Что я сделала ради любви

Глава 17

Мег нервно дернула себя за янтарную сережку.

— Я говорила, что ему сюда нельзя.

Ланс выглядел так скверно, как только может выглядеть здоровый мужчина, оказавшийся в неблагоприятной ситуации. Очевидно, он отращивал волосы и бороду для нового фильма-экшн, потому что лицо заросло неухоженной черной щетиной, а длинные, неровно остриженные темные волосы беспорядочными прядями висели вокруг скуластого лица. Конечно, все это изменится к лучшему, когда над ним поработают стилисты и гримеры. Залитая кофе футболка обтягивала мускулистую грудь. На запястьях висели узкие плетеные браслеты, такие же как головная повязка Мег, но более потрепанные. На ногах — уродливые сандалии из парусины. Конечно, зубы его были шедевром стоматологии, но он никому не позволял дотрагиваться до чуть кривоватого носа. В одном пресс-релизе говорилось, что он сломал нос в детской драке, на самом же деле случайно споткнулся и упал на крыльце клуба студенческого братства. Ланс слишком боялся хирургов, чтобы обратиться за помощью.

— Джорджи, я оставил тебе кучу сообщений. Когда ты не перезвонила, я испугался, что… Кстати, почему ты не позвонила?

Джорджи судорожно вцепилась в перила.

— Не захотела.

Как большинство голливудских звезд, он не был очень высок: пять футов девять дюймов, — но тяжелая челюсть, ямочка на подбородке, выразительные черные глаза и мускулистая фигура с лихвой компенсировали этот недостаток.

— Мне было необходимо поговорить с тобой. Услышать твой голос. Убедиться, что с тобой все в порядке.

Ах, как она мечтала, чтобы он пресмыкался перед ней! Признался, что совершил самую большую ошибку в жизни. Поклялся, что сделает все, лишь бы вернуть ее. Но похоже, этому не бывать.

Она спустилась на ступеньку.

— Выглядишь кошмарно.

— Я приехал прямо из аэропорта. Мы только что вернулись с Филиппин.

Джорджи вынудила себя доплестись до холла.

— Ты летел в частном самолете. Неужели полет был таким уж тяжелым?

— Двое наших людей заболели. Это было…

Он оглянулся на Мег, стоявшую на страже за его спиной. Она скинула свои оранжевые сапожки, и голые щиколотки, высовывавшиеся из голубых легинсов, смотрелись так, словно ее только что окунули в бочку с чернилами для фломастеров.

— Не могли бы мы поговорить с глазу на глаз?

— Нет. Но Мег ты всегда нравился. Можешь поговорить с ней.

— Больше не нравится, — отрезала Мег. — Я считаю тебя подонком.

Ланс терпеть не мог, когда его недолюбливали, и сейчас в глазах мелькнула обида. Вот и прекрасно.

— Напиши мне по электронной почте, — бросила Джорджи. — У нас гости, и мне нужно вернуться к ним.

— Пять минут. Больше я не прошу.

И тут ее осенила тревожная мысль.

— Дом окружен фотографами. Если они видели, как ты…

— Я не настолько глуп, — перебил Ланс. — Я приехал в машине моего тренера, с тонированными стеклами. Так что никто в машину не заглядывал. Кто-то нажал кнопку и открыл мне ворота.

Джорджи без труда поняла, кто именно. В кухне тоже был домофон, и Чаз наверняка знала, как неприятно будет Джорджи появление Ланса.

Джорджи сунула большие пальцы в карманы брюк.

— Джейд знает, что ты здесь?

— Разумеется. У нас нет секретов друг от друга, и она понимает, почему я должен это сделать. Знает, что я испытываю к тебе.

— Что же именно? — осведомился Брэм, спускаясь вниз. Сейчас он, со своими волнистыми бронзовыми волосами, умудренными жизнью лавандово-синими глазами и белоснежным костюмом как из фильма «Гэтсби», выглядел пресыщенным, чрезмерно избалованным, но потенциально опасным наследником богатого виноторговца из Новой Англии.

Ланс шагнул к Джорджи, словно пытаясь ее защитить.

— Это касается Джорджи и меня. Никого больше.

— Прости, старина.

Брэм прошел в холл.

