Чудовища

12 — Щупальце (Анна)

В техническом отсеке мерно гудел 3D-принтер, пока Карим сосредоточенно в нем ковырялся. Посреди отсека лежал искореженный медный робот. Точнее, то, что от него осталось. Рядом невозмутимо стояло стройное изящное существо, напоминающее кентаврика, «созданного» из олененка Бемби, которого я когда-то видела в древнем детском фильме. Только вот «Бемби» скрестили с богомолом и осьминогом.

От спины «кентаврика» отходили многочисленные черные щупальца без присосок, концы которых аккуратно шарили в «останках» Серафима. Маленькие точки, словно блестящие бусинки, моргали почти по всей длине щупалец. Насколько я помнила из статьи о нгумбах, это были многочисленные глаза, которыми «Бемби» мог видеть, что там внутри сломанного робота.

На голове у него тоже имелись глаза, больше всего напоминавшие блестящие черные очки, отчего у «кентаврика» всегда был несколько отстраненный вид. Время от времени его тонкие антенны на большой удлиненной к затылку голове мерно подрагивали, как и заостренные кверху уши. А вот подтянутые к грудной клетке клешни, походившие на лапки богомола, ни разу не пошевелились. В целом «Бемби» производил впечатление хрупкого и беззащитного существа.

За все время он даже не глянул «большими глазами» на распластанного Серафима. Хотя и прекрасно видел его многочисленными рецепторами на юрких щупальцах.

Таковы нгумба с планеты К-99. Если приделать им синтезатор речи и обучить ремонтным работам — таких специалистов с руками оторвут. Ну еще бы, благодаря многочисленным щупальцам с глазами прямо на них, нгумба могут проникать в глубь сложных механизмов и ремонтировать их прямо изнутри.

В лабораторию вошел Зак с подносом, наполненным едой, и протянул его Пако. Тот принял его двумя щупальцами, а третьим поднял с подноса что-то, напоминающее подсушенного или поджаренного насекомого, размером с ладонь.

Поднеся гигантское насекомое к миниатюрному ротику, он приблизил к нему кончики антенн, и я вспомнила, что там у него находятся органы обоняния. Понюхав еду, Пако отодвинул ее, после чего сложил богомольи клешни перед лицом и склонил голову, словно молясь.

— Пако, что ты делаешь? — удивилась я.

— Пако благодарит Великое Провидение за пищу, — ответил он, после чего опустил клешни и принялся за еду, быстро шевеля двумя парами жвал. Все то время, пока он хрустел подсушенным насекомым, его остальные щупальца ни на секунду не прекращали ремонтные работы!

— Пако не любит, когда на него пялятся, — тихо сообщил Зак и сел в кресло рядом. — Особенно во время работы.

Я вздрогнула от неожиданности и сказала:

— Извини. Но это же невероятно! Как он это делает? — я кивнула на удивительного инопланетянина.

— У Пако в основании каждого щупальца есть своего рода мини-мозг. То есть, по сути, щупальца автономны, как и щупальца земных осьминогов. Головной мозг просто отдает им приказы, что делать, а «щупальцевые мозги» выполняют их в соответствии с записанными в них навыками.

— Поразительно, — признала я, — это ведь невероятно! Получается, у него одно главное сознание и много маленьких «щупальцевых». Да уж, не каждый день доводится наблюдать, как нгумба одновременно ремонтирует робота и обедает.

— Понимаю, я ведь сам его всему обучал, — не без гордости заметил Зак, — я же по первому образованию инженер-механик.

— Удивительно, конечно, — заметила я, не в силах противостоять соблазну рассматривать Пако, хотя теперь делала это как можно незаметнее. — И как только у непарнокопытного в ходе эволюции могли возникнуть щупальца?

— Или у щупальцевого — копыта? — ухмыльнулся Зак, но потом серьезнее продолжил: — На планете К-99 большое количество социальных насекомых, которые живут в особого рода «термитниках». Нгумба питаются ими и их мёдом, вытаскивая все это из сложных лабиринтов с помощью щупалец.

— Не легче ли разрушить «термитник»?

— Он слишком прочный. Спустя несколько часов после «строительства» застывает и становится как камень. Да и неэкологично это, нгумба никогда не выедают один «термитник» полностью.

— Они все разумные, или Пако просто генномодифицирован?

