока получилось привлечь Искателя — добавление в коллекцию словесных идеалов, слабо выполнимых на практике.

Зима иссякала, а я ленился, утрачивая сезонный прилив сил, но и остальные признались, что почти не занимались в последнее время. Устроенный опрос подтвердил, всем было в падлу выкладываться, не отбрасывая прежних амбиций.

Продвигаясь по натоптанной тропе, Рома неожиданно заклинился на месте, задержав всю вереницу, вспомнил кое-что. Я двигался рядом, а не в их колонне, в результате мы поравнялись. В его памяти всплыла недавно просмотренная передача в интернете, новый выпуск «Проходцев», где половину программы посвятили Статикам. Он не сразу перешёл к пояснению, но пообещал чем-то удивить, а через секунду, будто забыв, просто тронулся дальше.

Рома постоянно смотрел видео на YouTube, группы в социальных сетях, всяческие обзоры и стримы, в подавляющем большинстве игровой индустрии. «Проходцы» — лучшее шоу, посвящённое Иным, нечто вроде «сделай сам», только в современной аранжировке. Создано парочкой наших сограждан сразу после появления Иных. В нём рассказывали всё подряд, но преимущественно придуманные кем-то фишки, новшества и упущения, собранные со всего мира. Ведущие много шутили, упражнялись в контроле над потоком и приглашали гостей, делали обзоры техники и изобретений. Передача разошлась, и идею распродали по всему миру.

В последнем выпуске, что я застал лично, говорилось о постепенном увеличении запаса энергии всех Иных, продолжении эволюции и неком переходе Магов на следующую ступень, собственно, они же разработали систему силового сравнения, воплощенного в шкале Рийвера, названной в честь крупнейшей сети коммерческих школ для Иных. Методику Рийвера по управлению маной признали наиболее действенной из всех предлагаемых массам, обучались там в основном люди с деньгами, а показателем качественной подготовки служили многочисленные чемпионы турниров.

Шкала Рийвера доказала возможность роста и позволила самостоятельно рассчитать примерные силы по десятибалльной системе. Поначалу мерник состоял из трёх делений, в семнадцатом году — уже из десяти, их значение пересмотрели и разгруппировали в соответствии с общим ростом под действием солнца. Так Рийвер стал удобным способом теоретического сравнения резервов маны и системой исчисления.