— Ты потерял всякий шанс на личную беседу, когда сменил ее на Джейд. Бедный ублюдок!

Ланс с угрожающим видом шагнул вперед:

— Заткнись, Шепард! Больше ни слова о Джейд!

— Расслабься, — бросил Брэм, опершись локтем о перила. — Я не питаю к твоей жене ничего, кроме восхищения. Но это еще не означает, что хотел бы на ней жениться. Слишком высоки эксплуатационные расходы.

— К счастью, об этом беспокоиться не тебе, — сухо выдавил Ланс.

Хотя Брэм был значительно выше бывшего мужа, идеальное сложение Ланса должно было по идее придать ему более внушительный вид, но смертоубийственная элегантность Брэма давала ему несомненное преимущество в войнах мачо. Джорджи не могла не удивляться тому, как женщина, подобная ей, умудрилась выходить замуж за столь впечатляющих мужчин.

Она попятилась к Брэму:

— Ланс, говори, что тебе нужно, и оставь меня в покое.

— Не могли бы мы… выйти во двор?

— У нас с Джорджи нет секретов друг от друга. — Голос Брэма понизился до зловещего шепота. — Я терпеть не могу тайны. Терпеть не могу.

Джорджи мысленно прикинула, не стоит ли быть выше низменных инстинктов, но поняла, что не стоит.

— Он такой собственник! В хорошем смысле слова, разумеется.

Брэм положил руку ей на затылок и сжал пальцы.

— И так оно будет впредь.

Нечестивая радость наполнила ее сердце. Вот что значит столько времени жить с дьяволом! Все же это ее битва, не Брэма, и как бы она ни ценила его поддержку, все же должна справиться сама.

— Ланс, похоже, не собирается уходить, так что я, пожалуй, выполню его просьбу, и покончим с этим.

— Тебе вовсе не обязательно с ним разговаривать, — процедил Брэм, отнимая руку. — Зато у меня появился прекрасный повод выкинуть сукина сына на улицу.

— Знаю, дорогой, и мне жаль портить тебе потеху, но оставь нас одних на несколько минут. Умоляю. Потом я все тебе расскажу. Уж я-то знаю, как ты любишь посмеяться над хорошим анекдотом!

Мег пронзила Ланса яростным взглядом и взяла Брэма под руку:

— Пойдем, приятель. Я налью тебе выпить.

В последнем он совсем не нуждался, но у Мег были добрые намерения.

Брэм оценивающе оглядел Джорджи, и она ясно увидела как он пытается решить, насколько долгим и крепким должен быть поцелуй. Однако у него хватило выдержки не переиграть. И поэтому он просто коснулся ее руки:

— Я буду рядом, если понадоблюсь.

Она намеревалась остаться в холле, но у Ланса, очевидно, были другие соображения и он повел ее в гостиную. Его страсть к пустым поверхностям и жестким современным линиям, должно быть, помешала по достоинству оценить чудесную комнату с деревцами кумквата, тибетскими покрывалами и индийскими подушками, расшитыми крошечными зеркальцами. Хотя дом Брэма был просторным, все же мог поместиться в одном углу гигантского сооружения, в котором Джорджи жила когда-то с Лансом.

И тут она вспомнила то, о чем должна была подумать раньше.

— Мне очень жаль малыша. Правда.

Ланс остановился перед камином, так что лоза, обвивавшая каминную доску, казалось, росла из его головы.

— Да, тяжелая потеря. Но срок был совсем маленьким, а Джейд так легко беременеет, что мы не позволили себе слишком уж расстраиваться. Ничто не происходит без причины…

Джорджи этому не верила. И считала, что беда иногда приходит, потому что жизнь очень жестока.

— И все же мне жаль.

Судя по тому, как безразлично пожал плечами Ланс, она вдруг поняла, что втайне он не испытывает ничего, кроме облегчения.

Откуда-то издалека донесся раскат грома.

Джорджи смотрела на Ланса и поражалась себе самой. Как она могла любить этого ограниченного человека с мелкой душонкой и поверхностными эмоциями! Она была покорной женой, угадывавшей все желания мужа, но ни разу не осмелилась излить на него свой гнев. И сейчас самое время это сделать!

Она шагнула к нему:

— Я никогда не прощу тебя за вранье, которое ты распространил по всему городу! Как ты смел лгать, что это я не хотела детей? Как мог быть таким трусом?!