— Насколько я знаю, их гены все еще не изучены в достаточной мере для таких серьезных модификаций. А интеллект у них немногим выше, чем у тех земных обезьян… Ну, которые типа самые умные.

— Шимпанзе?

— Точно, — кивнул Зак. — Так что никаких модификаций, даже в том, что касается способности говорить. Нгумбам просто приделывают синтезатор речи. — Зак кивнул на железное устройство, прикрепленное к тощей грудной клетке Пако.

Металлический прямоугольник крепился за плечи тонкими лямками и был еле заметен за сложенными «богомольими» лапками. Насколько я помнила, этими изящными клешнями они раскалывали произрастающие на их планете твердые плоды, похожие на большие орехи, а также жесткие хитиновые оболочки некоторых насекомых.

Я перевела взгляд на миниатюрный рот Пако, прикрытый двумя парами маленьких жвал. Да, такое в человеческий речевой аппарат не модифицируешь, даже при большом желании.

Просто уму непостижимо, и как он может одновременно ковыряться в роботе щупальцами, решая сразу несколько разных задач? В одном месте он что-то сваривал, в другом — прикручивал, в третьем — выравнивал медную обшивку и так далее. Это же сколько мозговых ресурсов задействовать надо?

— А то его выражение благодарности Великому Провидению, — тихо произнесла я, — это ты его научил?

— Да, — кивнул Зак. — Я воспитывал Пако в соответствии с культурой нгумба. Это их обычный обряд перед каждой трапезой.

— Но это же невероятно! — изумилась я. — Этот инопланетянин выражает благодарность перед едой! И при этом ученые считают его интеллект немногим выше обезьяньего? Что у них там за критерии интеллекта? Разве к ним не относится способность откладывать удовлетворение возникшего желания?

— Я и сам не знаю, как ученые могли такое решить насчет интеллекта нгумба, — признался Зак. — Видимо, все из-за того, что нгумба обращаются к себе в третьем лице. То есть их способности к самоосознанию все еще на стадии формирования. Некоторые из них даже не узнают себя в зеркале.

— Но ведь между интеллектом и самоосознанием есть разница, — заметила я, — они могут развиваться несоразмерно друг другу.

Хотя с другой стороны… Я глянула на большую голову Пако — наверняка там половина мозга за координацию одних только щупалец и отвечает. Впрочем, у людей тоже половина всех нейронов мозга находится в мозжечке — главном центре координации движений. И при этом у людей-то щупалец нет. Да и такой потрясающей ловкости с многозадачностью — тоже.

Впрочем, нгумба живородящие, и, учитывая их четвероногость, они могут позволить себе и еще бо́льшую энцефализацию, то есть увеличение мозга относительно массы тела. У людей энцефализация ограничена размерами женского таза. А, учитывая человеческую прямоходячесть, таз нельзя расширить слишком сильно. Роды у людей и так стали чрезмерно болезненными и опасными после «изобретения» прямоходячести.

А вот «кентаврикам» такое не грозит, бедра можно расширять и расширять, соответственно, и головы увеличивать. Так что эволюционные возможности по энцефализации у нгумба выше, чем у людей. То есть спустя какие-то несколько миллионов лет они могут достичь такого уровня интеллекта, что будут считать наш разум немногим выше обезьяньего.

Как же хорошо, что люди изобрели внешнюю репродукцию с помощью 3D-принтеров. Для нее расширение таза не нужно, так что можно увеличивать объем мозга хоть до бесконечности. Да и избежать массы проблем, связанных с внутриутробным периодом и родовыми травмами.

В комнату вошел Диодор, некоторое время печально смотрел на разложенного на полу Серафима, после чего осторожно поинтересовался:

— Есть ли надежда?

Все щупальца Пако в миг замерли, и он чуть повернул голову в сторону Диодора, после чего из синтезатора речи раздалось:

— Очень старый робот. Зачем такой старый? Проще купить новый.

— Да, мне уже говорили, — вздохнул Диодор. — Но, видите ли, Серафим близок моему сердцу, можно сказать, он мой друг. Не просто вещь, понимаете?

Пако склонил голову чуть вбок, рассматривая собеседника, еле заметно пошевелил антеннами и ответил:

— Пако понимает. Пако нужно время. Много времени.