Он был застигнут врасплох ее атакой: недаром потупил глаза и принялся теребить браслет на запястье.

— Это… это все мой пиар-агент. Его инициатива.

— Еще одна наглая ложь.

Ее гнев вырвался на свободу вместе со вспышкой молнии.

— Ты вообще не мужчина! У тебя был миллион возможностей исправить содеянное и сказать правду. Но ты предпочел отсиживаться в кустах!

— Почему ты так враждебно настроена? И что я должен был сказать?

— Правду, — отрезала Джорджи, подступая еще ближе. Они были почти одного роста, так что она могла прямо смотреть ему в глаза. — Но ведь в этом случае ты выглядел бы в глазах публики еще большим подлецом, а вынести это было невозможно.

Ланс растерялся так, что стал заикаться.

— Не тебе говорить о подлецах. Как ты могла выйти за эту задницу?

— Легко. В постели он бог и обожает меня.

Ложь и правда в одном флаконе.

— Но ты всегда его ненавидела! Не понимаю, как это могло произойти! — возмутился Ланс.

— От ненависти до великой страсти один шаг, — отрезала Джорджи.

— Так все дело в этом? В сексе?!

— Определенно. Во всяком случае, отчасти. И часть эта весьма велика. Очень велика.

А вот это уже удар ниже пояса. Тот факт, что Ланс был не слишком одарен природой, никогда особенно ее не беспокоил. Зато беспокоил его, и ей следовало бы устыдиться. Но не тут-то было!

— Брэм просто ненасытен. Последнее время я почти целые дни провожу голой, не говоря уж о ночах. Наверное, скоро вообще забуду о необходимости одеваться.

Ланс всегда отказывался признать существование проблем в их интимной жизни. Вот и сейчас отвернулся, старательно изучая мавританскую резьбу на каминной доске.

— Джорджи, я не хочу ссориться с тобой. Мы не враги.

— Подумай хорошенько, прежде чем утверждать подобные вещи.

— Если бы ты только перезвонила мне… я и так не знаю, куда деваться от сознания собственной вины. Не представляю, как ему это удалось, но он сумел уговорить тебя. Я хочу помочь. Помочь тебе выбраться из всего этого.

— Интересная мысль. Да только я не нуждаюсь в помощи.

— Но факт заключается в том, что ты вышла за него… — Он стремительно повернулся лицом к Джорджи. — Разве не понимаешь? Этот брак не только унижает тебя, но и обесценивает то, что было между нами.

От потрясения Джорджи на несколько мгновений лишилась дара речи. Немного придя в себя, она рассмеялась.

Ланс напыжился: воплощение оскорбленного достоинства.

— Это не смешно! Будь на его месте порядочный человек… Наши отношения были честными и искренними. И пусть не продлились долго, но в то время казались чем-то настоящим.

Он отошел от камина и направился к ней.

— Если ты вышла за Брэма по собственной воле — а мне очень трудно в это поверить, — значит, запятнала наши отношения и уронила собственное достоинство.

— Ладно, боюсь, твое присутствие в этом доме чересчур затянулось.

Однако Ланс слышал только самого себя.

— Он игрок! Ленивый, влачащий бесцельное существование никчемный тип. Он не только пьяница, но еще и наркоман! Полнейшее ничтожество!

— Немедленно убирайся!

— Ты не скажешь мне правду? Все еще слишком злишься. Тогда объясни: что бы ты сделала на моем месте? Что, если бы, будучи замужем, встретила любовь всей своей жизни? Как бы поступила?

— Ну прежде всего я никогда бы не вышла замуж за человека, которого не посчитала бы любовью всей своей жизни.

Ланс съежился и словно обмяк.

— Я знаю, ты думаешь, что я совершил непростительное предательство, но прошу посмотреть на это с другой стороны. Попытайся понять, что между мной и Джейд никогда бы ничего не было, не покажи ты мне, что это такое — без памяти любить кого-то. Всей душой.

От такой наглости Джорджи захотелось смеяться и кричать одновременно, но она только головой покачала. Ланс дернул себя за клочковатую бородку.

— Сознаюсь, это трудно понять, но, не будь тебя, я никогда не узнал бы, на что способно мое сердце.