— Конечно, — кивнул Диодор. — Я буду ждать. Если я чем-то могу помочь, дайте знать.

Пако медленно кивнул, и Диодор сел в кресло, видимо, приготовившись к длительному ожиданию.

Спустя несколько минут я нарушила тишину:

— Знаешь, Зак, я все думаю. Та тварь, она же установила себе импланты с помощью робота-хирурга и потом бросила их, перед тем как скрыться в системе вентиляции. Почему?

— Хм, — почесал подбородок Зак, — не знаю, может, он решил, что они ему больше не нужны?

— Скорее он не может имитировать неорганические вещества и сам себе установить импланты тоже не способен. То есть каждый раз после смены формы ему приходится устанавливать себе импланты с помощью робота-хирурга.

— Как хорошо, что у нас есть импланты, — заметил Зак. — Значит, все, что надо, — это постоянно быть на связи друг с другом через виртуальную реальность. Если кто-то уйдет из онлайна — значит, чудовище его сожрало.

— Да, и еще я думаю, кто-то из экипажа станции «Новые Горизонты 42» мог выжить.

— Каким образом?

— Так же, как и то чудовище, в гибернационной капсуле. Возможно, нам следует тщательно прошерстить орбитальное пространство вокруг Земли-12.

— В первую очередь надо завалить нашего монстрика, а потом уже тащить на борт нового! — возразил Карим, все это время ковырявшийся в менюшке тихо гудящего 3D-принтера. — Ну наконец готово.

— Что? — поинтересовалась я.

— Мини-робот, — ответил капитан и показал на 3D-принтер, створки которого с шипением открылись. Оттуда, помимо повалившего пара, вышел маленький шестилапый робот, напоминающий черного паука.

— Робот? — нахмурилась я. — Но ты же их ненавидишь!

— Отношения отношениями, а работа работой, — ответил Карим.

— Что ж ты не придерживался этого подхода, когда подбирал команду? — Я сложила руки на груди.

Проигнорировав мой вопрос, капитан сообщил:

— Этот робот создан специально для прогулок по вентиляционным шахтам. А я еще и прикрутил ему привычку стрелять плазмометом по всему шевелящемуся, что он там обнаружит.

— Плазмомет хорошая идея, — похвалил Зак. — Обшивку вентиляционных шахт он вряд ли сильно повредит, а вот органику поджарить вполне может.

— Я видел, как у той твари заживали раны, наносимые роботом, — кивнул капитан. — Вряд ли при таких раскладах ее легко убить. Но сверхвысокие температуры еще ни одна форма жизни не научилась переносить, тем более белковая. И кстати про высокие температуры: индивидуальные плазмометы тоже уже распечатаны. — Он показал на лежавшее рядочком оружие, и его быстро начали разбирать.

Конечно же, плазмометы выдавались только тем, кто мог выходить в виртуальную реальность с помощью имплантов. Я взяла в руку оружие, и рукоятка тут же изменилась в соответствии с формой моей ладони, обеспечивая идеальную стыковку. Как было бы чудесно, сейчас же выстрелить себе в сердце, сжечь свое тело дотла…

Нет. Это может причинить вред экипажу. Нельзя создавать опасность пожара в космолете, тем более что вирус и так уже начал свою работу, и скоро мое сердце остановится само. Тем более что гореть заживо все-таки неприятно, внезапная смерть намного лучше.

— Хорошо бы еще заблокировать возможность установки имплантов с помощью робота-хирурга, — сообщил Глеб.

— Это, пользуясь привилегиями высшего руководства данной жестянки, я сделал в первую очередь, — заметил капитан.

Когда у всех на поясах красовалось по плазмомету, капитан через нейроинтерфейс отдал приказ роботу-пауку отправиться на поиски чудовища. Быстро перебирая лапками, робот подбежал к открытому вентиляционному люку и юрко нырнул в его мрак.

Взоры присутствующих обратились на большой экран, разделенный на четыре части. Здесь можно было видеть все, что снимал робот сразу в нескольких спектрах: обычном человеческом, тепловом и электромагнитном. На четвертой части монитора пестрели синие линии трехмерной карты вентиляционных шахт, на ней наш робот отображался в виде красной точки.

Судя по записи того, как чудовище бросилось на Диодора, во время метаморфоз температура его тела резко увеличивается, что, видимо, связано с ускорившимся метаболизмом. Ведь менять форму собственного тела, еще и так шустро, очень энергозатратно. Кроме того, во время метаморфоз датчики обнаруживали всплески электромагнитного излучения, исходящего от чудовища.

Удивительно, конечно, и уму непостижимо, как в ходе эволюции могло возникнуть нечто подобное. Не могу поверить, что оно эволюционировало на Земле-12, больно уж ее фауна напоминает земную. То чудище могло возникнуть только в мире, сильно не похожем на наш. Возможно, когда-то давно оно или его предки прибыли на Землю-12 с помощью космического корабля или каким-то образом вывалились из другого измерения, мало ли что!

В любом случае, чем бы ни было то чудовище, оно не бессмертно. Никто не бессмертен, даже люди, поместившие свой мозг в банки и ведущие исключительно виртуальную жизнь. Нейроны-то, может, почти не стареют, хотя с возрастом в них тоже происходят всяческие изменения, вроде накопления липофусцинов и повреждения миелиновых оболочек. Но вот глиальные клетки и сосуды мозга очень даже подвержены старению.

Конечно, люди научились удлинять теломеры и распечатывать на принтерах любые органы или части тела, изобрели суперэффективные антиоксиданты, изрядно поковырялись в генах и победили множество болезней, в том числе и возрастных. Средняя продолжительность жизни увеличилась до ста сорока лет, а некоторые долгожители дотягивают и до трехсот, хотя это очень уж затратно в смысле финансов.

Бывают такие, которые каждый раз, когда их тела начинают стареть, распечатывают себе новые из своих ДНК, обычно не старше шестнадцати лет. После чего делают трансплантацию мозга из старого тела в новое — это, пожалуй, один из лучших вариантов современного «бессмертия». Но и он не идеален, сосуды мозга-то все равно стареют, несмотря на полчища нано-роботов, постоянно занимающихся их починкой. Рано или поздно очередного «шестнадцатилетнего» долгожителя постигает какой-нибудь инсульт или деменция. Уж лучше умереть, чем жить в молодом теле со старческим маразмом.

То же касается и тех, кто увлекается киборгизацией. Можно полностью заменить свое тело на синтетику, оставить один только мозг органичным, но он все равно будет стареть. Можно даже переписать свою личность в электронику и сделать полностью синтетического человека, но это будет только копия. И такое тело тоже будет изнашиваться, хотя и очень медленно. Можно законсервировать себя в гибернационной капсуле, но разве это жизнь?

Был такой случай на Старой Земле: несколько успешных трейдеров поместили свои мозги в банки и трейдили оттуда, в свободное время отдыхая в райском виртуальном мире. Стимуляция сенсорных систем оттуда была не хуже реальной, то есть полный эффект присутствия. А ведь что еще человеку нужно для счастья, если не определенного рода стимуляция сенсорных систем? Плюс здание, в котором они находились, было настоящей современной крепостью с охраной, видеонаблюдением и прочими новейшими способами защиты.

Одним словом, лучшая защита как от старения, так и от насильственной смерти. Так землетрясение разрушило то здание. Ни один из трейдеров не выжил. Потом еще выдвигались идеи помещать такие вот «крепости с мозгами» на орбиты планет, чтобы никакие катаклизмы не смогли помешать. Но там тоже нужно постоянное обслуживание, иначе можно нехило так отхватить каким-нибудь космическим булыжником по обшивке. Тем более что космического мусора на орбитах уже хватает.

Да. В этом мире нет ни одного места, в котором можно было бы спрятаться от смерти навсегда. Даже если процесс старения когда-нибудь будет остановлен полностью, никто не сможет устранить вероятность насильственной смерти. Бессмертных нет и быть не может.

Некоторое время робот шастал по лабиринту системы вентиляции, пока наконец не наткнулся на зеленоватый отросток. То ли хвост, то ли щупальце. Наш механический «паук» сразу же пальнул из плазмомета, обдав противника струей горячей плазмы. Отросток дернулся, вжался и исчез за поворотом. Робот прибавил шагу.

— Он здесь, — заметил Глеб, тыкая в карту на экране, — недалеко от медицинского отсека.

Робот бежал на полной скорости, время от времени стреляя в удаляющееся существо, которое при этом неистово шипело и волочило за собой извивающиеся щупальца. Или хвосты?