Он потянулся к Джорджи, но, должно быть, увидел что-то в ее глазах, потому что мгновенно передумал.

— Джорджи, ты дала мне мужество любить Джейд такой любовью, которой она достойна. И я заслужил право на эту любовь.

Нечто вроде нездорового любопытства завладело Джорджи.

— Ты это серьезно?

— Я уже говорил, как раскаиваюсь в том, что ранил тебя. И вовсе не хотел причинить тебе столько боли.

Она не раз наблюдала все то же скорбное выражение лица, с которым он смотрел телевизионные новости, читал особенно трогательную книгу или навещал приют для животных. Ланс всегда был сентиментален. Однажды она видела, как он прослезился над рекламным роликом пива.

— Ты не представляешь, как много отваги мне понадобилось, чтобы уйти от тебя, — продолжал он. — Но мои чувства к Джейд… чувства Джейд ко мне… были сильнее нас обоих.

— Ты сказал «сильнее»?

— Не знаю, как еще объяснить. Ты показала мне дорогу к любви, и я обязан тебе всем. Если не хочешь, можешь не рассказывать, как попала в этот переплет. Но я все равно помогу тебе. Позволь мне сделать это для тебя. Пожалуйста, Джорджи, разреши помочь тебе.

— Но я не хочу искать выход из этой ситуации.

Новый громовой раскат, уже гораздо ближе, сотряс окна.

— Мы с Джейд говорили о тебе. У нее есть дом на Ланай. Очень уединенный. Там всегда тихо и спокойно. Брось его, Джорджи. Поезжай туда на пару недель отдохнуть, а потом…

Он поднял руку, хотя Джорджи не произнесла ни слова.

— Выслушай меня! Я знаю, сначала это может показаться странным. Но обещай, что выслушаешь.

— Да я не пропустила бы этого за все сокровища мира, — заверила Джорджи.

— Думаю, мы нашли способ сделать так, чтобы мы трое подружились. И эти отношения помогут восстановить твою репутацию.

— Не знала, что моя репутация так сильно пострадала.

— Скажем так: это поможет людям забыть, что ты вообще была замужем за Брэмом Шепардом.

Он снова дернул браслет.

— Ты, Джейд и я… У нас появился шанс делать добро. Нечто такое, что станет примером всему миру. Пообещай, что не станешь отказываться, пока не обдумаешь все самым серьезным образом. Больше я ни о чем не прошу.

— Неизвестность просто меня убивает.

— Мы, Джейд и я, хотим, чтобы ты вернулась в Таиланд вместе с нами.

Стены снова задрожали от грохота.

— Поехать с вами?

— Понимаю, это кажется чистым безумием. Сначала я тоже так посчитал. Но чем больше мы обсуждали это, тем яснее сознавали, что нам подвернулся идеальный шанс показать миру, как люди, которые предположительно должны быть врагами, могут жить вместе в мире и гармонии.

Джорджи затошнило. Сейчас ее вырвет! Где бы взять бутылку коки?

В окна барабанил дождь.

— Пресса с ума сойдет, — уговаривал он. — Ты будешь выглядеть святой в глазах публики: все забудут о твоем безумном замужестве. Дело, за которое боремся мы с Джейд, правое дело, привлечет больше внимания. Но лучше всего то, что люди по всему миру будут вынуждены пересмотреть причины своих личных и религиозных распрей. Может, мы не изменим мир, но положим начало новым отношениям.

— Я… у меня нет слов.

Двери распахнулись, и в комнату ввалились гости. Очевидно, Брэм и Мег не поделились новостью о приезде Ланса, потому что все разом замолчали и уставились на них. Наконец Рори прервала молчание:

— Ничего себе! Вы, друзья мои, устраиваете весьма интересные вечеринки!

— Да уж… — пробормотала Лора, не в силах оторвать глаз от Ланса, который расплылся в улыбке при виде Пола.

— Пол, как я рад снова тебя видеть! — воскликнул он и, раскинув руки, направился к нему. — Я скучал по тебе.

— Ланс…

Джорджи была потрясена, увидев, что Пол просто пожал руку ее бывшему мужу, вместо того чтобы упасть на колени и умолять Ланса принять ее обратно.

Из кухни появилась раскрасневшаяся Чаз с подносом, на котором стояли чашки и тарелка домашних шоколадных трюфелей. За ней следовал Эрон с кофейником. Чаз так таращилась на Ланса, что потеряла равновесие и едва не упала.

— Т-там в машине кто-то сидит, — пролепетала она.

— Это Джейд, — спохватился Ланс. — Мне нужно идти.

— Ты привез сюда Джейд? — ахнула Джорджи. Ей вдруг стало нехорошо. В голове словно жужжал рой пчел.

— Я же говорил, что приехал прямо из аэропорта, — напомнил Ланс. — И стекла в машине тонированные. Никто ее не увидит.

Неловкое молчание вновь воцарилось в комнате. Вперед выступил Брэм.

— Позор на вашу голову, Ланселот! Заставить жену ждать в машине! — Его глаза зловеще сузились. — Найди мне зонтик, Чаз, и я приглашу ее в дом.

Джорджи оцепенела. Должно быть, она ослышалась! Но она не ослышалась. Брэм зол и ведет себя как упертый болван!

— Немедленно прекрати! — прошипел Пол. Брэм упрямо выдвинул челюсть.

— Это вечеринка. Чем больше народу, тем веселее.

Джорджи ненавидела его, но для окружающих они любят друг друга. И здесь столько свидетелей, что она не может позволить им увидеть ее истинные чувства. Нужно показать, как женщина, счастливая во втором браке, среагирует на особу, укравшую ее идиота-мужа.

— Чаз, ты что, не слышала? Принеси Брэму зонтик, а мне пистолет, чтобы я покончила с собой у всех на глазах.

Очевидно, она нашла правильный тон, потому что Рори ухмыльнулась:

— Лучшая вечеринка за все мои последние годы.

— Самая лучшая, — поддакнула Лора.

— Поправь волосы, — прошипела Мег Джорджи, когда Брэм, Чаз и Ланс исчезли. — И подкрась губы. Быстро!

— Не смей! — велела Рори, выбрасывая вперед руку. — Ты и так хороша!

— Рори права, — согласилась подлиза-агент. — Джейд Джентри не выдерживает сравнения с тобой.

Мег красноречиво закатила глаза:

— Да, если не считать самого прекрасного во всей Вселенной лица, тела, за которое можно все отдать, и экс-мужа Джорджи.

— Действительно, — простонала Джорджи, — рухнув на диван. — Все, что мне требуется, — это пистолет.

Пол поспешил подойти к дочери.

— Пойдем со мной, Джорджи, — велел он — Тебе нельзя оставаться здесь.

Опять он ей приказывает, забыв, что она здесь хозяйка! Неуместная выходка побудила Джорджи пойти наперекор отцу.

— Конечно, можно. Джейд для меня ничего не значит.

Ложь. И если Джорджи разлюбила Ланса, это еще не значит, что когда-нибудь простит его или Джейд. Она хотела отомстить.

Через несколько минут в гостиной появилась Джейд, и тут же словно включился невидимый «солнечный» прожектор, освещая ее необыкновенное лицо. Ну почему Джейд так прекрасна? Какая ирония судьбы… Большинство мужчин-звезд выглядели лучше на экране, чем в жизни, зато женщины казались жертвами энцефалита: головы слишком большие в сравнении с их истощенными телами. Но только не Джейд. Она была неотразима. Изысканное дитя старого Голливуда: огромные оленьи глаза, как у Одри Хепберн, скулы Кэтрин Хепберн и сливочно-белая кожа Грейс Келли. Блестящие прямые темные волосы обрамляли идеальное лицо словно сошедшее с Валентинки. И ни капли макияжа! Груди немаленькие, но не вульгарно огромные. Тоненькая талия и длинные ноги. Она была не так высока, как Джорджи, но держалась с такой властной уверенностью, что Джорджи с трудом отделалась от странного желания грохнуться на колени. Ей казалось, что она начинает усыхать и уменьшаться в размерах, как шагреневая кожа! Ланс стоял слева от Джейд, а Брэм — справа. Пол выступил вперед, чтобы поздороваться, загородив собой Джорджи. Случайно или намеренно — кто знает?

— Я Пол Йорк. Насколько я понял, вы только что с самолета.

— Этот полет, казалось, никогда не кончится.