— Похоже, робот гонит его к лаборатории, — сообщил Виктор и, вынув плазмомет, добавил: — Да! С секунды на секунду он окажется там.

— Витек, бери Глеба с Заком и дуйте туда, — скомандовал капитан.

Они тут же выбежали из комнаты, держа плазмометы наготове, а Карим тем временем вывел на второй экран изображение с видеонаблюдения в лаборатории. Практически сразу все увидели, как вентиляционный люк отвалился, со звоном упав на пол, и оттуда вывалилась зеленая биомасса — сплошные щупальца, шипы и глаза на стебельках.

Упав на пол, биомасса тут же рванула прочь, перебирая бесчисленными лапами, и скрылась за медицинским 3D-принтером. Появившийся в проеме робот-паук какое-то мгновение медлил, осматривая все вокруг, после чего спрыгнул на пол и уверенно засеменил к двери.

В мгновение ока из-за принтера на него кинулся зеленый комок и тут же поглотил! Перекатился по полу и выплюнул искореженный металлолом, со все еще дергающимися лапками.

В лабораторию ворвался Виктор и выстрелил в монстра. Чудовище взвизгнуло, рвануло в сторону. Виктор пальнул туда, но существо успело отскочить. На стене задымилось черное пятно от горячей плазмы.

За Виктором поспели Глеб с Заком и, похоже, тут же обомлели: чудовище резко выросло. Бесчисленные щупальца раздвинулись в стороны, охватив собой чуть ли не всю лабораторию. Разверзлась зубастая пасть, издав истошный рык.

Зак выстрелил, и Глеб последовал его примеру. Виктор не успел — одно из щупалец сбило его с ног, другое — обвило руку. Закричав, Виктор выронил плазмомет.

— Стреляй по щупальцам! — крикнул Зак и выстрелил в то, которое держало Виктора.

Несколькими другими отростками чудовище схватило Глеба. А подняв уроненный Виктором плазмомет, выстрелило в Зака. Закричав, тот отскочил в сторону, перевернув стол. Стоявшие на нем мензурки разбились вдребезги, расплескав содержимое.

— Черт! — крикнул капитан и выбежал из комнаты.

Я и остальные побежали за ним.

Ворвавшись в лабораторию, мы увидели корчившегося на полу Виктора. Он тщетно пытался освободиться от обвившего его щупальца. Чудовища не было! Только его отстреленное щупальце все еще крепко сжимало свою жертву, вздуваясь буграми мышц.

Зак сидел, оперевшись о стену, и зажимал рукой обгоревшее плечо.

— А где Глеб и чудовище? — спросил капитан, осматриваясь.

Зак не ответил, только страдальчески показал глазами на вентиляционное отверстие.

— Глеб?! — нахмурилась я.

Зак тяжело вздохнул и опустил взгляд, а Виктор застонал:

— Черт, снимите с меня это! Оно жжется!

Мы кинулись к нему, но стоило прикоснуться к щупальцу, как оно обожгло нам руки. Мы тут же отпрянули назад, энтузиазма поубавилось, и я заметила:

— Возьмите щипцы, там в складском отсеке! А я займусь Заком.

Покрыв толстым слоем мази ожог Зака, я тщательно его перебинтовала, и иланин отметил, что теперь чувствует себя намного лучше. А также сообщил, что чудовище утащило с собой и плазмомет Виктора. Кстати про плазмометы, теперь мы поставили их на максимум, хотя это в разы повышало опасность пожара, зато в следующий раз чудовищу точно не поздоровится!

Чуть поодаль на полу валялась одежда Глеба. Похоже, монстр счел ее невкусной. Осмотрев пол пристальнее, я нашла на нем свежеудаленные импланты в капельках крови. Так я и думала, сожрав Глеба, чудовище выплюнуло то, что не смогло переварить. Глянув в дополненную реальность, я увидела напротив имени главного механика статус «не в сети».

Спустя пару минут с помощью щипцов и некоторых других инструментов щупальце все-таки сняли с Виктора. Пако даже принес лом, а Карим с Диодором напялили резиновые перчатки и отнесли щупальце в антиграв. Благо он был здесь же, в лаборатории. Теперь кусок монстра злобно извивался, зависнув в невесомости.