Как и Ланс, она выглядела усталой, но черные слаксы прямого покроя и черный топ без рукавов выглядели шикарно. Ничто не выдавало в ней женщину, которая меньше месяца назад потеряла ребенка.

Джейд переминалась с ноги на ногу, стараясь заглянуть за спину Пола и, очевидно, пытаясь отыскать взглядом Джорджи, обнять и сделать вид, будто очень рада встрече. К счастью, в этот момент зазвонил ее мобильник.

— Простите, мне нужно ответить. Двое наших людей заболели в самолете.

Она сняла с плеча сумку-торбу, вытащила телефон и отошла. Лора налила себе кофе, а Мег стащила с тарелки трюфель. Брэм направился к Джорджи. Она очень надеялась, что он не подойдет слишком близко, потому что тогда она точно не устоит от искушения пнуть его.

Рори делала все, чтобы ослабить напряжение.

— Лора, я слышала, что вы стараетесь пристроить Джорджи в проект Гринберга? Оригинальный сценарий. Жаль, что не достался нашей студии.

— Картина о бимбо-вампирше?

Мег наморщила нос.

— Мама мне что-то говорила.

— Джорджи идеально подходит на эту роль, — вставил Пол.

— Джорджи не будет сниматься. Ей надоели комедии, — объявил Брэм.

Он был прав, однако Джорджи очень разозлилась: чего ради он отвечает за нее?

— Лора устроила для меня встречу с Гринбергом.

Джейд явно разволновалась, хотя никто из присутствующих не мог разобрать ни единого слова. Наконец она закрыла телефон и, мрачно хмурясь, вернулась к Лансу.

— У меня плохие новости насчет Дэри и Элен. Помнишь ту вспышку атипичной пневмонии на Филиппинах? Врачи боятся, что они подхватили именно эту гадость.

— Атипичная пневмония? О Господи!

Ланс взял ее за руку: двое против всего остального мира.

— Они поправятся?

— Не знаю. Сейчас их изолировали и накачали антибиотиками.

— Нужно немедленно ехать в больницу.

— Это невозможно.

— Разумеется, возможно. Проберемся черным ходом.

— Проблема не в этом.

Она сунула телефон в сумку и откинула волосы на спину.

— Мы никуда не можем ехать.

Ланс погладил жену по руке:

— О чем ты?

— Со мной говорил директор окружного департамента здравоохранения. Ему звонили из больницы. Анализы Элен и Дэри будут готовы только через двое суток, и пока они не узнают точно, атипичная это пневмония или нет, всех, кто был на борту, отправляют в карантин, — сообщила Джейд, встревоженно оглядывая комнату. — Заодно с теми, с кем мы за это время были в контакте.

В гостиной воцарилась мертвая тишина. У Джорджи голова пошла кругом. Брэм словно окаменел.

— Но вы не имеете в виду нас? — робко спросил Пол.

— Боюсь, что именно так и есть.

Брэм не шевельнулся.

— Хотите сказать, что следующие двое суток нам придется оставаться в этом доме? — уточнил он. — Но мы практически не были в контакте ни с кем из вас.

— До утра вторника, — сдержанно подчеркнула Джейд, глядя при этом на Джорджи.

— Невозможно! В понедельник у меня несколько встреч, — всполошилась Лора.

— Завтра мы с мамой едем кататься верхом, — вскинулась Мег.

— Я по крайней мере могу выдерживать карантин и в своем доме, — отмахнулась Рори. — Пройду через заднюю калитку.

— Сначала лучше проконсультироваться с департаментом здравоохранения, — предупредила Джейд. — Эти парни не шутят. Уверена, что сначала вам придется отослать всех слуг.

Чаз взяла кофейник у Эрона и обратилась к Брэму:

— Что такое «атипичная пневмония»? Никогда о ней не слышала.

— Она еще называется «тяжелый острый респираторный синдром», — ответил за него Эрон. — Серьезное заболевание и заразное. Несколько лет назад в Азии разразилась пандемия, которая убила сотни людей, а заболели тысячи. Пандемия — все равно что эпидемия, только большего масштаба.

— Я знаю, что такое эпидемия, — буркнула Чаз с такой неприязнью, что Джорджи сразу поняла: девчонка лжет.

— Все это чушь собачья, — отрезал Брэм. — Ланс не пробыл в доме и четверти часа. И всем известно, что никто с ним не целовался.

— Все это я объяснила директору департамента, но он и слушать ничего не пожелал, — вздохнула Джейд.

Лора выхватила из кармана телефон.

— Дайте мне номер. Я заставлю его слушать!

Но не одна она была настроена так решительно: мобильники уже были в руках Брэма, Пола и Рори. Эрон посмотрел на Джорджи и тоже взялся за мобильник. Ланс растерянно огляделся:

— Не могут же звонить все сразу?

— Давайте я, — вызвалась Рори. — У меня связи…

Следующие полчаса все вслушивались в разговор Рори с чиновниками департамента здравоохранения, а потом и с самим мэром. Наконец даже она признала поражение.

— Здесь никакие связи не помогут. Это политическое дело, и поскольку в нем замешаны знаменитости, никто не хочет брать на себя ответственность, если ситуация выйдет из-под контроля. Конечно, они перестраховщики, но, похоже, мы застряли здесь до вторника.

Присутствующие стали многозначительно посматривать на Джорджи, пытаясь определить ее реакцию на необходимость двое суток прожить в одном доме со своим бывшим и его новой женой. Скутер Браун наверняка знала, как разрулить ситуацию. Вот и прекрасно. Пусть эта маленькая стервочка решает, как быть.

— Придется как-то выходить из положения. Давайте устроим большую домашнюю вечеринку. Повеселимся! — предложила Джорджи.

— У меня в морозилке тонна продуктов, — поддакнула Чаз, — так что это не проблема.

— Мне нужно выпить, — почти простонал Брэм.

— Ну конечно, еще бы не выпить, — процедила Джорджи, прежде чем успела прикусить язык. А это означало, что нужно срочно звать на помощь Скутер. — Прекрасная мысль, милый. Открой пару бутылок.

— А где все будут спать? — вмешалась Чаз.

Джорджи следовало бы предложить Полу разделить комнату с Лансом. Пусть насладится общением со своим любимым бывшим зятем.

Постепенно все уладилось. Мег настояла на ночлеге в офисе Брэма, предоставив спальню гостевого домика в распоряжение Рори и Лоры. Полу предстояло спать в офисе Джорджи. Гостевую комнату, где спала Джорджи, отвели Лансу и Джейд, что вынудило Джорджи объяснить, что она пользуется этой комнатой как гардеробной и должна взять оттуда свои вещи. Чаз и Эрон долго спорили шепотом, после чего Чаз согласилась пустить Эрона в свою гостиную. Все это означало, что Джорджи придется проводить ночи в постели мужа. Сама это мысль так расстроила ее, что Скутер вновь была вынуждена прийти на помощь.

— По-моему, ветер стихает, — прочирикала она. — Давайте зажжем огонь на веранде. Мы могли бы даже сделать с'морес[19].

— Но можем и не делать, — протянул Скип.

Рори позвонила своей домоправительнице и попросила уложить туалетные принадлежности и одежду в пластиковый мешок и оставить у задней калитки. Мег одолжила Лоре просторную ночнушку. Чаз и Эрон раздавали полотенца, мочалки, постельное белье и зубные щетки. Все это время Джорджи боролась с ощущением нереальности происходящего.

Когда гроза перестала бушевать, Мег повела Рори и Лору в гостевой дом, а Брэм, поеживаясь под мелким дождиком, побежал к калитке за вещами Рори. Пол налил себе бренди и уселся на веранде. Ланс и Джейд изъявили желание помыться после долгого путешествия, и Эрон повел их наверх.

Джорджи принялась помогать ничуть не признательной за это Чаз убирать со стола. Вскоре она услышала шум душа в своей комнате. Через двадцать минут все стихло.

Один душ на двоих. Как мило!

В ней все кипело. Достаточно противно сознавать, что Ланс снова, пусть и временно, живет с ней под одной крышей, но присутствие Джейд делало ситуацию абсолютно невыносимой. И во всем виноват Брэм!

Джорджи закрылась в его спальне, обустроив для себя уютный уголок в дальнем конце комнаты, за инкрустированным деревянным столиком и парой легких кресел. Торшер с тяжелым бронзовым основанием освещал шезлонг, на котором умещался только один человек. Здесь она и будет спать. Кровать Брэма предназначена для секса, не для ночной близости.

Джорджи подошла к окну и взглянула на политую дождем подъездную дорожку. Хотя было уже далеко за полночь, перед воротами были припаркованы две машины. Это папарацци несли вечную вахту, молясь о выигрышном снимке, который принесет им состояние.

Поскольку в департаменте здравоохранения знали имена тех, кто по глупой случайности попал в карантин, утечка произойдет очень быстро. Им придется выпустить пресс-релиз.

«Старые проблемы забыты. Отныне все мы — одна большая счастливая семья».

Ланс наконец получит то, чего добивался: видимость того, что Джорджи его простила.

Джорджи прислонилась щекой к оконной раме, гадая, каково это — всю жизнь говорить только правду. Но для этого она выбрала неправильный город. Голливуд построен на иллюзиях, фальшивых фасадах и улицах, ведущих в никуда.

За спиной хлопнула дверь. Джорджи услышала привычное позвякиванье кубиков льда и уловила запах дождя.

— Послушай, я не хотел, чтобы так обернулось, когда приглашал ее в дом. Прости. Мне очень жаль.

Искреннее извинение Брэма немного охладило ее гнев.

— А чего ты, собственно, ожидал?

— Да пойми же, я был зол.

Он говорил тихо, поглядывая на стену, отделявшую их от незваных гостей в соседней комнате.

— С чего это вдруг ему взбрело в голову вломиться сюда! И меня так достала вся эта идея с Джейд, сидящей в машине и картинно жалеющей тебя, потому что ты, по ее мнению, так убита и уничтожена их великой любовью, что не находишь мужества глянуть ей в гребаные глаза!

Что же, в такой интерпретации…

Но его властность, так похожая на отцовскую манеру командовать, выводила Джорджи из себя.

— И все равно решение принимать должна была я, не находишь?

— Но ты же не собиралась его принимать. — Он стал расстегивать влажную белую рубашку. — Мне надоело видеть, как ты пасуешь каждый раз, когда упоминают ее имя. Где твоя гордость? Перестань верить, что она лучше тебя.

— Я не…

— Веришь. Да, в некоторых вопросах Джейд, Может быть, лучше — например, куда лучше тебя умеет отбивать чужих мужей, но, Джорджи, ее внешность, характер и поступки не имеют к тебе ни малейшего отношения. Пора повзрослеть и жить счастливо в собственной шкуре.

— Ты советуешь повзрослеть? Мне?!

Но он еще не закончил терзать ее:

— Джейд и Ланс были созданы друг для друга. Он подходит тебе не больше, чем…

— Чем ты?

— Именно.

Он жадно глотнул виски.

— Спасибо за психоанализ.

Джорджи схватила халат и ночнушку, приготовленные заранее, и отправилась в ванную переодеваться. Но втайне должна была признать, что Брэм пытался защитить ее и по некоей извращенной логике посчитал, что поступает правильно, приглашая Джейд в их дом. Как он мог предвидеть последствия?!

Выйдя из ванной, Джорджи увидела растянувшегося на постели Брэма. Он был в одних трусах. Их белизна контрастировала с загорелой кожей. Одеяла были откинуты. В руках Брэм держал книгу. Что за странное зрелище! Но еще больше ее удивило то, что он был в очках. Джорджи оцепенела от неожиданности:

— Что это?

— Ты о чем?

— Ты носишь очки?!

— Только для чтения.

— У тебя есть очки для чтения?

— А что в этом плохого?

— Татуировки не предполагают наличия очков для чтения.

— Когда я сделал татуировку, у меня еще не было очков.

Он снял очки и оглядел ее футболку и голубые пижамные штанишки.

— А я надеялся, что ты наденешь те штучки из «Провокатив».

— Даже если бы у меня было настроение, чего определенно не имеется, я не стала бы этим заниматься, зная, что те двое спят в соседней комнате.

— Ты права.

Брэм встал и потянул ее в ванную, где закрыл и запер дверь.

— Больше проблем нет?

— Я все еще готова тебя разорвать.

— Понимаю. Это, наверное, потому, что мои извинения были недостаточно искренними, — сказал он и стал ее целовать.